Разновременная синонимия глаголов и имен в древнерусских житиях (на материале разных списков жития Бориса и Глеба)
Скачать 319.01 Kb.
|
1 2
| Глава вторая «Разновременная словообразовательная глагольная синонимия» посвящена анализу языковых единиц (разноаффиксных однокоренных глаголов), отобранных по принципу взаимозаменимости в одних и тех же контекстах. Становление словообразовательной системы русского языка связано с теми семантическими процессами, которые происходили в языке на протяжении многих столетий. Синкретичность древнего имени привела к размытости словообразовательных типов, что проявилось в неразличении словообразовательной базы и совмещенности значений производных образований. Вследствие постепенного преодоления нерасчлененности семантики производящей базы расширяется семантика словообразовательных единиц; повышается словообразовательная активность отдельных словообразовательных средств в системе древнерусского языка и формируются целые словообразовательные типы. Семантическая структура слова на разных этапах языкового развития оказывается различной, что связано с отражением в ней системы ценностей данного народа; включение первоначально отдельных слов, а далее и целых групп слов определенной тематики в лексико-словообразовательные процессы свидетельствует об их значимости для носителей языка. История русской словообразовательной системы во многом есть история словообразовательных отношений между тремя основными лексико-грамматическими группами: именем существительным, именем прилагательным и глаголом [Историческое словообразование…, 1984:9]. Морфологическое словопроизводство имени и глагола в истории русского языка обнаруживает, как известно, ряд различий, являющихся одним из выразительных средств их противопоставления. К таким морфологическим чертам в области словообразования относится наличие развитой системы префиксации в сфере глагольного словообразования в противовес относительной нехарактерности приставочных форм словообразования имен. Как известно, способы словообразования в древнерусском языке сложились на основе общеславянского языкового фонда. Это: 1) сложение основ (высок-о-ум-ие – высок-о-ум-ство); 2) прибавление суффиксов (корабль – корабльць, отмест-никъ – отмщ-е-льникъ); 3) прибавление префиксов (дать – раз-дать, бежать – по-бежать/при-бежать/у-бежать/про-бежать и т.д.); 4) прибавление суффиксов и префиксов; 5) отбрасывание некоторых суффиксов (покормъ – от покорм-ити, смыслъ от смысл-ити и т.п.); приведенные выше примеры из текстов житий свидетельствуют об их продуктивности и в анализируемом жанре. Наиболее продуктивным способом словопроизводства в системе глагола, как известно, являлась префиксация, в связи с чем она как способ словопроизводства была свойственна и отглагольным существительным (мостъ – помостъ). Для образования существительных от других существительных или прилагательных приставки использовались сравнительно редко. Уникальность процесса глагольной префиксации состоит в его исследовательской неисчерпаемости. Известно, что полифункциональность приставок, их семантическая гибкость и природная способность глагола развивать многозначность и омонимию в зависимости от контекста обусловливает явление словообразовательной корреляции, т.е. образования от той же производящей основы не одного, а целого ряда производных той же лексико-грамматической категории с помощью одного типа формантов [А.О. Бартошевич, 1992:16]. Выявление глубинных различий между мотивирующим и мотивированным словами на лексическом, лексико-грамматическом и грамматическом уровнях сопряжено с установлением семантических изменений в смысловой структуре сопоставляемых глаголов [С.П. Лопушанская, 1992:30]. В связи с чем перед исследователем синонимии древнерусского языка, пытающимся определить круг синонимов и в связи с этим соотнести значения префиксальных глаголов, возникают серьезные трудности [Аминова А.А., 1986:11]; определить значение префиксальной глагольной лексемы древнерусского языка чрезвычайно сложно, поскольку «определения семантики слов нередко являются их переводом, а толкования, приводимые в исторических словарях, не всегда дают возможность определить степень близости анализируемых параллелей и их дифференциальные признаки» [Аминова А.