Документальная история сибири XVII середина XIX вв. Владивосток
Скачать 4.24 Mb.
|
| Глава III АРХИВЫ СИБИРИ В СИСТЕМЕ МИНИСТЕРСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ РОССИИ (Первая половина XIX в.) 160 1 Архивы Сибирского генерал-губернаторства на этапе министерской реформы Александра I На пороге XIX в. Россия жила ожиданиями государственных реформ. Император Александр I - «Гамлет на троне», по выражению А.И. Герцена, в первые годы своего царствования намеревался «ограничить самовластье», даровав стране конституции Либерализм его правления был порождением европеизации государственного управления при Екатерине II, провозгласившей принципы сословно-просвещенного абсолютизма и «народного самодержавия», с элементами буржуазного гражданского общества. Не случайно это время отмечено в России всплеском интереса ее собственной истории, вызванного общественной потребностью глубже вникнуть в «биографию» государства, раскинувшегося пространстве трех континентов - Европы, Азии и Америки. С другой стороны, первая половина XIX в. отмечена, известно, углубляющимся кризисом феодально-крепостнической системы, охватившим все стороны жизни российского общества. Одним из его проявлений было усиление бюрократического централизма. Вступление на трон Александра I, ознаменовавшиеся крупными преобразованиями центральных и местных учредений, в том числе в Сибири, привело к некоторым измененениям в сфере архивного дела, повышению административно-практической роли архивов и их значения как хранилищ исторических источников 1. На этом фоне характерно зарождение идеи о ценрализации управления архивами империи. Ее выразителем был М.М.Сперанский, составивший в те годы ряд трактатов и записке на имя царя по вопросам государственных преобразований. В иболее важной из них - «Записке об устройстве судебных и правительственных учреждений в России» (1803 г.) он предложил 161 учредить при Сенате исполнительном, состоящем только из министров, особую должность 3-го или 4-го класса - «начальник государственных архивов с экспедициею и ведомства всех архивов» 2. Для нашей темы эта нереализованная идея важна не столько сама по себе, сколько личностью ее автора - выдающегося реформатора и государственного деятеля, который разработал крупнейшую реформу управления Сибирью, коснувшуюся напрямую и архивного дела на ее территории. Начатая указом от 8 сентября 1802 г. реформа центрального государственного аппарата, связанная с созданием министерств, дала толчок развитию новых форм делопроизводства и увеличению документооборота. Принятый 25 июня 1811 г. закон «Общее учреждение министерств», установив их компетенцию и структуру, способствовал дальнейшей унификации деятельности канцелярий и всего сосредоточенного в них «письмоводительства» 3. В дальнейшем, как известно, «Общее учреждение министерств» вводилось в действие постепенно, вплоть до начала 30-х годов XIX в., и этом этапе в структуре и порядке их делопроизводства сохранялись элементы смешанной коллежско-министерской системы управления, созданной в 1802 г. 4. Поскольку архивы, особенно в местных учреждениях, входили в структуру канцелярий, указанный закон отразился и на их состоянии. При периодически назначаемых «сенаторских ревизиях», к которым уже с 1813 г. стали прибегать Комитет министров и отдельные министерства, проверялись содержание и условия хранения дел, правильность составления заголовков, порядок выдачи справок и т.п. 5. Из восьми министерств (военного, морского, иностранных и внутренних дел, финансов, коммерции и народного просвещения), образованных в 1802 г., наибольшее значение для формирования документальной базы истории Сибири и Дальнего Востока дореволюционного периода имела деятельность учреждений подведомственных Министерству внутренних дел (МВД), а также министерств военно-морских сил и иностранных дел. Ряд изменений коснулся архивов Русской Православной церкви, имевших свою несколько обособленную структуру. Следует отметить, что созданная александровской реформой отраслевая (министерская) система делопроизводства и ведения архивов почти не коснулась на первых