Хорошо информированный гражданин
Скачать 254.12 Kb.
|
 Хорошо информированный гражданин 223 Хорошо информированный гражданин Очерк о социальном распределении знания I Человек, живущий в современном мире, убежден, что его жизненный мир как целое не понят полностью им самим и не понятен полностью никому из его ближних. Существует ком плекс знаний, сформированных практическим опытом, наукой и технологией, на которых базируется понимание; теоретически он доступен каждому. Но этот комплекс знаний не является интегрированным. Он состоит из сведенных воедино более или менее когерентным образом систем знания, которые сами не когерентны, и даже не совместимы друг с другом. Напротив, расхождения между различными установками, существующие в подходах к специализированным системам, сами являются условием успеха специализированного исследования. Если это верно для различных областей научного исследо вания, то тем более это верно для различных областей прак тической деятельности. В сфере практических интересов мы довольствуемся знанием о том, что конкретные средства и процедуры приводят к определенным желательным или неже лательным результатам. То, что мы не понимаем, «почему» и «как» они работают, и что мы ничего не знаем об их проис хождении, не мешает нам спокойно заниматься ситуациями, делами, людьми. Мы используем самые сложные приспособ ления, изготовленные по самой развитой технологии, не зная, как они работают. Никто не ждет от водителя автомобиля знакомства с законами механики, а от радиослушателя — с законами электроники. Можно даже быть успешным бизне сменом без понимания того, как функционирует рынок, или банкиром без элементарного знания монетарной теории. То же самое верно и для социального мира, в котором мы живем. Мы рассчитываем, что наши ближние в ответ на наши опре деленные действия будут реагировать определенным образом; что такие институты, как правительство, школы, суды, пред приятия общественного пользования будут функционировать; что законы и обычаи, религиозные и политические убеждения будут управлять поведением наших ближних так же, как они управляют нашим. В терминах социальной группы мы можем сказать вместе с Шелером, что всякая мы-группа имеет отно сительно естественное мировоззрение, которое его члены счи тают само собой разумеющимся. Каким бы полезным во многих отношениях ни было это мировоззрение, ясно, что не все члены мы-группы принимают один и тот же сектор мира как само собой разумеющийся и что каждый из них выбирает для более глубокого изучения различ ные его элементы. Знание социально распределяется, и меха низм этого распределения может стать предметом социологи ческой науки. Разумеется, у нас есть так называемая социология знания. Однако за редкими исключениями, дисциплина, не имеющая оснований так называться, рассматривала проблему социального распределения знания только с точки зрения идео логического обоснования истины в зависимости от социальных и, в особенности, экономических условий, или с точки зрения социальных импликаций образования, или исходя из социаль ной роли человека, обладающего знанием. Не социологи, а экономисты и философы изучали ряд других теоретических аспектов проблемы. Экономисты открыли, что определенные понятия экономики, такие, как совершенная конкуренция и монополия, а также все их промежуточные формы, предпола гают, что различные акторы обладают различными комплекса ми знаний об экономических средствах, целях, процедурах, вероятностях и рисках, связанных с одной и той же ситуацией. Философы, со своей стороны, имели дело с интерсубъективным характером знания, которое интерсубъективно не только пото му, что относится к общему для всех нас действительному миру и может быть подтверждено или отвергнуто другими, но также и потому, что личное знание каждого из нас связано со знанием, обретенным другими — нашими учителями и предшественни ками — и переданным нам в качестве организованного ком плекса проблем вместе со средствами их разрешения, проце- 224 А. Шютц Хорошо информированный гражданин 225 дурными правилами и т. п. Все эти многообразные проблемы относятся к теоретической'науке, занимающейся социальным распределением знания. Настоящее исследование является I лишь небольшим шагом в этом направлении. Его цель состоит в изучении мотивов, которые побуждают взрослых людей, живущих своей повседневной жизнью в нашей современной цивилизации, принимать как сами собой разумеющиеся неко- \ торые части относительно естественного мировоззрения, пере-) данною им в наследство, и подвергать сомнению другие его* части.