Роль детали в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина»
Время не властно над Толстым. В каждом из нас живут его герои, его мысли, живут как частицы нашего собственного бытия. Перечитывая произведения писателя, мы ищем в них самих себя, находим опору в трудные минуты, учимся понимать и любить жизнь. Давно ушёл в прошлое быт, описанный Толстым, но произведения его вечны.
В чём же секрет притягательной силы произведений Л.Н. Толстого? Вспомним его знаменитую работу «Что такое искусство». «Заражение» читателя своими чувствами и мыслями является главной задачей художника – такова основная мысль автора. Но эта задача «только тогда достигается и в той мере, в какой художник находит те бесконечно малые моменты, из которых складываются произведения искусства».[26] «Бесконечно малые моменты» – это штрихи, детали и подробности. И вот в значительной мере, благодаря этим «бесконечно малым моментам», произведения Л. Толстого живут в нас и волнуют нас до сих пор.
Что же такое деталь?
Художественная деталь – это подробность, получающая в произведении образный смысл, создающая характеры, выражающая авторскую идею. Деталь — конкретный изобразительный знак чего-то важного для писателя и для передаваемой им правды жизни, подробность, поставленная в фокус изображения, освещённая направленным «лучом» внимания художника.
Смысл и сила детали в том, что в бесконечно малое вмещено целое, частность представляет явление в его сущности, получает расширительное значение. Вне «бесконечно малых моментов» невозможны и отдельные характеры, и художественный мир произведения.
Художественные функции детали разнообразны. Они помогают представить изображаемую автором картину, предмет или характер в неповторимой индивидуальности и одновременно в их обобщённом смысле. Детали заставляют обратить внимание на то главное, что определяет характер человека, его внутренний или внешний мир.
«Бесконечно малым моментам» художественного изображения посвящена книга Е.С. Добина «Искусство детали».В своей работе литературовед говорит о различии между деталями и подробностями. Суть различия, по его мнению, прежде всего в том, что «подробность воздействует во множестве, а деталь тяготеет к единичности».
Использование и роль деталей Е.С. Добин показывает на примере двух великих мастеров русской классической литературы – Гоголя и Чехова. Рассмо,трим же роль деталей в романе Толстого «Анна Каренина», сопоставляя детали разных видов.
Специального развернутого исследования, посвященного художественной детали у Толстого, нет. Есть отдельные статьи, в частности — принадлежащие В.А.Ковалеву.[15] Вместе с тем в них почти не обращено внимание на теорию вопроса и не дается классификация деталей. По сути эти специальные статьи тонкого исследователя толстовского творчества содержат лишь определенную сумму наблюдений над деталями у писателя. Но статьи интересны попыткой увидеть через деталь эволюцию Толстого-художника.
Из-за отсутствия в литературной науке работ по детали придется порой идти наощупь или опираться на беглые, разрозненные замечания и наблюдения, почерпнутые из трудов ученых.
Прежде чем, однако, перейти к анализу всего богатства «бесконечно малых моментов» в повествовании об Анне Карениной и Константине Левине, необходимо выяснить свое отношение к многочисленным трактовкам толстовского романа. Из прочитанной литературы (см. библиографию к работе) выделим наиболее показательные.Это — книги И.В.Чуприны «Нравственно - философские искания Л.Толстого в 60-е и 70-е годы» (Саратов,1974), Э.Г.Бабаева «Анна Каренина» Л.Н.Толстого (М.,1978) и статьи В.А. Свительского «Уроки великого романа» («Подъем»,1978, №1), «Трагедия Анны Карениной и авторская оценка в романе Л.Толстого» (в сб. Русская литература 1870-1890 годов.Свердловск,1977), «Логика авторской оценки в романе Л.Толстого «Анна Каренина»» (Толстовский сб., вып.5, Тула,1975).
Книга И.В.Чуприны отличается своеобразной постановкой и рассмотрением проблем толстовского романа. В ней прослеживаются основные мотивы авторской мысли, выясняется нравственное обоснование гибели героини, показывается, как у Толстого «эгоизму господствующих классов» противопоставляется «правда жизни для души». Но с некоторыми положениями все-таки нельзя согласиться.
