Г. К. Калабалина разговор от первого лица
Скачать 1.59 Mb.
|
ЭТО НАШЕ, РОДИТЕЛЬСКОЕ ДЕЛО Неудачно воспитанный ребёнок — это прежде всего сам человек несчастный и несчастные родители. Это — горе, а правильное воспитание — это организация счастья. А.С. Макаренко Антон Семёнович Макаренко говорил, что воспитание подрастающего поколения детей должно происходить на каждом квадратном метре нашей земли. Как это надо понимать? Кто должен воспитывать и, конечно, как воспитывать? Главную ответственность за воспитание детей должны нести родители. Только родители ответственны за сообщение детям хотя бы начальных признаков этики и морали. На известном периоде жизни ребёнка в процессе воспитания активно и грамотно включается школа. Школа подводит ребёнка к развёрнутой книге познаний. Маленький гражданин приступает к познанию жизни не только на вере. Он начинает познавать её уже на основе науки. Эта трудная работа — удел школы, и она будет успешной, если в школе будут так же воспитывать, как и обучать. Допустим, что воспитание в семье и в школьном возрасте, уже в содружестве со школой, проходит нормально. Ребёнок являет собой лучший пример родительского и педагогического утешения. И, вдруг, родители и школа разводят руками от нетерпимого поведения того же ребёнка. Что же произошло? Когда, где ребёнок был поражён аморальными микробами? Как-то, ещё в 30-х годах, Антон Семёнович в беседе сказал: «Улица, промежутки между школой и домом, кинотеатры, стадион, парки и другие места, где располагаются дети,— это самая подходящая арена для воспитания детей. Собственно, может и не воспитания, а скорее просто физического торможения ребят в моменты их дурных поступков. Это самые подходящие места для активной деятельности родительской солидарности и родительской педагогической заботы о детях и предупреждения их от моральных травм». Я не совсем понял Антона Семёновича, и он продолжал: «Видишь ли, Семён, часто бывает так, что мальчик или группа мальчиков даже и тех, что дома или в школе отличаются примерным поведением и послушанием, попав в места, которые находятся вне контроля родителей и школы, начинают вести себя скверно — курить, задевать прохожих, одним словом, нарушать нормы порядочного поведения. Первый раз это делается, несмело, а дальше смелее, вульгарнее, и это просто опасно. Опасно, прежде всего, для будущего самого начинающего нарушителя. Остановить, принять немедленно конкретные меры в таком случае — это значит вовремя подать руку утопающему. Кто это должен делать? Как ты думаешь?» На свой вопрос Макаренко ответил сам: «Это должны делать граждане Советского Союза, миллионы родителей, на глазах у которых совершаются недопустимые уродливые действия ребят, а мы, видя это, отворачиваемся, пассивно покрутим головой, кого-то упрекнём и утешаемся тем, что не мой ребёнок. А может быть, как раз в это время на другом квадратном метре земли именно мой сын творит ещё худшее, и это наблюдает мой коллега-родитель и точно также поступает, как поступил и я. Преступно поступил». Кто и когда освободил нас от родительского и гражданского чувства ответственности за благополучную нравственность наших детей, наших будущих граждан, будущих родителей своих детей, будущих строителей начатого нами дела? Кто снял с нас ответственность перед Родиной за человеческий брак, за тех молодых людей, которые сидят на скамье подсудимых и караются годами лишения свободы, а родители корчатся в муках родительского горя? А много ли таких родителей, которые, в моменты посыпания головы пеплом, не проклинают школу, а с чувством угрызения совести молвят: «Что я сделал для того, чтобы помешать падению моего сына, кого из его сверстников я остановил, предупредил, задержал, довёл в школу и в дом к родным? Никого». Макаренко говорит, что всякое дурное поведение подростка — это, прежде всего, покушение на благополучие и покой коллектива — школы, семьи, детдома, улицы и т. д. Почему же мы, хотя бы даже в порядке самозащиты, не проявляем никаких признаков отпора малышам, посягающим на наш покой? А средств для отпора в нашем распоряжении неисчислимое множество. Конечно, плана чисто родительского, педагогического. Но эти меры родительского воздействия действительны в самом начале дурных проявлений и могут быть полезны профилактически. А вот когда дурные детские поступки — преступления, тогда наши родительские усилия могут оказаться бесполезными, и нас заменит суд. Когда-то Антон Семёнович мечтал о возможности решительного вмешательства любого родителя и учителя и каждого гражданина в поведение любого ребёнка на улице, о создании при каждом домоуправлении, клубе, школе и т. д. родительского постоянного комитета, или, может быть, актива с широкими полномочиями пресечения всяких отрицательных проявлений и наблюдения за поддержанием незыблемости высокой нравственности детей. И прежде всего надо установить такой режим на улице, чтобы не было возможности детям совершать дурные поступки. Можно придумать множество разумных и эффективных способов организации родительской общественности в целях профилактического предупреждения пороков. Не мешало бы пересмотреть и стиль взаимоотношений родителей и детей. Я наблюдал много случаев фамильярно-панибратского взаимоотношения. Следует подумать и о том, какими средствами общественного порицания, а может, и материального ущемления, влиять на тех родителей, которые потеряли чувство родительской ответственности за воспитание своих детей, а в случае их беспомощности — помочь им, вплоть до того, что, хотя бы и на время, забирать детей и содержать в здоровом коллективе за счёт родителей. Стоит всячески пропагандировать солидарные действия родителей в общественных местах. Если один родитель сделал замечание нарушителям, чтобы с ним встал другой, третий и т. д. Следует из лучших общественников по районам организовывать подвижные бригады наблюдения за благополучием поведения и безопасности детей. Надо только захотеть, и захотеть так, как всегда хотел и делал Макаренко, и можно с уверенностью сказать, что мы наведём в школах и дома, на улицах и в общественных местах высокой нравственный порядок и предупредим в среде детей всякие аморальные проявления. Это наше родительское дело. ВОСПИТАНИЕ ДЕТСКОГО КОЛЛЕКТИВА Совершенно неправильно мнение, что А.С. Макаренко был специалистом по исправлению беспризорников и малолетних преступников. Вот что он сам говорил по этому поводу: «... Моя работа с беспризорниками отнюдь не была специальной работой с беспризорными детьми. Во-первых, в качестве рабочей гипотезы я с первых дней своей работы с беспризорными установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно; во-вторых, мне удалось в очень короткое время довести беспризорных до состояния нормы и дальнейшую работу с ними вести как с нормальными детьми». А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с. 106. Изд-во АПН РСФСР, 1951. Раз это так, то стоит рассмотреть его теоретические разработки. Макаренко умел делать из того социального слоя, который считался человеческими отбросами, великолепный сорт людей. Не получается ли у нас иногда не скажу обратный, но, во всяком случае, далеко не такой блестящий эффект? И в одном ли таланте тут дело? Попытаемся разобраться. О проблемах воспитания в статье говорится не дифференцированно, не в зависимости от типа учебного заведения (такая конкретизация требует специальной педагогической разработки), а в плане обобщённом. Педагог есть педагог, работает он в школе-интернате, просто в школе или в детском доме. Схожи «проклятые» воспитательные вопросы, потому что едина цель и применяемые средства однородны. Ещё не так далеко то время, когда наша школа была чистой «школой учёбы». Чинное разделение на мальчиков и девочек, беспредельное царство зубрежки и погоня за отметками, непререкаемость учительского «Олимпа», иссушающий душу формализм — эти черты, к сожалению, были типичными. И хотя в деле воспитания труднее всего проконтролировать качество продукции, налицо были некоторые несимпатичные производные. Человеческая личность просто-напросто теряет свои ценности, если ей свойственна неумелость и одновременное презрение к физическому труду, далеко заходящая инфантильность, тревожный разрыв между словом и делом. Нельзя не видеть связь «милых» качеств подобного рода с «гимназической» системой воспитания. Да и сам запас знаний, бывший фактически единственной заботой учителей, обладал существенным изъяном. До сих пор жалуются преподаватели вузов, восприёмники педагогов школы, на пассивность и несамостоятельность мышления, бескрылую всеядность и неосновательность знаний, неумение связать теорию с практикой юношей и девушек, окончивших школу и поступающих в вузы. За последние годы облик школы существенно изменился: теснее стала её связь с жизнью. Но мы только в начале пути — поиски продолжаются. Недаром столь характерно внимание общественности к школе, в газетах часто появляются статьи на педагогические темы. Не случаен интерес к морально-этическим проблемам: передать детям какую-то сумму знаний сравнительно просто, хотя и это не всегда как следует удаётся. Но главная цель — подготовить к жизни настоящих людей. И хотя процент брака не учитывается никакими ОТК, кроме совести педагога, ей подчас должно быть очень тревожно. Именно в детские и юношеские, стало быть, в школьные годы закладывается фундамент человеческой личности, но не всегда получается она такой, какой бы нам хотелось. Часто осечка видна сразу. Почти в каждой школе есть хулиганы, двоечники, которые, как известно, «тянут назад» всех. А иной воспитательский просчёт не сразу бросается в глаза. Он даёт о себе знать гораздо позднее. И если все выпускники хорошие, откуда же потом берутся обыватели, циники, карьеристы, негодяи, мошенники всех сортов и преступники? Ответственность за воспитание молодого поколения разделяют с педагогами и семьи, и общественность. Диапазон влияния на структуру души очень велик и, в конечном счёте, определяется строем общественной жизни. Но есть такое понятие, как квалифицированная педагогическая забота о воспитании, и упование на то, что в нашей жизни больше хорошего, чем плохого, и жизнь сама поправит огрехи, может оказаться пагубным. Наши учебники по педагогике толкуют вопросы воспитания довольно-таки невразумительно, за что их не раз справедливо критиковали на страницах печати. Весьма туманной назвал бы я концепцию отождествления обучения и воспитания, «Обучение неотделимо от воспитания, а воспитание от обучения,— уверяют нас,— обучая, учитель в то же время воспитывает, а воспитывая, обучает... Советский учитель является не только преподавателем, передатчиком знаний, но и воспитателем детей, подростков, юношества». Прямо-таки железобетонная установка; не на бумаге, а на камне, кажется, высечены эти фразы. Конечно, в формировании личности что-то даёт и сам процесс обучения, познания окружающего мира, развитие мышления и прочее. Но далеко не всё, что нам требуется. Об этом и у Макаренко в его статье «Воля, мужество, целеустремлённость»: «Воспитание? А зачем? Учитель — он же преподаёт, вот в это самое время он и воспитывает. История! Вы знаете, одна история сколько может воспитать, вы себе представить не можете!.. История, конечно, воспитывает. Воспитывает и литература, и математика. Но никакого права ограничивать воспитательный процесс классной работой, конечно, никто не имел, как не имеет права инженер-строитель утверждать, что при постройке дома достаточно заняться только вопросами центрального отопления и конструкции крыши». (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с. 389). Постойте,— нам скажут,— но никто и не ограничивается классной работой. Есть и внеклассная. О мужестве, о силе воли проводятся беседы, лекции, диспуты. Но если школьники скучают, плохо усваивают материал, невнимательно слушают наши сентенции на тему: «что такое хорошо и что такое плохо», следовательно, недостаточно разработана наша методика преподавания, следовательно, никуда не годно объяснение, надо лучше, живее, интереснее. Этот короткий бросок очень соблазнителен, в нём есть своя, пусть ограниченная, правда, но такая логика незаметно вводит нас в замкнутый круг. Нет более диалектической науки, чем педагогика. Если нажимать бесконечно на один и тот же метод, то он может дать и противоположный результат. Нет более высокой действенной силы, чем сила искреннего и весомого слова, и нет более страшной отвращающей силы, чем сила водопада словес, демагогического штампа. Вот что говорил по этому поводу Антон Семёнович: «Мужество! Попробуйте серьёзно, искренно, горячо задаться целью воспитать мужественного человека. Ведь в таком случае уже нельзя будет ограничиться душеспасительными разговорами. Нельзя будет закрыть форточки, обложить ребёнка ватой и рассказывать ему о подвиге Папанина. Нельзя будет потому, что результат для вашей чуткой совести в этом случае ясен: вы воспитываете циничного наблюдателя, для которого чужой подвиг — только объект для глазения, развлекательный момент. Нельзя воспитывать мужественного человека, если не поставить его в такие условия, когда он бы мог проявить мужество,— всё равно в чём,— в сдержанности, в прямом открытом слове, в некотором лишении, в терпеливости и смелости» (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с.390). Очевидно, в области практического создания «таких условий» и лежит, главным образом, специфика воспитательной работы, в отличие от учебной. Здесь мы приближаемся к извечному «как?», исследованием которого никогда не занимаются жонглёры терминами «воспитывающее обучение», «учебно-воспитательная работа», «воспитывая обучать», «обучая воспитывать». Надо же по-деловому провести водораздел между собственно воспитанием и образованием, раскрыть единство там, где оно есть, и разность, потому что «методика воспитательной работы имеет свою логику, сравнительно независимую от логики образовательной. И то и другое — методика воспитания и методика образования, по моему мнению, составляют два отдела, более или менее самостоятельных отдела педагогической науки» (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с. 109). Так считал А.С. Макаренко, который, будучи прекрасным преподавателем, днём своего рождения, как педагога, считал основание колонии им. М. Горького, в которой им были заложены основы методики воспитания. Конечно, и воспитание, и образование теснейшим образом связаны между собой, и совершенствовать методику преподавания нужно — надеемся, что никто не додумается обвинить автора статьи в защите мракобесия и невежества. Но права особой науки о воспитании суверенны. Пусть не общепризнано, что должна существовать сравнительно независимая от обучения рабочая методика, техника воспитания, скорее воспринимаемая втихомолку так: тут больше «от лукавого» или, напротив, от «дара божьего». Так или иначе, искали, ищут и впредь будут искать воспитательные средства и педагоги, и общественность, особенно в связи с учреждением школ-интернатов. Во-первых, потому, что в учебном заведении должен быть порядок и культура дисциплины. Во-вторых, потому, что существующая сетка (учёба, трудовые навыки, мероприятия) не удовлетворяет. Ускользает неуловимое и значительное — душа. Не случайно ударились в другую крайность — стали рекламировать «испытанное средство» — индивидуальный подход. Откроешь неудачу «Учительскую газету», бросается в глаза заметка «Индивидуальный подход». Она типична.»