Нина Павловна «течёт река»
Скачать 5.2 Mb.
|
44Николай Васильевич Александров совсем недавно был назначен заместителем министра просвещения, и теперь его кабинет находился в здании министерства на Чистых прудах. В институте мне сказали, чтобы я туда и шла, потому что дело важное. Было страшно, но все оказалось просто, хотя сообщил мне Николай Васильевич действительно нечто неожиданное и важное: меня включили в число преподавателей, которые уже этой осенью едут на месячную стажировку в Англию. Надо оформлять документы и готовиться к поездке. Я поняла, что это он включил меня в этот список, и была страшно рада. Костя тоже оказался страшно доволен, что я смогу поехать на целый месяц в Лондон. Мы были уверены, что это будет обязательно Лондон. Однако радость оказалась преждевременной: поездка не состоялась, поскольку, как мне объяснили, я преподавала литературу, а не английский язык, а стажироваться в первую очередь должны были преподаватели английского языка. Я очень расстроилась, а Костя расстроился ещё больше меня. Ему было очень досадно, что я лишилась возможности увидеть Англию, а Магда Гритчук, включенная в список вместо меня, там побывает. Магда съездила в Англию, вернулась полная впечатлений, рассказывала потом целый год обо всем увиденном. А Николай Васильевич Александров, приезжавший на одно из наших институтских собраний, сказал мне, чтобы я не унывала, так как он найдет возможность отправить меня на Британские острова с другой группой, в которой будут люди разных специальностей. «Это будет группа по обмену»,— сказал он. Что это такое, я тогда не очень хорошо представляла. Однако в связи с начавшейся «оттепелью» ситуация в стране и в международных отношениях менялась и начался обмен специалистами между СССР и европейскими странами. Я радовалась появившейся надежде, а Константин определил ситуацию однозначно: «Он твой любовник». На этом разговоры об Англии пока и завершились. Во всяком случае, я их больше никогда не возобновляла, хотя почувствовала, что мне очень хочется изменить свою жизнь, найти для себя что-то новое. Решила читать лекции по-новому, пока, мне приходилось бывать на лекциях преподавателей только нашей кафедры и то не всех, а лишь Марии Евгеньевны и Бориса Ивановича. С их манерой и методами, как мне казалось, я познакомилась и многому от них научилась. Мария Евгеньевна была обстоятельна и вместе с тем лаконична. В её лекциях присутствовало все самое необходимое — историческая ситуация, литературный контекст, биографические сведения о писателе, эволюция его взглядов и эстетических принципов, освещение основных произведений. Она говорила с увлечением, с волнением, снимала и снова надевала пенсне, читала лекцию всегда стоя, записями не пользовалась (во всяком случае, не было заметно, что она к ним обращается), но четкий план того, о чем она говорила, всегда вырисовывался, все главные пункты сообщаемого без труда можно было выделить, самое важное подчеркнуть, даты отмечаемых событий записать. Мне больше всего нравились её лекции о Гюго, Бальзаке, Мериме, Флобере и Мопассане. Из англичан — о Диккенсе, о его романах 50-х годов. Студенты слушали внимательно, писали старательно. По этим записям можно было хорошо подготовиться к экзамену, в них было все необходимое. Борис Иванович читал свои курсы литературы средних веков, Возрождения, XVII и XVIII веков по-другому. Он сидел за столом, даже в самых больших аудиториях, уходивших амфитеатром вверх, кафедрой не пользовался. Перед ним лежали вынутые из небольшого и всегда очень легкого портфеля листы с записями, сделанные его мелким бисерным почерком. Он лишь изредка в них посматривал. Он говорил тихо, никогда не повышая голоса. Его несколько напевные интонации завораживали, но они никогда не были однотонными, в них звучала музыка того литературного памятника, о котором он говорил, музыка речи писателя, это произведение создавшего. Он включал слушателей в атмосферу эпохи, о которой шла