Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.74 Mb.
|
| ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ фЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТвЕННОЕ Бюджетное ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «Санкт-Петербургский государственный университет» (СПбГУ) Философский факультет
ПОНЯТИЕ ЛИЦА В ФИЛОСОФИИ ЛЕВИНАСА Диссертация На соискание степени Магистра по направлению 030100 - Философия магистерская программа – История философии 1-й рецензент: Исполнитель: канд. фсф. наук, доцент магистрант Евстропов М.Н. Подольская А.Б. _____________ (подпись) _____________ (подпись) 2-й рецензент: Научный руководитель: канд. фсф. наук, доцент докт. фсф. наук, профессор Зайцев И.Н. Соколова Л.Ю. _____________ (подпись) _____________ (подпись) Санкт-Петербург 2013 План: ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………….…..3 Глава 1. Историко-культурный и теоретический контекст постановки проблемы Другого в философии Э. Левинаса…………………..……….7
Глава 2. Понятие Лица у Левинаса………………………………………22 2.1. Метафизический статус Другого……………………………………22 2.2. Лицо и насилие……………………………………………………….35 2.3. Богоявление Лица как этика…………………………………………40 Глава 3. Опыт не-встречи с Другим……………………………………..52 3.1. Лицо как След в философии Левинаса……………………………..52 3.2. Другой ближе к смерти, чем Я……………………………………...55 ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………...61 Список использованной литературы……………………………………67 ВВЕДЕНИЕ Тема нашего исследования – «Понятие Лица в философии Левинаса». Объектом нашего исследования являются взгляды Эмманюэля Левинаса (1909-1995) относительно понятия Лица, обусловленность его появления в философском дискурсе, философский статус Лица и проблематика, связанная с понятиями Лицо, Бесконечное, След, Иное. Мы попытаемся дать анализ данных понятий, обратиться к логике размышлений Левинаса, проследить, как ставится вопрос о Другом, дать свое понимание концепции Левинаса и трудностей ее осмысления и применения в мире. Все это необходимо нам не только для научной составляющей работы, но для того, чтобы понять место и значение творчества Левинаса в целом. Актуальность нашего исследования по теме «Понятие Лица в философии Э. Левинаса» заключается:
Лицо – одно из сложнейших понятий в философии Левинаса. Оно обладает новизной применительно к философскому дискурсу. Ранее в философии относительно проблемы интерсубъективности понятие Лица не употреблялось. Лицо как фундаментальная характеристика Другого, связанная с Бесконечным, что само по себе кажется проблематичным, – это плод новаторской мысли Левинаса. Понятие Лица очень неоднозначно и интересно и не исследовано в полной мере. Кроме того, философия Левинаса, связанная с понятием «Другого», говорит о Другом как об Абсолютно Ином. Это совершенно новый подход, и он также нуждается в освещении. В отечественной литературе исследования на тему Лица у Левинаса представлены фрагментарно, в виде статей или глав в более масштабных по своему замыслу работах. В зарубежной литературе, несмотря на большую исследованность Левинаса, тема Лица, по нашему мнению, также не получила специального отображения, хотя и исследована гораздо шире. В качестве примера можно привести следующие работы: Burggraeve, Roger. “Violence and the Vulnerable Face of the Other: The Vision of Emmanuel Levinas on Moral Evil and Our Responsibility.” Journal of Social Philosophy 30, no. 1 (1999): 29-45. Davies, Paul. “The Face and the Caress: Levinas's Ethical Alterations of Sensibility,” in Modernity and the Hegemony of Vision, edited by David Michael Levin, 252-272. California: University of California Press, 1993. Katz, Claire. “The Voice of God and the Face of the Other,” in The Journal of Textual Reasoning 2, no. 1 (n.d.): http://etext.lib.virginia.edu/journals/tr/volume2/number1/katz.html. Scott, Charles E. “Starlight in the Face of the Other.” Philosophy Today 43, no. 4 (1999): 361-369. Очень большое внимание среди зарубежных исследователей уделяется прикладному аспекту философии Левинаса. Находясь в ситуации лицом-к-лицу, Другой выступает у него в роли учителя. В педагогике понятие «Лица», ситуация «лицом-к-лицу» получили новое значение. О чем можно судить по следующим работам на английском языке:
После войны мысль Левинас обращается к переосмыслению религии. Наряду с философскими трудами он пишет чисто конфессиональные тексты, связанные с истолкованием Талмуда, но отнюдь не консервативным путем. В связи с этим, на наш взгляд, появилось искушение причислять его к религиозным философам, а именно к иудейским мыслителям, что значительно сократило интерес к Левинасу людей, принадлежащих определенной конфессии. По нашему мнению, наследие Левинаса многогранно, и поэтому о нем пишут педагоги, богословы, философы. В своем исследовании мы обращались к различным текстам Левинаса, так как нас интересовала его этика, выраженная в понятии Лица. А особенность Левинаса в том, что его этика проговаривается везде. Мы разделяем подход А.В. Ямпольской, которая полагает, что осмысление некоторых философских трудов Левинаса, в частности «Иначе, чем бытие, или по ту сторону сущности» невозможно без обращения к конфессиональным текстам мыслителя. Если говорить о творчестве Левинаса в целом, то здесь мы имеем дело с новаторской и глубокой мыслью, непрекращающийся интерес к которой также подчеркивает актуальность исследования по теме Лица, которое мы предприняли. В философском сообществе по всему миру появляются новые подходы и попытки сопоставления мысли Левинаса с идеями других философов, например с М.М. Бахтиным1, Ницше, Платоном, Плотином, Кьеркегором, Камю, Сартром, Бубером и многими другими. Как правило, большая часть зарубежных исследований пока еще не переведена на русский язык. Однако, если за рубежом Левинас – фигура знаковая и широко исследуемая, то применительно к отечественной философии, на наш взгляд, его время еще не наступило. что только подтверждает слова Левинаса о будущности его этической концепции. Цель нашей работы – попытка анализа понятия Лица и связанных с ним понятий Бесконечного, Следа, Иного. Мы хотим выяснить их взаимосвязь, понять философского статуса и выявить проблематику вышеперечисленных понятий. Данный анализ нам необходим для понимания новизны концепции Левинаса в области этики и ее значения в области философской мысли в целом. Анализ понятия Лица нам также необходим для понимания исследований, которые написаны в ответ на философию Левинаса или как-то связаны с нею. Здесь мы имеем в виду, прежде всего, книгу Жан-Люка Мариона «Идол и дистанция» (1977 г.). Чтобы достигнуть вышеназванных целей, мы ставим перед собой следующие задачи:
При написании данной работы мы использовали общенаучные методы исследования: критический анализ исследовательской литературы и текстологический анализ произведений самого Э. Левинаса. В своем исследовании на тему Лица и Бесконечного мы опирались на книги самого Левинаса, а также на исследования его творчества отечественных и зарубежных исследователей. Среди них особое внимание уделялось исследованиям Максима Николаевича Евстропова, Анны Владимировны Ямпольской и Ирены Сергеевны Вдовиной. 1.1. Этическая философия Э. Левинаса как философия «против Освенцима» Левинаса можно рассматривать в контексте многих традиций. Так, влияние на него оказали идеи Платона, Плотина, Канта, Розенштока-Хюсси. Э. Гуссерль и М. Хайдеггер были непосредственными учителями Левинаса. Их философское влияние определило почерк будущего философа, основные интенции его трудов и критику в адрес предшественников. М. Бубер, Э. Дюркгейм, Ф. Розенцвейг, Ж.-П. Сартр, Ж. Батай, М. Бланшо, А. Койре также оказали большое воздействие на Левинаса. Кроме того, нам представляется возможным говорить о влиянии классической русской литературы, и, конечно же, еврейской религиозной традиции. Для нас Левинас, в первую очередь, - мыслитель, бесконечно раненый еврейским вопросом, ищущий ответ на него. Чтобы объяснить свою точку зрения, мы обратимся к биографии мыслителя, родившегося в пору, когда после многих лет (1894-1906) разрешилось, наконец, знаменитое дело Дрейфуса, французского офицера еврейского происхождения, обвиненного в шпионаже в пользу Германской империи. Эмманюэль Левинас родился 12 января 1906 года (по новому стилю) на территории Российской Империи, в Литве, в городе Ковно, ныне Каунас, в еврейской семье Левиных. Разговорным домашним языком был русский. Воспитание Левинаса велось в рамках русской культуры, а с наступлением пятилетнего возраста Левинас начал изучать древнееврейский язык и комментарии к библейским текстам. На детство Левинаса пришлась смерть Толстого, оставившая после себя глубокое впечатление. Книгами Толстого, Достоевского, Гоголя, Пушкина, Лермонтова, Тургенева и других классиков Левинас был окружен с детских лет, на которые еще приходился царизм. После того как началась Первая мировая война, в 1915 году, семья Левинаса отправилась в эвакуацию в город Харьков на Украину, чтобы спастись от уже надвигавшейся трагедии. В Харькове семья Левинаса прожила примерно 5 лет, а Левинас учился в русской гимназии и был свидетелем революции. В 1920 году семья вернулась в Ковно, в обретшую независимость Литву, а Левинас продолжил учебу в лицее доктора Моше Швабе, где наряду с русским языком велось преподавание на иврите. В это же время семья философа сменила фамилию Левины на Левинас. В 1923 году Левинас поступил на философский факультет в Страсбургский университет, где познакомился с феноменологией и стал писать докторскую диссертацию на тему по теории созерцания в феноменологии