Ты что такой борзый?! Девять граммов в е
Скачать 490.54 Kb.
|
1 2
| б(!)дь, наказуема. Я сорвалась с места, подлетела к новоиспечённому командиру и, подпрыгнув, вонзила ребро его мёртвого товарища ему в глаз. Он не успел даже удивиться. С ликующим воплем на ближайшего к нам солдата приземлилась Честити, поломав ему ногу в коленном суставе, и вцепилась в горло. Спустя секунду мимо меня пронёсся Гвен: в него успели дважды выстрелить и промахнулись. В широком переулке словно шёл град из хищников: казалось, их не тринадцать, а в два раза больше, длинные когти рвали, царапали, скребли по кости, протыкали белки глаз; глотки судорожно и радостно глотали кровь, а остальное ошмётками сыпалось на асфальт, тонкие юркие ручейки огибали камни и исчезали под подошвами моих «Сталеваров». Этой симфонии смерти не хватало лишь грома и молний, которые обрушились бы с неба торжественным крещендо. Я рассмеялась и ринулась в гущу битвы, сразу же вонзив нож поддых солдату, палящему косыми очередями по хищникам, вытащила его и проткнула подбородок, разрезав язык с изнанки и приколов его к нёбу. Четверо самых расторопных бойцов спрятались за фургоном. У одного из них было достаточно времени прицелиться. Пуля прошла в миллиметре от моего лица: что-то отбросило меня в сторону и подхватило, не дав влететь всем весом в стену. Я удивлённо повернулась к спасителю. - Как дитя малое, - строго сказал Вик, нахмурившись, но по его сильному, тяжёлому дыханию и блеску в глазах было видно, что не так уж он недоволен. Ещё одна пуля прошла по его плечу. Виктор раздражённо втянул воздух сквозь сжатые зубы, словно его больно укусил москит, развернулся и ринулся к фургону. Взлетев на него, он цапнул стрелка из укрытия, как медведь шуструю рыбу на нересте, и втащил на крышу, чуть не придушив его же собственной одеждой. Из-за крыла машины прозвучали нерешительные выстрелы, потонувшие в какофонии шумного чавканья. Виктор поднял охотника за грудки и с ненавистью швырнул вниз, прямо в лапы хищников, я же, тем временем, ловко зашла сбоку, обогнув фургон, и одним взмахом руки вырвала охотнику кадык, оставив глубокую рваную рану. Кровь блестела в ней, как чёрная смола. Второго же партизана я развернула, схватив за плечо, и занесла было нож, как вдруг на меня снизу вверх уставились застывшие в ужасе зелёные глаза под подкрашенными пёрышками ресниц. Я отпустила из груди воздух и опустила нож. Круглое лицо было мертвенно бледным. Если бы волосы, обрамлявшие это личико, были светлыми, а не чёрными, девушка могла бы быть сестрой Ким. Я разжала пальцы на её плече. Что-то тёплое, вязкое стекало с моего лба, огибая нос, оставляя на губах липкую дорожку. Девушка попятилась от меня, ударилась спиной о стену высокой каменной изгороди и, шумно выдохнув, бессильно сползла вниз, не отрывая от меня глаз, дрожащих лихорадочным блеском. Я рывком подняла её на ноги, вырвала из окоченевших рук штурмовую винтовку и встряхнула. - Беги отсюда, - вкрадчиво сказала я. – Беги немедленно, уезжай, уезжай как можно дальше, завтра же. Не смей даже сомневаться. Ты погибнешь здесь. У тебя впереди жизнь, и эта война её не стоит. Поняла меня? Поняла?! Девушка дёрнулась, очнулась и мелко покивала, словно в ознобе. - Они не тронут, - сказала я. – Уезжай, прошу. Непрестанно оглядываясь, она мелкими шагами вышла из-за фургона, посмотрела на растерзанный отряд, которым ещё не насытились хищники, и с трудом подавила рвотный позыв, умоляюще посмотрев на меня. Я топнула ногой в её сторону, сделав вид, что гонюсь за ней. Девчонка сорвалась с места и пулей понеслась прочь. Так бежать можно лишь, когда за тобой гонится сама смерть. Я-то знаю. Я бегала так же всю жизнь. Меня покачнуло. Вик спрыгнул в зазор между стеной и фургоном и взял меня за плечи: - Тебе надо поесть. Чем больше крови ты будешь потреблять, тем больше будет сил. Поедем домой. Меня затошнило от изнеможения. - Почему этого не можешь сделать ты? – спросила я. - Я расскажу. Идём, медлить не стоит. - Тогда для начала останови кровотечение, Христа ради, пока я на тебя не набросилась, - процедила я сквозь зубы, стараясь не вдыхать этот запах. Мы вышли из-за фургона и огляделись. - Думаешь, они заканчивают? – спросил Вик. - Подгони сюда фургон, - я сглотнула. – Это займёт не меньше десяти минут. Я побуду здесь. Виктор встревоженно посмотрел на меня, кивнул и побежал прочь. Бежал прямо, уверенно, быстро: ни капли усталости в перекатывающихся в унисон бегу мышцах. Я улыбнулась и привалилась спиной к фургону. Мои кровожадные друзья потихоньку насытились и в довольной усталости разгуливали вокруг меня. Сколько крови… девятнадцать нелепых смертей… из-за тщеславия. Тупого, нелепого тщеславия. Ко мне прихромал Рик, молча задавая вопрос, глядя в глаза. Я ответила улыбкой, потом отделилась от стенки фургона и, окинув его взглядом, распахнула задние дверцы и влезла внутрь. Две скамьи по бокам. Всё банально. Ничего не обнаружив, я соскочила на землю, обошла фургон и распахнула двери водителя. Нижняя челюсть бардачка отвалилась, и оттуда посыпались медикаменты. Шприцы, обезболивающие, бинты обыкновенные, бинты эластичные, охлаждающие гели, снимающие опухоль, быстродействующие мази от растяжений, спрей с перекисью водорода… ага. Я высунулась из кабины и позвала Рика. Тот охотно подошёл на трёх лапах и вопросительно рыкнул. Я нагнулась и обильно обрызгала рану спреем. Рик дёрнулся и обиженно фыркнул, потом осмотрел рану, вмиг переставшую кровоточить, и, успокоившись, удалился к «семье». Я бросила спрей обратно в бардачок и захлопнула его. Что ж, в остальном, кабина как кабина, сиденье удобное, зеркало отрегулировано, приборная доска, ручник и внушительный бортовой компьютер. Я присмотрелась к плоскому экрану и нажала одну их шести кнопок на панели. Машина выдала мне подробную карту Нейвери с квадратами домов, парков и капиллярами дорог, тонкими, как кукурузные волоски. На карте совершенно определённо были выделены сектора, не красным, как я могла ожидать, а ярко-зелёным цветом. Я увеличила один, раздвинув квадрат пальцами. Бердслейский лес. Не удивительно. Я мотнула назад. Следующими были отмечены (кто бы мог подумать) топи Мунчак и наша штаб-квартира. Насторожило меня не это. Выделенных секторов было больше, чем я ожидала. Кроме очевидных районов, на заметку были