Е.Н. Князева
Институт философии РАН
ВОСПРИЯТИЕ КАК ТЕЛЕСНОЕ ДЕЙСТВИЕ: КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ СОПРИКОСНОВЕНИЕ ИНДИЙСКИХ УЧЕНИЙ И КОГНИТИВНОЙ НАУКИ 1
Между индийскими брахманистскими и буддийскими представлениями и новейшими идеями и моделями современной когнитивной науки можно установить некоторые поразительные параллели. В современной когнитивной науке возникла и стала особенно популярной в последние два десятилетия концепция телесности и энактивности познания (embodied and enacted cognition), в рамках которой развиваются представления о телесной природе восприятия и о неразрывной связи восприятия с действием, вдействовании познающего субъекта в познаваемую и конструируемую им среду. Обосновывается, что восприятие есть не просто процесс возникновения целостного образа вещи в сознании человека или психике животного, а, скорее, телесное действие живого организма как когнитивного агента. В этой концепции строится целостная картина когнитивных процессов, в которой мозг как часть тела живого организма, само тело как инструмент познания, ищущий и познающий отелесненный разум (психика животного) и познаваемая им окружающая среда, когнитивное усилие как активное телесное действие рассматриваются в их взаимно обусловливающей, синергийной связке. Воспринимающий ум предстает как активный и интерактивный, его когнитивная активность совершается посредством встраивания в среду, т.е. ее энактивирования. Во многих индийских учениях (вайшешика, санкхья, ранний буддизм, кашмирский шиваизм) восприятие (пратьякша) видится как телесное, активное, конструирующее, процессуальное, включенное в общий динамический поток бытия; обосновывается принципиальная слитность, недуальность субъекта и объекта познания.
1. Тело как инструмент познания
Прежде всего, имеет смысл обратить внимание на то, как в индийских учениях понимается тело. Здесь мы находим ряд любопытных коннотаций смысла, которые близки представлениям современной когнитивной науки.
Тело – это рупа (буквально «форма», «образ»). В буддизме, как указывает В.Г. Лысенко, этот термин многозначен и включает в себя и «телесное», и «материальное», и «видимое» [14, C. 687]. То, что тело имеет свою форму, образ и цвет, свидетельствует о том, что в буддизме материальное и идеальное начало – как сказал бы Аристотель материальная и формальная причины – неразделимы. Здесь никогда не существовало картезианской пропасти между сознанием и телом.
Во-первых, существует сродство тела и мира. Тело состоит из тех же изначальных элементов, или стихий, что и природа: земля, вода, жар-огонь, воздух-ветер и акаша-эфир. «Тело соприродно материальной вселенной. Как сказано в «Чарака-самхите», “индивид равен вселенной, поскольку различные материальные и ментальные явления (присутствуют) в индивиде, а все, что присутствует в индивиде, содержится также во вселенной”» [8, C. 107].
Во-вторых, во многих индийских учениях, например, в санкхье и аюрведе, тело понимается не статично, а динамически. Тело есть непрерывное течение, постоянно перестраивающаяся структура-процесс. Это понимание созвучно весьма популярному ныне в когнитивной науке динамическому подходу к решению проблемы тело-сознание (mind-body problem). Тело в аюрведе предстает «в виде динамической системы, способной как к развитию (здоровье), так и к деградации (болезнь)» [17, C. 34]. Здоровье есть баланс трех субстанциональных сил – гун: сатвы (светлой, чистой силы, духовности), раджаса (силы, связанной с энергией и действием) и тамаса (силы, препятствующей движению, инерции, отупления), а болезнь – нарушение гармонии этих сил, недостаток какой-либо из них. По-видимому, не только в плане здоровья и болезни тело динамично, и в других своих функциях оно постоянно пребывает в процессе эволюции со знаком плюс или минус, к усложнению и усовершенствованию или к разрушению и угасанию своих возможностей. Способность к познанию, укорененная в теле, в этом отношении не является исключением: накопление знаний и их забывание, усложнение и расширение мира опыта и его упрощение, свертывание, развитие и усиление способностей восприятия и их постепенное ослабление, подъемы усиление и спады творческой активности.