^ II Сконструируем для нашего исследования три идеальных типа, которые будут называться «эксперт», «человек с улицы» И «хорошо информированный гражданин». Знание эксперта ограничено замкнутой предельной сфе рой, в которой оно ясно и определенно. Его мнения основы ваются на обоснованных утверждениях; его суждения не яв ляются простыми предположениями или неопределенными допущениями. Человек с улицы обладает практическим знанием о многих областях, не связанных с необходимостью друг с другом. Его знание — это знание рецептов того, как в типичных ситуациях добиваться типичных результатов типичными средствами. Ре цепты предписывают процедуры, которым можно доверять, даже если они не доступны ясному пониманию. Следуя пред писанию, как если бы это был ритуал, можно получить желае мый результат, не задаваясь вопросом, почему должен быть предпринят — в заданной последовательности — каждый от дельный шаг. Это знание, при всей его неопределенности, все же достаточно для данной практической цели. В вопросах, не связанных с практическими целями, в которых он непосредст венно заинтересован, человек с улицы руководствуется своими чувствами и страстями. Под их влиянием он создает множество убеждений и неявных мнений, на которые опирается до тех пор, пока они не противоречат его стремлению к счастью. Идеальный тип, который мы предлагаем называть хорошо информированным гражданином (сокращая таким образом более корректное выражение: гражданин, который стремится быть хорошо информированным), находится между идеаль ными типами эксперта и человека с улицы. С одной стороны, он не обладает и стремится обладать знанием эксперта; с другой стороны, он не принимает фундаментальной неопре деленности простого знания рецептов или же иррациональ ности своих непроясненных страстей и чувств. Быть хорошо информированным означает иметь разумно обоснованные мнения в областях, которые представляют для него, по мень шей мере опосредованно, интерес, хотя и не имеют отноше ния к его конкретной цели. Все три кратко описанных типа, конечно, лишь конструк ты, созданные для целей настоящего исследования. На самом деле в повседневной жизни каждый из нас в любой момент является одновременно экспертом, хорошо информирован ным гражданином и человеком с улицы — в каждом случае с учетом различных областей знания. Более того, каждый из нас знает, что то же самое верно и для его ближних, и этот факт со-определяет специфический тип применяемого знания. На пример, для человека с улицы достаточно знать, что сущест вуют эксперты, у которых можно получить консультацию, если это нужно для достижения непосредственной практичес кой цели. Его рецепты определяют, когда ему нужно увидеться с доктором или юристом, где получить необходимую инфор мацию и т. д. С другой стороны, эксперт хорошо знает, что только другой эксперт поймет все тонкости и сложности проблемы в его области, и он никогда не примет любителя и дилетанта как компетентного судью для своих действий. Но именно хорошо информированный гражданин считает, что он вполне способен определить, кто является компетентным экспертом, и даже принять решение, выслушав противопо ложные экспертные мнения. Многие феномены социальной жизни могут быть поняты только в том случае, если они соотнесены с общей структурой социального распределения знания, описанной подобным об разом. Только этот ресурс делает возможной социологическую теорию профессий, престижа и компетентности, харизмы и авторитета и ведет к пониманию таких сложных социальных отношений, как те, что существуют между выступающим артистом, публикой и критиками, или между производителем, 8 - 8263  i Ш А. Шютц розничным торговцем, рекламным агентом и потребителем, или между правительственным чиновником, его техническим советником и общественным мнением. ■} III Три типа знания, рассмотренные выше, различаются пр своей готовности считать вещи само собой разумеющимися. Область само собой разумеющегося можно определить как такой сектор мира, который, как нам представляется, не нуждается в дальнейшем изучении для решения непосредст венно рассматриваемой теоретической и практической про блему, хотя мы и не обладаем ясным и определенным пони манием его структуры. Пока нечто представляется само собой разумеющимся, я полагаю, что оно просто «дано» и «дано так, как оно мне является», — то есть так, как я и те, кому я доверяю, его пережили и интерпретировали. Именно в этой зоне считающихся само собой разумеющимися вещей мы должны найти свои ориентиры. Все наши возможные вопросы по поводу неизвестного возникают только внутри такого мира предположительно предызвестных вещей и исходят из