А., 1986:11]. Применительно к текстам древнерусской письменности небезынтересно прежде всего именно соотношение словарного значения анализируемой лексической единицы и его конкретной реализации в контексте. В связи с этим при подходе к префиксальным образованиям как единицам словаря структура значения глагола представляется в виде соотношения ЛЗ+СЗ+ГЗ (лексическое значение+словообразовательное значение+грамматическое значение). В данном случае мы не можем не согласиться с тем, что синонимизация префиксальных глаголов, образованных от одной и той же основы, происходит прежде всего на базе собственно словообразовательного значения [Аминова А.А., 1986:12]. Но в отличие от современного русского языка, где одной из причин синонимизации однокоренных глаголов является общность словообразовательного значения, а слова, входящие в непосредственное глагольное окружение, действительно выполняют собственно уточнительную функцию, в древнерусском языке словообразовательные типы находятся в процессе своего формирования, и степень семантической сближенности глаголов во многих случаях может быть выявлена лишь с помощью глагольного окружения – наречий, наречных выражений, местоимений. Для древнерусских текстов, в особенности текстов религиозного содержания, написанных на церковнославянском языке, типично повторение одних и тех же образов и сюжетов, выражаемых одними и теми же языковыми средствами. «Наиболее типичное употребление постепенно становится единственно возможным. Контекстное употребление слова превращается в его лексическое значение» [Улуханов И.С., 1992:3]. Этот процесс наиболее ярко представлен в текстах житийной литературы. Нами были выявлены целые ряды синонимичных однокоренных глаголов, входящих в следующие ЛСГ: 1) глаголы перемещения в пространстве: а) глаголы субъектного перемещения в пространстве (глаголы движения): поступити – подступити и др.; б) глаголы объектного и субъектно-объектного перемещения: послати – прислати; 2) глаголы помещения объекта где-либо в результате определенного действия: обертети (оберетети) – увертети – ввертети и др.; 3) глаголы соединения: сплетати – исплетати; 4) глаголы речевого сообщения: поведати – исповедати; 5) глаголы питья: пити – упиватися; 6) глаголы охвата объекта действием: емлити (имати) – объемлити (обымати); 7) глаголы передачи объекта: дати – раздати; 8) глаголы речевого принуждения: созвати – призвати и др.; 9) глаголы повреждения объекта: наломити – надломити; 10) глаголы пребывания субъекта в эмоциональном состоянии: терпети – стерпети; 11) глаголы приобретения: а) глаголы извлечения: вынути – изъяти; б) глаголы получения в свое распоряжение: получити – улучити – уполучити; 12) глаголы отделения: усекнути – отсекнути; 13) глаголы сокрытия объекта: спрятати – опрятати. Анализ показал, что среди приведенных групп выделяются глагольные пары (корреляты), члены которых хотя и разошлись по своим значениям, но при этом сохранились в современном русском языке. Это такие пары глаголов, как, например: наломити – надломити, поступити – подступити и т.д. В другую группу входят лексемы, имеющие семантические различия, например: дати – раздати, терпети – стерпети и др. Следующий синонимичный ряд составляют языковые единицы, утратившие свою пару вследствие выхода ее из общего употребления: спрятати - опрятати, емлити – объемлити и др. В сфере глаголов движения на раннем этапе развития глагольной префиксации в некоторых случаях наблюдается неразличение значений префиксов, связанное с восприятием действия в целом, с его синкретичностью. При этом префиксы не выполняют свойственной им смыслоразличительной функции в составе лексемы, отсюда в тексте житий наблюдается употребление однопрефиксальных однокоренных глаголов в разных смысловых контекстах, требующих по сути разнопрефиксальных единиц: И не можаше стерпети на едином месте, и пробежа Лятскую землю, гониимъ Божиимъ гневомъ; и пробеже в пустыню межи Чахы и Ляхы ту испроверже злеи животъ свои (Ипатьев. лет.). Однако, наряду с подобными случаями, наблюдается использование и разнопрефиксальных однокоренных глаголов для более точной передачи мысли, например: Святополкъ же побеже в Ляхи (Радз.лет.) и Святополк же бежа в Ляхи (Новгород.4-ая лет.) и т.