2. «Протестантская этика и дух капитализма» как классическая работа.
Основная идея данной главы заключается в том, что капитализм – это экономическая система, возникновение и развитие которой тесно связано с новыми протестантскими идеями. Вебер отмечает несомненное преобладание протестантов среди владельцев капитала и предприни-мателей, а равно среди высших квалифицированных слоев рабочих, и, прежде всего, среди высшего техни-ческого и коммерческого персонала современных пред-приятий. В подобной ситуации можно предположить зависимость в развитии экономической системы капитализма от особой протестантской этики.
По мнению Л. Г. Ионина, Вебер - не спекулятивный философ, и его гипотеза о роли этики протестантизма в возникновении капиталистической формы хозяйствования - не историософская идея. Он опирался на конкретную эмпирическую информацию. Изучая статистические данные относительно профессионального состава населения в Бадене, где традиционно сильно влияние католицизма, он обратил внимание на непропорционально большую численность протестантов среди владельцев капитала, предпринимателей, менеджеров и квалифицированных рабочих современных предприятий. Обратившись к другим данным, проанализировав архивные материалы, начиная с XIV века, Вебер выдвинул гипотезу о наличии каузальной связи между воспитанными духовными качествами, а именно: религиозной атмосферой дома и в общине, и направлением развития, выбором профессии и дальнейшим профессиональным становлением12.
Вебер поставил задачу выяснить, какое именно духовное качество, какое именно свойство конфессионального духа обеспечивает выбор профессии, связанной с современной капиталистической экономикой. Но прежде чем ответить на этот вопрос, нужно определить сущность заключительного этапа, сущность совершаемого выбора.
Для этого Вебер обратился к довольно популярному в его время понятию «дух капитализма». В зависимости от контекста он пишет о нем как о «капиталистической культуре» или «капиталистическом этосе» (определяя последний как совокупность норм поведения капиталиста как экономического агента).
Вебер говорит о духе капитализма следующим образом: «Если вообще существует объект, применительно к которому данное определение может обрести какой-то смысл, то это может быть только « исторический индивидуум », то есть комплекс связей, существующих в исторической деятельности, которое мы в понятии объединяем в одно целое под углом зрения их культурного значения »13
В качестве подлинного ядра духа капитализма он выделяет представление о профессиональном долге (Berufspflicht), то есть о внутренне мотивированной обязательности и неизбежности выполнения норм хозяйственного поведения. Главная из этих норм -рациональное хозяйствование, ориентированное на увеличение производительности и умножение капитала В период конца XIX - начала XX века тема « духа капитализма » была излюбленной в Германии. Но это были временные рамки капиталистической культуры, которая предшествовала (и не только предшествовала, но и порождала) конкретным экономическим и социальным институтам, свойственным капитализму как форме социальной и экономической организации14.
Озабоченность немецких ученых проблематикой духа капитализма имела также и культуркритическую направленность. Рационализация, которую неизбежно нес с собой капитализм, трактовалась как наступление цивилизации и гибель культуры. Мало кому, кроме Вебера, удалось избежать пессимистических выводов при анализе этой проблематики..
Вебер приводит огромную (на три страницы) цитату из Бенджамена Франклина - поучение молодым людям о необходимости зарабатывать деньги, дорожить ими и приумножать их, и показывает, что в этом поучении запечатлен идеал Америки – «кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого рассматривать приумножение своего капитала как самоцель »15 . Он поясняет: «Суть дела заключается в том, что здесь проповедуются не просто правила житейского поведения, а излагается своеобразная этика, отступление от которой рассматривается не просто как глупость, а как своего рода нарушение долга. Речь идет не только о практической мудрости (это было бы не ново), но и о выражении некоего этоса, а именно в таком аспекте данная философия нас и интересует »16. Сравнивая поучение Франклина с поучениями и суждениями о предпринимательстве и капитале других авторов, Вебер показывает, что здесь имеется в виду не персональный избыток предпринимательской энергии, не морально индифферентная склонность, а именно этически окрашенная норма, которая регулирует весь уклад жизни. Норма «я буду зарабатывать и умножать деньги, и все равно, что об этом думают другие » примерно так же отличается от нормы «зарабатывание денег - мой долг, в этом - моя добродетель и источник моей гордости и уважения ко мне со стороны сограждан » как этически индифферентное стремление к богатству, которое может встретиться и довольно часто встречается в любой культурной среде, от свойственного капиталистическому этосу понимания накопления богатства как долга.
