1.3 Особенности формирования доходов в общественно-экономических системах
Капитализм - несправедливое распределение благ,
зато социализм - справедливое распределение нищеты.
У.Черчиль.
В процессе хозяйственной деятельности экономические отношения между людьми функционируют всегда как определенная система, включающая объекты и субъекты этих отношений, различные формы связи между ними. Основу любой экономической системы составляют отношения собственности на средства производства и результаты производства.
Доходы в экономической системе являются формой реализации отношений собственности.
В командно-административной экономике земля принадлежала государству и передавалась в пользование предприятиям, колхозам, отдельным лицам бесплатно. Рабочая сила не являлась товаром. В тех условиях заработная плата строго регламентировалась государством и не могло быть и речи о ее изменениях под влиянием спроса и предложения, основные и оборотные фонды являлись собственностью государства, а рынок денег и ценных бумаг отсутствовал.
Поэтому при формировании ценообразования на факторы производства в плановой экономике отсутствовало влияние таких рычагов рыночной экономики, как спрос, предложение, конкуренция.
Экономическим механизмом распределения в рыночной системе является цена ресурса, или фактора производства, которая определяет размер дохода потребителя. Ценообразование на рынках факторов производства играет важную роль в экономике и определяет долю каждого работника в производимом продукте, доходы и уровень благосостояния всех членов общества.
Существуют особенности установления равновесных цен на рынках отдельных факторов производства. Предложение таких «базовых» факторов производства как «природные ресурсы» и «рабочая сила» в значительной степени формируется за пределами экономической системы. Природа и демографическая ситуация изначально вносят свои ограничения. А предложение капиталов и научно-технических достижений формируется в самой экономической системе и в зависимости от ее особенностей может быть мобильным, пересекая при благоприятных обстоятельствах территориальные и государственные границы.
Процесс формирования рыночных доходов в трансформирующейся экономике сопряжен с появлением институтов и механизмов рыночных отношений, таких как реализация института частной собственности, развитие конкуренции, обеспечение экономической свободы, что предоставляет экономическим субъектам возможность получения дохода пропорционально своему вкладу.
Рассмотрим вышесказанное на конкретных примерах.
Период в истории России, начиная с 1917 по 1991 год, часто называют «великим экспериментом». Именно в эти годы в нашей стране внедрилась, развивалась, а затем была отвергнута административно-командная, плановая форма хозяйствования. Выделим ее отличительные признаки, такие как общественная собственность на средства производства и результаты труда, централизованное экономическое планирование как основа хозяйственного механизма.
Отличительные черты системы вытекают уже из самого названия - «социалистическая». По мнению Бурджалова Ф.Э. «реальным социализмом» можно считать тот тип социализма, который был претворен в жизнь в бывшем СССР (в других странах существовали или существуют его национальные варианты).
Советский вариант экономики «реального социализма» отличался двумя особенностями. Во-первых, необычно высоким уровнем милитаризации, которая тяжелым бременем ложилась на экономику, способствуя непроизводительной растрате огромных материальных и человеческих ресурсов высшего качества. Во-вторых, необычайно высоким уровнем концентрации и монополизации производства. Сосредоточение хозяйственной деятельности в большей степени на сравнительно немногих крупных и крупнейших предприятиях, их монопольное положение в сочетании с гипертрофированной ролью государственного управления придавало экономической системе государственно – монополистический характер.
Социальная защита населения в социалистических странах органично вписывалась в комплекс отношений планового хозяйства. Она обладала рядом черт, которые делают ее несовместимой с рыночной экономикой. Прежде всего, это преобладание в доходах населения трудового дохода, получаемого на предприятиях государственного сектора, причем его величина заранее нормировалась на уровне Госплана, или, с его одобрения, на уровне отраслей. Государственная политика регулирования заработной платы была основным инструментом сглаживания неравенства в распределении доходов.
Благодаря особенностям «социалистического» хозяйствования, низкому уровню жизни и широкому распространению государственного централизма, понятие социальной справедливости воплотилось в идеале уравнительного распределения произведенного и потребляемого. Иными словами, «длительная практика уравнительного распределения доходов» породила явное преобладание в обществе эгалитарных ценностей.
Идеология «уравниловки» глубоко укоренилась в массовом сознании. Фактически она пропитала все клетки общественного организма, всю практику экономической жизни, систему заработной платы и ее организацию. В соответствии с идеологией уравнительности государство проводило политику «последовательного сближения уровней реальных доходов классов, слоев, социальных групп».
