Книга предназначена для культурологов, историков, социологов, всех тех, кто интересуется процессами российской модернизации

II Должное и Сущее в русском традиционном сознании Антиномия Должного и Сущего является базовой для русского традиционного сознания, в котором «антиномичная организация мира и бытия осознается как противоречие между материальным и идеальным, Материей и Духом, Сущим и Должным»312). Эта противоположность далеко не всегда внятно артикулирована, но именно вокруг нее структурируется традиционный культурный космос. Анализ этой антиномии, выявление ее на осознанном уровне позволяет осмыслить глубинные пласты традиционного сознания, понять природу его органической неприязни к либеральным ценностям. Рефлексия по поводу этой антиномии помогает также понять причины неизменного отторжения либеральных форм модернизации. Паттерн Должное/Сущее существует для носителя традиционного сознания в императивной и естественной форме, традиционалист мыслит скорее мифологично, чем понятийно, оперируя конкретной семантикой единичного, а не понятийными категориями всеобщего, т.е. переживает явление, а не осмысливает его сущность. Для традиционалиста, в том числе и российского, вообще свойственна конкретика индивидуального и коллективного мышления, ограниченность или даже невозможность оперирования абстракциями, в том числе деньгами как средством для инвестиций, различными видами ценных бумаг, биржевыми сделками, т. е. операциями, оторванными, абстрагированными от конкретных, единичных и неповторимых проявлений материального мира. Это обстоятельство во многом препятствует либеральным формам модернизации, и далеко не только в сфере хозяйственной жизни. Характерное для российской ментальности органическое неприятие абстракций отнюдь не уникально. В традиционном европейском обществе человек и вещь сопротивлялись схематизации, применению математических абстракций в отношении экономики и общества. В трансцендентной сфере идеи вещей дополнялись идеально-божественным прообразом человека. Эти прообразы были достаточно абстрактны, но по определению единичны, уникальны. В культуре и обществе модерности цифры и символы, математическая множественность приходят на смену вещественности традиционного мира, где вещь и ее производство были наглядны, осязаемы, конкретны. Человек в различных своих ипостасях, как прихожанин определенного прихода, член ремесленного цеха, потребитель товаров и услуг тоже был более индивидуален, но не так легко, как в последующие эпохи, подпадал под действие закона больших чисел, приобретая черты формализованной, абстрактной величины. В эпоху Нового времени меняется жизнь, смыслы, ценности, разрушается цельность традиционного существования, теплота человеческих связей, дифференциация во все большей мере приходит на смену синкретичности: «Все, что раньше было осязаемо глазом и рукой, она превратила в отвлеченность. Базар стал биржей, клубом, газетой, рестораном, пивной, залом для митингов. То, что было раньше краской, формой, лицом, голосом, – стало цифрой, знаком, буквой, символом»313). Этот процесс не обошел стороной и Россию, но в традиционном сознании по-прежнему сохраняется пристрастие к конкретной семантике единичного. Среди российских культурологов особый вклад в разработку проблемы исследования значения антиномии Должного/Сущего для русского традиционного космоса внес и вносит И. Г. Яковенко314). В целом признавая его концепцию, мы остановимся на некоторых аспектах этой проблемы, рассматривая их в контексте нашего дискурса. Что же такое Должное? «Идеал (должное) понимается как царство абсолютного изначального синкрезиса, который есть высшее совершенство. На уровне массового сознания это идеализированный образ родовой жизни – Беловодье или коммунизм. На уровне богословских изысканий – соборное единение всех святых и праведников в Вечности, что, по существу, есть не что иное, как богословское осмысление образа вечного, несотворимого и неуничтожимого трансцендентного Рода, пролегающего из прошлого в будущее и разросшегося до размеров Вселенной. Отсюда вытекает и напряженное отрицание истории, поскольку объективное содержание истории – постоянное дробление социокультурного синкрезиса. История понимается как упорное движение прочь, все дальше от идеала. В этом отношении она погибельна, и только эсхатологическая перспектива несет в себе надежду на избавление»315). Это определение, приводимое И. Г. Яковенко, нуждается в комментариях. Прежде всего отметим, что с нашей точки зрения, Должное не тождественно идеалу, хотя и является родственным понятием. Идеал, вне зависимости от степени отвлеченности и несбыточности, несет в себе некоторый элемент рациональности, то же можно сказать и о норме316). Об идеале можно