Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 2.32 Mb.
|
Корсон дрожал от страха, но был скорее заинтригован, чем обеспокоен странным поведением хозяев корабля. Пригнувшись, он обошел его, пытаясь заглянуть в окна, но разглядеть ничего не смог; правда, ему показалось, что внутри аппарата смутно виднеется человеческая фигура, но это его совсем не удивило. Издалека туземцев вполне можно было принять за людей. Вдруг ему в глаза ударил свет, и он от неожиданности зажмурился. В корпусе корабля, там, где кончалась висящая в воздухе складная лестница, открылся люк. Корсон прыгнул внутрь. Дверь бесшумно закрылась за ним, но он был готов к этому, даже не обратил на нее внимания. – Входите, мистер Корсон, – донесся молодой женский голос. – Не вижу причин держать вас в коридоре. Это был человеческий голос. Настоящий, не подражание. Уриане не сумели бы так идеально имитировать его. Быть может, это могла сделать машина, но Корсон сомневался, что его враги стали бы так утруждать себя, раз уж он все равно оказался в ловушке. Корсон толкнул дверь, и она исчезла в стене. Он оказался в зале, пол которого был одним огромным иллюминатором. Он ясно видел и темные контуры леса, над которым они пролетали, и сверкающую гладь океана, над которым уже вставал день. Он оглянулся и увидел перед собой молодую женщину, которую окружало что-то вроде туманной дымки. Лицо ее окаймляли светлые волосы, а серые глаза улыбались. Прошло уже почти пять лет с тех пор, как Корсон последний раз видел женщин, если не считать пластоидов, выполняющих их роль на военных кораблях. Люди не решались рисковать в космосе жизнью женщины – они слишком ценили их способность к воспроизведению вида. Женщина поражала своей красотой. Корсон вздохнул, быстро просчитал ситуацию и спокойно спросил: – Откуда вы знаете, что меня зовут Корсон? На лице молодой женщины отразилось удивление, смешанное со страхом. Корсон понял, что события выходят из-под его контроля, и напрягся. Женщине была известна его фамилия, а это означало, что Князья Урии располагали подробной информацией о миссии «Архимеда» и даже знали фамилии всего экипажа. С другой стороны, женщина явно была человеческим существом и ее присутствие на Урии было необъяснимой загадкой. Ни один хирург не мог бы снабдить урианина подобной внешностью, ни одна операция не позволила бы заменить роговой клюв нежными губами. Если бы женщина была одета, Корсона могли бы одолевать сомнения, однако все анатомические детали ее тела выдавали земное происхождение. Он отчетливо видел у нее пупок, а уриане, рождавшиеся из яиц, его не имели. Пластоиды никогда не достигали такой степени совершенства. – Но ведь вы только что сами сказали мне это, – ответила она. – Нет, сначала вы назвали меня по имени, – сказал он, чувствуя бессмысленность их диалога. Он испытывал сильное желание убить женщину и завладеть кораблем, но она наверняка была на борту не одна. Кроме того, он должен был узнать у нее что к чему. Может, тогда и не придется ее убивать. Корсон никогда не слышал, чтобы люди переходили на сторону Князей Урии. Профессия предателя не существовала на войне, у истоков которой лежала биологическая разнородность, не мешающая тем не менее особям разных видов жить на одних типах планет. Он вдруг вспомнил, что, поднимаясь на корабль, не почувствовал характерного запаха хлора. А ведь если бы на борту был хотя бы один урианин, он обязательно источал бы этот запах. – Вы попали в плен? Он не рассчитывал услышать правду – он надеялся хоть что-то понять. – Вы задаете странные вопросы. – Глаза ее широко открылись, губы задрожали. – Вы – чужой, а я думала… Почему я должна быть в плену? Разве на вашей планете женщин берут в плен? Внезапно лицо ее исказилось, в глазах заплескался страх. – Нет! Крича, она пятилась назад, бессознательно пытаясь нащупать какой-нибудь предмет, которым она могла бы себя защитить. Корсон понял, что нужно делать. Он пересек зал, легко уклонился от слабого удара, которым она пыталась остановить его, закрыл ей рот рукой и прижал ее к себе. Потом большим и указательным пальцами коснулся двух точек на ее шее, и женщина обмякла в его руках. Нажми он сильнее, она была бы уже мертва, но в этом пока не было нужды. Ему надо было немного подумать. Обойдя корабль, он убедился, что они на борту одни. Это его озадачило. Молодая женщина на борту прогулочного корабля, летящего над лесами враждебной планеты, – тут было над чем поломать голову. Он обнаружил пульт управления, но не понял его устройства. Красная точка, символизирующая