Идеология белорусского пути
Скачать 299.88 Kb.
|
1 2
Лев Криштапович, доктор философских наук, профессор ИДЕОЛОГИЯ БЕЛОРУССКОГО ПУТИ
При выборе пути развития, определении стратегии чрезвычайно важно уметь определить приоритеты и стратегический курс на основе национальных интересов. Всем нам памятны, например, выбор модели развития российскими реформаторами в начале 1990-х годов, модели, вошедшей в постсоветскую историю под геростратовским названием «шоковая терапия». В какой-то мере подобный сценарий социально-экономического и политического развития пытались реализовать и в нашей республике. Вспомним начало 1990-х годов. Ведь тогда наши граждане не только были обмануты вывесками «приватизации», «рыночных реформ» и «демократии», но и сами обманывались в своих надеждах получить две «Волги» на ваучер и жить, так сказать, на дивиденды, не работая. Но на практике вышло так, как и должно было выйти. Всякого рода антисоциальные, криминальные и антигосударственные элементы, которым не было хода при Советской власти, выползли на божий свет и начали прихватывать общенародную собственность, а обманутым гражданам оставили, с позволения сказать, рыночные цены и рыночную зарплату, т.е. нищенство и деградацию. Масштабность разрушительных процессов в той или иной мере была характерна для всех постсоветских республик. Беларусь первая из них опомнилась и остановилась в этом движении к деградации и катастрофе. Заслуга в этом, бесспорно, нашего белорусского народа, который быстро уловил несправедливый, грабительский характер так называемого «либерального реформаторства». То, что наши граждане в конечном итоге быстро избавились от иллюзорных надежд на две «Волги» и не клюнули на дальнейшие приманки политических шарлатанов, было обусловлено высоким интеллектуальным потенциалом белорусского общества. Как известно, экономика Беларуси на 80% была ориентирована на союзный и мировой рынки. На белорусских предприятиях концентрировалась высококвалифицированная рабочая сила, по своему содержанию ничем не уступающая или, по крайне мере, приближающаяся к интеллектуальному труду. Поэтому низкопробная демагогия так называемых «реформаторов» о невмешательстве государства в хозяйственную жизнь, реструктуризации промышленности, фермеризации сельского хозяйства и национальном возрождении не могла надолго увлечь белорусов, ибо наши образованные люди быстро раскусили всю неграмотность подобных рассуждений и программ реформирования. 2. Поворотный пункт в истории Беларуси Именно высокий интеллектуальный фон белорусского общества был в основе прихода Александра Лукашенко к власти, его победы на президентских выборах 1994 года. Белорусский лидер адекватно реагировал на общественные настроения, прекрасно сознавая, что без поддержки и доверия народа никакая власть долго не удержится. В результате произошло резонансное наложение интеллектуального и нравственного потенциала белорусского народа на социально справедливую политику Президента Александра Лукашенко, что сразу же стабилизировало и оптимизировало социально-политическую ситуацию в республике. Началось восстановление социально-нравственной системы ценностей нашего общества, был возвращен утраченный смысл жизни. Смысл жизни, выражавшийся в уважении к своей истории, так сказать, к своим алтарям и очагам. Таким образом, середина 90-х годов XX века образует поворотный пункт в идеологии постсоветского развития Беларуси. Сами оппозиционные аналитики вынуждены были признать, что президентские выборы 1994 года и майский референдум 1995 года были «рубежом, положившим начало смене государственной идеологии»[1,c.81]. В самом деле, вместо идеологии межнациональной вражды и антинародной приватизации, которую навязывали псевдодемократы белорусскому народу, восстанавливалась идеология социальной справедливости межконфессионального и межнационального согласия. На примере исторического опыта середины 1990-х годов следует подчеркнуть, что так называемая политика «национально-демократического возрождения» Беларуси, проводимая бэнээфовцами и прозападными либералами, на самом деле была политикой антидемократической и антибелорусской. Ведь это «национально-демократическое возрождение» было привнесено в Беларусь извне.