спорить, ему можно выдвигать альтернативы, т. е. идеал в большей мере включает в себя отдельные элементы, которые могут осмысляться и оцениваться как нечто более или менее самостоятельное, т. е. идеал может быть подвергнут аналитическим процедурам. Этого нельзя сказать о Должном, которое в большей степени монолитно и неделимо, приближаясь в этом смысле к древним смыслообразам, в которых неразделимы функции семантемы, знака и магемы. Должное способствует ослаблению имманентного неприятия государственной модели социальной жизни людьми, обладающими архаическим и постархаическим сознанием, что, впрочем, не спасало Московское царство, а впоследствии и Российскую империю от повторяющихся проявлений стихийного антигосударственни-чества. Вспомним в этой связи многочисленные крестьянские восстания, в которых нашло выражение господствовавшее в народе настроение отторжения государственнической модели социального уклада: «Крестьяне хотели не столько избавления от крепостного права, сколько избавления от государства, будь оно представлено помещиком, исправником или воинским начальником, если бы они могли найти подходящие слова, они сказали бы, что им не нужна история, а довольно и своего крестьянского быта и что они просят сохранить за ними быт на вечные времена»317). Выступая в качестве ключевого медиатора318) для традиционного сознания, Должное тем самым выполняет своеобразную психотерапев- тическую функцию, способствуя более щадящему восприятию внутрикультурных противоречий319). Отметим, что окрашенные в эсхатологические тона элементы восприятия окружающего мира присутствуют не только в религиозном или квазирелигиозном, но и в русском сознании вообще. В процессе нашего исторического развития возникает по-своему достаточно логичный смысловой ряд, включающий в себя крестьянскую утопию, Беловодье, Святую Русь, коммунизм и другие образы золотого века. Сам золотой век выступает в качестве одного из ключевых субдискурсов Должного. Приведенными утопиями не исчерпывается весь смысловой ряд эсхатологии, нами приведены лишь отдельные знаковые утопии из ряда российской эсхатологической фантазии. Историк русской церкви А. В. Карташов, бывший одно время министром исповеданий Временного правительства, отмечает, что «яркое отделение чистого от поганого у старообрядцев имеет прецедент только в древнем Израиле. Русский народ увидел в христианстве – откровение о пришествии Спасителя на землю и о создании силою церковного благочестия, вместо этого грешного, нечистого мира, другого, сплошь святого»320). И сегодня, в постсоветский период, в общественном сознании сохраняют свое значение антиномии, воспроизводящие на новом этапе общественного развития стереотипы манихейского сознания, с четким разделением света и тьмы, доброго и злого, вынесением вовне человека ответа на вопрос «Кто виноват?». Поиск ответа на вопрос о том, почему лично мне стало хуже в результате реформ, выносится вовне, бытуют теории международных заговоров. В любом случае виноват не я, не мы, мы хорошие; в том, что дела идут плохо, виноваты иные, чужие, наделяемые мистическими возможностями силы, ужасные в своем злодействе и могуществе. Роль этих сил в процессе исторической и социокультурной динамики могли исполнять враги народа321), КПСС, «жидо-масоны»322), инопланетяне, американцы, позднее А. Б.Чубайс и «олигархи», представители различных этнических меньшинств, экономически, социально успешные люди вообще, которые, тем не менее, кроме негативных эмоций отторжения вызывают и зависть, желание при случае стать такими же богатыми и сильными, как они. Предельно упрощаясь, рецепты решения реальных социокультурных проблем сводятся к необходимости уничтожения очередного или внеочередного, внутреннего или внешнего «врага». Сокрушим «супостата» и войдем в «Царствие Божие», где нет проблем и противоречий, но есть целостность мира и гармоническое состояние личности. Идеалом для массового бессознательного является достижение статичного, «стерильного» состояния мира вне исторического времени, мира, где достигнут конец истории, развития как такового. Свидетельствует о. Иоанн Мейендорф: «Одна из черт русской культуры... это уменье, тенденция жить как бы одновременно в двух мирах, некий дуализм по отношению к истории, манихейское представление о том, что в этом мире все несовершенно, но есть тайники души, откуда исходит свет, где ощущается истина: они свободны, независимы от исторического процесса... Манихейство, дуализм по отношению к истории наслоился на Православие...»323). Замещение историзма эсхатологизмом является характерной чертой культурного сознания, погруженного в парадигму Должного. Недаром Ф. М. Достоевский через героя своего романа «Подросток» Версилова восторженно выражает это