Удк 11 ббк 11. 111 А 11 Воронин С. Э. Сын Ра
Скачать 3.46 Mb.
|
Мы заняли места согласно «боевому расчету»: я, соответственно, за двухрядным немецким органом «Vermona»; Сережа — с мертвенно — бледным лицом и огромной бас-гитарой на плече за стойкой микрофона. Да, честно говоря, было отчего побледнеть. Мы первый раз в жизни видели профессиональные инструменты такого высокого класса! Если даже у меня вид органа, имеющего, в общем-то, такую же клавиатуру, как и мой любимый «Petrof», вызвал тихую панику в душе одним только видом тумблеров и регистров, то что надо говорить о Сереже, который первый раз в жизни взял в руки бас - гитару, гигантский гриф которого чуть ли не в 1,5 раза был длиннее его «деревяшки» со звукоснимателем. «Я сразу понял, что играть на ней не буду; я просто не знал, где и какие ноты надо брать по этим огромным ладам!» - рассказывал потом Новиков, но я то этого не знал и начал, как правильный музыкант, добросовестно играть вступление к пьесе, стараясь не замечать огромную толпу, в любопытстве придвинувшуюся практически вплотную ко мне и моему инструменту. Поскольку я склонил голову над органом, вид у меня был абсолютно сюрреалистический — толпа могла видеть только мой голый череп и бегающие по клавишам руки. Звук от органа был абсолютно писклявый и очень тихий, который к тому же многократно отражался от стен акустически неприспособленного спортивного зала, но я уже не мог переключать регистры, так как руки были заняты; к тому же я боялся, что в результате моих манипуляций на незнакомом инструменте картина со звуком может стать еще хуже. Заканчивался второй такт моего вступления, я выходил уже на третий круг, а обещанной звуковой поддержки «виртуозной» бас-гитары и ударника все не было. Я бросил через плечо быстрый взгляд на Новикова, тот в растерянности крутил и щелкал тумблерами бас-гитары, делая вид, что пытается сделать звук громче. Барабанщик же невозмутимо сидел за ударной установкой и, судя по его отрешенному виду, вовсе не собирался подыгрывать. «Мы так не играем!» - сквозь все более нарастающий гул толпы прокричал он мне. В такие критические моменты моей жизни во мне, откуда - то из глубины души, кипящей лавой поднимается злость на себя и на весь мир, которая заставляет меня вдруг собраться, полностью блокирует страх, делает злым и упрямым. Как ни в чем не бывало, как-будто испытывая терпение толпы, я начал играть очень длинную и довольно монотонную основную часть «Спэйса». Через минуты две моих «пассажей» толпа начала терять терпение: «Эй, ты, лысый хер!Уе...й оттуда на х.., а то щас наваляем так, что мама не горюй!» Я, как ни в чем не бывало, продолжал невозмутимо играть, а толпа от такой неслыханной дерзости впала в какое-то странное оцепенение и внезапно притихла — думаю, вряд ли она была настолько очарована «дивными» звуками, тихо струящимися в спертом воздухе спортивного зала из-под моих влажных от волнения пальцев! Почтенная публика просто обалдела от такой беспрецедентной наглости лысого чувака! Последние такты я доиграл уже в абсолютно гробовой тишине, не предвещавшей ничего хорошего. Наконец, я закончил эту многострадальную пьесу, и мы, как во сне, спустились с Сережей с эстрады; толпа при этом молча расступилась и угрожающе пропустила нас, как сквозь строй, к выходу из зала. Когда мы проходили мимо Лены и Ларисы, я поймал их откровенно жалостливые взгляды, а ухо уловило обрывки девичьего разговора:
Выйдя из душного зала на промозглую осеннюю улицу и испытав от этого огромное облегчение, мы с Сережей искренне порадовались тому, что не стали посвящать свое «феерическое шоу» выпускникам 8 - «А» класса. Тогда, на школьном дворе, посреди опавшей листвы, под холодным осенним дождем два товарища горячо поклялись друг другу навсегда запомнить эту проклятую «пятницу, 13-го»! Да, нам пришлось испить эту горькую чашу поражения в полной мере, и, все же, я благодарен Ра за это первое мое «боевое крещение». Как тут не вспомнишь великого пророка Заратуштру: «Все, что не убило нас сегодня, завтра сделает сильнее!» Однако, данное