Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.93 Mb.
|
| РОМАН ШАБАНОВ ЛЮБОВЬ, НЕ ВСТАВАЯ СО СТУЛА (Одушевленные истории и неодушевленном) ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ДОКТОР G ВАЛЕРИЯ ЭММА НОНА ХЕЛЕН МУЖ ЖЕНА ПРОХОЖИЙ ПРОХОЖАЯ 1 ПРОХОЖАЯ 2 ПЛОТНИК БЕН ПЛОТНИК ЮДЖИН ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 1 ОПЫТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ 2 НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ НАЧАЛЬНИЦА ПОДЧИНЕННАЯ ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Сцена 1 Кабинет Доктора G Кабинет психолога – таинственное место. Приходят люди с разными формами фобий. Адекватные и не только. Желающие получить все за один сеанс. Здесь происходит чудо или не происходит. Во всяком случае, доктор пытается что-то сделать. Убранство скромное. Минимум мебели. Стол, кресло, встроенный шкаф, картина неизвестного художника с идущими по пустыне верблюдами. Комната кажется сравнительно пустой. Посередине стоит стул. В кресле сидит доктор – мужчина средних лет, с редкими волосами с проседью. Он щелкает пальцами, указывая на дверь. Раздается стук. ДОКТОР G. Входите. Входит женщина лет 30-35, Нона. НОНА. Я пришла немного раньше. Все не могла подгадать, сколько остановок. Предположила, что если потребуется 2 минуты на каждую, то успею, если же 3, то буду поздно. Но первая – через полторы, вторая – через четыре минуты… Часы подвели. ДОКТОР G. Вы пришли точно. (Смотрит на часы). По моим часам. НОНА. Что же тогда с моими? ДОКТОР G. Отстают. НОНА. А мне всегда казалось, что они бегут. Вместе со мной. ДОКТОР G (улыбаясь). Я их приостановил. НОНА (растерянно). В смысле вы их? Ах, ну да? Вы так шутите. А я и не поняла. Часы, остановки, все в голове перепуталось. ДОКТОР G. Может быть, вы сядете? НОНА. Да, если можно. (Ищет, куда можно сесть. Подходит к одиноко стоящему стулу, снимает плащ, робко садится). ДОКТОР G. С чего начнем? НОНА. Я должна что-то говорить? А что…я не знаю. ДОКТОР G. И я тоже. НОНА. Я думала, что вы точно знаете. ДОКТОР G. С чего вы так решили? НОНА. Решила почему? Потому...потому что…вы же доктор, и мы в вашем кабинете. Или нет? ДОКТОР G. Я доктор. Вы в моем кабинете. Ну и что. Представьте, что это ваш кабинет, и не вы, а я пришел к вам на прием. НОНА. Я? Нет, что вы. Я с детства боялась врачей. Особенно мужчин. Когда мне было двенадцать, меня осматривал мужчина с бородой, у меня был бронхит или что-то в этом роде, и когда он прислонялся чтобы послушать, хотя у него был такой прибор, чтобы слушать заканчивается на «скоп», он все равно прижимался. Колючий, до сих пор помню, как бегали мурашки по телу. Было так неприятно. И говорил «У вас учащенное сердцебиение». Конечно. Учащенное. ДОКТОР G. А сейчас? НОНА. И сейчас. К тому же я боюсь крови и если сильная боль, то обморок неизбежен. ДОКТОР G. Если бы вы очень захотели, то могли бы полюбить красный цвет, металлический вкус крови, и боль для вас была бы так же естественна как удовольствие. НОНА. Но разве оно естественно? ДОКТОР G. Конечно. НОНА. Как вы просто говорите об этом…ну да вы же доктор, вы ко всякому привыкли и вам ничего не стоит, но я точно не из тех, кто пошел и получил, у меня все намного…сложнее. ДОКТОР G. Я знаю. НОНА. Знаете? ДОКТОР G. Да. Хотите чаю? НОНА (растерянно). Чаю? Сейчас? Почему нет. Да, хочу. Спасибо. Доктор встает, наливает чай. Нона приподнимается, чтобы принять чашку. ДОКТОР G (резко). Не вставайте. НОНА (возвращается на свое место). Что? ДОКТОР G (более громко). Сядьте! (спокойно) Прошу вас. НОНА. Но….