 | Поиск |
Скачать 1.67 Mb.
|
Глава № 7. Направленность мировой истории. Прогресс и его критерий.
§ 1. О направленности исторического процесса. Рассуждения о движущих силах исторического процесса неизбежно ведет к вопросу: «А куда собственно движется человечество, если учесть еще и нынешнее ускорение?» Ответы на этот вопрос можно распределить в диапазоне от безудержно оптимистичных до абсолютно пессимистичных; от уровня обыденного сознания до научного осмысления. Начиная с античности, сложилось представление движения человечества от «золотого» века к худшим временам (См.: Гесиод). Эта же идея сквозит и в концепциях Нового времени (См.: Руссо). В Новое время усилиями немецкой классики, спровоцированной философией Французского просвещения складывается представление об истории как саморазвитии Мирового разума в форме абсолютного духа и обосновании неизбежности поступательного движения человечества от старого к новому, от несовершенному к более совершенному. Появляется версия о том, что культурная жизнь возникла не так давно, что дикари недочеловеки, что белая раса наиболее предрасположена к развитию, совершенствованию, прогрессу и так далее. В XIX веке гарантированность прогресса усилилась реальными успехами человечества в освоении природы средствами науки и техники, что позволило обосновать «разумность» эволюции и «неизбежность» коммунизма. Наряду с концепцией «прогресса» продолжает шествие и концепция «круговорота» истории. Афористически она нашла свое выражение в словах Пророка: «Все возвращается на круги своя». Концепцию круговорота предложил историк XVIII века Джамбатиста Вико. По мысли Дж. Вико, все народы, независимо от расы и среды обитания проходят одни и те же ступени развития от «звериного состояния» до «человеческого», от дикости до цивилизации по своеобразной спирали восхождения и упадка с последующим ориентиром на восхождение. Чем выше восхождение, тем ниже падение. Другими словами человечество подобно птице Феникс, сжигает себя, чтобы возродиться вновь из пепла. Идею Вико подхватили в конце XIX века О. Шпенглер и А. Тойнби. В своем произведении «Закат Европы» Шпенглер писал: «Я вижу феномен множества культур... у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь и, наконец, собственная смерть». В ХХ веке приоритетной становится идея прогресса, которая гарантировалась развитием образования, науки и техники, покорением природы, ростом солидарности. Правда, войны и страх термоядерной катастрофы несколько поубавили энтузиазм прогрессистов. Стало меньше оптимистов, стало больше пессимистов. Заговорили о конце света, о том, что история не имеет смысла, а стало быть, отсутствует и определенная линия развития истории. Критики идеи прогресса достаточно, а вот идей альтернативных прогрессу, пока еще нет. Сложность проблемы прогресса заключается в том, что прогресс соседствует с регрессом. Его победное шествие в одних областях сопряжено с потерями в других сферах жизни. Прогресс одних стран соседствует с регрессом других стран и так далее. Правомерно ли в этом случае вести речь о прогрессе истории человечества? И что такое прогресс? Если изменения в жизни общества несут людям не только облегчения, но и страдания. И что имел в виду молодой Маркс, когда подчеркнул, что прогресс в течении всей истории «уподоблялся тому отвратительному языческому идолу, который не желал пить нектар иначе как из черепов убитых». И как тут не вспомнить поэтическое «Грош цена тому прогрессу, если страдает человек».