происшествие заставило нас в корне пересмотреть наше отношение к музыке. Во-первых, мы решили полностью отказаться от публичных выступлений. Стало абсолютно ясно, что сыграть хорошо на чужих, совершенно незнакомых инструментах невозможно, а играть плохо уже не хотелось. Во-вторых, мы решили работать на запись, чтобы зафиксировать и сохранить для себя и «благодарных потомков» все наши музыкальные экзерсисы. В-третьих, мы приняли довольно дерзкое решение записывать только «большие форматы» - крупные жанровые произведения типа рок-опер или мюзиклов. Надо сказать, что 1980 год был очень интересным в плане музыкальных открытий. Как-раз в этом году из-за «железного занавеса», наконец - то, к нам в СССР из Англии прорвалась культовая опера аж 1970 года Эндрю Ллойда Уэббера «Иисус Христос — суперзвезда». Под явным впечатлением этого гениального музыкального произведения Алексей Рыбников в 1980 году написал свою первую рок-оперу «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты» о судьбе знаменитого чилийского бандита, которую успешно поставил режиссер Марк Захаров в театре имени Ленинского комсомола - «Ленкоме». И, наконец, в этом же году культовая английская группа «Пинк Флойд», играющая знаменитый психоделический рок, грянула по всему миру своей самой мощной эпохальной работой — альбомом «Стена», в которой, в абсолютно сюрреалистическом свете, превращающем «Стену» почти в библейскую притчу, перед очарованным слушателем предстает ужасающая своей безысходностью панорама жизни современного Человека. Удивительно, но мы всего за полгода, наслушавшись до одури всей этой блистательной музыки, практически на одном дыхании сумели написать два крупных музыкальных «полотна» - мюзикл «Та счастливая жизнь золотого Клондайка» по мотивам произведений Джека Лондона и рок - оперу «Джимми — шизофреник» - пронзительную историю американского учителя — хиппи, случайно убившего полисмена и казненного на электрическом стуле, написанную под явным впечатлением пинкфлойдовской «Стены» и «Американской трагедии» Теодора Драйзера (гениально описанная в романе судьба Клайда Гриффитса, казненного на электрическом стуле). Конечно, большая часть музыкального материала была заимствована нами из известных рок — опер, но были и собственные оригинальные находки, за которые мне и сейчас не стыдно. Я, например, очень горжусь своим финалом в «Той счастливой жизни золотого Клондайка» - ведь до этого момента я никогда сильно не увлекался поэзией и тем более сочинительством: «Да, тот Клондайк нам показал оскал свой хищный, Уродливо лицо его, как смерть. Здесь человек теряет смысл жизни, Венец ли он природы? Нет! Он - раб своих желаний и стремлений, Он здесь потерян в сумраке ночей, Здесь начинается его падение В тот мир, куда не проникает свет лучей! В мир, где безраздельно правит равнодушие, Где человек во власти желтого песка, Где жажда золота испепеляет души, В мир, где идет смертельная борьба добра и зла!» После этих слов автора, полных экзистенциального смысла, следовал пронзительный, берущий за душу реквием, основную тему которого я использую через 30 лет в своей более поздней рок-опере «Спецназ: история моего современника». Последние полгода до окончания школы мы работали, как одержимые, боясь не успеть закончить «Джимми -шизофреника». Особенно удивлял и одновременно радовал Мишаня — он, с большим трудом выкраивая время в своем жестком спортивном графике, как заведенный, ходил на все репетиции, в совершенстве освоил свою уникальную ударную установку и порой выдавал такие «вкусные», замысловатые синкопы и виртуозные ритмические проходки, которые сам же всего через пару минут уже не мог повторить. Теперь, чтобы сэкономить время на дорогу, Миша всегда приходил ко мне с огромным баулом хоккейного снаряжения, который вызывал восхищение и любопытство (тогда хоккей был в особом почете у народа) всей детворы нашего дома. Все музыкальные партии и сцены рок-оперы мы записывали на мой, довольно неплохой для того времени катушечный магнитофон «Сатурн -201», а чтобы не занимать драгоценное репетиционное