Скачать 4.11 Mb.
|
8Прошедшее несовершенное3.04 утра. Тук. Рыцарь на белом коне скачет по плюшевым полям. Ого! Это, похоже, Англия. Тук, тук, тук. Рыцарь спрыгивает с коня, откидывает капюшон плаща и взирает на прекрасную деву, очень похожую на Клариссу, с отменной укладкой и макияжем, возлежащую на ложе из розовых лепестков. ТУК, ТУК, ТУК. Он смотрит на нее, с любовью смотрит; затем надевает цилиндр и начинает отплясывать чечетку. ДЗЫ-ЫНЬ. — Черт! — завопила Кларисса, сбрасывая с лица саше с лавандой, предназначенное помогать заснуть (хотя в помощи она нуждалась редко: уберите солнце — и она проспит до полудня). Взглянула на будильник. 3.06. Объяснение могло быть только одно. Или, точнее, два. Первое: вежливый насильник. Второе: рекламный агент. ДЗЫ-ЫНЬ. Кларисса вздохнула, поднялась с постели и завернулась в кашемировый халат от Фретте — непомерно дорогое удовольствие, но вполне заслуженное. Через гостиную она прошла к входной двери, по пути проверив в зеркале нос-волосы-зубы. — Кларисса! — заорал кто-то снаружи. Кларисса довольно улыбнулась. Приятно, что кому-то она настолько небезразлична, что ее имя выкрикивают во весь голос. Она посмотрела в глазок. Никого. Подумала, посмотрела опять. По-прежнему никого. Прислушалась. Хрип и сопение. Кто-то мастурбирует у нее на крыльце?! А убирать кому — самой? Или садовник в кои-то веки, как положено, явится во вторник? А может, это ее отца хватил удар, когда он решил слезно попрощаться с единственной дочерью? Кларисса прикинула, не вернуться ли в постель, чтобы дождаться более приличного времени, а уж затем проверить, в чем дело. Но любопытство пересилило. Приоткрыв дверь (не снимая цепочки), она высунула нос в щелку. По возможности огляделась. На пороге обнаружилась груда, пахнущая европейским мужским одеколоном. Что бы там ни было, вид у груды был скорее спящий, чем угрожающий. Кларисса ткнула пришельца носком изящной туфельки. Груда застонала, причем умудрилась застонать с акцентом. — Саймон! — воскликнула Кларисса. — А ну поднимайся! Саймон посмотрел на нее — обиженный, беспомощный, но все равно стильный. — Мне дурно, — сообщил он. — Не вздумай блевать у меня перед дверью, — предупредила Кларисса. — Что ты тут устроил, черт тебя подери? Я спала! Она нагнулась, чтобы помочь Саймону встать, и сама чуть не упала, поскольку у ее домашних туфель были трехдюймовые каблуки. Да и любовью к физическим усилиям Кларисса никогда не отличалась. — Мне дурно от любви, — уточнил он, не сводя с нее глаз. Кларисса встретилась с ним взглядом и улыбнулась: — Тогда заходи. Несколькими пинтами горячего кофе позднее Саймон пришел в себя настолько, чтобы поддерживать разговор, не проваливаясь в сон каждые тридцать секунд. — Извини, — сказал он, проснувшись во второй раз, — я просто... увидел тебя с этим... Ты всерьез, Кларисса? — Саймон, мы с Аароном собираемся пожениться, — самодовольно напомнила она. Ничто человеческое Клариссе не было чуждо. — Опомнись. Он же носит сапоги. Ковбойские сапоги. В устах Саймона обвинение в убийстве прозвучало бы не так сильно. — Это поправимо. Он не совсем пропащий, Саймон. Иными словами, он — не ты. — Он — и не ты тоже, Кларисса. Он ведь провинциальный ковбой. Тебе это не идет. — Он старается. Пару дней назад на нем были мокасины от Хельмута Лэнга. — Крокодиловая кожа? — Лакированная. Саймон печально покачал головой: — Что с нами случилось? И, поскольку они сидели рядом, он положил голову ей на плечо, глядя на несуществующие языки огня в ни разу не разожженном камине, где мотыльками из фольги скапливались конфетные обертки. — Ты меня бросил, — напомнила она. — Ты первая. — Да, но у меня была на то причина. — Довольно рослая и мускулистая, если меня память не подводит. — Я была молода... — И тут же поправилась: — Моложе. — Кстати, Аарон в курсе, сколько тебе лет? — Саймон посмотрел на нее. Точнее, попытался посмотреть: зрачки раскатывались в стороны, как шары на бильярдном столе. Кларисса кивнула: — Конечно. — Аарон знает твой возраст? — заплетающимся языком повторил он, совсем как Дадли Мур в роли Артура. Она опять кивнула. — Аарону известно, в каком году ты родилась? — не унимался Саймон. Она покачала головой: — В деталях — нет. Твоя взяла. Меня с тобой никогда больше чем на три вопроса не хватало. — Точно, — согласился Саймон. — Так что же нам делать, мисс Кларисса? — В