Боги были астронавтами!
ПРЕДИСЛОВИЕ
Произошло это приблизительно 55 лет назад в начальной школе города Шаффхаузен в Швейцарии. Мне как раз исполнилось десять лет, и из уст нашего учителя богословия я услышал, что на Небесах имела место битва. Однажды архангел Люцифер со своим войском пришел к трону Господа Бога и заявил: «Мы больше тебе не служим!» В ответ на это всемогущий Господь приказал своему могущественному архангелу Михаилу вышвырнуть Люцифера вместе с мятежниками прочь с небес. Михаил выполнил это задание с помощью огненного меча. С тех пор — по словам нашего учителя богословия — Люцифер превратился в дьявола, и все его последователи горят в аду.
В тот вечер первый раз в моей юной жизни я задумался. Небо — так учили нас, детей, — было местом абсолютного блаженства, тем местом, куда после смерти попадали все праведники. Оно было также тем местом, где все души искренне объединялись с Богом. Как мог возникнуть спор на такой райской ниве? Там, где царствует совершенное счастье, там, где воссоединение с Богом совершенно, и речи идти не может о каком-то противоборстве, о возникновении какой-то ссоры. Почему Люцифер со своими ангелами внезапно мог восстать против всемогущего Господа, который добр ко всем?
Слова моей матери, к которой я обратился за разъяснениями, также не удовлетворили меня. У Господа, заметила она озабоченно, все возможно. Пожалуй, так должно быть. Возможно даже невозможное.
Позже, в гимназии, где мы изучали латынь, я осознал, что слово «Люцифер» состоит из двух слов: Lux (свет) и fеrrе (делать, носить). Люцифер означает, собственно говоря, «тот, кто делает свет», «тот, кто приносит свет». Именно дьявол должен быть тем, кто приносит свет? Мои новые познания из латинского языка еще сильнее все запутали.
Двадцатью годами позже я основательно штудировал Ветхий Завет — то, что христиане называли «древними обычаями». Там я прочитал слова еврейского пророка Исайи (приблизительно 740 г. до Р.Х.):
«Как ты упал с неба, Денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: "взойду на небо, выше звезд Божьих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов…"» [1].
Изречения пророка Исайи могли быть многократно изменены в течение тысячелетий. И все же, что первоначально он имел в виду? И в так называемом «Откровении» Иоанна Богослова, в главе 12, стих 7, можно найти недвусмысленное указание о битве на Небесах.
«И произошла на небе война, Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе»
Интересно, не правда ли? Великие традиции других народов доказывают, что об этой резне на Небесах выдумок быть не может. В Египетской Книге Мертвых, том собрании текстов, которое клали в могилу вместе с мумифицированными телами, чтобы они знали, как вести себя в загробном мире, можно прочитать, как Ра, могущественный Бог Солнца, боролся против детей — изменников Космоса. Бог Ра, как там сказано, во время битвы ни разу не покидал свое «яйцо»! [2]
Битвы на небесах? В космосе? Или наши невежественные предки имели в виду всего лишь битвы между Добром и Злом, которые происходят только во внутреннем мире человека? Может быть, они представляли себе атмосферные явления во время грозы как битву в космосе? Мрачные тучи против солнца? Или первоначально это запутанное мышление было связано с солнечным затмением, когда кажется, что что-то страшное пожирает солнце? Все эти естественные объяснения не помогут нам в дальнейшем, что я и собираюсь вам показать. Если бы битву между Люцифером и Михаилом можно было найти только в древнееврейской литературе, тогда от нее можно было бы отмахнуться. Но это не так, и слишком уж часто древние истории указывают на удивительные совпадения.
Так, в тибетских монастырях тысячелетиями хранились тексты, которые называются Дзиан. Некий оригинальный текст, о существовании которого мы еще не знаем, мог быть источником для многих фрагментов Дзиана, которые внезапно всплывают в индийских библиотеках. Речь идет о сотнях санскритских текстов, засунутых между двумя деревянными досками. Там можно прочитать, что в «четвертом мире сыновьям был дан приказ создать свои подобия». Треть сыновей отказались исполнить этот приказ:
«Старые колеса поворачиваются в одну и в другую сторону. Семя матери наполняет целое. Происходили битвы между теми, кто создавал, и теми, кто разрушал, и битвы за пространство… Делай свои подсчеты, Ланоо, если ты хочешь узнать движение своего колеса» [3].
