Сергей Томаш Бесконечный берег моря. Пьеса в трех действиях
Скачать 0.63 Mb.
|
| Сергей Томаш Бесконечный берег моря. Пьеса в трех действиях. Действие первое. Гостиная в старинном барском доме в Крыму. От взгляда на обстановку создается ощущение некоторого запустения. В углу лежат мешки. Вдалеке раздаются резкие голоса, затем слышны шаги. Из левой двери появляются два солдата в форме Белой Армии. Они проходят через комнату. Заметно, что они здесь недавно проходили. Один из них задевает ногой за мешок. Они еще раз оглядываются и выходят через правую дверь. Снова слышны голоса, но уже удаляющиеся. Входит Радов. Он садится на стул. Он выглядит очень усталым. Это мужчина лет сорока –сорока пяти. Точнее сказать трудно. Радов. Все. Ушли. Вылезайте. Он говорит это, глядя на мешки. Они начинают двигаться. И из-под них вылезает молодой человек лет двадцати пяти- двадцати восьми. Гостин. Совсем? Р. А кто их знает. Может и совсем. Когда вы здесь стояли, кто знал надолго ли. Г. Спасибо Вам Иван Андреевич. Большое спасибо. В какой-то момент я очень испугался. По-настоящему. Р. Да, это Вам не игра и не роман. Если вам будет от этого легче, скажу, что мне тоже было не по себе. Г. Я понимаю. Им кто-то сказал… Р. Да нет. Они, как и Ваши, приходят с обысками все время. Наверное, так положено. Не хочется думать, что я просто никому не внушаю доверия. Г. Но… Р. Да. Но Ваши не извиняются. Гостев вылезает из-под мешков и встает. Г. Еще раз спасибо. Р. Пожалуйста. Вы уже всю картошку передавили. Мишка нас наругает. Г. Да нет. Я аккуратно. Р. Шучу. Что еще остается. Так некстати эта война. Г. Но мы же за справедливость боремся. Р. Юрий, не агитируйте меня. Я слишком много передумал, чтобы так легко поддаваться идеям. Кое-что понял. Так что не надо. Г. Но Вы же умный человек. Должны понимать. Мы же боремся, чтобы не было бедных. Р. Пока что вы расстреливаете богатых, чтобы их не было. Г. Вы заблуждаетесь. Р. Вы испачкались. Да-да, справа. Да, теперь все в порядке. Понимаете, мне все равно не понять того, что ведет вас к такому разрушению, поэтому, наверное, не стоит об этом. Г. Но вы же образованный человек. Вы же лучше других должны были видеть, что происходит в России. Р. Вы знаете, меня все устраивало. Возможно, я плохой гражданин, неправильный, но мне кажется, что в России всегда было, есть и будет сложно. Хотя… Г. Вот видите… Р. Нет. Я хотел сказать, что может то, что происходило со мной последнее время, меня не совсем устраивало. А если быть точным, то совсем не устраивало. Г. Вам трудно было найти себя в стране, где угнетение было основой жизни. Р. Угнетение. Нет, тогда я скорее угнетающий. Послушайте. Вы где учились? Г. В Политехническом. А что? Р. В вас чувствуется такая агрессия, которая свойственна в большей степени гуманитариям. Вы слышали, как поэты спорят? Г. Нет. Р. Вот где бушуют страсти. Настоящие, можно даже сказать шекспировские . И им тоже всегда нужен зритель. Вот и вы все время пытаетесь что-то доказать. Но так, будто я не один, а вы убеждаете целый зал. Не нужно. Г. Но вы же спасаете меня. Р. Что правда, то правда. Но за это уж точно не нужно преподавать мне уроки жизни. Г. И почему Вы это делаете? Р. Потому что именно так должен был поступить любой нормальный человек. Вы попросили кров и получили его. А как иначе. Я Вам помог, поверьте, я не спас Вас. Если бы вас нашли, то, я думаю, не обязательно бы расстреляли. Г. Но Вас бы как раз, скорее всего, расстреляли. Появляется Варвара Никитична, мать Радова. Варвара Никитична. Это слово стали слишком часто употреблять. Р. Какое, мама? В. Расстрелять. Очень неприятное слово. Никак не могу к нему привыкнуть. Р. А к нему и не нужно привыкать. Ни в коем случае. Оно ненадолго. В. Твоими бы устами. Как Вы, Юрий, в роли загнанного? Г. Хорошо. Ощущать себя живым очень приятно…. И радостно. А вообще было страшно. Но в первый обыск было хуже. В. Да уж, для Вас это всего лишь второй. Почему-то сегодня я испугалась. Хотя сама со счета сбилась. Это ужасно, что в твой дом, может зайти любой и спокойно обшаривать все, что захочет. Будто проходят сапогами по твоей жизни, по воспоминаниям, по всему, что в этом доме состоялось. Каждый раз потрясаюсь. Р. Как ты говоришь – есть вещи к которым ни в коем случае нельзя привыкать. В. Да. Потому что, если привыкнуть, можно их постепенно принять как норму. А потом вдруг ты это уже не ты, а другой человек. Но все равно обыск неприятен. Р. Это потому, что нас с тобой тоже могли легко расстрелять. В. Я же тебе говорю, это слово повсюду. Зачем мы нужны им. Мы же никому не мешаем. Просто живем. Или выживаем. Вам какое слово больше нравиться, Юрий? Г. Это временно. Как говорил один философ – перемены болезненны. В. Так не философы, а поэты говорят. Мне кажется, что философы почти ничего не знают о болезненности. Нет, В России теперь, наверное, знают. Но я придерживаюсь точки зрения, что ни одной из воюющих сторон не имеет смысла нас убивать. Р. Возможно кому-то без нас лучше. В. Давайте не будем об этом говорить. Хотите чаю? Г. Я не откажусь. Воды холодной можно попросить? Р. Конечно. Радов подходит к этажерке, на которой стоит графин с водой и пара стаканов и наливает воды для Гостева. Варвара Никитична выходит. Г. У вас очень хорошая мама. Р. Это правда. Все лучшее во мне от родителей - от отца, от мамы. А