порах провинциальных 162 учреждений, где организация архивного дела была компетенцие МВД. Это объясняется тем, что местные архивы являлись струц турной частью государственных учреждений губернского (областного) и уездного звена, организованных на иных принципах, установленных еще екатерининским законодательством. Для преодоления этого противоречия между общей централизацией ведомственному принципу и децентрализаторскими началами, заложенными в «Учреждении о губерниях» 1775 г., потребовало переходный этап, занявший в Сибири и на Дальнем Востоке десятилетия 6. За это время Сибирь претерпела две крупных формы своего административно-территориального устройства управления, отразившихся на организации архивного дела и составе документальных фондов всего XIX столетия. В ходе первой реформы, проведенной в 1803 г., было образовано Сибирское генерал-губернаторство в составе трех губерний - Тобольской, Томской и Иркутской. К последней относилс Охотско-Камчатский край, где указом от 12 апреля 1803 г. была образована Камчатская область с центром в Нижне-Камчатске и та называемое Охотское предварительное управление. Колымский край в 1805 г. отошел к вновь учрежденной Якутской области и тогда же было упразднено Нерчинское областное правление 7. Таким образом, Иркутск, Якутск и Охотский порт по-прежнему оставались главными центрами хранения исторических архивов и формирования документальных фондов учреждений по управлению Дальним Востоком в первой половине XIX в., которые в больше или меньшей сохранности дошли до наших дней. Забайкальские города - Нерчинск, Селенгинск, Троицкосавск (Кяхта) также обладали крупными архивами за период конца XVII-XVIII вв., которые были позднее утрачены. Отдельно стоит сказать об архивах Камчатки, доставлявшей массу хлопот иркутским и столичным властям с тех пор, как в 1799 г. здесь расквартировали регулярные войска. Штаб гарнизоннс батальона, коего командир был одновременно комендантом все полуострова, находился в Нижне-Камчатске. Здесь же хранился архив, формировавшийся, по крайней мере, с 30-40-х годов XVIII в. Истратив за десять лет на содержание батальона фантастическую для того времени сумму - почти 1,8 млн рублей, правительство так и не решило проблему безопасности тихоокеанского побережья. В 163 1809 г. иркутский губернатор Н.И. Трескин отослал в Петербург генерал-губернатору И.Б. Пестелю неутешительный доклад, подчеркнув, что затратные «опыты хлебопашества» и присутствие войск лишь отняли «у камчадалов их первобытную простоту, свободу и спокойствие. ...Край упал до того, что не скоро может поправиться». Хотя не сразу, но был образован особый комитет во главе И.Б. Пестелем. В него вошли мореплаватели Г.А. Сарычев, И.Ф. Крузенштерн, Л.А. Гагемейстер и профессор Г.Г. Лангсдорф. Они разработали новое «Положение о Камчатке» из 90 пунктов, Высочайше утвержденное 9 апреля 1812 г. По нему на полуострове как и в Охотске, вводилось упрощенное управление во главе с морским офицером. Его резиденция с небольшим штатом чиновников (секретарь, объездной комиссар, два писаря,два лекаря, три лекарских ученика) отныне находилась в Петропавловской гавани 8. Сюда же были переведены и все камчатские архивы. Специальная инструкция, утвержденная сибирским генерал-губернатором в конце 1815 г., предписывала иметь при канцелярии начальника «особый архив, в который должны быть вывезены из Нижне-Камчатска все прежние дела, бывшие в уничтоженном областном правлении и какие остались от последнего правителя Камчатки, генерал-майора Петровского» 9. Перевод областного правления и возведение казенных зданий в Петропавловске начал в мае 1817 г., т.е. еще до приезда первого начальника Камчатки П.И. Рикорда, исполнявший эту должность лейтенант И.Д. Рудаков со шлюпа «Диана». В 1819 г. из лиственничного леса разобранных строений Нижне-Камчатска построили в порту канцелярию 10. Видимо, тогда же или чуть позже в Петропавловск вывезли все или почти все старые камчатские архивы – гражданские, военные и церковные. Во всяком случае, сделано это было своевременно, т.