В начале своего труда Вебер подчёркивает классовый состав адептов протестантизма (на примере Германии конца XIX века, но считая такую структуру свойственной и любой другой стране): "Мы имеем в виду несомненное преобладание протестантов среди высших квалифицированных слоёв рабочих, и прежде всего среди высшего технического и коммерческого персонала современных предприятий"17.
Вебер отмечает, что распространение протестантизма - вопреки установившемуся мнению - означало усиление зависимости верующего от церкви по сравнению с католицизмом. "Но не следует упускать из виду и то, о чём теперь часто забывают: что Реформация означала не полное устранение господства церкви в повседневной жизни, а лишь замену прежней формы господства необременительного, практически в те времена малоощутимого, подчас едва ли не чисто формального, в высшей степени тягостной и жёсткой регламентацией всего поведения, глубоко проникающей во все сферы частной и общественной жизни"18
Следует обратить внимание на то, что в историческом плане, как это понимает Вебер, стремление "стать угодным Богу" ведёт в сторону хозяйственной, предпринимательской деятельности19.
Он отмечает, что догмат, который единственным средством стать угодным Богу считает не пренебрежение мирской нравственностью с высот монастырской аскезы, а исключительно выполнение мирских обязанностей так, как они определяются для каждого человека его местом в жизни, тем самым эти обязанности становятся для человека его "призванием". Интересно и ещё одно сравнение в историческом плане между католицизмом и протестантизмом. "Результатом Реформации как таковой было прежде всего то, что в противовес католической точке зрения моральное значение мирского профессионального труда и религиозное воздаяние за него чрезвычайно возросли". И далее, уже во взглядах Лютера существовала идея, "согласно которой профессиональная деятельность человека является задачей, поставленной перед человеком Богом, притом главной задачей"20
Вместе с тем, Вебер практически подвергает критике один из основных постулатов протестантизма (кальвинизма): "Едва ли требует доказательства то утверждение, что концепция наживы как самоцели, как "призвания", противоречит нравственным воззрениям целых эпох. Перенесённое в каноническое право положение "Deo placere vix potest" (Едва ли будет угодно Богу [лат.]), относившееся к деятельности торговца,.. и определение наживы у Фомы Аквинского как turpitudo (позор [лат.]) (сюда включалось и связанное с предпринимательством, то есть этически дозволенное, получение прибыли) были уже известной уступкой (по сравнению с радикально антихрематистическими взглядами довольно широких слоёв населения) со стороны католической доктрины интересам политически столь связанного с церковью капитала итальянских городов"21
Можно сказать, что Вебер провидчески указывает: именно в Соединённых Штатах Америки нашли своё глубокое выражение упомянутые идеи Кальвина о связи Божественного предопределения и капиталистической деятельности. Об этом свидетельствует риторический вопрос, который ставит Вебер: "И как исторически объяснить тот факт, что деятельность, которая во Флоренции XIV и XV вв., в центре тогдашнего капиталистического развития, на этом рынке денег и капиталов всех великих держав того времени казалась сомнительной с моральной точки зрения - в лучшем случае её только терпели, - в провинциальной мелкобуржуазной Пенсильвании XVIII в., стране… где не было и следа крупных промышленных предприятий, а банки находились на самой ранней стадии своего развития, считалось смыслом и содержанием высоконравственного жизненного поведения, к которому надлежит всячески стремиться?" 22
Иными словами, тезис Вебера о протестантизме, как этике капитализма, именно в США нашёл своё глубочайшее выражение и подтверждение. Именно поэтому, повторяем, протестантизм занимает такое важное место в религиозной и в целом в духовной жизни этой страны. Поэтому тезис Вебера о том, что пуританизм (как форма протестантизма, как учение, близкое к кальвинизму) "стоял у колыбели современного "экономического человека", прежде всего относится к США и в то же время прекрасно объясняет характер и дух североамериканского предпринимательства. Полностью относится к современной жизни в США и цитируемый Вебером пуританский тезис: "Мы обязаны призывать всех христиан к тому, чтобы они наживали столько, сколько можно, и… стремились к Богатству"23
В своей работе "Эмпирическая социология" Макса Вебера и логика исторической науки", впервые опубликованной в 1927 г., А.И.Неусыхин отмечал, что преследует в ней задачу выделить из Богатого идейного наследия М.Вебера то, что представляется ему особенно ценным, и указать, какие выводы могут быть сведены из некоторых идей и методологических приёмов М.Вебера24.
