Учебно-методический комплекс учебной дисциплины «Экологические преступления»
Скачать 3.95 Mb.
|
| Тема 2. Институт экологических преступлений в зарубежном уголовном законодательстве (4 час.). 1. Экологические преступления по законодательству стран АТР. 2. Экологические преступления по законодательству бывших союзных республик. 3. Экологические преступления по законодательству стран дальнего зарубежья. Сравнение правовых систем различных государств позволяет лучше узнать положительные и отрицательные стороны своего национального права, поскольку очевидно, что специфические особенности собственной правовой системы лучше проявляются при сравнении с другими системами. Обнаружение сходного решения тех или иных проблем, сходной юридической техники и других общих черт позволяет в будущем использовать положительный опыт другой правовой системы и, наоборот, избегать ошибок, т.е. на этой основе эффективнее совершенствовать российское законодательство. Кроме того, в современный период уже не удается обособить национальную правовую систему и тщательно оберегать ее от внешнего влияния. Это недостижимо, поскольку нет ни одного государства, так или иначе не вовлеченного в международные отношения и вынужденного согласовывать свое внутреннее право с правом сопредельных государств и международным правом. Специальные главы, в которых сосредоточены нормы об экологических преступлениях, мы встречаем в Уголовных кодексах Беларуси, Грузии, Азербайджана, Узбекистана, Казахстана, Испании, Украины, Латвии, Польши, Китая, Молдовы, Германии, Сан-Марино1. В уголовном законодательстве Эстонии и Болгарии интересующие нас нормы расположены в главах о преступлениях в сфере хозяйственной деятельности2. В УК Голландии и Швеции3 содержатся лишь отдельные нормы об экологических преступлениях, которые отнесены к посягательствам на общественную безопасность. К ним относятся: заражение радиоактивными материалами людей, животных, воды, почвы и т.п. (ст. 161 УК Голландии), истребление животных и растений посредством яда (ст. 8 УК Швеции). Что касается УК Австралии, Аргентины, Индии, США, Японии4, то в них вообще нет упоминания об экологических преступлениях. В этих странах борьба с подобными деяниями ведется с помощью специальных законов. Так, система Особенной части уголовного законодательства США помимо Федерального уголовного кодекса, которым является раздел 18 Свода законов, включает законодательство в области охраны окружающей среды. Оно принято в период 1960-1970 гг. В частности действуют ФЗ «О защите окружающей среды» (1970 г.), ФЗ «О контроле над загрязнением вод»5, Закон «О чистой воде», а также Закон «О морских котиках», Закон «О рыбных ресурсах и живой природе», Закон «О защите морской среды, морских исследований и охраняемых территорий» и т.п.6. Данными и некоторыми иными законами регулируются различные виды уголовно наказуемых деяний. Например, в Законе «О чистой воде» (1972 г.) сказано, что все заводы обязаны получать разрешение, определяющее размер выбросов. Есть допустимый размер выбросов, который каждый год понижается. Нарушение же условий лицензии, норм выбросов и стандартов сточных вод, независимо от вызвавшей их причины, является уголовным правонарушением и наказывается суровыми ежегодными штрафами до 50 тыс. долларов в день. Современное уголовное законодательство Японии образуют помимо УК специальные законы, которых насчитывается более тридцати, уголовно-правовые нормы неуголовного законодательства и нормативные акты местного значения. Особый интерес представляют Закон 1970 г. «О преступлениях, связанных с загрязнением окружающей среды и затрагивающих здоровье человека», а также главы об уголовных наказаниях, содержащихся в Законе «О рыболовстве», Законе «О кооперативах в области водного промысла» и др.7 То же можно сказать и об УК Дании и Франции. Но в них, в отличии от кодексов вышеупомянутых стран, все же есть отдельные специфические нормы, касающиеся охраны природы. Так, в УК Дании8 имеется ст. 196, устанавливающая уголовную ответственность за нарушение Закона об окружающей среде. Она выглядит следующим образом: «подлежит наказанию лицо, которое в нарушение Закона об окружающей среде загрязняет воду (а также недра, почву, воздух), хранит или устраняет отходы или аналогичные вещества, таким образом вызывая значительный вред или непосредственную угрозу вреда окружающей среде». Из юридического анализа указанной нормы вытекает, что она направлена на охрану окружающей природной среды как целостной системы, включающей все природные компоненты. Для привлечения к уголовной ответственности достаточно доказать причинение или угрозу