... Всякий раз, приступая к работе, спрашиваю себя: хорошо ли я знаю каждого своего питомца, его способности, склонности, интересы, его домашнюю жизнь, родителей?» Задачей досконального изучения особенностей и применения различных мерок к детям в зависимости от индивидуальных особенностей каждого исчерпывается для учителя содержание воспитательной работы,— таков смысл этой и многих других статей и корреспонденции на темы индивидуального подхода. Образная формулировка — «найти ключ к сердцу каждого ребёнка». Это идеал, к которому надо стремиться. Практически-то «воспитательному воздействию» подвергаются дети, «выламывающиеся» из общей массы, главным образом, в худшую сторону. С ними много говорят «по душам», вызывают родителей. А на остальных просто не хватает ни времени, ни пороху. Очень показательна напечатанная как-то в «Известиях статья. Она выдержана в общем русле, но доведена до логического предела. Статья называется «Миллион проблем». Не может быть написана универсальная книжка о воспитании детей, потому что надо было бы написать «миллион методик»— по числу детей — так рассуждают многие педагоги. В соответствии с этой аксиомой воспитатели описываемой в статье школы-интерната бредут вслепую, действуют наощупь и становятся в тупик перед простейшими, старыми, как мир, педагогическими случаями. Они всегда один на один с ребёнком, должны его убеждать быть паинькой. (Метод принуждения практически отпал). Драчуны, хулиганишки вырастают в «истинное воплощение зла». Заключение статьи весьма оптимистическое: «Миллион проблем стоит перед человеком, взявшимся за титанический труд воспитания детей. И если труд этот ему по сердцу, то он непременно решит их — весь миллион. А понадобится — и больше». Подумает-подумает иной педагог, и скажет: «Я ведь не гений, и даже не талант. Куда уж мне на миллион замахиваться». И сбежит из школы. Или махнёт на все рукой, «пусть идёт, как идёт». Требование чуткого внимания к человеческой, детской душе вполне справедливо и разумно. Но нельзя же единственным видом такого внимания считать индивидуальный подход, нельзя возвращаться вспять, к уже пройденным этапам, к «парной педагогике», к классической формуле «ученик — любимый учитель». Может, не столько изучать детскую душу, сколько конструировать её надо? Ну, а что же делать? — возразят: человек не машина. Да, человек не машина, его организация гораздо выше. Надо иметь какой-то точный инструмент в руках, и такие детали человеческого характера, как воля, честность, организованность можно и нужно вырабатывать поточным методом. Ведь этими качествами должны обладать все без исключения. «Я сам стал учителем с семнадцати лет,— пишет А.С. Макаренко,— и сам долго думал, что лучше всего организовать ученика, воспитать его, воспитать второго, третьего, десятого, и когда все будут воспитаны, то будет хороший коллектив. А потом я пришёл к выводу, что нужно иногда не говорить с отдельным учеником, а сказать всем, построить такие формы, чтобы каждый был вынужден находиться в общем движении» (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с. 230). Создать такие условия, такие формы — это и есть организация их бытия в школе, с тем, чтобы оно определяло создание, чтобы дурное влияние и «плохая компания» не были бы в состоянии сбить его с пути. Если мы будем спрашивать с ученика лишь правильного ответа на все вопросы, он и в дальнейшем будет хорошо рассуждать, но ему и в голову не придёт соотнести свои слова с действиями. Надо, чтобы он привык поступать правильно, постоянно тренировать его в этой привычке. И сделать это можно только в коллективе, через коллектив. Вот тот самый инструмент конструирования личности, «... волю, мужество, целеустремлённость нельзя воспитать без специальных упражнений в коллективе. Не метод парного влияния от случая к случаю, не метод благополучного непротивления, не метод умеренности и машины, а организация коллектива, организация требования к человеку, организация реальных, живых, целевых устремлений человека вместе с коллективом — вот что должно составить содержание нашей воспитательной работы...» (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с. 391). Формула «коллективного воспитания» небезызвестна. И всё-таки надо «засиять её заставить заново». Потому что у нас массовое воспитание миллионов детей, и только воспитание через настоящий коллектив даёт гарантию его высокого качества. Мы не имеем права рассчитывать лишь на талант и призвание педагога. У нас ведь многотысячная армия педагогов, а таланты всегда редкость. Да и само по себе «парное влияние»— фактор узкий и ограниченный. Наконец, человек — не самодовлеющая, замкнутая в себе личность, её ценность, определяется гражданским, общественным стержнем и попросту даже глубоким человеческим интересом к другим людям. Как бы ни была разносторонне подкована личность (спортсмен, любитель искусства), если психология её узко индивидуальна, моральное опустошение идёт с опасной быстротой. Доброта, честность, благородство — не просто абстрактные нравственные категории, украшающие человека, а социальные качества, отсутствие которых больно бьёт по интересам других людей, поэтому этические категории играют особую роль. Разве не страдаем мы порой от бюрократизма, формализма, грубого администрирования и неумелости руководства, от безответственности в общественной и личной жизни? Мало только желания быть коллективистом, надобно ещё и умение. А это умение приобретается человеком с детства путём упражнения в коллективе. Наука руководить и подчиняться товарищу очень мудра во взрослом обществе, и быть борцом-коллективистом можно научить человека с детства, начиная с простейших правил и всё усложняя их. Ребёнок учится сначала арифметике, потом алгебре и геометрии, и это даёт ему возможность познать премудрости высшей математики. В нашей педагогике злоупотребляют словом «коллектив», оно истёрто, как медный пятак. А слово это гордое и требует осторожного обращения. Инспектируя одну из школ-интернатов, комиссия уже при подходе к дому была поражена контрастом между импозантным видом светлого большого здания и открывшейся картиной бесхозности и запустения. Неопрятные подростки гоняли мяч среди хрупких сеянцев, молодого сада, в доме зияли чёрные дыры выбитых стёкол, стены были заляпаны и исписаны. Первое впечатление не обмануло. Основательное обследование никаких следов организационных форм детского коллектива не обнаружило: среди учителей — разброд, ребята в воспитательном отношении были предоставлены самим себе со всеми вытекающими отсюда последствиями. Между тем директор разглагольствовал о «коллективе» школы, хотя назвать коллективом столь аморфное собрание ребят никак нельзя было. А вот в соседнюю школу-интернат приятно войти. Спальни и классы аккуратно прибраны, в коридорах нет бестолковой беготни и глупого вороньего шума. Во всём чувствуется хорошо налаженный порядок, эстетика сильного коллектива. Эстетика умелой организации привлекает и в Бирюсинском детском доме Иркутской области. Здесь было достигнуто самое важное — деловое самоуправление со всеми признаками активности и общественной ответственности. Ребята сознают себя хозяевами, озабоченно и разумно устраивая свою жизнь, конечно, под руководством единого педагогического коллектива. Солиден размах культурной и трудовой деятельности: детский дом имеет свою мясомолочную ферму, выращивает на 250 га хлеб, имеет свой клуб. Коллектив не знает угрожающего застоя, он всё время в творческом и трудовом движении. Классический пример коллективов высокой степени совершенства — колония им. М. Горького и коммуна им. Ф. Дзержинского, как бы отсвечивавшие духовным величием своих шефов. Там становились материальной силой такие понятия, как тон, стиль, эстетика активной дисциплины. Как создать настоящий, хороший, живой коллектив? Прежде всего необходимо отрешиться от мысли, что может помочь случайный набор патентованных средств. Такой-то уединённый метод хорош, такой-то плох во всех моментах жизни — это не диалектический, это метафизический подход к делу. Пожалуй, наиболее подходящим и точным по смыслу был бы совет настроиться на создание коллектива. Коллектив создаётся и растёт в движении к цели. «Если перед коллективом нет цели, то нельзя найти способы его организации. Перед каждым коллективом должна быть поставлена общая цель, не перед отдельным классом, а обязательно перед целой школой. Какова же эта цель? Ответ у «теоретиков» готов: высокая успеваемость и дисциплина. Ну-ка, попробуйте воодушевить такой чрезвычайно живой и интересной задачей группу ребят? Трудно, а часто и невозможно. Как правило, добиться разрешения этой, действительно очень важной проблемы, можно в коллективе, уже сложившемся на какой-то другой заботе. Есть и другие предложения — сплачивать ребят с помощью разного рода мероприятий: утренников, походов, экскурсий, диспутов и т. д. Подготовка к ним служит хорошей перспективной линией стремления к завтрашней радости, без которой человеку скучно живётся. Но ведь рабочие будни — фундамент жизни. Не прерывистый позыв к развлечениям и словопрениям, а постоянная трудовая забота являются нормальным основанием коллектива. А.