Но подобная политика имела одно важное исключение. Положение высших слоев населения - партийной, государственной, хозяйственной и прочей номенклатуры по существу не имело ничего общего с получившим широкое распространение общественным идеалом. Официальные и неофициальные привилегии составляли другой, намного более высокий и качественный уровень благосостояния. Эти привилегии, связанные с монополией на власть и собственность, в корне подрывали всеобщность принципа уравнительности. В общей сложности эта номенклатура составляла не менее 15-20% всего работавшего населения страны. Остальную часть составляли работники государства, располагавшие единственным экономическим правом – правом на получение заработной платы.
Доходы нового номенклатурного и, приравненного к нему, класса в отличие от богатых слоев западных стран были связаны не с процессом производства и накопления капитала, а с должностью, властью, доступом к специальным распределителям, высококачественным товарам и услугам. Накопляемые таким образом денежные и материальные богатства носят непроизводительный характер, они «омертвлены», их увеличение – прямой вычет из национального прибавочного продукта, ущерб для развития общества.
Идеология уравнительности на практике проявляется в развитии двух устойчивых тенденций. Первая – увеличение в общей величине оплаты труда тех элементов, которые прямо не отражают заработанное, но являются следствием процессов перераспределения доходов. Характерной чертой прежней системы оплаты труда являлась необычайно высокая доля выплат из Общественных фондов потребления. Подобные выплаты лишь в малой степени зависят от производственных показателей отдельных работников, от их индивидуального вклада в трудовые результаты коллектива предприятия. На протяжении 1970-80-гг. происходило устойчивое увеличение выплат, вернее их доли из ОФП и, соответственно, падении доли собственно заработной платы в общей величине оплаты труда.
Вторая тенденция, в которой проявилась идеология уравнительности применительно к сфере оплаты труда, заключалась в сокращении дифференциации заработной платы. Оплата труда работающих с разной степенью напряженности, квалификации, ответственности и отдачи (по объему и качеству) постепенно сближалась. Только в конце 50-х – начале 60 годов разница между самой высокой и самой низкой заработными платами уменьшилась с 3,5 до 1,5 раз. Квалификация, образование и производительность труда все меньше отражались в его оплате. Уровень заработной платы работников зависит в первую очередь от сфер занятости, мощности ведомств, богатства и престижности предприятий, и лишь во вторую очередь от характера, сложности и ответственности выполняемого труда.
Более того, зачастую малоквалифицированный труд, не требовавший специального образования и сколько-нибудь существенной специальной подготовки, ввиду своей относительной дефицитности оплачивался выше, чем труд высококвалифицированный. Это явление в политике заработной платы получило в литературе название «феномена инверсии».
Организация заработной платы, базирующаяся на идеологии уравнительности, в конечном итоге ведет к тому, что увеличение в продуктивности и в качестве труда теряет смысл.
Анализ публикуемых результатов труда трудящихся, показал, что передовики производства, повышавшие нормы выработки на 10-12% ежегодно, отличались по заработной плате от «посредственных» работников всего лишь на 5 коп. в час. Чрезвычайно низкая оплата труда дестимулировала не только работников трудиться производительно, но и администрацию предприятия внедрять передовую технику и технологию, вносить изменения в организацию труда. Создалась такая ситуация, в которой использовать низкооплачиваемый и малоквалифицированный труд было во многих случаях выгоднее, чем применять достижения научно-технического прогресса и рационализировать производство.
Эта организация оплаты труда противоречит принципам экономической эффективности трудовой мотивации и стимулирования труда, предусматривающим дифференциацию оплаты труда в зависимости от его индивидуальных результатов. По нашему мнению, по мере формирования рыночных отношений, по мере увеличения значения экономических методов управления производством, в том числе материального стимулирования труда, неэффективность прежней организации проявляется с возрастающей очевидностью.
В рыночной экономике прибыль и заработная плата выступают мощнейшими факторами деловой активности и эффективной работы. Наиболее сильные, предприимчивые, компетентные субъекты хозяйствования получают наибольшую прибыль и заработную плату. Уравнительное распределение доходов в условиях рынка не отвечает интересам ни хозяина, ни работника. Здесь жестко действует механизм двойного стимулирования и отбора: 1)страх потерять работу, имущество, капитал и 2)возможность подняться на более высокую ступень имущественного и общественного положения. Отсюда возникает неизбежность социальной дифференциации как результат лучших экономических показателей.
Уравнительное распределение – один из главных факторов, оставленных прошлым, влияние которого на формирование рыночных отношений в России будет оказывать длительное негативное воздействие.