§ 2. Основные закономерности прогресса и его критерий. В историко-философской традиции сложилось представление о прогрессе в форме разрешения противоречия между сущим и должным, которая имеет свои этапы. Более того, разрешение этого основного противоречия, как правило, порождает новые противоречия. Разрешение новых противоречий осуществляется с ускорением темпов, по сравнению с разрешением старых противоречий. Сравнительный анализ исторического развития позволяет выделить четыре типа прогресса:
О критериях прогресса спорят, и тем не менее их можно выделить. Поскольку прогресс проявляется во всех сферах жизни общества, то стало быть, есть смысл рассматривать критерии с учетом этих сфер: экономической, социально-политической, духовной, научно-технической, военной и так далее. При рассмотрении прогресса по отдельным странам следует ориентироваться на критерий, рассматривающий жизнь человека как высшую ценность. Отсюда возможность проводить сравнительный анализ и выявлять уровни отношения к жизни человека в диапазоне: от «человек - средство» до «человек - самоценность». Для масштаба всемирной истории в качестве критерия можно рассматривать развитие производительных сил; уровень их развития на каждом этапе истории человечества. Такой выбор определяется тем, что основу прогресса составили производственные революции сельского хозяйства и промышленности, а также научно-техническая революция, обеспечив переход от собирания до созидания, включая производство. В историко-философской традиции наработан определенный опыт вычленения критериев прогресса по отдельным формациям исторического развития. Если первую формацию можно условно назвать как время «собирания», то в качестве критерия этого исторического этапа можно указать меру адаптации, приспособления к природе. Для второй формации характерно становление сельскохозяйственного производства и в качестве критерия в этом случае можно рассматривать плотность населения и меру его обеспечения. Третья формация характеризуется становлением и осуществлением промышленного производства, где критерием выступает мера производительности труда. Четвертая формация представлена реальностью постиндустриального общества, критерием которого является степень глобализации социальных процессов. Прогресс предполагает свою меру регресса, имеет свою поэтапность в форме разрушения и созидания, что ведет к состоянию дискомфорта людей на определенных его этапах. Эта тенденция явно усиливается и как тут пройти мимо остроумного замечания о том, что «сегодня на передний план выдвигается трудная и дорогостоящая задача по защите людей и природы от последствий прогресса. (См.: А. Печчеи. Человек качества. М. 1986 г.; А. Тоффлер. Футурошок. СПб. 1998). § 3. Общество как саморазвивающаяся система. Понятие «общество» полисемантично. См.: общество охотников, любителей пива, фанатов определенной команды, высшее общество, СНО, и т.д. Нас интересует общество как предельная характеристика социума, который включает единую територию, определенный способ производства, духовную жизнь, социальную структуру, политическую организацию. Эти характеристики являются основанием для определения общества как структурно организованной, самодостаточной общности людей, способной к своему воспроизводству и развитию. Исходной точкой отсчета (клеточкой) общества является социальная активность людей, которая проявляется через их поступкии. И в этом смысле способом бытия общества является жизнедеятельность людей, ориентированная на удовлетворение их потребностей и интересов. Достаточно широкий спектр потребностей людей и их интересов [См.: основания классификации потребностей и интересов] задает многообразие деятельности людей. Формой проявления бытия общества как одного из видов «бытия в мире» является социокультурное пространство, составляющими которого выступают политическое и правовое, этическое и эстетическое, религиозное, философское и научное пространство. Формой осуществления бытия общества выступает не просто время, а социально-политическое время становления, развития и функционирования того способа производства, который обеспечивает бытие общества. Жизнедеятельность людей организуется через механизмы общественного производства, которое включает четыре (!) сферы: материальное и духовное производство, производство общественных отношений и производство определенного типа личности. (См.: Кальной И.