Вот основной мотив работы И.В.Чуприны: «Личное должно быть подчинено внеличной цели». Исследовательница утверждает: «Чтобы быть в мире собой, Анне нужно было не поддаваться инерции общепринятого и не выходить замуж за Каренина или, вняв голосу долга, подавить чувство к Вронскому еще на самых ранних стадиях его развития.»[29] Утверждение вызывает протест.
И.В.Чуприна обвиняет героиню в душевной деградации Каренина. А разве до драматических событий он отличался какими-то высшими душевными качествами? Винить, наверное, нужно не Анну, а условия, которые задушили в человеке добрые задатки, данные ему при рождении, которые заставили Каренина жить «искусственной жизнью».
Литературовед считает, что Толстой осуждает свою героиню вместе с неправильно живущим обществом. В решении вопроса об отношении автора к героине согласимся с В.А. Свительским, который показывает сложность авторского отношения к героине и приходит к выводу, что в романе нет «ни одностороннего осуждения, ни оправдания героини»[23]. Близка и общая трактовка романа, данная В.А. Свительским. Причины трагедии Анны Карениной — в нарушении вековечного нравственного закона, в столкновении правомерного желания счастья с этим законом.
Э. Г. Бабаев в своей работе исследует сюжет и композицию, характеры и стиль романа. Характеры раскрываются им с разных сторон. Бабаев показывает три типа характера каждого из героев: кажущийся, действительный и желаемый. И тот же Каренин предстает перед нами иногда как добрый человек, а не только как «министерская машина». Книга отличается свежестью наблюдений и их плотной концентрацией. По-видимому, Э. Г. Бабаев — один из лучших знатоков этого толстовского произведения сегодня.
Рассмотрим же роман с точки зрения использования в нем деталей, богатством которых он нас поражает. Великое мастерство Толстого-художника заключается в умении каждую подробность видеть в прямом соотношении с мыслью, положенной в основу произведения. С помощью детали Толстой выделяет главное, помогает понять характер героини. С ее помощью он воспроизводит черты внешности, одежды, обстановки. Благодаря детали удается Толстому показать трагизм одиночества Анны Карениной, духовную близость Анны с Левиным. И кто знает, смог бы показать писатель тоску, стремление героини к счастью, её любовь к сыну, если бы не обладал этим даром подмечать в человеке скрытое, сокровенное, только ему одному данное и выражать их через деталь.
В романе использованы детали, различающиеся по изобразительному материалу и функциям: портретные (к ним относится и деталь-жест), предметно-бытовые, сюжетные, собственно-психологические. Характерны также переходы одного типа деталей в другой: портретные, предметно-бытовые и сюжетные переходят в психологические, и – наоборот.
Портретная деталь – это подробность, раскрывающая внешний облик героя в соответствии с его характером и авторским замыслом.
Деталь – жест – это жест, одно из внешних проявлений героя, отражающее важное движение души в связи с раскрытием характера и мысли писателя.
Сюжетная деталь – подробность, отдельный момент действия, раскрывающие авторскую мысль, характеры героев, указывающие на логику событий, на смысл изображаемой действительности.
Собственно-психологическая деталь – это подробность, прямым образом выражающая психологию героев, создающая характеры в их неповторимой индивидуальности и выражающая авторскую идею.
Предметно-бытовая деталь – это подробности внешней обстановки, помогающие наиболее ярко и глубоко показать условия жизни героев, их взаимоотношения со средой.