к. весной 1838 г., при разливе реки Ратуги, все дома бывшей столицы Камчатки были полностью смыты вместе с церковью и остатками деревянных городских укреплений 11. О Камчатке мы упомянули не случайно. Морские архивы были, пожалуй, наиболее востребованными в первой половине XIX в. Вообще же, если говорить о внимании к местным архивам Сибири со стороны вновь образованных министерств, то на практике как и прежде, оно сводилось в основном к периодическим ре- 164 визиям и письменным запросам с требованиями срочно найти те или иные важные бумаги. Так, например, при подготовке первой кругосветной экспедиции министр коммерции граф Н.П. Румянцев решил собрать документы о прежних контактах России с Японией и 4 марта 1803 г. поручил иркутскому губернатору Б.Б. Леццано выяснить, «где точно отыскать можно оригинальный лист, данный японским правительством в 1793 году г-ну Лаксману, в Японию из России тогда посланному?». Необходимые материалы нашлись в иркутских архивах. Путевой журнал, карты, а также «переводы с японских бумаг» были высланы Н.П. Румянцеву из Иркутска, «при особом регистре» 12. Иногда в столицу истребовались документы текущих архивов. Например, в мае 1808 г. министр военно-морских сил П.В. Чичагов по представлению Адмиралтейского департамента запросил у командира Охотского порта И.Н. Бухарина карты Японии и документы, которые он годом ранее незаконно изъял у лейтенанта Н.А. Хвостова и мичмана Г.И. Давыдова. Это мотивировалась тем, что «между оными бумагами есть журнал путешествия их и некоторые записки, которые довольно любопытны и могут быть употреблены в пользу...» 13. Речь шла о документах экспедиции Н.А. Хвостова к берегам Сахалина и Южных Курил и, в частности, о вахтенном журнале тендера «Авось», который вел в этом плавании Г.И.Давыдов 14. Кстати сказать, служба И.Н. Бухарина оставила недобрую память в Охотске и отразилась на состоянии здешнего портового архива. В 1805 г., принимая должность командира порта, он имел поручение привести архив в порядок, но выполнил его своеобразно - арестовал самочинно своего предшественника капитан-лейтенанта В.Я. Башуцкого и перепоручил ему упорядочение старых архивных дел. Для Охотска опять настали тяжкие времена, ибо жестокость и бесчинства капитана 1-го ранга Бухарина не знали предела, а во избежание огласки он задерживал и вскрывал всю почту, шедшую через Охотск в Иркутск и на Камчатку. Наконец, сибирский генерал-губернатор И.Б. Пестель вынужден был просить адмирала П.В. Чичагова «для спасения жителей Охотского края от зверств и истязаний Бухарина» сменить его немедленно. Скандал дошел до императора, и в декабре 1811 г. Бухарина под конвоем доставили в Петербург. На особой подводе везли доказательства его деяний - около 70 томов мате- 165 риалов следствия и документов, изъятых в канцелярии и архиве Охотского порта 15. Но министерские циркуляры приходили в Охотск или на Камчатку редко, а залежи ценных документов в их портовых архивах, пылясь и плесневея, годами оставались невостребованными. К тому же доступ к ним был строго ограничен по причине секретности. Многие мореплаватели, обогатившие мировую науку собственными открытиями, не одобряли российские порядки по длительному засекречиванию морских архивов, о которых знали не понаслышке. Например, В.М. Головнин, критикуя Джеймса Кука за его неточности на картах и географические ошибки, «которые русским были известны», с огорчением признавал: «Прежним нашим мореплавателям запрещалось объявлять свету о своих открытиях, а журналы и описи их были представлены местному начальству, которое в те времена, по примеру испанцев все их держало в тайне и тем лишало славы своих мореплавателей. Впоследствии многие из сих бумаг сгнили и растерялись; осталось лишь несколько кратких выписок из них, да и те были сделаны людьми, в мореплавании не сведущими...». Характерно, что проблему доказательства приоритета в географических открытиях В.М. Головнин напрямую связывал с небрежным отношением к старым архивам: «...Беринг и Чириков - не одни наши мореплаватели, которые обозрели тот край (северо-западный берег Америки. - А.