Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 86.17 Kb.
|
Аркадьев Аркан:Подстригся - Блин!!!И вот - Америка! А через неделю - ой, Америка... Языка - нет. Опыта - нет. Работы - нет. Никого из родственников - нет. Денег - практически нет. Желание - есть. Ностальгия - тоже присутствует. Куда податься? Курсы английского языка. Язык - первичное, если хочешь жить нормально. Блага, тоже первичное, но после того как освоишь, как говорят в Америке, возьмёшь, язык. Наконец появилась мало-мальски постоянная работа. С утра работа, вечером - английский. У жены тоже самое. А тут как-то её учитель английского языка, американец с русскими корнями, пригласил всю группу на экскурсию по нижнему Манхеттану. Такой урок - экскурсия. Причём будет вести он сам. Жена пригласила меня, у меня как раз выходной. Утрoм она пошла на работу, а после сразу на занятия. Мы договорились встретиться в 5:00 вечера возле кафе в Манхеттане. Тогда мы жили в Бруклине. Минут 25-ять ходьбы от Брайтона. А, что Брайтон, спросите Вы? А Брайтон - ВСЁ, для тех, кто только приехал в Америку, в Нью-Йорк. Об этом я, может быть, расскажу потом. И теперь, чтобы как-то убить время, я поехал на Брайтон. Зашёл в кафе, покушал пельмени с пивом. Потом в книжный магазин, что тут у вас новенького? Разжился новой книжкой Пелевина. После пива захотелось в туалет, и это нормально. А где его найти? Хрен, где найдёшь! Зашёл опять в кафе. - У вас туалет есть? - Есть, но только для посетителей! - Я - посетитель! - Что будете заказывать? - Кофе, пожалуйста! Только я сначала руки помою! - Туалет прямо по коридору, с правой стороны. - Спасибо! Доллар за кофе. Всё равно лучше, чем наделать в штаны. В туалете посмотрел на себя в зеркало. Ёли-пали, как я зарос. Не стригся уже месяца три. Что за лошизм? Так, время ещё есть. Нужно срочно подстричься. О, напротив кафе парикмахерская. В помещении три кресла, все три свободны. - Подстричься можно? - Конечно! Проходите! Садитесь! - выскочил ко мне мужчина лет 50-ти, в явно проглядывающемся каштанового цвета парике. Кроме него - никого. - А Вы уверены? - Да что тут думать! Садитесь! Что Вы хотите видеть у себя на голове? - Ну, что нибудь приличное. - Вы попали в правильные руки! Вы только спросите, кто не знает парикмахера Изю с 5-го Брайтона? И Вам никто не скажет, что он не знает! Садитесь, и даже не думайте! Я сел в кресло. - Ну, так, что, как будем стричься? - Я же уже говорил, хорошо! - Тогда расслабьтесь, можете даже закрыть глаза и не о чём не думать. Вы в руках профессионала! Я сел в кресло. Оно приняло меня, как родного. Я закрыл глаза. - Молодой человек! Молодой человек! Я даже не заметил, как отключился. Открыл глаза. В зеркало на меня смотрел портрет из хроники - Их разыскивает милиция! - Это, что? - Как, что?! Что Вы просили! - Я же просил - хорошо, а не под ноль! - А это и не под ноль! Под ноль, когда совсем нет волос! А я Вам оставил! - Что оставил?! - Волос! - Каких волос?! - Так, не пудрите мне мозги! Изю знают на всём Брайтоне! С Вас 8-мь долларов! - Сколько?! - 8-мь! - Сколько-сколько?! - Я сейчас позвоню в полицию! - Да я тебя... - Всё, звоню в полицию! - Да подавись ты! - я бросил 10-ти долларовую бумажку надел куртку и ушёл. Жена как обычно опаздывала. Голова мёрзла. Ноябрь месяц - не май. Хотелось чего нибудь выпить, лучше покрепче. - Ты чего сделал? Это подошла жена. - Да так, подстригся. - Я с таким с тобой, никуда не пойду! - Что