Если ретроспективно рассмотреть государствообразующие процессы на территории современной Беларуси до XIX века включительно, то, пожалуй, можно сформулировать следующие основные положения. Первое. История белорусской государственности неразрывно связана с историей развития белорусского национального характера. Историческим этапом, зафиксировавшим основные принципы белорусского национального характера, является рубеж XVI–XVII веков, когда белорусам была насильственно навязана церковная уния. Церковная уния 1596 года имела определенную установку – упразднить в Речи Посполитой православную веру. В своей речи в Сенате князь Константин Острожский прямо обвинил короля Сигизмунда III в насильственном насаждении унии. «На веру православную наступаешь, на права наше, ломаешь вольности наше, и наконец на сумненье наше налегаешь: чим присягу свою ломаешь, и то што – кольвек еси для меня учинил, в нивошто остатнею ласкою своею оборочаешь…» [2, с.219]. Именно от этого времени история Беларуси получает «по преимуществу народное направление» [3,с.207]. Почему народное направление? Потому что защита своего образа жизни, своей веры и культуры, своего языка исходила именно из среды самого народа, т.е. крестьянства, мещанства, казачества. Дело в том, что к этому времени западнорусская (белорусская) шляхта уже ополячилась и окатоличилась. Мелетий Смотрицкий в своем известном «Фриносе, или Плаче восточной церкви» (1610) констатировал смерть знаменитых русских (белорусских) родов, погибших в полонизме и латинстве. «Где теперь, – вопрошает Мелетий Смотрицкий, – дом князей Острожских, который превосходил всех ярким блеском своей древней православной веры? Где и другие славные роды русских князей – князья Слуцкие, Заславские, Вишневецкие, Чарторыйские, Соломерецкие, Соколинские, Лукомские и другие без числа?»[4,c.149]. Высшее западнорусское сословие пало, денационализировалось. Последние столпы русской веры, как, например, князь Константин Константинович Острожский, сходили с исторической сцены. На смену шло молодое панство, для которого проблемы православной веры и русской старины отступили на задний план перед чисто меркантильно-карьеристскими устремлениями. Хроника жизни Льва Сапеги, перебегавшего из православия в протестантизм, из протестантизма в католичество, наглядно демонстрирует процесс денационализации западнорусского (белорусского) высшего класса. Именно в этот период и выкристаллизовались те социально-нравственные принципы нашего народа, которые сегодня лежат в фундаменте идеологии белорусского пути развития. Какие это принципы? Это принципы народности, трудового образа жизни, социальной справедливости, братскости, союза с русским народом, миролюбия, отсутствия гонора. И это понятно, так как только такие принципы отвечали сущности такого общества, которое состояло из трудовых элементов – крестьянства и мещанства и в котором не было этнически своего высшего сословия. Такое общество по своему определению уже было обществом трудовым, народным и миролюбивым. Поэтому вполне закономерно, что история Беларуси с этого времени приобретает характер народного направления как в своей идеологии, так и в цивилизационном развитии. Второе. Воссоединение белорусов с русским народом, родственным по языку, конфессиональному признаку, образу жизни, в рамках Российской империи позволило нашему народу избежать грозящей денационализации и сохранило предпосылки для последующего национального возрождения и государственного строительства. «Включение восточнославянских земель в состав Российской империи имело для белорусского этноса тогда спасительный характер. Прогрессивное значение заключалось в том, что была ликвидирована шляхетская империя, кровные разборки между шляхтой, от которых страдал в первую очередь простой народ. Вхождение белорусских земель в состав России способствовало развитию зарождающейся промышленности, втягиванию во всероссийский рынок, что содействовало хозяйственной специализации Беларуси, подъему сельского хозяйства и промышленности» [5, с.41]. Важно осознать, что государственность вовсе не является сугубо абстрактной категорией, лишенной каких бы то ни было идеологических характеристик. Государственность есть в определенном смысле воплощение национального характера и национальных традиций. Так, например, сложно представить себе в Беларуси ту или иную модификацию западной политической системы, ибо она не соответствует представлениям белоруса, не вписывается в логику белорусской идеологии. Западный человек, обустраивавший свое благополучие за счет эксплуатации колониальных народов, объективно рассматривал незападного человека как материал для удовлетворения своих жизненных потребностей. Отсюда и западная идеология с ее принципами индивидуализма и расового превосходства над другими народами. Для