причинения значительного вреда окружающей природной среде. Помимо этого в качестве преступления, создающего угрозу причинения вреда условиям существования водных природных ресурсов можно рассматривать, как нам представляется, и состав, описанный в ст. 295 УК Дании: выполнение работ по насыпке дамб или установке, или строительству постоянных сооружений в пресных или территориальных водах. УК Франции9 содержит ряд положений об уголовной ответственности юридических лиц за вред, причиненный ими окружающей среде. Сами же нормы, устанавливающие такую ответственность за экологические преступления, в том числе и причиняющие вред морской природной среде, содержатся в специальных законах: Законе «О наказании за загрязнение морских вод нефтяными отходами» (1964 г.), Законе «О переработке отходов и восстановлении использованных материалов» (1975 г.), Законе «О предупреждении и наказании за загрязнение моря в ходе уничтожения отходов» (1975 г.), Законе «О воде» (1992 г.)10. Они применяются совместно с УК Франции. Обращает на себя внимание тот факт, что во Франции помимо наказаний за совершение преступлений предусматриваются и поощрительные меры, применяемые в отношении тех лиц, которые содействуют сохранению окружающей среды. К примеру, создатель очистительного сооружения, поддерживаемого в нормальном эксплуатационном состоянии, получает премию за очистку. Несмотря на приведенное разнообразие подходов к охране природной среды, можно констатировать, что в большинстве стран мира преобладает тенденция к систематизации экологических преступлений по признаку родового объекта, в качестве которого выступают отношения в сфере экологической безопасности.Эта специфика отражается и в названии глав: почти все они со схожим наименованием. Например, в УК Азербайджана, Казахстана и Молдовы главы так и называются «Экологические преступления», в УК Украины, Польши и Германии «Преступления против окружающей среды», в УК Латвии «Преступные деяния против природной среды», в УК Грузии «Преступления против порядка охраны окружающей среды и пользования природными ресурсами» и т.п. Уголовный кодекс Испании имеет целых две главы, посвященных охране окружающей среды, что свидетельствует об особой заинтересованности испанского законодателя в сохранении водной флоры и фауны. Это глава 3 «О преступлениях против естественных ресурсов и окружающей среды» и глава 4 «О преступлениях, связанных с охраной флоры и фауны». Отдельно следует отметить УК Беларуси и Узбекистана, в которых имеется не просто самостоятельная глава, посвященная экологическим преступлениям, но и целый раздел, соответственно,«Преступления против экологической безопасности и природной среды»и «Преступления в сфере экологии». Законодатель Германии, выделив экологические преступления в отдельную главу, не включил в нее состав браконьерства. Он располагается в главе о корыстных преступлениях и, соответственно, рассматривается в качестве преступления против собственности. Подчеркнем, что составы преступлений, подобные тем, что сформулированы в ст.ст. 252, 256 УК РФ (загрязнение морской природной среды и незаконная добыча рыбы и иных водных животных), встречаются в уголовном законодательстве практически всех зарубежных государств. С той лишь разницей, что в одних странах борьба с такого рода деяниями ведется с помощью общей нормы наряду с другими компонентами природной среды, а в других – специальной, посвященной персонально охране моря и его природных ресурсов. Так, морская среда охраняется от различного рода загрязнений с помощью общей нормы в УК Болгарии, Испании, Китая, Польши, Сан-Марино, Узбекистана, Эстонии (подобная норма есть и в УК Голландии), т.е. сюда входят и воды, и почва, и атмосферный воздух. Причем в УК Польши и Голландии сделан акцент на вещества с ионизирующим излучением, в УК Китая и Голландии – на радиоактивные и ядовитые вещества, а в ст. 325 УК Испании сконцентрирован целый ряд различных действий, могущих привести к загрязнению (излучение, проливание, шум, вибрация и т.