И. Философия. Симферополь, 2003. С. 336-343). Общество располагает своим базисом и надстройкой. Базис включает единство производительных сил и производственных отношений, сохраняя заимосвязь на уровне формы и содержания. Производительные силы имеют свою структуру, которая включает три (!) элемента, но их характеристики конкретного обеспечивают уникальность производительных сил любого общества. Производственные отношения также имеют свою структуру, которая включает три (!) элемента. И в этом случае конкретные характеристики каждого элемента усиливают неповторимость общества и его различие с другими. (См.: там же) Общество располагает и своей Надстройкой, которая включает социальную структуру общества как сумму больших и малых социальных образований, а также политическую организацию, в том числе институт государства, партию, церковь и другие общественные организации. Ядро надстройки составляет духовная жизнь общества. Она имеет свою структуру: 7(!) форм освоения мира; 7(!) составляющих общей культуры; 7(!) языков общего языка; 7(!) различных форм общественных отношений; 7(!) сфер деятельности в рамках этих отношений; 7(!) форм общественного сознания со своим уровнем обыденного и теоретического, общественной психологии и идеологии. Общественное сознание в своем единстве составляет основу формирования духовного мира человека и его индивидуального сознания. Каждый из названых компонентов базиса или надстройки привносит свою лепту в формирование уникальности конкретного общества как одной из частей целого, в качестве которого выступает мировая история человечества в своем становлении и развитии. Такое положение обусловливает вывод о бесполезности знания частей во имя познания целого. Но такой вывод глубоко ошибочен. Ориентируясь на методологию, которая представлена методом компаративистики или сравнительного анализа, аксиологическим методом ценностной интерпретации, а так же методом герменевтики, основу которого составляет «герменевтический круг», обеспечивающий знание частей через знание целого, и целого через установление гармонии частей, философия истории достаточно успешно решает проблему познания общества как самоорганизующейся системы, которая входит в качестве элемента в метасистему, имя которой – мировая история человечества. Уникальность частей целого усиливается средой обитания людей - состоянием и содержанием географической среды, роль которой не следует недооценивать или переоценивать, но следует всегда принимать во внимание. Геосфера - не только внешние условия, среда обитания людей, но и составляющая производительных сил общества, как та часть природы, которая представлена энергоисточниками и сырьевой базой. И в этом смысле геосфера выступает в двух ипостасях как условие и как фактор развития общества. Отрицательный фактор заставляет человека мобилизовать физические и умственные силы и решать проблему компенсации дефицита энергоресурсов или сырья. Положительный фактор подчас задает обстановку праздности и расслабления, что в конечном счете приводит к отрицательным результатам, поэтому прав один из английских политэкономистов XIX века, когда говорил: «что нет большего несчастья родиться в стране богатых природных возможностей». Может быть здесь и таится загадка «японского чуда» на голых камнях, и нищеты людей постсоветского пространства, бредущих в никуда по алмазным россыпям. Особую роль в жизни общества как самоорганизующейся системы играют производственные отношения конкретного способа производства. Производственные отношения имеют свою структуру и их роль хорошо подметил К. Маркс в предисловии к «Критике политэкономии» (См.: Собрание сочинений т. 13. Стр. 6-9.), где он пишет о соответствии производственных отношений уровню и характеру производительных сил, и что получается, если соответствие исчезает? Производственные отношения несут в себе значительные возможности перекомпоновки и в этом процессе особую роль отводится частной собственности. Частная собственность и налоги обеспечивают условие и содержание обмена, распространения и потребления произведенного продукта. Частная собственность и налоги прошли извилистый путь трансформации из цели обеспечивающей праздный, паразитический образ жизни в инструмент регуляции производства, его определяющий фактор. Первоначально это была база закрепления и приумножения социального неравенства; условие для обеспечения богатства, власти, престижа и привилегий; инструмент распределительных отношений (!). Распределительные отношения, как правило, обеспечиваются сложившимися традициями; инвестицией капитала, принуждением к труду, системой налогов и торговлей. На распределительные отношения существенное влияние оказывают и привилегии, а также положение государственных служащих. На распределительные отношения оказывает существенное влияние и состояние преступного мира, его способностью к насилию, грабежам и обманам. Что касается частной собственности, то это уже инструмент достаточно развитого общества, способного уяснить, что частная собственность одно из условий самореализации человека, а посему это условие подлежит защите на уровне института государства. Последнее составляет ядро социально-политического строя. Вопрос о происхождении государства достаточно спорный. И тем не менее работы Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» для средне