время, в отсутствие ребят я, методом проб и ошибок, пытался найти в комнате оптимальные, с точки зрения акустики, сектора, куда следовало поставить микрофоны. Мы работали, как оглашенные, с фанатичным блеском в глазах, вплоть до июня 1981 года — последнего моего лета в любимой Караганде. Подходила ответственная пора выпускных экзаменов и надо было срочно заканчивать с музыкой. Наконец, «Джимми — шизофреник» был полностью записан, но нам не хватало «благодарного» слушателя, чтобы оценить достоинства нашей титанической работы. Вскоре было найдено решение и этой проблемы — мы решили выставить колонки на балконе и устроить, таким образом, наше первое публичное выступление во дворе моего дома. Так мы и поступили, а сами при этом, спустившись инкогнито вниз на улицу, из укромного местечка стали с интересом наблюдать за реакцией импровизированного зрительного зала на наш дебют. Был прекрасный июньский полдень, на улице было полно млеющего от жара народа, так что время для демонстрации аудиозаписи было выбрано как нельзя кстати. И грянул наш «Джимми - шизофреник» на всю Вселенную. Рок-опера начиналась очень эффектно — с душераздирающего вопля Сережи Новикова: «Убили!» - и сразу же, «с места в карьер», очень динамично, как в детективах Чейза, разворачивался захватывающий, почти детективный сюжет о судьбе несчастного хиппи, который окончательно запутался в своих исканиях смысла жизни и обрел покой только на электрическом стуле. Музыка произвела во дворе эффект разорвавшейся бомбы. Несколько минут после того, как закончилась запись, во дворе стояла гробовая тишина, а потом жильцы дома, среди которых были молодые женщины с детьми и многочисленные подростки, стали шумно обсуждать услышанное, пытаясь понять, что же, все-таки, им такое интересное и одновременно очень странное показали. Насколько мы могли судить по обрывкам фраз, доносившихся до нас, ни у кого из них даже не возникло мысли, что это было произведено в кустарных условиях обычной квартиры, причем их же дома. Все они пришли к единому выводу о том, что им показали какую-то новую постановку радиоспектакля на американский сюжет, в которой сыграли, безусловно, профессиональные артисты. Признаюсь, это доставило нам троим тогда немало приятных мгновений. Тогда я вдруг отчетливо понял, какая, все-таки, это заразная вещь - «звездная» болезнь! Когда отзвучала в эфире наша музыка, мы с грустью посмотрели друг на друга, внезапно осознав, что на этом премьерном показе рок-оперы закончилась не только наша совместная творческая жизнь, но и счастливое, беззаботное детство. Наконец, наступило долгожданное лето 1981 года, а вместе с ним и горячая, ну просто очень горячая пора выпускных школьных экзаменов. Здесь, я считаю, пришло время сказать несколько теплых слов о моих дорогих и горячо любимых учителях 47-й школы, которым я, поистине, обязан всем, что имею в этой жизни! Учитель математики Вера Гавриловна Краснова (к большому моему сожалению я недавно узнал, что она умерла) преподавала математику в моем классе с 5 по 10 классы. Она жила с мужем и приемной дочерью в соседнем подъезде нашего дома. Это была очень приветливая, высокая, худенькая женщина с добрым лицом святой Матроны Московской и очень доброжелательным отношением к людям. Совсем недавно, в 2008 году, в Москве я узнал от мамы Сергея Новикова Тамары Семеновны о том, что Вера Гавриловна всегда очень любила меня почти материнской любовью. Я, конечно, чувствовал это и понимал, что неспроста эта замечательная женщина пять лет не вызывала меня к доске по математике, заботясь о моем душевном здоровье, а в конце 10-класса сделала все, чтобы у меня в аттестате стояло «хорошо» по алгебре и геометрии вместо законного «трояка». Дело в том, что мне с детства абсолютно не давались точные науки, и Вера Гавриловна, конечно, сразу это поняла. Причем мудрость этой женщины состояла в том, что она спокойно приняла этот факт, не устраивая сцены ревности к своему предмету, как это постоянно делала молодая физичка, считавшая, что я игнорирую ее предмет, отдавая предпочтение другим учебным