его существования. Или, в терминологии Дьюи, всякое возмож ное исследование стремится трансформировать неопределен ную ситуацию в определенную. Конечно, считающееся само собой разумеющимся сегодня может стать спорным завтра, если наш собственный выбор или что-то еще вынудит нас изменить свои интересы и сделать принятое положение вещей областью дальнейшего исследования. Говоря о смещении нашего интереса, мы затронули ядро проблемы. Прежде чем мы сможем продолжить анализ трех рассматриваемых типов знания, необходимо прояснить отно шение между интересом и распределением знания. Именно наш непосредственный интерес мотивирует все наше мышление, проектирование, действование, создавая про-' блемы для нашего мышления и цели для наших действий. Другими словами, именно наш интерес разбивает непроблема тичное поле предызвестного на независимые друг от друга зоны различной релевантности с учетом этого интереса, причем ■каждая из этих зон требует знаний различной степени точности. 227 Хорошо информированный гражданин Для наших целей мы можем выделить четыре региона различной релевантности. Во-первых, существует доступная нам часть мира, которую мы можем* непосредственно наблю дать и которая также, по меньшей мере частично, занята — то есть изменена и переустроена — нами. Это тот сектор мира, в котором могут материализоваться и осуществляться наши проекты. Структура этой зоны первичной релевантности нуж дается в предельно ясном и определенном понимании. Для того чтобы справляться с ситуацией, мы должны обладать ноу-хау — техникой и навыками — и точным пониманием того, почему, когда и где это следует использовать. Во-вторых, существуют другие поля, не доступные для нашего доминиро вания, но опосредованно связанные с зоной первичной реле вантности, потому что они, например, снабжают нас готовыми орудиями^ используемыми для достижения спроектированной цели, или создают условия, от которых зависит само наше планирование или его исполнение. С этими зонами меньшей релевантности, с возможностями, вероятностями и рисками, которые они могут содержать с учетом нашего главного инте реса, достаточно быть просто знакомым. В-третьих, сущест вуют другие зоны, которые в настоящее время не имеют такой связи с наличным интересом. Мы будем называть их относи тельно иррелевантными, показывая тем самым, что мы можем продолжать считать их само собой разумеющимися, поскольку в них не происходит изменений, которые могли бы повлиять на релевантные секторы, внося в них новые и неожиданные возможности и риски. Й наконец, существуют зоны, которые мы предлагаем называть абсолютно иррелевантными, потому что любое возможное изменение в них не повлияет, как мы полагаем, на нашу непосредственную цель. Для любых прак тических целей достаточно лишь слепой веры в «что» и «как» вещей внутри этой зоны абсолютной иррелевантности. Это описание слишком общо и требует некоторых уточне ний. Во-первых, мы говорили о «непосредственном интересе», который определяет нашу систему релевантностей. Однако не существует такой вещи, как изолированный непосредственный интерес. Конкретный непосредственный интерес является всего лишь элементом иерархической системы или даже многообразия систем и интересов, которые в повседневной жизни мы называем нашими планами — планами работы и 228 А. Шютц Хорошо информированный гражданин 229 размышления, планами на час и на всю жизнь. Конечно, эта система интересов не является постоянной и гомогенной. Она не является постоянной, потому что при изменении от всякого Сейчас к последующему Сейчас отдельные интересы приобре тают различный вес в системе. Она не гомогенна, потому что даже в одновременности любого Сейчас мы можем иметь самые разрозненные интересы. Хорошей иллюстрацией явля ются различные социальные роли, которые мы принимаем одновременно. Интересы, которые есть у меня в одной и той же ситуации как у отца, гражданина, члена моей церкви и представителя моей профессии, могут быть не только различ ными, но и не совместимыми друг с другом. Тогда я должен решить, какие из этих разрозненных интересов выбрать, чтобы установить ситуацию, с которой нужно начинать дальнейшее исследование. Этот выбор определит проблему и поставит цель, с учетом которых мир, где мы живем, и наше знание о нем распределятся по зонам различной релевантности. Во-вторых, термины «зоны» или «регионы» различной релевантности могут навести на мысль, что в нашем жизнен ном мире существуют закрытые области различной релевант ности, о которых мы, соответственно, имеем знания, четко разграниченные по степени своей точности. Верно же обрат ное. Эти