ж... Я развернулся и пошёл в сторону сабвея (метро). - Ты куда? - Какая разница? - Нет, ты скажи, куда ты направляешься? - Отращивать волосы! - В каком смысле? - В прямом! - Что я скажу по поводу твоего внешнего вида? - Кому? - Ну, всем своим. - Кому, своим? И обязательно надо что-то говорить? Скажи просто - это мой муж! - А что они скажут? - Да мне плевать! - Ты пошлый! Пошлый и грубый! - Какой есть! - Так ты пойдёшь? - Вряд ли! Что скажут все твои?! - Я не знаю... - Ладно, пока! Ключи у тебя есть? - Есть. - Тогда до вечера. Постарайся не поздно. Позвони, когда будешь ехать, я встречу. Она пошла на урок-экскурсию, а я поехал домой. По дороге взял пару бутылок пива. Дома выпью. Открыл новую книгу Пелевина, сделал первый глоток. Закрыл книгу. Сделал ещё глоток, ещё и ещё. Не давал покоя разговор с женой. А что собственно произошло? Даже если бы я сам захотел подстричься под ноль? Что тут такого? Пиво закончилось. Философия нахрен, американской жизни. Сходил, купил ещё бутылку пива, всё равно запах есть. Включил телевизор. Американский футбол. Какого чёрта? Всё делают руками, а называется - футбол! Уроды! Да причём тут они? Наши не лучше! Подстригся - БЛИН!!! ЧЁРНЫЙ КВАДРАТ Первый раз я попал в чёрный квадрат, когда умерла моя бабушка. Мне было 15 лет. Всю ночь мы с отцом ехали на поезде и в 10 утра уже были на месте. Всегда просторный, светлый дом, показался мне чужим. Чёрные платки на зеркалах сузили его до размеров маленькой комнаты, в которой спала и в которой умерла бабушка. Но это было вчера. А сейчас все собрались в зале. Слева от входа стоял гроб. На деревянные козлы положили снятую дверь. Накрыли белой скатертью. А сверху поставили гроб, обитый красной и чёрной тканью. В нём лежала моя бабушка. Я смотрел на бледное осунувшееся лицо, на мирно покоящиеся на груди, сложенные одна на другую руки, на горящую свечу, зажатую между пальцев. Воск плавился, стекал на морщинистую кожу и там застывал. Я ёщё до конца не осознал, что произошло, и произошло ли это со мной. А может, это произошло где-то в другом доме? И это не я стою и смотрю на пламя свечи, которая зажата между пальцами умершей бабушки? Чьей бабушки? Увы. Это был я. Я стоял и смотрел на пламя, и думал: боюсь ли я смерти? Страшно ли умирать, или нет? Ещё раз я посмотрел на будто спящее лицо, на мелкие неподвижные морщины. Нет, смерть не страшна. Она для всех одинакова. И для неё совершенно всё равно к кому приходить: к неразумному ребёнку, или к умудренному старцу. Гораздо страшнее, подумал я, сама жизнь, которая каждый день напоминает, что она не бесконечна. И если даже повезёт дожить до старости, всё равно в конце тебе ожидает смерть. Но вдруг я почувствовал тепло идущее откуда-то сзади. Поворачиваться было не удобно, поэтому я судорожно стал вспоминать, что находится сзади меня. Возле окна стоит сервант, дальше ещё одна спальня(обычно в ней сплю я, когда приезжаю на каникулы), а справа, как только заходишь в зал, место, где раньше был камин. Но его давно заложили, осталась лишь каминная полка, на которой сейчас стояли фарфоровые статуэтки и бронзовые фигурки. Тепло шло именно оттуда. Будто кто-то растопил в камине огонь. И идущее тепло становилось всё жарче и жарче. Если раньше я чувствовал его всей спиной, то сейчас оно переместилось в одну точку: внизу, там, где затылок переходит в шею. Неотрывно я продолжал смотреть на пламя свечи, которое вдруг выросло до