В-третьих, сознание, понимаемое в его неразрывном единстве с телом, в индийских учениях понимается как поток. Виджняна означает в раннем буддизме сознание и его интеллектуальную активность. В образе потока представляется и тело. Словосочетание шарира-сантана [17, C.170] (буквально «телесный поток» или «телесная серия») отражает понимание влитости тела в общий поток дхарм как элементов бытия. Даже кажущиеся неизменными части тела претерпевают изменения: растут волосы и ногти, стачиваются зубы и т.д. Этот телесный поток подвижен и изменчив, он обладает дискретностью – отдельные элементы потока появляются и исчезают наподобие вспышкам света в темноте.
В-четвертых, это слитность действующего тела-сознания и среды, что в современной когнитивной науке получило название энактивации. В буддизме есть представление о пяти группах психофизических явлений – о пяти скандхах (буквально «масса», «куча»). Первая из них это рупа-скандха, которая «ярко демонстрирует стирание границ между субъективным и объективным, организмом и окружающей средой» [16, C.743, 744]. Это представление почти полностью совпадает с новым представлением в когнитивной науке о телесном и энактивном познании, где познающий живой организм рассматривается в петлях взаимной связи и взаимной детерминации с окружающей и познаваемой им средой.
В-пятых, «термин рупа часто переводят как “материя” или “материальное”, однако в системе скандхи рупа – не просто материя, а именно тело как чувствилище, организм, динамически взаимодействующий со средой» [16, C. 744]. Тело-рупа с его способностями восприятия (индриями) – это тело в его интерактивном взаимодействии со средой, тело как интструмент познания. В самой природе как бы всё уже есть: она наполнена светом, звуками, запахами, а тело является индикатором. Оно выявляет свет, потому что глаза сами светоносны по своей природе, уши сами звучат, ибо в них гуляет ветер, а тело само пахнет, ибо подобно земле как первородной стихии. Согласно учению мимансы, «звук как бы разлит по всему пространству, но актуально воспринимается лишь там, где присутствуют проявляющие его факторы (вьяньджака)… Достигнув акаши, расположенной в ушной раковине, колебания ветра производят в ней определенные модификации, которые и воспринимаются как “звуковые сигналы”» [17, C.136].
Все эти представления о теле как сложной динамической системе, связанной со средой петлями прямой и обратной связи, строящей эту среду, изменяющейся вместе с ней и благодаря ей, во многом совпадают с новейшими идеями и представлениями когнитивной науки. С конца 1980-х - начала 1990-х годов в эпистемологии и когнитивной науке интенсивно развивается телесный подход (“embodied cognition approach”). В рамках этого подхода внимание фокусируется на “отелесненности” процесса познания, на телесной облеченности всякого познающего существа, на телесных детерминантах познавательной активности человека и других живых существ. Одним из создателей этой новой концепции был биолог, нейрофизиолог и философ Франсиско Варела [См.: 6]. Сейчас эта концепция развивается в рамках так называемых натуралистических версий в эпистемологии и когнитивной науке, стремящейся понять, как тело определяет тот способ, которым человек (или живой организм) воспринимает мир и думает о нем.
В рамках телесного подхода когнитивная деятельность рассматривается холистически, целостно, системно, причем в трояком плане. Мозг, тело и сознание (психика) человека (живого существа) понимаются как единая система. Изучается взаимная игра мозга, тела и сознания в действии. Утверждается, что тело и разум взаимодействуют «на лету», в самом когнитивном потоке и предстают как некая единая сущность – отелесненный разум или одухотворенное, разумное, познающее тело.
Кроме того, при объяснении познания подчеркивается, что познающее тело существует как часть мира. Динамический процесс восприятия и мышления совершается через тело и поскольку тело как-то размещено, локализовано, контекстуализировано в мире, встроено в него. Иными словами, организм (тело-разум) и окружающий мир есть единая система. Организм находится в циклическом взаимодействии, структурном сопряжении со средой, а внешняя среда становится частью собственной организации организма, его собственным созданием, создающим его самого. И сам мозг рассматривается как часть целостной системы организма. Познание совершается не просто мозгом, но и всем телом. Если речь идет о восприятии, то оно есть не просто процесс, происходящий в мозге, а некий вид умелой активности тела, встраивающегося и вдействующегося в осваиваемую им среду. Восприятие – это не то, что случается с нами или в нас, а то, что мы делаем. Поэтому телесное познание есть не процесс продуцирования более или менее абстрактных сущностей, а живой опыт познающего существа, способ его тонкой подстройки к миру, эволюционным продуктом которого оно само является. Этим объясняется также то, что в современной эпистемологии и когнитивной науке придается все большее значение методам феноменологии, идущей от Э. Гуссерля и М. Мерло-Понти.