Художественная деталь у Толстого является тем изобразительным средством , которое может служить как бы ключом ко всему построению романа. Портретная деталь создаёт внешний облик героини. Характерными чертами внешности Анны являются блеск взгляда, свет в глазах. Они видны окружающим. Ещё в первую встречу с Анной Вронский успел заметить, как «умышленно потушила она свет в глазах, но он светился против её воли в чуть заметной улыбке». И потом «каждый раз, как он говорил с Анной, в глазах её вспыхивал блеск». Свет, блеск в глазах Анны – это непрерывное движение жизни, излучение души, свидетельство внутреннего богатства. Ощущение полноты физических и нравственных сил в Анне передаётся и в её «быстрой, лёгкой походке». «Она вошла быстрою походкой, так странно легко носившею её довольно полное тело.»(с.70) Даже идя навстречу смерти, она не замедляет шага. Всё той же «быстрой, лёгкой походкой спускается она по ступенькам, ведущим от водокачки к рельсам, к мимо проходящему поезду»(с.834). Маленькие руки её жаждут деятельности, ищут применения, но не находят , и поэтому «то открывают и запирают красный мешочек», то бесцельно «перебирают гладкий ножичек», а то вдруг «играют зонтиком» (с.501) или «отцепляют кружева от крючка шубки»(с.154). Скупая деталь направлена в самую глубь характера. «Своевольные колечки курчавых волос, всегда выбивавшихся на затылке» (с.37) – намёк на беспокойный характер, стихийный, не всегда управляемый темперамент, на нечто цыганское в крови героини.
А вот ещё очень интересная деталь: «Анна имела способность краснеть…»(с.801). Деталь приоткрывает душу Анны – честную, правдивую, много говорит о её состоянии вот сейчас , в данный момент. А краснеет героиня часто…
К портретной детали относятся и указания на одежду героини. Цвет её платья, во что она одета – имеет определённый смысл . Вот раскрасневшаяся Кити на балу видит: «Анна была …в чёрном, низко срезанном бархатном платье…»(с.87). Долли, приехавшую в деревню, поражает: «Красивая голова её с выбившимися чёрными волосами…тонкая талия в чёрной амазонке»(с.663). И чёрное платье, и чёрная амазонка – намёк на трагедию, на предстоящий гибельный конец. А вот мы видим Анну в театре: «Анна уже была одета в светлое шёлковое с бархатом платье…»(с.590). В чём смысл этой резкой смены цвета одежды? Белый цвет – цвет чистоты и невинности. Белое платье одевают невесты к венцу. И упавшая в глазах света Анна, «любовница» Вронского, вдруг появляется в театре в белом платье, как бы не замечая своего положения, претендуя на беззаботную радость и счастье. Так что белое платье – это не только вызов свету, отречение от него ,но и надежда на счастье, и доказательство права на него, и вызов «чёрной» смерти…
Деталь-жест занимает в романе небольшое место, однако для характеристики Анны имеет важное значение. Каждый жест раскрывает что-то новое в характере Анны, в её душевном состоянии. Пример: «Сойдясь с ним, она крепко пожала ему руку»(с.343). «Крепкое пожатие» свидетельствует об энергии Анны, её бодрости, силе, оптимизме. Эта деталь не раз повторяется в романе.
Зарождение нового чувства к Вронскому не приносит Карениной радости. «Анна шла, опустив голову и играя кистями башлыка. Лицо ее блестело ярким блеском; но блеск этот был невеселый — он напоминал страшный блеск пожара среди темной ночи (с.158). Через жесты и общее впечатление повествователя об облике героини переданы и трагизм судьбы Анны , и неотвратимость событий. И опускает голову гордая, непреклонная Анна. И потом она все ниже клонит «свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную голову» (с.163).
А вот деталь — мимический жест, уже неоднократно отмечавшаяся исследователями и близкая по значению предыдущей: «Какие же дети? - не глядя на Долли и щурясь сказала Анна» (с.692) «Щуриться» - новая привычка Анны, и Долли заметила, что щурится она, как только разговор касается задушевных сторон ее жизни. Теперь между ее внешней жизнью и внутренней нет единства. «Точно она на свою жизнь щурится, чтоб не все видеть,- подумала Долли» (с.683).
Это было действительно так: на всю свою жизнь «щурится» Анна, на свое настоящее и будущее. Интересно еще то, что впервые этот штрих появился значительно раньше. Еще на балу в Москве Анна «прищурившись смотрела на Кити»(с.92). Уже тогда «щурится» Анна, не желая видеть «выражение отчаяния и удивления на лице Кити (с.92), своей роли в судьбе девушки. Это как бы защитная реакция, психологическое движение отталкивания и самоцензуры.