п.). УК Сан-Марино, кроме того, содержит указание на введение в почву и воду живых существ, которые могут подвергнуть изменениям состояние окружающей природной среды. В Германии и Молдавии одной нормой охраняются все водные объекты. В УК Украины, Латвии, Азербайджана, Казахстана, Грузии имеются специальные нормы, посвященные охране исключительно морской природной среды от загрязнения. Отдельно нужно отметить УК Болгарии, который помимо общей нормы, устанавливающей ответственность за загрязнение воды, почвы, воздуха, а также и моря (ст. 352), содержит еще и специальную, предусматривающую охрану морской природной среды от загрязнения нефтепродуктами или их производными (ст. 352а). Помимо вышеизложенного ряд уголовных кодексов устанавливает ответственность за сокрытие или искажение информации о загрязнении природной среды (Узбекистан, Болгария, Латвия, Украина, Молдова), а также за непринятие мер по ликвидации загрязнения (Узбекистан, Украина, Латвия, Болгария, Молдова, Казахстан). Похожие запреты содержались в УК РСФСР 1960 г., но с принятием УК РФ 1996 г. были декриминализированы. Уголовно-правовая охрана рыбы и иных водных животных ведется с помощью обшей, универсальной нормы в УК Польши, Узбекистана, Испании, Эстонии. С помощью уголовного законодательства данных стран по одной статье можно квалифицировать как незаконную добычу рыбы, морского зверя, иных водных животных и растений, так и охоту и т.п. Например, в ст. 202 УК Узбекистана под одной «шапкой» собран целый ряд различного рода экологически противоправных действий: нарушение правил охоты, рыболовства, сбора дикорастущих лекарственных, пищевых и декоративных растений. Еще более емко предмет преступления очерчен в ст.ст. 334, 335, 336 УК Испании, где речь идет о незаконной охоте и рыбной ловле. В УК Польши универсализм соответствующей нормы (ст. 181) достигается за счет использования в ней терминов «растительный и животный мир», которыми охватывается весь комплекс природных объектов. Иными словами, в УК Польши нормы о незаконной добыче водных животных и растений как таковой не содержится. Ответственность наступает за уничтожение растительного или животного мира в целом. Все остальные кодексы (помимо УК Сан-Марино, в котором вообще нет подобных норм) содержат специальные составы, посвященные воднодобывающему промыслу. Такой законодательный подход представляется более обоснованным, так как водные животные и растения имеют свои специфические особенности как биологического, так и юридического характера в сравнении с наземными. Сопоставляя законодательные конструкции соответствующих норм УК различных стран мира, мы видим, что ни в одной из взятых нами для исследования стран незаконная добыча котиков, морских бобров или иных морских млекопитающих (ч. 2 ст. 256 УК РФ) криминализации не подверглась. В уголовном законодательстве отдельных стран борьба с такого рода деяниями ведется с помощью специальных законов. В частности, в США действует ФЗ «О морских котиках». Уголовные кодексы Китая и Латвии в статьях о незаконной добыче водных животных и растений воспроизводят по сути редакцию ст. 163 УК РСФСР 1960г. В них, так же как и в нашем ранее действовавшем кодексе, не разъясняются ни запрещенные орудия лова, ни запрещенные места, ни запретное время. Кроме того, в УК Китая даже не уточняется, какие именно отягчающие обстоятельства являются основанием для применения уголовной ответственности. Подобные оценочные понятия содержатся в УК большинства зарубежных государств (не является исключением и ныне действующий УК РФ), что является огромным минусом подобных законодательных конструкций. К примеру, в Уголовных кодексах Эстонии и Швеции не разъясняется категория «тяжкие последствия», в УК Швеции лишь предлагается при определении тяжести деяния обращать внимание на то, было ли намерение причинить ущерб, или на то, было ли подвержено опасности имущество значительной ценности. В УК других стран (Украины, Эстонии) не разъясняются такие понятия, как «значительный» и «крупный» ущерб. Заслуживают внимания в этом плане УК Азербайджана и Узбекистана, в тексте которых разъяснены оценочные понятия, используемые для описания составов рассматриваемых преступлений. Небезынтересен подход законодателя Германии, который, отнеся состав браконьерства к корыстным преступлениям, устанавливает ответственность за лов рыбы, а также за присвоение или обращение в пользу третьих лиц вещей, которые относятся к праву на лов рыбы. Уголовно наказуемыми такие поступки считаются, если они совершены в нарушение чужого права на лов рыбы или разрешения на лов рыбы. Обращает на себя внимание, что ст. 287 УК Казахстана полностью повторяет текст ст. 256 УК РФ. Что же касается уголовных кодексов других зарубежных стран, то бросается в глаза неоднозначный подход законодателей этих стран к дифференциации данного деяния на простой или квалифицированный составы. Так, ряд кодексов совершение рассматриваемого преступления с помощью взрывчатых, химических веществ, электротока, либо иных способов массового истребления рыбы относит, в отличии от УК РФ, к квалифицированному составу (УК Азербайджана, Украины, Эстонии), а законодатель Узбекистана и Латвии - даже к особо квалифицированному. В то же время по УК