п. В данном случае глаголы сближались не словарными, а контекстно-обусловленными значениями. В некоторых случаях между глаголами разных лексико-семантических групп (а именно в лексико-семантических группах «глаголы речевого сообщения», «глаголы питья», «глаголы извлечения», «глаголы передачи объекта») наблюдаются отношения синонимии, осложненные семантическими различиями (напр., поведати – исповедати); также некоторые глаголы характеризуются разной степенью выраженности действия и его интенсивности: И всю нощь пивъ со дружиною своею (Радз. лет.) и И вьсю нощь упивься с дружиною своею (Ипатьев. лет.); распространенностью действия на объект (или объекты) действия как на целое неделимое множество или совокупность самостоятельных единиц, не слитых воедино: Святополк же седе в Киеве по отци своемь и созва Кыяны и нача имение им даяти (Ипат., Радз., Новг. 4-ая, Сказание…о Борисе и Глебе); Святополкъ же седе в Кыеве по отце и, призва кыяны, многие дары имъ раздая и отпусти я (Сильв. сб-к) и т.п. Показательны процессы расхождения и перераспределения лексических значений между языковыми единицами. Например, из глаголов помещения объекта где-либо в результате определенного действия – спрятати и опрятати в значении «похоронить» (в контексте И вложиша и въ гробе мраморяни спрятавше тело его с плачемъ великимъ, Ипат.лет.) в современном русском языке не употребляется ни один, так как лексема спрятати утеряла это значение, а лексема опрятати вышла из активного употребления, однако, значение «прибрать, навести чистоту» сохранилось в производном от него прилагательном опрятный. Глаголы обертети (оберетети) – увертети – ввертети, относящиеся к той же лексико-семантической группе, также характеризуются отношениями расхождения как лексических значений словоформ, так и словообразовательных значений образующих их аффиксов; так, например, если в период с XI в. по XVII в. данные лексемы, несмотря на многозначность, сходились в одном из значений – значении «завернуть предмет во что-либо» при употреблении в идентичных контекстах – Бориса же убивше оканьнии увертевше и в шатеръ (Ипат.лет.); Бориса убивше оканнии, ввертеша в шатеръ (Радз. лет.); Блаженааго же Бориса обертевше в шатьръ възложивше на кола, повезоша (анонимное сказание о Борисе и Глебе), то уже в XVIII в. многозначность и омонимия этих языковых единиц разрушается, и за каждой единицей закрепляется определенное значение, например, увертети – «увивать вокруг» (увертеть младенца пеленками); ввертети – «вертя что, вонзать, ввинчивать, вертением водружать во что»; обертети – «обвивать чем какую вещь». В современном русском языке из трех представленных лексем остались две: ввертеть и обернуть, лексема увертеть вышла из употребления. Приведенные примеры доказывают факт существования в древнерусском языке контекстно-обусловленных значений (или «речевых значений», по замечанию Д. Н. Шмелева), которые закреплялись за лексемами и впоследствии, переходя в разряд словарных значений, находили отражение в словарях, т.е. в языке происходил двунаправленный процесс развития лексических значений глаголов: от контекстно-обусловленного значения к словарному, а возможно, было и обратное – от словарного значения снова к контекстно-обусловленному. В целом, в области глаголов происходили не только процессы развития лексических значений, но и активные процессы формирования продуктивных словообразовательных типов (например, весьма активно развивались глагольные словообразовательные типы с префиксом по-), в языке закреплялись те из них, которые наилучшим образом выполняли свою словообразовательную и номинативную функцию. Так, например, в языке житий наиболее продуктивными являлись словообразовательные глагольные типы с основами глаголов движения и префиксом по-: по-бежати, по-слати, по-женети, по-ступити и др.; также активно использовались префиксы у- и о-(об-): у-лучити, у-бежати, у-пиватися; о-бертети, объ-емлити и др. В отличие от памятников делового стиля в житийных текстах наблюдается очевидное преобладание глаголов движения, что связано, вероятно, с динамичностью происходящих событий, весь текст жития словно находится в движении, в развитии, лексическое наполнение текста меняется вслед за сменой описываемых событий. Наряду с глаголами движения в житийном тексте сравнительно широко представлены и глаголы какого-либо воздействия на объект (спрятати, отсекнути, увертети, раздати, призвати и др.). В главе третьей «Именная словообразовательная синонимия» рассматриваются группы синонимичных имен существительных. П. 3.1. «Имена существительные, образованные с помощью суффиксов» посвящен анализу функционирования суффиксальных образований в древнерусских текстах. Круг используемых суффиксальных образований разнообразен в зависимости от стиля и жанра памятника письменности. К производным образованиям можно применить тезис Б.А. Успенского: «там, где церковнославянские и русские лексемы совпадают по значению, они расходятся по форме, там же, где они совпадают по форме, они расходятся по содержанию» [Б.