взяты по какой-то причине Матиш, Бурбон и… маленький Брайтон. Я вздохнула. Занятно, нечего сказать. Всегда хочется надеяться на лучшее, хочется иметь возможность переиграть. Но, судя по всему, переиграть уже ничего не получится. Рация на приборной доске гнусно захрипела. - Джи тринадцать! Джи тринадцать, немедленно ответить! Вы что себе думать?! Приём! Я охотно взяла рацию и поудобнее устроилась в кресле, словно девочка-подросток, решившая потрепаться с подружкой часика два. - Джи тринадцать, отвечать сейчас! – срывала голос рация. – Джи тринадцать, приём! - Ка тринадцать, слушаю вас, приём, - радостно отозвалась я. Звук на другом конце оборвался, как крупная рыба, порвавшая леску. - Кто это есть?! – злобно осведомился надтреснутый волевой голос. - Это есть Калиго Хантер. Вильгельм Крамм, верно? - Соверрршенно верррно! Немедленно ответить! Что случиться с Джи тринадцать?! - С Джи тринадцать случиться несчастный случай. Боюсь, вам придётся выпросить себе ещё один отряд. Надеюсь, у них будут крепкие нервы и желудки. Ах да, и это будут не конченные мрази, ранее убивавшие детей и стариков. Даже как-то обидно, Крамм. Мы ещё не знакомы, а вы уже трижды меня оскорбили. Первый раз, послав разобраться со мной эту девчонку с отрядом тупорылых Симургов, сырых, как хворост на болоте. Второй – когда послал своих следопытов. Они ничего, только пыхтят, как загнанные лошади. Так что, зря, наверное, я причислила их к оскорблению. Будем считать их щипком за грудь. А теперь ещё это… скажите, разрушенное здание предыдущего Офиса и гибель половины командного состава, а так же всего руководства… кишки на тротуаре… разорванное тело вашего предшественника, Клайда… не навело на грустные мысли? Нет? Совсем нет? - Ваша речь есть сплошная самовлюблённость. Будьте уверены, я вполне располагаю средствами, чтобы достойно противостоять вам, - немного успокоился Командующий и, как следствие, прекратил путать склонения и говорить, как человек негерманского происхождения, который пытается пародировать вокалиста группы «Раммштайн». - Конечно, располагаете, - поддакнула я. – Я даже не сомневалась. Просто хотелось бы уточнить, когда вы пустите их в ход. Ну, там… какого числа, какого месяца? Это я не из праздного любопытства спрашиваю. Хочу быть в курсе, чтобы, встретив их, сразу не убивать, а выяснить, чем же они вселили в вас такую уверенность, что смогут справиться со мной. Рация хрипло рассмеялась. Мне пришло в голову невероятное: кроме скрипа ржавого железа, есть ещё один звук, который продирает до самых печёнок. Это жуткий старческий смех Вильгельма Крамма. Создавалось впечатление, что это хохочет ветхий скелет, у которого не только сердце обратилось в тлен, но и лёгкие. Какая гадость… - Думаю, вы даже не догадываетесь, какие сюрпризы я для вас припас, - отсмеявшись, весело сказал он. - Я вам таки удивляюсь, - затрещала я по-одесски. – Кругом таки сплошная смерть, а вы никак не успокоитесь. Я ж вас умоляю! Я отколупнула запёкшуюся корочку крови с ногтя. - Крамм, единственная цель этого разговора – это не посостязаться в остроумии и не поиздеваться над вами. Я хочу вас отговорить. Прекратите всё это. Убедите Шнайдера прекратить. Мы можем биться годами, втихую или в открытую – разницы нет. В обоих случаях погибнет очень много людей… - Позвольте заметить. Люди погибнут лишь с одной стороны. Именно они должны унаследовать эту землю. Так говорил Иисус. - Иисус говорил о кротких, - тихо заметила я. - Что? - Нет-нет, продолжайте. - Так вот, ни о каком перемирии не может быть и речи. Либо вы сдадитесь и прекратите распространять по нашей земле грех, скверну и уродство, либо мы заставить вас! - Кто выиграет от этого, Крамм? - Человечество! - Эх… кого-то вы мне напоминаете… у вас нет усов? Вы не увлекаетесь живописью? - Меня не беспокоят ваши оскорбления. Советую передать моё предложение вашему командиру, Виктору Кроули. Возможно, он поступит более мудро. - Боюсь, беспокоиться вам стоит не о Викторе. В конце концов, он, в отличие от меня, смертен. А вам я обещаю грёбаную Техасскую резню, если вы не приложите силы к восстановлению перемирия. - Предлагаю сдаться без потерь, Хантер. - Я смотрю, вы меня не слушаете. Крамм, объясняю в последний раз. Я вам, сука, устрою выжженную землю! Бабу из тебя сделаю, фриц недорезанный! Меня заколебало отмахиваться от твоих криворуких наёмников! Кружат как москиты! Ох(!)нно раздражает! Я вас всех вырежу! Лёгкие через глотки вырву! Раздавлю и не поморщусь! А тебя лично я вскрою тупым ножом и органы черпаком для мороженого вырежу! Если ты до такой степени оху(!)вший муд(!)ла, что не одупляешь, сколько жизней погубишь своим ср(!)ным тщеславием и патологическим желанием помериться болтами с силами настолько древними, что Майя бы обос(!)ались, то мне остаётся только отхе(!)ачить тебе твою бесполезную башку, наследник третьего рейха! Проблема только, чёрт тебя дери, в том, что на твоё место придёт другой долбо(!)б, и мне придётся прогонять ему этот монолог, а видит Бог, я этого не вынесу! Не заставляй меня снова начинать этот крестовый поход! Я вернусь с мешком ваших голов, но ни х(!)я этим не изменю! Это будет долбанный замкнутый круг! Поэтому, если есть хоть одна извилина, ты прислушаешься к моим словам! Ну, ко всем, кроме матерных. - Да, как ты сметь…! - Понятно, - вздохнула я и обрубила связь. Я выбралась из машины, постарев лет на десять. - Старый козёл, - ругалась я на ходу, направляясь к стене дома, где бросила срезанную сеть. Я подобрала её и намотала на руку. - Зачем это тебе? – спросил меня Вик, когда мы погрузили хищников, и я уселась рядом с ним. Я посмотрела на локоть: сеть ответила мне тусклым мерцанием тончайших нитей. - Это смогло меня остановить на две с половиной минуты, - вздохнула я. - Ненадолго, - спокойно сказал он, выезжая из тупика. - Вообще-то, вполне достаточно. Это очередь из штурмовой винтовки, бросок гранаты, десяток точных выстрелов из снайперской винтовки с прицеливанием… мой оргазм, в конце концов, если считать от «вот-вот, сейчас наступит» до «ничего себе»… Виктор хмыкнул и покачал головой. Я присмотрелась к нему. - Но, по-моему, ты не то имел в виду. - Догадливая. - Поговорим, когда разместим их. - Я размещу, а ты поешь, - строго уточнил он. - Да будет так, - сказала я и уставилась в окно. - Соня? Девушка быстро выкинула сигарету в окно, помахала рукой, разгоняя дым, потом повернулась и, поняв, что это я, чертыхнулась. - Щемишься от Рейнальдса? – рассмеялась я, проходя в лабораторию. - Иди ты… прости. Как съездили? – она закурила следующую, смело уселась на свой крутящийся табурет у стола. - Крайне информативная поездка, - вздохнула я, размотав сеть и положив её на стол. - Что это? – нахмурилась Соня. - Я не смогла её разорвать. Пришлось перерезать, - пожала я плечом. - Чем перерезала? – живо заинтересовалась Соня, пощупав сеть пальцами. - Алмазным ножом. - Х(!)