В моей последней книге я рассматриваю фрагменты греческой мифологии [4]. Она также начинается с битвы на Небесах. Дети Урана восстали против божественного порядка и против Создателя. Дело дошло до ужасных битв: отец богов Зевс является только одним из победителей. Против Зевса боролся Прометей, и боролся именно «на Небесах», поскольку Прометей был тем, кто оттуда, сверху, украл огонь и принес его на землю. Прометей — Люцифер. Тот, кто несет свет?
С другой стороны земного шара, далеко от Греции, находится Новая Зеландия. Уже почти сто лет этнолог Джон Уайт задает вопросы старому жрецу Маори о легендах его племени. Эти легенды тоже начинаются с войны в Космосе [5]. Часть сыновей Божьих пошла против своего отца. Предводителя этой битвы во Вселенной зовут Ронга-маи, и после выигранной им битвы он позволяет себе понежиться на солнце.
«Его появление было подобно сияющей звезде, подобно пламени огня, подобно солнцу. Когда он спустился вниз, земля вспучилась, облака пыли застлали взор, шум превратился в гром, издалека напоминавший шум большой морской раковины».
Психолог не может отмахнуться от этих описаний. Здесь выявлено древнейшее упоминание о битве. В Дрона Парве [6], древнейшем индийском тексте, битвы на Небесах описываются точно так же, как и в древнееврейских писаниях, существующих помимо Ветхого Завета [7]. Там также говорится о «святых колесах», «в которых живут херувимы». Естественно, живут они не где-нибудь, а «на Небесах» и «между звездами».
Этимологи заверяют, что мы должны рассматривать все это как символ. Эти удивительные истории [9] — всего лишь мифы. Только? О какой генеалогии мы тогда можем говорить, если мифология наших предков состоит из одних символов? Само слово «символ» пришло к нам от греческого symballein и означает «бросать вместе». Если мифы должны восприниматься только символически, хотел бы я знать, что тогда бросалось вместе. Бессмысленно настаивать на том, что в мифе есть что-то такое, чего нельзя объяснить. Мы превратились в общество, которое без особых доказательств верит противоречивым традициям. Особенно в том, что касается религии. Но очевидно, мы не желаем принять некоторые факты. Когда я предполагаю, что Святое Писание, в первую очередь первые книги Моисея, изобилуют противоречиями и темными, непонятными историями, и что Бога, с которым говорил Моисей, никоим образом нельзя рассматривать как настоящего Бога Творения, люди разочаровываются и возмущенно требуют доказательств. Я предоставляю им доказательства и получаю за это общественное порицание. Почему? Потому, что никто не должен нападать на то, во что человек верит. Естественно только на ту веру, в которую верят большие религиозные общины. Напади я на верование какой-то маленькой группы, и тогда это правило не сработает.
Человечество пришло в новое тысячелетие. Возросла моя ответственность в анализе старых сказаний. Как и в необходимости пеленговать новые цели.
ГЛАВА 1. БИБЛИЯ, КОТОРУЮ МЫ НЕ ЗНАЛИ
Единственное средство против суеверия — наука.
Генри Т. Бокль
Тот факт, что люди сомневаются в Боге, а часто и совсем теряют веру в Него, едва ли можно оспорить. Каждому человеку знаком вопрос: как Бог, если Он есть, мог допустить такое? Как мог Он допустить гибель миллионов евреев в годы Второй мировой войны? Или муки и смерть стольких жертв всяческих диктатур? Как может Он допускать мучения и насильственную смерть ни в чем не повинных детей? Или природные катаклизмы, приносящие голод и страдание многим народам Земли? Как Он допустил, что Его именем преследовали христиан? Что ярые поборники христианства подвергали чудовищным, просто немыслимым пыткам и казням своих единоверцев, заподозренных в колдовстве или одержимости бесом?
