Маслов Д.В.
д.и.н., зав. кафедрой филиала МГИУ в г. Сергиевом Посаде
РОССИЯ И УКРАИНА В ПРОЦЕССЕ СУВЕРЕНИЗАЦИИ СОВЕТСКИХ РЕСПУБЛИК
Стремление украинского руководства войти в европейские структуры многократно выражалось в последние годы. Особенно характерным в этой связи является период, когда политику этого государства определяли В. Ющенко и Ю. Тимошенко. Но не менее поучительным для понимания современной ситуации в российско-украинских отношениях являются события более чем двадцатилетней давности, сценарий которых близок к сегодняшнему. Подзабытые уроки тех лет стоит напомнить, чтобы лучше понять смысл и логику текущих событий.
В 1990-1991 гг. Украина сделала первую в современной истории попытку, вырвавшись из «объятий СССР», приблизиться к Западу. Изучение этого процесса показывает удивительное сходство механизмов прозападного тренда Украины тогда и сейчас.
Накануне референдума 17 марта 1991 г. западные наблюдатели надеялись, что отрицательный для Союза его исход на Украине будет способствовать ее интеграции с Польшей, Литвой, Белоруссией (возможно, и другими странами), причем не скрывалось, что такое сближение будет иметь антироссийский характер. «За» Союз на Украине проголосовало чуть более 70% от общего числа участвовавших в голосовании, что было самым низким показателем среди других союзных и автономных республик1, и тем не менее звучало весомо. Просоюзные результаты референдума даже в чисто украинских областях лишь отодвинули реализацию указанных планов.
Вскоре после августовского кризиса 1991 г. Верховная Рада Украины 24 сентября приняла Акт провозглашения независимости республики, которым провозгласила исключительное действие Конституции и законов Украины на ее территории2. Новое «коммунистическое» руководство Украины во главе с Л.М. Кравчуком использовало всю мощь еще не разрушенного партаппарата для помощи сепаратистам «Руха». В сентябре-октябре 1991 г. был раздут скандал из-за якобы непоставок Россией бумаги на Украину, не позволяющей печатать «свободную» украинскую прессу. И хотя ложь была опровергнута, украинская общественность уже была «заведена»1.
Гораздо более серьезные последствия имела официальная пропаганда на Украине комплекса «объедаемой москалями» республики. Местная пресса сообщала, что Москва ежегодно якобы забирает у республики 8 тонн золота и 220 тонн серебра, электроэнергии на 1,2 млрд. долларов и т.п.2 При этом, естественно, не сообщалось, сколько дает Украине Россия и Союз в целом, если иметь в виду хотя бы только поставки энергоносителей (чем перечень таких благ отнюдь не исчерпывается). Неудивительно, что повышение соответствующих цен после распада СССР было для многих украинских обывателей если не шоком, то некоторой неожиданностью – своё-то собирались переводить на мировые цены, а импорт по старой традиции рассчитывали получать задешево.
Нетрудно заметить, что и сегодняшние дискуссии руководителей наших государств неизбежно вращаются вокруг ценовой темы. И опять украинское руководство не видит связи между своими прозападными намерениями и изменением содержания экономических отношений двух государств.
Важным элементом в процессе суверенизации Украины стала поддержка данных намерений радикально-демократическими силами в России и западными элитами. Что касается россиян, то аналогии между 1991 г. и нашим временем очевидны: в России и сегодня либеральная общественность полагает, что Россия теряет последних если не союзников, то хотя бы друзей на постсоветском пространстве. С этим можно подискутировать. За последние годы позиции России в ближнем зарубежье в некоторых вопросах (по линии Таможенного союза, например) укреплялись, чего, судя по всему, нельзя сказать о двусторонних отношениях.
Однако стоит внимательнее присмотреться к мотивации западной поддержки украинцев. В начале 1990-х гг. на Западе и не скрывали, что такая поддержка имеет не только геополитическую, но и вполне конкретную экономическую основу. Независимой Украине в этих планах отводилась роль донора для модернизации экономик восточноевропейских стран, освободившихся от влияния СССР и начавших трудный переход к рынку. Украина с ее ресурсами и дешевой рабочей силой становилась важным фактором этого процесса. Параллели с днем сегодняшним очевидны – европейская интеграция если не зашла в тупик, то столкнулась с серьезными трудностями, «старая Европа» не может бесконечно оплачивать долги своих младших партнеров. Появление на этом долговом поле такого игрока, как Украина призвано смягчить последствия финансово-экономического кризиса и доказать себе самим и всему миру жизнеспособность «общеевропейского дома». Россия же вновь окажется в положении европейского изгоя.
Понимает ли украинское руководство отведенную его государству роль? Просчитаны ли не только преимущества такого шага для Украины (они, конечно, есть), но и его издержки? Ближайшее будущее покажет. Но история двадцатилетней давности не исключает варианта, когда за грехи руководителей расплачиваться предстоит простым гражданам.
Безусловно, в событиях начала 1990-х гг. активную роль играла не только Украина, но и другие союзные республики и особенно Россия. Политическую ответственность за распад СССР несут и союзные лидеры, и республиканские. Но изучение фактов показывает, что после маловразумительного по содержанию украинского референдума 1 декабря 1991 г. шансы на сохранение СССР упали совсем низко. Только что избранный Президентом Украины Л.М. Кравчук категорически отказывался даже выслушивать предложения, в которых бы употреблялось слово «союз»1. Российское руководство во главе с Б.Н. Ельциным еще проявляло некоторые колебания (хотя в целом позиция была ближе к сепаратистской). Но именно упорство Кравчука склонило Ельцина и Шушкевича к подписанию Беловежских соглашений. Это лишний раз доказывает, что пресловутая роль личности в переломные моменты истории бывает очень важна. Впрочем, ряд исследователей полагает, что еще и в декабре 1991 г. шансы на сохранение Союза из семи-восьми республик сохранялись, что могло бы подтолкнуть к возвращению остальных. Но Б.Н. Ельцина такой вариант уже не устраивал2.
Таким образом, сравнительный анализ указывает на сходство исторических ситуаций и, следовательно, на возможность выявлять определенные закономерности западных трендов ряда постсоветских государств и более грамотно определять политику уже в современных условиях.
|