А. Успенский, 1994:58]. Поскольку словообразовательное значение тесно связано с лексическим, то и расхождение может обнаруживаться в плане семантики, выражаемой производными образованиями. Одно и то же значение может быть передано с помощью производных имен разных словообразовательных типов. Члены таких синонимических пар могли выступать в летописи как полные дублеты, характеризуясь идентичной семантикой и употребляясь в стилистически однородных отрывках текста. И в то же время разносуффиксальные одноосновные имена в древнерусском языке либо абсолютно тождественны, либо имеют какие-либо частные лексические значения при общем типовом: мысль – смыслъ – помыслъ. В составе анализируемых нами контекстов были выявлены следующие синонимические пары производных имен существительных, образованных с помощью суффиксов: 1) отыменные имена существительные со значением лица типа вои – воинъ, бояринъ (боляринъ) – боярецъ, 2) отыменные имена существительные со значением предмета: корабль – корабльцъ, 3) отглагольные имена существительные, обозначающие лицо по производимому им действию: отместникъ – отмщельникъ, 4) имена существительные, образованные с помощью суффиксации и сложения и обозначающие отвлеченные понятия: высокоумие – высокоумство, а также отглагольные имена существительные нулевой суффиксации типа кормъ – покормъ. В п. 3. 2. «Отыменные имена существительные» анализируются особенности семантических изменений в лексической и словообразовательной структуре имен существительных с суффиксами –j-/-инъ-, -ьць-/-инъ-. Так, например, лексема вои в период создания текстов жития могла выступать как в качестве собирательного существительного и обозначать войско, а также быть и существительным нарицательным и одушевленным, обозначающим человека. Наличие единичного употребления лексемы воинъ в данном тексте, возможно, первая попытка утвердить в языке новое образование с узким, конкретным значением «человек, находящийся на военной службе», что впоследствии привело к вытеснению формы вои из употребления в первоначальном значении, и закреплении за этой языковой единицей в XVIII в. значения множественного числа «воины; или вообще войско, воинство» (Словарь Академии Российской – САР) наряду с параллельной лексемой воинство, употреблявшейся в значении «войско, военная сила какого государства, ратное ополчение изъ полковъ пехоты» (САР). Право выражать значение «подвижник на войне» (САР) лексема вои уступила более «сильному» суффиксальному (в дальнейшем подвергшемуся процессу опрощения) образованию воинъ – воинникъ, воиснтвенникъ: «ратай, ратникъ; подвижникъ на войне» (САР), а впоследствии и значение собирательности закрепилось за словоформой войско. В данном случае словообразовательная модель с суффиксом –инъ- оказалась более продуктивной, чем древняя форма на –j-. Суффикс -ьць-(-ець-) также был самым продуктивным в оформлении категории лица. Так, в значении лица в анализируемых списках жития Бориса и Глеба выступает лексема боярець (при наличии в тексте жития таких лексем с суффиксом -ьць-(-ець-), как хромець, новгородець, хитрець и др.), коррелирующая с именем бояринъ. Обе лексемы в древнерусский период совпадают в лексическом и словообразовательном значении; впоследствии значения этих именных словоформ расходятся: лексема боярець выходит из употребления, а лексема бояринъ по значению становится равной лексеме баринъ (САР). На этом фоне показательной является лексема корабльць, представленная в паре с корабль, имеющая значение предмета и подтверждающая тот факт, что в период написания и даже переписывания данного текста жития суффикс -ьць-(-ець-) мог присоединяться не только к существительным, обозначающим лицо, но и предмет. Значение этого префикса было синкретичным, он указывал на «неглагольность» лексемы. Если обратиться к САР, то можно увидеть, что суффикс -ьць-(-ець-) в составе лексемы корабльцъ являлся суффиксом со значением уменьшительности и соотносился в этом плане с суффиксом -икъ- – корабликъ, то есть «маленькое мореходное судно». В словарях СДРЯ XI – XIV в.в. и СРЯ XI – XVII в.