С. Макаренко ставил целью коллектива организацию своего развивающегося хозяйства — сельского или промышленного. «...Я сейчас могу отбросить другие положения и считать, пожалуй, их негативными положениями трудового воспитания. Это такие положения, когда нет производства, когда нет коллективного труда, а когда есть отдельные усилия, т. е. трудовой процесс, имеющий целью якобы трудовое воспитание» (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с, 189). Не «труд-работа», а «труд-забота» обладал, по мнению Макаренко, воспитательным влиянием. «...Процесс обучения в школе и производство продукции крепко определяют личность потому, что они уничтожают ту грань, которая лежит между физическим и умственным трудом». Бытует убеждение, что полезнее всего для ребёнка самому сделать какую-нибудь вещь (плохой стул, к примеру) и представить её на выставку. Тут приобретаются «навыки» и воспитывается «любовь к труду». Производство же продукции неблагородно, квалифицируется как слишком узкий практицизм и скука. Помилуйте заставлять ребёнка делать всё время одну ножку к стулу, да он умрёт от однообразия и тоски! Но мальчик, сотворяющий плохой стул, прекрасно понимает, что он только портит материал, что на его стуле никто сидеть не будет, что на фабриках производят стулья не кустарным способом, и в общем, этот труд (понарошку) — игрушечный, и стараться особенно не будет. В производстве же, пусть самом нехитром, есть общая серьёзная задача — контроль за качеством (если плохо сделал ножку, стул выйдет колченогим). Следовательно, возникает придающее самому неинтересному труду благородный характер чувство коллективной ответственности, что важнее всяких стульев. В развитом производстве, каким было производство ФЭДов в коммуне им. Дзержинского, ребята получали несколько производственных специальностей высокой квалификации, руководили участками и цехами, могли найти себе занятие по вкусу в любом месте завода и в конструкторском бюро. В последствии токарь и лекальщик кончали юридический или медицинский вузы. Система Макаренко не искусственное, умозрительное построение, а организация детской жизни в формах самой жизни, тренировка к взрослой организации. Богатая инструментовка упражнений в хозяйствовании, постоянный общий интерес, рождающий крепкую спайку, видимый рост благосостояния и такой же ощутимый расцвет личности, успевающей овладеть несколькими специальностями, плюс образование, культура, эстетика — всё это давало искомый нравственный опыт, определяющий поведение человека и в будущем. А вот пример из нынешней педагогической практики. В одной из московских школ не удавалось скрепить разладившуюся дисциплину, кривая успеваемости была хронически низкой. По договоренности с заводом-шефом в учебном заведении был создан малый завод-спутник, поставляющий детали для большого производства. Появились все атрибуты производственного процесса: строгий план, борьба за качество, производственные бригады и комитет управления. В скором времени облик школы стал менятся, как по волшебству. Возник чёткий трудовой ритм постоянного наполнения, дружный тон, гордость своим коллективом. Ребята, одухотворённые большой целью, работали не за страх, а за совесть, держались с достоинством и уверенно. На общем собрании денежные накопления от выпуска продукции было решено использовать для школьных нужд, летних походов, материальной помощи младшим и плохо обеспеченным ученикам, вплоть до организации рабочего места на дому. С ленивцами, двоечниками и шалунами разговаривали просто: предупреждаем, снимем с работы. Это действовало сильнее всех угроз. Процент успеваемости подскочил вверх, дисциплина стала прочной. Учителя наслаждались: от них требовалась не нервная энергия, а целиком духовная отдача. Это пример удачного педагогического эксперимента. Очень важный момент. Выбор завода электроинструментов в коммуне им. Дзержинского был подсказан интересами развития собственной индустрии в молодой Советской республике. Так же и школа, описанная выше, включилась вместе с заводом-шефом в борьбу всей страны за технический прогресс. Цепь взаимозависимостей в борьбе ребят за новое в самих себе, в своём коллективе и во вне его нерасторжимо, считает А.С. Макаренко. Вершина этой борьбы в его работе— взятие Куряжа. 120 вчерашних беспризорников и правонарушителей штурмовали духовную и бытовую одичалость в четыре раза превосходящей их по количеству массы беспризорников сегодняшних. Какое упражнение в воле, мужестве, целеустремлённости может быть более действительным? Какая связь интересов коллектива с интересами общества в целом более кровной и человечной? Антон Семёнович придавал большое значение устройству межколлективных связей. У колонии и коммуны всегда были шефы, масса друзей и гостей. Ребята ходили на экскурсии в другие предприятия, посещение их входило в план каждого марша по стране. И всё-таки первичной заботой Макаренко было создание целостного коллектива. Сизифовым трудом было бы распыление усилий в необъятном житейском море дел. Ведь практически трудовая жизнь человека проходит, прежде всего, в контактном объединении с другими людьми, в производственном коллективе. Интересы правильно организованного коллектива гармонично сливаются с интересами правильно организованного общества, так же, как не противоречат они интересам личности. В случае конфликта безусловно предпочтение организации более высокой. И потом человеческая личность, ребёнка особенно, в своём развитии проходит разные стадии. Некоторые этапы нельзя перепрыгнуть, их надо пройти. Конкретный характер социальным перспективам придаёт постепенное их расширение через коллективные до перспектив государства. Процесс выкристаллизовывания нестройной массы в коллектив начинается почти всегда со взрыва. Он превращает накопления старых дурных привычек в груду обломков и очищает место для наращивания новых разумных привычек. Взрыв одновременно есть требование к ребятам и выражает уважение к их силам и возможностям. «Не может быть, конечно, ни создан коллектив, ни создана дисциплина коллектива, если не будет требований к личности. Я являюсь сторонником требования последовательного, крайнего, определённого, без поправок и без смягчений»,— так писал А.С. Макаренко. Педагогический взрыв может быть разным по качеству. Как-то у Антона Семёновича спросили: «С чего бы вы начали работу в школе?» Он ответил: «С хорошего общего собрания, на котором от души сказал бы детям: во-первых, чего я от них хочу, во-вторых, чего я от них требую, в-третьих, сказал бы им, что у них будет через два года». Это был бы, конечно, «тихий» но глубокий по содержанию взрыв. Начальная стадия деятельности воспитателя среди педагогически запущенных ребят требует взрывчатого заряда большой эмоциональной силы. Нужны творческий подход, риск, ухватка и, если хотите, игра. Трафареты, повторения нетерпимы, но сделать вывод из опыта можно. Бывают разные виды начальных этапов организации коллектива, история деятельности А.