ра себе, - она прищурила один глаз, растянув сеть и просматривая её на свет. – А я-то думала, он так, для понтов… одна от него польза – не тупится. - Это я оставляю тебе, - я откинулась на стуле и просительно посмотрела на неё. – Ты… как себя чувствуешь? - Отменно, чёрт возьми! – возмутилась она. – Этот Ричард опекает меня, как человека! В самом деле… мне пятьсот лет… - Соня присмотрелась ко мне. – Плохо выглядишь. Тебе нужно поесть. - В том-то и дело. Девушка улыбнулась. - Я не хочу тебя напрягать, - я устало потёрла глаза. – Ты не обязана меня подкармливать. Соня подошла ко мне и присела на корточки, заглянув мне в глаза снизу вверх. - Ка, когда ты поймёшь, что о такой чести вампир не может и мечтать? – она протянула мне руку. – Бери сколько нужно. Я осторожно приняла её. Кусаться было мне ещё дико. Пока я не приблизилась достаточно, чтобы почувствовать знакомый запах её крови, я сомневалась, что вообще смогу сделать это своими зубами, и придётся использовать нож. Но клыки легко вошли в плоть, и так глубоко, что, казалось, должны были выйти с другой стороны. Я испуганно вскинула глаза на Соню, но та не выказывала никакого неудобства. Она спокойно улыбалась, будто и не замечала инородного тела, проткнувшего руку. Наелась я быстро. Вампиры берут крови даже меньше, чем на станциях переливания, если они умеют себя контролировать. Я благодарила силы, проснувшиеся во мне, которые препятствовали моему обжорству, коего я так боялась поначалу. Я не сказала об этом Сэму, когда он уговаривал меня поесть. Больше всего я боялась не самой новой пищи, не её природы, а того, что я буду действовать, как наркоман, хотеть всё больше и больше, пока в итоге я не растерзаю кого-нибудь. Ведь такое случалось. Да, видно, не с избранными. Я сжала в кулаке её запястье, закрывая раны, и прижалась лбом к её лбу. - Спасибо, - шепнула я, чувствуя, как жар гуляет по телу, утоляя усталость. – Мне жаль, что это приходится делать тебе. Было бы логичнее, если б Виктор кормил меня. Какая ирония, правда? - И не говори, - она расчесала пальцами мои волосы. - Расскажи мне о Ким, - я вскинула на неё взгляд. Соня стушевалась, замялась на пару секунд, потом поднялась и снова уселась на стул. - Тут… эм… курить будешь? - Не откажусь, - я приняла сигарету. - Ким… Что о ней рассказывать? - Ведь, она была воином. Как ты, как Тиа, как я. - Да, была, - Соня закурила и нахмурилась, словно оборонялась от меня. - И что случилось? - Поломали. Вот, что, - Соня поморщилась от дыма и смутилась от собственной несдержанности. – Гильдия. Охотники. Люди. Был воин, и нет воина. Всё. Конец истории. - Нет, не конец, - я покачала головой. Соня вздохнула. Слова стояли у неё поперёк горла. - Она могла противостоять десяти, дай ей в руки просто палку. Но она осталась совсем одна. В щепки разрушился семейный очаг, все родные были убиты в одну ночь… Она была в другом городе, делала визит к местному управлению Инквизиции, чтобы просить за свою семью. Она лошадь загнала, но добралась уже к пепелищу. Мы всегда чувствуем, когда с родными беда. Ким до сих пор винит себя, что не прислушалась к предчувствиям раньше… но она не могла уйти. Она добивалась аудиенции целый месяц, более того, её вовсе могли арестовать за отказ. О, ты не знаешь, как страшна Инквизиция! Они наказывали всех, но ведь не было ни единого органа власти, способного наказать их… Она приехала, когда их имущество уже растаскивали мародеры. Ким успела убить одного, когда увидела, когда рассмотрела, что осталось от её дома, что все, кто был внутри убиты… она просто опустила руки. Она бросила оружие. Ей поломали тридцать шесть костей. Убили бы, не приди этим подонкам в голову, что они смогут поиметь не только драгоценности, вынесенные ими из пепелища. Они продали её. Остальное рассказывать было бессмысленно. Я могла бы спросить, почему она не сбежала, почему не сбежала Соня… но мне слишком явно увиделись чёрные стены с подпалинами, окружённые снежным пухом, как противопоставлением и насмешкой, слышала хруст поломанных костей. Я видела пустые леса, пустые амбары и хлева, видела голод и бедность, царящую вокруг, напуганных людей, словно стадо, осатаневшее от ужаса, сметающее всё на своём пути, только бы убежать от неизведанного, и наплевать, сколькие погибнут во время побега, видела абсолютно разобщённое общество бессмертных. Им некуда было бежать. Пока они имели ценность, хозяин не выдал бы их, давал бы взятки. Один только Вик с помощью отца и деда скитался по миру, собирая бездомных, осиротевших, потерянных… Я стиснула кулаки. - Сколько вас было раньше? Соня вздрогнула. - Вдвое больше, - тихо ответила она и со злостью раздавила окурок в пепельнице. Вдвое – если считать Вика и Тию. Тиа ранее вовсе не участвовала в делах брата. Нас было двенадцать, не считая Виктора. Ха, никого не напоминает? Двенадцать потерянных детей. Он нас собрал. Дал нам кров, защитил, подарил надежду. Изначально мы верили даже не в тебя. Не в твоё воскрешение. Мы верили в него, – она подняла на меня глаза. – Без него нет смысла в тебе, без тебя нет смысла в нём. У всего на земле есть половина, есть противопоставление, которые лишь вместе могут составить нечто значимое. Это не ново. Ново другое. Ты. Аналогов тебе не было и нет. Вопрос у меня лишь один: ты готова пойти до конца? - Как только моя половина мне позволит, - улыбнулась я и встала. – Нужно проверить, как там Вик разместил хищников. У Сони загорелись глаза. - Нет, - как можно настойчивее сказала я. – Нет. Не-ет. Нет! Хищники слонялись по помещению, с интересом принюхиваясь к новому месту. На пол были постелены все маты, которые Вик перетащил из спортзала (интересно, мой череп достаточно крепок, чтобы впиваться им в бетонный пол при