речь, самой манерой своего повествования о деяниях рыцарей Круглого стола, о Нибелунгах, о битве Роланда и Оливье с сарацинами. Звучали стихи Вийона, сонеты Петрарки, смех Рабле и казалось, что ты слышишь их самих, находясь рядом с ними, казалось, что к тебе они и обращаются. Происходило очень важное: включение слушателя в художественный мир писателя. И достигалось это не только удивительной эрудицией лектора, а его тончайшей артистичностью, красотой речи, богатством языка. Он не говорил об образах героев и о художественных достоинствах произведений, он творил эти образы, передавая их неповторимость. Его надо было слушать и слышать. Лекции Бориса Ивановича Пуришева, а читал он их на протяжении шести десятилетий—с 20-х по 80-е годы, —целая эпоха в филологии, в становлении многих поколений его учеников и последователей, преподавателей вузов и школ. Мне захотелось послушать и лекторов других кафедр нашего института. Некоторые из них были хорошо известны своим мастерством. Например, профессор-ботаник Алексей Александрович Уранов и психолог Константин Николаевич Корнилов. Уранов читал на биофаке о злаках с самого раннего утра. Его лекция начиналась в 8.30. Аудитория была полна, опоздавших — ни одного. Тишина и внимание на протяжении всех полутора часов. Четкость, системность, глубокий тембр, какая-то покоряющая значительность всего сообщаемого, подкрепляемая представительностью всей его истинно профессорской внешностью — все это побуждало с глубоким уважением отнестись к злаковым культурам, о которых он говорил с присущей ему осведомленностью и обстоятельностью. Вот так и должен выглядеть и держаться профессор, думала я. А Константин Николаевич Корнилов расхаживал по сцене 9-ой аудитории нашего главного корпуса легко и свободно, минуя кафедру, не присаживаясь к столу. Он ходил и вслух раздумывал о том, чем хотел поделиться со своими слушателями. Останавливался время от временя, поглаживал свои пышные усы и снова пускался в путь, как бы и не смотря ни на кого, но всё видел и слышал. Полотняная вышитая рубашка с кушаком делала его похожим на хохла, неторопливая речь, живые и запоминающиеся примеры из обыденной жизни и повседневных взаимоотношений людей, которыми он иллюстрировал свои суждения о психологических особенностях людей различных возрастных уровней, — примеры, возникавшие как бы в тот самый момент, когда они были ему необходимы, а на самом деле давно им продуманные, в логический ряд выстроенные, делали излагаемый материал убедительным и запоминающимся. Ходила я и на другие лекции. Все услышанное было по-своему интересно и поучительно. Убедилась в том, насколько легче преподавать и выступать в роли лекторов мужчинам, чем женщинам, легче во многих отношениях: и потому, что студенческая аудитория педагогического института на большинстве факультетов состояла в основном из женщин, и потому, что лекторы-мужчины гораздо более легко управляли своими эмоциями, не позволяя им слишком разыгрываться, что было свойственно их коллегам-женщинам, а также и потому, что мужчины оказывались более невозмутимы, а чаще были просто равнодушны к реакции аудитории, что позволяло сохранять во всяком случае внешнюю самоуверенность и не вызывало у них желания делать замечания студентам. Но, конечно, самым главным во всех случаях были знания, умение говорить и нестандартность мышления, привлекающая внимание слушателей к высказываемым суждениям, фактам, к манере их освещения. Учебная литература, которой мы располагали в то время, была в большинстве своём скучна и примитивна. Особенно по зарубежной литературе XX века. Да и в программу включались тексты не самые репрезентативные и в художественном отношения значимые. О литературе говорилось не как о виде искусства, а как о явлении идеологическом. Из литературного процесса были изъяты целые пласты. На русский язык не были переведены важнейшие произведения. Произведения современных зарубежных писателей, печатавшиеся до начала 