статистического студента достаточно, чтобы иметь представление «что есть что» по этому вопросу. Становление государства шло на пути трансформации власти. (!) Как правило, центрообразующей силой государства выступали культура этноса и его традиции, освященные религией, Отсюда многообразие форм государственного правления, специфика их становления и развития. Чтобы уяснить специфику и значимость института государства, следует вспомнить слова китайского мыслителя, обращенные к Ченгиз-хану. «Можно завоевать империю, сидя на коне, но нельзя управлять империей сидя на коне». Кроме того, следует помнить и тот факт, что «политика - это концентрированное выражение и отражение экономики. Стало быть, политические отношения надстройки есть продолжение экономических отношений базиса. Государство немыслимо без бюрократии. Это его сила и его слабость. (См.: метаморфозы проявления бюрократии в бюрократизм и возможность изменения распределительных отношений в своих интересах). Государство осуществляет целый ряд функций, обеспечиваемых законодательной, исполнительной и судебной властью. Эти функции имеют всегда характерное и специфическое проявление в деятельности государства того или другого общества, на том или другом этапе его развития. § 4. Основные категории исторического процесса. Исторический процесс через свои основные категории обеспечивает возможность уяснить развитие и направленность мировой истории; рассмотреть её этапы, упорядочить поток уникальных фактов и выявить основное противоречие. Основными категориями, раскрывающими содержание и направленность исторического процесса, являются способ производства, производительные силы и производственные отношения; распределительные отношения и тип отчуждения; тип политической организации; тип социальной организации общества; тип этнической организации общества; тип общественного сознания; основное противоречие формации (как самостоятельного периода мирового исторического процесса). Эти категории (См.: Философский энциклопедический словарь М., 2003) составляют «дисциплинарную матрицу» для историка, дают возможность привязать исторические факты конкретного общества к определенной формации и определить место конкретного общества в мировой истории; выявить его потенциал и возможности; преодолеть субъективизм (!) в реконструкции прошлого, и через содержание настоящего уяснить направленность будущего. Следует сделать несколько методологических замечаний, которые должны помочь уяснить сущность исторического процесса и выработать свою точку отсчета для решения проблемы соотношения общего и единичного, целого и части, соотнося историческое исследование конкретного общества и мировой истории человечества.
Тойнби приводит пример разных ответов на сходный вызов. Так в Греции, начиная с VIII века до н. э., ряд полисов-государств столкнулся с проблемой нехватки продовольствия и свободных земель для ведения сельского хозяйства. Некоторые полисы (Коринф, Халкида) использовали избыточное население для колонизации Сицилии, южной Италии. Спарта удовлетворила земельный голод захватом земель в Мессении, превратившись в рабовладельческое государство, где община - воинов эксплуатировала общину - илотов (рабов). Что касается Афин, то афиняне вместо зерновых начали выращивать оливы, производить масло на экспорт и покупать хлеб в Скифии, что привело к развитию ремесла, техники (маслобоен), морского дела, торговли и как следствие, - к усложнению социальной структуры общества, подъему духовной жизни. За всем этим последовал небывалый рост культуры и формирование демократии. Благодаря Афинам Древняя Греция заняла свое место на отрезке «осевого времени» (См.: К. Ясперс Смысл и назначение истории. М. 1994) рядом с Древним Китаем и Древней Индией. Этапам мирового исторического прогресса предшествуют производственные революции, исключение составляет только первый этап, который складывается в рамках естественно - исторического отбора. Производственная революция коренным образом меняет производительные силы и приводит к смене формаций. Открытый ряд производственных революций включает: - сельскохозяйственную производственную революцию, которую нередко называют неолитической (период каменного века ~ 5-7 тысяч лет до Р.Х.). Она начинается через включение земледелия и скотоводства в мировой исторический процесс и завершается с переходом к использованию плуга и тягловых животных, открытием колеса и хомута. Сельскохозяйственная промышленная революция обеспечила переход от естественного присвоения к производству. - Промышленная революция (XIV-XV в. н. э.) начинается с включения в производство паровых машин, техники и технологии товарного производства, обеспечивая процесс трудосбережения. - Научно техническая революция (40-50 г ХХ в.) обеспечила переход к научно информационному управлению производством, включив процесс экономии интеллекта.
