Догмат и ересь в христианском предании а. Кураев вопросы философии. 1994. №9
Скачать 0.61 Mb.
|
| М., 1968. № 4. С. 179—180. 47 Св. Василий Великий. О Святом Духе к св. Амфилохию, епископу Иконийскому//Творения. СПб., 1911. Ч. 1. С. 595. 48 Чего нельзя сказать о позднейших апелляциях к «апостольскому преданию», утверждавших, что нечто лишь по случайности не было записано ни в Писании, ни Отцами до тех пор, пока века спустя некто «аз, многогрешный», не набрался духу наконец-то предать все бумаге. Знакомый всем пример волюнтаристского обращения с Историей и Преданием — книжка «Земная жизнь Богородицы», писательница которой заставляет Деву Марию изъясняться языком поздневизантийского богословия. 49 Св. Василий Великий. О Святом Духе к св. Амфилохию, епископу Иконийскому//Творения. СПб., 1911. Ч. 1. С. 596. 50 Хомяков А. С. Сочинения. Богословские и церковно-публицистические статьи. Петроград, б. г. С. 49. 51 Успенский Л. А. Богословие иконы православной Церкви. Париж, 1989. С. 416. Церкви: «Ты еси воистину Христос... сие есть Тело Твое»... Бог принял в Свою Личность человеческую природу во Христе. И в это средоточие Троицы Он призывает войти и нас. Вот и подчеркивает преп. Симеон Новый Богослов, что Христос, говоря «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь во Мне пребывает и Я в нем», не сказал — «в них» то есть в материи таинства пребывает, но сказал: «во Мне», то есть в Нем Самом, в Его Славе, в Его Божестве 52. Христос преобразует верных в Себя. Верующий приводится не к созерцанию и не к убежденности, не к озарениям, передаваемым небесной иерархией, но к Самому Христу. Когда Христос сказал «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне» (Ин. 6, 56) — многие соблазнились и отошли. Но Христос не бросился увещевать отошедших — дескать, понимайте символически, а не буквально — но обратился с жестким вопросом к оставшимся ученикам: «Не хотите ли и вы отойти?» Как жаль, что протестанты оказались в числе «отшедших», в числе невместивших этой главной тайны Евангелия. «Тайна сия для язычников, которая есть Христос в нас, упование славы, Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека» (Кол. 1, 27—28). Здесь мы видим и уже знакомое нам — «тайна... есть Христос в нас», но еще видим и удивительное сочетание: «тайны», которой мы «вразумляем всякого». Протестантизм прав — в христианстве не существует эзотерического учения. Но протестантизм забыл об эзотсрике культа, о его таинственности... Нет, это не таинственность в смысле неопределенности и размытости, тайна христианства не относится к виду «неявного и нерешенного», и любителю экзотических дурманов нечем от нее поживиться. В сути своей она предельно ясна, ибо предлагает однозначный выбор: ты со Мною или против Меня; ты приемлешь Мою Чашу или желаешь подменить ее другой, более понятной и рукотворной? Для баптистов реальность Хлебопреломления — рукотворна. Это просто символы, которыми люди оживляют свои воспоминания и возбуждают в себе приступы благочестивых эмоций. Православная Литургия нерукотворна. «Твоя от Твоих Тебе приносящс» — эти ее слова взяты из молитвы Соломона при освящении Храма. И, как Соломон в основание храма клал необработанные камни (ибо Церковь не может стоять на человеческом основании) — так и при начале Литургии диакон тихо говорит священнику: «Время сотворити Господеви»... Время, когда творит Бог... Мы входим в нерукотворную Реальность 53. Итак, ни апофатичсское богословие, ни литургическая практика не позволяют рассматривать Предание как передачу неких знаний о Боге. То, что выше человеческих слов, не может быть передаваемо от учителя к ученику словами. Хоть и неословленнос, Предание — есть. И оно жаждет воплотиться в людей и в их слова. Отсюда и объяснима та странная догматическая нагруженность христианской веры, с фиксации которой мы начали наше рассуждение. Христианская догматика богата и разветвлена, но значит — есть что сказать. Богатство и сложность христианского догматического богословия заставляют вспомнить глубокую мысль В. Несмелова: «Верования не создаются человеком, а наживаются им» 54. Догматы и есть — «нажитки». 52 Цит. по: архиеп. Василий (Кривошеий). Преподобный Симеон Новый Богослов. Брюссель, 1980. С. 102. 53 Вот переживание этой Реальности Литургии православным священником (уже в лагере вспоминавшим о минутах, проведенных перед Престолом): «Возврат к алтарю кажется теперь не только неосуществимым, но просто запредельным. «Несмь достоин» — вот главное сознание священника. И кажется, подобно Давиду, не посмел бы теперь даже прикоснуться к святыне, а только издали целовал бы землю, откуда открывается страна святыни... Господи! Так тоскует душа о Литургии». — свящ. Анатолий Жураковский. Материалы к житию. Париж, 1984. С. 127 и 150. 