2. Телесность восприятия
Свойства восприятия схватываются в учениях Индии через ряд категорий: пратьякша, индрии, виджняна и др. Пратьякша, буквальный перевод которой «перед глазами», означает и процесс восприятия, и его результат. Если восприятие – это то, что перед глазами, то сама этимология этого слова свидетельствует о непосредственности восприятия. И действительно таковым его считают во многих учениях Индии. Индрии – это пять способностей чувственного познания. Виджняна (буквально «различающее познание») – высшая когнитивная способность, связанная с различением, выделением вещи из общей массы вещей, в том числе с проведением различия между реальным и нереальным.
В понятии виджняны сознание представляется в его динамике, в чем можно усмотреть схожесть с динамическим подходом в современной философии сознания (philosophy of mind) и когнитивной науке. «Ум – в движении» (“mind in motion”) стало слоганом динамического подхода. Сознание, ум, который воспринимает и мыслит, - это поток, в движении которого можно усмотреть некоторые закономерности. Сознание – это структура-процесс: оно определенным образом организовано и пребывает в процессе трансформации, переориентации, усложнения или деградации. «Будда спорит с теми, кто считает виджняну единым и неизменным сознанием. С его точки зрения, сознание “начинается как одна вещь, а кончается как другая”, т.е. не тождественно самому себе в разные моменты времени… Форма существования виджняны – поток (сота, сантана) мгновенных состояний (дхарм)» [10, C. 267].
Тезис о телесности восприятия, который является центральным в данной статье, можно раскрыть посредством следующих представлений в учениях Индии.
Во-первых, существует сродство, единосущность воспринимающего и воспринимаемого. Орган обоняния – нос – способен воспринимать запах, потому что сам состоит из частичек земли. Орган осязания – кожа – состоит из частичек воды. Глаз видит свет, потому что образован частичками огня и сам излучает свет.
Природные процессы продолжают свое действие в теле человека. Так, прана – это ветер, пребывающий внутри нашего тела. Существуют не только земной и небесный огонь, но и «утробный огонь, который служит преобразованию вкуса и другие качеств съеденной пищи» [19, C. 277].
Как разъясняет В.Г. Лысенко, «в традиции ньяи и вайшешики зрение – это не глаз, а невидимый луч света, исходящий из зрачка и достигающий познаваемого объекта; слух – не ухо, а часть акаши (пространства, эфира), заключенного в ушной раковине; вкус – не язык, а атомы воды у основания языка, обоняние – не нос, а атомы земли внутри носовой полости; осязание – не кожа, а атомы ветра, рассеянные не только по кожной поверхности, но и внутри тела… Некоторые школы (в первую очередь, вайшешика) считают, что каждая индрия состоит из атомов “своего” элемента, другие – что из атомов всех элементов при преобладании какого-либо одного» [11, C. 392-393].
«Подобное лечится подобным» - известный принцип гомеопатической, или, как можно ее еще назвать, резонансной медицины. «Подобное познается подобным» - этот принцип является ключом к разгадке тайны познаваемости мира: человек способен познавать мир, потому что сам является продуктом этого мира и его частью. В индийских школах ньяи и вайшешики этот принцип предстает как «подобное воспринимается подобным».
Во-вторых, в процессе восприятия имеет место непосредственный контакт, прикосновение, даже иногда проникновение субъекта и объекта познания. Восприятие есть непосредственное касание рукой, непосредственный контакт глаза с видимым предметом. Орган чувств предстает как хвататель. Кстати, смысл хватания, схватывания остается и в названиях таком продукте ментальной деятельности человека, как «понятие». «Понятие» и в русском имеет корень «хватать», и в английском “concept” от латинского глагола capio – «брать», «захватывать», и немецком “Begriff” от глагола “greifen” – «хватать», «схватить», «ловить». Не только глазом мы схватываем мир – и этот непосредственный контакт делает восприятие достоверным, – но и мыслью, выраженною в понятии.