И, действительно, характеризуя сущность работы Вебера "Протестантская этика и дух капитализма", Неусыхин сразу же отмечает, что она предназначена служить материалом для решения основной проблемы, интересующей Вебера, - проблемы происхождения современного капитализма. При этом Вебера прежде всего привлекает возможность определить идеологическую основу капиталистического предпринимательства: "Вебер не задаётся вопросами о происхождении капиталистических форм хозяйственной организации, его интересует процесс возникновения той хозяйственной идеологии, которую он называет "капиталистическим духом"25
Неусыхин подтверждает статистические выкладки Вебера: "Как показывает профессиональная статистика европейских стран со смешанным в отношении вероисповедания населением, капиталисты и предприниматели, а также квалифицированные рабочие большей частью являются протестантами, а не католиками. Этот, на первый взгляд поразительный факт, по-видимому, легко поддаётся объяснению: достаточно указать лишь на то, что как раз самые Богатые города Центральной Европы были в XVI в. на стороне Реформации; потомки их зажиточных обитателей, принявших протестантизм, унаследовали их привилегированное экономическое положение. Из их рядов вышла значительная часть современных предпринимателей, которые и оказались, таким образом, по своему вероисповеданию протестантами"26.
Неусыхин подчёркивает тезис Вебера о том, Реформация означала не уничтожение господства Церкви в общественной жизни, а лишь замену одной её формы другой, и притом замену чисто формального, а потому очень удобного и практически малозаметного господства Церкви радикальной с очень тягостной церковной регламентацией всего жизненного поведения27
На наш взгляд, истина где-то посередине. Мы не можем в полной мере отвергнуть идеи Вебера о том, что какая-то зависимость между протестантизмом и так называемым духом капитализма существует. Достаточно обратиться к трудам Кальвина и Лютера. чтобы усмотреть религиозные постулаты, оправдывающие стремление к богатству. Тем не менее, мы также не можем и отмежеваться от статистических выкладок Неусыхина, обращающего наше внимание на теорию вероятности и математический аппарат, используемый в социологических науках.
Чтобы избежать ложного понимания, отметим следующее: Вебер вовсе не утверждает, что Реформация породила капитализм или что кальвинизм породил капитализм даже вопреки собственному желанию. Капитализм в некоторых экономических и социально-организационных моментах старше Реформации. Речь идет о том, что под влиянием Реформации сложились определенные элементы культуры капитализма, нормативная сторона характерного капиталистического поведения. Эту нормативную сторону Вебер связывает с наследием аскетического протестантизма, к которому относятся такие конфессии как кальвинизм, методизм, пиетизм, ряд протестантских сект.