Грузии, Болгарии и Молдовы такое преступление квалифицируется как простой состав. Незаконную добычу рыбы и иных водных животных, совершенную на особо охраняемой территории, в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации, относят к квалифицированному составу законодатели Грузии, Латвии, Азербайджана, законодатель же Узбекистана (как и российский) – к простому. Наконец, в ряде кодексов квалифицированным является совершение анализируемого преступления с причинением крупного ущерба (Азербайджан, Узбекистан, Эстония). Такой разброс в оценке степени общественной опасности одного и того же преступления говорит о несовершенстве законодательных конструкций УК как ряда зарубежных государств, так и России. В данной ситуации наиболее верной представляется позиция азербайджанского законодателя. Во-первых, отнесение к квалифицирующим таких признаков, как причинение крупного ущерба, применение взрывчатых, химических веществ, электротока, либо иных способов массового истребления рыбы, а также совершение преступления на особо охраняемой территории, в зоне экологического бедствия или зоне чрезвычайной экологической ситуации, представляется оправданным с точки зрения соответствия деяния степени его общественной опасности. Во-вторых, положительным является и то, что в соответствующей статье УК Азербайджана имеется примечание, в котором разъясняются понятия «значительного» и «крупного» ущерба. Такой подход к конструированию анализируемой нормы заслуживает внимания и российского законодателя. В другом случае отношение к законотворческому опыту наших зарубежных коллег должно быть более критичным. Так, в ст. 256 УК Азербайджана применение самоходного плавающего транспортного средства отнесено к квалифицированному составу, что нам представляется не вполне оправданным. Представляется, что степень общественной опасности деяния в случае применения самоходного плавающего транспортного средства гораздо ниже, чем, скажем, в случае применения взрывчатых или химических веществ. Кстати, подобный признак содержит и УК Узбекистана (ст. 202), причем он является основанием для квалификации данного преступления даже по ч. 3 упомянутой статьи. Нужно обратить внимание на то, что ряд кодексов в статьях, регламентирующих ответственность за незаконное занятие рыбным и иным водно добывающим промыслом, содержит в качестве одного из условий наступления уголовной ответственности признак уничтожения водных животных, занесенных в Красную книгу, т.е. видов, которым угрожает исчезновение (Болгария, Грузия, Узбекистан, Испания, Польша). Такая практика, на наш взгляд, также заслуживает одобрения. Кроме того, УК Казахстана и Латвии содержат отдельные статьи, посвященные охране находящихся под угрозой исчезновения животных и растений. Аналогичный признак содержится в ст. 329 УК Германии «Создание опасности подлежащей защите территории», где в п. 6 части 3 устанавливается ответственность за убийство и ловлю животных вида, находящегося под охраной в соответствии с Федеральным законом о защите природы, а в п. 7 говорится то же самое в отношении растений. Помимо вышеперечисленного разнообразия признаков и способов совершения данного преступления в Уголовных кодексах различных стран мира мы находим и такие квалифицирующие обстоятельства, как совершение преступления без соответствующего разрешения (ст. 335 УК Испании), наличие судимости (ч. 2 ст. УК Украины, ч. 3 ст. УК Узбекистана), совершение преступления систематически (ч. 3 ст. 157 УК Эстонии), наличие административного взыскания за такое же нарушение (ч. 1 ст. 157 УК Эстонии), совершение деятельности, затрудняющей размножение и миграцию животного и растительного мира (ст. 334 УК Испании). Нормы, посвященные охране континентального шельфа и исключительной экономической зоны, встречаются в УК Латвии, Эстонии, Украины, Азербайджана, Казахстана, Грузии. Причем в УК Азербайджана, Казахстана и Грузии они схожи со ст. 253 УК РФ, за исключением того, что ч. 2 ст. 253 УК Азербайджана содержит указание на совершение данного преступления иностранцами, от чего мы отказались с принятием УК РФ 1996 г. Редакция ст. 244 УК Украины также напоминает ст. 1671 нашего ранее действовавшего кодекса. Диспозиция ст. 1583 Уголовного кодекса Эстонии представляет собой формулировку ч. 2 ст. 253 УК РФ, но в качестве условия наступления уголовной ответственности здесь выступает причинение значительного ущерба или совершение его после применения к виновному административного взыскания за такие же действия. Представляет интерес формулировка ст. 97 УК Латвии «Нарушение правил использования морских природных ресурсов». В ней в ч. 1 