С. Макаренко показывает это. 1920 год. По мере постепенного поступления первых воспитанников, в самоотверженной борьбе за каждую человеческую личность, большой и грамотной педагогической заботой, взрывами справедливого педагогического гнева, человеческой радостью побед, протестующим страданием происходит процесс становления, рождения и воспитания коллектива будущих горьковцев. Создаётся нового типа детское, собственно подростковое, учреждение: новые социально-политические идеи — его основа. Здесь происходит прямое действие воспитателя — «диктатора», покорение воли и сознания отдельных лиц и целенаправленное сплочение их вокруг неожиданно новых передовых политических и экономических идей, а также предметно-ощутимых интересов первожителей колонии. Это один из видов объединения в коллектив, постепенный и уверенный. Тут можно сплотить ядро единомышленников, которое способно распространять своё организующее влияние на вновь поступающих, лучше одиночек. Ядро находилось в постоянной педагогической атаке требовательного наставника. 1926 год. Четыреста подростков в Куряже пребывают в состоянии морального распада. И вот в колонии появляются сто двадцать подростков, как будто из другого мира, людей, эстетически дисциплинированных. Они знают, во имя чего пришли, они исполняют общественный подвиг. Горьковцы являли собой лучший пример активного коллектива, к которому в порядке требования и организованного размещения по отрядам и устремились отдельные личности куряжан. В этом случае переход к состоянию организованного коллектива произошёл под воздействием внешних сил — уже скомпонованного другого коллектива. 1927 год. Из состава коллектива колонии им.М. Горького на общем собрании были выделены пятьдесят лучших горьковцев в коммуну им.Ф. Дзержинского. Самым простым путём «отпочкования» и образовалась коммуна, а пополнение шло постепенно, в одиночку и группами. В практике автора этих строк чаще всего встречалась прямая атака воспитателя на группу педагогически запущенных подростков. В 1931 г. в школе-колонии для трудновоспитуемых подростков в Ленинградской области переворот в отношении ребят к новому директору произошёл после усмирения быка, специально выпущенного на него для «проверки». Ещё раньше, в Одесской колонии, удалось утихомирить разбушевавшихся ребят широким к ним доверием: была снята всякая охрана, и воспитатель остался один на один с толпой. В 1956 г. было тяжёлое положение в Клемёновском детском доме Московской области. Обилие хулиганствующих подростков, грубость ребят приводили воспитателей в полную растерянность. После завершения акта приёма детдома был создан педагогический совет, где обсуждался план реорганизации. На общем собрании директор сказал твёрдо и прямо: жить такой оскорбительной для вашего человеческого достоинства жизнью дальше нельзя и так жить мы не будем. Я буду решительно беспощаден в борьбе за новую счастливую жизнь и верю, что рядом со мною станут смелые ребята, способные с улыбкой на лице пережить некоторые лишения и трудности в предстоящей борьбе. Уже с этого собрания мы разойдёмся организованными по отрядам, а все командиры отрядов в своём составе и будут являть собою исполнительный орган — Совет командиров. Пусть же наш Совет поведёт борьбу за то, чтобы мы построили центральное отопление в корпусе, сделали пристройку для новых спален, провели водопровод, добились бы выделения детскому дому земельного участка для подсобного хозяйства, чтобы для наших будущих походов по стране приобрели автобус, чтобы заняли первые места в областных спартакиадах воспитанников детских домов по лёгкой атлетике и по шахматам, построили стадион и заложили сад. Задачи большие, трудные и, конечно, придётся попотеть — попотеть можно, а пищать нельзя. Пошла повседневная работа по двум взаимосвязанным каналам-признакам: «коллективное самовоспитание» по организационным формам и передача духовных, этических импульсов воспитанникам. Через три года все поставленные задачи были выполнены. Круг обязанностей полномочных органов коллектива должен быть строго конкретно очерчен. Нет ничего более вредного, чем существование органов недействующих: детского совета, который никем не руководит, а умеет лишь скучно и торжественно заседать, или устраивать такие же скучные мероприятия; санкомиссии или хозкомиссии, члены которых и не вспоминают о своих обязанностях. Атрофирующийся орган лучше ликвидировать совсем, чем дискредитировать бездеятельностью само понятие коллективного руководства. С командира отряда спрашивается за состояние спальни и классной комнаты, он распределяет ребят на работу, следит за выполнением ими своих обязанностей. Без наблюдения командира не может производиться даже смена белья в отряде. Командир отряда — организатор жизни группы своих товарищей и уполномочен представлять их интересы в органах коллектива, он же выражает требования этих органов отряду. Он не может забыть или нерадиво выполнять свои обязанности, потому что это сразу ударило бы по интересам ребят, сбило бы наладку общей жизни и вызвало протест коллектива. Иногда отряд ставит вопрос о замене командира по одной причине: неинициативный. Совет командиров управляет жизнью детского учреждения. В него, кроме командиров, входят председатели комиссий (санитарной, хозяйственной, пищевой, культурной, спортивной), главный редактор стенной газеты, заведующий учебной частью, старший пионервожатый, председатель совета дружины и директор. Руководит работой Совета командиров выбранный председатель СК, а секретарь ведёт документацию. Совет командиров тренируется в управлении. Поначалу руководить ребята не умеют. Педагоги, старшие товарищи умелой постановкой вопроса, советом, предложением стараются вызвать в ребятах активность, направить на верное решение. На одном, например, выясняется конкретный деловой вопрос: оставлять ли на зиму поросят в подсобном хозяйстве или нет. Директор считает, что не нужно. Посовещавшись, постановили: парочку на ремонт молодняка всё же оставить. По-хозяйски решили. В другой раз обсуждался маршрут летнего похода. Педагоги предлагали послать три группы, победившие в соревновании, в Крым, в Ленинград и в Горький. Скрестили мнения и обнаружили, что в этом случае коллектив не справится с летними работами в подсобном хозяйстве. Решено было отложить поездку в Ленинград и в Горький на зиму. Был случай, когда ребята загорелись энтузиазмом вырыть лопатами траншею трёхметровой глубины для труб водопровода. Педагоги удержали ребят, вызвали экскаватор. Деятельность органов руководства должна быть направлена к тому, чтобы принимать на себя всё более ответственный груз организаторских обязанностей с тем, чтобы ребята могли обходиться без ежеминутной воспитательной опеки. Ни с чем несравнима роль общего собрания в коллективе. Его тоже надо воспитывать с тем, чтобы мнение собрания всех членов коллектива стало верховным судьёй в трудных жизненных задачах. Это тренировка всех в руководстве, в овладении силой коллектива. Выносятся на обсуждение вопросы всё более усложняющиеся, но обязательно конкретные, затрагивающие либо коллективную пользу, либо защиту интересов коллектива. Исключение из коллектива, тяжёлые проступки, сомнительные случаи, к примеру, взять ли в Клемёновский детдом воспитанником Николая И., совершившего уголовное преступление, и если взять, то какой отряд возьмёт его на поруки, не должны проходить мимо внимания ребят. В коммуне им. Ф. Дзержинского общие собрания проводились ежедневно. Взрослые и сильные люди бледнели, когда им приходилось выходить «на середину» и «отдуваться» за свои проступки, давать объяснения «как и что». Решения собрания, так же как и решения Совета командиров, ни воспитателями, ни директором отмене