дисциплинам. Проблема была еще и в том, что я всегда блистал по всем предметам гуманитарного цикла, что, конечно, давало определенный повод так думать. Но нет (сейчас я могу сказать об этом во весь голос), эта женщина глубоко заблуждалась — я был беспросветно туп для естественных наук, а когда речь заходила о тригонометрии, вообще превращался в идиотствующего солдата Швейка. Уж насколько Сережа Новиков, прирожденный учитель, опрометчиво пообещав моей маме, попытался что-то сделать в этом направлении, особенно накануне выпускных экзаменов, но и тот безнадежно махнул рукой со словами: «Ну вы, батенька, и тупица!» Конечно, мудрая Вера Гавриловна, Царствие ей Небесное, сделала самое лучшее, что было возможно в данной ситуации, оградив меня от публичных выступлений и демонстрации моих «недюжинных» математических способностей, но одновременно этим самым она превратила меня и в заложника ситуации — стоило только ей заболеть и поменяться учителю, как журнал в моей графе по алгебре и геометрии моментально начинал пестрить «двойками». Так что ни о каком переезде нашей семьи в другой город до окончания школы не могло быть и речи — я реально рисковал в новой школе остаться без аттестата о среднем образовании. Второй, дорогой мне человек, о котором я хочу рассказать — это Эльза Григорьевна Райн, наш бессменный в течение долгих и счастливых 6 лет классный руководитель, учитель русского языка и литературы. Эльза Григорьевна была чистокровной немкой, переселенной в Казахстан из Поволжья в годы Великой Отечественной войны. В нашем классе училась и ее дочка Лиля - изящная, как фарфоровая куколка, всегда аккуратная, в белоснежном фартучке, с неизменным румянцем на пухленьких щечках. Характер и у мамы, и у ее дочки был дай Бог каждому! Это были очень приветливые, искренне доброжелательные к людям, милые женщины, всегда готовые всем и вся прийти на помощь. С самого начала у нас с Эльзой Григорьевной возникла взаимная симпатия, которая с годами только крепла и переросла почти в родственную привязанность. Эльза Григорьевна была превосходным педагогом: к каждому уроку она, по-немецки педантично, очень тщательно готовилась, каждый раз придумывая что-нибудь этакое, чтобы нас заинтересовать. В мою память врезался такой замечательный урок по литературе в 6-м классе. Эльза Григорьевна с большим чувством рассказывала нам о самой удивительной в Мировой истории искусства иконе Андрея Рублева «Пресвятая Троица». «Ребята, посмотрите, это - удивительно! Вся икона изобилует животными, а ведь в византийской школе иконописи, к которой принадлежал Андрей Рублев, категорически запрещалось рисовать животных. Видите, над третьим Ангелом справа изображен варан, как - бы прижавшийся к скале, в нем мы видим медведя с поднятой кверху мордой, а в медведе — воющую собаку. Что хотел сказать этим Андрей Рублев — никто из специалистов в области иконографии не может ответить на этот вопрос. В левой нижней части иконы, смотрите - прямо на раме, можно разглядеть рукоятку сабли или кинжала, а под ней - лицо неизвестного мужчины. Внизу иконы, в зеленой платформе, на которой сидят Ангелы, явно угадывается океан, из которого выглядывают диковинные рыбы и по которому плывут миниатюрные кораблики. Вот такая странная, загадочная икона, ребята! Я думаю, что три Ангела, изображенные на иконе «Пресвятая Троица» - это инопланетяне, прилетевшие на Землю из Космоса. Посмотрите, нимбы вокруг их голов очень похожи на шлемы космонавтов, а в руках у них — лучевое оружие!» Как зачарованные всматривались мы в, казалось бы, такую знакомую и, оказывается, совершенно незнакомую икону, удивляясь, что раньше не замечали всех этих интригующих деталей. Через многие десятилетия Ра заставит вспомнить меня этот сакральный урок Эльзы Григорьевны и всерьез, по всем правилам науки, заняться исследованием «Пресвятой Троицы». Понятно, что с такими замечательными учителями на выпускных экзаменах по математике и русскому языку можно было особенно не волноваться. Так оно и вышло — Вера Гавриловна пустила по рядам готовое решение задачи, а