содержится указание на нарушение правил исследования или использования живых и неживых природных ресурсов континентального шельфа и исключительной экономической зоны. Условием наступления уголовной ответственности является совершение данного преступления повторно в течение года, причем в УК Латвии все простые составы имеют такое указание. Данная статья содержит и ч. 2, в которой сформулирован квалифицированный состав: причинение существенного вреда морю, зонам отдыха или иного существенного вреда. Уголовно-правовые запреты, подобные тем, что сформулированы в ст. 257 УК РФ, мы встречаем в УК Азербайджана, Украины, Латвии. В то же время диспозиции этих норм несколько уже. Так, ст. 250 УК Украины выглядит более лаконично за счет того, что содержит указание только на производство взрывных работ с нарушением правил охраны рыбных запасов. Нечто подобное можно найти в УК Болгарии, Эстонии, Казахстана. В ст. 239 УК Болгарии устанавливается ответственность специального субъекта (им является руководитель предприятия) за нарушение правил, установленных законом об охране рыбных запасов и других полезных водных животных (ч. 1), а также за сброс в рыбохозяйственные водоемы веществ, которые могут причинить вред рыбным запасам (ч. 2). В ст. 1581 УК Эстонии содержится ответственность за истребление рыбных запасов вследствие нарушения правил, установленных в целях охраны рыбных запасов. Практически такую же редакцию мы встречаем и в УК Казахстана. В уголовном законодательстве зарубежных стран нормы, подобные ст. 259 УК РФ, мы встречаем лишь в УК Грузии (ст. 302 «Уничтожение местообитаний занесенных в Красный Перечень Грузии находящихся под угрозой исчезновения диких растений и животных») и в УК Германии (п.6 ч. 3 ст. 329 «Уничтожение лежбищ животных, находящихся под охраной»). В остальных случаях законодатели обходятся либо включением дополнительного признака, касающегося охраны рыбы и иных животных, занесенных в Красную книгу, в статьи, посвященные охране рыбных запасов и иных водных животных, либо формулированием отдельных статей подобного содержания (ст. 290 УК Казахстана «Незаконное обращение с редкими и находящимися под угрозой исчезновения видами животных и растений», ст. 11 УК Латвии «Уничтожение и повреждение особо охраняемых государством животных и растений»). Возможно, такой подход является наиболее правильным, поскольку в нынешнем виде применение ст. 259 УК РФ вызывает затруднения и в связи с этим она практически не применяется. Что касается ст. 262 УК РФ, то подобные нормы мы находим в УК Украины (ст. 252), Узбекистана (ст. 204), Польши (ст.ст. 187, 188), Казахстана (ст. 293), Латвия (ст. 114), Молдовы (ст. 235), Грузии (ст. 305), Германии (ст. 329), Испании (ст. 338), т.е. в УК большинства стран мира. В УК некоторых государств криминализации подверглись и такие преступления, косвенным образом связанные с темой исследования, как эксплуатация сооружений без системы защиты (Украина, Латвия, Польша). УК Грузии содержит запрет на осуществление деятельности первой категории без природоохранного разрешения (ст. 306). В УК Болгарии сформулирована ответственность иностранных граждан за вторжение на судне в территориальные воды Черного моря и занятие промышленным ловом рыбы без разрешения (ст. 240). С точки зрения сравнительно-правового исследования особый интерес представляют законодательные конструкции составов преступлений за рассматриваемые выше деяния. Так, в УК большинства стран мира нормы об ответственности за загрязнение морской среды сформулированы по типу формальных составов (это касается простого состава), т.е. для привлечения виновного к уголовной ответственности достаточно лишь факта совершения общественно опасного деяния, а наступления каких-либо последствий на требуется. В то же время в УК ряда государств имеются и материальные составы данных преступлений. Так, в ч.1 ст. 158 УК Эстонии предусмотрена ответственность за загрязнение, засорение или истощение водных объектов, причинившее существенный вред. Аналогичные законодательные конструкции можно встретить в УК Узбекистана (ст.196), Молдовы (ст. 229), Китая (ст. 338). Конструкцию составов как формальных мы наблюдаем и в отношении норм, предусматривающих ответственность за нарушение законодательства о континентальном шельфе и исключительной экономической зоны. Здесь выбиваются из общего ряда лишь Украина и Эстония, УК которых в качестве условия наступления уголовной ответственности содержат указание на причинение существенного ущерба или значительного ущерба. Напротив, законодатели большинства зарубежных государств состав незаконной добычи водных животных и