30-х годов в журнале «Интернациональная литература», выходившие в других издательствах, с середины 30-х годов почти не появлялись в печати. Публиковалось то, что проходило жестокую цензуру. Да и журнал «Интерлит» прекратил своё существование. В отдел спецхрана Ленинской библиотеки могли попасть лишь те, кто получил разрешение на «допуск», да и им выдавались только те журналы и книги, которые были непосредственно связаны с обозначенной в «допуске» темой. В библиотеке иностранной литературы все обстояло примерно так же. Как же строить курс современной зарубежной литературы? Неужели следует ограничиваться лишь тем, что обозначено в утвержденных программах? Конечно, этого мало. Но даже те книги, которые стояли на полках в кабинете нашей кафедры, в начале 50-х годов было предложено передать в институтское библиотечное хранилище, оставив лишь самое необходимое, к изучению допущенное. Как преподавать, не имея доступа к книгам? А потребность в знаниях все возрастала, студенты многим интересовались, задаваемые ими вопросы требовали ответов. Кто же был рядом с Ролланом и Арагоном во Франции? Рядом с Голсуорси, Уэллсом и Шоу в Англии? О Прусте и Джойсе студенты хотели знать не только из книги Ральфа Фокса «Роман и народ», они хотели прочитать их произведения. Студенты — народ любознательный. В те годы в нашем институте на филфаке учились и Юрий Визбор, и Ада Якушева, Юлик Ким и Юрий Коваль. Юлик Ким любил задавать вопросы и в устной и в письменной форме, и не один он, разумеется. Но дело не только в этом Появилась теперь уже остро ощущаемая потребность определить свой путь в избранной специальности, найти себя. Самым укромным местом в институте было находившееся в подвале книгохранилище, где я и проводила многие часы с разрешения его хранительницы Наталии Николаевны Гофман. Спускаюсь вниз по винтовой каменной лестнице, выстукиваю условный пароль, тяжёлая железная дверь открывается, Наталья Николаевна впускает в свою обитель. В этом подземном царстве хранятся сокровища. На образующих целые аллеи полках стоят журналы 20-х-50-х годов, книги на иностранных языках — немецком, итальянском, английском, французском. Хожу вдоль полок, могу оставаться здесь хоть целый день, если есть время. Наталья Николаевна или сидит за своим рабочим столиком у двери, или уходит по своим делам, запирая меня в подвале. Вот журналы «Иностранная литература» начала 30-х Здесь переводы из джойсовского «Улисса». Вот его стихи из сборника «Камерная музыка». Вот в зеленом переплете небольшого формата книжечка—«Дублинцы». В университетских лекциях нам никогда не говорили о Джойсе, даже имени его не упоминали. Ни в одном из учебников о нём тоже ничего не написано. И вот только теперь — в осенние дни 60-го года — состоялось моё знакомство с ним в подвале дома № 1 на Малой Пироговской улице. Удивительное событие произошло вскоре после этого. Как сейчас помню: в тот октябрьский день шел дождь, у меня был трехчасовый перерыв между занятиями на двух факультетах, и домой я не пошла, спустилась в подвал. На теперь уже хорошо знакомых полках стоят английские романы. Уже каждый побывал в моих руках, но вдруг замечаю книгу в синем переплете, определить которую не могу: прежде как будто бы её не видела. Беру, открываю и начинаю читать с середины. Текст завораживает, не отпускает, время останавливается и вместе с тем движется, охватывая годы, десятилетия в жизни нескольких поколений. Роман называется «Годы». Его автор — Вирджиния Вулф. Его никогда не переводили на русский язык. О Вирджинии Вулф я ничего не читала. От конца книги перехожу к началу, но надо уже уходить на занятия, о чем мне и напоминает Наталья Николаевна, чей рабочий день подходит к концу. Она сама предложила взять мне книгу домой на субботу и воскресенье, а утром в понедельник вернуть. Это было прекрасно! Вечерняя лекция кончилась в 19:20. Вышла из аудитории. У деканата перед расписанием стоит Костя и внимательно всматривается в него, изучает. Так бывало и прежде, но теперь его бдительность возросла: он хочет знать, не совпадают, мои лекционные дни и часы занятий с лекциями Б.