не подлежали. Спорные вопросы выносились на обсуждение общего собрания. Гарантией правильности заключений коллективных органов было влияние сильного ядра единомышленников заведующего коммуной, его актива. «Сила общественного мнения в детском коллективе — совершенно материальный, реально осязаемый фактор воспитания» (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с. 378). Когда в коллективе нет единства, когда воспитатели только руководят, а ученики только подчиняются, ещё хуже того, поворачиваются спиной к педагогам, в тайне творя какие-нибудь некрасивые дела, первым делом надо добиться общего доверия и ликвидации опасного разрыва. А. С. Макаренко подчёркивал: «Коллектив учителей и коллектив детей — это не два коллектива, а один коллектив, и, кроме того, коллектив педагогический» (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с. 230). В колонии им. М. Горького (в коммуне им. Дзержинского воспитателей не было) воспитатели жили, работали вместе с воспитанниками, никогда не принимая тона прямого администрирования, а влияли на ребят авторитетом культуры, ума, ответственности за порученное дело. Было даже звание «колонист» для лучших воспитанников и воспитателей. Это создавало единый дружный тон, не было пропасти между ребятами и взрослыми. Чёткий ритм постоянного наполнения определяет эффективность органов самоуправления, а не работает в форме приливов и отливов. В частности, ежедневно в Клемёновском детском доме дежурит так называемая коллегия в составе воспитателя, командира отряда, членов санитарной и пищевой комиссий. Дежурная коллегия «ведёт день» и отвечает за точность всего распорядка дня, наблюдает за чистотой, организует работу дневного наряда по самообслуживанию, присутствует при получении продуктов со склада на следующий день, контролирует расход продуктов на кухне. Подъём, зарядка, туалет, уборка помещений, питание, подготовка уроков уже не требуют присутствия всех или значительной части воспитателей. Дежурный воспитатель — это оперативный директор детского дома. Полезны для ребят такие общественные привычки, как утренний санитарный обход и общие или командирские рапорта. Само собой разумеется, что нормальная деятельность органов самоуправления и вообще вся жизнь воспитательного учреждения не могут протекать без процесса дисциплинирования. Задача заключается в том, чтобы «каждый ученик был убеждён, что дисциплина является формой для наилучшего достижения цели коллектива» и поступал соответствующим образом. Значит, ему должен быть разъяснён теоретический смысл красивой дисциплины. Но необходимо и неукоснительное, последовательное требование, и принуждение. Вот пример стройной сознательной дисциплины: идут коммунары великолепным строем, все любуются. Дана команда— стой. Разойдись! Через два часа всем быть на том месте, где будет находиться знамённая группа! В назначенное время колонна в сборе и если бы не было такой дисциплины, всем пришлось бы томиться два часа на месте, а воспитателям «пасти» ребят. В первом периоде становления коллектива воспитатели, как правило, работают по десять-двенадцать часов и неделями не пользуются выходными днями. Когда коллектив организационно определяется, воспитатели работают меньше, но ещё с перенапряжением; когда коллектив уже определился лучшими нравственными признаками, а дисциплина имеет уже и явные эстетические признаки — воспитатель излучает душевную без всякого мускульного напряжения энергию. И не временем уже измеряется его пребывание в коллективе, а качеством и рабочим наслаждением. Всё, о чём говорилось выше, вся эта терминология: «командиры», «рапорта», «обход», «дежурная коллегия», «отряд» и т. д. есть не что иное, как педагогическая инструментовка в руках воспитателя и директора детского учреждения, как главного и самого ответственного тренера и организатора коллектива. Как бы ни были сложны или просты организационные формы, как бы ни были просты или сложны взаимоотношения членов коллектива и его органов, суть вопроса в постоянных и напряжённых упражнениях в руководстве коллективом, в сообщении ему новых форм, интересов и перспектив, ощущений и переживаний. Думается, что об этических принципах построения коллектива надо поговорить особо, хотя они, конечно, тесно связаны с организационно-хозяйственными. И те и другие являются мотивом воспитательных учреждений. Если есть желание придать коллективу какие-то качества, то самому нужно обладать ими. Сила примера велика. «Пригнать» ребят на работу, распорядиться и стоять в позе надзирателя, или, в лучшем случае, уйти в кабинет — это одно, а самому поработать наравне с ними — совсем другое дело. Чувствовать себя действительными членами детского коллектива, искренне переживать его радости и боли, стараться быть образцом в честном отправлении служебных и внеслужебных обязанностей, сколотить из воспитателей крепкий коллектив единомышленников с общими требованиями к ребятам — вот предпосылки успешной работы организаторов коллектива. Но не стоит пугаться собственных слабостей и перечислять по пальцам недостатки (какой из меня воспитатель?!). Нельзя впадать и в другую крайность, исчерпывающуюся понятием «море по колено». Трезвая самооценка, трудолюбие, принципиальность, оптимизм и всепроникающая уверенность в необходимости создания коллектива служат порукой победы. Мастерство придёт. Можно оставить открытыми вопросы о призвании и любви к детям. Первый потому, что, наверное, в педагогику идут люди, имеющие к ней склонность. Хотя сам Макаренко попал в учителя почти случайно и не считал себя талантливым педагогом. Он был большим человеком и захотел стать и стал мастером своего дела. Да и нацеливаться только на талант в массовом воспитании мы не можем. Расплывчатому понятию «любви к детям» лучше предпочесть уважение и доверие к маленькому человеку. Настоящая забота — требовательная. И ясно, что в деле создания коллектива недопустимы фальшь и демагогия. Или есть действительное стремление коллектива, или его нет. Разглагольствование или моральная проповедь, не подкреплённая трудом по созданию нравственного опыта, по созданию коллектива, приводят к очень печальным последствиям. Иногда ребёнок, принявший их за чистую монету, становится одиночкой, отчаянно идущим против течения, или жалобщиком, ябедником. Ребёнок, воспринявший моральные принципы умом, но поступающий соответственно негласным законам круговой поруки, интеллектуально развращен. Ещё вопрос не менее острый. О самостоятельности коллектива. «Я связан по рукам и ногам путами опеки,— жалуется директор школы-интерната,— шлют сотнями инструкции и методические указания. Чуть ли не каждый день комиссии и отчёты. Если мне до такой степени не доверяют, пусть не назначают». Это ещё бытующее недоверие и какая-то педагогическая «водобоязнь», выдаваемая за любовь и заботу о детях, вызывает у воспитателя скованность и неуверенность в своих силах. Мы хотим, чтобы наши ребята были закалёнными, смелыми — прекрасно! Но попробуйте сделать в детском доме или в школе «опасные» качели, или послать старших ребят в Финском заливе вылавливать брёвна—заноют. Не ребята, конечно, а классные дамы: «опасно, ради бога никакого риска!.. «А если рядом пожар? В порядке человеческой взаимопомощи в беде люди бегут, в борьбе со стихией рискуют жизнью. А как поступить воспитателю, сдерживать ребят (старших) — пусть пассивно глазеют на чужую беду? Ясно, что и воспитатель, и ребята должны быть там, где нуждаются в их помощи. Ведь нет иного способа закалки, кроме закалки. Результатом бесконечно уступчивых нерискованных действий может быть только равнодушие, полная житейская неприспособленность, обретение полнейшего краха при первом же резком ударе. Надо разработать теоретически вопрос о педагогическом риске, но не замалчивать его. Есть какой-то риск и в доверии (а вдруг обманет?), и в требовании (а вдруг личность «запищит» и побежит вешаться?). Но если действовать по принципу, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, то может получиться такая психически разболтанная и никчёмная личность, что в самом деле на неё в критические моменты жизни положиться будет нельзя. Действительно, и обманет, и побежит вешаться. Мера справедливого требования и доверия не безгранична (всё-таки речь идёт о подготовке к будущей взрослой самостоятельности), но должна постоянно расти. На строительстве дома в Клемёново ребята производили закладку фундамента и кирпичную кладку под руководством специалиста, в дальнейшем работали совершенно самостоятельно. Отвечал за работу командир, и даже проверки не требовалось. Никогда не надо детализировать задание, назойливо напоминать о каждой мелочи, лучше дать простор инициативе и воображению. Пусть они чувствуют себя не подручными педагогов, а хозяевами положения. Это замечательное ощущение, и заботливо взращённое оно способно творить чудеса. В колонии им. М. Горького Антон Семёнович, как он сам признаётся, был во многом диктатором, но всё его «диктаторство» было направлено к тому, чтобы приучить ребят к самостоятельности. Потом коллектив так разогнался, что постанавливал, к примеру: «Антон Семёнович, вы имеете совершенно справедливее право накладывать взыскание, но не имеете права прощать». Однажды в совершенно исключительном случае Антона Семёновича лишили слова на общем собрании. И педагог подчинился, что только подняло его авторитет ещё выше в глазах коммунаров. Иногда он устраивал специальные упражнения в самостоятельности решения совета командиров: все хотели пойти в поход в Крым, Антон Семёнович стоял за Ленинград, хотя сам был тоже за Крым. Ребята были довольны, когда их вариант был принят на общем собрании. Проблема самостоятельности неразделима с проблемой ответственности. Вот после отбоя приходит к директору детского дома командир восьмого отряда и просит разрешения для отряда начистить к завтрашнему дню картошки. «Почему не выполнили задание раньше?» — спрашиваю. Командир мнётся: «Не успели...» — «Нет. После отбоя полагается спать». Председатель Совета командиров поддержал директора: «Будем есть на завтрак огурцы, селёдку, хлеб, кофе». На следующее утро после завтрака ребята благодарили отряд с нескрываемой иронией: «Спасибо, восьмой, за вкусную картошку». Те готовы были от стыда провалиться сквозь землю. С тех пор все командиры ещё накануне узнавали о наряде. Так начинается чувство ответственности перед коллективом. При каждодневной требовательной заботе первоначальные формы вырастают до больших понятий гражданской совести, до ощущения исторической ответственности за себя и за общество перед самим собой и перед будущим. Человек, привыкший отвечать за порученное дело, за содеянное им, не растеряет на дороге обыденности моральные ценности, даже если результат его действий отделён временем от самого поступка. Совесть у него скребётся на дне души пугливым мышонком, а говорит в полный голос. Командиры в коллективе обладают большой властью. Их приказания должны выполняться беспрекословно. В коммуне им. Дзержинского была традиция: рапорт дежурного командира не проверяется. Если он и ошибся, не вступай в спор, проглоти обиду. Иначе будет сплошное препирательство и никакой точности в работе. У некоторых такое полновластие вызывает сомнение. Но вся суть в том, что никто не переводил группу ребят на положение касты командиров, ибо это было бы гибельным... Мы втягиваем всех в работу организаторскую, и касты командиров появиться не может. Если взять командира коммуны им. Дзержинского, то увидите, что командиры имеют максимальный командирский стаж три месяца, т. е. один командир уступает своё место другому. Причём, я могу доказать, что с командирством не связаны никакие привилегии, и каждого командира может заменить в любую минуту другой. Бывало даже так, что на советах командиров, где мог присутствовать каждый желающий, голосовали не командиры, а любой представитель отряда. Твёрдый актив был, но он всегда сохранял тенденцию втянуть в себя всю массу. Особую гибкость системе управления придавали сводные отряды по самообслуживанию и хозяйственным работам. Жизнь такого отряда измерялась временем выполненной работы, но само существование сводотрядов значило буквально поголовное участие в командирстве всех воспитанников. Общественная значимость тренировки в управлении неоценима. Мало того, что командир не пользуется никакими привилегиями (только дежурный командир освобождался от обычных своих обязанностей), функции рабочего и организатора у него неделимы, но и спрос с руководителей особый. В Клемёновском детском доме кроме первичных отрядов есть ещё и группы, объединяющие несколько разновозрастных отрядов мальчиков и девочек. Придуман этот институт для более широкого упражнения детей в организаторской и общественной деятельности. Командиры отрядов и групп всегда стараются лучше других выполнить свою работу, потому что выступают с требованиями к воспитанникам. Если есть срочная и трудная работа, даже ночью будят командиров, и они выполняют её. Или такая интересная психология. Судят на общем собрании в коммуне новенького за воровство. И вдруг Алёша по прозвищу Робеспьер (он за любой проступок предлагал выгнать из коммуны) говорит: «Чего его наказывать? Он ещё сырой, он ещё два раза украдёт и больше не будет». Так и вышло. А если командир опоздал на две минуты на совет командиров, ему дают два наряда (два часа работы). «Вопрос о наказании решается по-новому, потому что по-новому решается вопрос об ответственности. Тут ты сырой, у тебя нет социального опыта, а здесь ты командир, тебя 27 коммунаров ждали две минуты, ты сознательно нарушил интересы коллектива, которые коллектив поручил тебе охранять — ты будешь наказан»,— объясняет А.С. Макаренко. В постоянной смене руководства и подчинения, в требовательном уважении друг другу вырабатывается стиль мажорный, точный, дисциплина преодоления, борьбы, тон равенства и истинной гуманности. «Человека надо не лепить, а ковать» — таков был девиз коммунаров-дзержинцев. Некоторые педагоги до сих пор «пожимают плечами»: не переборщил ли Макаренко, безусловно опираясь на коллектив? Ведь в конечном счёте нам надо воспитать личность. Коллектив не цель, а всего лишь средство. Тут кроется хитрая диалектика. Для организатора воспитательного процесса коллектив и цель, особенно на первой стадии его развития, и средство на втором этапе. Для самих же участников воспитательного процесса, т. е. для ребят, он должен выступать, как цель. «Мы не хотели, чтобы каждая отдельная личность чувствовала себя объектом воспитания. Я исходил из тех соображений, что человек 12-15 лет живёт, он живёт, наслаждается жизнью, получает какую-то радость жизни, у него есть какие-то жизненные впечатления. Для нас он объект воспитания, а для себя он живой человек и убеждать его в том, что ты не человек, а только будущий человек, что ты явление педагогическое, а не жизненное, было бы мне невыгодно» (А.