области различной релевантности и точности сооб щаются, всячески проникая друг в друга, пересекаясь своими периферийными частями и создавая, таким образом, проме жуточные зоны скользящих переходов. Если бы было нужно составить карту такого распределения, она напоминала бы не политическую карту, где представлены различные страны с четкими границами, а скорее топографическую, где гора изо бражена с помощью контурных линий, соединяющих точки равной высоты. Пики и долины, предгорья и склоны разбро саны по карте в бесконечно разнообразных конфигурациях. Система релевантностей более похожа на систему горизонта лей, чем на систему координат, начинающуюся в центральной нулевой точке и обеспечивающую измерение с помощью равноудаленной сети. В-третьих, мы должны определить два типа систем реле вантностей, которые предлагается назвать системой внутрен них и внешних (навязанных — imposed) релевантностей. Опять же, это лишь конструкты, которые в повседневной жизни почти всегда смешиваются друг с другом и очень редко обнаруживаются в чистом виде. Тем не менее важно рассмот реть их отдельно в их взаимодействии. Внутренние релевант ности являются результатом наших интересов, определяемых свободным намерением решить проблему с помощью своего мышления, достичь запланированной цели с помощью своего действия. Конечно, мы свободны в определении своего инте реса, но, будучи определенным, наш интерес устанавливает систему релевантностей. Мы должны принять эти релевант ности, ситуацию, определенную их внутренней структурой, должны следовать их требованиям. Однако они остаются — во всяком случае, в какой-то степени — в пределах нашего контроля. Поскольку интерес, от которого зависят внутренние релевантности *и в котором они возникают, был учрежден нашим свободным выбором, мы в любое время можем смес тить фокус этого интереса и тем самым модифицировать внутренне присущие ему релевантности. Этот процесс в целом будет все еще проявлять признаки спонтанного действия. Характер всех этих релевантностей как внутренних — то есть присущих выбранному интересу — сохранится. Однако мы являемся не только центрами спонтанности, направленной в мир и создающей в нем определенные воз можности, но также и простыми реципиентами событий, происходящих вне нашего контроля и без нашего вмешатель ства. В качестве релевантных нам навязываются ситуации и события, которые не связаны с интересами, выбранными нами, которые не возникают в процессе наших свободных действий и которые мы должны просто принимать такими как есть, не имея возможности модифицировать их нашей спон танной деятельностью, кроме как преобразовать таким обра зом навязанные релевантности в релевантности внутренние. Пока это не будет сделано, мы не считаем внешние релевант ности связанными с нашими спонтанно выбранными целями. Так как они нам навязаны, они остаются непроясненными и достаточно непонятными. В нашу задачу здесь не входит детально рассматривать значения релевантностей, навязанных индивиду событиями его личной жизни, такими, как болезнь, тяжелая утрата, деяния Бога или метафизические проблемы судьбы, предна значения, провидения или ощущения «заброшенности в мир», 230 А. Шютц Хорошо информированный гражданин 231 которое Хайдеггер считает фундаментальным условием чело веческого существования. Но в социальном мире внешние релевантности имеют важную функцию, изучение которой возвращает нас к нашей главной проблеме. IV Описание различных зон релевантностей раскрывает до ступный мне мир в качестве ядра первичной релевантности. Этот доступный собственно мне мир является прежде всего тем сектором мира, который доступен мне реально; затем секто ром, который был реально доступен мне прежде, а нынч,е доступен потенциально, потому что он может быть опять возвращен как доступный мне реально; и, наконец, в пределах доступного мне находится то, что реально доступно тебе, моему ближнему, и было бы в пределах реально доступного мне, если бы я был не здесь, где я есть, а там, где находишься ты, — короче, если бы я был на твоем месте. Таким образом, один сектор мира реально и потенциально находится в пределах общей доступности для меня и моего ближнего; он в пределах доступного нам, при условии что — и это ограничение очень важно — мой ближний имеет определенное место в доступном мне мире так же, как я имею место в доступном ему мире. Мы имеем тогда общее окружение, которое подлежит определению через наши общие интересы — его и мои. Конечно, он и я будем иметь различные системы релевантностей и различное знание об общем окружении, если не по какой-то иной при чине, то потому, что