худшее я сам насобирал. Г. Спасибо Вам. Р. Не могу и не хочу Вам отвечать, что не стоит благодарности. Так что пожалуйста. И что же Вы теперь будете делать? Г. Они здесь ненадолго. Они сами не знают, за что борются. Поэтому я думаю, что скоро мне будет, чем заняться. Р. Такая замечательная юношеская самоуверенность. Я думаю, что они, как и вы, воюют за свои принципы, за закон, в конце концов, за свой дом. Г. Мы не хотим никому зла. Я не злой человек, поверьте. Просто иногда приходит время и нужно воевать. Р. Так говорят Ваши вожди? Г. Но это правда. Р. Неужели Вам нравится эта война? Г. Мы считаем, что боремся за правое дело. Когда я учился, мне хотелось верить, что я смогу принести реальную пользу людям. И сейчас я уверен, что я делаю то, что должен, что нужно. Р. Я пришел к выводу, что сомнения некоторым образом шлифуют наши поступки, они далеко не бесполезны, более того иногда чего-то не сделать – это тоже поступок. Г. Вот потому Россия и в таком состоянии – никто ничего не делал. Все сомневались. Р. Неужели Вы и вправду уверены, что знаете, что делать, чтобы люди стали счастливее? Г. Да, конечно. Их нужно поднять с колен. Р. Они должны сами подняться. Наступает минута и человек сам поднимается. Г. Да, но им нужно дать такую возможность. Понимаете? Я посещал много всяческих собраний, где говорилось о судьбах России. Р. Да, это типично для нас русских. Г. Вот именно. Но, наконец, пришли люди, которые решились что-то сделать. По крайней мере, пообещали мир, землю, свободу. Р. А кто вам сказал, что именно это нужно российскому человеку? Г. А вам что нужно? Р. Вот уж вопрос, так вопрос. Наверное, я буду прав, если скажу, что гармонии. То есть чувствовать, что я нужен миру настолько, насколько он нужен мне. В какую-то минуту я испытал благоговение перед жизнью. (Пауза). Один раз, много лет назад. Почувствовал, что жить – это великое благо. Долгие годы, я куда-то торопился, будучи уверен, что я должен успеть сделать что-то конкретное, настоящее, ощутимое, что-то такое, что все могли бы оценить. А потом понял, что нужно просто проживать каждое мгновение жизни достойно. Так чтобы всегда быть уверенным, что ты сделал все, что мог. Но при этом никогда, поверьте, никогда я не смог бы участвовать в чем-то, что опрокинет жизнь миллионов. Я чувствую, что страшно взять на себя ответственность даже за одну жизнь. Очень страшно. А вдруг не справишься. Нет, нет, я готов думать о конкретном человеке. Вот сейчас о Вас. Я, правда, стараюсь понять, что движет Вами, хотя пока не могу. Г. Но при этом вы прячете меня. Р. Но Вы сами говорите, что Вас могли расстрелять. Входит Варвара Никитична. В. Я попросила бы вас все-таки поговорить о чем-то еще. Р. Мама, тебе просто не везет, что ты входишь на этом слове. На самом деле у нас самый, что ни на есть настоящий русский спор о судьбах России. Правда, Юра? Г. Да, конечно. Варвара Никитична ставит чашки и чайник на стол и собирается уйти. Р. Мама, попей с нами чаю. В. Посижу. А то я как-то сегодня испугалась. Понимаете, Юра. Подобная ситуация увы все время повторяется. Но сегодня как-то… Хотя этот офицер такой милый молодой человек. Даже руку мне поцеловал на прощанье. Но страшно и очень неприятно... Наверное, накопилось. Даже чая, если быть честной, не хочется. Р. Нет. Ничего не должно нарушать наши привычки и привязанности. Это твои слова. Радов наливает всем чай. Р. Хочется пирожных. Настоящих филипповских. Вкусных. В. Когда-нибудь. А пока нужно воздавать хвалу соседской пасеке. Р. Юра, попробуйте мед. Г. Спасибо. В. Вы заметили, какая сегодня замечательная погода. Ты собираешься на берег? Р. Да, конечно. (Юре). Разве можно упускать возможность пройтись. Это приводит мысли в порядок. Как только началась этот…революция, я сразу же вернулся сюда в Крым. Только здесь можно не сойти с ума при подобных обстоятельствах. Вот и жду который год, что все наладится. В. Пойду сегодня с тобой. Осенью никогда не знаешь, какой из дней последний теплый. Летом дожди лили, солнце не успело надоесть. Г. А мне солнце никогда не надоедает. Спасибо Вам Варвара Никитична. В. Да полноте за что. Даже наоборот чай –то почти пустой. И это в нашем хлебосольном доме. Г. За все. Я же слышал, как Вы с офицером объяснялись. В. А. Да-да. Но он милый человек. Невыносимо видеть, как милые люди стреляют друг в друга, ловят друг друга. Г. Мы скоро победим. Р. У Юрия уже все решено. Г. А Вы не смейтесь. Р. Боже упаси. Это не тема для веселья. Я просто хочу сказать, что Вас не мучает эта война. Она Вам скорее доставляет неудобства. Г. Просто хочется победить. И заняться делом. Помогать людям. В. А Вы никогда не думали, почему так много людей здесь поддерживает белую армию? Г. Это инерция. Они бы и царю кланялись, приедь он сюда. А за что кланяться-то. Р. За ответственность, которую на себя взял. Г. А что толку. Смотрите. Нищая, голодная страна. Никакой ясности. Ни в чем. И вы говорите, что все нужно было оставить, как есть. В. Да Вы не нервничайте, Юра. (кричит в сторону кухни) Михаил. Появляется Михаил, слуга Радовых. В. Миша, принеси еще чаю. Миша. Сейчас. Михаил уходит и быстро возвращается, неся в руках чайник. В. Самовар прохудился. Нужно починить. Никак не могу привыкнуть к этому чайнику. Р. Мама, этот чайник старинный, с историей. В. А толку что. Хочу самовар, как раньше … и полный