апокалиптическое стремление к последним временам, завершению истории: «Золотой век – мечта самая неправдоподобная из всех, какие были, но за которую люди отдавали всю жизнь свою и все свои силы, для которой умирали и убивались пророки, без которой народы не хотят жить и не могут даже и умереть!»324). В рамках мифологического мировосприятия образ золотого века претерпел существенные изменения. Если для архаика он соотносился с мифическим прошлым, со временем первопредков, то «сознание эпохи модерна запрещает всякие мысли о регрессии, о неопосредованном возвращении к мифическим первоистокам. Горизонт для пробуждения мифического прошлого образует исключительно будущее...»325). Золотой век стал осмысливаться не только как преодоление отпадения от природы, но и как снятие социальной истории со всеми ее конфликтами, коллизиями и противоречиями. Нивелируя различия между прошлым и будущим, Должное объемлет рай потерянный и рай обретенный: золотой век архаики встречается с золотым веком завершающего историю времени, конец встречается с началом326): наступает мессианское время: «Мир в видениях пророков – это один из аспектов мессианского времени; когда человек преодолеет раскол, отделяющий его от рода человеческого и от природы, он действительно окажется в мире с теми, от кого был отделен... Взгляд пророков на мессианское вре- мя – это понимание его в виде гармонии между людьми, между мужчиной и женщиной, между человеком и природой»327). Мечта об осуществлении Царствия Божьего на земле, достижении полного и окончательного счастья не только превосходит, но и противоречит задаче либеральной модернизации с ее рациональностью, секулярностью, демократическими процедурами, противостоит самой парадигме постепенного улучшения мира, процессы модернизации разворачиваются в горизонтальном измерении мира, в сфере Сущего328). Известный русский религиозный философ С. Н. Булгаков, характеризуя депутатов Государственной думы второго созыва, отмечает очень важное в контексте нашего дискурса обстоятельство: «Я ясно видел, как, в сущности, далеко от политики, т. е. повседневной прозаической работы починки и смазки государственного механизма, отстоят эти люди. Это психология не политиков, не расчетливых реалистов и постепеновцев, нет, это нетерпеливая экзальтированность людей, ждущих осуществления Царства Божия на земле, Нового Иерусалима и притом чуть ли не завтра. Невольно вспоминаются анабаптисты и многие другие коммунистические сектанты Средневековья, апокалиптики и хилиасты, ждавшие скорого наступления тысячелетнего Царства Христова и расчищавшие для него дорогу мечом, народным восстанием, коммунистическими экспериментами, крестьянскими войнами; вспоминается Иоанн Лейденский со свитою своих пророков в Мюнстере»329). Модернизации же как раз и свойственны постепенность и последовательность улучшений, утилитарность и прагма- тичность. Этими чертами обладает социокультурная среда государств модерности, она инновативна, чему в немалой степени способствует и динамизм хозяйственной жизни. Успешность в хозяйственной деятельности предполагает не просто создание новых товаров и услуг, но и новых рынков, что дает возможность субъектам экономической деятельности получать наибольшую прибыль, происходит регулярная структурная перестройка хозяйства, капитал стремится туда, где есть возможность достижения максимально возможной эффективности. Генерирование и использование новаций становится жизненно важным элементом жизни общества. Привычная цепочка «инновация-стереотип» претерпевает наибольшие изменения именно в области стереотипизации, которая теряет свою «основательность» и определенность как норма. Скорее, в обществе поздней модерности речь идет о гетерогенности стереотипов, отличающихся относительно малым временем существования. Гетерогенность проявляется и в отсутствии единого стиля, т. е. в полистилистичности, локальности стереотипа. Расширение границ стереотипного поведения облегчает распространение инноваций. Благодаря новым возможностям информационных систем инновация становится доступна (известна) множеству людей не только в рамках данного государства, но и в различных регионах мира, где для этого созданы необходимые технические возможности. Наблюдаемое нами ускоряющееся дробление культурного пространства и взрывное распространение инноваций приводит к сосуществованию вещей и симулякров, что чревато своими проблемами, рассмотрение которых, впрочем, не входит в рамки нашего дискурса. Модернизационные процессы порождают ряд инноваций, которые не только способствуют преображению мира Сущего, но и выполняют еще одну важнейшую функцию: инновационные артефакты, смыслы и явления опосредуют отношения человека с миром, заполняя пространство отчуждения между ними в