54 Несмелое В. Наука о человеке. Казань, 1906. Т. 2. С. 136. Бунт против «догматичности» на деле есть бунт против разума, есть попытка запретить человечеству всерьез относиться к нажитому им опыту. По сути, догмат стесняет свободу мысли не более чем любая иная истина. «Разве положение «сила света обратно пропорциональна квадрату расстояния» не стесняет свободы мысли? — спрашивает профессор Московской Духовной академии С. Глаголев.— Мысль хотела бы предположить простую пропорциональность или придумать что-либо еще, но формула физики совершенно уничтожает имевшуюся раньше в ее распоряжении бесконечную сферу предположений. Бездогматизм есть бессодержательность. Он не вреден, потому что небытие не может быть вредным, бездогматизм есть проповедь незнания, но человечество ищет знания, ищет истины» 55. Теперь мы может обратиться уже непосредственно к тому, что же называется в церковном предании «догматом». В Церкви есть три основных служения слов и форм. Это те слова, что человек обращает непосредственно к Богу (молитва); те, которые служат для проповеди «внешним», и — догматы, напоминающие уже вошедшему в пространство Богообщения человеку о конечном его призвании. Слово проповеди — это «керигма», «проповедование». Это та часть вероучения, которая наиболее настойчиво возглашается Церковью в то или иное время. «Керигма» — это возвещение сути христианской веры, как ее можно наиболее доходчиво и духовно плодотворно изложить людям той или иной культуры, того или иного времени. Керигма — это возвещение, обращенное к людям, еще не вошедшим в Церковь или в мир ее богословия. Напротив, догмат — это выражение веры Церкви, обращенное внутрь нее самой. Когда христианин проповедует свою веру людям иных убеждений, у него нет необходимости рассказывать сразу все (например, в этой статье я не могу рассказывать о Троице — не потому, что она «эзотерична», но просто потому, что читателю светского журнала триадология может показаться чем-то еще более «отвлеченным» и непонятным, чем то, о чем уже шла речь в статье). Таким образом, есть неизбежный зазор между тем, что Церковь познает сама в себе и тем, что ее люди проповедуют вовне. Но вот во внутренней жизни Церкви появляется некое учение, которое она не может вполне признать как свое, и, более того, замечает, что в нем слишком ощутим привкус «внешней мудрости». Настает пора формулировать «догмат»: внутреннее правило веры Церкви. Догмат есть некая «умная» икона. Икона, как и любой образ, существует только для того, чтобы через себя отсылать к Первообразу. Это некий посредник, указывают щи за свою спину. Понятно, что равно опасны и избыток доверия к посреднику (замена почитания на поклонение и служение), и отсутствие всякого доверия (последнее просто обрекает человека на безнадежный монологизм). Икона инициирует движение молитвы. Седьмой Вселенский собор, поясняя принципы иконопочитания, повелел ставить иконы даже на уличных перекрестках — ибо понятно, что икона, попадая в поле зрения человека верующего, а не просто «искусствознающего», вызывает в нем не желание «рассмотреть поближе», а желание помолиться — хотя бы мимолетное, хотя бы выражающееся в простом «обмахивании» крестным знамением. Значит, икона — при всей своей кажущейся статике — побуждает человека к совершению внутреннего движения. Но, значит, и догмат как умная икона не «кладет предел» поиску и мысли, а, напротив, ждет от человека усилия, направленного к пониманию и жизненному усвоению обозначенного догматом духовного пространства. Догмат — не колючая проволока, запрещающая выходить за очерченные пределы, это скорее дверь, через которую можно войти в просторы, обычно недосягаемые и даже незамечаемые. 55 Глаголев С. Задачи русской богословской школы//Символ. Париж, 1983. № 10. С. 238. Для того чтобы отстоять икону, Седьмому Вселенскому собору пришлось прежде всего пояснить — чем икона не является (она не является предметом поклонения, но лишь—почитания). Аналогично, чтобы выяснить, что такое догмат, сначала уясним — чем он не является. Прежде всего догмат не является выражением истины. Скорее это ее ограждение. Догматические определения (оросы) — это именно определения, это вехи, пределы, стоящие на границах традиции, но не выражающие полноту. Православная догматика — это не истина. Это — указатель на нее. Как дорога в Иерусалим не есть сам Иерусалим, и тем более указатели на этой дороге. Дорожные указатели принадлежат шоссе, но не являются частью дороги или движения или даже двигающегося. Истина есть Христос. Путь к Нему есть Церковь и ее евхаристическое Таинство. А догмат как раз и есть своего рода дорожный знак. Поэтому, по замечательному