неудачном броске?). Здесь не капало с потолка, не было запаха гнили и сырости, не было тлеющих грязных тряпок, но им, кажется, нравилось. Отопление работало исправно, звукоизоляция также позволяла вампирам хоть на голове тут стоять. Судя по мордочкам, они были довольны. Эш, Тиа, Ким и Сэм столпились в дверном проёме, с любопытством и настороженностью рассматривая их. Я, Вик и Соня стояли внутри, около стены. - Им нравится, - улыбнулась я и положила руку на плечо Вика. - Ещё бы не нравилось. Платить-то за квартиру не надо, - буркнула Тиа. - Тебе тоже не надо, - мигом отозвался Сэм. - Ка-а, - плачущим голосом позвал Эш. – А это обязательно? - Не писай, - усмехнулась я. – Они не опасны. - Угу. Ладно, - нервно кивнул он, потерев левое плечо: когда-то эту руку хищник едва ли не оторвал. - Так, - я пошла на середину зала. – Идите сюда. Вампиры переглянулись. - Давайте, давайте, - я погладила Рика и Честити. Сэм пошёл к нам первым. За ним сразу потянулся Эш, Ким и Соня. Тиа возмущённо посмотрела им вслед и встретилась глазами со мной. - Знаете, что, - у неё дрогнул голос. – Идите в задницу. Все. Не хочу, не желаю! Это бред какой-то! К чёрту! Выдав нам эту громкую, несвязную тираду, она круто развернулась и выскользнула. Вик посмотрел на меня, извиняясь, и неспешно отправился за ней. - Что с тобой происходит? Виктор закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной, наблюдая за сестрой, мерившей комнату широкими шагами, кутаясь в пышные рукава пушистого чёрного свитера. Она зыркнула на брата пламенеющей зеленью глаз. - С каких пор это начало тебя интересовать? – буркнула она, продолжая расхаживать по комнате. - Перестань, - устало вздохнул он. – Я всегда о тебе заботился. В этом ты не можешь меня упрекнуть. Отца – пожалуй, но не меня. Тиа пнула коленом туалетный столик с узором из слоновой кости. Тот самый, который перенесли из комнаты Калиго, поскольку той он пришёлся не по вкусу. - С этого всё началось, - рявкнула она. – С этой проклятой деревяшки! - Мне заменить его? – улыбнулся Вик. - Разум себе замени! – огрызнулась Тиа и ещё раз долбанула стол. С него посыпалась косметика. - Этого я теперь достойна, да? Объедков с барского стола? Ей – забота, а мне – крошки этой заботы! Ей – любовь, а мне – суррогат этой любви! Так теперь повелось в нашем королевстве? - Мы были вместе много сотен лет. Неужели ты от меня не устала? – Виктор подошёл к ней. - Нет! Не устала! – бросила она через плечо и снова отвернулась. – Устал ты. Даже не вздумай отрицать. - Тиа, - вздохнул он. - С каких пор я стала тебе в тягость? – девушка жадно впилась в него взглядом, требуя ответа. – Когда всё это началось? Не в тот ли самый день, как ты впервые увидел эту девчонку? - Ты прекрасно знала о развитии наших отношений с самого начала. Знала, кто она такая. И сейчас, после всего, что произошло, ты продолжаешь называть её девчонкой? - Да, чихать мне! Слышишь? Чихать на эти пророчества! Чихать на Калиго! На всю семью Мемнон с их грязными делишками и отречением! Кровь – не вода! Но не о них сейчас… сейчас обо мне! Обо мне, Вик! Ведь, ты же бросил меня! Она почти плакала. Виктор посмотрел на неё со всей нежностью, на которую был способен, а способен он был согреть весь мир, если бы захотел. Тиа смягчилась и заговорила не гневно, а жалобно. - Всю жизнь, с самого моего рождения, ты был рядом. Отец занимался другим, мама женщина скандинавская, холодная… а ты… ты – вечность, ты – всё, ты был всегда. Когда после рождения я открыла глаза дома, я увидела не мать и не отца, я увидела тебя. Ты в ответе за меня. Ты взял на себя эту ответственность с того самого момента, как наклонился над моей колыбелью. Ты должен быть рядом. Всегда рядом. Но из-за неё ты нарушил традиции… самые древние, самые неискоренимые… как радовались наши родители, как радовался отец моему рождению, как грядущему продолжению рода… ты разрушил это. Безжалостно! Помнишь? Я была для тебя самой жизнью! Ты для меня сама жизнь, но ты так легко об этом забыл! Виктор шагнул к ней и крепко обнял. - Пушистик ты мой, - улыбнулся он, утонув пальцами в свитере. – Я думал, этот разговор давно окончен. Ты забыла о своих проделках в колледже? Ведь, инициатива отдохнуть, погулять, развлечься, принадлежала полностью тебе. И я отпустил… а разве не я заступился за тебя тогда? Ты осталась недовольна участью этого щенка? Мне так не показалось… ты же сама говорила: времена меняются… мы меняемся вместе с ними… раньше в этих традициях было наше спасение. Наш вид вымирал. Сейчас этой проблемы нет, хвала Высшим Силам. Я никогда не замечал твоего желания всё это возобновить… полагаю, его и не было. Просто, я был мячиком, которым ты не играла, но потом этот мячик взяла Калиго, и он моментально стал тебе нужен. Пойми, это не те чувства. Я всегда буду рядом. Ты знаешь это. Я прилечу сюда из Сибири, если ты сломаешь ноготь. Но не надо глупостей. - Я же люблю тебя, - тихонько сказала она в его плечо. - Так ведь и я тебя люблю. Я никогда не утверждал обратного. - Нет! Даже не уговаривайте! В этот момент в гостиной происходила другая мелодрама. Новиков окончательно пришёл в себя и рвался домой сквозь Сэма, Ким, Соню и Натана. - Ты в своём уме? Куда ты пойдёшь? - Андрей, не истери! Включи мозг – там опасно! - Так, отойдите немедленно. Я не шучу, - солдат сложил руки на груди. - Я их поддерживаю, - сказала я. – Имею право. За мной следили постоянно, так что на тебя выйдут моментально. Если уже не вышли. Андрей посмотрел на меня со злобой, растолкал всех и взялся за ручку двери. - Зачем ты уходишь? Готов жизнь променять на принцип? – спросила вслед я. Дверь хлопнула. Вампиры посмотрели на меня. Я развела руками: - Ну, на всё Божья воля! - Нельзя его отпускать. Там опасно, - сказал Эш. - Каких действий ты от меня ждёшь? – я склонила голову набок. – Мне притащить его обратно и на гвоздик за портки повесить? - Его могут убить, - с укоризной заметил Сэм. - А могут и не убить, - отозвалась я. – Он знает, где нас найти. Какой вы народ сентиментальный, ей богу! Будто не кровь пьёте! - Он взрослый мальчик. Разберётся, - Натан ободряюще хлопнул Сэма по плечу и упёр руки в бока. – Что тебе сказал Фюрер? - Ничего путного. «Сдавайтесь, или пеняйте на себя», - отмахнулась я. – У меня к тебе вопрос: почему маленький Брайтон взят в