Удк 615. 851 Ббк 53. 57 М 94 Михайлова Е. Л. М 94 Пустяки психологии. Пристрастные записки Феи-крестной
Скачать 2.44 Mb.
|
Ролевая игра – один из любимых инструментов тренера. Достаточно унылая процедура, в ходе которой серьезные и занятые люди должны представить себя в ролях, обычно им и никому другому не свойственных, и явить чудеса эффективного решения высосанных из пальца проблем. Происхождение пальца отследить практически невозможно: того, кто первым сыграл в “Высадку на Луне”, “Нашествие инопланетян” и прочие кораблекрушения, давно похитило НЛО. По окончании, по задумке, захватывающего действа, предполагается подробный и еще более захватывающий анализ. При этом тренер как бы ни в чем не виноват – просто игра такая. Структура – видимость порядка и предсказуемости, причинно-следственных связей и прочих декоративных элементов, позволяющих забыть о реальности: генеральный в депрессии, акционеры собачатся с топ-менеджерами, все решается “под ковром” и вообще – порядка нет даже в Америке, особенно одиннадцатого сентября, ближе к вечеру. Картинка с соблюдением аристотелевской логики жизненно необходима: любой “четкий структурированный тренинг – фабрика грез, виртуальная игрушка, где правила жанра незыблемы. При недостаточном количестве внешних признаков С. народ бывает недоволен тем, что тренинг слишком похож на жизнь: платили как бы за Голливуд, а им обыденность скрытой камерой. “Побольше бы структурности...” При введении С. в избыточных дозах они обычно (вместо благодарности) вяло цедят: “Все-таки это теория, хотелось бы поближе к жизни...” От передозировки “тренерского Голливуда”, впрочем, никто еще не умирал, а некоторые так даже подсаживаются и желают испытать еще (см. Тренинголизм, Зависимость тренинговая). Тренинговая компания – организация, предлагающая и продающая тренера состоятельным господам на соответствующих условиях. Тренинголизм (Зависимость тренинговая) – патологическое пристрастие к тренингу. С другими видами зависимостей (пищевой, никотиновой, алкогольной) Т. объединяет то, что, как и прочие, он является попыткой удовлетворить какую-либо потребность, естественным образом никак не удовлетворяемую. Различают пассивный Т. – непреодолимую тягу к участию в тренингах, и активный Т. – столь же неуемное желание постоянно их проводить. Страдающие Т. обычно отрицают неконтролируемый характер своего влечения, что характерно и для других видов зависимого поведения. Тапочки тренерские – пристойная на вид, но удобная обувь, в которой “не в лом” целый день приплясывать у флип-чарта. Перспективные модели Т. т. допускают наличие специальных чечеточных набоек, отравленного стилета а-ля Джеймс Бонд и крылышек от Hermes. Флип-чарт – несложное, хотя и дорогое устройство для закрепления и перелистывания больших листов с красивыми и не всегда осмысленными схемами. Младший брат классной доски, неотъемлемый реквизит “правильного” тренинга, необходимый тренеру как шест – стриптизерше или цилиндр – фокуснику. Тренинг можно считать “фирменным”, если участники время от времени выбегают к Ф. и твердой рукой рисуют квадратики, соединенные стрелочками (см. Структура). Тренеру же вменяется стоять у Ф. исключительно лицом к аудитории и указывать на заранее заготовленные перлы мудрости, не глядя, выворачивая руку до легкого щелчка в плечевом суставе. Таким образом он показывает, что находит перлы мудрости вслепую и пока не разваливается на части (владеет содержанием и конечностями). Эффективность тренинга. Как и черт, поминается часто – как и черта, не многие видели ее воочию. Впрочем, в подавляющем большинстве случаев она появляется, как Неуловимые Мстители, совсем не там, где ее ждали. Зачастую это оказывается проблемой: цель-то поставили заведомо недостижимую, а вот на тебе. Лишь немногие Заказчики и Тренеры умеют договориться о результате так, чтобы потом не держать друг на друга зла. Остальные продолжают “разрабатывать критерии эффективности” с упорством, достойным лучшего применения. ГДЕ КОНЧАЕТСЯ МАГИЯ ПСИХОДРАМЫ, или ROLE REVERSAL БЕЗ ГРАНИЦ* Общаться