корабль, двигалась по стенной карте, но он не узнал ни континентов, ни океанов Урии. Неужели командир «Архимеда» перепутал планеты? Вздор! Флора, солнце, состав атмосферы – все говорило о том, что они попали на Урию, а удар по кораблю рассеял последние сомнения. Он выглянул в окно. Корабль летел на высоте около трех тысяч метров и, по оценке Корсона, со скоростью около четырехсот километров в час. Минут через десять они будут над океаном. Вернувшись в зал, он сел в кресло, глядя на молодую женщину, которую опустил на пол, подложив под голову подушку. Не часто можно было найти на борту военного корабля подушку. Тем более вышитую подушку. Он пытался вспомнить, что произошло, когда он поднялся на корабль. Она назвала его по имени, прежде чем он открыл рот. Испугалась, прежде чем ему пришло в голову броситься на нее. В некотором смысле именно страх в ее глазах заставил Корсона действовать. Телепатка? Тогда она знает о его задании и о существовании Бестии и, значит, должна умереть, особенно если работает на Князей Урии. Но она попятилась еще до того, как он надумал ее усыпить. Женщина зашевелилась, и Корсон принялся ее связывать, отрывая от занавесок длинные ленты. Он связал ей руки и ноги, но затыкать рот не стал. Его очень интересовала субстанция, окружавшая женщину. Это не было ни тканью, ни газом, что-то вроде светящегося тумана, такого слабого, что глаз с трудом различал его. Видимо, это было поле, но явно не защитное. Язык, на котором она говорила, был чистейшим пангалом, но это еще ничего не доказывало – уриане владели им не хуже землян. Он сам пытался научить основам пангала – языка, на котором общались все разумные существа, – Бестию, но безрезультатно. Бестия и дала ему ключ к решению загадки. У молодой женщины было, по крайней мере, одно свойство, роднившее ее с Бестией. Похоже, она обладала даром предвидения. Когда он прибыл на корабль, она знала, что он спросит: «Откуда вы знаете, что меня зовут Корсон?» Факт, что ее испуг подтолкнул Корсона к действиям, ничего не меняет, однако возникает вопрос, кто начал первым. Как и в большинстве временных парадоксов, те, кто сталкивались с Бестией, постигали это на собственном опыте, и сейчас он определил возможности женщины в две минуты. Это было лучше, чем находиться рядом с Бестией, однако не объясняло, что эта незнакомка делает на Урии. Уже давно рассвело, а они все летели над океаном, и конца ему не было видно. Женщина пришла в себя, когда Корсон погрузился в размышления о том, почему урианский флот до сих пор не вмешался. – Вы грубиян, Корсон, – сказала она. – С варварских времен Солнечной Державы не было более презренного негодяя. Нападать на женщину – разве это достойно гостя?! Он внимательно посмотрел на нее. Хотя она была связана, на лице ее не было страха, только злость. Значит, она знала, что пока ей ничего не угрожает. Ее тонкие черты лица разгладились, и злость сменилась холодным презрением. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы плюнуть ему в лицо, но сделала это другим способом. – У меня не было выбора, – сказал он. – На войне как на войне. Она удивленно уставилась на него: – О какой войне вы говорите? Вы сошли с ума, Корсон! – Жорж, – сказал он. – Жорж Корсон. Она не знала его имени или просто не хотела произносить. Он неторопливо принялся развязывать ее и понял, что именно поэтому на ее лице было написано такое презрение. Она молча позволила ему распутать узлы, после чего быстро поднялась, растерла запястья, подошла к нему и, прежде чем он успел шевельнуться, отвесила ему две полновесные пощечины. – Так я и думала, – презрительно сказала она. – Вы даже не обладаете способностью предвидения. Интересно, откуда такой регресс? И какая от вас может быть польза? Только со мной могло случиться такое! Пожав плечами, она отвернулась и посмотрела на море, проносящееся под кораблем. «Совсем как героиня старых фильмов, – подумал Корсон. – Еще довоенных. Они подбирали на дорогах разных типов, и с ними всегда происходили потрясающие истории. Чаще всего они просто в них влюблялись. Мифология – как табак или кофе. Или как корабль вроде этого». – Это мне урок на будущее, чтобы не подбирала людей, которых не знаю, – продолжала она, как будто играя свою роль в одном из этих старых фильмов. – Посмотрим, кто вы такой, когда доберемся до Диото. До того времени можете быть спокойны: у меня могущественные друзья. – Князья Урии, – саркастически сказал Корсон. – Никогда не слышала ни о каких князьях. Может, в легендарное время… Корсон проглотил слюну. – На вашей планете мир? – Уже тысячу двести лет, насколько мне известно, и, надеюсь, так будет до конца света. – Вы знаете туземцев? – Да, это интеллигентные и безвредные птицы, они проводят время в философских дискуссиях. У них слегка декадентские взгляды. Нгал Р'нда – один из моих лучших друзей. А с кем, вы думали, вы имеете дело? – Не знаю, – признался он, и это была чистая правда. Она смягчилась. – Я хочу есть. Думаю, вы тоже. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь приготовить после того, что вы со мной сделали. – Как вас зовут? – спросил он. – В конце концов вы ведь знаете мое имя. – Флория, – ответила она. – Флория Ван Нелл. «Первая женщина, которая представилась мне за последние пять лет. Нет, в самом деле, неужели я не сплю, неужели все это не ловушка и не цветная предсмертная галлюцинация?» Он едва не выронил стакан, который она ему подала. Утолив голод, он снова погрузился в размышления. Он не понимал, что могло произойти на Урии, если в результате между миллионами живущих здесь людей и туземцев воцарился мир. Он знал, что летит в Диото – крупный город – в обществе женщины, прекраснее которой не встречал, и что Бестия бродит в лесах Урии, готовая дать жизнь восемнадцати тысячам новых бестий, которые быстро станут такими же свирепыми, как и она сама. Корсон уже придумал для себя такую версию. Когда перед самым взрывом Бестия удалилась от корабля, она прыгнула вперед во времени не на секунду, а на тысячелетие. И потащила за собой Жоржа Корсона. Не существовали больше Князья Урии и Солнечная Держава, выигранная или проигранная война была забыта. Он мог считать себя демобилизованным и снять мундир солдата или же дезертиром, против своей воли заброшенным в будущее. Сейчас он был только человеком, затерянным среди мириадов граждан какой-нибудь Галактической Федерации, занимающей целую Галактику и переселяющейся в Туманность Андромеды, объединяющей миры, которых он никогда не увидит, хотя между ними действует транспространственная связь, позволяющая почти мгновенно переноситься с планеты на планету. Он не был больше самим собой, у него не было прошлого и никакого задания, он ничего уже не понимал. Из Диото он мог добраться до любой звезды, сверкающей на ночном небе, и делать там единственное дело, которое он умел – воевать, – или же избрать другую профессию. Он мог уйти, забыть о Земле и Урии, забыть о Бестии, о Флории Ван Нелл и навсегда потеряться на дорогах космоса, оставив новым жителям Урии заботы о Бестии и ее восемнадцати тысячах потомков. Но он был не настолько наивен, чтобы не попытаться найти ответ на вопросы, которые не давали ему покоя. Почему Флория Ван Нелл прибыла именно в этот момент, чтобы забрать его на корабль? Почему она произвела на него впечатление актрисы, плохо помнящей свою роль? Почему ее злость сменилась дружелюбием, как только она пришла в себя? Издалека Диото походил на огромную пирамиду с основанием, висящим в километре над землей. Он напоминал потрепанную тучу, чьи потемневшие клубы громоздились одна на другую, словно геологические пласты на скальном обнажении. У Корсона захватило дух. Тем временем пирамида, казалось, рассыпалась, и туча превратилась в лабиринт. Здания, слагающие город, располагались на большом расстоянии друг от друга. Из земли вертикально поднималась двойная река, пересекавшая город, будто колонна, заключенная в невидимую трубу. Над трехмерными артериями города проносились летательные аппараты. Когда корабль поравнялся с пригородами, два больших кубических блока поднялись в воздух и улетели в сторону океана. – Диото, – сказал себе Корсон, – прекрасный пример урбанистики, основанной на антигравитации, но несущий пятно анархической концепции общества. До сих пор антигравитация существовала для него только на борту военных кораблей. Если говорить об анархии, она была лишь исторической категорией, которая в понятие война совершенно не вписывалась. Каждый человек и каждая вещь имели здесь свое место. Но за тысячу двести лет, а может и за многие тысячелетия, все это постепенно изменялось. Антигравитация стала таким же обычным понятием, как атомная энергия. А может, она стала и источником энергии? Корсон слышал о каких-то проектах подобного рода. На палубах военных кораблей антигравитационные машины потребляли чудовищные количества энергии, но это ни о чем не говорило. Город этот в отличие от известных ему не был постоянным набором разных конструкций – он изменялся. Была сохранена только его основная функция: объединение людей для обмена товарами и идеями. |