Гуссерля. В это время началась дружба Левинаса с Морисом Бланшо. В 1928 году Левинас отправляется во Фрайбургский университет, где ему посчастливилось посетить последний курс лекций Гуссерля «Введение в феноменологическую психологию», а также лекции Хайдеггера, преемника Гуссерля на лекторском поприще. В 1929 году Левинас посетил известный диспут между Хайдеггером и Кассирером, проходивший в Давосе. В 1930 году Левинас возвратился во Францию, защитил диссертацию «Теория интуиции в феноменологии Гуссерля», стал посещать лекции Бруншвига, Кожева о Гегеле и участвовать в философских встречах, организованных Габриэлем Марселем. В этом же 1930 году получает гражданство Франции. В 1932 женился. В 1933 году Левинас узнает о вступлении Хайдеггера в национал-социалистическую партию Германии, что знаменует отход от былого восторга своим учителем и его философии. В 1934 году в журнале Esprit публикует статью «Некоторые размышления о философии гитлеризма». В 1936 году издал книгу «О бегстве», пронизанную предчувствием фашисткой угрозы. С началом Второй мировой войны в 1939 году Левинас был мобилизован, а в 1941 году взят в плен и находился в лагере для французских офицеров еврейского происхождения. Тем временем отец и два брата Левинаса были расстреляны, а мать отправлена в гетто. К счастью, от Холокоста удалось спастись жене и дочери Левинаса, благодаря тому, что их укрыли в монастыре. Сам Левинас был освобожден в 1945 году. В 1947 вышла в свет книга Левинаса «От существования к существующему», начатая им в плену. После войны Левинас выступал с лекциями в Философском Колледже Жана Валя, многие из которых вошли в книгу «Время и Другой» 1948 года, и также изучал Талмуд. В 1949 г. была опубликована книга «Открывая существование с Гуссерлем и Хайдеггером». С 1957 года Левинаса участвовал в конференциях франкоговорящих еврейских интеллектуалов, на которых давал уроки Талмуда. Эти уроки вошли в книги «Четыре талмудических прочтения» 1968 года и «От священного к святому, пять новых талмудических прочтений» 1977 года. В 1961 году была издана книга Левинаса «Тотальность и бесконечное», начатая в 1955 году. После ее публикации, благодаря одобрению и совету Жана Валя, Левинас защитил «Тотальность и бесконечное», как докторскую диссертацию, что дало ему возможность стать профессором в университете Пуатье. До работы в университете Левинас был директором Восточной Еврейской Высшей Школы. Здесь нужно заметить, что, несмотря на ученичество у столь знаменитых педагогов, как Гуссерль и Хайдеггер, книги Левинаса очень долго не приковывали к себе внимания или воспринимались, как дилетантские, скандальные. Причиной этому был, прежде всего, тот факт, что Левинас был далек от академической философской среды, не преподавал в университете, что в свою очередь может быть связано с тем, что для допуска к такого рода деятельности, необходимо было говорить по-французски без акцента. Быть может, Левинас сам стремился к еврейскому сообществу и преподаванию в еврейской школе, что было его откликом на антисемитизм. Ведь, хотя и вобрав в себя несколько культур: русскую, еврейскую, французскую, немецкую, - он не мог оставаться в стороне, когда чувствовал антисемитические настроения в обществе. Монография докторской диссертации, и последующая критика Жака Деррида сделали имя Левинаса широко известным. В 1963 году им была написана статья «Мартин Бубер и теория познания», содержащая долю критики в адрес Бубера и также не оставшаяся без внимания. В 1973 году вышел в свет труд Левинаса под названием «Гуманизм другого человека». В 1974 году - «Инобытие, или по другую сторону сущности». В 1975 году - «Имена собственные» и «О Морисе Бланшо». В 1982 году - «О Боге, который приходит к идее» и «Этику и бесконечность». В 1987 году - «Вне субъекта», в 1988 году - «В час наций». В 1991 году - «Между нами: Исследования. Мысли-о-другом». Умер Э. Левинас 25 декабря 1995 в Париже. Надгробную речь читал Жак Деррида, на которого имела огромное влияние философия Левинаса. Как мы увидели из биографии Эмманюэля Левинаса, он стал свидетелем событий, получивших название Катастрофы еврейского народа, во время которой фашистами решался так называемый «еврейский вопрос». Как нам кажется, Левинас был глубоко ранен тем, что ему довелось испытать, увидеть, пережить. Однако, на наш взгляд, Левинас понимает антисемитизм в более широком смысле слова, как явление фундаментально присущее человеку, относящее к Другому, миру, к самому себе. Так, например, Марина Цветаева понимала слово «жид», говоря, «поэты – жиды». Нашу мысль, как нам кажется, подтверждают слова Левинаса: «Антисемитизм не есть только враждебность, которую большинство испытывает к меньшинству, только разновидность ксенофобии или расизма, даже если он и является самой глубокой причиной всех