разработку Гильдией? - Я об этом не знаю, мать, - покачал он головой. - Но в целом, не секрет, что этот район считается Гильдией опасным. Кроме этого, ещё есть индейские поселения майори. Те, кто себе на уме, считаются потенциальной угрозой. И все эти плакаты, - он простёр руку к окну, - рассчитаны не на них. Рассчитаны эти пугалки на потомков Великой Британской Империи. Пока что листовки гласят лишь об опасности вампиров. Я вам гарантирую, что очень скоро вместе с клыкастыми бабайками, на них появятся русские и индейцы. Они первые будут под ударом, когда развяжется война. - Нужно принимать меры. И срочные, - сказала Ким. - Читаешь мои мысли, - улыбнулась я. - Ведь, это же просто долг, Вик. Фатум, не более того. Я чувствую… ну, скажи же это! Клянусь, я успокоюсь, только скажи правду! Вик умоляюще посмотрел на неё. - Тиа, перестань. - Тебе предначертано быть с ней! Но ты можешь сам принять решение! Это только в твоей власти! Я не желаю, чтобы ты губил свою жизнь из-за очередного пророчества! - Ты не понимаешь, о чём говоришь, - он отпустил её плечи и отвернулся. - Ты не счастлив, - поняла она. – Ты обречён. - Я был обречён до этого, - спокойно возразил он. – Сейчас я как раз живу. Благодаря ей. - И из этой благодарности ты навек останешься с ней вопреки своей воле, - ослабевшим голосом сказала она. - Ты не права. Вик повернулся и открыто посмотрел ей в глаза. - Она вернула мне жизнь. - И ты отдашь её ей? - Отдам. По собственной воле. По любви. - Любви? Она хоть раз говорила, что любит тебя? - Да. Тиа замолчала, словно получила удар. - Значит… значит, это всё? Решение принято? - Любовь – не решение, пойми ты это. Любовь – это жизненная необходимость. Как переливание при потере крови. Я счастлив вопреки твоей вере в обратное. Тиа посмотрела в пол. - Это правда? - Истинная. Она медленно подошла к нему. - Я могу тебя попросить? - Что угодно. Тиа подняла на него жалобные кошачьи глаза. - Поцелуй меня. Я уже совсем забыла, как это бывает с тобой. Вик улыбнулся и погладил её по волосам. Он склонился к ней и, едва касаясь, поцеловал в искусанные губы. По иронии я открыла дверь именно в тот момент. - Вик, это срочно, нам нужно кое-что обсудить… Я посмотрела на них несколько секунд и захлопнула дверь. Широким шагом я вернулась в гостиную. - Поднимите руки те идиоты, которые не знали, что у Виктора и Тии был роман! – громко крикнула я и вскинула руку вверх. Вампиры подняли на меня глаза. Недоумение на их лицах очень быстро сменилось неловкостью. - Спасибо! – я размашисто опустила руку и быстро вышла из квартиры. Когда умирает человек, его оплакивают. Когда умирает вампир, его вечно помнят. Когда умирает Земля, никто не слышит её крика. Во владениях сестёр Мэверик Земля умирала не один год. Она истощалась, истончалась, прекратила давать всходы. Она была смертельно отравлена всей людской жизнью. Она была измождена враждой и ненавистью. Она была досуха выпита, и никто не мог её излечить. Ещё год назад я приходила сюда, с неприязнью взирая на мёртвые скрюченные деревья. Не нравился мне и звук моих шагов по закаменевшей треснувшей почве, вороны, палачами сгорбившиеся на ветвях, наблюдая за дорогой. Мне казалось, что всё это – атрибутика колдовского, чёрного мира, впитавшая зло и источавшая его. Я совсем забыла, что рыбы, мутирующие в отравленных отходами водах, не виноваты в том, что творится на ближайшем химзаводе. Когда человек нездоров, когда повреждённый орган нуждается в помощи, он тянет на себя все ресурсы организма, и, в конце концов, здоровые органы тоже начинают очень сильно нуждаться в витаминах. То же самое и с Землёй. Больше всего ресурсов всегда было здесь, на этих двух далёких островах. Их доили очень долго, и теперь им самим нужна помощь. Но от кого? Я грустно брела мимо этих иссохших деревьев. Я не пошла к избушке: мне нечего было там делать. Мне надоел этот Шрёдингеров мир. Меня избрали с рождения. В сущности, я никогда и не была самой собой, я всегда была кем-то другим. Сильным, древним, могущественным, но не собой. У меня не было права выбора собственной личности, как есть у любого существа, даже у мыши. А я была лишь оболочкой для чужой души. Эта душа страдала веками, и теперь проснулась во мне со всей тяжестью этих страданий. «Ветер новой войны»… За кого я должна воевать? За человечество, которому отдала полжизни, но которое никогда меня не примет? За вампиров, которым безгранично доверяла, и была несколько раз обманута? Какой смысл в воине, если ему не за что сражаться? Если… если каждое слово – полслова, а правда лишь приоткрывает ещё большую правду? Если в моём мире всё так двусмысленно, гожусь ли я на роль стража и защитника? Миротворца? Я зашла в небольшую рощицу, где тонкие деревья почти соприкасались крючьями веток, а под ними рос низкий сухой кустарник. Я села на твёрдую тёплую землю, потом свернулась на ней калачиком и заплакала. Без причины. Я выплакивала горе, охватившее меня, боль, которая текла в меня через эту землю. В то же время мне самой не было больно. Только очень грустно. Проплакав так с полчаса, я заснула под этими тонкими, как истлевшие скелеты, кустами. - Джордан! Тебя желает видеть Командующий. - Поняла. Хекс вытерла лицо полотенцем и заглянула в зеркало рядом с дверью. Синяки вокруг переносицы, под глазами, ещё вчера бывшие фиолетовыми отёками, стали уже желтовато-зелёными. Раньше всё так быстро не заживало. К вечеру они и вовсе пройдут. Нос вправили, и он уже совсем не болел. Не красавица, но это ненадолго. К синякам и боли она относилась равнодушно. Вот, что касается выволочки, которую ей устроил Крамм при всём честном народе, это заставляло Хекс уже двое суток вжимать голову в плечи. Да, было очень рискованно соваться к Калиго, даже с таким численным превосходством. Но, чёрт возьми, кто же знал? Кто мог предположить в ней такую силу? Погибшая час назад группа Джи тринадцать подтвердила обращение. Хекс показалось, они сделали это сообщение, основываясь лишь на первом впечатлении. Следопыты спрятались и видели всё. Она рвёт людей голыми руками. Она управляет хищниками, в то время как многолетние опыты показали, что управлять ими невозможно даже магией. Руководство предполагало, что с помощью утраченной книги вампиров, можно было бы обрести хоть частичную власть над ними. Если они не