размеров огромного костра, на котором сжигали Жанну д'Арк. Огонь уже охватил её нижнюю часть и неумолимо поднимался всё выше и выше. Я увидел, как ярко вспыхнули распушенные волосы, я услышал, как сквозь гуд пламени прорывались проклятия Орлеанской девы. Терпеть больше не было сил, и я повернулся в сторону, откуда шло тепло. Каминная полка слабо тлела, а под ней, ровно на том месте, где раньше было каминное окно, я увидел чёрный квадрат. Словно кто-то его, как и зеркала завесил чёрной бархатной тканью. Я не понимал, что со мной происходит. Фигурки и статуэтки на каминной полке вдруг ожили и полетели. Причём каждое их движение сопровождалось огненным росчерком. Они неслись по периметру комнаты, против часовой стрелки. И когда пролетали мимо огромного трюмо, занавешенного большой вязаной шалью, шаль отходила в сторону, и я видел в открывшемся треугольнике зеркала своё отражение. Странно, почему я вижу только себя? Ведь в комнате достаточно много людей. Где же все остальные? Но каждый раз всё повторялось снова: я видел лишь своё отражение и ничего больше. На мгновенье я даже забыл о чёрном квадрате. Но тут, вдруг произошло то, чего я меньше всего ожидал. Я посмотрел себе под ноги и увидел, что не стою на полу, а парю в воздухе. Ко мне подлетела статуэтка в виде кружащейся балерины. Звонко смеясь, она схватила мою руку и увлекла за собой. Теперь я кружился по периметру комнаты в общем потоке, против часовой стрелки. Я летел под самым потолком, едва не задевая головы собравшихся в зале людей. Пролетал над лежащей в гробу бабушкой. И мне хотелось сказать ей: открой глаза, полетели вместе. Я сказал, но не услышал своего голоса. Мимо меня пролетали бронзовые фигурки охотничьих собак, бронзовый медведь, которого травили эти бронзовые собаки. Балерина отпустила мою руку и улетела вперёд. Её место заняла Хозяйка медной горы, тоже из фарфора. Она шептала мне на ухо: хочешь разгадать тайну каменного цветка? Но я думал, что врядли мне это надо. Ведь я приехал, потому что умерла моя бабушка. Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Статуэтки и фигурки заняли свои прежние места на каминной полке. А я оказался по другую сторону чёрного квадрата. Вокруг было темно и тихо. Когда глаза привыкли к темноте, я огляделся и увидел человека. Он стоял перед раскрытым мольбертом и выдавливал из тюбиков краски. Затем он взял кисть, окунул её в белую краску, немного повозил кистью по доске и плавными, ровными движеньями начал что-то рисовать на невидимом холсте. Невидимый холст оказался стеной. - Ты кто? - спросил его я. Но человек молчал, продолжая водить кистью по стене, пока его мазки не приняли форму белого квадрата. Сделав последний штрих, дорисовав верхний левый угол, он сунул кисть в баночку с водой, вытер руки, прямо о брюки, затем повернулся ко мне и протягивая уже чистую ладонь представился: - Казимир. Меня зовут, Казимир. Я пожал его прохладную ладонь, и уже было, хотел сказать: - А... Но он перебил меня: - Я знаю. Я очень хорошо знаю, как Вас зовут, молодой человек. Но произносить вслух своё имя, здесь, Вам ещё слишком рано. Да и ни к чему. Придёт время и за день до того, как Вы попадёте в эту комнату и останетесь в ней навсегда, всем будет известно и Ваше имя, и то, чем Вы занимаетесь, извините, занимались. Так что не утруждайте себя, молодой человек. Я буду называть Вас просто- молодой человек. Если Вы конечно не против? А, впрочем, Вы и