белоруса такие представления абсолютно невозможны в силу принципиально другого образа жизни. Мир в представлении белоруса был его реальный «мир» (община), где все должны трудиться и жить по справедливости. Такой мир априорно не знает и не принимает разделения людей на высших и низших, ибо все люди божьи создания. Подобного рода представления и были закреплены на идеологическом, ментальном уровне нашего народа. Есть правило: нельзя вкладывать в язык народа того, чего сам народ не находит в своем языке. Если проанализировать с этой точки зрения нашу белорусскую историю, то необходимо признать, что культурно, религиозно, пространственно и в смысловом отношении белорусы и Беларусь входили в состав, были частью единой цивилизации — цивилизации восточнославянской, общерусской. Отсюда и вся наша идеология: широта души, открытость характера, миролюбие (принадлежность к большому пространству объективно не предполагала агрессивности), ироническое отношение к своим достоинствам и недостаткам (взять, к примеру, популярные анекдоты о белорусской толерантности). Третье. Не вызывает сомнений тот факт, что белорусская идеология определяет и генезис государственности. То есть данный феномен присутствует на всех этапах нашей истории, на каждом из них существенно влияя на формы и характер белорусской государственности. Причем важным является здесь соображение, которое лежит в признании генезиса самой идеологии. На наш взгляд, на первоначальных этапах становления белорусской государственности (ХI-ХII века) идеологические взгляды будущих белорусов не были ярко выражены, как, скажем, в наше время. Во всяком случае, никто и никогда не говорил о «толерантности» полоцких князей – судя по всему, потому что ее вообще не было. Однако с течением времени усиливались одни черты характера наших предков и ослаблялись иные. Важно подчеркнуть, что генезис идеологии у белорусов, связанный с доминированием толерантно-неагрессивных черт характера, шел фактически одновременно с процессом формирования государственных начал, который имел свою белорусскую специфику. Нетрудно заметить, что эволюция государственных форм на территории Беларуси шла от общей древнерусской государственности и элементов государственности местных территориальных княжеств через инонациональные государственные образования в виде Речи Посполитой к реальной государственности в XX веке (СССР) и на современном этапе. Далее можно уверенно констатировать, что нарастание и углубление процесса национального самосознания неизбежно приводит к формированию национальной государственности. Четвертое. Представляется необходимым адекватно оценить роль религиозного фактора как в процессе формирования белорусской идеологии, так и в ходе государственного строительства. Данный тезис может быть сформулирован следующим образом: выбор православия был предопределен, среди прочих факторов, идеологией народа, однако, в свою очередь, православие закрепило и сохранило тот исторический тип ментальности белорусов, который сегодня можно охарактеризовать как современный. Без всякого провиденциализма православие пришло именно на ту землю, где существовали идеологические (ментальные) предпосылки его сохранения. И именно оно, православие, скрепило и сцементировало догматически существующее положение вещей. Рассматривая данный вопрос, нельзя не коснуться и униатства, которое некоторые белорусские писатели и историки по недоразумению зачисляют в разряд национальной религии белорусов. Здесь важно отметить, что в то время, когда в Беларуси вводилось униатство (XVI-XVII века), меняли вероисповедание не простые верующие (крестьяне), а их патроны (паны, шляхта, церковные иерархи). В тот период считалось: чья власть, того и вера. Поскольку привилегированное сословие (шляхта) окатоличилось , то оно заставляло и своих подданных (крестьян) принимать униатство, механически переводило православные приходы в приходы униатские (как промежуточную форму на пути к католичеству) путем навязывания православным униатских священнослужителей. «Загоняемый подобными насилиями в унию русский (белорусский. – Авт.) народ не мог, конечно, искренно держаться унии. В глубине своей души он продолжал хранить старые свои верования, старые православные убеждения и искал только случая избавиться от насильно навязанной ему унии. Сами защитники латинства сознавались, что все униаты или открытые схизматики (православные), или подозреваются в схизме» [6, с.161]. Поэтому, когда говорят, что в XVIII веке 80% белорусов были униатами, то это относится не столько к белорусским крестьянам, сколько к формальному количеству униатских приходов на Беларуси. Крестьяне, как и раньше, так и в XVIII веке оставались верными вере своих предков, то есть православию. Не случайно переход из унии в православие для белорусов был осуществлен без