растений формулируют либо в целом как материальный с указанием на причинение крупного или значительного ущерба, либо как формальный, но с обязательной привязкой к определенному способу или месту его совершения. По такому же типу конструируются и нормы об ответственности за нарушение правил охраны рыбных запасов. Исключение здесь составляют УК Украины (ст. 250) и УК Болгарии (ст. 239). То же самое можно сказать и в отношении норм о нарушении режима особо охраняемых территорий. Во всех странах, где такие нормы имеются, подобные составы сконструированы как материальные, за исключением лишь Украины и Испании. Думается, что такое положение дел не вполне оправданно. Раз уж законодатель выделяет эту специальную норму из общей, то представляется более логичным наказывать уже за сам факт умышленного совершения этого преступления. Особо обращает на себя внимание УК Эстонии, в котором законодатель с завидным упорством все составы, касающиеся охраны природы, формирует как материальные. Такая позиция выглядит не вполне обоснованной: она не учитывает высокую степень общественной опасности подобных деяний. Составы преступлений, посвященные охране водных животных и растений, а также охране континентального шельфа и исключительной экономической зоны, в законодательстве большинства стран мира, впрочем как и в РФ, построены таким образом, что предполагают умышленную форму вины. Исключение составляет лишь УК Польши, в котором в ст. 181 содержится отдельный параграф, предусматривающий смягчение наказания в случае, если виновный действует неумышленно. Это можно объяснить слишком широкой диспозицией данной нормы. Что же касается норм, устанавливающих ответственность за загрязнение морской среды, а также за нарушение охраны рыбных запасов, то здесь предполагается как умышленная, так и неосторожная форма вины. Интересно решается в законодательной практике зарубежных государств вопрос о конструировании признаков субъекта экологических преступлений. В УК ряда зарубежных стран имеются отдельные нормы, в которых устанавливается ответственность специальных субъектов. Ими являются: капитан корабля или иного плавающего средства (УК Болгарии, законодательство Франции); руководитель предприятия, фирмы, учреждения, организации или иное должностное лицо (УК Болгарии, Испании, Молдова, Узбекистан); иностранные граждане (УК Болгарии, Украины); специально ответственные лица морских и воздушных судов или иных средств и сооружений, находящихся в море (УК Украины, Грузии). Уголовные кодексы Франции, Китая, Дании, Голландии предусматривают за совершение экологических преступлений уголовную ответственность юридических лиц. Так, если подобные действия совершены организацией, то по отношении к ним применяются штрафные санкции (УК Дании, Китая), а также ограничения в их деятельности. Причем в УК Франции очень детально разработана система наказаний, применяемых к юридическим лицам. Такая практика, на наш взгляд, заслуживает одобрения. Дело в том, что преступления в сфере экологии (особенно такие, как браконьерство) совершаются часто в рамках предпринимательской деятельности. В этом случае в совершении преступления принимают участие именно предприятия и организации и очень часто невозможно указать конкретное лицо, которое совершает преступление, а, кроме того, привлечение к ответственности наемных работников зачастую почти не влияет на деятельность предприятия, которое продолжает вести противоправную деятельность. Не меньший интерес представляет исследование особенностей пенализации экологических преступлений в зарубежном уголовном праве. Примечательно то, что за тождественные виды преступлений в УК разных стран устанавливаются несоизмеримые санкции (как по видам включенных в них наказаний, так и по их размерам). Так, в санкциях норм об ответственности за простой состав загрязнения морской среды можно встретить упоминания о таких наказаниях, как штраф, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, исправительные работы, арест (УК Казахстана), штраф, исправительные работы, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (УК Грузии, Азербайджана), лишение свободы, арест, штраф (УК Латвии), штраф, ограничение свободы, лишение свободы, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (УК Украины). Что же касается составов, устанавливающих ответственность за загрязнение в целом, то здесь разброс видов наказаний еще больший: штраф, лишение определенного права, исправительные работы, лишение свободы (УК Узбекистана), тюремное заключение, штраф, лишение права заниматься определенной профессией (УК Испании), лишение свободы, арест, штраф (УК