с коллегами в моем случае можно и не делая “психологического лица”. Наши конференции по сей день проходят не как прочие: “главным блюдом” остаются мастерские, а не доклады. И заглянуть, и поучаствовать может любой, кому интересно. Дверь открыта: нам важно продолжать “слышать” шум улицы, голоса наших клиентов, сигналы точного времени – звуки мира, откуда мы ненадолго отлучились, чтобы пообщаться, и куда вот-вот вернемся работать. Пожалуй, нам не обязательно договариваться о порядке задавания вопросов – к своему сообщению я вопросов не ожидаю, оно само, скорее, вопрос. Речь пойдет о смутном пока еще ощущении изменений, происходящих в функционировании ролей в коммуникативном пространстве, о “склубившемся в зеркалах” ролевом дискурсе. Говорить об этом естественно не выводами, к которым еще не было времени прийти, а наблюдениями-зарисовками. Многие из них показались мне настолько неслучайными и требующими нашего с вами профессионального осмысления, что я решилась ими поделиться. Начну со своего рода мемуаристики, она же литобзор. В свое время – лет двадцать назад, пожалуй, – было ужасно модно кстати и некстати поминать Бахтина, и редкое гуманитарное повествование обходилось без “карнавализации” и “полифонии”. В жизни, как вы понимаете, ни тому, ни другому места не было, – зато в текстах!.. В какой-то момент писать о “выворачивании наизнанку” и “народной смеховой культуре” стало уже просто до неприличия банально, а тем временем все вокруг переменилось. Авторы сами не заметили, как карнавальная стихия не на шутку расшалилась уже не в ссылках и текстах, а в самой жизни. Тут выяснились некоторые любопытные подробности. Например, оказалось, что знаменитое “выворачивание наизнанку” имеет смысл ровно до тех пор, пока “лицо” и “изнанка”, равно как и “верх” с “низом”, стабильны и четко, – возможно, до абсурда и отчаяния четко, – определены. В этом ли секрет тоски по карнавалу именно в эпоху так называемого застоя, не знаю – да и выяснять это нынче не ко времени. Зато все мы имели возможность наблюдать, как лишенный пространственных и временных границ карнавал утратил и свою культурную (в том числе терапевтическую) функцию. Неделя предписанного и предсказуемого карнавального безумия, после которого наступает все тот же порядок, освеженный и очищенный, – это одно. Всплески, а затем и ровный поток бесконечного выворачивания туда-сюда – это другое. Не оттого ли самыми распространенными словами-паразитами нынче стали противоположные по смыслу “как бы” и “на самом деле”? Кстати, одно из неспецифических определений слова “роль” – в Оксфордском словаре оно идет первым – это “привычный или правильный способ использования, обращения с чем-либо”. Правильный, привычный – то есть определенный или, как говорят некоторые философы, опредеґленный. Для того чтобы “принять на себя роль” или “поменять ролями”, надо, как минимум, знать, где она начинается, заканчивается и вообще находится – в пространстве или времени. Иначе получается никакой не обмен ролями и тем более не карнавализация, а нечто бесформенное, неопределенное, без начала и конца. Концов, как известно, в нынешней реальности не удается найти почти никогда. “Смена вех” затянулась и из действия превратилась в процесс, притом вполне самодостаточный. И превращений в ходе этих кувырков и сальто вроде бы немало, но почему-то никакие уже не удивляют: раз ожидать можно от кого угодно и чего угодно, то и удивляться нечему. Известно ведь: чтобы произвести некое магическое действие – все равно какое, хоть бородавки вывести наговором, хоть психодраматическую сессию провести, – нужно правильно выбрать время и пойти в какое-нибудь особенное место. Что случается с учениками чародеев, произнесшими заклинание не к месту и не ко времени, тоже хорошо известно: эффект бывает сильный, но обычно не тот. Вот фея-крестная была грамотным специалистом, отсюда и хорошо известное условие: “Но помни, что ровно в полночь...” Уж наверное волшебство ее было покрепче нашего, но отчего-то она придала ему опредеґленную форму. Получилась удачная