больших затруднений, поскольку все дело свелось к формальному переводу священников из унии в православие. И об унии в народном самосознании не осталось никакого воспоминания. Пятое. Необходимо подчеркнуть, что идеология (ментальность) не означает буквального совпадения с исторической хронологией. В идеологии история закрепляется не просто в исторических событиях, а в смысле истории. А смысл истории данной нации вполне может быть противоположен определенным историческим явлениям, свидетелем которых она являлась. Дело в том, что определенные исторические события могут быть временны и преходящи, а смысл истории данного народа непреходящ до тех пор, пока живет этот народ. Вот почему, несмотря на все, историко-культурологические усилия некоторых историков вывести из аббревиатуры ВКЛ некую белорусскую идентичность носят сугубо софистический характер. Отсюда должно быть понятно, что подобные попытки никакого отношения к действительной белорусской государственной традиции не имеют. В данном контексте важно обратить внимание на следующее соображение. Идеология, если можно так выразиться, «мудра» и «избирательна». Она сохраняет лишь то, что позволяет нации сохранить себя в истории. Если агрессивные, кровопролитные эпохи истории на территории Беларуси не закрепились на идеологическом уровне как белорусские события, то это означает, что это не была белорусская история, что эти исторические события не были связаны с процессом национального самосохранения и развития. Ведь почему мы не можем себе представить белоруса в образе западного рыцаря, собирающегося в Палестину «воевать» гроб Господень и осеняющего себя крестным знамением в знак богоугодности данной акции. Прежде всего потому, что это противоречит и сути вещей, и нашему нынешнему пониманию собственного прошлого. Отсюда основной вывод: не надо реанимировать то, что не закреплено в идеологии белорусского народа. Такого рода «традиции» – софистика. Но есть традиции, которые закреплены в самосознании нашего народа. Это касается традиции общности исторических судеб белорусов и русских, общерусской природы белорусского народа. Всякие попытки иронизировать над этой традицией как раз и свидетельствуют или о непонимании белорусской идеологии, или о желании смены нашей ментальности и привязке ее к чужой системе идеологических представлений и взглядов. Да, белорусы и русские – два народа. Но это народы-братья. Отличаясь эмоциональными оттенками, они тем не менее представляют собой единую этнокультурную и ментальную общность. Этого никогда не следует забывать. Парадокс в том, что в известном смысле есть основание утверждать, что белорус является более русским человеком, чем великоросс. Как образно сказал Президент А.Г. Лукашенко, «белорус – это русский со знаком качества» [7, с.7]. Обусловлено это спецификой исторического развития Беларуси, когда от белорусов требовалось большее напряжение сил и ума в защите своих общерусских начал от посягательств чужеземцев (крестоносцы, иезуиты, польские магнаты). Не случайно белорусы отнеслись более негативно к разрушению СССР, чем великороссы. Обратите внимание: сложно вытравить из нашей памяти процессы, связанные с Великой Отечественной войной. Скажут: так ведь это именно потому, что она «последняя». Это ошибочный вывод. Ибо эта война закреплена и в виде памятников письменности, и в форме материальных свидетельств, и на генном уровне. Дело не только в последней войне. Дело в том, что в жизни каждого народа имеются смысловые пункты развития, своеобразные идеологические гены, в которых закреплены характер национального самосознания, историческая связь поколений, приоритеты общества и государства. Таким, безусловно, идеологическо-смысловым пунктом белорусской истории является Великая Отечественная война. «У каждого народа есть свои особенности, свои яркие черты, по которым его узнают в мире. Есть определенные ценности, достоинства и свершения, которые его делают тем, кто он есть. Скажите, какое самое великое достояние нашего народа, за которое просто в ноги ему надо поклониться? Это – победа над фашизмом. Мы вместе с русским народом и другими народами пострадали больше, чем кто-либо иной. Мы выстояли. Мы не только отстояли свою независимость, но мы спасли человечество от нацизма и коричневой чумы» [5, с.35]. В Великой Отечественной войне как своеобразном ядре исторического времени и пространства наиболее рельефно выступает неразрывность белорусского философско-исторического процесса, приверженность нашего народа своим алтарям и очагам, свободе и справедливости. Белорусская история объективно предполагает социальное и личностное постижение исторического смысла Дня Победы и включение его в идеологическую сокровищницу белорусского народа. Таким образом, исторический путь развития Беларуси проходил в русле