Уравнительное распределение приводит к утрате функций выявления наилучших результатов труда и их субъектов, т.е. они лишаются своего прогрессивного предназначения.
В качестве наиболее распространенных методов стимулирования труда можно назвать два момента:
1)спекуляция на трудовом энтузиазме людей, строящих «светлое будущее» если не для себя, то для потомства, их самоотверженном труде, а также различные формы морального поощрения;
2)откровенное трудовое принуждение, атмосфера страха перед административным произволом и репрессиями.
Как уже отмечалось, преобладающую роль в доходах населения играли трудовые доходы. И пенсионная система, по сути, представляла собой канал перераспределения трудового дохода между поколениями и не являлась «накопительной», ориентированной на создание личных сбережений. Величина пенсии была, как правило, фиксированной, пересматривалась крайне редко. Фактическое замораживание размеров пенсий в условиях подавляемой инфляции, «вымывания» относительно дешевых продуктов и ухудшения их качества, возрастания товарного дефицита означало снижение и без того низкой реальной стоимости доходов населения (пенсионеров). Впрочем, то же относилось и ко всем другим видам социальных пособий.
В 1991 году средний размер пенсии в России составлял 59 р. (то есть 78,8% от официально установленного уровня бедности), в том числе у вынужденных уйти с производства по старости – 64,7 руб. (то есть 86,3% от уровня бедности). К тому же проработавшие не менее 10 лет сверх законодательно установленных получали дополнительно лишь 10% от общих размеров пенсии. Только пребывание в семье, материальная помощь взрослых детей, предоставление предприятиями своим бывшим работникам социальных услуг и т.п. давали возможность безбедного физического существования.
Во всех странах размер пенсий отстает от потребностей пенсионеров. Во всех странах они испытывают материальные лишения. Но уход с производства, как правило, не означает автоматического перехода в категорию бедняков. Между тем, согласно официальным данным по СССР в середине 80-х годов из 43 млн. человек, живших в условиях бедности (то есть с доходом менее 75 руб. в месяц), 80% составляли пенсионеры.
В особенно тяжелом экономическом положении находились те, кто в силу различных причин (физические или душевные недуги, семейные обстоятельства и др.) не участвовали в общественном производстве, не были застрахованы и не имели права на получение трудовой пенсии. Размер вспомоществования, как правило, намного ниже величины, определявшей границы бедности. Например, до 1985 года для городских жителей величина пособия по вспомоществованию в среднем составляла около 12 рублей, т.е. шестую часть величины границы бедности. Сельским жителям вспомоществование выплачивалось лишь в восьми из пятнадцати советских республик. Его размеры (10 рублей) составили примерно седьмую часть величины границы бедности. Тем самым вспомоществование по существу было символическим, позволяя существовать лишь на нищенском уровне, главным образом за счет приусадебного участка.
Наконец, к особенностям прежней системы социального обеспечения можно отнести и то, что финансировалась она исключительно посредством налогообложения. Страховые взносы непосредственно самих работников как источник финансирования не предусматривались.
«Социалистическая» система жизнеобеспечения была основана в высокой степени на примитивных формах эксплуатации трудящихся. Но она предоставляла большинству трудоспособных постоянную занятость, крайне низкий, но вместе с тем относительно стабильный заработок и достаток. Ныне такой стабильности уже фактически не существует. Для значительной части населения неуверенность в завтрашнем дне становится реальностью. В достижении благосостояния определяющее значение приобретает собственная инициатива, индивидуальные усилия и результаты труда.
Принцип справедливости официально интерпретировался как равенство в потреблении материальных и социальных благ, откуда бесплатность и общедоступность таких социальных благ, как медицинские, жилищные, образовательные, страховые. Но, социальные услуги нигде не предоставляются государством «поровну и бесплатно». Такие услуги полностью оплачиваются, в том числе их потребителями через недооплату их труда в общественном производстве и через налогообложение. Государственная монополия на производство и распределение социальных услуг отрывает акт их купли-продажи от акта непосредственного потребления. Существование такого разрыва и создает иллюзию бесплатности социальных услуг. Видимость бесплатности социальных услуг обезличивает возмещение затрат, связанных с их потреблением».
Хотелось бы отметить некоторые особенности, оставленные советской системой в наследство рыночной, игнорировать которые опасно. Во-первых, это партийная, хозяйственная номенклатура со всеми ее характеристиками. Жизнь по потребностям вне связи с результатами труда накладывает отпечаток на поведение этой социальной группы в переходный к рынку период: это естественное стремление сохранить достигнутый уровень доходов (через сохранение власти или собственности, или того и другого вместе) при профессиональном неумении эффективно вести хозяйственные дела в изменяющихся условиях.