он видит из Там все то, что я вижу из Здесь. Тем не менее внутри этого общего окружения и внутри зоны общих интересов я могу установить социальные отноше ния с индивидуализированным Другим; каждый может воздей ствовать на Другого и реагировать на его действие. Короче, Другой частично находится в пределах моего контроля так же, как я нахожусь в пределах его контроля. Он и я не только знаем об этом факте, но даже знаем о нашем взаимном знании, которое само является средством осуществления контроля. Свободно обращаясь друг к другу, свободно «согласовывая» («гармонизируя») себя друг с другом, мы имеем по меньшей мере, некоторые общие внутренние релевантности. Но это только некоторые релевантности. В любой социаль ной интеракции остается доля системы внутренних релевант ностей каждого партнера, не разделенная Другим. Это имеет два важных следствия. Для начала предположим в качестве партнеров по социальной интеракции неких Петра и Павла. В той мере, в какой Петр является объектом действия Павла и должен учитывать специфические цели Павла, которые он, Петр, не разделяет, внутренние релевантности Павла остаются для Петра внешними релевантностями, и наоборот. (Понятие внешних релевантностей, будучи примененным к социальным отношениям, не содержит никакой ссылки на то, принимается ли подразумеваемое навязывание партнером. По-видимому, степень готовности принимать или не принимать, уступить навязыванию внутренних релевантностей Другого или сопро тивляться могла бы с успехом использоваться для классифи кации различных социальных отношений.) Далее, Петр обла дает полным знанием только собственной системы внутренних релевантностей. Система внутренних релевант ностей Павла как целое доступна Петру не полностью. Огра ниченное знание Петра о системе релевантностей Павла (он будет знать хотя бы, что именно Павел навязывает ему) никогда не будет иметь достаточной точности, как было бы, если бы то, что релевантно для Петра только в силу навязы вания, было бы элементом его системы внутренних релевант ностей. Навязанные релевантности остаются пустыми, неосу ществленными предвосхищениями. Таково распределение знания в социальном отношении между индивидами, если каждый имеет свое место в мире Другого, если каждый находится под контролем Другого: В определенной мере то же самое верно и для отношения между мы-группами и они-группами, если каждая из них известна Другому в своей специфичности. Но чем более анонимным становится Другой и чем труднее партнеру установить его место в социальном космосе, тем меньше становится зона общих релевантностей и больше — зона навязанных релевант ностей. Для.современной цивилизации характерна растущая взаим ная анонимность партнеров. В нашей социальной ситуации мы все менее детерминированы отношениями с индивидуальными партнерами, доступными нам непосредственно или опосредо- 232 А. Шютц Хорошо информированный гражданин 233 ванно, и все более — анонимными лицами, которые не имеют никакого фиксированного места в социальном космосе. Уменьшаются наши возможности выбирать себе партнеров в социальном мире и разделять с ними свою социальную жизнь. Мы, так сказать, потенциально подчинены отдаленному кон тролю каждого. Ни одна точка на земном шаре не удалена от места, где мы живем, более чем на расстояние 24-часового полета; электрические провода доставляют сообщение с одного конца земли на другой в течение секунды; и очень скоро любое место в этом мире станет потенциальной мишенью разруши тельного оружия, запущенного в любом месте. Наше собствен ное социальное окружение оказывается доступным каждому и повсюду; анонимный Другой, чьи цели неизвестны нам из-за его анонимности, может взять нас вместе с системой наших интересов и релевантностей под свой контроль. У нас все меньше и меньше права определять, что для нас релевантно, а что нет. Релевантности, навязанные нам политически, эконо мически и социально и находящиеся за пределами нашего контроля, должны учитываться нами такими, как они есть. Поэтому мы должны знать их. Но до какой степени? Этот вопрос возвращает нас к трем идеальным типам знания, описанным выше как экспертное знание, знание хорошо информированного гражданина и знание человека с улицы. Последний живет, образно говоря, наивно среди своих релевантностей и внутренних релевантностей своей мы-груп-пы. Внешние релевантности он учитывает лишь как элементы ситуации, информацию, условия своих действий. Они просто даны, и нет нужды пытаться понять их происхождение и структуру. Его не интересует, почему некоторые вещи более релевантны, чем другие, почему зоны кажущейся