Этот непосредственный контакт выражается термином спарша, который, как отмечает В.Г. Лысенко, происходит от глагола spŗś, означающего «касаться», «чувствовать рукой», «держать в руках», «ударять». Учитывая единые индоевропейские корни, можно вспомнить близкий к этому санскритскому слову немецкий глагол spüren – «ощущать», «чувствовать». «Поскольку чувственное восприятие, с точки зрения вайшешиков, есть не что иное как контакт органов чувств и объектов, спарша может выступать универсальной характеристикой всего чувственного восприятия» [17, C. 85].
В-третьих, орган чувств проявляет, обнаруживает только определенное свойство, потому что сам обладает этим свойством. Орган чувств делает скрытое явным. Это только обнаруживатель, индикатор того, что уже имеется. «Этот орган (орган обоняния – Е.К.), и никакой другой, способен сделать запах воспринимаемым. Термин гхрана (буквально «хвататель», «орган чувств») означает то, посредством чего атман схватывает запах… То, что этот орган состоит из земли, доказывается тем, что он делает воспринимаемым (буквально «проявляет» - выделение мое Е.К.) именно запах, а не цвет и подобные качества… Орган обоняния может быть органом чувств только в том случае, если и у него самого есть собственный запах» [19, C. 270-271]. Органы чувств живого организма – это щупальца, которые он запускает в мир, чтобы что-то обнаружить в нем что-то. А его тело – это инструмент познания.
В-четвертых, восприятие активно. Имеет место не просто пассивный контакт, но активность органов чувств. Представители школы санкхья «объясняют механизм зрения и слуха движением соответствующих индрий к своим объектам (как свет лампы движется к освещаемому предмету)» [13, C. 651].
Прашастапада говорит, что орган слуха – другой природы. Он не похож на орган зрения, так как не приближается к воспринимаемому предмету, и последний не приближается к нему. Орган слуха – это часть акаши, т.е. пространства, а акаша не способна к движению. Ухо слышит, так как акаша находится и в нем самом.
Таким образом, органы чувств активны: нос забит землей и сам пахнет, в ушах раздаются звуки самой природы, глаз «стреляет» огнем, а рот сам обладает вкусом. Все органы восприятия активны и уже предустановленны, диспозицинированы к соответствующему восприятию.
Активность воспринимающего сознания - спанды
Один из наиболее богатых по своему внутреннему содержанию и важных для теоретико-познавательных учений в Индии – это термин спанда. Само санскритское слово буквально означает «пульсация», «вибрация». Буддисты говорили о «вибрации сознания», сторонники адвайта-веданты строили образ сознания как «пульсирующего», приверженцы кашмирского шиваизма о постоянной «вибрации», заложенной в природе самого сознания [7, C. 755]. Сознание активно; активность сознания сравнивается с волнением океана. Постоянные вибрации сознания – это как бы его состояние stand by, недвижимого движения, постоянной готовности к восприятию и/или мыслительной деятельности. Кроме того, сознание динамично: в нем есть внутренняя свобода в выборе предмета восприятия или мысли, оно готово к внутреннему росту, саморазвертыванию, развитию. Вместе с тем в сознании есть и момент противоположный – момент самореферентности, саморефлексии, автономии и самодостаточности, который передается термином «вимарша». Вимарша соотносимо с самосознанием как тот свет, который сознание как светящееся бросает на свой собственный источник.
Б.Н. Пандит дает следующие любопытные разъяснения содержания термина «спанда» в кашмирском шиваизме: «Спанда – двойное движение чистого Сознания, направленное вовне и внутрь одновременно (выделено мною – Е.К.)» [18, C. 152]. «Существует тонкое духовное движение внутри чистого Сознания, которое означает, что оно не полностью статично подобно пустому пространству. Его характер одновременно статичен и динамичен (выделено мною – Е.К.). Неизменность – Его статический аспект. Внутреннее духовное движение – динамический аспект, и это и есть спанда… Сознание есть пракаша (свет Сознания), а Его Само-осознание – вимарша» [18, C. 153-154].
