Рощин Валерий Георгиевич Неоконченный сценарий для автоматического пистолета с глушителем 
Аннотация:
Роман вышел под названием "Готовность номер один". Переиздан в 2008 году под названием "Операцию отменить нельзя!"
Иных уж нет, а тех замочим!
Григорий Стернин
Часть первая
Прорыв
"...Да простят меня уставшие от ужасов войны местные жители северных склонов Большого Кавказа, но тревожная тишина, установившаяся здесь в последнее время, совсем не соответствует сезону буйства растительности или как выражаются боевики - "зеленки". Странное безмолвие заставляет маститых политиков, политологов и журналистов задаваться одними и теми же вопросами: Что это? Долгожданное окончание чеченской войны? Или же зловещее затишье перед очередной кровавой бурей?..
Что же касается простых обывателей, в особенности проживающих в опасной близости с взрывоопасным регионом, то для них ответы на эти важные вопросы и вовсе сродни приговору...
Анна Снегина.
20 июня. Чечня. Грозный".
Глава первая
Горная Чечня - Ингушетия
Они выполнили свою работу как всегда четко и в назначенный срок. Один из высших руководителей Главного штаба вооруженных сил Ичкерии был убит тремя снайперскими пулями на одной из южных проселочных дорог Ингушетии - в двадцати километрах к северу от грузинского села Казбеги. Высокопоставленный сепаратист чувствовал себя в глухих, приграничных районах в полной безопасности, оттого с немногочисленной охраной передвигался всего лишь на трех автомобилях. Впереди и сзади два пятнистых "уазика" с преданными головорезами, в центре - новенький американский "Хаммер" с самим Мовлади Дугзаевым...
Группой, состоящих из бойцов бригады специального назначения ВДВ командовал майор Валентин Коваль. Получив данные из штаба оперативной группы о перемещениях "клиента", он четко произвел расчеты и грамотно расположил огневые точки на пути следования Дугзаева; дождался его появления и приказал открыть огонь на поражение. Вся операция уложилась в считанные секунды - головной "уазик" подорвался на радиоуправляемой мине, замыкающий был изрешечен из пулемета, а хваленый заокеанский вездеход хладнокровно расстреляли два снайпера, загодя засевшие на склонах противоположных друг другу и прилегающих к рокаде возвышенностей.
- Проверьте работу, - устало скомандовал майор по рации, безбоязненно вставая в полный рост и меняя магазин в малогабаритном автомате.
Трое бойцов из спецгруппы с разных сторон спустились к горящим на дороге автомобилям. Снайперы по-прежнему держали под прицелом зону молниеносной схватки, а связист лейтенант Грунин, исполнявший к тому же и обязанности оператора, скрупулезно фиксировал факт убийства бандитского главаря на видеокамеру.
- "Первый", все чисто, - доложил спустя минуту капитан Кононов. - В "Хаммере" одни трупы - "клиент" с тремя дырами в голове. В "уазах" есть раненные...
- "Окажите помощь" и уходим.
У грунтовки прозвучало несколько контрольных выстрелов, и вскоре вся группа из восьми человек поспешно удалялась по лощине, петляя неприметными лесными тропинками...
Многие часы они двигались, словно волчья стая, удачно закончившая затяжную охоту - впереди, на удалении пятидесяти метров, осторожно пробиралась пара лидеров; остальные, то, посматривая на разведчиков, то по сторонам и назад, ступая точно след в след, равномерным скорым шагом следовали на север. Не теряя времени на привалы, бойцы быстро приближались к конечному пункту маршрута - большой станице Слепцовская, расположенной в тридцати километрах к северо-востоку от Назрани. Именно там, на противоположном берегу Сунжи, в назначенный час и должен был произвести посадку транспортный вертолет. А уж от Слепцовской на вертушке до ставшей родной Ханкалы оставалось не более двадцати минут лёта. Потом краткий доклад начальству; банька с веничком; горячий обед со стаканом прохладной водки на каждого; чистая постель и сутки беспробудного долгожданного сна...
