Учение о бессознательном
(Контрольная работа)
© Владимирова Э.Д.
I. Верно или нет?
Бессознательное – это «не место и не вещь, это подавленная социальной цензурой часть сознания» (Зигмунд Фрейд).
Бессознательное человека – это его «животные» инстинкты.
Бессознательное «структурировано как язык», то есть оно действует посредством «поэтических» речевых фигур: метафор, метонимий, многозначных слов, созвучий, аббревиатур (сокращений по первым буквам), подразумеваемых или неявных оппозиций. Смысл «бессознательного» доступен анализу, главным образом, через изучение структур знаковой последовательности (текста).
Слово «сознательный» происходит от слов «знание» и «совместный». Оно обозначает знание, о котором один человек может рассказать другому так, что в результате диалога оба собеседника получают совместное знание.
Различные теории бессознательного акцентируют разные стороны его организации.
В науке имеются различные теории бессознательного потому, что ранние исследователи, сформулировавшие свои теории, знали о бессознательном меньше, чем ученые, которые работали позже.
В основе теории Карла Густава Юнга лежат следующие предпосылки: отдельные положения учения Зигмунда Фрейда, наблюдения за невротиками и «психотиками», исследования мифов и народных сказаний, средневековое мистическое знание, алхимическая теология, труды биологов-виталистов.
Универсальный символизм бессознательного, независимое функционирование которого можно наблюдать у разных народов, связан с обладанием носителями психики стереотипной телесной организацией Homo sapiens’а, прохождением одинаковых стадий онтогенеза, стандартными ситуациями социализации, стереотипными закономерностями восприятия, а также наличием общечеловеческих языковых универсалий в языках различных народностей.
«Вторжения» коллективного бессознательного в социальную жизнь могут привести к коллективному безумию: поиску «врагов народа», стремлению к тотальному разрушению и отрицанию опыта прежних поколений, националистическим и религиозным войнам.
Если человек получил серьезную травму, то в дальнейшей жизни он может вновь и вновь воспроизводить похожие условия, для того, чтобы наконец-то «проиграть» травму, но теперь уже с более успешным завершением событий, и благополучно забыть о ней.
Поскольку бессознательные душевные «движения» безотчетны, люди не несут за них ответственности перед другими людьми.
Иногда бессознательная психическая деятельность отдельной особи или социальной группы порождает обобщения, называя разные явления и вещи одним и тем же именем, действуя по принципу: «что на что похоже, то оно и есть». При этом обобщение, произведенное на уровне смыслообразования, упрощенного до индексальных и иконических знаков, приносит, как правило, выгоду. Фантазм «что на что похоже, то оно и есть», как и прочие фантазмы, выполняет адаптивную (приспособительную) функцию.
Если проявление агрессии к обидчику может повлечь за собой социальные санкции, то в какой либо другой похожей ситуации возможен бессознательный перенос агрессии на постороннего человека, носящего такое же имя, как и обидчик. Собственное имя выступает в данном случае образцом многозначного слова; механизмы бессознательного, функционирующие в данном случае – смещение и сгущение (сдвиг и конденсация).
Привычные в каждодневной жизни объекты внешнего мира и слова (например, личные имена), стереотипные действия, отработанные до автоматизма профессиональные навыки – это то, чем «наполнено» наше сознание в большей мере, чем бессознательное.
Идея, или содержание переживаний какого-либо человека, или побуждение к действию, обреченные в форму высказывания (в словесную форму), всегда сознательны. В них нет никакой бессознательной части.
В любом высказывании есть бессознательная часть. Это: 1) интонация, которая может соответствовать или не соответствовать принятому социальному стандарту, то есть быть уместной или неуместной; 2) неосознанное цитирование, заимствование содержания речи от какого-либо значимого в прошлом лица (социальная интроекция); 3) содержания, возникающие от восприятия звучания произнесенной речи, смыслы близких по созвучию слов; 4) «наведенные» содержания, то есть те содержания, которые имелись в прошлом, при восприятии подобных высказываний и т.д.
Отношения между «ОНО», «Я» и «СУПЕР-Я» – это нейрофизиологические отношения между отделами головного мозга человека – например, отношения между корой головного мозга (область «Я») и его «подкоркой» (область «ОНО»), нейронными областями, ответственными за восприятие речи (область «СУПЕР-Я»).