Можно продолжать до бесконечности список подобных вопросов, но ответ, который предлагает нам «проглотить» то, что кажется непостижимым, всегда остается неизменным. Бог — так внушают нам — приготовил замученным на Земле жертвам особое место на небесах. Там, в мире ином, эти жертвы будут вознаграждены за муки, выпавшие на их долю в земной жизни. Воля Божья непостижима, но мудра. Человек предполагает, а Бог располагает. Мы не должны — с чистой совестью уверяют нас теологи — задаваться вопросом «Почему?». Только одному Богу известно — почему.
Что ж, может быть. Но ведь тот же Бог — так, во всяком случае, утверждают иудаизм, христианство и ислам — создал человека «по образу Своему и подобию». В подтверждение сказанного сошлемся на Моисея — пророка, признаваемого всеми тремя великими мировыми религиями: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле, И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его». (Быт 1:26) (курсив мой. — Э.Д.).
Но если человек — образ и подобие Бога, то он должен быть разумным существом. Никто ведь не станет отрицать, что Бог в нашем представлении — Высший из всех возможных Разумов. А разумным существам свойственно ставить перед собой те или иные вопросы и искать ответы на них. Разум не принимает на веру мишуру и пустословие. Но даже в случае, если человек не является образом и подобием Бога, все равно факт остается фактом: мы — разумные существа. Независимо от того, «подобие» Бога мы или нет. Под разумностью здесь следует понимать культуру (в самом широком смысле слова), животным абсолютно несвойственную и недоступную. И вот еще что: Бог должен представлять собой не только силу и мощь Высшего Разума, но и непогрешимое и безошибочное знание. Однако тот Бог, которого мы встречаем в Ветхом Завете, не безупречен. Создав человека (мужчину и женщину), Бог признал, что это «хорошо весьма» (Быт 1:31). На мой взгляд, иначе и быть не могло. Однако тот же Бог, который сотворил человека, вскоре пожалел об этом: «И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю; ибо Я раскаялся, что создал их» (Быт 6:6–7).
Непостижимо! Сначала Непогрешимый Господь Бог создает человека и животных и решает, что это хорошо, а после раскаивается в Своих деяниях. Достойно ли это Всевышнего?!
Еще одно, как минимум, свойство должно обязательно отличать Бога — вневременность. Настоящий, истинный Бог находится вне действия времени. Ему нет нужды после проведения экспериментов дожидаться, какие результаты они дадут. Но именно это и происходит в Ветхом Завете. И неоднократно. После того как Бог создал человека — мужчину и женщину, — он поселил их в Раю. Адаму и Еве разрешалось там делать все что угодно, кроме одного: они не должны были вкушать запретный плод — яблоко. Абсолютно несущественно, является ли яблоко синонимом чего-то совсем другого: греха или первого сексуального контакта между мужчиной и женщиной. Важно, что над Адамом и Евой тяготел запрет. Бог, стоящий над временем, должен был бы заранее знать, что созданные им мужчина и женщина этот запрет нарушат. Естественно, они это немедленно проделали, после чего Бог, глубоко оскорбленный таким их поступком, изгнал из Рая наших прародителей. Христианская церковь такой концовкой не ограничилась и добавила к вышеупомянутой истории еще одну нелепость: она объявила, что все потомство Адама и Евы отяготилось роковым наследственным грехом, который возможно искупить лишь ценой жизни Сына Божьего. Есть от чего содрогнуться…
Я уже говорил — и не устаю повторять это в каждой своей книге, — что являюсь верующим и богобоязненным человеком. И я молюсь Богу. Каждый день. Мой ум бессилен определить, что есть Бог (это пытались сделать те, кто гораздо умнее меня), и все же Бог для меня — нечто абсолютно Необыкновенное и Особенное, Единственное в своем роде. Я полностью согласен с великими мировыми религиями: Бог может быть только Один. И то, что мы называем Богом, должно быть безошибочным, непогрешимым, вневременным, вездесущим и всемогущим. Это те свойства, без которых Бог не может быть Богом, свойства, которые мы должны признавать за Богом в своем глубоком преклонении перед ним. При этом абсолютно невозможно так или иначе описать Бога или зафиксировать Божественный дух в какой-то определенный момент времени.