Спанда как способ активности сознания во многом соответствует тому, что Ф. Варела называл автопоэзисом. Варела совместно со своим учителем У. Матураной еще в конце 1960-ых годов стремился найти, в чем заключается высших принцип жизни. Репродукцию, воспроизведение себе подобных, он не считал достаточной характеристикой жизни. Как теперь известно, фрактальные структуры и в неживой природе размножают себя на разных масштабах. Ключевым свойством свякого живого существа является, с точки зрения Матураны и Варелы, автопоэзис, т.е. буквально с греческого «самопроизводство». Всякий живой организм является автономной, операционально замкнутой системами; его организация носит циклический характер; определяющей для него является гомеостатическая функция, самоподдержание, самоотнесенность. Живые системы обладают способностью как-то узнавать о нарушении связей внутри себя и производить «ремонт» своими силами, поддерживая тем самым свою телесную и психическую идентичность. Существа в живой природе способны к самодостраиванию: из куска гидры при определенных условиях снова вырастает целая гидра, ящерица отращивает оторвавшийся хвост, на теле человека затягиваются раны и т.д.
Автопоэтичностью обладают и когнитивные системы. Поскольку сама жизнь природных существ есть познание ими окружающей среды, извлечение информации из нее с целью наилучшего приспособления и выживания, постольку автопоэзис жизни напрямую связан с автопоэзисом познания. Согласно Вареле, «познание есть действие, направленное на нахождение того, что упущено, и восполнение недостающего с точки зрения когнитивного агента» [5, P. 85].
Автопоэтичность работы сознания – это соединение двух противоположных, дополняющих друг друга аспектов его функционирования. С одной стороны, это его непрерывное самопроизводство, поддержание им своей идентичности, рефлексия, обращенность его вовнутрь, на само себя. А с другой стороны, это обращенность вовне, его постоянный поиск и становление, видение иного внутри самого себя и в мире окружающих вещей, обращенность к воспринимаемому объекту. Синтез этих друг противоположно направленных активностей – вовнутрь и вовне, возврат к тому же самому и видение иного, удержание прежнего состояния и его изменение, совершенствование, консервация на привычном уровне и творческий порыв, - всё это и есть автопоэзис. В автопоэзисе всегда есть не только сохранение состояния, но и его преодоление, обновление.
Самодостраивание имеет место в визуальном восприятии, в распознавании образов. Самодостраивание лежит в основе работы творческой интуиции, озарения, инсайта. Автопоэтична творческая личность, которая постоянно выходит за пределы самой себя, достраивает и конструивует саму себя. Можно, пожалуй, говорить и об автопоэзисе мысли, что означает наличие в ней вектора на самодостраивание, изобретение и конструирование, достижение цели и построение новой целостности. Познание автопоэтично в том смысле, что оно направлено на поиск того, что упущено, на ликвидацию пробелов.
Активность и энактивность восприятия
Другая важная идея в индийских учениях, которая напрямую выходит в современную когнитивную науку с ее понятием расширенного ума (extended mind), – это идея об активности процесса восприятия и связи восприятия с действием. Активность восприятия выражается в активности индрий – органов чувств, которые часто представляются устремленными к воспринимаемому предмету. Глаз не только видит свет, но и сам излучает свет, струится светом, что и делает возможным само восприятие. Гипостазируя можно сказать, что глаз обжигает Солнце собственным огнем,
Активность восприятия – это активность ума, манаса, как координатора и соединителя действия органов чувств и моторных функций. «В ньяе манас считается инструментом необычного восприятия (алаукика), например восприятия ароматного цветка (зрение воспринимает цветок, обоняние – его запах, манас осуществляет синтез этих чувственных данных)» [12, C. 502]. В соответствии с индийским недуальным видением мира и процесса его познания перцептивные свойства и функции неразрывно связаны с ментальными, умственными. Как разъясняет В.Г. Лысенко, манас (от санскритского глагола man – «думать») – это внутреннее чувство или «чувствующий ум» [12, C. 501].