Отношения между «Я», «ОНО» и «СУПЕР-Я», которые можно выявить в психике индивида – это отражения тех социальных отношений, которые были в прошлом или сейчас между индивидом и близкими ему людьми или индивидом и всем обществом.
По мнению французского психоаналитика структурного направления Жака Лакана, «воображаемое» – это совокупность фантазий индивида относительно возможностей и характеристик его собственной личности, как правило, ограничивающая адаптивное функционирование; «тюрьма иллюзий, в которой ложные отождествления обманывают субъекта, предлагая ему целостность, не являющуюся истинной целостностью». Эта целостность возникает как память об удовольствии, имевшем место в раннем детстве, при восприятии собственного зеркального образа, который был наделен мнимым всемогуществом, подобно зрительному образу взрослых, ухаживающих за малышом. Возрастная трансформация мнимого зрительного образа соответствует воображаемому «Я».
Часть психики, называемая в психоанализе «Я» – это сознание.
В «Я» всегда есть бессознательная часть – совокупность тех социальных отождествлений индивида, которые имеются и действуют, побуждая индивида подражать их носителям из внешнего мира. Признать действенность этих отождествлений индивид не может, так как его сознание на данный момент занято, другим содержанием. Индивид может не осознавать некоторые части своего «Я» из-за существования в обществе запретов на подобные отождествления, или потому, что желает казаться самому себе (своему СУПЕР-Я) лучше.
Ранние детские впечатления индивида играют особую роль в его дальнейшей жизни, поскольку позже выступают классификаторами (действующими образцами для сравнения) при переживании подобных ситуаций. Жизненные ситуации отождествляются по следующим показателям: 1) одинаковое травмирующее действие; 2) аналогичный повод для гордости своими достижениями; 3) по аналогии, то есть в ситуации, когда имеется второстепенный, с точки зрения настоящего времени, повод для отождествления ситуаций, который, тем не менее, имел большое значение в прошлом. Несмотря на потерю значения в настоящее время, этот повод продолжает оказывать влияние, создавая структурную языковую значимость «по старой памяти», из-за временного или пространственного соположения (метонимия), сходства (метафора), формального созвучия, по отношению к имеющейся в настоящее время жизненной ситуации. Повествование о ситуации из прошлой жизни выступает метонимией, иронией или метафорой нынешней ситуации. Различные ситуации уравниваются на основании аналогичного смысла поэтических фигур текста, в котором один индивид рассказывает другому об этой действительности.
Реальность архетипов коллективного бессознательного подкреплена 1) символами, 2) текстами и 3) актуальной на данный момент исторической памятью представителей данной культуры.
Если фильм или книга оказали на кого-то особое влияние, то есть индивид цитирует увиденное или прочитанное, подражает героям повествования, это значит, что переживания героев или общая ситуация повествования напоминают индивиду (зачастую только формально, по языковым созвучиям), об актуальных современных проблемах или служат основанием для особой гордости в настоящее время.
Рассказчик может вести бытовое, художественное или научное повествование (реже – планирование, обусловленное практическими целями) не только ради информирования слушателя об объективных свойствах действительности, внешней, по отношению к говорящим. Повествование может вестись рассказчиком из социального желания продемонстрировать самому себе и слушателю, что их идеология, языковые клише, принятые аксиомы, оценки ситуации – идентичны. Таким образом, осуществляется социальное отождествление (идентификация) говорящего и слушающего. По ходу нарратива (повествования) решаются следующие проблемы: 1) защита от одиночества и необходимости принимать самостоятельные решения; 2) приобретение поддержки от той части социума, которая пользуется подобным языком в похожих ситуациях; 3) ликвидация переживаний по поводу морально-этической оценки ситуации, освобождение «Я» от доброжелательного или критического воздействия «Идеала-Я» или «Супер-Я».
Рассказывая о чем-либо своим слушателям, мы зачастую формируем иллюзорную действительность, в которой нынешние проблемы решены или могли бы быть решены лучшим образом. Тем самым снижается стрессовое воздействие фрустрации, исходящей от нерешенных проблем реальной действительности. Зачастую такие повествования содержат морально-этические оценки действий окружающих, которые мешают реальному разрешению наших фрустраций.
|