Единственную ночь марш-броска до станицы отряд провел в лесах относительно спокойной Северной Осетии - прямолинейный маршрут цеплял краешек восточной территории этой республики. Затем последовал заключительный этап стремительного похода по Ингушетии. Наконец, когда группа скрытно преодолела федеральную автомагистраль "Кавказ" и короткими перебежками перемещалась вдоль редколесья, вдали показалась Слепцовская. Однако не успели бойцы обрадоваться данному факту, как вокруг неожиданно завизжали пули, а следом донеслись и звуки мерно работавшего длинными очередями автоматического оружия. Один из бойцов группы вскрикнул и, согнувшись, повалился в высокую траву, остальные залегли вдоль небольшого овражка, рассредоточившись и изготовившись к бою. Стрельба по ним велась с нескольких точек из низкорослых кустов, произраставших небольшими островками по всему реденькому, молодому лесочку...
- Не отвечать! - осадил майор подчиненных. - Возможно это ингушская милиция. Приняли нас с перепугу за "чехов", идиоты... Посмотрите, что там с Петровичем!..
Тридцатилетний прапорщик Селезнев, благодаря спокойному и невозмутимому нраву уважительно именуемый в бригаде Петровичем, был ранен в живот. Пара бойцов оттащила его в безопасное место и оказывала первую помощь.
На южном берегу Сунжи группу Коваля должны были встречать представители местных силовых структур. С ними и планировалось добраться до округлого ровного поля, выбранного командованием оперативной группировки в качестве вертолетной площадки. Но до места встречи с силовиками оставалось не менее километра, к тому же было непонятным, кто это решил столь яростно оборонять южные подходы к незначительному с точки зрения стратегии населенному пункту, едва обозначенному на карте...
Спустя минуту огонь из кустарника усилился до ураганного. Слева и справа вздымались взрывы зарядов, выпущенных из подствольников; пули угрожающе срезали высокие стебли, не позволяя толком поднять головы или сменить позицию, а самые отчаянные из неизвестных атакующих стали потихоньку приближаться к спецназовцам.
- Это не милиция, командир. "Духи"! - доложил один из снайперов. - На плечах однотонные нашивки и рожи все больше бородатые.
Майор и сам склонялся к тому же выводу, изредка посматривая в сторону зарослей кустарника сквозь оптику бинокля.
- Ладненько, сучары... Начнем принимать меры противодействия, - прошептал он, снимая с предохранителя автомат и, зычно добавил: - Тактическая схема обороны номер два. Огонь на поражение!
Данная тактическая схема означала следующее: огонь одиночными выстрелами или короткими очередями по выборочным, уязвимым целям. Использовался этот прием только в тех случаях, когда численность врага оставалась неизвестной, а значит, невозможно было даже приблизительно рассчитать время противостояния исходя из имеющегося боезапаса.
Два снайпера с присоединившимся к ним подрывником - старшим лейтенантом Поповым, заученно и хладнокровно отыскивали самых резвых из наступавших и плавно давили на спусковые крючки. После каждой пары выстрелов меняли позиции и сызнова брались за дело. Четвертый офицер из группы Коваля - лейтенант Грунин по-прежнему фиксировал все важнейшие вехи операции на миниатюрную видеокамеру, а в перерывах между "сюжетами" скупо бил из пулемета, коим до сего момента пользовался Петрович. Возле раненного остался дежурить молоденький сержант, а заместитель командира группы - капитан Кононов, на пару с Ковалем использовали в перестрелке укороченные МА-91.
Бой продолжался недолго - "чехи" явно недооценили противника, хотя количественно многократно его превосходили. С непонятно откуда взявшимися бандитами спецназовцы, вероятно, справилась бы и самостоятельно, да вскорости после начала стрельбы откуда-то подкатил бэтээр, а следом за ним и бортовая машина с вооруженным отрядом местной милиции. Завидев разворачивающуюся на островки кустарника башню с крупнокалиберным пулеметом, оставшиеся в живых "духи" стали отходить к темневшему вдали густому лесу...
- Командир спецгруппы майор Коваль, - угрюмо представился милицейскому капитану офицер бригады ВДВ, после окончания перестрелки. Закурив, он проводил взглядом лежащего на носилках Петровича и коротко, с явным неудовольствием, спросил у ингуша: - Откуда здесь взялась банда?
- Сами не понимаем!.. - недоуменно пожал тот плечами. - Последний раз в этих краях видели вооруженных чеченцев больше года назад.
- Ясно. С их трупами разбирайтесь сами, - мотнул головой Валентин в сторону десятка убитых сепаратистов, - а у нас нет времени - под Слепцовской, недалеко от реки нас должны встречать...