ошиблись, это означало лишь одно: книга не утрачена, как их убедили столетия назад. Она цела и она у них. Что ж, пускай, это лишь догадки. Но что произошло с Хантер? Взять силу обращённого вампира, поднять её до уровня высшего и умножить натрое. Как так вышло? Хекс пыталась найти разумное объяснение, поскольку то, что рассказывают в казармах, просто неслыханно. Придёт защитник всего рода этой нечисти, могущественный настолько, что едва ли любые человеческие ресурсы смогут ему противостоять? Как это так? Это человечество нуждается в защитнике, а не наоборот. Неужели мир Господень может породить такое чудовище, если не по ужасной ошибке? Впрочем, в Библии же описан Апокалипсис… Бесы… Четыре всадника… Быть может, о Хантер там так же было предупреждение, не дошедшее до нынешнего века? Хекс, как и большинство талантливых и преданных охотников, была сиротой. Родителей она не помнила, но наставники рассказали ей об ужасной гибели её семьи от рук вампиров. В правдивости их слов она не усомнилась ни на секунду за все шестнадцать лет служения в Гильдии. Она и не догадывалась, сколько у неё и Калиго было общего. Вильгельм Крамм прохаживался по своему кабинету. В магнитофоне играла одна из симфоний Бетховена. Хекс не была сильна в классической музыке, но наблюдать, как рослый пожилой ариец со взглядом эсесовца и солдатской чеканкой шага дирижирует под неё жилистым длинным пальцем, не отличалось от просмотра «Заводного Апельсина». Хекс вышла на середину кораллово-коричневого кабинета и вытянулась в струну. Крамм продолжал дирижировать, стоя к ней спиной. Хекс подождала минуту и вежливо кашлянула. Крамм быстро повернулся, так и повесив руку в воздух. - А! Симург Джордан! – он подошёл к своему столу и сел в кресло. - Да, сэр. По вашему приказанию, явилась, - отрапортовала она. - Очень хорошо. Следопыты сообщили, что бэндог третьего отряда, Андрей Новиков, покинул штаб-квартиру по улице Гадеа. За его передвижениями ведётся наблюдение. Приказываю вам связаться с группой и доставить его сюда для допроса. Вам всё понятно? - Так точно. - По пути зайдите в Лазарет. Передайте Ангусу, что я хочу его видеть. - Прошу прощения, но почему бы это не сделать вашему… - начала было Хекс, и запнулась, пытаясь подавить уязвлённое самолюбие. Крамм даже не взглянул на неё. - Вы – Симург, Хекс Джордан. Это ранг самых приближённых ко мне людей. Это не приказ, не наказание, а моя личная просьба. Если вы считаете выполнение этой просьбы ниже вашего достоинства, быть может, вам подумать о понижении звания? - Ни в коем случае, сэр. Я прошу прощения. - Отлично. Можете выполнять. - Я поняла. - Это всё. И попробуйте ещё хоть раз ошибиться, Джордан. Он поднял на неё льдинки бесцветных глаз. У Хекс по спине пробежала дрожь. - Так точно. - В Лазарет, мать вашу. У меня четырнадцать наград и не одного проступка до сих пор, а он меня посыльным использует! Ругаясь под нос, Хекс звонко перебирала подошвами по множественным лестницам в подвальное помещение. В лифт она не садилась принципиально: там было слишком много охотников. Смотреть им в ухмыляющиеся физиономии и не дать в морду, было выше её сил. На голубом кафеле лазарета шаги зазвучали нестерпимо, прямо-таки, неприлично громко, заставляя её морщиться на каждом. Хекс встала на цыпочки и пошла на носках. Ей навстречу из комнаты отдыха вышел один из врачей, Уильям Фирт. Такой же фюрер, как и Крамм, только важности чуть меньше. Он преградил ей путь и оценивающе осмотрел с немым вопросом. - Мне нужен Ангус, - с неприязнью сказала Хекс, досадуя, что приходится тратить время на него. - Ангус работает, - жёстко ответил Фирт. - Не мои проблемы. Приказ Крамма. Уильям недоверчиво приподнял кустистую бровь. Гнусный коротышка. - С дороги, - прошипела Хекс сквозь зубы. Он нехотя освободил ей путь, и Хекс, чувствуя себя полной идиоткой, так же, на цыпочках, отправилась дальше. Об Ангусе нужно было сказать отдельно. Ему было сто лет в субботу. Он был седой, худой, как палка, но необычайно бодрый. Пропагандировал здоровый образ жизни. Но, с трезвой точки зрения, он мог одним горлом курить сигары, другим – хлестать вискарь, а в вену колоть амфетамин литрами – выглядел бы так же. Ангус шестьдесят лет занимался магией. Не просто занимался, а занимался крайне успешно. Рассказать прошлое, заглянуть в предполагаемое будущее, ввести в транс, высечь пламя из большого пальца – это всё цветочки. Цирк для беспризорников. Ангус адаптировал сотни сложных заклинаний, требующих безусловного дара, для простых смертных. И теперь, пройдя годовой курс, любой охотник, если не дурак, мог запросто овладеть элементарными заклинаниями. За это Нобеля не дают, а стоило бы. Он был одним из немногих, кому Хекс по-настоящему симпатизировала. Из давних знакомых, в здешнем Офисе остался только он, после гибели её группы. Впрочем, их смерть Хекс расценивала как невосполнимую утрату дорогостоящих человеческих ресурсов. То, что людей, с которыми она провела годы бок о бок, попросту размазали по сухой почве болот, лишив их даже особых примет, не выдавило из неё и слезинки. Вот, потерю Ангуса она бы переживала всерьёз. Кроме него, к ней никто не относился по-человечески. Он не расценивал её, как дорогостоящий человеческий ресурс. Хекс едва не запрыгала от радости, когда узнала, что его переводят из Веллингтона вместе с ней и отрядом. Сейчас Ангус занимался тем, что денно и нощно выводил из комы одного загадочного товарища. Из чувства самосохранения, Хекс не спрашивала. Она знала одно: он был крайне важен для Крамма. Недаром он находился в изоляторе. Подойдя к наглухо запертой двери, Хекс натянула на себя халат, достала из ящичка одноразовые бахилы. Она тряхнула белоснежной копной тонких, как ниточки, дредов, и натянула на них пластиковую шапочку. На самом деле процедура проникновения в изолятор была не так проста. Нужно было раздеться, встать на газовую обработку, надеть герметичный костюм, оставив всю одежду в изолированном шкафчике, и только потом войти. Для Симургов и Ангуса процедура была упрощена. По большому счёту, больные в изоляторе были накачаны такими лекарствами и антибиотиками, что в них можно было дохлую кошку зашить – никакой заразы бы не попало. Хекс набрала код, и дверь с шипением отворилась. В палате гробовая тишина нарушалась лишь размеренным писком