Главной догматической чертой протестантистского учения является идея предопределенности человеческого существования. Суть ее в том, что человек брошен в мир Богом, так сказать, поставлен Богом именно на это, свойственное человеку место в жизни и жить этой жизнью для него означает прославлять Бога. В этом - прославлении Бога и одновременно ведении своей жизни - и состоит единственная цель человеческого существования. Сам человек ни своими решениями, ни усилиями, ни заслугами, ни молитвами ничего в своей жизни изменить не в силах. Патетической бесчеловечностью назвал Вебер эту черту кальвинизма. Человеку остается жить той жизнью, которую ему суждена, что и означает жить во имя Господа.
Это учение существенно отличается от традиционного католицизма. В католицизме, как и в ряде других религий, человеческая жизнь как бы делится надвое: подлинная жизнь и неподлинная. Подлинная - это религиозная жизнь, которая воцерковлена, то есть совершается при посредстве церкви и предназначена для подготовки души к вечной жизни, а неподлинная - это временная, мирская жизнь. Спасение даруется тем, кто усерден в церковной жизни - изнуряет себя постом и молитвой, жертвует на храм и т.д., короче, славит Бога именно так, как это предписано церковью. Мирская жизнь второстепенна; тот, кто уделяет ей слишком много внимания, забывает Бога и соответственно утрачивает шансы на спасение души28.
В кальвинизме же все иначе: жизнь мирская и жизнь священная едины, причем именно мирская жизнь священна. Если католицизм отнимает у человека мотивацию на успех в мирской жизни, перенося все надежды и упования на жизнь в церкви, то кальвинизм как бы соединяет одно и другое. Сам мир - церковь, мирская жизнь - служение Богу, а путь к спасению души есть усердие в мирской жизни согласно ее нормам и требованиям.
Вебер не ограничил свои изыскания анализом только протестантской религии. Он исследовал другие мировые религии, стремясь во всех выявить элементы хозяйственной этики' более или менее скрыто содержащиеся в догматике и религиозной организации.
Он показал, что протестантское вероучение плюс сектарианская организация конфессии оказались в своем роде уникальными. Идеи Вебера об экономической и социальной роли религии до сих пор инициируют исследования (и публикации) специфики хозяйственного этоса различных религиозных и национально-религиозных образований. В этом контексте важны именно сектарианская организация протестантизма и его антицерковная направленность. Церковь - это формальная организация, претендующая на полное опосредование религиозного опыта. В церкви важна форма, важна принадлежность к ней, причем даже не как качество опыта, а как формальная черта. Секта - это добровольный союз именно морально-этического качества. Таким образом, церковь дает религиозному опыту форму, а секта - содержание. Именно поэтому секты оказались перспективнее с точки зрения воспитания новых этических качеств.. Они сыграли огромную роль в формировании культурных предпосылок капиталистического развития. Сначала новая этика, новое отношение к труду реализовывались исключительно в религиозном воспитании в духе аскетизма. Затем понемногу религиозный энтузиазм слабел и интенсивное переживание поиска царства Божьего постепенно преобразовывалось в трезвое и спокойное следование профессиональным добродетелям. По словам Д. Кесслера, «религиозный корень постепенно отмирает и остается вполне посюсторонний утилитаризм »29 .
Итак, мы видим, что культурно-аналитический подход, то есть подход, согласно которому социология рассматривается не как естественная (или квазиестественная) наука, а как наука о культуре, предоставляет исследователю возможность анализировать не только те феномены, которые традиционно относятся к области культуры (художественное творчество, мировоззрения, борьбу и взаимодействие идейных течений и т.д.), но и процессы становления глобальных социально-экономических систем. Последние раньше рассматривались отечественными социологами под наименованием социально-экономических формаций и противопоставлялись культуре как нечто абсолютно объективное и имеющее собственный, не зависящий от культуры стимул и источник развития. Веберовский анализ возникновения духа капитализма из духа и буквы протестантской догматики есть образец анализа влияния идей на общественное развитие. В целом же его программа социологии, рассмотренная выше, есть программа социологии как культурного анализа, поскольку ее основой является трактовка человека как культурного существа.
|