Активный фактор в познании выражается термином «санскара», в котором в соответствии с его этимологией (от глагора kŗ. – «составлять», «создавать») [15, C. 716], по-видимому, выражаются и способности сознания человека к синтезу, т.е. к творчеству. Термин «санскара» соотносится с термином «васана», восприятие как действие – это санскара, а результат это действия - васана. «В буддизме на первый план выдвигается когнитивное действие: познание, восприятие и т.п. Если санскара – это скорее активный формирующий фактор, то васана – это то, что является результатом, – отпечаток, след, закладка семени (биджа)» [9, C. 227], - отмечает Лысенко. В другой статье она дополнительно поясняет: «В отличие от термина васана, выражающего скорее статический, пассивный аспект отпечатка, термин санскара содержит динамические коннотации. Санскара, оставаясь неосознанной, не лежит мертвым грузом, а продолжает подспудно формировать психику, создавая предрасположенность к действию, аналогичному тому, которое ее породило, пока не сложатся обстоятельства, при которых санскара из латентного состояния перейдет в проявленное – актуализируется» [15, C. 716].
Эти представления о природе восприятия в индийских учениях, уходящих в глубокую древность, созвучны основным идеям концепции энактивного познания (энактивизма). Если сформулировать их предельно кратко, они таковы. Познание понимается как непосредственно укорененное в жизни. Жизнь, которая тождественна познанию, - это не отражение мира, а извлечение смысла. В качестве ключевого выступает понятие опыта. Мир опыта создается в нашем взаимодействии с миром, в диалоге с ним, в структурном сопряжении с системами окружения. Восприятие понимается как непосредственно соединенное с действием. Отвергается репрезентационизм. Проблема души-тела становится проблемой непосредственного опыта. Ум рассматривается как энактивный, а значит а) телесный, б) эмерджентный, в) динамический, 4) реляционный, соотнесенный, связанный как с телом, так и с окружением.
Э. Томпсон поясняет, что термины «энактивный подход» и «энактивность» были введены в когнитивную науку им совместно с Варелой и Рош, чтобы объединить под ними несколько взаимосвязанных идей:
Во-первых, «живые существа являются автономными агентами, которые активно генерируют и поддерживают свои идентичности и тем самым энактивируют или порождают свои собственные когнитивные области».
Во-вторых, «нервная система является автономной системой: она активно генерирует и поддерживает свои собственные когерентные и значимые паттерны активности, в соответствии со своим функционированием как организационно закрытая или циклическая, возвратная сенсомоторная сеть взаимодействующих нейронов. Нервная система не обрабатывает информацию в вычислительном смысле, а создает смыслы».
В-третьих, «когнитивные структуры и процессы возникают из рекуррентных сенсомоторных паттернов восприятия и действия. Сенсомоторное сопряжение между организмом и окружающей средой модулирует, а не детерминирует, формирование эндогенных, динамических паттернов нейронной активности, которые в свою очередь информируют сенсомоторное соединение».
В-четвертых, «мир когнитивного существа не есть заданное заранее внешнее царство, репрезентируемое внутренне посредством мозга, это соотносительная область, энактивированная или порожденная автономной деятельностью существа и способом его сопряжения с окружающей средой» [4, P. 407].
Согласно энактивному подходу, человеческий ум представляется как телесно воплощенный и встроенный в целостный организм, а также включенный прямыми и обратными связями в мир. Ум поэтому не редуцируем к структурам в голове человека, ни к сети нейронов мозга, ни к клеткам и синапсам его нервной системы. Воплощенный и встроенный таким образом ум есть, по словам Томпсона, «динамическая сингулярность» – «узел или клубок рекуррентных и возвратных процессов, центрированных на организм». Человек как носитель этого ума – это «живой телесно воплощенный субъект опыта и интерсубъективное ментальное существо» [4, P. 408].
Особое место занимает проблема тело-тело. Тело может пониматься в двух аспектах: как живое тело, физическая телесность, и как субъективно проживаемое тело, предмет опыта. В первом случае это тело как организм в мире, а во втором тело как оно субъективно переживается, воспринимается в нашем опыте. В некоторых языках существуют даже разные слова, разделяющие эти два смысла. Физическая сущность телесности передается в немецком языке как Körper (во французском – как corps), а субъективное переживание телесности в немецком как Leib (во французском как chair).