не должны быть против. Вы ведь действительно ещё слишком молоды. В ответ я отрицательно покачал головой. - Что, Вы не согласны со мной? - закуривая сигару, спросил Казимир. - Нет, я не против, - услышал я свой голос и испугался. Он совсем не был похож на мой обычный голос. Он был намного глуше и с последующим эхом. - Не против чего? - затягиваясь, спросил Казимир. - Чтобы Вы называли меня - молодой человек. -Вот и чудно. Тогда спрашивайте! Я же вижу, что Вы хотите меня о чём-то спросить. Я даже растерялся. Откуда он знает, что я хочу его о чём-то спросить? И почти сразу я услышал свой - не свой голос: - А что это Вы только что здесь нарисовали? Казимир пустил струю ароматного дыма и улыбнулся. - Это, молодой человек, Выход! Выход из этой комнаты. Когда придёт время Вам возвращаться туда, откуда Вы пришли, Вы легко сможете отыскать его. Я подошёл к квадрату и сразу отшатнулся. Через квадрат, как через огромный экран в кинотеатре, было видно всё, что происходит в зале. Когда ты стоишь за экраном, ты видишь всё и всех, но тебя при этом не видно. Несмотря на размеры квадрата, примерно 1м х 1м, я видел комнату целиком - от пола, до потолка. Я видел всех, кто собрался в зале. Я видел деревянные ножки козлов, на которых стоит гроб. И что больше всего удивило меня, я видел себя, но только со спины. Я понял. По-существу, это была оборотная сторона чёрного квадрата. Ведь белый квадрат находился на том же уровне, что и чёрный. Но только с другой стороны. Тогда почему, через чёрное в чёрное, не видно - ничего? А через белое в белое - видно? - Так устроен мир, - услышал я голос Казимира. - А откуда Вы знаете, о чём я думаю? - Ничего особенного, - он выпустил очередную струю дыма. - А всё-таки?! - Видно Вы настолько удивлены происшедшим, что не заметили, что всё о чём Вы говорили, говорили вслух. - Да? Может быть, может быть? А кто ещё, кроме Вас живёт по эту сторону квадрата? - Все! - Кто, все?! - Все, кто уже не живёт по ту! - Значит все, кто живёт по ту сторону, видят чёрный квадрат? А те, кто по эту... - Белый! - опередил меня Казимир. - Вы совершенно правы. Белый квадрат не даёт нам забывать, что происходит там. Через него мы так же, как только что Вы, можем смотреть туда. А иногда, даже выходить туда, чтобы общаться с теми, кто живёт там. - Значит и моя бабушка, сможет смотреть на нас? - Конечно! Но не сразу. А только через 40 дней. - А я, смогу увидеть её? - Не знаю. Возможно. Вы, любили её? - Да! Она болела. Я написал ей письмо, но всё время забывал отправить. А когда отправил, было уже поздно. - Так часто бывает! - Если бы вернуть. Хотя бы на месяц. Хотя бы на неделю всё вернуть. - Вряд ли бы это помогло. - Почему? - Потому что надо жить сегодня, думая о будущем, чтобы потом не жалеть о прошедшем. - Если бы знать?! - Всё равно уже ничего не вернёшь. Поэтому, живите - сегодня, думайте - сегодня, любите - сегодня! А завтра, сегодня, будет уже - вчера. И опять будете о чём-то жалеть. Но, увы, будет поздно! Так что, живите - СЕГОДНЯ! - Ты поплачь. Поплачь и станет легче, - услышал сбоку я шёпот мамы. И вздрогнул от этого шёпота. - Перед смертью, она спрашивала о тебе... Пламя свечи поплыло, стало двоиться, троиться. Я сделал короткий прерывистый вздох и почувствовал, как слёзы потекли по моим щекам. - Сегодня, - прошептал, я. - Что? - спросила мама. - Сегодня! - сказал, я. И разрыдался. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