(доктор протягивает ей чашку чая, Нона пожимает плечами)…ладно. ДОКТОР G. Вы не должны вставать. НОНА (напряженно). Почему же? ДОКТОР G. Наверное, потому, что мы еще с вами не закончили. НОНА. С этим я согласна. Хорошо, я не буду вставать, просто я хотела взять чашку, вы же понимаете. Чай с бергамотом и кусочками лимона. Вы как будто знали… ДОКТОР G. Вы не должны этого делать, пока не получите то, что хотите. НОНА. Этого? А, вы имеете в виду стул. То есть вы хотите, чтобы до конца нашего с вами сеанса я сидела на нем. Как скажите. Вы – доктор, ваш кабинет, а я – сижу на стуле. Даю слово, буду послушной. ДОКТОР G. Точно. Именно стул нам и поможет. НОНА. Но прежде всего, конечно, поможете мне вы, а стул – это так. Он такой обычный. ДОКТОР G. Обычный стул вам, конечно, бесполезен, но если вы представите, что это механизм, который удерживает вас. НОНА. Механизм? Как странно. Мне даже как-то стало не по себе. Я всегда боялась всяких механизмов, особенно, если он у меня…точнее, подо мной. Но если вы говорите, то пусть он станет механизмом. (Разглядывает стул). ДОКТОР G. Не волнуйтесь, только вообразите. Он безопасен. Это он только на словах механизм. Вы можете назвать его, как угодно – средством от проблем, преобразователем… НОНА. Пусть он будет стулом, и мне бы хотелось забыть о нем. Потому что если я о нем начинаю думать, как о большом механизме, то мне кажется, что он сейчас меня сожмет и не отпустит. ДОКТОР G. Как вам будет угодно. (Пауза) А теперь постарайтесь сесть так, как вам наиболее удобно. НОНА. Мне удобно. Обычно, я на стульях не сижу. У меня на работе кресло на колесиках. А на стульях я давно… ДОКТОР G. Он здесь давно. НОНА. Вы говорите о нем, как о человеке. (Иронично). Может быть, у него еще и имя есть? ДОКТОР G. Можете его назвать, если хотите. НОНА. Нет, если я его назову, то мне еще более будет не по себе. Он уже какой-то механизм, и если ему еще дать и название, то я точно буду сидеть, как на иголках. А вы сказали, чтобы я… ДОКТОР G. Начинайте. НОНА. Может быть, вы будете задавать мне вопросы, а я буду на них отвечать. Так мне будет легче. ДОКТОР G. Зачем вы здесь? НОНА (нервничая). Чтобы познакомится с ним…(шепотом) Извините, вырвалось. Зачем я здесь? Какой трудный вопрос. Чтобы найти, чтобы узнать, чтобы понять…я не могу вот так сразу ответить. Мне нужно время. ДОКТОР G. У нас оно есть. Тем более я его приостановил. НОНА (растерянно). Вы…точно. Вы снова шутите. Вы меня извините, но можно мне еще чашечку…(Встает) ДОКТОР G (строго). Не вставайте. НОНА (вздрагивает). Я и забыла. ДОКТОР G. Что вы хотите получить от нашей встречи? НОНА. Получить от нашей встречи…что я хочу…но постойте, это один и тот же вопрос, просто вы задали его по-другому. И я же вам уже сказала, что… ДОКТОР G. Что вы хотите получить…? НОНА. Я не знаю. ДОКТОР G. Что вы хотите…? НОНА (немного раздраженно). Доктора все такие странные? Не думала, что мне придется копаться в своем же белье, да еще под