внутренней иррелевантности могут скрывать элементы, которые завтра будут навязаны как высокорелевантные, — все это не влияет на его действия и мышление. Он не будет переходить мост, пока не дойдет до него, и он считает само собой разумеющим ся, что он найдет мост, когда понадобится, и это будет достаточно крепкий мост, чтобы выдержать его. Это одна из причин, почему, формируя свои мнения, человек с улицы больше руководствуется чувством, чем знанием, почему он предпочитает, как показывает статистика, в газетах комик сы — зарубежным новостям, а по радио викторины — поли тическим комментариям. Тот, кого мы называем экспертом, чувствует себя как дома только в системе внешних релевантностей, то есть релевант ностей, навязанных проблемами, предустановленными в его области. Или, точнее, вместе с решением стать экспертом он принял релевантности, навязанные его области в качестве внутренних, и только внутренних релевантностей своего дей-ствования и мышления. Но его область четко ограничена. Конечно, существуют пограничные проблемы и даже пробле мы вне его специфического поля, но эксперт склонен отно сить их к другому эксперту, чьим предметом интереса они должны бытц Эксперт начинает не только с допущения о том, что система проблем, устанавливаемая в его области, реле вантна, но и что это единственная релевантная система. Все его знание существует в этой системе соотнесения, которая была установлена раз и навсегда. Тот, кто не принимает это как монополизированную систему его внутренних релевант ностей, не разделяет с экспертом универсум дискурса. От эксперта он может ожидать только указания на удобные средства пред-данных целей, а не определения самих целей. Знаменитое утверждение Клемансо, что война слишком се рьезное дело, чтобы отдать ее исключительно генералам, по казывает, как человек, ориентированный на более масштаб ные цели, реагирует на совет эксперта. Хорошо информированный гражданин обнаруживает себя в области, которая принадлежит бесконечному числу возмож ных систем соотнесения. 1 ам нет пред-данных готовых целей, нет фиксированных пограничных линий, внутри которых он может искать прибежище. Он должен выбирать систему соот несения, выбирая свой интерес; он должен исследовать зоны релевантностей, примыкающие к ней, и накапливать как можно больше знаний о происхождении и источниках реле вантностей, реально или потенциально навязанных ему. В терминах приведенной выше классификации хорошо инфор мированный гражданин будет ограничивать, насколько воз можно, зону иррелевантного, сознавая, что то, что сегодня 234 А. Шютц Хорошо информированный гражданин 235 относительно иррелевантно, завтра может быть навязано как первичная релевантность и что область так называемой абсо лютной иррелевантности может оказаться прибежищем ано нимных сил, которые могут одолеть его. Таким образом, его установка отличается от установки эксперта, чье знание огра ничено одной системой релевантностей, и от установки чело века с улицы, который безразличен к самой структуре реле вантности. По этой самой причине он должен сформировать разумное мнение с помощью необходимой информации. Ка ковы, однако, источники этой информации и на каком осно вании гражданин может считать их удовлетворительными для того, чтобы сформировать собственное мнение? VI Мы возвращаемся к главной теоретической проблеме со циального распределения знания. Представляется очевидным, что только чрезвычайно малая часть нашего действительного и потенциального знания возникает в нашем собственном опыте. Большая его часть состоит из опыта, который приоб рели не мы, а наши ближние, современники и предшествен ники, о котором они сообщили нам или который передали по наследству. Такого рода знание мы назовем социально при обретенным знанием. Но почему мы верим в него? Все социально приобретенное знание основано на имплицитной идеализации, которую можно сформулировать примерно так: «Я верю в опыт моего ближнего, потому что, если бы я был (сейчас или в прошлом) на его месте, я имел бы тот же самый опыт, который имеет (или имел) он; мог бы действовать точно так же, как действует (или действовал) он; имел бы те же самые возможности и риски в той же самой ситуации. Таким обра зом, то, что является (или являлось) для него действительным объектом его реального опыта, является для меня правдопо добным объектом возможного опыта». Это базовая идеализа ция, и мы не можем здесь подробно останавливаться на различных модификациях типического стиля, в котором пере живается социально полученное знание. В рамках этой статьи мы ограничимся некоторыми примерами, которые ни в коем