Но в первом случае подробность не стала еще емкой, концентрированной деталью. Это произойдет лишь тогда, когда начнется распадение единства личности героини, когда ее цельность уже подточит противоречие между внешним и внутренним, между всезахватывающим желанием счастья и обреченной невозможностью достичь его.
Важное место в романе занимает деталь предметно-бытовая. Для того, чтобы ярче и глубже показать душевные переживания своих героев, Толстой сообщает самые необходимые подробности обстановки их жизни. Особой выразительности и значимости предметно-бытовая деталь достигает в главах, посвященных описанию жизни Анны в деревне (ч.V1, гл. ХVII-ХХIV). Долли, приехавшую навестить Анну, поражают «элегантный невиданный ею экипаж», «прекрасный с колоннами дом», «роскошь», про которую Долли читала только в английских романах и которая напомнила ей лучшие гостиницы за границей.
«Изобилие и щегольство, новая европейская роскошь», в которой живет Анна, – это с одной стороны. А с другой: «От Анны, очевидно, зависело это не более, как от Весловского.»
«Роскошь детской» и признание героини: «мне тяжело, что я как лишняя здесь»
«Элегантный экипаж», который поражает Долли, безразличен Анне. Она вместе с Долли садится в грязную старую коляску», что является выражением чуткости Карениной по отношению к стесняющейся своей бедности подруге.
Так предметно-бытовая деталь подчеркивает противоречия и неблагополучие в жизни Анны. Героиня снова и снова оказывается перед тем, «что делать нечего было».
Незнание количества зубов у дочери и места нахождения игрушек говорит о том, что Каренина обделила дочь материнской любовью. Ее любовь отдана Сереже, в чем признается Долли: «Не то было с первым». Анна не может найти игрушки дочери, а с какой «любовью и грустью» выбирала она такие же игрушки, которые так и «не успела вынуть и привезла домой после свидания с Сережей».
Предметно-бытовой деталью является и красный мешочек — предмет туалета Карениной.
«Она отперла и заперла красный мешочек».
– Да, – сказала она ему, подавая кошелек с деньгами, и, взяв на руку маленький красный мешочек, вышла из коляски».
Красный мешочек... он все время с Анной в пути. Как хранитель, как сигнал, как предупреждение. И в последнюю минуту красный мешочек задерживает Анну, на мгновение отдаляя ее от смерти. Она хотела упасть под поравнявшийся с ней серединою первый вагон. Но красный мешочек, который она стала снимать с руки, задержал ее... Но ни к чему ей сигналы: Анна не хочет жить, а потому идет на красный сигнальный свет, отбрасывает свой красный мешочек: «И ровно в ту минуту, как середина между колёсами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав плечи в голову, упала под вагон…»(834).С самого начала событий с Анной связан намёк на трагедию, на предстоящий гибельный конец. О неминуемой гибели героини предупреждает сюжетная деталь – дурное предзнаменование – гибель человека под колёсами поезда, прообраз гибели Анны. Однако главное место в романе занимает деталь собственно-психологическая. Она основана на непосредственном проникновении в духовный мир героини, помогает понять её характер, судьбу.
Внутренний голос Анны- это определение часто будет повторяться в романе (ч.III, гл.XV , с.315; ч.III,гл.XV , с.317, ч.I,гл.XXIX, с.III; ч.VII, гл.XXIX, с.827; ч.III,гл.XXVI, с.815).Этот голос звучит тогда, когда Каренина говорит о сокровенном, заветном, самом важном.
Слова начинают отказывать, между ними и их смыслом нет единства. И сбивается Анна, пытаясь выразить свои чувства: «Я горда своим положением, потому что… горда тем… горда… Она недоговорила, чем она была горда» (с.346)
Ложь, чуждая природе Анны, становится на время главным её щитом: «Анна говорила, что приходило ей на язык, и сама удивлялась, слушая себя, своей способности лжи» (с.159).