дом гостей. Михаил уходит. Г. И чтобы их не искали солдаты. Р. Прекрасно, что Вы можете шутить об этом. Г. Я просто уверен, что будет хорошо. Для меня благодаря Вам. В. Вряд ли вы можете быть уверены. Это скорее надежда. Г. Может быть. В. Жаль, что Вы не можете пойти с нами погулять. Я, когда была девочкой, мечтала жить у моря, когда вырасту. Так и не смогла привыкнуть к Петербургу. Так все и получилось. Здесь в отличии от города ни один из дней не похож на предыдущий. Спокойная жизнь, она гораздо ярче. Р. Жизнь сейчас трудно назвать спокойной. В. Что правда, то правда. Но все равно хорошо здесь. Когда стоишь на берегу моря, иногда кажется, что сейчас раз и унесет ветром, поднимет и полетишь. Г. Вы никогда стихи не писали? В. Кто же в юности стихов не пишет. Г. Я вот не писал. Да и читал мало. У нас в Политехническом стихи не особенно в чести были. В. Нет-нет. Главное, если ты не гениальный поэт, вовремя остановиться. Поэтом нужно родиться. Я вас уверяю, что многие из них толком и не замечают, что сейчас происходит. А если и замечают, то используют это для творчества. Творцы всего нового все вокруг используют для творчества, особенно близких людей. Р. Мама, мне кажется, ты преувеличиваешь. В. Наверное, я просто много читаю, от этого мне так и кажется. Но мы совсем заговорили Юрия. Г. Я, наверное, поднимусь на чердак. Р. Возьмите что-нибудь почитать. Г. А дайте мне стихи. В. Самое время, я думаю, прикоснуться к поэзии. Кого Вы предпочитаете? Г. Дайте мне, что Вам нравиться. Я же плохо знаю. Варвара Никитична поднимается и подходит к шкафу. Мгновение помедлив, вынимает книгу. В. Вот. Мне очень нравится. Г. «Белая стая»… Р. Нет, это не о революции, это о любви. Она всегда пишет о любви. Г. Анна Ахматова. Никогда не слышал. В. Вообще-то, несмотря на молодость, она уже очень знаменита. Очень странно, что Вы о ней не слышали. Если бы у Вас был роман с какой-нибудь гимназисткой, она бы Вам обязательно из нее бы читала по памяти… Ой, извините… Просто я хотела сказать, что сила в этой поэтессе чувствуется. Будьте внимательны, она требует не просто понимания, а скорей прочувствования. Г. Я постараюсь. Как смогу постараюсь. Юрий поднимается и выходит. В дверях он еще раз оборачивается. Г. Еще раз спасибо. В. Отдыхайте Юра. Некоторое время Радов и Варвара Никитична сидят молча. Р. Ты успокоилась? В. Да. Р. Мама, но мы не можем иначе поступать. В. О чем ты ? Конечно. Поверь, я не боюсь за себя. Скорее за тебя. Хотя по тому, что рассказывают, сейчас поднимают руку и на женщин. Но ты же знаешь. Я фаталистка. Мне грустно, что ты как-то не можешь… Р. Не беспокойся за меня. Все испытания даются не за что-то, а зачем-то. Зечем-то нам всем это дано. Все-все дано зачем-то. А что у нас сегодня на ужин? В. Очень прозаично. Я имею в виду ужин. Вареный картофель и зелень, и чай, и мед. И яблоки. Сколько хочешь яблок. Р. Яблок. В. Я понимаю, что ты видеть уже это не можешь. Р. Что? В. Картошку, и яблоки. И то, что мы сейчас называем чаем. Р. Нет-нет. В. Да я и сама иногда. А впрочем в это время жаловаться на что либо – грех. Живы. Слава Богу. Р. Твоя правда. Представляешь, если бы у нас был вишневый сад, а не яблочный. Вишня так быстро сходит. А так сможем еще яблоки есть долго. Я, правда, яблоки люблю, к счастью. В. Не забывай, что у нас есть десяток вишен. Не сад, но все же. Р. Я и говорю, что ты запасливая. В. Знаешь, сейчас ты стал шутить гораздо больше. Р. Это потому, что Татьяна ушла от меня. В. Она ушла не от тебя. Она уехала из России. Поторопилась. Но так для нее лучше, и так тебе за нее спокойнее. И она другая. Р. Просто рядом с ней все казалось чрезмерно серьезным. Слишком серьезным. И не мог же я ее здесь удерживать. И позволить остаться ради меня я тоже не мог. Представляешь, во что превратилась бы наша жизнь. В. Скажем честно, что она давно уже была далека от совершенства, ваша совместная жизнь. Извини, конечно. Но она все-таки странная. Всегда так боялась стареть. Это в двадцать пять лет. И во многом другом тоже. Честно скажу тебе, что не могу ее представить здесь и сейчас. Еще раз извини. Это ваша история. Р. Я тоже ее здесь не представляю. Иногда мне кажется, что я даже не очень помню, как она выглядит. Уверен, ей хорошо в Париже.. Она всегда любила Париж. И я надеюсь, что ей там хорошо. А мне хорошо здесь. В. Ты с собой или со мной разговариваешь? Р. О чем ты? В. Мне, наверное, просто показалось, что ты сам себя уговариваешь. Послушай. Сейчас ты изменить ничего не сможешь. Р. А она тебе когда-нибудь нравилась? Хоть немного? В. Право, сейчас-то какая разница. Р. Никогда. В. Когда речь заходит о твоей жизни ты почему- то становишься пафосным. И точно уж чрезмерно серьезным. Р. Ты же сама только что сказала, что я стал больше шутить. Скажу тебе, только сейчас один раз. Я думал, когда она уезжала, что я буду гораздо несчастнее без нее. А оказалось, что нет. В. Представляешь, если бы не случилась эта революция, вы бы может быть продолжали делать вид, что все в порядке. А ведь, когда нет любви. Нет, это я не о тебе. Я вообще говорю. В мире всегда есть кто-то, кого ты можешь сделать счастливым. И это не обязательно жена …или муж. Р. Ты жестокая. Или просто читаешь слишком много стихов. В. Слишком много хороших стихов не бывает. А я читаю именно их. И еще. Я просто очень умная. Следует