в. данная языковая единица не фиксируется. Очевидно, что суффикс -ецъ- в составе древнерусских предметных имен существительных со временем стал обозначать величину предмета наряду с параллельными формами с суффиксом -икъ-, который впоследствии вытеснил суффикс -ецъ-, как наименее продуктивный из ряда словообразовательных средств со значением «уменьшительности». В п. 3.3. «Отглагольные имена существительные» при рассмотрении соответствующих лексем выявилось, что наиболее продуктивным и частотным словообразовательным средством древнерусского языка, оформлявшим производные образования со значением лица, был формант -(ьн)икъ-. В рассматриваемом нами контексте в разных списках жития образование на -никъ- также преобладает, но при этом соотносится с образованием на -льникъ-: отместникъ – омщелникъ: Нъ онъ да будет отместникъ богъ крови братьи моеи (Радз. лет., Ипатьев. лет., Лаврентьев. лет., Сильв. сб-к); Нъ онъ да будет отмъщелникъ Богъ крове братиа моеа (Новгород. 4-ая лет). В «Материалах для словаря древнерусского языка» Срезневского И. И. значение лексемы отъместникъ реализуется через лексему отъмьститель в значении «каратель», лексема отмъщелникъ не представлена ни в этом словаре, ни в словарях СРЯ XI – XIV в.в., СРЯ XI – XVII в.в., поэтому значение данной лексемы определялось нами в данной работе по значению производящей основы и значению словообразовательного форманта, а также по соотнесенности этой словоформы с контекстом употребления. Можно сказать, что лексема отместникъ соотносится с глаголом совершенного вида отмстити, а словоформа отмщелникъ – с глаголом несовершенного вида отмщати. Несмотря на соотнесенность образования на -никъ- с лексемой на -льникъ-, в текстах житийных памятников преобладают первые формы (об этом свидетельствует наличие в тексте жития Бориса и Глеба целого ряда имен с этим суффиксом: мученикъ, заступникъ и др.). В п. 3.4. «Имена существительные с отвлеченным значением. Сложение + суффиксация (-ие-(-ье-)/-ство-)» проведен анализ лексем с точки зрения их словообразовательной активности, синонимии и стилистической отнесенности. Отвлеченные имена существительные с суффиксом -иj-/-j- получили в древнерусский период особую активность; по мнению Ю.Г. Кадькалова , это произошло под влиянием переводной церковной литературы в результате калькирования греческих имен или за счет аналогичных образований по типу калек [1992]. В разновременных текстах жития синонимические отношения таких имен - явление нераспространенное, высокой частотностью не отличается, в то же время встречаются достаточно интересные примеры, в частности, имеется в виду корреляция высокоумие – высокоумство. Как показал наш анализ представленных в словарях лексических единиц, довлеющее большинство слов сложной структуры с суффиксами -иj-/-ство- находятся в синонимических отношениях (благоверие - благоверьство, благодарие – благодарьство, благонравие – благонравство, благородие – благородство, благоумие – благоумство и т.п.). При этом синонимические отношения характерны именно для сложных языковых единиц, образованных способом сложение + суффиксация, там же, где суффиксы -ие- и -ство- либо в одиночку, либо в роли компонента конфикса оформляют одноосновную единицу, преимущество остается за суффиксом -ие- (безводие, безбрачие, беззаконие и т.д.). Исходя из этого можно говорить о равенстве словообразовательных формантов -иj- и -ство- в плане выражения ими словообразовательного значения «отвлеченное качество предмета» в составе двухосновных образований. П. 3.5. «Отглагольные имена существительные нулевой суффиксации» посвящен синонимии отглагольных имен нулевой суффиксации. Как отмечал В.М. Марков и вслед за ним представители казанской лингвистической школы, имена нулевой суффиксации – один из наиболее продуктивных типов производных образований в ранний древнерусский период. Такие образования обладали синкретичной семантикой, способной совмещать значения действия, состояния, результата в пределах одной словоформы. Необходимое значение актуализировалось в контексте в стилистически значимом окружении. Тем не менее в тексте житийных памятников взаимозамены в группе нулевой суффиксации достаточно редки. Были выявлены следующие взаимозаменяемые отглагольные имена: мостъ – помостъ, мысль – смыслъ – помыслъ, кормъ – покормъ. При анализе как глагольных, так и именных единиц нельзя не учитывать их лексическое окружение. Например, при рассмотрении параллели кормъ – покормъ. Значение данных лексем чаще всего реализуется в составе словосочетания развести на кормъ (покормъ), связанного с военной тематикой: Разведете дружину мою по городомъ на кормъ (покормъ). Глагол развести имеет значение «соединенных или въ одном месте находящихся по разным местам или сторонам распределяю, разставляю, разделяю» (САР), а