«Она говорила и удивлялась тому натурально-спокойному верному тону, которым она говорила и выбору слов, который она употребляла» (с.160).Ср.ч.II, гл.XXVIII, с226-227; ч.II.,гл.XXVII, с.223. Жизнь Анны раздваивается, наполняется противоречиями. «Говорила» и в то же время «удивлялась»… На скачках Анна еще раз ощутит эту двойственность: «Два человека, муж и любовник, были для неё двумя центрами жизни, и без помощи внешних чувств она чувствовала их близость.» (с.225).Она видит только Вронского, но в то же время слышит Каренина: «Она мучилась страхом за Вронского, ну и ещё более мучилась неумолкавшим, ей казалось, звуком тонкого голоса мужа с знакомыми интонациями» (ч.II,гл.XXVIII, с.226).
«Два центра жизни»- оттого и «двоится» в душе у Анны: «Она чувствовала, что в душе её начинает двоиться, как двоятся иногда предметы в усталых глазах» (с.315). Оттого и не может понять себя Анна: «Я всё та же… но во мне есть другая, я её боюсь- она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся» (с.449).
Раздвоение. Два человека живут в Анне. Одна Анна та, которая любит Вронского. Другая- не может забыть своей жизни с Карениным, своего долга перед ним. Попытки сгладить противоречия, соединить «два центра» в один обречены. Такое соединение невозможно, а потому и не кажется Анне «уяснённым» её положение, а наоборот , «кажется безвыходным». И уже «ничего, ничего не нужно» Анне. И не имеют для нее никакого смысла беспрестанно повторяемые ею: «Боже мой! Боже мой!», так как знала Анна вперёд, что помощь религии возможна только при условии отречения от того, что составляло для неё весь смысл жизни.(с.315).
Анна получает письмо Каренина и начинает читать его, но читает с конца. «Читать с конца» - деталь, о многом говорящая. Когда человек читает письма с конца? Наверное тогда, когда ждет многого, когда хочет побыстрее узнать главное и когда все отношения нарушились, нарушился обычный порядок, все стало с ног на голову…
Получив письмо, Анна, «сложив руки на стол, положила на них голову и заплакала, всхлипывая и колеблясь всей грудью, как плачут дети» (с. 320). «Как плачут дети…» Деталь показывает беззащитность Анны, ее чистоту и непосредственность. «И она плакала, не удерживаясь, как плачут наказанные дети», - добавляет Толстой. Можно ли категорично и бесповоротно, не прощая, обвинять ребенка в проступке?! Деталь выдает и авторскую симпатию к героине и свидетельствует о беззащитности Анны.
Ее постоянное состояние тревоги, трагической напряженности и боязни взрыва передается сравнением со струной: «Она чувствовала, что нервы ее, как струны, натягиваются все туже на какие-то завинчивающиеся колышки.» (с. III)Но в начале струна только натягивалась. Тогда ее можно было спустить, а потом героиня признается: «Я – как натянутая струна, которая должна лопнуть.» (с. 465). Теперь, наверное, поздно – струну не спустишь, хотя попытки делаются еще.
Некоторые исследователи (В. В. Вересаев, Е. Н. Куприянова, И. В. Чуприна) обвиняют Анну в эгоизме, поглощенности страстью и в равнодушии к судьбе сына. Но оправдание героини – в ее характере. И в этом помогают психологические детали. Не может Анна видеть глаз Каренина, потому что «у Сережи точно такие же». «По одному голосу детского зевания она узнает сына и может быть оттого не любит свою девочку, что слишком велика ее любовь к сыну. В последний день своей жизни «при запутанности мыслей» она ожидала видеть в детской именно сына Сережу вместо своей дочери, «пухлой, румяной девочки», как будто забыв, что это невозможно. «Что ж, это не он, это не он! Где его голубые глаза, милая и робкая улыбка?» (с. 819).