В опыте стираются резкие границы между физическим телом и сознающим умом, между физическим и ментальным: переживаемое тело есть элемент опыта сознания, продукт сознания, а сознание направлено на схватывание телесности и жизни и в самой своей интенциональности имеет телесную природу. Варела намеревался натурализировать, т.е. развить натуралистический подход к интенциональности сознания как центральному представлению в феноменологии Э. Гуссерля. «Для биологии живое существо – это живой организм (living organism); для феноменологии это живая субъективность (living subjectivity). То, где они встречаются, феноменологии называют переживаемым, воспринимаемым нами телом (lived body). То, что нам необходимо, и к чему стремится феноменология, - это рассмотрение переживаемого нами тела, которое интегрирует биологию и феноменологию и, стало быть, выходит за пределы существующего между ними разрыва» [3, P.384], - отмечает Томпсон.
Размывание границ в опыте между физическим и психическим передается в языке как воспринимающее и воспринимаемое, познающее тело и отелесненное, телесно воплощенное сознание. В немецком языке можно играть словами, передавая тонкие нюансы смысла: leiblischer Körper или körperlischer Leib. Особое решение проблемы тела-тела приводит к нетрадиционному решению классической философской проблемы сознания и тела (the mind-body problem). Наиболее адекватным оказывается целостный подход к телу-сознанию: сознание отелеснено, воплощено, а тело является воспринимающим, познающим, для человека оно одухотворено, оживлено духом. Подвижность сознания означает подвижность тела и наоборот. Непрерывные циклические, взаимно обусловливающие связи между телом и сознание дают основание утверждать, что тело и сознание – две стороны одной и той же медали.
Вторая сторона этой целостности – неотделимость познающего от познаваемого, энактивированного ума от мира. Отсюда следует и необходимость преодоления дихотомии субъект-объект. «Познающий и познаваемое, ум и мир находятся в отношении друг с другом через взаимную конкретизацию и взаимозависимую координацию» [6, P.150], - подчеркивают Варела, Томпсон, Рош.
Живые системы – это автопоэтические целостности, они автономны. Такого рода система взаимодействует с элементами среды, которые возникают вместе с ней, и пребывают в процессе становления и трансформируются в отщеплении фрагментов среды и превращении их в свою среду. Среда, в которой существует живая система, возникает вместе с системой, и все, что применимо к системе, применимо и к более широкому ее окружению (сродство системы и ее среды, их структурное сопряжение). Основное свойство целостной системы – сохранение ее идентичности. Последнее есть результат ее спонтанной организации как структурно-детерминированной сущности, а не результат внешнего диктата или поставленной для нее извне цели. Поддержание идентичности системы является результатом ее рекурсивного взаимодействия со средой. «Поведение – это не то, что делает живой организм, а то, что возникает в столкновении организма и среды» [2, P.111], - отмечает Матурана.
Не только опыт определяется внешним миром, но познаваемый нами мир нашим опытом. Необходимо включить наблюдателя в наблюдаемый мир и рассматривать мир с позиции внутреннего наблюдателя, возможности познания мира которым определяются, в том числе, его телесной организацией и его мезокосмической определенностью. По словам Матураны, «все биологические процессы протекают как циклическая рекурсивная динамика, через которую живые системы возникают как исторические сингулярности» [1, P. 92].
Мир с позиции его внутреннего наблюдателя – вот перспектива энактивизма. Трудно поэтому провести грань между внешним и внутренним. Внутреннее и внешнее, оказывается, сикретично связанными друг с другом. Это полностью в духе феноменологии М. Мерло-Понти, который писал: «Внутри и вне неразделимы. Мир полностью внутри меня, а я полностью вне самого себя». Или, как говорил Варела, «мир, ко то рый ме ня ок ру жа ет, и то, что я де лаю, что бы об нару жить се бя в этом ми ре, не раз де ли мы. По зна ние есть ак тив ное уча стие, глубин ная ко-де тер ми на ция то го, что ка жет ся внеш ним, и то го, что ка жет ся внутрен ним».