выражению С. Л. Франка, «разница между Православием и ересью, между истиной и заблуждением не есть разница истины и лжи, но разница между путем, который ведет в гавань, и путем, который обречен на крушение» 56. Православие является не системой изложения знаний; оно говорит о путях, которыми эти знания могут быть достигнуты. Поэтому и пускается Церковь в «споры о словах». «Мы стояли за один слог... Мы стояли за Бога» — излагает св. Григорий Богослов суть арианской смуты57. «Почему не будем спорить о словах? О чем же тогда спорить? На что нам даны слова, если спорить о них нельзя? Из-за чего мы предпочитаем одно слово другому? Если поэт назовет свою даму не ангелом, а обезьяной, может она придраться к слову? Да чем вы и спорить станете, если не словами? Движениями ушей? Церковь всегда боролась из-за слов, ибо только из-за них и стоит бороться»,— горячится один из героев Честертона 58. Церковь отстаивает свою веру на ее границах. Догматы — это формулы, которыми вера старалась защитить себя от лжетолкований. Что есть Православие само по себе — не позволяет адекватно выразить сама апофатическая природа Богочеловечества. Но невозможность однозначно выразить истину не означает невозможности определить ее. Так формулы жизни не знает никто, но формулы ядов известны и многочисленны 59. Церковь определяет скорее не учение, разработанное во всех своих пунктах, но лишь основную онтологическую ориентацию. Традиция — это трансляция синергии. Формы же Традиции, в том числе и догматы — это вешки, которые лицом обращены к людям и говорят: вот та «святая земля», в которую человеку надлежит войти не иначе как «иззув сапоги». Вне пути — беспутие, а отнюдь не свобода. Поэтому разговоры о том, что 56 Франк С. Л. С нами Бог. Париж, 1964. С. 115. 57 Св. Григорий Богослов. Творение. СПб., б. г. Т. 2. С. 191. Действительно, разница в православном и в арианском понимании Христа состояла в одной греческой букве: «омоусиос» или «омиусиос» (единосущен Христос Отцу или подобно-сущен). 58 Честертон Г. Шар и крест//Приключения 90. М., 1990. С. 305. 59 Впрочем, и здесь нужна осторожность: если яичный белок ввести в кровь человека — он умрет, но это не значит, что сам по себе белок — смерть. Не зная формулы России или формулы православия, мы можем все же видеть, что для них является ядом. Иван Ильин перевертывал известную поговорку и говорил: «Что немцу — здорово, то русскому — смерть» и прилагал ее в таком виде к вопросу об органичности демократии для России («Демократия совсем не есть легко вводимый режим. Напротив — труднейший. Демократия предполагает исторический навык, она предполагает в народе культуру законности, свободы и правосознания, требует от человека живого чувства ответственности. А что же нам делать, где всего этого нет» (Ильин И. А. Наши задачи. М., 1992. Т. 2. С. 271—272). Осознание несхожести и даже несовместимости можно использовать не только для размежевания, но и для размышлений о том, как могут быть плоды иных культур привиты культуре нашей,— не убивая ее, а обогащая. Последняя задача может стоять, конечно, только в том случае, если рост нашего «национального самосознания» еще не перерос «Пушкинской речи» Достоевского (говорившей о «всечеловеческой отзывчивости русской культуры»). «догматы сковывают свободу мысли» не очень убедительны для человека, имеющего опыт мысли и жизни в догматической системе христианства. Честертон однажды сказал, что догмат охраняет широту, как забор охраняет поле 60. Для примера можно вспомнить первое употребление слова «догмат» в христианской литературе — Деян. 16,4: «Проходя же по городам, они передавали верным соблюдать определения, постановленные апостолами и пресвитерами в Иерусалиме» (выделено мною.—А. К.). Определения здесь—«ta dogmata»61. Это «определение» защитило свободу христиан от иудейского закона с сотнями его предписаний и запретов. По сути, первый догмат христианства гласил: «Запрещено запрещать». Нечто подобное мы увидим и позднее, в центральном догмате православия — халкидонском, который описывает образ соединения двух природ — Божественной и человеческой — во Христе сугубо апофатически: «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно». Позднее мы видим очень характерный пример «техники» формулирования догматических оросов в работе Тридентского собора (далеко не все суждения которого, впрочем, безупречны с точки зрения православного богословия): «Кто скажет, что согласие на христианскую веру не свободно, а с необходимостью вызывается доводами человеческого разума, да будет анафема!» Но: «Кто скажет, что человеческий разум настолько независим, что не может ему быть от Бога повеления верить, да будет анафема!» 