И Сережа тоже без слов понимает мать. Вспомним сцену их свидания. «Это не надо, - говорит Сережа, снимая с нее шляпу» (с. 581). «Анна сняла пальто, но осталась в шляпе. Она почувствовала себя чужой в доме. И Серёжа сразу заметил и понял это.»[4]
Детали показывают и одиночество Анны. «Ты не поверишь, я точно голодная, которой вдруг поставили полный обед…Полный обед-это ты и предстоящие мне разговоры с тобой, которых я ни с кем не могла иметь,»-(с.673)-признается Анна Долли. Так, находясь в обществе людей, Анна
остается одинокой, страдает душевно, внешне шутя и смеясь. Толстой пишет: "Жизнь, казалось ,была такая, какой лучше желать нельзя: был полный достаток, было здоровье, был ребенок и у обоих были занятия." (с.698). Одним штрихом художник развеивает все иллюзии. Ведь это только "казалось". На самом деле этого не было. И не верит в свое "непростительное счастье" сама Анна, а потому и, рассказывая о нем, "с робкой улыбкой вопроса смотрит на Долли." (с.666). Потому и противоречит себе, сказав в начале разговора с Долли: "Я непростительно счастлива", а в конце признаваясь:"Я именно несчастна."
При встрече добрая и чуткая Долли видит, что "Анна взяла на себя тот поверхностный, равнодушный тон, при котором дверь в тот отдел, где находились ее чувства и задушевные мысли, была заперта." (с.671). И хотя сама Анна уверяет, что она "очень весела и довольна", но говорит это "тихим и грустным голосом", и Долли замечает "выражение страдания на ее лице."(с.695). Поэтому неизбежен вопрос, приходящий к Долли: "Счастлива ли она?" (с.681).
А отношения Карениной с Вронским становятся все холоднее и холоднее, и возникает между ними "злой дух какой-то борьбы, которого она не могла изгнать ни из его, ни еще менее из своего сердца." "Разрывается от отчаяния сердце Анны", но молчит и "смотрит равнодушно-спокойно" Вронский.
И опять не может уснуть Анна, "принимая обычный прием опиума", и "лежит в постели с открытыми глазами, гладя присвете одной догорающей свечи на лепной карниз потолка..."
Анна хотела жить и любить. Почему же тогда она избирает смерть?
Некоторые исследователи считают, что Анна своей смертью хотела наказать Вронского. Однако думать, что Анна мстит только Вронскому, значит, судить неверно, хотя мотив мести звучит в романе и имеет прямое отношение к Вронскому. Но «все попытки сделаны, винт свинтился»- «это относится, конечно, не только к попыткам удержать любовь Вронского, но и к настойчивому поиску счастливого жизненного варианта».[23] Детали подтверждают это.
Проживем с Анной последний день ее жизни. Толстой достигает огромной выразительности в раскрытии душевных переживаний героини в тот ее последний день. Все «вызывало в ней отвращение и злобу», «давило ее какой-то тяжестью» - прислуга, стены, вещи (с. 820). И Петр, и Аленушка, провожавшая Анну, «были противны ей и раздражали ее своими словами и движениями» (с. 827). «Запах всего съестного ей был противен» (там же). И даже увидав шляпу Вронского на вешалке, «она содрогнулась от отвращения» (с. 826).
В конце романа перед нами уже не Анна, полная сил энергии, со своим неукротимым стремлением обрести подлинное счастье, а Анна больная, отрекающаяся от жизни, мира и людей. Окружающий предметный мир воспринимается ею болезненно, искаженно.
О разрушении мира в глазах Анны говорят нам детали. Вот она видит двух девушек и удивляется: «чему они могут улыбаться?». «Верно о любви? Они не знают, как это невесело, как низко» (с. 823). Но ведь сама жила ради любви. А вот другие фигуры на вокзале: «И муж, и жена казались отвратительны Анне» (с.831). Мысли Анны постоянно прерываются. Она рассеянно читает вывески над дверями магазинов, ее внимание привлекают случайные впечатления улицы. «Этих улиц я совсем не знаю. Горы какие-то и все дома, дома… И в домах все люди, люди». Мелочи в ее глазах вдруг вырастают до чудовищных размеров: «Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти молодые люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем смеются?».