Субъект вбирает в себя мир, поскольку без остатка обращен к миру, разлит в нем. Это обсуждаемая проблема интернализма и экстернализма (extended mind) в современной когнитивной науке и философии сознания. Традиционная точка зрения, согласно которой наше сознание находится внутри нас, ограничена. Наше сознание, мир нашего восприятия и мышления не ограничивается нашей кожей и кончиками наших пальцев. Мы распределены в окружающем мире, в нашем узком социуме, который строится нами и посредством наших мыслей и наших действий. Еще М. Мерло-Понти обратил внимание на то, что для слепого его палка перестает быть просто объектом, она не воспринимается им как внешний объект, она становится областью его собственной чувствительности, расширяя объем и активный радиус касания, и выступает как механизм, компенсирующий зрение. Несколько заостряя смысл этого представления, можно сказать, что для слепого палка становится частью его самого. Аналогичным образом, для ученого его компьютер, его флешка, его книга конспектов или же его экспериментальные приборы и установки – это продолжение его самого. Потеря этих дополнений – это потеря ученым самого себя, которая может вызвать в нем неимоверные страдания. Субъективность человека продлена и продолжена в мир его вещей-процессов, в познаваемый и обустраиваемый им мир.
Мы разбросаны по миру, который мы сами построили как наш мир, мы в вещах, сделанных нами, в событиях, которые от нас зависят. Нас делает мир, в который мы вовлечены, хотя этот мир отчасти создан нами самими. Не мы в мире, а мир в нас. Мы строимся от окружающего мира, который непрерывно строится и достраивается нами. Umwelt, о котором говорил Я. фон Икскюль, – это созданный нами окружающий мир, обратно влияющий на нас самих. Umwelt – это и наш микросоциум, мир наших непосредственных социальных связей и отношений. Живой организм и окружающая среда совместно и взаимно конституируют друг друга. В этом суть чрезвычайно популярной ныне концепции телесного познания и энактивизма, предтечи которой в учениях Индии я попыталась проследить.
Литература
Maturana H.R. Self-consciousness: How? When? Where? // Constructivist Foundations. 2006. Vol. 1. N 3
Maturana H.R. The Biological Foundations of Virtual Realities and Their Implications for Human Existence. // Constructivist Foundations. 2008. Vol. 3. N 2
Thompson E. Life and Mind: From Autopoiesis to Neurophenomenology. A Tribute to Francisco Varela // Phenomenology and the Cognitive Sciences. 2004. Vol. 3
Thompson E. Sensorimotor Subjectivity and the Enactive Approach to Experience // Phenomenology and the Cognitive Sciences. 2005. Vol. 4
Varela F.J. Patterns of Life: Intertwining Identity and Cognition // Brain and Cognition. 1997. Vol. 34
Varela F.J., Thompson E., Rosch E. The Embodied Mind. Cognitive Science and Human Experience. Cambridge (MA): The MIT Press, 1991 Cambridge: MIT Press, 1991. (7th printing 1999).
Исаева Н.В. Спанда // Индийская философия. Энциклопедия
Лысенко В.Г. «Натурфилософия тела» в Индии: аюрведа, санкхья и вайшешика // Телесность как эпистемологический феномен. М.: ИФ РАН, 2009
Лысенко В.Г. Васана // Индийская философия. Энциклодедия
Лысенко В.Г. Виджняна // Индийская философия. Энциклопедия
Лысенко В.Г. Индрии // Индийская философия. Энциклопедия
Лысенко В.Г. Манас // Индийская философия. Энциклопедия
Лысенко В.Г. Пратьякша // Индийская философия. Энциклопедия
Лысенко В.Г. Рупа. // Индийская философия. Энциклопедия. М.: Академический проект, 2009
Лысенко В.Г. Санскара // Индийская философия. Энциклопедия
Лысенко В.Г. Скандхи // Индийская философия. Энциклопедия
Лысенко В.Г. Универсум вайшешики. М.: Восточная литература, 2003
Пандит Б.Н. Основы кашмирского шиваизма. М.: Профит Стайл, 2004
Прашастапада. Собрание характеристик категорий. Перевод В.Г. Лысенко // Лысенко В.Г. Универсум вайшешики. М.: Восточная литература, 2003
|