Китая), штраф, арест (УК Эстонии), лишение свободы, штраф (УК Германии), лишение свободы (УК Польши). В санкциях за квалифицированные виды этого преступления, несмотря на подобный разброс видов наказаний, во всех странах фигурирует лишение свободы. Примерно такой же спектр видов наказания можно обнаружить в санкциях других рассматриваемых нами норм. Кроме того, за незаконную добычу водных животных и растений в законодательстве ряда государств в качестве наказания предусмотрена конфискация орудий и средств промысла, а также всего добытого (УК Украины, Узбекистана, Испании, Болгарии). А в УК Украины конфискация предусматривается и за нарушение законодательства о континентальном шельфе (ст. 244). Такая практика представляется нам позитивной и может быть воспринята российским законодателем. Помимо вышеперечисленного в УК зарубежных государств мы встречаем и такие виды наказания за рассматриваемые преступления, как, например, надзор (УК Китая), общественные работы (УК Азербайджана), принятие за счет виновного мер, направленных на восстановление нарушенного экологического равновесия (УК Испании и Сан-Марино). Подобный разброс законодательных оценок наблюдается и в определении верхнего и нижнего пределов наказания в виде лишения свободы. Так, максимальный порог наказания за простой состав незаконной добычи водных животных и растений устанавливается по УК Молдовы – 5 лет, Китая – 3 года, Польши – 2 года, Болгарии и Латвии – 1 год. За квалифицированный вид того же преступления по УК Польши – 5 лет, Украины, Узбекистана, Грузии – 3 года, Казахстана, Азербайджана, Латвии – 2 года, Эстонии – 1 год. За особо квалифицированный состав – по УК Азербайджана и Узбекистана – 5 лет, Латвии – 4 года. Примерно тот же дисбаланс можно наблюдать и в санкциях норм о загрязнении. Так, самым лояльным можно назвать УК Эстонии, по которому за загрязнение водных объектов в случае, если это повлекло причинение крупного ущерба или иных тяжких последствий, максимальный срок лишения свободы установлен в 2 года. При этом какие именно последствия относятся к тяжким в кодексе не указывается. Отсюда мы можем предполагать, что это может быть и гибель растительного и животного мира, и массовое заболевание людей, и даже смерть человека и т.п. Совершение же преступления с причинением существенного вреда вообще не влечет наказания в виде лишения свободы, тогда как по УК Азербайджана подобные деяния наказываются лишением свободы до 2-х лет, по УК Казахстана и Грузии – до 3- лет, а по УК Латвии – до 6 лет. Напротив, самым жестким в этом плане является УК Германии, по которому любое, даже неосторожное загрязнение наказывается лишением свободы на срок до 3 лет, умышленное же – до 5 лет, а в особо тяжких случаях – до 10 лет. Довольно жесткие санкции за подобные деяния установлены и в УК Польши, где в случае причинения значительного вреда растительному и животному миру максимальный срок лишения свободы 8 лет, а в случае причинения смерти человека – 12 лет. Интересно также отметить УК Латвии, по которому лишение свободы предусмотрено уже за сам факт совершения экологического преступления повторно в течение года. Объяснить такое разнообразие оценок общественной опасности и степени тяжести схожих составов преступлений против природной среды можно лишь несовершенством правовых конструкций. В нынешнем виде санкции норм об ответственности за преступления, посягающие на морскую природную среду, содержащиеся в УК изученных нами стран, вряд ли могут служить ориентиром для отечественного законодателя. Вместе с тем заслуживает одобрения общая тенденция зарубежных государств к повышению наказуемости за данные преступления, на это следует обратить внимание и российскому законодателю. Интерес представляет также опыт внедрения в санкции соответствующих норм такого вида наказания, как конфискация орудий и средств лова, а также всего добытого (УК Украины, Узбекистана, Испании, Болгарии). Подводя итог проведенному анализу акцентируем внимание на следующих выявленных нами моментах. Во-первых, УК ряда стран (УК Австралии, Аргентины, Индии, США, Японии) не содержат норм, посвященных охране природной среды. В них она ведется с помощью специальных законов. Это говорит не в их пользу, так как свидетельствует об отсутствии в этих странах единого кодифицированного уголовного законодательства, в результате чего приходится обращаться к большому числу специальных законов, что создает неудобства для правоприменителя. Несмотря на это, нельзя не обратить внимание на то, что в США создана одна из самых разработанных юридических основ сохранения и использования морских живых ресурсов. Во-вторых, в