национального, культурного, цивилизационного единства с Россией. Для белорусского и русского народов характерны языковое родство, единство образа жизни и территории, одна и та же социально-нравственная система ценностей, одни и те же мировоззренческие и политические убеждения, общность исторической судьбы. Объективно белорусская государственность сформировалась в условиях восточнославянского цивилизационного пространства, союза с русским народом. Такова идеологическая специфика исторического формирования белорусской государственности. Эта специфика образования белорусского государства рельефно проявляется на примере попытки создания БНР. Историки, анализирующие процесс возникновения БНР, делают большой упор на различные частные моменты и сообразно казусной логике исторического мышления подразделяются на две группы: одни считают, что БНР не была государством, а представляла собой только идею белорусской государственности, поскольку у нее не было реальной власти и реальных признаков государственности: армии, полиции, Конституции, судебных органов, финансовой системы и т.п. Другие же доказывают, что БНР все-таки была белорусским государством, поскольку имела флаг, герб, «государственную печать». Несмотря на свои расхождения, обе группы исследователей тем не менее считают, что БНР следует рассматривать как явление, которое все-таки способствовало формированию национального самосознания белорусского народа, развитию его языка и культуры, осуществлению государственной самостоятельности и независимости. Некорректность такого вывода заключается в том, что он основывается на хронологических и формально-юридических признаках. Для постижения феномена БНР важна не формально-юридическая, а идеологическо-смысловая точка зрения. А идеологическо-смысловую подкладку БНР как раз и составлял комплекс антирусских, антисоюзных идей, которые шли вразрез с белорусской ментальностью и белорусской государственностью. Один из важнейших деятелей БНР Вацлав Ластовский в своих работах доказывал, что «белорусы и русские две разные расы, а белорусское движение по существу является не просто сепаратным от России, а движением национально-расовым» [8, с.79]. Вернувшись из эмиграции в Минск в 1927 году и став руководителем исторической и этнографической науки в Советской Белоруссии, он продолжал проповедовать теорию волото-кривского происхождения белорусов, согласно которой белорусы имеют расово-антропологическое превосходство над русскими. Им была создана так называемая концепция о «Кривии» – огромном белорусском государстве в прошлом, где доказывалось, что белорусский народ должен называться «кривичским», так как он принципиально отличается от русских, а название Беларусь должно быть заменено Кривией. Другой деятель БНР Аркадий Смолич в учебнике для средних школ БССР «Кароткі курс геаграфіі Беларусі» пытался всячески обосновать антропологическое (физическое) отличие белоруса от русского. А Язэп Лесик – третий деятель БНР – принимал все меры к тому, чтобы противопоставить белорусский язык русскому, выступал в печати против употребления белорусскими писателями и учеными любого, даже извечно белорусского слова, если оно хотя бы по внешней форме совпадало с русским словом. Такая «белорусизация» на помогала, а мешала белорусскому народу получить образование на родном языке. Идеологи БНР всячески стремились противопоставить белорусов и русских, развести Беларусь и Россию по разные стороны исторического и цивилизационного развития. И такая идеология была не только антироссийской, но и антибелорусской, поскольку она была чужда белорусскому национальному характеру, в ложном свете рисовала взаимоотношения между белорусами и русскими, а поэтому абсолютно не воспринималась нашим народом. Совсем не случайно, что БНР была провозглашена в период немецкой оккупации Беларуси в 1918 г., так как она не имела поддержки среди белорусского народа, а лишь рассчитывала на «хаўрус с Германской империей», т.е. с оккупантами. Вот почему БНР никакого отношения к белорусскому национальному самосознанию и к белорусской государственности не имеет. «БНР, о которой неоправданно много говорят, не была поддержана массами и, по существу, не была признана в мире, не имея необходимых атрибутов государства, не стала реальным государством» [5, с.43]. Первые атрибуты реальной государственности на территории современной Беларуси появились лишь 1 января 1919 г., когда была провозглашена Советская Социалистическая Республика Белоруссия (ССРБ). Начиная именно с этой даты, мы можем говорить о появлении суверенного белорусского государства, самостоятельного, независимого, обладающего признаками государственности в полном объеме. Конечно, события тех лет – это прежде всего сложные испытания, выпавшие на долю и белорусского народа. Государственность в период революций, гражданской