терапевтическая интервенция. И ни при каких обстоятельствах Золушка не может вернуться на кухню в карете, бальном платье и под утро, даже если очень хочется. Так уж это дело устроено: мир; где все возможно, доступен – но не в любой момент, не везде и не навсегда. В его бесконечном – в смысле степени выраженности – очаровании есть начало, середина и конец. То же и со старшим братом психодрамы – театром. Спектакль, даже если это нечто отчаянно авангардное, все-таки предполагает время и место, – что и отличает его от не-спектакля. Разумеется, есть еще “акции”, уличные хэппенинги и прочие радости нетрадиционных театральных ориентаций Однако попытки оных вовнести нечто под нашим пасмурным небом вызывают у непросвещенных прохожих не искомый эстетический шок, а знакомое до оскомины безысходное раздражение: господи, это еще что такое? И так-то ничего не поймешь... да и не стоит, наверное... что хотят, то и воротят... ну, времена... – А это что за уроды скачут? – Да кино, наверное, снимают. Ну их на фиг, пошли отсюда. Бывают формы компромиссные, учитывающие народный взгляд исподлобья: например, загримированные актеры в немыслимых костюмах встречают публику у входа – то есть действо слегка вылезает из своей квашни, “убегает”. Но все-таки встречают у входа в театр, в зал, а не у выхода из ближайшего метро. Там сообщение в 99 случаях из 100 попадет не по адресу, ничего не добавляя к удовольствию или неудовольствию тех, кто уже купил билеты и готов к “встрече с прекрасным”. К тому же у метро вовсю шуруют другие “прикинутые”: рекламная акция табачной марки, кивера и ментики “Русского бистро”, в дымину пьяный человек в костюме Чебурека... Только творческое состояние понапрасну растрачивать да костюмы зря трепать. Понятно, что смелые приемы такого рода “стреляют” только там и тогда, когда и где являются отступлением от несколько обветшавшей традиции. В нашем контексте – “не стреляют”. Стрельбы у нас другие, вполне всерьез и желательно с применением бронетанковой техники. – Это что, кино снимают? – Да нет, Белый Дом горит... Но перейдем к картинам сегодняшним. Роли и обмен ролями – вот что может вызывать наш понятный интерес: родное и понятное для всякого психодраматиста знаковое поле. Что произрастает на этом поле “здесь и теперь”? Не знаю, смотрели ли вы по телевизору занятный сюжет о некоем клубе очень состоятельных людей, которые на своем карнавале развлекаются “отдельно взятым” в его рамках “выворачиванием наизнанку”. Сами господа переодеваются и гримируются бомжами, их супруги – уличными проститутками. Первые по-настоящему просят милостыню, вторые по-настоящему снимают клиентов; от серьезных неприятностей их страхует участвующая в розыгрыше милиция, а банк – серьезный, с настоящей суммой в настоящих долларах – срывают те, кто наберет больше мелочи или больше предложений от других скучающих господ на хороших машинах. Сняв роли и воссоединившись в своем клубе, игроки отмечают состоявшийся перформанс шампанским. “Дом Периньон”, надо полагать, на самом деле. Как отмечают удачный день находившиеся “при исполнении” милиционеры, тоже можно догадаться. И здесь не обходится без своего карнавала: почему-то их не так давно одели в кургузые курточки из кожзаменителя – любимую униформу пригородной шпаны. Что это – злая шутка или почти гениальное прозрение модельера, увидевшего подиум своей мечты в “Улице разбитых фонарей”? А в это же время в фойе кинотеатра висит объявление, в котором некие отроки предлагают сколотить компанию для ролевой игры, – конечно же, компьютерной. У одного человека может быть несколько ролей – в разных компаниях, да и в пределах одной компании роли могут меняться. И когда дети слышат словосочетание “ролевая игра”, ни один из них не имеет в виду какую-нибудь там школьную самодеятельность с накладными бородами. Что-то уж очень легко стало присваивать роли. Любые. Никуда не входя по-правдашнему, ничего не проживая и ничем новым в этих ролях не становясь. Может быть, поэтому есть и совсем иначе обходящиеся с ролями молодые человеки, которые в