пауза. Потом они одновременно произносят «Давай…» Снова пауза. Р. Мы собирались пойти гулять. В. Да, я помню. Р. На берегу ветер. Тебе нужно накинуть шаль. В. Подождешь меня минутку. Р. Побуду здесь, помечтаю. В. Замечательное занятие. Никогда не надоедает. Радов остается один после того, как Варвара Никитична выходит из комнаты. До ее возвращения Радов находится в комнате один. Через некоторое время появляется Варвара Никитична. В. Ну ты готов? Р. Ты у меня красавица. В. Да, красоту не спрячешь. Они, смеясь, выходят из комнаты. Свет гаснет и звучит музыка, сквозь которую слышно как кто-то читает стихи. Но почти ни одного слова нельзя различить. Появляется Михаил, который убирает все со стола. Появляется Гостев. Он подходит к Мише, и они о чем-то тихо разговаривают. Миша кивает головой. Миша выходит из комнаты и через некоторое время возвращается с полотенцем в руках. Отдает его Гостеву. Гостев выходит, а Миша продолжает убирать со стола. Неожиданно он поднимает голову, будто бы что-то услышав, но быстро опускает ее и вскоре уходит из комнаты. В дверях появляются Радов и Варвара Никитична. В. Ой, ты только посмотри на часы. Мы совсем загулялись. Р. Я бы сказал, совсем загуляли. В. Вот уж нет. Замечательно, что я пошла с тобой. Ты заметил, все как прежде. Также падают яблоки. Ты заметил, люди смеются. Р. Но мы тоже смеемся. Каждый день. В. Да, ты прав, конечно. Знаешь, на меня всегда умиротворяюще действовал вид, когда женщины вывешивают белье сушиться, особенно белые простыни. Р. Да я видел. В. Я тебе не рассказывала, кажется. Когда мы с твоим отцом были в Венеции, я заблудилась. Венеция же очень небольшая, но эти переплетенья улиц. А я в прямых могу заблудиться. Так вот я блуждала, не встречая ни одного человека, и вдруг вышла к церкви, большой белой церкви. Ты не замерз? Нужно попросить чай. Р. Нет-нет, у тебя всегда находится какая-то новая история. В. Истории как таковой нет. Скорее воспоминание. Я вышла на небольшую площадь около церкви. Был яркий солнечный сентябрьский день. Почти как сегодня. Две итальянки, такие, каких мы привыкли видеть на картинах, больше похожие на южанок, развешивали белье на веревках, меня они не заметили, а может быть просто сделали вид, что не заметили. Они продолжали развешивать белье, ослепительно белые простыни хлопали на ветру, поэтому они говорили громко. А неподалеку от них лежал пес, растянувшись на солнце. Они говорили быстро, я ничего не понимала, тогда еще итальянский был непостижим для меня. А пес их понимал, это было заметно по тому, как он переводил взгляд с одной женщины на другую. Я постояла немного и ушла. Вскоре как-то случайно вышла к площади Святого Марка. Но до сих пор часто вспоминаю эту сцену, в которой для меня воплотилось все неспешное торжество жизни. Р. Странно, что ты сейчас не пишешь стихов. В. А кто тебе сказал, что не пишу. Р. Пишешь? В. Нет-нет. Хотя все говорят, что Крым к этому располагает. Возьми, например Волошина. Он продолжает писать, по крайней мере, так говорят. Р. Да, Коктебель не похож ни на какое другое место. В. Но знаешь, я, конечно, давно была там в последний раз, но там очень странно себя чувствуешь. Это все-таки некоторым образом порочное место, по ощущению. Ты же знаешь, я не ханжа. Но всегда я чувствовала себя там неуютно. Хотя Максимилиан замечательный человек. Очень добрый. Не могу сказать, что он мне близок как поэт, но как человек он достоин всяческих похвал. Р. Согласен. Хороший. Но боюсь, он всегда чувствует себя в настоящем времени немного неуместно. В. Так у него больше шансов приспособиться к переменам. Люди, которые, как ты говоришь, чувствуют себя в настоящем неуместно, они недовольны этим самым настоящим. И жаждут перемен, почти любых. Только чтобы бежать от реального настоящего. Поверь есть люди, которым любые изменения кажутся к лучшему. И это дает им шанс проще переносить перемены. А сейчас именно время, когда все меняется, неудержимо. Р. Но ты же тоже стараешься делать вид, что ничего не происходит. В. У меня плохо получается, но странно, что ты это сказал. Р. Нет-нет. Я просто имел в виду, что ты, например, продолжаешь носить свой жемчуг, хотя в любой из визитов сюда солдат его могут экспроприировать. В. Знаешь, если я его спрячу, то экспроприирую его, говоря твоими словами, у себя сама. Сколько же они все-таки слов напридумывали. Нельзя позволить всему этому напугать нас, отнять ощущение радости жить. В таких обстоятельствах, мне кажется, если меняться, то можно измениться только в худшую сторону. Именно поэтому мне так неприятно, что я сегодня почувствовала страх. Р. Ты знаешь, я всегда его чувствую в такие моменты. Привыкать к нему не хочу. Но научился не показывать виду. В. У тебя хорошо получается. Скажи, а нас, правда, могут расстрелять? Р. Да. В. Я так и думала. Но это ничего не меняет. Варвара Никитична поворачивается к двери. В. (кричит) Миша. Появляется Михаил. М. Вот. Он протягивает Варваре Никитичне письмо. М. Его привезли, как только вы ушли. В. От Таты. Она всегда находит какие-то невероятные оказии, чтобы послать весточку. Варвара Никитична садится за стол и вскрывает письмо. Р. Кто нибудь еще приходил? М. Нет, вот только письмо. Ужин накрывать? Р. Да, через полчаса. Михаил уходит. Р. Ну, какие новости? В. Вроде бы все в порядке. Нет, она как-то слишком настойчиво