- Да, кстати... мы видели незнакомую машину на окраине большого поля, когда неслись сюда. Не вас ли ждут?
- Возможно. Прикажите, чтоб нас подбросили на грузовике, иначе опоздаем...
Глава вторая
Ингушетия
Уроженец небольшого села Шатой полевой командир Арсен Умаджиев еле унес ноги с окраины станицы Слепцовская, где передовой дозор его немногочисленного отряда усмотрел лакомую на первый взгляд добычу - восьмерых легковооруженный неверных. Достаточно опытного тридцатилетнего воина Аллаха на сей раз подвела интуиция: он решил атаковать группу федералов, даже не взирая на строжайший приказ своего дальнего родственника - начальника Главного штаба Вооруженных сил Чеченской Республики Ичкерия Шамиля Татаева добираться до места сбора тайно и безо всякого шума.
Случайно повстречавшаяся по дороге группа русских, после первых же выстрелов мгновенно растворилась в высокой траве, заняв неплохую позицию; выждала и за какие-то три-четыре минуты уложила треть людей Арсена, с превеликим трудом собранных им в течение нескольких месяцев. Перебить спецназовцев и завладеть их оружием не удалось...
Всю оставшуюся часть пути до маленького города Карабулак, Умаджиев передвигался молча. Лицо после скоротечной перестрелки помрачнело, настроение, бывшее с утра преотличным, испортилось. Стремительное поражение было, наверное, единственной неудачей в его блестящей военной карьере, и тем тяжелее амир переживал недавнее событие. Известие о сборе боеспособных отрядов в центре Ингушетии, где назначенная руководством мятежной Ичкерии на 21 июня встреча эмиров и полевых командиров предполагала стать самой значимой за последний год, не могло не обрадовать Арсена. Но теперь, подрастеряв часть отряда, он злился на самого себя за неоправданный риск и ничего хорошего в дальнейшем не ожидал. Даже не взирая на обещание Татаева повысить его в должности в случае положительного исхода задуманной грандиозной акции...
Местом сходки лидеров чеченского сопротивления была выбрана огромная поляна, расположенная аккурат между железнодорожными станциями Карабулака и Слепцовской. Тактика просачивания поодиночке и мелкими группами к искомой точке сбора сработала безукоризненно, несмотря на то, что Ингушетия буквально кишела спецслужбами. Найти общий язык с представителями здешних силовых ведомств во время случайных и нежелательных встреч, большого труда не составляло - немалая часть сотрудников МВД, ФСБ и прокуратуры попросту выкупала свои должности, а затем всеми силами пыталась вернуть и приумножить затраченные средства...
И все же, не взирая на договоренность с правоохранительными органами соседней республики, вокруг поляны двумя сплошными кольцами развернулись посты и дозоры - ни один человек не мог проникнуть внутрь хорошо охраняемой территории без особого на то разрешения и тщательного досмотра.
Последние лучи солнца полчаса назад утонули в густых кронах дубового леса. Сумерки постепенно сгущались. Закончился вечерний намаз и на закрытой от посторонних глаз поляне, собрались командиры прибывших на встречу подразделений Вооруженных сил Ичкерии. Обширную зону освещали три огромных костра, выложенных треугольником. В середине этого треугольника, за импровизированным столом перед собравшимися амирами, сидели два чеченца в новенькой полевой форме...
- Братья, мы в свое время провели удачные операции в Дагестане, в Ставрополье, в Северной Осетии. Аллах несомненно помогал нам в этом, и неверным было преподнесено немало кровавых уроков. Но не пора ли нам перейти от тактики "Блохи и собаки" к настоящим боевым действиям? - медленно говорил один из этих двоих - пожилой и давно утративший молодецкую удаль кавказец в высокой каракулевой папахе. - "Укусил и перепрыгнул на другое место" - это, безусловно, основной метод партизанской войны, но мы должны наращивать опыт и в ведении широкомасштабных войсковых операций. Верно, Шамиль?
Сидевший рядом с ним человек был чуть моложе, но, судя по серебрившей усы и бороду седине, влияния и авторитета доставало и у него. Он кивнул головой, облаченной в панаму защитной расцветки и, поддержал коллегу:
- Согласен, Ильяс. Мы не случайно приняли решение организовать встречу в Ингушетии. Сегодняшней ночью начнется беспрецедентная силовая акция.