предметной форме. Таким образом, то, что с позиции Должного представляется проявле- нием бездуховности, мещанства330), буржуазности, с точки зрения самоорганизации либеральной культуры является частью процесса по гармонизации мира и интеграции человека в культурный космос. Характерно, что массовый советский человек даже в наиболее репрессивные, идеологически выдержанные периоды нашей недавней истории стремился к созданию вокруг себя некоторого вещного барьера в отношении всепроникающих эманации Должного. В качестве иллюстрации сказанного коснемся темы вывоза культурных ценностей из Германии на территорию СССР в конце Второй мировой войны. Для народов, населяющих СССР, этот процесс стал стихийной формой знакомства с европейской культурой, прорыва железного занавеса, эстетизации повседневной жизни. Вывезенные картины, столовые сервизы, мебель, домашняя утварь, книги заполняли пустоту (простоту) пролетарского быта, хотя бы частично позволяли удовлетворять тягу к «мещанскому» благополучию, заполняли вакуум вещного, предметного мира, делали его более прочным, основательным, «буржуазным». Стремление граждан СССР к некоторому укоренению в мире Сущего позволяло, пусть и на минимальном уровне, поддерживать и воспроизводить жизнь в ее биологической и социально-культурной формах. В чистых формах эманациями Должного можно жить лишь ограниченное время, здесь можно вспомнить годы военного коммунизма, Гражданской и Великой Отечественной войн, в некоторой степени ленинско-сталинского периода нашей истории вообще, но без уступок миру Сущего не может сколь-либо длительное время существовать и мир Должного. Обобщая сказанное, можно утверждать,

Похожие:

	Книга рассчитана на философов, логиков, социологов, широкие круги... Учебная литература по гуманитарным и социальным дисциплинам для высшей школы и средних специальных учебных заведений готовится при...		Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Книга предназначена как для практикующих жрецов действующих Родноверческих Общин, так и для всех, кто интересуется теорией и практикой...
	От самарского волгостроя Книга предназначена для историков, экономистов и всех интересующихся прошлым нашей родины		Учебник для вузов Книга предназначена студентам, аспирантам и преподавателям вузов. Адресуется также профессиональным политикам и политологам, будет...
	Книга «Коактивный коучинг» Книга предназначена для тех, кто стремится овладеть новой уникальной системой коучинга Коактивным коучингом. Она также будет представлять...		Всероссийский заочный финансово-экономический институт (взфэи) Указатель предназначен для молодого поколения и для всех тех, кто интересуется историей. В нём представлено более 100 источников...
	Книга представляет интерес для всех, интересующихся историей гидрологии,... О. А. Спенглер. /составитель В. С. Вуглинский, дизайн и компьютерная вёрстка В. Ф. Усачёв; спб, «лема», 2009, 134 с		Справочник для всех тех, кто принимает решения в важнейших сферах... Охватывается широкий спектр геополитических школ и воззрений и актуальные проблемы. Впервые формулируется геополитическая доктрина...
	Методическое пособие для заместителей директоров по учебно-воспитательной... Данное методическое пособие предназначено для руководителей учреждений дополнительного образования, а также специалистов, ведущих...		Книга может быть полезной не только для специалистов, но и для всех... Актуальность проблемы определяется тем, что затянувшийся кризис во всех сферах жизни российского общества обостряет взаимоотношения...
	Стратегическая стабильность в современной системе международных отношений Книга предназначена для специалистов, чья деятельность непосредственно связана с проблемой обеспечения стратегической стабильности,...		Книга предназначена для тех, кто планирует свой профессиональный... Может быть полезна также родителям, преподавателям, специалистам службы занятости, оказывающим помощь в профориентации и психологической...
	Книга для приемных родителей Редактор: A. Белокрыльцев Дизайн бложки:... Это издание интересно и полезно для всех специалистов, которые в своей работе сталкиваются с приемными детьми специалистов органов...		Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Книга предназначена для широкого круга читателей для всех, кто хотя бы несколько раз в неделю садится за компьютер: поработать, почитать,...
	Рабочая программа учебной дисциплины А. Ф. Лосева, А. Я. Гуревича, Л. М. Баткина, Ю. М. Лотмана, М. С. Кагана, И. Э. Грабаря, Н. Я. Берковского и других ученых – философов,...		Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Сборник представляет интерес для учёных различных биологических специальностей, а также для всех, кто интересуется современными направлениями...