приборов и сипящими вздохами аппарата искусственного дыхания. Ангус сидел в кресле рядом с кроватью. Его глаза были закрыты. Он держал обеими ладонями опутанную трубками руку. Маг работал. - Девочка, ты мешаешь, - не открывая глаз, прошептал он. - Тебя просит Крамм, - отозвалась она, внимательно рассматривая коматозника. Роста парень был не маленького. Это всё, что можно было сказать о нём с совершенной точностью. Руки были длинными и сильными, грудь круглой и широкой. О лице судить было трудно: во-первых, за него дышал аппарат, то есть, множество трубок закрывали нижнюю часть лица. Голова была забинтована в несколько слоёв. Ангус вздохнул, открыл глаза и встал, покачнувшись. Сеансы отнимали много сил. - Что ты тут пыхтишь целыми днями? Чем так ценен этот фарш? – буркнула Хекс, скрывая под раздражением заботу о старике. Ангус щёлкнул её по затылку. - Все у тебя фарш. Это человек! Очень умный человек! Он сейчас во тьме, понимаешь? Его надо вернуть, - маг с нежностью посмотрел на пациента. - Как его зовут? Кто он? – с кажущимся безразличием спросила она. - Я не могу сказать тебе с точностью. В его мозг произошло серьёзное вмешательство, он и сам не ведает, кто он. Хекс сняла с изножья койки медицинскую карту. - Чем же ты болен, спящий красавец? - медленно произнесла она. – У-у-у… да ему даже кашлянуть нельзя - развалится! Он что, с крыши упал? Хекс рассмеялась и повесила карту обратно. Ангус смотрел на неё с осуждением. - Перестань, Ангус. Ты лучше меня понимаешь, что этого человека восстановить невозможно. Я не понимаю, зачем они тебя мучают, заставляя здесь сидеть днём и ночью. Он в лучшем случае останется овощем… но, если Крамм считает его полезным, как учёного… ведь, речь не о том, чтобы сделать его воином? Я так понимаю, Вильгельму нужно то, что у него в голове? Ангус с негодованием затряс бородой. - Мне всё равно, что нужно Вильгельму! Я за этого мальчика отвечаю! И я вытащу его, потому что он не заслужил такой участи! Этот светлейший ум не должен быть окутан сумерками! Ты солдат, тебе не понять. Ты судишь о людях с точки зрения количества здоровых органов. Он подошёл к Хекс и взял за плечи. - Мы никогда друг друга не поймём, девочка моя. Ведь у тебя погибли шестеро товарищей. Я много людей потерял, и от каждой смерти имею ранение. У тебя за одно мгновение истребили весь отряд, Хекс… а ты переживаешь за свою репутацию. Перед тобой лежит мальчик младше тебя, который сам дышать не в состоянии, а ты думаешь лишь о пользе того, что от него осталось. Я много раз призывал тебя задуматься. Ты умница. Но сердце у тебя, ей-богу, каменное. Хекс опустила глаза и хмыкнула. - Как бы иначе я выжила, Ангус? Старик невесело улыбнулся. - В чём-то ты права. Девушка вздохнула. - Ну, хоть что-то о нём известно? - Очень мало. Крохи. В его сознании очень большое место занимают мысли не о нём самом. Там… - Ангус потряс руками в воздухе, не зная, как ещё выразить восхищение. – Там наука! Там формулы, вычисления, математика, химия, физика… одну формулу я даже записал. Насколько я знаю, эту разработку уже внедрили! И это за три дня! Всё гениальное просто, ей-богу! - Какую разработку? – нахмурилась Хекс. - Сеть! – воскликнул он. – Сеть, сеть, алмазная сеть! Сложнейшее изобретение, а какая простота воплощения! Неслыханно! Гениально! - Н-да. Гениально, - буркнула Хекс. - Что такое? – забеспокоился Ангус. - А ничего. Полетела к чертям твоя гениальность. Хантер её за минуту разрезала. - Что ж за ужас! Это какой умник с этой сетью на Калиго Хантер попёр? Нет, какой кретин это удумал, я тебя спрашиваю?! – рассердился старик. - Отряд Джи тринадцать, - насмешливо фыркнула Хекс. - Ты не фыркай. Не фыркай! Тебя-то кто умной назовёт после случившегося? - Так, хватит. Мне нравоучений достаточно. - Потому что, головой надо думать. Го-ло-вой, - он постучал ей пальцем по затылку. – И если против тебя направлена сила, с которой не справится и армия, пусть заключённая в одном человеке, нужно не хорохориться, а бежать. Так поступают умные люди. Умные воины… Он осёкся и застыл с нелепым выражением лица. - Разрезала? – переспросил он. - Да. Разрезала, - повторила Хекс. Для неё всё было ясно: у старика очередное озарение. - Конкретнее, конкретнее, чем разрезала? Не разорвала, не повредила когтями? Разрезала? - Да, именно. Когтями она её с минуту рвала, - нахмурилась Хекс, припоминая детали рассказа следопытов. – У неё был какой-то нож. Видимо, в сапоге… - Какой? Какой нож? - Почём я знаю? Меня там не было. - Что-то было в нём особенное? - Ангус с надеждой взял её за плечи. - Лезвие прозрачное… - вспомнила Хекс и посмотрела на него. – Будто стеклянное. И что это может значить? - Не бывает стеклянных ножей, Хекс, - засиял улыбкой Ангус. – Бывают каменные, верно? - Хантер не возьмёт с собой на улицы каменный нож, - презрительно скривила губы Хекс. - Согласен. Как называется самая прочная сталь? В особенности для ножей? Ну? - Алмазная, - тут же отозвалась Хекс и недоверчиво изогнула бровь. – Ангус, не перегибай. Она только так называется из-за очень высокой прочности, это метафора. - Алмазная сеть – не метафора, - старик уселся на стул и, довольный, посмотрел на недвижимого пациента. - Ты считаешь, что кто-то выточил из алмаза охотничий нож «Барракуда»? – от высоких нот удивления её голос сорвался, и Хекс откашлялась. – Слушай, это же бред… да и откуда такой камень? - Мы живём в эпоху процветания алхимии, волшебства и чародейства, - вздохнул Ангус. – Я бы смог добыть камень подходящего размера и структуры за… неделю. - Это ты смог бы, - кивнула она. – Есть ли среди вампиров такие специалисты? Я так не думаю. - Есть или нет – не важно. Эту сеть нельзя разрезать алмазной сталью. Перекусить нельзя. Я считаю мою догадку разумной. С точки рения мира, в котором я живу, конечно. Но ты упустила самое важное в этой истории. Дело ведь даже не в сети. Не в ноже. Дело в том, что Калиго Хантер не смогла её разорвать. У Хекс мороз пробежал по коже. - Понимаешь? – Ангус хитро посмотрел на неё серым глазом. Девушка медленно придвинула второй стул и села поближе к магу. - Андрей Новиков, - осторожно начала она, словно боялась упустить мысль. – Регулярно осматривал свою квартиру на предмет подслушивающих устройств. У него отлично получалось. Но он пропустил один. Как ни странно, в