Низкие доходы и соответственно недостаточно развитая система экономических потребностей большинства населения России – это еще один существенный фактор, унаследованный от прошлого, который будет оказывать длительное влияние не только на развитие рыночных отношений, но и на социальную ситуацию в обществе.
Реформирования в России преследуют своей целью формирование рыночной экономики современного типа - социально-ориентированной.
Ни в одной стране экономическая реформа не была безболезненной и бесплатной для населения. Потери неизмеримо возрастают, когда речь идет о смене общественной системы.
Вопреки ожиданиям и радужным надеждам, переход к рынку оказался чреватым глубочайшим спадом производства и доходов населения. Масштабы сокращения доходов (в соответствии с официальной статистикой) были поистине катастрофическими: от предреформенного пика до самой низкой точки спада (которая еще не пройдена в некоторых постсоциалистических экономиках). Реальные доходы населения в большинстве стран упали на 10-60%, при этом реальные доходы на душу населения упали в Восточной Европе в среднем на 15%, а в СССР – более чем на 50%.
Сокращение средней заработной платы и падение реальных доходов населения на начальном этапе перехода к рынку в целом оказались не единственными факторами нарастания напряженности в социальной сфере.
Бремя этого сокращения оказалось распределенным далеко не равномерно между разными группами населения. Так, если богатые в России практически сохранили свой уровень доходов в реальном выражении на прежнем уровне, реальные доходы бедных 20% населения сократились почти в 3 раза. Итак, тяготы перехода к рынку легли на плечи лишь части населения. Причем для многих как минимум 10% населения – это означало переход от сносного существования к бедности.
Итак, в последнее десятилетие сформировалась достаточно большая группа населения, которая оказалась не в состоянии приспособиться к рыночным условиям. Экономический рост и повышение доходов способно снизить уровень бедности значительной части, и особенно – работающего населения. Но нельзя ликвидировать бедность, ибо останется достаточно большое количество бедных, благосостояние которых целиком определяется тем, насколько эффективна политика государства в области социальной защиты населения: престарелым, многодетным семьям, одиноким родителям, инвалидам.
Совершенно права Ржаницина Л.С. утверждая, что: «Строительство пореформенной социальной структуры общества в России идет не по западно-европейскому пути, характеризующемуся формированием мощного среднего класса и умеренной дифференциацией в доходах, а по латиноамериканскому образцу, для которого типична массовая бедность, граничащая с нищетой, наличие очень узкой группы богатых и немногочисленного среднего класса (который в России к тому же постоянно размывается, поскольку техническая и творческая интеллигенция, квалифицированные рабочие, средние и мелкие предприниматели оказались пасынками российских реформ)»[135,115].
Падение доходов и с ними уровня жизни – всегда социальная жертва, приносимая населением, но немаловажным вопросом является ее величина и эффективность в достижении поставленной цели – перехода к социально-ориентированной рыночной экономике.
В социальной области произошли значительные перемены, разрушившие прежние отношения. Сформировалась новая система координат, в которой живет население: многообразие форм собственности (включая частную), занятости, моделей потребления, конкуренция за доход, рабочие места. Значительно расширилась гамма экономических интересов, что позволяет надеяться на дополнительные стимулы к развитию. Наряду с государственным и личным возник частный интерес, и его носители – предприниматели (крупные и мелкие банкиры и промышленники, товаропроизводители и посредники), самозанятые, соединяющие труд и собственность с их специфической ролью в национальном воспроизводстве. Многообразие работодателей способствует формированию свободного наемного труда не с вертикально-распорядительными, а с горизонтально-договорными отношениями при распределении долей участия в произведенном продукте.
В связи с этим появились и новые формы доходов или изменилось содержание старых: заработная плата все больше принимает форму цены рабочей силы с ее зависимостью от спроса и предложения на рынке труда; возник предпринимательский доход; появились индивидуальные доходы от собственности (ранее практически отсутствовали) – дивиденды по акциям, рыночные проценты в коммерческих банках, поступления от оборота ценных бумаг, валюты, негосударственного страхования и пр., что зримо расширило вариантность и возможность экономической самодеятельности. Уменьшилась роль государства в перераспределении. Внееэкономические факторы (социальный статус, должностное положение, принадлежность к отрасли, местожительство и т.п.) теперь менее заметны по сравнению с дореформенным периодом.