а) взаимодействия общества с природой; б) изменений в сфере движущих сил; в) изменения типа отчуждения; г) изменения способа политической и этнической организации; д) смена типа социальной организации; е) смена типа общественного сознания; ж) изменения формы коммуникаций. А. Взаимодействие с природой демонстрирует:
Б. Главные движущие силы проявляются в форме:
В. Типы отчуждения проявляются в форме:
Г. Способы политической и этнической организации проявляются в форме:
Д. Тип социальной организации заявляет о себе в форме:
Е. Типы общественного сознания в форме:
Ж. Типы коммуникаций через:
При рассмотрении того или иного общества в его становлении и развитии можно и нужно ориентироваться на предложенную «дисциплинарную матрицу» основных характеристик мирового исторического процесса, не забывая что конкретная действительность всегда богаче любой схемы; что нет идеальных обществ «где отмеченные позиции проецируются один к одному, но без такого ориентира не обойтись, как кораблю без компаса. Игнорирование этих ориентиров - дорога к субъективизму, произволу, волюнтаризму. Только используя эту «дисциплинарную матрицу» можно заставить ту или другую эпоху вступить в диалог; «выговориться» тому или другому обществу, раскрыть тайну своего становления и обозначить путь своего развития. Глава № 8. Современные проблемы философии истории. 1. Кризис европоцентризма. 2. Проблема смысла истории. 3. Проблема «открытого общества». 1. Кризис европоцентризма. Холодная война завершилась победой европейского либерализма. Призрак коммунизма как «страшилка» для Европы ушел в небытие, оставив открытым вопрос о возможности своего возвращения. Но Европа не выдержала испытания победой. Проснулся зуд европоцентризма. Пессимизм конца ХХ века сменяется неоправданным оптимизмом. Либеральная идеология представляет Запад не как специфический культурно-исторический тип (по Данилевскому) наряду с другими культурно- историческими типами, а как воплощенную «общечеловечность», атрибутами которой выступают рациональность, права человека, общечеловеческие ценности (читай) европейские ценности; а европейский буржуа представляется как «естественный человек». Либеральная идеология Запада сегодня ведет себя так, как будто других парадигмальных идей нет и не будет. Все должны подстраиваться под идеальный образец западного мира. Ну, а кто пойдет своей дорогой, на его пути встанет НАТО и напомнит о сюжетах Югославии или других акциях «мира». По такому же сценарию шло становление и российского коммунизма. И коммунизм, и либерализм – продукт европейского Просвещения. И тот и другой, как справедливо подметил один из наиболее продвинутых политологов конца ХХ века А.С. Панарин, отличаются поразительной культурологической слепотой и нетерпимостью к социокультурному плюрализму. Российский коммунизм еще можно понять. Он был первопроходцем, но трудно понять идеологию либерализма, который упрямо пытается наступать на одни и те же грабли. Между тем практика свидетельствует, что «естественный человек» Запада – это противоестественный человек, порожденный сочетанием определенных условий и факторов, носящих преходящий характер, как и все остальное в этом мире. Если поражение США во Вьетнаме породило синдром неполноценности западной цивилизации, то победа в холодной войне мировых систем породила эйфорию «звездного часа» и идею «вестернизации» всего человечества в рамках однополярного мира с претензией жить в «искусственном», технологически воспроизводимом социуме «золотого миллиарда» (См.: Философия истории. Под ред. А.С. Панарина. М., 1989). Предполагается, что технологический мир будет лучше и совершеннее природного. Но процесс понижения рейтинга природы затронул и человека. Человек стал объектом критики и предметом технологического усовершенствования в диапазоне от искусственного интеллекта до клонирования самых-самых, составляющих элиту общества. Программа технологизации ориентированна в конечном итоге на формирование постчеловеческого мира, на устранение «слабого звена», каковым является … человек. Вот такова логика либерализма как воплощенной формы рациональности европейского Просвещения, который закрыл глаза на сложность, нелинейность и многовариантность развития мира природы, включая и мир социума. Закрывает глаза европейский либерализм и на проблему социокультурной системы двух полюсов: Востока и Запада, предавая забвению наработанный в историко-философской традиции опыт единства