случае не являются исчерпывающими. Социально приобретенное знание может возникать че тырьмя различными способами. Во-первых, оно может про исходить из непосредственного переживания <мной> другого индивида (назовем его очевидцем), который сообщает мне о своем опыте. Моя вера в его сообщение основана на том факте, что событие, о котором сообщается, произошло в пределах доступного ему мира. Из Там, из его позиции в пространстве и времени, могли бы наблюдаться вещи и пере живаться события, которые не наблюдаемы из Здесь, из моей позиции; но если бы я был Там, а не Здесь, я переживал бы то же самое. Более того, эта вера предполагает определенную согласованность моей системы релевантностей с системой релевантностей очевидца. В противном случае я бы считал, что мог бы увидеть некоторые незамеченные наблюдателем аспекты описываемого события, или наоборот. Вторым источником социально полученного знания может быть непосредственное переживание <мной> другого инди вида — не обязательно очевидца и не обязательно сообщаю щего что-либо именно мне, — для которого наблюдаемое событие имеет свое место в системе внутренних релевантнос тей с конфигурацией, субстанционально отличной от моей. Такого индивида мы будем называть инсайдером (insider). Моя вера в его сообщение основана на допущении, что инсайдер, в силу того что он переживает описываемое событие в уникальном или типическом контексте релевантности, «раз бирается лучше», чем мог бы я, наблюдая то же событие, но не зная его внутреннего смысла. В-третьих, существует мнение другого индивида, основан ное на непосредственно или социально полученном знании, организованном в соотве!ствии с системой релевантностей, подобной моей. Такого индивида можно назвать аналитиком. Его мнение имеет для меня тем больший вес, чем больше я могу контролировать факты, на которых оно основано, и чем больше я уверен в сходстве наших систем релевантностей. Наконец, существует мнение другого индивида, основан ное на тех же данных, что и мнение аналитика, но организо ванных в соответствии с системой релевантностей, значитель но отличающейся от моей. Его можно назвать комментатором. Его мнению можно доверять, если он помогает мне сформи- 236 А. Шютц Хорошо информированный гражданин 237 ровать достаточно ясное и точное знание о его исходной, отличной от моей, системе релевантностей. Ясно, что очевидец, инсайдер, аналитик и комментатор представляют только четыре из множества существующих идеальных типов передачи социального знания. Ни один из этих типов нельзя, вероятно, обнаружить в чистом виде. Любой историограф, учитель, редактор, пропагандист пред ставляет собой смесь нескольких описанных нами идеальных типов. Для классификации коммуникатора в соответствии с этими типами неважно, является ли он экспертом; использует ли он ту или иную систему знаков, символов или артефактов для коммуникации; происходит ли коммуникация в лицом-к-лицу или в каком-либо ином социальном отношении; близко ли мы знакомы с информатором или он остается более или менее анонимным. Но все эти факторы чрезвычайно важны для того, чтобы мы, ищущие информацию граждане, могли приписать источнику нашего социально полученного знания некоторый вес. Невозможно подробно рассмотреть здесь все импликации этой проблемы. Однако даже упрощенная картина, нарисо ванная нами, будет неполной без краткого упоминания еще одного аспекта социального распределения знания, который в определенной степени противоположен социально получен ному знанию. Назовем его социально одобренным знанием. Всякое знание — как наши собственные исходные пережива ния, так и социально полученное знание — приобретает до полнительный вес, если оно принимается не только нами, но и другими членами нашей мы-группы. Я считаю свои собст венные впечатления несомненно правильными, если другие, кого я считаю компетентными, подтверждают то, что я обна ружил, либо на основе собственного опыта, либо потому, что доверяют мне. Если я считаю моего отца, моего священника, мое правительство авторитетными, то их мнения имеют осо бый вес, и этот вес сам имеет характер внешней релевантности (значимости). Власть социально одобренного знания столь велика, что одобряемые всей группой способы мышления и действования, такие, как обычаи, нравы и привычки, просто считаются само собой разумеющимися; они становятся эле ментами относительно естественного мировоззрения, хотя источник такого знания остается полностью анонимным. Таким образом, зона считающихся само собой разумеющи мися вещей, относительно естественное мировоззрение, с которого начинается и которое предполагает