убеждает меня, что все хорошо. Нет, что-то случилось. Р. Мама, сейчас всюду все происходит. Письмо дошло, и это чудо. В. Она вообще плохо приспособлена к жизни. Необычный характер. Всегда утверждает, что в мире все ясно и понятно. Р. Ты преувеличиваешь. В. Ясно-то ясно, но все таки иногда не очень понятно. И годы уже не те. Р. Позволь тебе напомнить, что она твоя младшая сестра. В. Смотри, как она странно пишет. «Сейчас уже все в порядке и вы совсем не должны за меня волноваться.» Странно, правда. Р. Мне кажется, что тут как раз все понятно. Я не позавидую тому, кто станет у нее на пути. В. Она , конечно умеет как-то всегда все устроить. Но всегда кажется, что могут быть ситуации, в которых ей может понадобиться реальная помощь. Да, помощь. Знаешь, я не могу. У нас все-таки так спокойно. Ты слышишь. Р. О чем ты говоришь? В. Я должна к ней съездить. Покоя мне не будет. Не будет. И тут же рядом. Совсем недалеко. Р. Я имею право выразить свое мнение? В. Да, конечно. Р. Мы все время приглашаем ее к себе, здесь, по крайней мере, безопаснее, чем в городе. В. Я должна. Р. А тебе все равно, что я буду очень за тебя волноваться. Давай я поеду с тобой. В. Ни в коем случае. Кто пристанет к старой женщине. Р. Ты выглядишь моложе этого определения. В. Ты такой галантный. Р. Мне кажется, что это необдуманное решение. В. Я поживу у нее неделю, и может быть даже уговорю ее переехать к нам. Р. Спорить бесполезно? В. Не обижайся. Р. Но, я надеюсь, ты хотя бы дождешься завтрашнего дня. В. Конечно. Я должна подготовиться. Она снова поворачивается к двери и зовет Михаила. Вскоре он появляется. В. Мишенька, сбегай, пожалуйста, к Ивану и спроси его, сможет ли он меня завтра отвезти к сестре, пока в округе вроде бы все спокойно. М. Ужин почти готов. В. Сбегай сейчас. М. А как же ужин? В. Немного подождет. (Радову) Ты не очень голоден? Р. Да нет. Есть не хочется. М. Я быстро. Миша выходит. В. Ну не обижайся. Я не могу не поехать. Я все время буду думать о том, что что-то случилось. Тем более сейчас. Р. Езжай, только не очень надолго. В. Обещаю. Р. Тата всегда умеет оказаться в центре внимания, хотя на первый взгляд ничего для этого не делает. В. Ты к ней слишком строг. Р. Я и строгость – это несовместимые понятия. В. Заблуждайся, если тебе это нравится. Р. Нужно что-то сделать с Юрием. В. Он же сказал, что уйдет, как только станет немного спокойнее. Р. Скажи, а тебе было бы спокойнее, если бы его здесь не было? В. Если честно, то да. Р. Но ты сказала, что ему нужно отсидеться здесь. В. Да. Но зачем же ему сейчас рисковать собой. Р. Он ввязался в это, чтобы рисковать собой. Любой знает, что значит война. В. Ты знаешь, он немного дикий. Много не понимает. Говорит, то как дикарь, то как ребенок. Наверное, потому что так и не получил полного образования. Р. Наверное, ему хотелось побыстрее какой-то деятельности. В. А сейчас мне кажется ты злобствуешь. Р. Извини. Понимаешь, сейчас вся обида за разрушенную жизнь переносится на него. Он олицетворяет эту страшную разрушительную силу. В. Зря ты так. В любом случае он наш гость. И мы ни в праве никого судить. Р. Гость, который считает, что мы его спасли. В. В каком-то смысле он прав. Я думаю, Господь позволил нам жить здесь, чтобы спасти кого-то. Р. А ты когда-нибудь задумывалась над тем, что каждый из спасенных или все-таки скорее спрятанных нами в этом доме могут быть убиты через несколько дней. В. Ты же сам сказал, что это война. А на войне, как на войне. Ты думаешь, мне не нужно брать с собой жемчуг? Р. Я уверен, что Тата также как и ты продолжает носить свою нить. В. Я тоже в этом уверена, но не … Р. На твоем месте, я бы просто спрятал его в багаж. В. Ты прав. Я его хорошенько спрячу. Р. И все-таки все очень странно. В. Почему? Р. Странно. Если бы я стал врачом, как отец, я мог бы не чувствовать себя таким бесполезным. А так я даже придумать не могу себе точки приложения. В. Каждый проживает свою жизнь. Ты помогаешь по-другому. Сейчас по-другому. Поверь, твой навык еще пригодится. Р. В том, как врач помогает больному гораздо больше естественного, чем в укрывании кого-то среди мешков с картофелем. В. Неисповедимы пути Господни. Я понимаю… Входит Миша. М. Он просил выехать пораньше, чтобы он мог вернуться засветло. Боится. В. Конечно, конечно. Спасибо, Миша. М. Подавать ужин? В. Да и отнесите на чердак поесть Юрию. Р. Он, я думаю, весь в стихах. В. Не уверена, что ему понравится. Поднимусь к себе на минутку. Р. Тогда я тоже переоденусь. Гаснет свет. Слышен шорох ветра и далекий шум моря. Свет зажигается. Та же комната утром следующего дня. Посреди комнаты стоит Варвара Никитична. Она одета по-дорожному. Входит Радов. Р. Ты совсем готова. В. Да. Ты сегодня же узнаешь, спокойно ли мы добрались. Так что тебе предстоит поволноваться только несколько часов. Р. А я вот возьму и совсем не буду волноваться. В. Мне кажется, ты как обычно переоцениваешь свое самообладание. Радов показывает рукой на саквояж стоящий и ее ног. Р. Это все твои вещи? В. Яблоки и еще кое-какие продукты. Михаил укладывает. Р. Ну, присядем на дорожку. В. Присядем. Ты случайно со своим университетским дипломом не знаешь, почему принято присаживаться на дорогу? Р. Почему-то не знаю. Наверное, я пропустил лекцию, в которой об этом рассказывали. И все потому, что все время собирался в путь, не