К.); впоследствии там плавали Левашев, Креницын и многие штурманы, командовавшие торговыми судами, которых журналы могли быть любопытны и полезны, если бы в Охотске с них брали списки и отсылали в Адмиралтейскую коллегию, где бы из них делали надлежащее употребление. Если бы журналы наших мореплавателей не сгнили в архивах, а были бы исправлены, сличены один с другим, приведены в исторический порядок и напечатаны тогда иностранцам (от мыса св. Илии к северу) 16 не осталось бы другого занятия, как только определить долготы разных мест астрономическими наблюдениями, чего наши мореплаватели тех времен не имели способов сделать» 17. Сетование В.М. Головнина на небрежное отношение к местным архивам Дальнего Востока опиралось на факты. Он имел в виду находку лейтенанта кн. А.Е. Шаховского, который, оказавшись в 1815 г. в должности начальника Охотского порта, 166 обнаружил в его архиве около 120 ранее неизвестных или, точнее сказать - забытых и потому не использовавшихся вахтенных журналов русских мореплавателей, начиная с 1787 г. 18. Изучение этих архивных материалов, а также собственные гидрографические исследования позволили А.Е. Шаховскому существенно улучшить морские карты северной части Охотского моря - одного из самых опасных и сложных в навигационном отношении районов Тихого океана. Несмотря на служебную принадлежность к морскому ведомству начальника Камчатки и его коллеги по Охотскому предварительному управлению, большая часть переписки их канцелярий велась через Иркутск, где после образования в 1803 г. единого Сибирского генерал-губернаторства формировались главные государственные хранилища архивных документов, запечатлевших управление необъятными территориями от Урала до Калифорнии 19. Среди них выделялись своим значением (не считая городских учреждений самого Иркутска) два архива, которые, по нашему мнению, существовали обособлено и, отчасти, поэтому впоследствии имели разную историю. Собственно говоря, к первому из них (назовем его «новым») понятие архив в то время применимо условно, ибо он формировался только с 1803 г. на основе делопроизводства канцелярии генерал-губернатора Сибири. Второй архив - губернский - был действительно «старым» и хранил исторические документы всех упраздненных учреждений, едва ли не со времен основания Иркутского острога, причем лишь малая часть из них была учтена. В начале 1807 г. по указанию губернатора Н.И. Трескина для него было отведено помещение, сделаны шкафы и полки, что позволило приступить к упорядочению архивных дел бывшего Иркутского наместничества. Всего было сдано 78 тыс. дел, составивших основной комплекс документов губернского архива 20. По данным, которые привел недавно в своей статье Е.Б.Шободаев, к 1812 г. в Иркутском губернском архиве находи лось 118,2 тыс. дел и из них только на 12,1 тыс. дел имелась опись. Обязанности губернского архивариуса определялись специаль ной инструкцией, утвержденной губернатором Н.И.Трескиным. Штат архива включал помощника архивариуса, двух канцелярис тов и сторожей. Инструкция жестко регламентировала порядок 167 пользования документами, которые категорически запрещалось выдавать из хранилища без санкции высших должностных лиц губернского правления. Работа с делами чинов канцелярии допускалась в исключительных случаях; все справки и выписки должны были делать архивные служители, фиксируя свои действия в особых журналах-регистрах с приложением письменных требований. Предусматривалось разделение архива на четыре главных отдела: 1-й включал дела бывшего наместничества, а также самого губернского правления, казенной палаты, приказа общественного призрения, судебных учреждений; 2-й отдел состоял из документов уездных присутственных мест; 3-й отдел включал старинные дела воеводского управления, которые предполагалось обработать в обратном порядке, от более позднего периода к ранним годам от «основания Иркутска»; 4-й отдел должны были образовать документы «по военной части» и контор иных ведомств 21. Иркутский губернский архив начала XIX в., безусловно, был самым крупным в Сибири. Но, рассматривая организацию его структуры, названный автор все-таки несколько преувеличивает заслуги Н.