смысле? — В смысле — нас. Кларисса протянула руки, чтобы согреть их у «огня». Ей нужно было время, чтобы собрать мысли, разбежавшиеся по углам, как старые ленивые мыши. — Саймон, никаких «нас» не существует, — наконец заявила она с фальшивой уверенностью. — Я тысячу лет тебя не видела, а потом ты вдруг объявляешься. Мало того, еще и надеешься, что я тебя ждала все то время, пока ты развлекался со своими безголосыми профурсетками. Есть хочешь? Умираю с голоду. — Я так устал от этой жизни. Мне все опротивело, Кларисса. Я хочу... — Его мысли сошли с накатанной колеи. — Чего ты хочешь? — Сама знаешь. — Я знаю только одно: Аарон меня любит и мы поженимся. — Кларисса, мы подходим друг другу. Вот так... — И Саймон пьяным жестом попытался переплести пальцы. — Мне надо было это раньше понять... Я всегда был уверен, что ты здесь и... — Жду тебя? — уточнила Кларисса. — Ты никого не ждешь, Кларисса. — Есть хочешь, спрашиваю? Кларисса устала, а от усталости ей всегда хотелось есть. И от недосыпа хотелось есть. И вообще ей хотелось есть просто от того, что она есть. — Ага, — сказал Саймон. — Отлично. Бургеры у Томми на Ла Синега? Хочу самый большой, пятислойный, и... не знаю... какой-нибудь молочный коктейль. — Я не сяду за руль. Кажется, я при парковке раздолбал какой-то «фольксваген». — Боже, мне нужно лечь. — Кларисса посмотрела на часы, которые на двенадцать минут то ли спешили, то ли опаздывали... В любом случае был уже пятый час утра. — Я останусь? — Саймон... — Пожалуйста, Кларисса, не выбросишь же ты меня на улицу. Посмотри на меня. Кларисса посмотрела. Вид у него был вполне безвредный. — Ладно, я ложусь спать, — заявила она. — Увидимся утром. Или, скорее, днем. — А поцелуй? — жалобно заныл он, когда она поднялась с дивана. — Маленький сладенький поцелуйчик на ночь? — Все поцелуйчики в прошлом, — ответила Кларисса. — Ты меня потерял, а ведь я была так близко. Вот так! — Она переплела пальцы. — Я тебе подоткну одеяльце, — пообещал он и тут же вновь отрубился. Кларисса долго смотрела на Саймона, своего бывшего бойфренда, отключившегося на диване. И принялась его раздевать. А как удержишься? Сперва ботинки, Гуччи. Затем носки, черные, кашемир с шелком. Брюки — весенняя коллекция «Прада». Кошелек. Двести пятьдесят баксов наличными. Кларисса взяла себе двадцатку. Ну, пусть две двадцатки... В конце концов, она ведь дала ему приют на ночь. Белье? Само собой, Кельвин Кляйн. Кларисса разбудила Саймона чашкой кофе, которая, простояв полночи, выглядела уже далеко не так аппетитно. — Доброе утро. — Она уселась рядом, сменила несколько различных поз и оставила выбор на самой соблазнительной — «я только что из будуара». Саймон разлепил веки, скривившись от солнца, которого и в помине не было. Ах, какой он все же симпатяга, когда страдает. — Кларисса?.. — начал он. — Что случилось? У Клариссы отвисла челюсть, но она тут же вернула ее на место — спохватилась, что подобные гримасы старят кожу. — То есть как это — что случилось? — Что ты тут делаешь? — Он с трудом повернул голову, глянул по сторонам. — Между прочим, это моя квартира. И подобный вопрос должна задавать тебе я. Впрочем, я так и сделала. В три часа ночи. — О боже... — простонал Саймон. — И что я сказал? Я был такой пьяный... Кларисса насупилась. — Не такой уж ты был и пьяный. — Что я сделал? — спросил он. — Мы же не... Кларисса лишь повела бровью. — Да?! — ахнул Саймон. — А разве нет? — изумилась она. — О! — «О»? И все? — Кларисса запахнула халатик от Фретте: Саймон не заслуживал такого роскошного вида. — Ты попросил, чтобы я к тебе вернулась. — Правда? — Он заморгал, сморщился от боли. Потер лоб. — И я согласилась. Так что мы опять вместе. Думаю, пора известить знакомых, что скажешь? У Саймона был озадаченный вид. — Только не говори, что ничего не помнишь... — Она поскребла ноготками по его бедру. — Ты все время повторял, что я — самое лучшее, что у тебя было в жизни. — Правда? — Конечно. А теперь слушай. Скоро придет Аарон. Я хочу обо всем сообщить ему с глазу на глаз, так что давай-ка ты... Саймон, подскочив, начал было собирать штаны, носки... и вдруг застыл. — Нет. Я останусь. На всякий случай. — Не стоит. Сама справлюсь. — Кларисса, ты не так уж хорошо его знаешь. Я останусь и сам во всем разберусь... Это моя забота... А ты делай, что считаешь нужным. — Саймон, — перебила