И, «вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским», бросается под колеса вагона, - «жестоко-мстительная» и «торжествующая» (с.833). «Мужичок, приговаривая что-то, работал над железом» (с. 834). Какое дело этому мужичку до Анны с ее мучениями и переживаниями?! Он делает свое «дело в железе». «И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла» (с.834).
Так поезд любви и жизни, несущий Анну к катастрофе, подошел к своей последней станции.
Семь частей романа раскрыли нам внутренний мир героини и всю ее жизнь. Но в восьмой части есть воспоминания об Анне. «Степан Аркадьевич уже вполне забыл свои отчаянные рыдания над трупом сестры» (с. 841), а графиня Вронская выносит свой безжалостный и злой приговор: «Да она кончила, как и должна была кончить такая женщина. Даже смерть она выбрала подлую, низкую» (с. 844). А перед глазами Вронского – «…на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни, закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губах и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы выговаривавшее то страшное слово – о том, что он раскается, - которое она во время ссоры сказала ему» (с. 847-848). Нельзя не согласиться, «весь облик мертвой Анны – кричащий упрек, упрек и протест, а не смирение перед действительностью. Она вся – воплощение насильственно прерванной жизни. А человек должен жить!»[20] «Жалкое в губах» опять подчеркивает беззащитность Анны. «Незакрытые глаза» след, казалось бы, неугасимого желания жить.
Итак, мы рассмотрели использование деталей в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и видели, что роль их велика.Детали необходимы для понимания общего, для проникновения в суть. Ни характеры, ни обстоятельства не могут быть раскрыты, немыслимы вне деталей, вне «бесконечно малых моментов». Они удостоверяют точность, реальность описания, вводят в смысл изображений и тем самым позволяют достигать цель, которую ставит перед собой писатель. Важнейшей задачей Толстого- художника в романе «Анна Каренина» стало изображение личности, ее нравственной свободы и настойчивого стремления к счастью. Отсюда преобладание деталей психологических, переход в этот тип и деталей других разновидностей.
«Анна Каренина» - роман о трагической судьбе личности, достигшей полноты духовных и физических сил, требующей себе прав и всесторонних возможностей проявления, но обречённой на неполное, урезанное применение, на несчастье и гибель. Такой смысл получила в произведении прежде всего линия самой Анны. И совокупность деталей, с ней связанных, воплощает это.
Рассмотрев в романе детали, раскрывающие образ главной героини , классифицировав их, показав их роль в создании характера и выражении авторской мысли, мы неизбежно приходим к выводу о том, что все многообразие примененных деталей отвечает творческим задачам писателя и организовано по определенному принципу. Детали в романе об Анне Карениной – это не арифметическая сумма ,не механическое количество, а система художественных элементов, отражающих на конкретном уровне логику построения всего произведения как художественного целого и его многозначный смысл.
На страницах газет и журнал ведутся дискуссии о преподавании литературы в школе, где высказываются мнения о необходимости усиления гуманитарной направленности средней школы, о плохом преподавании литературы.При изучении произведений в школе большое внимание уделяется времени их написания, исторической обстановке, нашедшей отражение в данном произведении, мировоззрению автора. Писатель Ю.Нагибин справедливо заметил, что в сегодняшней школе... литературное произведение сводится « к теме, содержанию и, конечно же, к идее.»[1]
Работа над деталями при этом, конечно, остаётся в стороне, представляется ненужной. Главное ведь характеры!.. Но если задуматься над вопросом: как создаются характеры, то, казалось бы, ненужные мелочи и незаметные штрихи приобретают особое значение.
Мельчайший элемент изображения – художественная деталь – заставляет обратить внимание на то главное, что определяет характер человека, его внутренний и внешний мир. Деталь отражает изображаемую автором картину, предмет или характер в неповторимой индивидуальности, заставляет поверить тому, что говорит автор, развивает чувство сопереживания и чуткость к художественному тексту.