нужном месте. Под косяком двери в его массажный кабинет. Слышимость так себе, но запись хорошо обработали, так вот… он разминал Хантер мышцы. Ничего интимного, просто помощь, которую и я бы приняла, будучи охотником и бегая с такой скоростью, как она. Он… заметил что-то, точнее прощупал, и решил с её позволения провести эксперимент. Ангус, он сломал о Хантер штык-нож. Понимаешь? Штык…нож. Она даже не почувствовала. Вряд ли этих способностей хватило бы тогда, чтобы остановить, скажем, пулю… особенно из того же Грача или Стечкина… про оружие особого назначения я вообще молчу. Но она меняется. Чем больше мы медлим, тем больше она меняется… сейчас её берёт только алмаз, допустим, только допустим, я ещё не до конца уверена. А что будет через неделю? Ты пойми и меня, дело не в том, что мне захотелось помериться с ней силами, а в том, что мы можем упустить момент. Чем дольше мы ждём, тем больше она обретает сил… это нужно задушить в колыбели, Ангус. - Это ты, Джордан, или царь Ирод, приказавший убить всех новорождённых в Вифлееме? – прищурился старик. Хекс устало выдохнула. - Перестань, - простонала она. – Не смешно. Ты сравниваешь это чудовище с… с… - Иисусом из Назарета? – охотно подсказал он. – Именно. Ведь для бессмертных она и есть Миссия. - То есть ждать, пока ей не исполнится тридцать три? - Ага. И потом распять на увеселение всей Гильдии. Сделать из неё мученицу. Только я одну вещь тебе скажу, дочка, - маг наклонился поближе к ней. – Она не умирать за грехи пришла. Она пришла убивать за грехи. - И она, конечно же, не ошибётся в выборе грешника, - раздражённо сказала Хекс, мечтая ударить кулаком во что-нибудь достаточно прочное. - Не знаю. Тебе видней. Ты же выжила, - Ангус спокойно посмотрел на неё. Хекс вздрогнула. До этого она не задумывалась о том, почему Хантер оставила её в живых. - Ладно, милая. Пойду к нашему штандартенфюреру, пока он всю королевскую конницу за мной не прислал, - Ангус поднялся и похлопал её по плечу. – Ты тоже не сиди тут без меня. От твоего пессимизма он никогда из комы не выйдет. Хекс фыркнула. - Ладно, Ангус. У меня сейчас есть одно дело, как вернусь – выпьем джина. Будь у себя, пожалуйста. - Понял. Я не говорил тебе, что в этом чепчике ты похожа на мою матушку? - Да? Это не та, что довела лепрекона до слёз? Они покинули изолятор под дружный смех. Когда Хекс обернулась, ей показалось на секунду, что парень улыбается под дыхательной маской. 1ÀÑ «Âàë» (Àâòîìàò Ñïåöèàëüíûé) — áåñøóìíûé àâòîìàò, ðàçðàáîòàííûé êîíñòðóêòîðàìè Ï. Ñåðäþêîâûì è Â. Êðàñíèêîâûì âî âòîðîé ïîëîâèíå 1980-õ ãîäîâ âìåñòå ñ áåñøóìíîé ñíàéïåðñêîé âèíòîâêîé ÂÑÑ («Âèíòîðåç») è ñîñòîÿùèé íà âîîðóæåíèè ïîäðàçäåëåíèé ñïåöèàëüíîãî íàçíà÷åíèÿ Ðîññèè. Àâòîìàò ïðåäíàçíà÷åí äëÿ ñïåöèàëüíûõ ïîäðàçäåëåíèé îðãàíîâ ãîñóäàðñòâåííîé áåçîïàñíîñòè è âíóòðåííèõ äåë. 2 Штурмовая винтовка G36 разрабатывалась немецкой фирмой Хеклер и Кох (Heckler und Koch GmbH) с начала 1990х годов под внутрифирменным обозначением HK 50. В 1995 году G36 была принята на вооружение Бундесвера (Армии ФРГ), а в 1999 - на вооружение вооруженных сил Испании. Кроме того, G36 используется полицией Великобритании и поставляется на экспорт в США и ряд других стран для продажи тамошним правоохранительным органам и военным структурам. |
1 2
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Трою. Пифагор считал, что музыка, как проявление космической гармонии, может создавать у человека такой же внутренний порядок и гармонию,... |  | Книга первая Обыкновенная и непримечательная. И жизнь у неё самая обычная. Но всё круто меняется, когда приходит он. Этот человек входит в её... |
| Из дневника юного американца С утра сразу же взвесился. Ура! Я похудел еще на 200 граммов. И теперь мой вес составляет всего 145 кг. А ведь месяц назад было 146!... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Прошло много времени, бабочка как будто оставила свои усилия, а щель оставалась такой же маленькой. Казалось, бабочка сделала все... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Прошло много времени, бабочка как будто оставила свои усилия, а щель оставалась такой же маленькой. Казалось, бабочка сделала все... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Прошло много времени, бабочка как будто оставила свои усилия, а щель оставалась такой же маленькой. Казалось, бабочка сделала все... |
| Я кутепов Игорь. Тема моего исследования: Что такое школа будущего? Во-первых-это выдумка. Во- вторых фантазия и моя мечта. Но я думаю, что после этой работы мечтателей о такой школе станет больше... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Сегодня вместо обычного занятия я проведу беседу о картине «Девять дней одного года», потому что я все время был занят этой картиной... |
| «125 блокадных граммов хлеба ценою в жизнь» Урок предназначен для работы с одаренными учащимися 6-7 классов на тему «Нравственные проблемы в рассказе Сергея Махотина «Шестиклассник... | | Оглавление Перед каждым человеком рано или поздно встают вопросы, которые можно было бы назвать мировоззренческими. Что такое мир? Что он собой... |
| Библиотека Концептуальных Знаний Каков смысл геополитики №24 Новосибирск 2001 Никогда он не посягает на них! Это признак до такой степени безусловный, что если, например, в какой-нибудь русской газете никогда... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Я спросил у нее, действительно ли она считает, что вместо теории Дарвина школьникам надо преподавать теорию божественного творения,... |
| Нашей собаке полгода. Проблема вполне стандартная: рычим и скалимся.... Нам сказали, что это однозначно надо пресекать. Но как? ударять или кричать? Мы сначала пытались ее переворачивать на спину и прижимать... | | Современные связующие композиции для литейных стержней Масса отливок может быть самой различной — от нескольких граммов до сотен тонн. До 75% отливок изготавливают из чугуна, 15% — из... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Мужчину взяли с поличным – в момент продажи наркотика. При личном досмотре у покупателя наркополицейские изъяли около 2 граммов гашиша.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... И. И. Самоварова на стр. 42. Что ещё мы не указали при разборе им сущ.? (начальная форма) Что значит указать нач форму ? ( поставить... |