всякое исследо вание, проявляется как седимент (осадок) прежних актов переживания, как моего собственного, так и других, получив ших социальное одобрение. Позвольте мне под конец привести несколько замечаний о природе и функции взаимодействия между социально полу ченным и социально одобренным знанием и сделать одно практическое заключение, которое поможет диагностировать нашу нынешнюю ситуацию. Социально одобренное знание является источником пре стижа и авторитета, на нем базируется общественное мнение. Экспертом или хорошо информированным гражданином счи тается только тот, кто социально одобрен в этом качестве. Получив такое признание, мнения эксперта или хорошо ин формированного гражданина приобретают дополнительный вес в области социально полученного знания. В наше время социально одобренное знание стремится вытеснить основную систему внутренних и внешних релевантностей. Опросы, ин тервью, анкеты пытаются выявить мнение человека с улицы, , которого не интересует ничто, выходящее за пределы ещг привычной системы внутренних релевантностей. Его мнение, являющееся общественным мнением в нынешнем понима нии, получает все большее социальное одобрение* ущерб информированному мнению и поэтому навязывается как ре левантное более информированным членам общества. Тен денция к неверной интерпретации демократии как политичес кого института, в котором должно преобладать мнение неинформированного человека с улицы, увеличивает эту опас ность. Следовательно, долг и привилегия хорошо информи рованного гражданина в демократическом обществе состоят в том, чтобы сделать свое мнение превалирующим над общест венным мнением человека с улицы. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Урок обществознания в 6 классе. Тема: Гражданин Отечества достойный сын. Гражданин и коррупция | | Конкурс социальных проектов «Гражданин Воронежского края гражданин России» Руководитель пректа, ответственная за связи с социальными партнерами, ответственная за презентацию |
| Конкурсное сочинение на тему: «Я гражданин» У каждого человека на планете есть страна, которую он считает своей Родиной. Для меня таким местом является великая Россия. Я горжусь... |  | «Конституция рф: права и обязанности граждан» Для начала попробуем разобраться, что же обозначает слово «гражданин». Толковый словарь Ожегова трактует данное понятие следующим... |
| Любимова Спецоперация «Звенящие кедры России» Потому что фотографы, как правило, не обладают специальными знаниями, необходимыми для этого. Не смог бы он сам и издать «свои» опусы... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Любые конкретные знания информированный человек должен уметь находить и использовать с помощью современных информационных и коммуникационных... |
| Сценарий районного конкурса «Я гражданин, и этим все сказано» Вед: Добрый день уважаемые гости и участники конкурса «Я гражданин, и этим все сказано» | | Методические рекомендации по проведению единого классного часа «Кузьма... «Кузьма Минин – великий патриот и гражданин России» в общеобразовательных учреждениях Нижегородской области 1 сентября 2011 года |
| Учитель, гражданин, патриот Учитель как образцовый гражданин – это служитель храма, несущий на глазах детей свой крест на свою Голгофу и не ожидающий земного... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Так кому же хорошо? ("Как хорошо тому, у кого кто-нибудь есть") домашний питомец, о котором можно заботиться |
| На индивидуальный план обучения могут быть переведены: студенты,... «отлично», «хорошо» и «отлично», «хорошо» в течение всех предшествующих лет обучения | | Приказ 15. 11. 2013 №400 0 г. Вологда Об утверждении Положения о... Аоу во дпо «виро» и пунктом 5 приказа Департамента образования области от 14. 10. 2013№2633 об утверждении областных мероприятий... |
| Приказ 15. 11. 2013 №400 0 г. Вологда Об утверждении Положения о... Аоу во дпо «виро» и пунктом 5 приказа Департамента образования области от 14. 10. 2013№2633 об утверждении областных мероприятий... | | Выступление на рмо учителей иностранного языка Как же хорошо нужно подготовиться учителю к этой первой встрече и как хорошо нужно работать дальше, чтобы не обмануть ожидания детей.... |
| Правила семинара. Чтобы хорошо выступить, нужно хорошо подготовиться.... Прочти указанную литературу, определи основной источник по каждому вопросу, делая выписки на листах или карточках, нумеруй их пунктами... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Ответы учащихся. Я вижу, что с компьютером многие из вас знакомы и хорошо разбираются в процессорах и компьютерных играх. На уроках... |