военная тематика проявляется в его причастной форме разведенный, имеющей значений «разделенный порознь, разселенный по разным местам» (САР), реализуемое в контексте Разведенные по зимовьям солдаты (САР). В словаре В. И. Даля среди многочисленных значений лексемы покормъ особенно выделяется одно: значение «корм и довольствие, содержание» с пометой стар. (старое). С учетом этого, можно сказать, что в отличие от лексемы кормъ, реализовывашей значение «взять на довольствие» именно в контексте Разведете дружину мою по городомъ на кормъ в словосочетании разведете на кормъ, лексема покормъ уже имела это значение. Следовательно, в контексте языка древнерусских житий значения лексем кормъ и покормъ в анализируемых синтагмах актуализировались благодаря лексическому окружению, в частности, в нашем случае лексическим окружением явился устойчивый, видимо, для того времени оборот, употреблявшийся для обозначения специфических действия, связанных с военной тематикой. В целом, рассмотренные в диссертационном исследовании лексемы мостъ – помостъ, мысль – смыслъ – помыслъ, кормъ – покормъ – корреляты, связанные между собой отношениями опосредованной дистантной мотивированности (производности). Тождественность их значений в однотипных контекстах и способность заменять друг друга в текстах жития позволяют отнести их к синонимам как лексическим, так и словообразовательным, несмотря на отсутствие общей для каждого из определенной группы слова производящей основы, так как синонимические связи действуют и между однокоренными производными разной деривационный истории. Можно утверждать, что данные слова являются образцом «отраженной» синонимии в древнерусском языке. В целом, в древнерусских житийных памятниках именная словообразовательная синонимия выражена слабо, тогда как глагольные словообразовательные синонимы представляют наиболее обширный пласт лексики жития. Это во многом объясняется тем, что имя в древнерусском языке представляло собой понятие - символ, отличавшееся большей статичностью и конкретностью, а потому оно не нуждалось в параллельных словообразовательных единицах, глагол же как субстанция «текучая» и «расплывчатая» в тексте жития нуждался в конкретизации, чтобы наиболее достоверно и точно отражать происходившие в реальности события. Все это в итоге привело к развитой словообразовательной синонимии в сфере глагола в древнерусских житиях в противовес слабо выраженной в этом жанре именной словообразовательной синонимии. В Заключении излагаются основные выводы и наблюдения, сделанные в работе. Был определен: а) круг словообразовательных глагольных синонимов, входящих в конкретные лексико-семантические группы на основании анализа их лексических и словообразовательных значений, и б) круг словообразовательных именных синонимов, в дальнейшем подвергшихся классификации на основе выражаемых ими словообразовательных значений; описаны глагольные и именные синонимичные пары лексем, функционирующие в однотипных контекстах в составе разновременных текстов жития Бориса и Глеба. Были проанализированы и охарактеризованы семантические изменения, произошедшие в отобранных лексемах в языке житий XII – XVI в.в., в русском языке XVIII и XIX в.в. и в современном русском языке, характеризующиеся рядом особенностей: расширением либо сужением лексического значения; перераспределением позиций лексических значений слова в словаре и приобретением некоторыми его значениями помет типа устар. или перен.; перераспределением значений между синонимичными лексическими единицами, так называемым семантическим сдвигом. Вне процесса изменения лексических значений остаются лексемы, входящие в устойчивые обороты, сохранившиеся до наших дней (сложити/положити голову). Учет живых процессов, происходящих в области словообразования русского языка на диахроническом срезе, позволил прийти к выводам о синонимичных связях и продуктивности следующих словообразовательных типов: а) основа существительного + суффикс лица -ьць-(-ець-)/-инъ-/-никъ-; б) основа глагола + префикс по-/при-/вы-/у-; 3) сложение основ + суффикс существительных с отвлеченным значением -ие-/-ство-, причем особо продуктивным был суффикс -ие-. Была выявлена судьба членов синонимичных пар и параллелей, функционировавших в текстах житий. В языке из двух членов синонимической пары остаются те лексические единицы, словообразовательные характеристики которых в большей степени соответствуют структурно-семантическим особенностям языка (корабль – корабльць), либо те