Наука объясняет нам, что начало всему дал Большой взрыв. Но почему он произошел? И что было до взрыва? Это грандиозное событие — во всяком случае, так говорят нам очень умные астрофизики — случилось приблизительно 15 миллиардов лет тому назад и длилось всего лишь какую-то долю секунды. Но дать более-менее разумное объяснение этой доле секунды мы не можем. Из ничего может возникнуть лишь ничто, и тут не помогут никакие, даже самые подробные математические формулы. Альберт Эйнштейн (1879–1955) наряду с теорией относительности сформулировал свою гравитационную теорию, менее известную широким кругам. Обе они объясняют макрокосмос, так сказать нашу «огромную Вселенную».
Затем другой гений физики Вернер Гейзенберг (1901–1976) вывел формулы квантовой физики, до настоящего времени понятые лишь немногими специалистами. С помощью квантовой физики объясняется поведение микрокосмоса. Но что происходит по ту сторону субатомарных частиц? В момент Большого взрыва должны были, грубо говоря, «состыковаться» между собой теория гравитации и квантовая физика. Однако математические теории, пытающиеся связать их воедино, представляют собой не более чем абсурдные числа и лишенные смысла формулы. Добиться согласования не удается. Понятной и убедительной теории, которую можно было бы предположительно назвать «квантовая гравитация», до сих пор не существует. Источник возникновения Вселенной все еще скрыт от нас. Одновременно с Большим взрывом возникли также пространство и время, которых до этого, похоже, не существовало. Но что же существовало до возникновения времени и пространства?
Пространство и время появились одновременно — это установили наши астрофизики с помощью точных методов анализа. Ради такого эпохального открытия произвели бесчисленное множество расчетов с использованием компьютеров. Организовывались международные конференции, произносились глубокомысленные научные доклады. Наша наука могла бы и более легким путем прийти к упомянутому выводу. Процитируем диалог «Тимей» философа Платона, написанный примерно две с половиной тысячи лет назад: «Таким образом, время возникло одновременно со Вселенной, так что оба они, одновременно созданные, одновременно и снова исчезнут…»
Задаваясь вопросом, что такое Бог, мы с таким же основанием могли бы затем спросить: а кто (иди что) создал (создало) Бога? И не сумели бы прийти к какому-либо окончательному ответу — или, лучше сказать, к какому-либо началу. Люди сделали из Бога подобие отца, видят в Нем существо, Которое повелевает и наказывает, хвалит и укоряет. Это никоим образом нельзя назвать созиданием. Теологи утверждают, что мы должны признать за Господом еще и способность в любой момент превращаться в человека, принимать его внешний облик. Пусть так. Но и в таком случае Бог-Человек сохранил бы Свои Божественные свойства. Мне известны представления о Боге, существующие в разных религиях и философских школах. Всех их объединяет общий знаменатель: что бы ни вкладывалось в слово «Бог», «Он» обязательно должен быть вечным, вневременным, непогрешимым и вездесущим. Альберту Эйнштейну принадлежит высказывание: «Бог в кости не играет».
А вот о Боге из Ветхого Завета этого не скажешь. Нетрудно доказать, что Он частенько не предвидит и не знает будущего. Сошлемся, к примеру, на пророка Ездру (по-еврейски Ездра означает «помощь»), Ездра был одним из тех немногих пророков, которые в 458 г. до Рождества Христова вернулись из Вавилонского плена в Иерусалим. В Библии есть Книга Ездры, однако апокрифические тексты по своему содержанию богаче. Ездра спрашивает Бога — или посланца Божия — о знамениях, которых следует ожидать, и о своей собственной жизни. В ответ он слышит:
— Знамения, о которых ты спрашиваешь, все Я тебе не могу указать, И сказать что-либо о твоей жизни Я не могу, |