И. Пуришева. Его побуждают к этому вспышки ревности. В последнее время они участились. Домой идем вместе. Ни в субботу, ни в воскресенье дочитать роман «Годы», а вернее перечитать его от начала и до конца, мне не пришлось. Зато пришлось выслушать сетования на то, что теперь, когда Костя закончил наконец-то своё обучение в МГУ, мне следовало бы уделять ему больше внимания, а потому в свободные дни надо хоть куда-нибудь да сходить всем вместе. В эту субботу к нам пришла Ира, и мы все отправились в Зоопарк, а на следующий день — в Парк культуры и Нескучный сад, где катались на каруселях и на лодке в пруду. С утра в понедельник «Годы» были дочитаны в подземелье, вскоре в одном из журналов «Иностранной литературы» за 1941 год я обнаружила статью Линдсея, написанную о скончавшейся английской писательнице Вирджинии Вулф, что, несколько прояснив её образ, побудило к поискам новых сведений об авторе заинтересовавшего меня романа. |
Похожие:
 | И. А. Бунин ( 4 часа) Слово о писателе. Три стихотворения по выбору.... Стихотворения: «Незнакомка», «Россия», «Ночь, улица, фонарь, аптека…», «В ресторане», «Река раскинулась. Течет, грустит лениво…»... |  | Конспект урока трудового обучения с использованием икт тема: Дымковская... Организует просмотр лекционного материала и беседу, фиксирует внимание уч-ся на элементах дымковских узоров, их цветном решении |
| Какие тайны хранит река Миасс? «Река Миасс» — так называется новый краеведческий проект. Его автор, известный исследователь родного края, автор нескольких книг... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... С целью эффективности работы музея «Река времени», в наличие подпрограмма деятельности историко-краеведческого музея «Река времени»... |
| Федотова Нина Феодосиевна моу дод «Детская музыкальная школа», г. Усолье-Сибирское Учимся, играя Нина Феодосиевна Федотова, преподаватель теоретических дисциплин Усольской музыкальной школы, много и успешно работает по методическому... | | Развитие личности на уроках физики Королькова Нина Николаевна Королькова Нина Николаевна, преподаватель физики Государственного образовательного автономного учреждения начального профессионального... |
| Нина Николаевна Берберова Бородин Нина Николаевна Берберова Программой по русскому языку под редакцией М. Т. Баранова, Т. А. Ладыженской, Н. М. Шанского (Москва «Просвещение», 2007г.) и методическими... | | Реферат по теме «Волга царица всех русских рек» Тема этого реферата посвещается одной из самых красивых русских рек, и к тому же одоной из самых больших в Европе и мире, а именно... |
| Фестиваль педагогических идей «Открытый урок». Наконечная Людмила... Наконечная Людмила Павловна, учитель русского языка и литературы мобу сош№6 г. Нефтекамска Республики Башкортостан | | Урок во 2 классе математика Тема: «Состав числа 12» ... |
| Кайса ингемарсон «всё течет» (Вариант: «вода, кругом вода») Давненько он не позволял себе эдакого баловства — в последние месяцы совсем другие помыслы занимали его и днем, и вечером | | «Река Оять: от истока до устья» Заключение. Выводы. Возможность использования материала во внеурочной деятельности |
| Время – наше бесценное богатство Время всегда течет с одинаковой скоростью. Однако час, который мы посвятили интересной и плодотворной работе, нам кажется очень коротким.... | | Билет №1 Что и какой целью изучают в курсе географии материков и... «Белореченский медицинский колледж» департамента здравоохранения Краснодарского края |
| Кириченко Н. Б. К431 Автомобильные эксплуатационные материалы: Учеб... К431 Автомобильные эксплуатационные материалы: Учеб по собие для сред проф образования / Нина Борисовна Кири ченко. — М.: Издательский... | | Поликарпова Марина Павловна Цель: сформировать знания о строении и функционировании органа зрения и зрительного |