роли не просто входят, а влезают всерьез и надолго, обживая отдельно взятые реальности. Кстати, это слово еще не так давно употреблялось исключительно в единственном числе – теперь же множественное как-то даже привычней. И вот избравшие путь “пропускания через себя” рубятся на мечах по-настоящему, создают исторически достоверные костюмы по технологии того времени, в которое играют, а по ночам тихо щелкают кусачками, сплетая настоящую кольчугу из проволоки, купленной на строительном рынке. Это даже больше правда, чем правда историческая: рыцари-то, поди, сами себе кольчуг не плели. Так что и за самого, и за оружейника, и за менестреля на турнире. И всегда где-то рядом находится невидимая, но важная грань. Если она все-таки больше похожа на изгородь с калиткой – место и время! – то это игра такая, увлечение-приключение, плюс хорошая компания себе подобных. Если же грань зыбкая и “гуляет” туда-сюда, то вместе с ней гуляют “заблудившиеся в отражениях” потерянные души, толком не знающие, кто они такие. Возможна и натуральная психологическая эмиграция в иную реальность – с концами. А тем временем у меня дома раздается телефонный звонок от молодой дамы, с которой мы когда-то вместе обучались психодраме. Теперь она участвует в телевизионном проекте, в котором нашлось вроде бы место и для чего-то такого... как бы психодраматического. И вот какой разговор у нас происходит: – Ты еще психодрамой занимаешься? – Да, а что? – Тут у нас такой-то канал, вполне конкретные ребята... и... ты их, конечно, знаешь. В общем, туда хорошо подойдет что-нибудь психодраматическое. – Скажи об этом больше, если можно. – Ну, там как бы два героя, и все время поступает информация, которая меняет рейтинг доверия аудитории то к одному, то к другому. Как бы социометрия, аудитория может перемещаться по студии. Я в творческой группе, и мне надо быстренько этим ведущим какую-нибудь психодраму показать, лучше всего – выбор протагониста. – Настоящего? – Да какого угодно! Это же телевизионщики, им главное – картинка. Разговор буксует и в конце концов увядает. Между прочим, один из многих разговоров такого рода, постепенно подтверждающих смутные догадки о новых искушениях и испытаниях, которые ожидают психодраму в культуре, где все в большей степени “главное – картинка”. А смонтировать можно все что угодно, с символического балкончика высшей власти – первой ли, четвертой ли – поступает заранее подготовленная информация: то так, то этак. И чем больше шоу претендует на достоверность, тем очевиднее послание “с балкончика”; и только наивный зритель смотрит, разинув рот, как спят, моются и ругаются “детки в клетке за стеклом” – или как кипят шекспировские страсти политического бомонда. Зритель же искушенный если чем и интересуется, так скорее почти видимой в кадре рукой кукловода. Так и спрашивает: а кто стоит за...? Получается, что самые искушенные и дальновидные – это те, кто никаким ролям “из плоти и крови” значения вообще не придают: кого надо по сюжету, того и снимут. Все, что “показывают”, – неправда по определению. Совершенно неважно, настоящие “девичьи слезы” или глицериновые, побагровел политик Эн от гнева или от неудачно наложенного грима: все как будто жаждут правдоподобия, претендуют на “неприкрытую правду”, – но никто при этом в нее не верит. Похоже, что мы начинаем осматриваться в изменившемся мире, где принятие ролей – не более, чем провокация на уровне текстов, сиречь стеб: кто не спрятался, я не виноват! Когда-то Агату Кристи едва не выгнали из соответствующей ассоциации писателей-детективщиков за то, что она сделала убийцей – рассказчика. Нельзя, не по законам жанра! Такого рода скандал бывает в любом сообществе, как благонравном, так и не совсем: “разборка по понятиям”, на самом деле. Вот тут недавно смотрели мы симпатичную телевизионную киношку по этому сюжету – с Райкиным-младшим в роли Пуаро, все вполне добротно, и никого это самое нарушение законов жанра не только не шокировало, а даже и не интересовало. Не прикалывало как бы. Время изменило не столько роли, сколько