С. Макаренко. Соч., т. 5, с. 166). Макаренко считал, что лучший способ прикосновения к личности — через первичный коллектив. Инструментовка его достаточно разнообразна, некоторые приёмы стоит показать. Кто-то написал девочке в тетрадке обидные слова. Директор вызывает командира группы: «Выясните, кто это сделал». Командир выясняет. Грубияну велено написать извинительное письмо всем девочкам. Один мальчик за найденную им авторучку товарища вымогал у него деньги. Немедленно собирается группа вместе с педагогом, идёт откровенный и взволнованный разговор о чести и честности. Вымогатель сначала держится вызывающе, потом лицо покрывается красными пятнами, он низко опускает голову. Девочка не возвратилась вовремя в детдом из отпуска на летние каникулы. Совет командиров постановляет: «Ввиду того, что Надя Н. не уважает порядков коллектива, поручить второму отряду разъяснить ей значение дисциплины. Отряд на зимние каникулы оставить без отпуска». Потом девочка ходила и умоляла, чтобы её наказали как угодно, только пусть не расплачиваются товарищи. С того времени ребята возвращаются из отпуска точно в срок. Очень хорошо использовалось в коммуне «авансирование» личности через отряд. Коллектив занял первое место в соревновании за неделю. Он награждается походом в театр. В отряде есть один лентяй, он тоже идёт, но чувствует себя неловко: понимает, что не заслужил. Затем старается подтянуться. Воздействие «личности» живого и сложного социального организма, высокоразвитого коллектива на человеческую личность разносторонне и эффективно, хотя, конечно, не исключается и прямое воздействие воспитателя. Получается любопытная картина: над ребятами фактически нет довлеющей, «специально воспитывающей» силы, они обтёсываются в общем движении, стираются индивидуалистические (не индивидуальные, а именно индивидуалистические) замашки. Найдена мера свободы и дисциплины — получается истинный коллективизм и расцвет всех возможностей личности. Поистине, личность, являющаяся лишь объектом воспитания, часто страдает пассивностью, вялостью, стёртостью душевных нарезок. Личность, выступающая в роли и субъекта воспитания, разворачивается свободней: она ярче, определённее, самостоятельней. Даже знания усваиваются не в пример быстрее и легче, и подход к предмету изучения активный, творческий. Особый нажим не требуется, а если и нужен, на выручку и тут приходит сильно действующий коллективный нажим. У Макаренко в коммуне, где точность и быстрота были законом жизни, самообслуживание занимало полчаса, ребята учились в полной десятилетке, работали по 4 часа в день на заводе ФЕДов, были первоклассными спортсменами, любителями искусства и отдыхали превосходно. Благовоспитанность, принципиальность, честность, мужество, организаторское умение в работе вырабатываются в общем порядке. Зато педагогу остаётся время для индивидуальной ювелирной обработки личности, для более глубокого проникновения в её сущность. Воспитатель может сделать открытие, сделанное в своё время Антоном Семёновичем, что «...наиболее опасным элементом в моей работе является не тот, который обращает на себя внимание, а тот, кто от меня прячется». Не пройдут мимо его внимания и такие распространённые типы характеров, как «тихони», «иисусики», накопители, приспособленцы, шляпы, разини, кокеты, приживалы, мизантропы, мечтатели, зубрилы... Именно эти характеры вырастают в людей вредоносных, а вовсе не шалуны и дезорганизаторы. Стоит, например, подумать о таких тонкостях, как определённые грани активности и торможения в индивидуальности (почему дети обязательно должны кричать и бегать по школе, надо научить их сдерживать себя, внушить привычку к действию целесообразному), шлифовка деталей тона и стиля в коллективе (атрибуты, традиции, игра), выработка ориентировки (связные ищут кого-то по поручению). Хороши специальные упражнения на подавление в личности линии наименьшего сопротивления (смотрят любимую кинокартину, вдруг срочный вызов). Так закрепляются индивидуальные качества и достигается идеальное: рождение безошибочной интуиции в личности, умения самостоятельно и точно ориентироваться, найти выход, быстрое решение. Тогда педагог уверен в результативности своей работы. При этих условиях твёрдо обозначается цель воспитательной работы не в том, чтобы привести в порядок двух-трёх воров и хулиганов, а положительная цель в том, чтобы воспитать определённый тип граждан, выпустить трудовой, активный жизненный характер. Интересы коллектива и личности обычно гармоничны. Но если личность всё-таки выпадает из общего движения, может ли она попасть при развёрнутом требовании коллектива в тяжёлое катастрофическое положение и гуманность обернуться антигуманностью? Тем более при отсутствии коллективного движения искусственным было бы выделение и суровые требования к одинокой индивидуальности. Этот вопрос требует чрезвычайно осторожного подхода. Самые суровые наказания в колонии и в коммуне накладывались за проступки отвратительные: бойкот Ужикова из-за кражи им стипендии у рабфаковцев, изгнание из коммуны Иванова за цинизм в коллективе (украл радиоприёмник и ещё высказывал предположение, кто бы это мог сделать) — тот единственный случай, когда Антона Семёновича, выступавшего в защиту Иванова, лишили слова. Коллектив был совершенно прав, отстаивая свою чистоту и твёрдость. Для виновных наказание послужило хорошей встряской, перевернувшей всю их натуру, комом на всю жизнь. Однако наказание не было физически беспощадным. В коммуне считалось неприличным, если после наложенного взыскания человеку напоминали о его проступке. Никакого учёта прошлых грехов не велось. Больше того, сама форма наказания менялась, становилась символической. Арест коммунара означал, что он сам выбирал время и сидел в кабинете Антона Семёновича, разговаривал с ним, читал книги. Но сила общественного мнения была такова, что человек сильно переживал наказание. 1962 г. |
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Аккредитацию на Фестивале одного лица: физического лица или лица представителя фирмы | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема : «Вопросительные предложения. Короткие сообщения от первого лица. Буква Zz. «Музыкальные инструменты» |
| Урок технологии в 7 классе Обобщающее занятие по теме «Правильный уход за кожей лица» Цели: повторить и закрепить знания по определению типа кожи лица и правил ухода за кожей лица | | Конспект проведения ролевой игры «Телефонный разговор» по теме «Опосредованное деловое общение» Сегодня мы продолжим разговор о лексикологии. Вы научитесь употреблять многозначные слова в разных значениях, различать прямое и... |
| Провинциальная и туземная наука Академическая коммуникация как разговор Гоффмана и будет особенно интересовать нас в этой статье. Продвигаясь еще дальше, необходимость решения этих задач и их точные условия... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Речь другого лица может быть передана двумя способами: путём буквального воспроизведения слов говорящего лица,без всяких изменений,т... |
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Физические лица (разновозрастная аудитория, социально-незащищенные группы населения), юридические лица | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Сегодня у нас очень важный и серьёзный разговор о самом дорогом, что есть в жизни каждого человека. Наш разговор – о маме. И это... |
| «Утверждаю» Руководитель программы «Разговор о правильном питании ООО «Нестле Россия» Нестле Россия в дополнении к проводимому совместно с Институтом возрастной физиологии Российской Академии Образования конкурсу методик... | | Приказ №119 о проведении конкурса по реализации профилактической... В рамках реализации профилактической образовательной программы «Разговор о правильном питании», в целях привлечения родителей, общественности... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Под руководством первого школьного биолога, первого заведующего участком – Дубовой Надежды Дмитриевны |
| Первая Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они... | | Реферат по теории систем и системному анализу на тему: «Кибернетика» Запуском первого искусствен ного спутника Земли и полетом первого человека в космос наша страна проложила путь к освоению космического... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Рассмотрим рис. На нем схематично изображены лица людей. Эти лица по каким то причинам, может быть важным, разделены на два класса.... | | Реферат по концепции современного естествознания на тему: «Кибернетика наука ХХ века» Запуском первого искусственного спутника Земли и полетом первого человека в космос наша страна проложила путь к освоению космического... |