Эльза Григорьевна в моем сочинении собственноручно расставила недостающие знаки препинания. Зато с экзаменом по физике вышел полный «облом»! Накануне экзамена по физике я решил расслабиться и, несмотря на предупреждение по радио о высокой солнечной радиации (в Караганде постоянно шел мониторинг ультрафиолета, связанный с деятельностью Байконура), отправился загорать на озеро в городской парк. Результат этой авантюры не заставил себя долго ждать — я получил весьма ощутимую дозу солнечной радиации с характерными для нее симптомами, так что на следующее утро с трудом смог подняться и, как зомби, уныло побрел на злополучный экзамен. Воистину, настал «звездный» час физички. Она не стала вникать в состояние моего, прямо скажем, сильно пошатнувшегося здоровья (слишком уж велика была ее антипатия ко мне) и решила напоследок «оторваться» по полной программе. Как сейчас помню, мне попался в билете принцип работы генератора. И ведь, вроде бы, учил, но в моей больной голове сейчас ощущалась абсолютная «торричеллиевая пустота». В общем, мой ответ на экзамене очень напоминал известную анекдотическую ситуацию, когда учитель спрашивает ученика: «Как работает генератор?» «У-у-у!» - загудел находчивый ученик. «Все, можешь идти, ты свободен!» - мрачно обронила физичка. «Это - «двойка»?» - равнодушно спросил я. «Ну почему же, с первым вопросом билета на «три» ты наговорил». Я вышел из аудитории и, совершенно потерянный, побрел домой. Странно, но «тройка» по физике в аттестате меня совершенно не расстроила, была лишь легкая досада на самого себя — учил ведь, в «поте лица» учил эту проклятую физику, а результат все равно «превзошел» все мои ожидания! Придя домой, я рухнул, как подкошенный, на кровать и ненадолго забылся болезненным сном. Проснулся я от того, что в дверь квартиры позвонили. Я открыл дверь — на пороге стояла Лиля Райн. «Сережа, мама послала за тобой, чтобы ты шел пересдавать физику, тебя уже ждут!» - сказала она. Эльза Григорьевна, как всегда, опять выступила в роли моего Спасителя и с большим трудом договорилась с физичкой о пересдаче моей злосчастной «тройки». Как не морщилась она и не пыхтела недовольно, но все — таки эта строптивая женщина не рискнула пойти против коллектива учителей школы (Воронин - то уйдет, а ей там еще работать и работать) и вынуждена была поставить мне эту вымученную «четверку». Приближался день расставания нашего, как любил говорить Новиков, «трио бандуристов из города Одессы». У меня был уже взят билет на самолет до Барнаула ровно через день после выпускного вечера. Наш последний школьный вечер прошел в тихой, почти семейной обстановке, с родителями выпускников, шампанским и танцами до утра, ночной прогулкой «а ля ностальжи» с одноклассниками и Эльзой Григорьевной в Ботаническом саду. Моя мама не смогла прийти на вечер, так как в это время вместе с бывшими сослуживцами отца занималась переездом из нашей шикарной трехкомнатной квартиры в двухкомнатную «хрущевку» на улице Тепловозной возле вокзала. Этот неравноценный обмен мама затеяла для того, чтобы хоть как-то сохранить карагандинскую квартиру для семьи. Дело в том, что основной причиной перевода отца на новое место службы в Хабаровск был его очень серьезный межличностный конфликт с начальником карагандинской школы МВД СССР генералом Бесеновым — редкостным самодуром и «марамоем» (т. е. маразматиком на тюремном жаргоне), хотя о покойных и не говорят плохо. Бесенов, чтобы хоть как-то насолить Воронину - старшему, дал команду своим «шестеркам» отобрать у его семьи трехкомнатную квартиру, когда - то предоставленную нам этим знаменитым в Караганде милицейским заведением. Но затея не удалась: да и то сказать, что может противопоставить всем известные казахская нерасторопность и природная тупость кочевников польской пассионарности и незаурядной изобретательности моей мамы! Она очень быстро договорилась со своими коллегами - музыкантами, которые с превеликим удовольствием отдали нам свою «полубомжатскую» «хрущевку», оперативно, пока мы не передумали, въехав в наши шикарные апартаменты. Проблема