Однако все перечисленные принципиальные изменения в движении к новому экономическому укладу достигаются слишком большой социальной ценой, и главное - нередко с отрицательными результатами для позитивного развития в будущем. Так, отказ от обязательности труда сопровождается недобросовестным обогащением, ростом паразитизма, спекуляцией, отрывом дохода от его объективной основы, унижение квалифицированного производительного и научно-инженерного труда. Теряют значение уровень и качество профессиональных знаний и труда, приобретают – финансовая сфера деятельности, ее близость к движению денег, к распределению собственности. По мнению Л.С. Ржанициной: «Оправданная экономической свободой ориентация на доход превратилась в погоню за «чистоганом» любыми способами, включая криминальные»[135,116].
Меняется и структура личных доходов. Так, в конце 80-х годов совокупные денежные доходы населения на 72% формировались за счет заработной платы работников, на 14% - за счет социальных трансфертов и еще на 14% - за счет доходов от собственности и предпринимательской деятельности[84,93]. В 1995 году соотношение названных источников доходов составило 40:16:44[90,40]. В 1998 году доля доходов от собственности и предпринимательской деятельности составила 46,2%[129,38].
О чем свидетельствуют приведенные выше цифры? По нашему мнению, для экономики страны, в которой больше половины населения является наемными работниками, такая низкая доля оплаты труда свидетельствует о том, что основная занятость перестает быть главным источником жизнеобеспечения людей. Кроме того, это приводит к существенному сокращению базы налогообложения и отчислений во внебюджетные фонды, поскольку вторичная и другие формы занятости зачастую нигде не фиксируются, и, следовательно, не могут облагаться налогом. К тому же, в условиях, когда более половины россиян живет только на заработную плату, падение ее доли в структуре доходов свидетельствует о значительном снижении их уровня жизни.
Вместе с тем, Римашевская Н.М. и Бочкарев В.К. считают что: «Рост предпринимательского дохода является в значительной степени индикатором результативности реформ, т.к. свидетельствует о формировании слоя людей, способных самостоятельно обеспечивать себя.»[137,103]. Л.С. Ржаницина дает несколько иную характеристику: «Можно прямо говорить о возникшем паразитизме в доходах и потреблении населения на основе присвоения в ходе приватизации государственной собственности отдельными лицами, семьями, кланами, развития спекуляции деньгами, формирование чиновничьего и частного рэкета. Снижение роли трудовых доходов, в первую очередь заработной платы…, сужает социально-экономическую управляемость, стимулы к трудовому образу жизни вообще. По нашим обследованиям, пятая часть работающих в частном секторе мужчин вообще не рассматривает труд как обязательную карьеру для своего сына, а тем более дочери.»[135,116].
Перед тем как высказать свою точку зрения, приведем еще дополнительно несколько цифр. Свобода предпринимательства – одна из немногих ценностей, получивших признание: 42% опрошенных считают, что она принесла России больше пользы, чем вреда (против этого тезиса – 30%)[151,53]. Экономически активное население участвует в предпринимательстве в форме как основной, так и дополнительной деятельности. В ходе микропереписи населения России в 1994 году более половины респондентов (56,9%) указали, что располагают единственным источником дохода и это отнюдь не предпринимательский доход. На 1000 человек приходится лишь 15 человек, постоянным источником для которых служит доход от предпринимательской деятельности, и ни одного, кто живет на доход от собственности. Следовательно, людей, которые существуют лишь за счет предпринимательства или собственности, у нас почти нет. Можно предположить, что предпринимательский доход «работает» в комбинации с другими источниками, в первую очередь с заработной платой. Таким образом, обладателями двух источников дохода, один их которых предпринимательский доход, являются менее 2% (1,81%) от числа опрошенных. Преобладание занятия частным предпринимательством не в качестве основного, а преимущественно дополнительного источника заработка свидетельствует о незрелости рыночных отношений в России.
За прошедшие с начала реформ годы произошли существенные изменения в мотивации трудовой деятельности. По мере нарастания угрозы потерять работу, роста невыплат заработной платы, трудностей в занятии частным бизнесом ориентация российских работников на стабильность и гарантированность дохода больше, чем на его размер, усиливала свои позиции.
Мы считаем, что распространение ориентации на высокие заработки и предпринимательский доход свойственно экономике динамической и развивающейся, а экономике, находящейся на стадии спада или стагнации, более присуща ориентация на гарантированность получения дохода. Таким образом, если руководствоваться этим признаком, можно сделать вывод, что российская экономика находится в депрессивном состоянии. Исчерпывается ресурс надежд и ожиданий, который в немалой степени способствовал распространению нового типа ориентации в первый год проведения радикальных реформ.