результате анализа мы обнаружили, что в УК стран Восточной Европы и ближнего зарубежья нормы, касающиеся охраны окружающей среды в целом схожи с подобными статьями УК РФ как по структуре, так и по спектру охраняемых интересов. Исключение здесь составляют лишь УК Польши, Болгарии и Эстонии. В-третьих, исходя из анализа санкций рассматриваемых нами норм, можно констатировать, что самым лояльным в этом плане является УК Эстонии, а самым жестким можно назвать УК Германии. С учетом накопленного мировым законодателем опыта борьбы с экологическими преступлениями было бы полезным сориентировать политику российского государства на усиление мер наказания за данные преступления, что соответствовало бы общемировым тенденциям уголовно-правовой политики в сфере борьбы с экологической преступностью. В-четвертых, мы считаем, что некоторые положения УК зарубежных государств могут быть успешно использованы в российском законодательстве. К ним относятся: законодательное определение в главе об экологических преступлениях таких оценочных понятий, как размеры «крупного» и «значительного» ущерба (УК Азербайджана, Узбекистан, Беларуси), включение в санкции такого вида наказания, как конфискация орудий и средств лова, а также всего добытого (УК Украины, Узбекистана, Испании, Болгарии), распространение уголовной ответственности за подобные деяния на юридических лиц (УК Франции, Китая, Дании, Голландии) и т.п. |
Похожие:
 | Учебно-методический комплекс для студентов очной и заочной форм обучения... Учебно-методический комплекс предназначен для проведения занятий со студентами очной и заочной форм обучения Российской академии... |  | Учебно-методический комплекс дисциплины «Экологические аспекты международной безопасности» Учебно-методический комплекс составлен на основании требований федерального государственного образовательного стандарта высшего профессионального... |
| Учебно-методический комплекс дисциплины «Региональные экологические проблемы» Учебно-методический комплекс дисциплины составлен на основании требований государственного образовательного стандарта высшего профессионального... | | Учебно-методический комплекс одобрен на заседании кафедры общественных... При разработке учебно-методического комплекса учебной дисциплины в основу положены |
| Предисловие учебно-методический комплекс Учебно-методический комплекс (умк) совокупность материа лов, регламентирующих содержание учебной и методической работы по организации... | | Учебно-методический комплекс дисциплины «Социальные водно-экологические... |
| Учебно-методический комплекс дисциплины обсужден на заседании кафедры... Учебно-методический комплекс составлен в соответствии с требованиями государственного образовательного стандарта высшего профессионального... | | Учебно-методический комплекс по дисциплине: Технический перевод для специальности Учебно-методический комплекс (умк) совокупность материалов, регламентирующих содержание учебной и методической работы по организации... |
| Учебно-методический комплекс дисциплины «культурология» Учебно-методический комплекс учебной дисциплины разработан на основе федерального государственного образовательного стандарта (далее... | | Учебно-методический комплекс дисциплины «жилищное право» Учебно-методический комплекс учебной дисциплины разработан на основе государственного образовательного стандарта (далее гос) по специальности... |
| Учебно-методический комплекс дисциплины «иностранный язык» Учебно-методический комплекс учебной дисциплины разработан на основе Государственного образовательного стандарта (далее гос) по специальности... | | Учебно-методический комплекс дисциплины «криминалистика» Учебно-методический комплекс учебной дисциплины разработан на основе федерального государственного образовательного стандарта (далее... |
| Учебно-методический комплекс дисциплины «иностранный язык» Учебно-методический комплекс учебной дисциплины разработан на основе Государственного образовательного стандарта (далее гос) по специальности... | | Учебно-методический комплекс дисциплины «политология» Учебно-методический комплекс учебной дисциплины разработан на основе федерального государственного образовательного стандарта (далее... |
| Учебно-методический комплекс дисциплины «социология» Учебно-методический комплекс учебной дисциплины разработан на основе федерального государственного образовательного стандарта (далее... | | Учебно-методический комплекс учебной дисциплины «русский язык и культура речи» Учебно-методический комплекс дисциплины обсужден и утвержден на заседании кафедры прикладной лингвистики и образовательных технологий... |