способ обращения с ними. Не то видали, притом не в условных декорациях английского поместья, а гораздо ближе. Настолько ближе, что... возникает отчетливое желание вернуться к азам теории ролей. Что-то происходит с практическим аспектом ролевого поведения. А все мои зарисовки с натуры – это лишь некоторые разрозненные симптомы происходящего в культуре процесса, который хорошо бы попытаться теоретически осмыслить. Это на самом деле важно. Часто цитируемое высказывание наших клиентов, что, мол, “у нас и так вся жизнь сплошная психодрама”, может означать сегодня не совсем то, что мы думаем. И тем более непонятно, что оно станет означать завтра. А понять бы стоило – хотя бы для того, чтобы не оказаться в ситуации работы с “каким угодно” протагонистом, которому вовсе не обязательно быть “настоящим”, потому что “картинка” в нем не очень-то и нуждается. Не заблудиться бы в отражениях где-то там, на границе между “как бы” и “на самом деле”. Когда открываешь сборник стихов Марины Бородицкой и читаешь: “Четырнадцатый год, национальность – эльф. Возьми меня в поход от Сиракуз и Дельф...” – это одно. Когда во время недавней переписи населения народ для прикола писал “эльф” в графе “национальность” ( замотанные переписчики при этом даже не врубались), это совсем другое. Профессионалу же и в этой ситуации “ролевого беспредела” важно “не плакать, не смеяться, но понимать”. |
Похожие:
 | Мелани Кляйн Детский психоанализ Мелани Кляйн Детский психоанализ удк 615. 8 Ббк 53. 57 К 32 Кляйн М. Детский психоанализ /Пер. Ольги Бессоновой. – Институт Общегуманитарных Исследований, 2010 160 с | | Руководство для врачей москва «медицина» 1997 ббк 54. 5 К. 28 Удк 616-036. 882-08: 615. 816 03 Данное руководство. Авторы располагают более чем 20-летним опытом исследований и практической работы, основанным на применении ивл... |
| Удк 591. 5: 615. 9 (571. 15) Бондарев А. Я. Центр защиты леса Алтайского края ... |  | Удк 159. 9 Ббк 88. 8 А 733 Электропривод и автоматика промышленных установок и технологических комплексов (ЭП) |
| 2011 удк ббк Зюляев Н. А. кандидат экономических наук, доцент Марийского государственного технического университета | | Удк 159. 923 Ббк 88. 5 У 69 Матрица ответов на тесты по оценке качества усвоения учебной дисциплины «Управление персоналом» |
| «Медицинское и фармацевтическое товароведение» Волгоград 2008 удк 614. 27: 615,4 Тестовые задания по нормальной физиологии (учебное пособие для самостоятельной подготоки к этапному и итоговому контролю знаний по... | | Удк 33 ббк 65. 262. 1 В44 Этнопсихология: Учебник для вузов / Т. Г. Стефаненко. — 4-е изд., испр и доп. — М.: Аспект Пресс, 2009.— 368 с |
| Учебно-методическое пособие Елабуга, 2009 ббк 63. 3 (2р-6т) удк 9 (с14Тат) Султанов А. А., старший преподаватель, заведующий кафедрой юридических дисциплин еф исгз | | Ббк 74. 102 Удк 373. 2 Р 11 рочева о. И. И мы не лыком шиты. Сборник в 2-х частях Повышение уровня информированности у родителей о способах ознакомления детей с пдд |
| Удк 159. 9 Ббк 88. 4 © Irvin D. Yalom, 2008 Управления федеральной службы исполнения наказания, а также для обучающихся с ограниченными возможностями здоровья в 2013 г | | 2006 удк ббк ф Философские проблемы математики: Материалы для выполнения учебных заданий. Новосиб гос ун-т. Новосибирск, 2006 |
| Удк 373. 2+159. 922. 7 Ббк 74. 1+88. 8 М59 Цель: показать один из способов обобщения и систематизации знаний по теме «Квадратные уравнения» в курсе алгебры 8 класса | | Удк 791. 43 Ббк 85. 37 Ф 70 Редакционная коллегия Подготовка и обучение населения организуются в рамках единой системы подготовки в области гражданской обороны и защиты от чрезвычайных... |
| Учебное пособие Санкт-Петербург 2013 удк 1: 001; 001. 8 Ббк 87. 3 Пашута В. Л., Заслуженный работник высшей школы рф, доктор педагогических наук, профессор | | Александр Никонов Опиум для народа. Религия как глобальный бизнес-проект удк 21 ббк 86. 7 Н63 Приняли участие в заседании: Кузнецов В. В., Бронников Е. А., Воронин А. Ю., Клапцов А. В., Филькин Р. А., Чеботарёв С. В |