войны не могла сформироваться одномоментно, не могла сразу же приобрести черты стабильности, не могла оформиться конституционно. Далеко не случайно в связи с этим второе провозглашение БССР состоялось в июле 1920 года. Об окончательном восстановлении белорусской советской государственности было заявлено в «Декларации о провозглашении независимости ССРБ», которая была принята 31 июля 1920 года в Минске на совместном заседании представителей государственных и партийных органов, общественно-политических организаций и профсоюзов. Поиск новых форм государственного устройства, движение от унитарных форм государства к союзным привели в конце 1922 года к созданию Союза Советских Социалистических Республик. Именно в рамках союзности развивалась и укреплялась белорусская государственность. И эта союзность белорусской государственности не была фикцией. Достаточно сказать, что наполнение понятия «белорусская государственность» реальными атрибутами произошло именно в этот период. Аппарат государственной власти, система образования, здравоохранения, культурного развития – все это та реальность, которая возникла после 1919 года. Возникшая в результате национальных, международных процессов БССР сыграла важнейшую роль как в становлении и развитии идеи суверенитета, так и национального самосознания белорусов. Историческое значение образования БССР заключается в том, что оно явилось закономерным итогом исторического развития белорусского народа, когда он, наконец-то, поднялся на уровень государственного мышления и государственного строительства. БССР нельзя ограничивать лишь советской государственностью и рассматривать ее в качестве преходящего этапа в истории белорусской государственности. Советскость белорусской государственности – это лишь форма, сущность же БССР заключается в союзности. Форма – преходяща, сущность – постоянна. БССР лежит в основании дальнейшего развития белорусского государства именно как Союзного государства. «БССР выполнила государственную, политическую, культурную роль объединителя белорусской нации. Именно в этот период времени мы вместе с русским народом победили фашизм» [3, с.43]. Особенность исторического развития Беларуси состоит в том, что белорусская государственность изначально формировалась как союзная государственность. Именно не уния, а союз. Хотя терминологически понятия «уния» и «союз» совпадают, однако по существу за ними скрываются принципиально разные векторы идеологическо-смыслового развития. Общеизвестно, что попытки польской шляхты привлечь белорусское крестьянство к своей борьбе против России всегда терпели крах. Ибо белорусы прекрасно понимали, что их враг – не Россия, а польский пан и латинский иезуитизм. Сами иезуиты, видя провал своего миссионерства в среде белорусов, в сердцах произносили: «Грубый и окаменелый в схизме народ»[3,c.279]. Союзность является идеологическим признаком белорусской государственности. Появление независимого государства в начале 90-х годов ХХ века вызвало к жизни труды, главной целью которых стало обоснование выдуманного национального величия. Нам стали втолковывать, что мы якобы наследники великих европейских государств. Из проржавевших ножен появились мечи якобы наших великих предков. Оказалось, что мы не просто не знали о собственном национальном величии, мы даже не подозревали о его поистине вселенских масштабах. Но, странная вещь, чем больше публиковалось работ такого рода, тем больше в общественном сознании нарастало их инстинктивное неприятие. Суть заключалась не только в том, что нить времен была прервана. Но и в том, что в народе, у рядовых граждан не было чувства той истории, которую ему втолковывали, как своей, личной, традиционной, дедовской и отцовской истории. Ее – не было. И это была трагедия. Не только для тех, кто такую историю писал и не находил отзвука, но и для тех, кто вновь почувствовал свою ущербность – как «не доросшего» до той глубины прозрений, тех истин, которые ему предлагались. Смысл истории во многом стал определяться подходами, замешанными на идее национальной исключительности, точнее, на тех смысловых мостиках, которые не имели ничего общего прежде всего с общерусской исторической и идеологической практикой. Раз русские исповедуют православие, то наша история должна подаваться сквозь призму пристального внимания к униатству, которому предназначалась роль «национальной религии». Раз мы связаны с русскими общей судьбой на всем протяжении своей истории, следовательно, надо акцентировать внимание на битвах «под Оршей» и иными сражениями, где уже «наши европейские ганнибалы» в пух и в прах разбивали московских воевод. Раз они говорят о красоте русского языка, перенести на первый план разговор о чистоте и незамутненности роднай мовы, которая есть и самая «подлинная» и самая «милогучная». Этим «исследователям» и невдомек было, что когда мы говорили о том, что русский язык – это и родной язык белорусов, это чистая правда, поскольку он, русский язык, выстрадан и выношен поколениями наших предков, и нам от этих констатаций никуда не убежать. Кому-то это может не нравиться, но ведь ни место рождения, ни родителей, ни историю рода мы не вольны выбрать. Формирование национальной государственности вообще немыслимо вне исторических традиций. Но, говоря об исторических традициях, надо иметь в виду именно исторические традиции белорусского народа. Почему это важно? Потому что зачастую под видом национальных ценностей нам стремятся предлагать ценности какой угодно истории, но только не нашей, белорусской. Вот почему полнейшей софистикой являются попытки определенных деятелей от белорусской культуры зачислять в разряд белорусских князей Миндовга и Витовта, тащить в современную белорусскую культуру Радзивиллов, Сапег, Огинских как видных представителей белорусских знатных фамилий. Доходит до смешного. Так, в 2015 году планируется отпраздновать в Беларуси 250-летие со дня рождения Михаила Клеофаса Огинского как великого белорусского предка. Это не только выглядит глупо по отношению к действительной истории Беларуси, но и является прямым оскорблением национальных чувств нашего народа, потратившего немало сил и времени, чтобы освободиться от социального, национального и религиозного угнетения подобных «благодетелей» белорусов. На это обстоятельство обратил внимание Президент А.Г. Лукашенко, выступая в Белорусском государственном университете. Он отметил, что некоторыми «исследователями» за истинное проявление белорусского самосознания выдаются феодальные усобицы, а сотрудничество коллаборационистов с фашистскими оккупантами в годы Отечественной войны – за патриотизм и национальное возрождение. В ход порой идут откровенная русофобия, глумление над стремлением народа к социальной справедливости и народовластию. Подобные «произведения» их авторы оправдывают «благородной целью» – любой ценой укрепить «независимое белорусское сознание». |
1 2
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Модуль идеология и ее роль в жизнедеятельности современного общества... ... | | Г. Г. Парфенова «Основы идеологии белорусского государства» В самом общем понимании идеология – это система целей, ценностей, программ политического, экономического и социального развития,... |
| "Истоки и этапы становления идеологии белорусского государства" Однако, и отечественный опыт последнего десятилетия и исследования западных аналитиков показали, что идеология является неотъемлемой... |  | Реферат по теме: «Функции идеологии» Идеология — это социально значимая, теоретически оформленная система идей, в которой отражаются интересы определенных слоев и которая... |
| Тема: Идеология: генезис и содержание Тема: Идеология: генезис и содержание (ассистент кафедры общественного здоровья и здравоохранения Шпаковская Е. В.) | | Программа дисциплины сдм. 07 Идеология и практика мультикультурализма... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Реферат по ит в предметной области Введение Тема моей магистерской... Тема моей магистерской диссертации звучит как «Формирование и развитие массмедийных символов (на примере передач белорусского телевидения)».... | | Республики Беларусь «24» В. В. Баранов – профессор кафедры электронной техники и технологий Белорусского государственного университета информатики и радиоэлектроники,... |
| Ценностный мир современного белорусского общества Этнопсихология: Учебник для вузов / Т. Г. Стефаненко. — 4-е изд., испр и доп. — М.: Аспект Пресс, 2009.— 368 с | | С. Ю. Витте и П. А. Столыпин Политическая и экономическая ситуация в России на рубеже веков и идеология реформ 3 |
| Общественного объединения «белорусский республиканский союз молодежи»... Координатор конференции – Председатель Совета молодых ученых нан беларуси Казбанов Владимир Владимирович | | А. В. Дубровский Религиозная пресса и конфессиональная идеология Республиканского религиозного объединения «Союз христиан веры евангельской в Республике Беларусь» |
| Суфизм на северо-восточном кавказе: возникновение, идеология, практика Работа выполнена на кафедре философии фгбоу впо «Чеченский государственный университет» | | Тема: Политическое поведение Какой смысл обществоведы вкладывают в понятие «политическая идеология»? Составьте два предложения, содержащих информацию о политической... |
| Российская империя при Николае I. План Идеология самодержавия. Борьба с инакомыслием. Революционно-демократическая мысль 30-40-х гг.: Герцен, Белинский, «западники» и «славянофилы»,... | | Лоция на ввп земляновский Глава L. Внутренние водные пути Внутренние водные пути — реки, озера, водохранилища и каналы, пригодные для судоходства и лесосплава |