присаживаясь. В. Неуч. Р. Это все-таки некоторое преувеличение. Но передай Тате, что я был бы рад видеть ее здесь. В. Хорошо. Но все-таки сомневаюсь, что она захочет воспользоваться нашим гостеприимством. Р. Ты попробуй. В. Конечно. Некоторое время они сидят молча. Р. Ты взяла документы? В. Да. Все взяла. И старые, и новые. Ведь никогда не знаешь, особенно сейчас, что тебя ждет в пути. Они опять молчат. Входит Михаил. М. Все готово. В. Ну с Богом. Р. Мы будем очень скучать. В. Не шалите. Даже не понимаю, как могу вас здесь оставить одних. Радов хочет что-то сказать. В. Нет-нет. Я уезжаю. Радов подходит к матери и обнимает ее. Некоторое время они стоят обнявшись. Р. Я очень буду ждать тебя. В. Я знаю. И не нападай на Юрия. Он еще очень молод. Р. Ну не очень. В. Я имею в виду состояние мозгов. Р. Ты потрясающе выражаешь свои мысли. В. Как умею. И попрощайся с ним за меня. Я подумала, что не стоит его будить так рано. Р. Конечно. Радов подхватывает саквояж, и они в сопровождении Михаила выходят из комнаты. Слышно, как он кричит что-то вслед повозке. Через некоторое время Радов заходит в комнату и садится в кресло. Вскоре появляется Михаил. М. Барин, чая не хотите? Р. Хочу. Михаил уходит. Радов двигается по комнате. Р. Быть, быть, быть. Через некоторое время появляется Юрий. Г. Здравствуйте. Радов вздрагивает. Р. Вот и Вам удалось меня напугать. Здравствуйте. Г. Я совершенно не хотел. Но проснулся рано. Лежал, а потом услышал голоса. И сначала испугался, подумал, что делать… Р. Мы бы Вас не дали в обиду. Г. А потом видел, как уезжала Варвара Никитична. Р. Она не хотела Вас будить и велела Вам кланяться. Г. А она уехала надолго? Р. Нет, навестить сестру. Она живет неподалеку, в Феодосии. Когда–то туда можно было добраться очень легко. А сейчас полдня пути и может быть и больше. И я надеюсь, что они соберутся и скоро приедут к нам. Г. А. А я так удивился. Не время для путешествий. Р. А для чего время, как по-вашему. Г. Для справедливости. Р. Только сейчас настало? Г. На самом деле не сейчас, но в истории обычно наступают моменты, когда все меняется. Р. Каждый день что-то меняется. Но Вы правы, в какие-то моменты истории наступают минуты, когда появляются люди, считающие, что они могут решить все и за всех. Г. Но… Р. Нет, не важно, чем они руководствуются в эту минуту, потому что, как мне кажется, никто не имеет право что-то решать за другого. Г. А как же война? Р. Защищать Отечество – долг каждого. Г. Вот мы и защищаем. Р. От кого же? Русских от русских? Г. Я, наверное, просто не умею хорошо объяснить, но посмотрите на меня. Я же не злой. Р. Не злой. Вы уже это говорили. Но зачем Вам это все? Г. Кто-то должен решать. Мы же не можем все время стоять на месте. Эти равнодушные люди, разбежавшиеся по своим углам… Р. Вы продолжайте. Не бойтесь, я не обижаюсь. Г. Я не Вас имею в виду. Р. А почему собственно нет. Я бросил свой дом, не захотел вмешиваться. Моя жена объясняла мне, что мы не имеем право молчать и ничего не делать. Она даже кричала на меня. А я ей сказал, что война – это время военных. Нечего гражданскому человеку там делать. И что может в России серьезно измениться. Если бы знать наперед, то…Странно, что я Вам это рассказываю. Г. И что дальше? Р. Она уехала. Г. И Вы ничего о ней не знаете? Р. Она добралась до Парижа. Это я знаю точно. Я думаю, у нее все в порядке. По крайне мере мне очень хочется на это надеяться. Она – натура необычная… и сильная. Г. Как Ваша матушка? Р. Но не настолько романтичная. В маме уживаются какие-то взаимоисключающие истории. Она удивительная. Вообще в моей жизни всегда было много удивительных женщин. И вы меня лишили почти всех. Г. Да нет же. Р. Я никоим образом лично Вас не обвиняю. Наверное, случилось то, что должно было случиться, не так, так по-другому. Все равно бы так и было бы. Вы меня простите. Правдив я от усталости. Г. Вы боитесь? Р. Нет. А чего я должен бояться? Г. Войны. Р. Она мне очень неприятна, даже трагична для меня. Это совсем другое. Не страх. Я прекрасно помню июль четырнадцатого года. Война застала меня здесь. И сначала казалось, что все как-то не по-настоящему, что война скоро закончится. Я даже в Петербург не хотел возвращаться. А потом стало ясно, что это настоящая, долгая война. А потом случились эти страшные поражения. Г. Вот именно. Все стало неправильно. Р. А сейчас правильно? Там мы хотя бы воевали не друг с другом. Г. Вы не хотите понять. Р. Вы правы - не хочу. И кажется, имею на это право. Вы книгу прочитали? Г. Даже два раза. Ночью проснулся и снова читал. Р. Значит понравилась. Г. Да, как будто про меня написано. Что то очень похожее. Р. Но это женские стихи. Г. Да, конечно. Но стихи, они же для всех. Я вот подумал, вдруг кто-то напишет стихи мне. А потом мне показалось, что некоторые мне и написаны. Р. Например? Г. Как там? Все обещало мне его… Через некоторое время после паузы Радов продолжает. Р. Край неба, тусклый и червонный, и милый сон под Рождество, и Пасхи ветер многозвонный… Г. Вы всю книгу наизусть знаете? Р. Нет. Некоторые стихи просто запоминаются сами собой. Г. Мне хотелось бы, чтобы это написали мне, про меня. Р. Почти всем хотелось бы. Нет-нет. Всем по-разному положено. Г. А у Вас какое любимое стихотворение. Здесь есть? Р. Да есть. Помните? Есть в близости людей заветная черта, ее не перейти