И. Трескина, отмечая «новаторский подход к архивному делу», который будто бы «контрастировал с деятельностью столичных учреждений, где бурными темпами шло создание ведомственных архивов, а от документов предшествующих стремились избавиться». То же самое можно сказать и относительно «создания централизованного губернского архива» 22. Нам представляется, что в реальности структура и состав документов губернского архива в Иркутске были отражением упрощенной военно-полицейской системы административного управления в Сибири и на Дальнем Востоке, при которой вплоть до 50-60-х годов XIX в. в областные и даже некоторые городские архивы края зачастую сваливали без всяких описей документы по гражданской, судебной, военной, морской части и т.д., создавая немало проблем с их упорядочением и практическим использованием. По сравнению с губернским архивом упоминавшийся архив сибирского генерал-губернатора был относительно невелик, но в нем отложились наиболее важные документы, относящиеся к Сибири, Дальнему Востоку и Русской Америке за 1803-1822 гг. Однако при их изучении следует учитывать некоторые осооенности формирования этого архива, а также его чрезвы- 168 чайно сложную судьбу до начала 20-х годов XX в., прежде чем он оказался в Государственном архиве Омской области, где и находится по сей день. Хотя резиденцией первого сибирского генерал-губернатора И.О. Селифонтова (1803-1806 гг.) считался Иркутск, ему разрешалось переезжать и в Тобольск, чтобы находиться там, пока это необходимо. Сменивший его И.Б.Пестель в 1809 г. выехал в Петербург и, как известно, почти десять лет управлял Сибирью оттуда, перепоручив практические дела иркутскому губернатору И.Н. Трескину. Сам И.Б. Пестель лично никаких серьезных документов не писал, и большинство бумаг сочинялось для него в Иркутске по заказу того же И.Н. Трескина 23. После скандального смещения И.Б. Пестеля с занимаемой должности, 22 марта 1819 г. проведение ревизии в Сибири, с одновременным назначением туда генерал-губернатором, было поручено М.М. Сперанскому, переживавшему тогда опалу на скромном посту пензенского губернатора. В самом Иркутске М.М. Сперанский находился недолго, но зато он лично объехал большую часть Сибири, посетив, кроме губернских центров, города Омск, Семипалатинск, Верхнеудинск, Кяхту и др. Собрав необходимые материалы, в том числе архивные, для разработки проекта реформы, весной 1821 г. он возвратился в столицу и оттуда управлял Сибирью еще полтора года. Понятно, что при такой постановке дела значительная часть документации, адресованной непосредственно генерал-губернатору, вообще не попадала в его иркутскую канцелярию и оседала в Петербурге в частных архивах. В этом несложно убедиться, поскольку личные фонды графа М.М. Сперанского, хранящиеся в РГИА (ф.1251, 362 д., 1783-1847 гг.) и Отделе рукописей РНБ (ф.731, 2340 д., 1778-1848 гг.) 24, хорошо известны. Вне поля зрения историков Дальнего Востока остался, пожалуй, лишь личный архив И.О. Селифонтова, уволенного от должности императором Александром I 3 марта 1806 г. 25. После отставки его бумаги хранились в семье и фактически влились в документальное собрание его внука - сенатора и члена Государственного совета Н.Н. Селифонтова, являвшегося в 1891-1900 гг. председателем Костромской губернской ученой архивной комиссии 26. В фонде семьи Селифонтовых в Костромском облгосархиве (ф.655, 563 169 1627-1900 гг.) 27 бумаги первого генерал-губернатора Сибири насчитывают свыше 60 единиц хранения, начиная с середины XVIII в. и по 1806 г. Наличие подлинников и некоторых копий говорит о том, что И.О. Селифонтов держал при себе не только важные документы своего делопроизводства 28, но и тщательно подбирал материалы из архивов Тобольска и Иркутска, касающиеся практически всех аспектов социально-экономической и духовной жизни Сибири и российских владений в Америке 29. Что же касается непосредственно генерал-губернаторского архива, то в Иркутске им заведовал 3-й стол III отделения его канцелярии, чиновники которого занимались сбором общих статистических сведений, ревизиями делопроизводства и хранением послужных списков. Все оконченные дела в установленном порядке передавались в архив, где хранились по описям, составленным по годам, столам и отделениям 30. В результате за девятнадцать лет в Иркутске сформировался крупный массив документов, отражающий деятельность правительства и сибирской администрации по освоению Дальнего Востока и Русской Америки. В составе фонда представлены: мнения М.