Рассмотрим еще одну проблему, с которой наша страна столкнулась с началом перехода к рыночной экономике. Мы считаем, что возникновение дифференциации доходов на этапе перехода к рыночной экономике, в общем, закономерно. В доперестроечном СССР она была в значительной степени скрытой. Это облегчало большинству россиян принятие традиционно низкого уровня жизни. К тому же существовало представление, что высокие доходы просто несовместимы с социализмом, ибо, в конечном счете, ведут к накоплению собственности. Поэтому дифференциация доходов в верхней части их «спектра» была подавлена.
В СССР соотношение 20% получателей высших и низших доходов (1:4) было сопоставлено с этим показателем в развитых странах 1:4,3 в Японии и 1:4,6 в Швеции (там очень сильна политика социального обеспечения). Этот показатель дает еще более неприятную картину: соотношение 10% получателей высших и низших доходов в нашей стране составляет 1:32,3, тогда как в беднейших странах мира от 1:7,7 в Индии до 1:24,5 в Мексике[129,38].
Учитывая, что стягивание доходов к одному полюсу произошло на фоне почти двукратного сокращения объема их производства, нетрудно понять, сколь негативно это влияет на социальный климат в стране и на политические симпатии людей. Состояние нищеты (жизнь ниже прожиточного минимума) из маргинального при советской власти стало образом жизни значительной части населения.
Помимо потенциальной опасности политической нестабильности неравенство таит в себе опасности, которые могут проявиться через некоторое время. Например, экономический рост часто приносит выгоды лишь зажиточным слоям населения, усугубляя поляризацию. Наиболее опасным последствием роста неравенства при сокращении доходов является угроза нищеты, которая нависает над многими семьями. Бедность за годы перехода к рынку стала широко распространенным явлением. Какие опасности таит в себе этот процесс распространения бедности?
Долгое время само существование бедности при социализме оспаривалось. Ряд неофициальных оценок показал, что в СССР максимум 10% населения попадало за черту бедности, причем бедность была неглубокой», т.е. доходы таких семей лишь немногим не «дотягивали» до черты. В 1995 году по обследованию Госкомстата четверть населения России не могла приобрести половину минимальной потребительской корзины, то есть их доходы были ниже физиологически необходимого минимума. В противоположность общераспространенным представлениям, доля населения России, находящегося за чертой бедности снижается. Официальные данные Госкомстата свидетельствуют о том, что в 2001 году численность лиц с доходами ниже официального прожиточного минимума (1507 рублей в месяц) сократилась на 5 млн. по сравнению с 2000 годом и составила 31% общей численности населения страны.
В СССР в определенной мере признание проблемы бедности произошло в 70-х годах, когда были введены пособия на малообеспеченных детей. Тема низкооплачиваемых и малообеспеченных присутствовала при периодических повышениях минимальных размеров заработной платы и пенсий, установление тех или иных социальных льгот и выплат для населения. Открытое признание бедности как крупнейшей социальной проблемы произошло в стране в конце 80-х начале 90-х годов, когда начался интенсивный переход к рыночным отношениям и речь пошла о механизме социальной защиты населения от негативных свойств переходного периода.
Однако в советские времена к бедным относился довольно узкий круг людей, в основном по демографическим признакам: возрасту, здоровью, потере кормильца, повышенной иждивенческой нагрузки на работающего. По социальным основаниям здесь определенную роль играла низкая квалификация, хотя последняя не обязательно сопровождалась низкими доходами. Некоторое значение имели территориальные различия в уровне жизни из-за неравенства в экономическом развитии регионов, а также в городе и на селе и т.п. Тем не менее, социально-экономические факторы, идентифицирующие зону бедности в тех, весьма выровненных условиях, явно уступали семейно-демографическим.
Иная ситуация сложилась сейчас. Усиление бедности происходит среди наиболее квалифицированной части работников, составляющие в развитых странах ядро среднего класса и, представляющих из себя, устойчивое социальное образование, благодаря которому эти страны обладают высокой степенью экономического и политического равновесия.
Основным средством борьбы против массовой бедности является неуклонный рост реальных доходов населения, выступающий также как условие формирования платежеспособного спроса на продукцию производства, личных сбережений на цели инвестирования, главного стимула заинтересованности населения в реформах.