Кларисса, — повторяю, я справлюсь. — Она подняла с пола и вручила ему ботинки. — Позвоню, когда все будет кончено, идет? — Я подожду снаружи в машине. Если что — свистни, и я тут как тут. — Нет! Довольно, Саймон. Я просто пошутила насчет вчерашнего. Ничего не было. — Кларисса, — Саймон коснулся ее лица, — мы оба знаем, что все было. Я вспомнил. А почему бы нам не... — Широким жестом он указал на спальню. — Знаешь что, — внезапно объявила Кларисса, — я совсем забыла: мне нужно к врачу. Срочно. — С тобой все в порядке? — Да, но... мама... Маме плохо! — Кларисса начала подталкивать Саймона к дверям. — Что-то с сердцем? — забеспокоился Саймон. — Да, именно. Похоже, оно усыхает. Саймон кивнул, поглощая дезинформацию. — Кларисса, мне кажется, на сей раз у нас все получится. Кларисса заглянула ему в глаза: — Ты говоришь это не только потому, что у меня появился кто-то другой? Саймон улыбнулся: — Кларисса, я теперь повзрослел и знаю, чего хочу. Кларисса тоже улыбнулась, вытолкала его за дверь и осталась на пороге чесать в затылке. — Повзрослел? — буркнула Грэйви. — Да он сущий Питер Пэн, только без чулочков. — Слушай, а он меня не переиграл? — спросила Кларисса. — Это возможно? Девушки выбирали в «Тиффани» обручальное кольцо. Грэйви, страдая от похмелья и обычного после пьяной вечеринки приступа самоуничижения, с радостью нацепила бы темные очки по всему телу. — Вот что я тебе скажу, Кларисса. Саймон не просто очаровашка — он идол для поколения от девятнадцати до двадцати четырех, но он никогда не повзрослеет. — Мне вон то нравится, а тебе? — ткнула пальчиком Кларисса. — За сто двенадцать тысяч? — Думаешь, дорого? Грэйви подняла руки. На левой красовался бриллиант в 2,5 карата с изумрудной огранкой. На правой — с круглой огранкой в 1,75 карата, окруженный бриллиантовой крошкой. — Который? — спросила Грэйви. — Который из двух тебе больше нравится? — Не знаю, честное слово, не знаю... Да и откуда мне знать? Грэйви опустила холеные ладони на плечи Клариссе. — Камни, дорогая. Я говорю о бриллиантах. Чуть позже в тот же день, в розовой, тускло освещенной комнате с видом на лужайку, где вскорости их должны были обвенчать, Кларисса с Аароном общались с похожей на тумбочку устроительницей свадеб. Аарон, твердо вознамерившийся не выглядеть лохом на собственной свадьбе, завалил устроительницу вопросами: «Сколько гостей мы должны пригласить?»; «А можно заказать бургеры вместо лосося?»; «Обязательно свадебный марш или подойдет "Вольная птица" группы "Линирд Скиннирд"?» Устроительница ни разу не моргнула, не вздохнула, и улыбка ее не утратила теплоты. Более того, она всякий раз перефразировала вопросы Аарона и отфутболивала их Клариссе, которая бережно вела своего суженого по пути разумного планирования торжества, в конце которого их ожидала свадьба, богатая, светская и роскошная. То есть как раз из тех, что наводили на него ужас. Потом они вернулись домой к Аарону и, держась за руки, по винтовой лестнице поднялись в спальню. Кларисса времени даром не теряла и мысленно перекрашивала все стены и примеряла цветовые сочетания и «темы» комнат. Аарон развернул Клариссу лицом к себе и начал раздевать. Медленно. Очень медленно. — Ого, сколько пуговиц, — протянул он. Кларисса прокляла свою новую шелковую блузку цвета слоновой кости. Эх, была не была... Со вздохом она рванула блузку за ворот и сдернула с себя. — Мило, — прокомментировал Аарон, оценивая ее щедрое телосложение. — Надеюсь, ты этого стоишь, — отозвалась Кларисса. Он улыбнулся, стянул с нее кружевной лифчик и стал пристраивать себе на нос; она со смехом отняла его у Аарона и зашвырнула через всю комнату. Тогда Аарон повалил ее на постель, задрал юбку и, подсунув под круглую попку обе руки, прижал к себе... — О черт, — выдохнула Кларисса. Несколько часов они наслаждались любовью, прикосновениями к обнаженной коже, пожатиями рук и смелыми взглядами, забыв о голоде и жажде. Когда Джей Лено19 представил своего последнего гостя, Кларисса в изнеможении откинулась на спину, разбросав в стороны руки и ноги и упиваясь мыслью: ей все же удалось ухватить этот вечно ускользающий Секс по Любви. Она повернула голову к Аарону, лежавшему рядом, полюбовалась горбинкой его носа и изгибом губ и спросила: — Сколько комнат? Он не открыл глаза. — Восемнадцать. А что? — Нам осталось еще семнадцать. Аарон улыбнулся. |