противоположных начал, предполагающий свою меру когерентности, синергии и каузальности. Сложившаяся «биполушарная» модель всемирной истории носит естественный характер и любая эскалация в её адрес, в том числе и с позиции осуществления идеи «вестернизации» чревата опасностью разрушить сложившееся равновесие в системе «природа – общество – человек», поставить под сомнение статус человека как стержень социума и звено, связующее природу и общество. Сделать социум однополярным – это тоже самое, что сделать однополярным мозг человека, лишив его логической или образно-интуитивной структуры, реализовав проклятие «одномерного» человека (См.: Г. Маркузе, Э. Фромм, М. Хайдеггер). Мировая история цивилизаций насчитывает несколько тысяч лет и ей всегда сопутствовала своя «полярность», (См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. с. 115 – 116), свои последовательно сменяющие друг друга образы этого противоречия, когда фаза западной экспансии сменяется фазой восточного вызова. Механизм этого цикла подпитывает социокультурную динамику человечества. И все попытки его сломать в условиях «вестернизации» мира чреваты непредсказуемыми последствиями. Но первый шаг уже сделан, когда наряду с естественной экономикой заработала фиктивная экономика и место «человека производящего» занял «человек экономический» , когда был включен механизм эскалации мировой валюты, обеспечивающей странам - донорам сверхприбыли, которые не снились ни наркобизнесу, ни воротилам военно-промышленного комплекса. Если традиционная прибыль естественной экономики (Т-Д-К) товарного права составляет 5-7%, то эскалация мировой валюты претендует на прибыль - 1000%. Такую прибыль нельзя получить в рамках производительной «естественной» экономики. Поэтому и осуществляется ее дискредитация. Из неё уходят напористые, «крутые». Её рассматривают как пристанище неудачников. Финансовые воротилы чувствуют себя новой рабовладельческой аристократией, расой господ. «Фиктивная» экономика развращает человека, её «экономический» человек в сфере фиктивного капитала выстраивает и фиктивный мир. Прибыль вне производства, богатство вне прилежания. Главное не культура и религиозно-нравственная организация, а степень риска и готовность всех других рассматривать как средство в игре на понижение или повышение курса ставок. «Кто не рискует, тот не пьет шампанское» – кредо «новых людей», исторически неадекватных и не отдающих себе отчета, какое будущее они готовят тем, кто придет после них. Это еще одна проблема философии истории. В свое время христианство реабилитировало физический труд – удел рабов. Ныне человечество в европейском измерении стоит перед угрозой утраты этого обретения. Производительная экономика превращается в удел новых рабов, а воротилы фиктивной экономики - в олигархов мира. Если технический человек включил механизм некрофилии, вызвал тотальную эксплуатацию природы и породил экологический кризис, то экономический человек подорвал социо-культурные основания цивилизации, включая механизм кризиса социализации. Наблюдая головокружительные успехи нуворишей постпроизводства, новое поколение молодежи начинает сомневаться в «рентабельности» образования, культуры, целесообразности соблюдения норм трудовой, гражданской, семейной этики. Политика глобализма – это не только благо, но и великое зло, ибо превращает мировую экономику и её базу (энергоресурсы, сырье и человека) в систему сообщающихся сосудов, в результате чего валютный донор питается не денежными знаками, а произведенным продуктом, отчужденным от производителя в ходе «донорской» операции. Экономический человек фиктивной экономики росчерком пера может перечеркнуть «муравьиный» труд и отхватить сбережения миллионов людей, обессмыслив их усердие. Речь идет о тотальной дискредитации общечеловеческих ценностей и мотивов, о разрушении социокультурной жизни, о потере социальной защищенности. Бал правит «экономический» человек фиктивной экономики. Его тактика – игра на изменение курса валюты, реабилитация низменных страстей и призыв перестать «стесняться»; переступить через честь, совесть, и долг (атрибуты ответственного бытия человека). Сегодня потерпели поражение те, кто предлагал восхождение от инстинкта к морали, от витальных потребностей к социальным и духовным. Но есть и приятное исключение. Это Япония и шесть «тигров» Юго – Востока, которые демонстрируют чудо «производительной естественной экономики», опираясь на сохранившуюся