Анализируя опыт зарубежных стран, укажем на два решающих момента движения общественного производства – платежеспособный спрос населения и инвестиции. Неуклонная стратегия, ориентированная на стабильный рост реальных доходов населения, представленная рациональной, поскольку позволяет иметь и то, и другое не путем внешних заимствований, а внутри страны. Иная модель – мораторий на доходы, включая постоянное ограничение их минимальных размеров, сдерживает экономико-трудовую инициативу масс, ведет к постоянному дефициту средств на социальные расходы, увеличивает многомиллионную бедность и требует непосильных государству социальных пособий на физическое выживание миллионов. В то же время рост основных доходов населения, в первую очередь за труд, обеспечит закономерное для рыночных отношений усиление перераспределительных процессов на базе налогов, страховых платежей, платности жилья и услуг.
Доходы населения определяют спрос на потребительские товары в сфере конечного потребления, а через это – масштабы производства, его структуру, размеры прибыли, что в свою очередь, является движущим фактором развития экономики и роста доходов. А в условиях централизованного планирования административно-командной экономики доходы населения не могли выполнить функцию регулирования объема производства.
Например, рост платежеспособного спроса мог вести не к повышению предложения (оно требовало специального предварительного решения Госплана), а длительный период выражаться в дефиците предложения и в накоплении денежных сбережений семей (домашних хозяйств), которые из-за отсутствия нужных товаров и услуг вынуждены были откладывать удовлетворение своих потребностей на неопределенное время.
Хотелось бы отметить также такое явление, которое является во многом уникальным, присущим только нашей экономике, как крупномасштабные задержки выплат заработной платы. Зрелым рыночным экономикам такое явление почти незнакомо. В «пиковые» годы невыплаты охватывали от половины до двух третей работающего населения страны; по общему признанию, именно они были и остаются главным источником социальной напряженности в современной России.
Текущая величина задолженности варьировала в достаточно широких пределах. В сентябре 1999 года у 60% предприятий-должников она была небольшой (менее двух месячных фондов оплаты труда), у 15% -средней (от двух до трех месячных фондов), у 25% - значительной (свыше трех месячных фондов)[70,67].
Задержки в оплате труда не только снижают и без того низкие доходы у большинства населения, но и значительно увеличивают дифференциацию доходов населения.
По состоянию на 1 мая 2002 года суммарная задолженность по заработной плате по кругу наблюдаемых отраслей (по сведениям организаций) составила 31968 млн.рублей, что на 7% меньше, чем по состоянию на 1 апреля. Эта просроченная задолженность обусловлена следующими причинами:
Задолженность из-за недофинансирования из бюджетов всех уровней составила 4049 млн.рублей, что на 12,9% меньше, чем по состоянию на 1 апреля.
Задолженность из-за отсутствия собственных средств у организаций составила 27919 млн.рублей, что на 6,1% меньше, чем на 1 апреля.
Практика регулярного направления работников в неоплачиваемые отпуска и многомесячные задержки заработной платы поставила менее обеспеченную часть населения перед проблемой выживания.
Устойчивое (в течение нескольких лет) падение жизненного уровня населения, длительные задержки с выплатой заработной платы и пособий, их обесценивание, ухудшение условий финансирования социальных услуг – сочетание подобных моментов во многом приводит к социальной напряженности в обществе и позволяет авторам обосновать появление так называемого «низкодоходного синдрома». Данная социальная болезнь населения присуща, по нашему мнению, России переходного периода. Хотя падение доходов населения наблюдается и в других странах, находившихся в тот или иной период времени в состоянии экономического кризиса ( Мексика, Аргентина и др.) о чем было упомянуто выше.
Как уже было отмечено выше, реформирование в России преследует своей целью формирование рыночной экономики современного типа, т. е. социально-ориентированной. А социально-ориентированная рыночная экономика предполагает значительную деятельность государства в решении социальных проблем. Это связано с тем, что рыночная экономика не гарантирует трудящимся право на труд, стандартное благосостояние, образование, не обеспечивает социальную защиту инвалидов, малоимущих, пенсионеров. Поэтому возникает необходимость вмешательства государства в сферу распределения дохода путем проведения социальной политики.
Социальная политика в переходный к рынку период должна строиться на трех основных принципах: приоритетность проблем социальной защищенности населения, повышение роли личного трудового дохода в удовлетворении социально-культурных и бытовых нужд населения и ликвидация на этой основе иждивенчества; организация нового механизма финансирования социальной сферы, т.е. переход от государственного патернализма к социальному партнерству.
Важное значение в социальной политике приобретает переход социального иждивенчества к социальным гарантиям со стороны государства, а именно защиты права человека на свободный труд, обеспечение личной безопасности граждан, создание системы жизнеобеспечения, соответствующей определенным жизненным стандартам. Механизм социальных гарантий должен обеспечить такие условия жизнедеятельности населения, при которых снижение уровня жизни, связанное с трудностями переходного периода, может быть минимальным и кратковременным. Решение проблем социальных гарантий должно быть комплексным: на государственном, региональном и местном уровнях.