единицы, которые образованы с помощью продуктивного для данной группы слов словообразовательного форманта (бояринъ – боярьць). В-третьих, изменяется значение некоторых словообразовательных формантов. Одни в составе определенных слов десемантизируются (бежать – побежать, префикс по- не образует нового слова с самостоятельным лексическим значением: побежать – «начать выполнять действие по значению глагола бежать»). Другие теряют синонимические связи, так как образованные ими слова начинают обозначать разные явления: мостъ – помостъ, взыти – изыти, спрятати – опрятати, увертети – обертети – ввертети. Выявлены основные тенденции развития синонимии в составе житийных текстов периода XII – XVI в.в., заключающиеся в следующем: семантические изменения в составе лексических значений словообразовательных синонимов связаны как с целевыми идеологическими установками книжника (так называемый экстралингвистический фактор), так и с процессами, протекающими в самом языке. В истории рассмотренных нами синонимических групп слов можно выделить 2 основных момента: во-первых, распад синонимии, который выразился, с одной стороны, в исчезновении членов синонимического ряда (улучити – получити – уполучити), что могло быть вызвано утратой производящей основы (напр., у глагола улучить) и самого понятия, выражаемого словом (напр., лексема мост в знач. «помост, настил из досок и бревен для чего-либо»), а также могло произойти в результате вытеснения лексическими синонимами (напр., спрятать – опрятать – в совр. русск. яз. похоронить); с другой стороны, в сохранении одного из конкурирующих имен (высокоумие – высокоумство); во-вторых, сохранение синонимических отношений, произошедшее благодаря семантической или стилистической дифференциации (смыслъ – помыслъ – мысль). По теме диссертации опубликованы следующие работы:
|
1 2
Похожие:
 | Разновременная синонимия в переводном тексте (на материале переводов... Разновременная синонимия в переводном тексте на материале переводов коранических текстов | | Что у Бориса впереди, а у Глеба сзади? Несла бабка на базар сто яиц, одно (а дно) упало. Сколько яиц осталось в корзине? |
| Н. М. Тупиков. Словарь древнерусских личных собственных имён. 1903 г М. Забылин. Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. 1880 г | | Урок «святые руси и россии» Дионисия «Владимирская Богоматерь», Андрея Рублёва «Троица», Калужской Богоматери, икон с изображением Святых Бориса и Глеба, Сергия... |
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Урок-исследование по древнерусской литературе в 8-м классе на материале "Жития Александра Невского" | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Ь пишется. Ь не пишется. Морфологический разбор имён существительных. Пример морфологического разбора имён существительных. Морфологический... |
| Тема: Спряжение глаголов Цель: дать понятие о спряжении глаголов; познакомить с окончаниями глаголов 1 и 2 спряжения | | Тема: Правописание безударных личных окончаний глаголов Цель: формировать умение определять спряжение глаголов с безударным окончанием глаголов и правильно писать гласную в безударном окончании... |
| Урок «Типы спряжения глаголов. 1 и 2 спряжение» ... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Обобщение по разделу «Летописи, былины, сказания, жития.» Игра «Летописи, былины, сказания, жития» |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Задачи: 1 на основе сравнения окончаний глаголов во 2-м и 3-м лице дать понятие о спряжении глаголов; формировать умение различать... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Повторение правил: «Не с глаголами», «-Тся и –ться в конце глаголов», «Буквы е и и в окончаниях глаголов I и I i спряжения», «Ь после... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Возвратные глаголы. Образование глаголов. Количественные числительные. Множественное число имен существительных | | Урок русскогоязыка ( по системе развивающего обучения 4 класс) Составила... «Спряжение глаголов. Правописание безударных личных окончаний глаголов. Повторение» (Путешествие по городу «Глагольск») |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема урока: Обозначение звуков [ ца ] на конце имён существительных и глаголов. Правописание ться и тся в глаголах | | Рецензия на книгу Бориса Кагарлицкого "Марксизм: не рекомендовано для обучения" Книга известного социолога и политолога Бориса Кагарлицкого актуальная попытка определить место марксизма в современной общественной... |