была лишь в том, что, уходя на выпускной вечер, я не уточнил у мамы адрес нашей новой квартиры на улице Тепловозной. Больше двух часов, основательно уставший после ночного бдения, я бродил, как тень, возле вокзала, окончательно заплутав в серых пятиэтажках, пока, наконец, случайно не увидел маму, выносящую мусор из нашего нового жилища. Зайдя в «убитую» «богемными» жильцами «двушку», насквозь пропитанную чужеродными запахами, я тут же лег в постель и проспал глубоким сном до самого вечера. На следующее утро в аэропорт меня пришли провожать Сережа Новиков и Миша Петров. Здесь наши дороги окончательно расходились — я уезжал поступать в Алтайский государственный университет в Барнаул, Сережа — в Московский энергетический институт, и лишь Миша оставался в Караганде, решив поступать в местный политехнический институт. Ту-154 со мной на борту разогнался по взлетной полосе, тяжело оторвался от земли и, сделав прощальный круг над городом, серебристым облачком растворился в ультрамариновом небе. Друзья еще некоторое время пристально всматривались в горизонт, словно пытаясь уловить исчезающий фантом самолета, а потом вдруг с грустью и щемящей тоской посмотрели друг на друга — в глазах обоих парней стояли слезы. Ведь и ежу понятно — кому ж охота навсегда расстаться с безоблачным детством и поменять тихую, уютную гавань на открытый, бушующий Океан, в котором если и можно обрести покой, то, наверное, только на дне! Тут поневоле задумаешься — как же, все-таки, хорошо быть подводной лодкой! |
Похожие:
 | Александр Никонов Опиум для народа. Религия как глобальный бизнес-проект удк 21 ббк 86. 7 Н63 Приняли участие в заседании: Кузнецов В. В., Бронников Е. А., Воронин А. Ю., Клапцов А. В., Филькин Р. А., Чеботарёв С. В |  | Удк 159. 9 Ббк 88. 8 А 733 Электропривод и автоматика промышленных установок и технологических комплексов (ЭП) |
| 2011 удк ббк Зюляев Н. А. кандидат экономических наук, доцент Марийского государственного технического университета | | Удк 159. 923 Ббк 88. 5 У 69 Матрица ответов на тесты по оценке качества усвоения учебной дисциплины «Управление персоналом» |
| Учебно-методическое пособие Елабуга, 2009 ббк 63. 3 (2р-6т) удк 9 (с14Тат) Султанов А. А., старший преподаватель, заведующий кафедрой юридических дисциплин еф исгз | | Удк 33 ббк 65. 262. 1 В44 Этнопсихология: Учебник для вузов / Т. Г. Стефаненко. — 4-е изд., испр и доп. — М.: Аспект Пресс, 2009.— 368 с |
| Ббк 74. 102 Удк 373. 2 Р 11 рочева о. И. И мы не лыком шиты. Сборник в 2-х частях Повышение уровня информированности у родителей о способах ознакомления детей с пдд | | Удк 159. 9 Ббк 88. 4 © Irvin D. Yalom, 2008 Управления федеральной службы исполнения наказания, а также для обучающихся с ограниченными возможностями здоровья в 2013 г |
| 2006 удк ббк ф Философские проблемы математики: Материалы для выполнения учебных заданий. Новосиб гос ун-т. Новосибирск, 2006 | | Удк 373. 2+159. 922. 7 Ббк 74. 1+88. 8 М59 Цель: показать один из способов обобщения и систематизации знаний по теме «Квадратные уравнения» в курсе алгебры 8 класса |
| Удк 791. 43 Ббк 85. 37 Ф 70 Редакционная коллегия Подготовка и обучение населения организуются в рамках единой системы подготовки в области гражданской обороны и защиты от чрезвычайных... | | Удк 615. 851 Ббк 53. 57 М 94 Михайлова Е. Л. М 94 Пустяки психологии.... Помощь родителей в приучении детей к выполнению режима дня и правил для учащихся |
| Учебное пособие Санкт-Петербург 2013 удк 1: 001; 001. 8 Ббк 87. 3 Пашута В. Л., Заслуженный работник высшей школы рф, доктор педагогических наук, профессор | | Удк 33 ббк 65. 262. 1 В44 В37 Современное диссертационное исследование по педагогике: Оценка качества: Книга для эксперта. Саратов: Саратовский государственный... |
| Программа по дисциплине Красноярск сфу 2008 удк 581. 1(07) ббк 28. 573я73 ф 20 Программа предназначена для студентов направления 020200 биология, спец. 020208. 65 «Биохимия» | | Библиографический указатель Махачкала, 2008 ббк 78,5 л 52 удк 002... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