влюбленности и страсти… Мне кажется, что это обо мне. Г. Почему? Р. Наверное, потому что обо мне. Г. Стихи? Р. Во время войны они воспринимаются особо пронзительно. Будто бы чему-то подведен итог. Г. Очень страшно как-то. Р. А меня трудно назвать веселым. По крайне мере сейчас. Г. Я понимаю. Р. Что вы понимаете. Г. Все привычное для вас разрушено. В будущее Вам верить не хочется. Р. Как раз очень хочется, но иногда не очень верится. Г. Все будет хорошо, правильно будет. Р. Вы так говорите, будто придумали уже ответы на все вопросы. Что делать, кто виноват и как жить. Г. Моя бабушка всегда говорила: «Жить, как набежить». Р. Набежало много. А Ваш батюшка кто по профессии? Г. Инженер –путеец. Р. Путейцы – они очень революционные. Г. Да нет. Я когда домой последний раз приехал он со мной и говорить не стал. Р. Да Вы наверное его агитировать пытались. Г. Хотел просто поговорить. Р. С каждым человеком нужно говорить на понятном ему языке. Тем более с родными. Г. Как могу, так и говорю. А Вы почему в Крым приехали? Р. Почему? Г. Не остались в Питере. Сейчас бы работали. Работать оно легче. Вы кто будете. Р. Я из судейских. Г. Судья? Р. Нет, адвокат. Человек защиты. Г. И многих защитили? Р. Многих. Г. Вы известный адвокат? Р. Я же не писатель, чтобы быть известным. Но скажем так, я был хорошим адвокатом, по крайней мере, так многие считали. Г. А тех, кто виноват на самом деле, защищали: Р. Бывало. Г. И тех кто что-то совсем дурное совершил? Р. Да. Пауза. Г. А я вот не знаю, кем буду. Р. Вы же солдат. Г. Нет, мы скоро победим, и если уцелею, хочу мирное дело. Адвокат – это как-то основательно звучит. Р. Я стал адвокатом случайно. У нас в семье все врачи. И отец мой и дед, и отец деда. Г. А почему же..? Р. Врач – это призвание. У меня желание было большое, а призвания не было людей лечить. А это такая профессия, что случайных людей там быть не должно. Ни одного. Вот так все и получилось. Г. Не жалеете? Р. Нет. Не жалею. Я стараюсь ни о чем не жалеть. Чтобы не тратить время попусту. Г. Необычный Вы человек. Р. Я нормальный. По крайней мере, мне хочется так о себе думать, что у меня нормальные представления о предназначении человека и о добре и зле. Г. Вы добрый. Р. А из чего Вы делаете этот вывод? Г. Вы меня спасли. От смерти. Как врач. Р. Но это нормально, помочь человеку, если можешь. Г. Многие бы побоялись. Р. Не думаю. Г. Да-да, побоялись бы. Ведь Вас по крайней мере точно бы арестовали. Р. Надеюсь, что я свое уже отбоялся. Г. И Вы бы так помогли любому? Р. Да. Постарался бы. Г. Вот. Вы добрый. Добрый человек в своем доме у края моря. Р. Красиво сказали. Вы спросили, почему я здесь. Этот дом мне кажется самым надежным местом в мире. Я вырос здесь. Я знаю каждое дерево, каждый бугорок с закрытыми глазами могу отыскать. Мне здесь хорошо. Кажется, что ничего дурного здесь произойти не может. И еще море. Мое море. Его невозможно изменить, укротить. Каждый день я смотрю на море и понимаю, что у него свой закон. Язык свой. Сила жизни. Около моря жизнь чувствуешь по-другому…и живешь по-другому. Сила и покой. Помните у Пушкина – «На свете счастья нет, но есть покой и воля». Мне кажется, что это про меня. Про меня нынешнего. Здесь. Здесь и сейчас. Г. Но ведь вы понимаете, что так нельзя. Нельзя быть в стороне от борьбы. О какой воле пока можно говорить? Р. Почему же, можно. Г. Это неправильно. Вы должны сказать себе правду. Р. И какую же? Г. Что все должно измениться. Р. Я же вам говорю, что я в этом абсолютно не уверен. Г. Вы просто боитесь себе признаться. Р. Нет. Г. Боитесь-боитесь. Потому что тогда окажется, что все, что вы делали, было напрасно. Р. Вы хотели сказать бессмысленно. Вы хотите, чтобы я пожалел, что вас спрятал? Г. Я не об этом. Р. Какие-то странные выводы вы делаете. Г. Почему же странные. Нормальные. Вы работали для государства, где многие были несчастны. Значит, вы поддерживали угнетение. Р. Ничего я не поддерживал. Г. Посмотрите вокруг. Начинается новая жизнь. И Вы можете оказаться вне ее. Р. Ну а если и так. Г. Вам жизни не будет. Р. Вы все знаете. Все и за всех. А Вам никогда не казалось, что вы можете быть не правы? Что Вы можете ошибаться и что это слишком большая ответственность что-то менять. Менять в жизни целого народа и каждого отдельно взятого человека. Вы думаете, все вам скажут спасибо? Г. Я думаю, скажут. Может быть не сразу. Да. Р. Максимализм, конечно, двигатель прогресса. Но с такой же легкостью он инициирует и войны. Иногда с благими целями. Г. Очень мрачное суждение. Р. Реальное. И что Вы думаете делать дальше? Г. Проберусь к своим. Я думаю, у меня получится. Р. Да, получится. Странно, что мы все время говорим об одном и том же. Г. Просто мы говорим о самом важном. Нет ничего важнее этого. А почему Вы уверены, что я до своих доберусь? Р. Просто уверен. В Вас есть какая-то цельность. Вам должно везти. Г. Я думаю, что все получается, потому что я делаю правильное дело. Р. Все что я могу подарить Вам, так это сомнение в том, что Вы во всем правы. Г. Если ты не уверен, то ничего и не сделаешь. Р. Иногда не сделать ничего – это лучший поступок из возможных. Г. Загадочный Вы человек. По крайней мере, необычный. Р. Какой есть. В любом случае, желаю Вам удачи. Г. Я побуду наверху до вечера? Р. Да, вдруг опять будет обыск. Г. А вечером я уйду. Спасибо Вам еще раз. И