традиционность, патриархальную мораль и коллективистскую идентичность, суммарно заявивших о себе в форме человеческого энтузиазма. Если практика демонстрирует приятные исключения, то гораздо лучше выглядит теория. В теоретическом измерении и освоении мира существенно изменилось отношение субъекта и объекта. Благодаря теории синергетики, ко-эволюции, сравнительной культурологии и цивилизационного анализа значительно вырос статус объекта истории. Он заявляет о своей сложности, альтернативности, нелинейности, многовариантности. К нему уже нельзя относиться как средству, объекту эксплуатации и манипулирования. Объект в нынешнем измерении претендует на диалог. В условиях возрастания онтологической и аксиологической значимости объекта, субъект заявляет о своей самокритичности и готовности к диалогу. Это как раз то, что обнадеживает и спасает от абсолютного нигилизма и превращенных форм проявления некрофилии. В отношениях между Востоком и Западом первая формационная инициатива принадлежала Востоку. Здесь складывались ранние цивилизации: шумерская, вавилонская, египетская с ориентиром на приоритет общего над отдельным. Последующий приоритет индивида над общим в условиях становления и развития древней Греции и Рима заложил победу Запада над Востоком. Европейское средневековье, окрашенное успехами арабской культуры и феодализма можно рассматривать как реванш Востока, доминирующие ценности которого просуществовали до эпохи модерна. Эпоха модерна, обеспечив первоначальное накопление капитала и торжество капиталистического способа производства, включила приоритет ценностей рационализма Запада. Конец эпохи модерна, современный постмодерн как переходный период есть не что иное как «первая ласточка» нового реванша Востока и его ценностей, ибо тотальный европейский либерализм – это форма «уставшей демократии», которая «сдала» основные ценности модерна и довольствуется плодами техногенной цивилизации, некрофилии и параэкономики, воспроизводя разумного человека с амбициями «супермена». В конечном итоге противостояние Запада и Востока определяется духовным потенциалом, способностью выдвигать мировые идеи. Существует еще одна проблема современности в социально-философском измерении. Это проблема «догоняющего развития». В рамках того же европоцентризма и претензий европейского либерализма на общечеловеческий Олимп, Европа задает направленность развития, оставляя другим народам право её догонять. Но народы, вступившие на путь «догоняющего развития» обречены быть вечными аутсайдерами. (См.: кн. Трубецкой Н. История. Культура. Язык. М. , 1995. с. 97). Представляется интересным рассмотрение и отношение европейского либерализма к народу в концепциях прогресса. И в теоретическом и в практическом плане прогресс рассматривается как особое дело элиты, организующей средний класс. Все остальное – это электорат с которым надо как то считаться, проявлять о нем заботу, не доводить социальные противоречия до взрыва. Итак народ – это объект благотворительной воли, в целом неразумная масса, менталитет которой является тормозом прогресса. Можно провести параллели с идеологией марксизма, который делал ставку исключительно на рабочий класс, а все остальное – помеха, забота. После провалов своих экспериментов, авангард, как правило, преисполняется ненавистью и презрением к своему народу, который оказался непригодным для высоких целей. А народ отвечает взаимностью и мечтает только об одном, – не мешайте жить. Похоже, что сегодня будет востребованы те идеи, которые обеспечат решение глобальных проблем, включая экологическую, а также обеспечат условия самоосуществления, самоорганизации человека не в ущерб природе. Другими словами, приоритетными будут идеи, обеспечивающие равновесие в системе «Природа – Общество – человек». Западный либерализм демонстрирует усталость и неспособность адекватно ответить на вызов истории. Стало быть, на Олимпе человечества грядет смена караула. Законодателем моды на определенном отрезке времени может оказаться Восток, где мудрость затаилась, предпочитая принципы «лучше недеяние чем деятельность без меры», «не навреди», «ценность насекомого равна ценности венца творения» и так далее. Время переходного периода завершается, о чем свидетельствует чудо «дальневосточных тигров» и заявки Китая сделать XXI век временем Китая. Следует принять и особый статус славянских народов. Они не Запад и не Восток, а их связующее звено. § 2. Проблема смысла истории. |
| Поиск |