- Кстати, завтра двадцать второе число, - вторил ему первый чин. - Было бы неплохо приурочить грядущую операцию к нападению Германии на Россию.
- Можно приурочить и к этому событию, а можно и к другому... - усмехнулся Шамиль Татаев. - В этот же день, но гораздо раньше - в 1819 году была заложена крепость Грозная. Как видите - нам есть, что отметить в начале следующих суток...
Сидевшие на траве полевые командиры и знатные мусульмане закивали. Над поляной, освещенной тремя гигантскими кострами, пронесся одобрительный гул. Шамиль обвел взглядом единоверцев, отыскивая молодого родственника. Найти Арсена не составляло большого труда, так как он один из немногих был награжден медалью "За оборону Грозного", и небольшой девятигранник даже сейчас - в сгустившейся темноте, весело поблескивал на груди его пятнистой куртки. Эту почетную награду выпускник Рязанского десантного училища, не пожелавший воевать против своего же народа и перешедший на сторону повстанцев, получал в девяносто седьмом из рук самого Яндарбиева. Татаев встретился с уверенным взглядом амира и подбадривающе подмигнул...
Пожилой кавказец, тем временем, дожидался, пока многочисленные подчиненные обуздают эмоции. Когда на обширной поляне утихли голоса, и тишину нарушал лишь треск горящих сучьев, он продолжил:
- Итак, комплекс объектов номер один - здание МВД Ингушетии; база 137-го погранотряда ФСБ в Назрани. Туда уже отправилась наша спецгруппа из отборных воинов.
Моджахеды вновь восприняли эту информацию с воодушевлением.
- Вторая цель - город Карабулак, а именно: городской Отдел внутренних дел; склад МВД; база ОМОН. Объектом под номером три числится станица Слепцовская, - заглядывая в блокнот, монотонно говорил сподвижник Масхадова. Потом выдержал паузу и, с хитрецой прищурившись, поведал: - Кроме того, имеется в нашем плане несколько отвлекающих операций. В двадцати восьми километрах к югу отсюда есть неприметное село Галашки. Ровно в одиннадцать вечера его атакует со своим отрядом хорошо известный вам Абдул-Малик.
- И плюс к вышесказанному мы уничтожим несколько близлежащих блокпостов на автотрассе "Кавказ", перекрыв, таким образом, возможность подхода подкрепления для здешних федералов, - встал со своего места Татаев, давая понять, что инструктаж закончен. - На всю операцию вам отводиться одна ночь, а дальше - после молитвы на восходе солнца, мы должны снова мелкими разрозненными группами вернуться в Ичкерию - в свои горные базы.
А Ильяс, так же встав и положив руку на плечо сподвижника, громогласно добавил:
- В завершении нашего совещания, братья, я хочу сказать главное! Аслан Масхадов попросил передать вам следующее: если наша акция окажется успешной, мы разработаем план другой, столь же дерзкой, но уже более грандиозной операции. Затем соберемся вновь и нанесем свой страшный удар по неверным, предателям и прочим врагам Ислама.
- Да поможет нам Аллах!
- Аллах с нами!
- Аллах Акбар!.. - раздались восторженные выкрики полевых командиров.
Направляясь после инструктажа к дожидавшимся воинам, большинство из них радостно потирало руки - наконец-то предстояло важное и прибыльное дело! За участие в ночном налете на объекты Ингушетии каждому подразделению полагалось крупное денежное вознаграждение.
До назначенного времени выхода оставалось не более получаса. Кто-то решил перекусить, кто-то чистил, проверял и заряжал оружие, а в расположении одного из отрядов пара голосов затянула песню на музыку Юрия Шевчука. Кажется, первоначально в исполнении автора она называлась "Что такое осень"...
Что такое Грозный? Это камни,
Плачущие камни под ногами!
Грозный, ты напомнил душе о самом главном -
Что свобода все же будет с нами!..
Грозный, ты напомнил душе о самом главном -
Что свобода все же будет с нами!..
И тут же с десятки других голосов со всех концов обширной поляны дружно подхватил припев:
Город Грозный вечно во мгле,
Триста лет ты был в кабале!
Знаю точно - солнце взойдет,
Свобода в Чечню к нам придет!..
|