матушке Вашей. Р. Да что уж там. Это просто правильно…мне кажется. Не дать одному арестовать другого. Я бы для кого угодно это сделал. Г. Может быть свидимся еще. Р. Может быть. Г. И тогда, может быть, пройдем по берегу моря. Р. Который никогда не заканчивается. Г. Что Вы имеете в виду? Р. У берега моря нет конца. И начала нет. Как мысль, как чувство, как жизнь. Г. Жизнь? У жизни и начало есть, и конец. Мне так кажется. Р. Я из тех, кто верует в жизнь вечную. Вечную и бесконечную. И в торжество разума. Я же говорил Вам. Будьте осторожны. Во всем. Г. Постараюсь. Р. Вы поднимайтесь наверх, а я пойду пройдусь. Г. Вы нервничаете? Да? Р. Хочу быть уверенным, что матушка добралась до сестры. Г. Все будет хорошо. Р. Или очень хорошо. Гостев подходит к двери. Медлит некоторое время и выходит. Радов остается в комнате и подходит к окну. Слышен лай собак. Действие второе. Та же гостиная в доме Радовых. Но обстановка немного изменилась. Видно, что прошло некоторое время с событий, произошедших в первом действии. В комнате никого нет. Через некоторое время появляется Миша с охапкой дров. Он подходит к камину и кладет их на подставку. Появляется Радов. Р. Это ты замечательно придумал. Миша опускается и начинает растапливать камин. М. На ужин картошки сварить, барин? Р. Картошка – это хорошо. М. Поди надоела. Каждый день-то едим. Р. Нет. Я с детства картошку люблю. Почему, сам не знаю. Конечно… Но чего право жаловаться? М. Хорошо нынче тем, кто картошку любит. Р. А у нас больше ничего нет? М. Есть. Яблоки. И крупа гречневая. И еще сахар. Р. А сахар-то снова откуда? М. Я на картошку поменял. Мы же тогда весь на варенье истратили. Р. Ну вот видишь. Не я один видно картошку люблю. М. Скоро Варвара Никитична вернется. А мы ее тут сахарком с чаем настоящим встретим. Р. И чай тоже за картошку дали? М. Да. Р. Миша, чтобы мы без тебя делали. М. Да это что бы я без вас барин, делал. Р. Жил бы. М. Да нет. Жил бы, да не так. Р. Может быть и лучше. М. Нет, мне с вами хорошо. Спокойно. Когда я с вами, то мне кажется, что ничего плохого случиться не может. Р. Да, несмотря на смутное время нужно признать, что все неплохо. М. А как будет-то? Р. Ну это не меня спрашивать нужно. Ты же знаешь, на все воля Господа нашего. М. Ваша правда. Камин, наконец, разгорается. Р. Ну вот и огонь. Дано им было тепло и пища, и кров, чтобы спастись от всяческой непогоды. Рано, может быть, мы затопили. М. Дров много. Чего в холоде сидеть. Р. И то верно. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Пьеса-карнавал в двух действиях по мотивам книг Франсуа Рабле Федеральное государственное образовательное учреждение среднего профессионального образования | | Пьеса для трех актеров в двух частях П. и толку от твоей правды? Скажешь умно, да так, что по отдельности слова понятно, а вместе просто ерунда |
 | Авданин Сергей Александрович ООО «Безлыченское жкх» просит Вас разъяснить... Фёдоровское – 93 м^3 в сутки, с. Байдики – 7,7 м^3 в сутки. Заявленная среднесуточная величина водоотбора по условиям пользования... | | Полина Рыжова Рахиль Гуревич Лохматка. Пьеса для дошкольников в трёх... Сумерки, группа в детском саду. Горшки с цветами. Полка с игрушками. На полке – Ариадна, Хомяк, Шеф и Кинжал в виде игрушек. Висит... |
| Вячеслав Шульга Берег дна S. T. A. L. K. E. R. 74 Зоне. Что открыл профессор — путь к Монолиту, мрачную тайну происхождения Зоны или что-то совсем неожиданное? Почему на него охотятся?... | | Заочная викторина «Отечественная война 1812 года» ученица 5 класса... Казачьего полка заметил подозрительное движение на Немане. Когда совсем стемнело, через реку с возвышенного и лесистого берега на... |
| Чем отличается пьеса от других произведений? ... | | Актуальна ли сегодня пьеса Мольера «Мещанин во дворянстве»? Я считаю, что пьеса Мольера «Мещанин во дворянстве» актуальна сегодня, потому что в этой пьесе автор высмеивает стремление Журдена... |
| Инвестиционный паспорт Челябинской области, он расположен на отрогах трех главных вершин Южного Урала: Яман-Тау, (с высотой 1640 м над уровнем моря), Большой... | | Зайцева Капиталина Михайловна учитель географии Моря, как крупные... Оборудование: Презентация «Белое и Азовское моря», Физическая карта России, карта океанов |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Городская викторина в рамках экологического мероприятия «День моря», посвященного Международному Дню Черного моря и закрытию Года... | | Сергей Георгиевич Кара Мурза, Александр Александрович Александров,... Электропривод и автоматика промышленных установок и технологических комплексов (ЭП) |
| Проблемы бассейна Аральского моря и пути их решения Аральского моря из кризиса. Показана реальная возможность улучшения экологических, социальных и экономических условий до уровня,... | | Темирбулатов А. М. Правовой статус Каспийского моря: позиции прикаспийских... Темирбулатов А. М. Правовой статус Каспийского моря: позиции прикаспийских государств |
| Сергей Георгиевич Кара-Мурза Александр Александрович Александров... Первый заместитель Председателя Национального статистического комитета Республики Беларусь | | Сергей Георгиевич Кара-Мурза Сергей Анатольевич Телегин Неполадки в русском доме Рабочая программа составлена на основании гос впо специальности 03060062 – журналистика (квалификация журналист) |