В контексте вышеизложенного имеет смысл подробнее рассмотреть проблемы социальных гарантий в области оплаты труда работников в частности, вопросы минимальной заработной платы. Согласно данным за 1996 г., минимальная заработная плата составила всего 16-20% от прожиточного минимума, рассчитанного по методологии Минтруда РФ ( за 2001г. – 30%, за 2002г. – 37%), в прежней же экономической системе она превышала его почти вдвое. Экономическое содержание минимальной заработной платы как социальной гарантии сократилось почти в 10 раз при неизменной продолжительности рабочего дня[91,49]. Никаким спадом экономики, никаким экономическим кризисом подобное снижение объяснить невозможно. Оставаясь по форме социальной гарантией, минимальная заработная плата перестала быть таковой по сути, что, между прочим, находится в прямом противоречии с Конституцией РФ.
Социальная защищенность населения в условиях перехода к рынку требует разграничения социальной поддержки по уровню дохода, степени трудоспособности, а в отдельных случаях – по принципу занятости в общественном производстве. Некоторые слои населения нуждаются в специальных социальных программах.
Действующая система пособий и компенсационных выплат в среднесрочной перспективе сохранит свою роль в регулировании доходов отдельных категорий граждан и, прежде всего, многодетных, неполных и малообеспеченных семей. Основными направлениями совершенствования этой системы могло стать повышение размера государственных пособий, их поэтапное приближение к прожиточному минимуму, а также усиление адресности различных мер социальной поддержки.
Финансирование социальных программ осуществляется не только за счет государственных средств, но и за счет местных бюджетов, средств предприятий, организаций и населения. Определенную роль в социальной защите населения могут сыграть благотворительные фонды, фонды социальной помощи.
Политика социальной защиты населения в условиях перехода к рынку включает систему социального страхования и общественное вспомоществование.
Социальная политика государства в социальном рыночном хозяйстве должна формироваться таким образом, чтобы: во-первых, обеспечить рост доходов населения в соответствии с его трудовым вкладом и располагаемым им капиталом; во-вторых, предотвратить социальное иждивенчество, путем повышения экономической и социальной ответственности всех членов общества, в-третьих, создать механизм социальной защиты населения.
Необходимым условием достижения указанных целей, являются:
восстановление роли доходов населения, как важнейшего стимула развития производства и повышения трудовой активности работников;
обеспечение справедливого распределения доходов, на основе использования новой системы налогового законодательства, введение эффективного контроля за реальными доходами, получаемыми населением;
стимулирование использования доходов от трудовой и предпринимательской деятельности, доходов от собственности для инвестирования и кредитования социально-значимых программ, направленных на формирование базовых условий жизнедеятельности: улучшение жилищных условий, медицинское обслуживание, получение образования;
усиление адресности социальной поддержки нуждающихся граждан на основе учета материального положения семей и заявительного принципа назначения пособий.
В современных условиях особую остроту приобрели безработица и инфляция. Социальная защищенность от безработицы реализуется через подготовку и переподготовку кадров, организацию фонда помощи безработным с установлением величины пособия. Защитой от растущей инфляции, ощутимо снижающей уровень жизни населения, является индексация доходов, т.е. увеличение их номинальной величины для предотвращения снижения их реального уровня.
Индексация осуществляется путем регулирования номинальной заработной платы, доходов, процентных ставок, индексация может следовать за повышением цен либо предварять его. В первом случае: она проводится через определенные промежутки времени. Во втором: заранее делаются надбавки к заработной плате с учетом предполагаемого роста цен. Но предварительная индексация нацеливает предприятия на то, чтобы закладывать рост оплаты труда в договорные цены, усиливая тем самым инфляцию. Выражая соотношение цен и доходов, индексационная политика не столько сохраняет реальные доходы населения, сколько поддерживает определенное равновесие между доходами и ценами путем компромисса между ними.
Современная социальная политика характеризуется спонтанностью и зачастую бессистемностью. Ее суть сводится к попыткам нейтрализации уже возникшей социальной напряженности. Принимаемые правительством решения по защите населения отстают от рыночных недугов. Между тем уровень жизни населения является важнейшим показателем правильности экономического курса. Падение благосостояния населения недопустимо не только по гуманным соображениям, но и по экономическим, так как подрывает стимулы к эффективной деятельности. Поэтому социальные гарантии со стороны государства являются важнейшими факторами успешного перехода России к рыночным отношениям.
|