М. Сперанского о привилегиях РАК; его распоряжения и предписания об устройстве управления и снабжении Камчатки, Охотска, Гижиги; отношения в центральные министерства о воспрещении меновой иностранной торговли в дальневосточных портах и т.п. Большой интерес представляют также малоисследованные документы относительно торговли, сбора ясака и злоупотреблениях начальников Охотско-Камчатского края; о развитии транспортных связей, судостроения и о первых медицинских учреждениях, о положении воинских и казачьих команд на Камчатке, о «заговоре» промышленников против управителя РАК А.А. Баранова и т.д. 31. 170 |
Похожие:
 | Рабочая программа по курсу «История Сибири» для 8 класса 2013 2014 учебный год России, имеет богатую историю. Но, к сожалению, в рамках школьного курса истории России в средней школе история Сибири практически... |  | Урок по истории России в 7 классе «Народы Сибири в XVII веке» Сибири в XVII веке; рассказать о проникновении русских в Сибирь и присоединении новых территорий; углубить знания, полученные на... |
| Методические рекомендации к учебникам А. Н. Сахарова и В. И. Буганова... Муниципальное бюджетное образовательное учреждение «Камскополянская средняя общеобразовательная школа №2 с углубленным изучением... | | Урок с использованием интерактивной доски по теме: "Сибирь в XVII веке" Цель: формировать представление о развитии Сибири в XVII веке, значении ее присоединения к России |
| Рабочая программа учебного курса «История» Пояснительная записка к рабочей программе по Всеобщей истории с древнейших времен до конца XIX в., Истории России с древнейших времен... | | Рабочая программа дисциплины история стран Азии и Африки (середина... Азии к началу эпохи колониализма, реакции восточных стран на политику европейских государств, ранним буржуазным революциям в Иране,... |
| Темы рефератов и список литературы по разделам дисциплины «История... Материальная культура древнего населения Урала и Западной Сибири. – Свердловск, 1988 | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Согласно рбуп курс «История Сибири» интегрирован в предмет «История». Изучение модулей курса «История Сибири» (в объеме 34 часов)... |
| Программа дисциплины история сибири специальность: 230201 «Информационные системы и технологии» Цель и задачи дисциплины "История Сибири" формирование понимания исторического процесса | | И. И. Свирида Между Петербургом, Варшавой и Вильно: Художник в культурном... Между Петербургом, Варшавой и Вильно: Художник в культурном пространстве. XVIII — середина XIX вв. Очерки. — М.: Оги, 1999. — 360... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... В. И. Буганов, П. Н. Зырянов, А. Н. Сахаров. История России. Конец XVII xix вв.: учебник – М.: Просвещение, 2009 | | Стоимость авиабилетов в июле 2013 г. (на 2 апреля 2013 г.) Хабаровск-Владивосток+Владивосток-Далянь-Владивосток+Владивосток-Хабаровск: 15 000 руб |
| Контрольная работа тема: История политической мысли Охватывает конец XVII первую четверть XIX века. Начало этого этапа обозначается реформаторской деятельностью Петра I и конец восстанием... | | Рабочая программа по предмету «История» для 10 класса на 2012-2013 учебный год В. И. Буганов. (М. «Просвещение»,2009г ). «История России. Конец XVII-XIX век», учебник для 10 класса, В. И. Буганов, П. Н. Зырянов.... |
| Программа дисциплины европа в V xvii вв для направления 030600. 62 «История» Программа предназначена для преподавателей, ведущих дисциплину «Европа в V-XVII вв.»; учебных ассистентов и студентов направления... | | Борисов Н. С. История России с древнейших времен до конца XVII века.... России XVIII – XIX веков; программы курса и тематическое планирование к учебнику Н. В. Загладина, Н. А. Симония «Всеобщая история».... |