этих феноменов. Антисемитизм – это отвращение к непознаваемости психики другого человека, к тайне его внутренней жизни... к близости другого человека, к социальности вообще».2 Почти пять лет жизни в плену не могли не повлиять на мировоззрение философа, отец, братья и мать которого в это время погибли. Здесь возникает вопрос о неотделимости политической и личной жизни философа от его трудов. Насколько закономерно рассматривать творчество мыслителя в отрыве от его политической жизни и взглядов, от личных переживаний и трагедий. Воспоминания о годах в плену, как нам кажется, стали одной из причин обращения к теме Лица, к Речи и Другому, как обездоленному. В пленных был уникальным только их номер. Внешность же, хоть и неоднократно фотографируемая, связывалась в глазах фашистов с нечистотой, недо – человечностью, изъяном природы. По словам Левинаса, в плену самым тяжелым было не отношение охранников шталага, в котором он содержался, а то, как смотрели на узников местные жители. Это был взгляд, который заранее определял и определивал, выносил негативное суждение исходя из лица, лица этого, по большому счету, не видя. Внешность еврейских пленных воспринималась как их сущность, а на речь они вообще не имели права. Левинас вспоминал: «Существа, запертые в своем биологическом виде; несмотря на весь свой словарный запас, безъязыкие. Расизм – не биологическое понятие; антисемитизм – это архетип всякого интернирования. Даже социальное угнетение лишь подражает этому образцу. Оно заточает внутри своего класса, лишает средств самовыражения, приговаривает быть «означающими без означаемых», а значит, осуждает на битвы и насилия. Как передать весть о своей человечности, если – за решеткой кавычек – она, кажется, звучит на языке обезьян?»3 По нашему мнению, лагерный опыт и общественные реалии, свидетелем которых был Левинас, имеют прямое отношение к его философии, в частности к понятиям Лица и Речи, которых он был лишен, будучи выкинутым из социума на время войны. Философия Левинаса, на наш взгляд, является ответом на «еврейский вопрос». Этическая концепция Левинаса может показаться пафосной, но по мере знакомства с книгами Левинаса, с его, пусть и переведенными, мыслями, понимаешь, что он был предельно реалистичен. Послевоенный поворот Левинаса к религии был неслучаен, и в дальнейшем тесно связан с его философским творчеством. На наш взгляд, многие моменты философии Левинаса требуют рассмотрения без отрыва от его конфессиональных текстов, в которых часто и скрываются ответы и распутываются сложные, противоречивые идеи. Сам Левинас пишет в «Трудной свободе», что Катастрофа еврейского народа, антисемитизм и убийство в среднем шести миллионов только европейских евреев, изменило отношение многих евреев к христианству. «Но тот факт, что ужасы гитлеризма могли произойти в евангелизированной Европе, поколебал в еврейском разуме то, что могло привлекать в христианской метафизике еврея, привыкшего к долгому соседству с христианством: первенство сверхъестественного спасения перед земной справедливостью. Разве это первенство не сделало, по меньшей мере, возможным такое смятение на земле и такую предельную покинутость человека?».4 Поэтому, на взгляд Левинаса, западный иудаизм возвращается к собственным истокам, к раввинистической литературе, толкованию Библии. Что не отменяет, конечно того факта, что многие христиане сыграли огромную роль в спасении евреев во время Холокоста, семьи Левинаса, в частности. Как пишет А.В. Ямпольская, «Вообще во всех текстах, посвященных Катастрофе европейского еврейства, Левинас считал своим долгом упомянуть не только о том, что «палачи Аушвица» принадлежали к христианской вере, но и о том, что многие христиане, особенно клирики, показали себя достойными, своего имени и призвания и поддержали гонимых».5 Этика Левинаса - это попытка реабилитировать разумную сущность Я и Другого, их апология. А также попытка предотвратить произошедшее истребление огромной части населения земного шара. Как пишет Левинас в начале «Тотальности и бесконечного, «В этих бедствиях человека – в этой власти над ним вещей и людской злобы, в этом диком состоянии – не приходится сомневаться. Но быть человеком и означает знать это. Свобода заключается в том, чтобы понимать, что свобода – в опасности. Но «знать» или «осознавать» означает, что у человека есть возможность предупредить появление нечеловеческого и избежать его. Отодвинуть час предательства (именно здесь проходит едва уловимая грань между человеческим и нечеловеческим) – предполагает бескорыстие доброты, желание абсолютно Иного, благородство, метафизическое измерение».6 Однако для понимания этической концепции Левинаса вначале нам необходимо узнать, как он шел к постановке вопроса о Другом. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