62 А зачем формулируется догмат, хорошо видно на примере антиоригеновских анафематизмов Пятого Вселенного Собора б3. Дело в том, что лишь в 6 веке Церковь осудила учение о перевоплощении. Теософы, узнав об этом факте, немедленно с радостью бросились утверждать, что раз метемпсихоз был отвергнут лишь на Пятом Соборе, то до этого все христиане именно так и веровали. Действительно, Церковь, при случае вступая в полемику с идеями перевоплощения, не осуждала их официально до 5-го века. Но это отнюдь не значит, что она их ранее признавала. Дело в том, что анафема не возглашается посторонним. Анафема — это отлучение от Церкви (а не «проклятие»). Отлучить от Церкви можно только принадлежащих уже к ней. Пока некое учение существует вне Церкви — Церковь не формулирует догматического суждения о нем, предоставляя отдельным полемистам вести дискуссию со «внешней мудростью». Но если собственно церковные люди вдруг начали принимать эту идею и даже проповедовать ее как собственно церковную — вот тут Церковь уже должна предупредить: это не мое! Анафема оригенизму была провозглашена столь поздно потому, что до этого был один Оригсн, но не было вульгарного оригенизма. В Церкви до сих пор нет анафемы марксизму или конфуцианству. Вот если придет в Россию ультрапротестантская «теология смерти Бога» и появятся христианские богословы, уверяющие, что Бога нет, да и вообще не было — тогда Церковь отделит этих богословов от себя — их, а отнюдь не профессиональных пропагандистов научного атеизма, которые и не делали вида, будто они выступают от имени Церкви. А затем, лет через тысячу, найдется новая пророчица, которая глубокомысленно заметит: смотрите, православные лишь в конце XX в. анафематствовали марксизм — а, значит, до этого все христиане были марксистами! 60 Честертон Г. К Вечный человек. |
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Г. В. Ф. Гегель вопросы философии. 1994. №10. С. 131-137. 1994. №11. С. 141-171 |  | Решение проблемы небытия в христианском богословии и античной философии Богословский анализ философского интуитивизма (В. Соловьев, Н. О. Лосский, Н. Бердяев и т д.) |
| Курсовая работа для получения степени кандидата богословия. Московская... Ни один догмат не занимал так русскую богословскую мысль за последние пятьдесят лет, как догмат искупления | | Вопросы к экзамену по философии для поступающих в аспирантуру Составитель... В основе учебного курса лежит понимание философии как теоретического мировоззрения, раскрываемого в трех различных, но взаимосвязанных... |
| Вопросы к кандидатскому экзамену по истории и философии науки Предмет философии права: традиции и перспективы взаимодействия философии и права | | Вопросы к экзамену по истории и философии науки Предмет философии права: традиции и перспективы взаимодействия философии и права |
| В. П. Гайденко природа в религиозном мировосприятии Вопросы философии. 1995 Учебно-методическое пособие предназначено аспирантам и соискателям ученых степеней по всем специальностям для сдачи кандидатского... | | Вопросы по философии экономики Предмет философии экономики. Философско-методологические проблемы экономической науки |
| Примерные вопросы для подготовки к сдаче экзамена кандидатского минимума по социальной философии Социально-философские проблемы русской религиозно-идеалистической философии конца Х1Х первой половины ХХ в в. (В. Соловьев, Н. Бердяев,... | | Методические указания для студентов дневной формы обучения Кемерово 2008 Также даны рекомендации по тестированию, указаны адреса интернет-сайтов по проблемам философии, приведены вопросы к зачету и экзамену... |
| Реферат Тема: «Основные теории искупления в христианском богословии:... Тема: «Основные теории искупления в христианском богословии: их происхождение, содержание и критика.» | | Патентам и товарным знакам (19) А, 17. 04. 1973. Ru 2016130 C1, 15. 07. 1994. Ru 2124067 C1, 27. 12. 1998. Ru 2336364 C1, 20. 10. 2008. Gb 668889 A, 26. 03. 1952.... |
| Ул. Большевистская, 68, гоувпо "мгу им. Н. П. Огарева", отдел управления... Ер 189037 А1, 30. 07. 1986. Ua 52813 C2, 15. 01. 2003. Ru 1556498 C, 30. 05. 1994. Jp 6311650 A, 04. 11. 1994 | | Патентам и товарным знакам (19) А, 04. 03. 1991. Ru 2016014 С1, 15. 07. 1994. Ru 2250241 С1, 14. 04. 2003. Su 1165703 А, 07. 07. 1985. Su 803806 А1, 15. 04. 1994.... |
| Реферат Тема: «Догмат о творении из ничего: свидетельство Священного... Тема: «Догмат о творении из ничего: свидетельство Священного Писания и их богословское осмысление в трудах Святых отцов» | | Программа семинарских занятий по курсу философии. Под ред зав каф... В процессе изучения философии происходит знакомство с основными историческими типами философии и основной философской проблематикой,... |