Только благодаря деталям раскрывается трагизм судьбы Анны Карениной – борьба между неукротимым стремлением её к счастью и невозможностью обрести его, становится ясной духовная красота Наташи Ростовой.Только детали помогают понять героев до конца, до «кончиков пальцев».[19]
И если задача школы: « научить читать так, чтобы прочитанное не скользило по поверхности сознания, а срасталось с ним»[19] , то один из путей к этому проходит через деталь. Необходимо научить учащихся видеть детали в тексте. « От деталей – к характерам», – так должен, по-видимому, ставиться вопрос. Лишь тогда будет возможен «разговор сердца с сердцем».[19]
Библиографический список
1. Альтман М.С. У Льва Толстого.- Тула: Приокское книжное изд-во, 1980.
2. Билинкис Я.С. Что может роман? «Литературное обозрение» 1978, № 6.
3. Бабаев Э.Г. «Анна Каренина» Л.Н. Толстого.- М: «Худ.л-ра», 1978.
4. Бабаев Э.Г. Лев Толстой и русская журналистика его эпохи.- М.: Изд-во МГУ, 1978.
5. Белкин А.А. Читая Достоевского и Чехова.- М.: «Худ.л-ра», 1973.
6. Безрукова З.П. Формы психологического анализа в романах Толстого «Война и мир» и «Анна Каренина» В кн: Л.Н.Толстой.- М.: Изд-во МГУ,1955.
7. Бочаров С.Г. Роман Л.Толстого Война и мир.- М: « Худ.л-ра», 1978.
8. Бурсов Б.И. Лев Толстой и русский роман.- М-Л.: Изд-во АН СССР, 1963
9. Добин Е.С. Искусство детали. -Л.: Советский писатель, 1975
10. Добин Е.С. Герой. Сюжет. Деталь.- М.-Л.,1962
11. Ермилов В.В. Роман Л.Н.Толстого «Анна Каренина».- М.: Гослитиздат, 1963
12. Ермилов В.В. Толстой-художник и роман «Война и мир».- М.: Гослтиздат, 1961
13. Ерёмина Л.Н. В слове открывается мир.-« Русская речь», 1978, №6
14. Ефимов А.И. Великий мастер русского художественного слова.- «Русская речь»,1979, №5
15. Ковалев В.А. О стиле художественной прозы Л.Н.Толстого.- М.: Изд-во, МГУ, 1960
16. Мышковская Л.Н. О мастерстве писателя.- М.: «Сов.писатель»,1967
17. Маймин Е.А. Лев. Толстой .- М. : «Наука» , 1978.
18. Малкин В.А. Лев Николаевич Толстой (150 лет со дня рождения)- М.: «Знание», 1978.
19. Нагибин Юрий. Изучение без чтения? «Литературная газета», 19 марта 1980, № 12.
20. Одиноков В.Г. Поэтика романов Л.Н.Толстого.- Новосибирск: «Наука», 1978.
21. Плохотишина В.Г. Мастерство Л.Н.Толстого- романиста.- Днепропетровск: Книжное изд-во,1960
22. Поповкин А.И. Роман Л.Н.Толстого «Воскресение».- Тула,1954
23. Свительский В.И. Трагедия Анны Карениной и авторская оценка в романе Л.Толстого. Сб. «Русская литература 1870-1890 годов», Свердловск, 1977.
24. Свительский В.А. Уроки великого романа .«Подъем», 1980 № 1.
25.Свительский В.А. Логика авторской оценки в романе Л.Толстого «Анна Каренина» Толстовский сборник. Выпуск 5. Доклады и сообщения XII толстовских чтений. -Тула, 1975.
26. Толстой Л.Н. Что такое искусство: сборник Л.Н. Толстой. Литература, искусство.- М., 1978
27.Толстой Л.Н. Анна Каренина.- М.: Гослитиздат, 1953.
28.Толстой Л.Н. Война и мир.- М.: Гослитиздат, 1949.
29.Чуприна И.В. Нравственно-философские искания Л.Толстого в 60-е и 70-е годы.-Изд-во Саратовского университета, 1974
|