руководством преобразователя. ДОКТОР G. Я хочу, чтобы вы ответили мне. НОНА (капризно). А я нет. ДОКТОР G. Но вы здесь, и значит, вы что-то хотите. НОНА. Я устала (Встает). ДОКТОР G. Сядьте! НОНА (садится). Извините. ДОКТОР G. Очень важно произнести. И не спрашивайте меня, почему это так важно. НОНА. Если это так важно, то я, конечно, скажу. Пауза. Я хочу… (Встает).. ДОКТОР G. Не вставайте! НОНА (садится, резко). Я хочу любви. ДОКТОР G. Отлично. НОНА. Вы меня вынудили сделать это. ДОКТОР G. Только ради вашего же блага. Теперь осталось определить, о какой форме любви мы говорим. НОНА. Я просто хочу…и все. ДОКТОР G. Я могу вам предложить купить килограмм клубники с пломбиром и забросить это в себя, включив «Mamamia!».И это тоже…поможет НОНА. Но вы же прекрасно понимаете… ДОКТОР G. Я прекрасно понимаю, что вы не хотите говорить об этом вслух. Но мне нужен ответ, как и вам, чтобы это получить. НОНА. Я никогда не… ДОКТОР G. Ну… НОНА. Я никогда не испытывала… ДОКТОР G. Продолжайте. НОНА. Я никогда не испытывала удовольствия с мужчинами. ДОКТОР G. Вы не получали оргазма. НОНА. Никогда. ДОКТОР G. Понятно. Займите место на стуле и старайтесь не вставать с него. НОНА. И это все? ДОКТОР G. Да. НОНА. Но если я не смогу ДОКТОР G. Сможете. У меня предчувствие. Затемнение Сцена 2 Муж и Жена Комната (зал) в обычной квартире. Стол, стулья вокруг стола. Стенка. На столе пустые тарелки. Несколько букетов в одной вазе. Стулья вокруг стола. За столом сидит мужчина – лет 45, низкорослый, седоватый. Слышно, как провожают гостей. «Спасибо! Все было на уровне». Поцелуи, смех, звук захлопываемой двери. ЖЕНА (входит, устало садится). Хорошо. МУЖ (недовольно). Хорошо – это мягко сказано. Хотя, что касается меня, то мне было мягко, как Достоевскому у Ленинской библиотеки. ЖЕНА. Все же, какие они милые люди. А на твоем лице было написано «проваливайте, как же вы мне все вот здесь» МУЖ. Ты как всегда преувеличиваешь. На моем лице не могло уместиться столько слов, на нем было только одно слово «проваливайте». ЖЕНА (не обращает внимания). Эдвард – кандидат медицинских наук, защитил диссертацию, три года прожил в Германии. А ты у него салфетки отбирал. МУЖ. Ни то ни се, ел много, но при этом после каждого проглоченного и еще непрожеванного куска вытирал губы. Три пачки за один ужин… кандидат в черный список для экологов. ЖЕНА. Он воспитанный. МУЖ. Его воспитывал бродяга с улицы? Не слышал, чтобы после еды нужно было закрываться в ванной на целых пятнадцать минут. Он что там голову мыл? Или после салфеток ему еще полагается губы шампунем натирать? ЖЕНА. А если и так, значит, он это делал в силу своей воспитанности. МУЖ. Ты еще про того, что постоянно называл тебя «femme», тер руки и расчесывал свои три с половиной волоса вспомни… ЖЕНА. Григори? Талантливый человек. Ставит оперы за рубежом. Его хотели отправить на Золотую маску. МУЖ. Да, Григори. Не знаю, что он ставит. Не видел. И про Золотую маску не сомневаюсь – нынче любят выбирать то, что неправильно стоит. Спектакль, вывернутый наизнанку. Но почему у него горели глаза. Он, как будто хотел подраться. Словно он давно мечтал начистить мне правую щеку. Может быть, стоит сходить на его постановку, где все актеры с синяками, а зрители зажмуривают правый глаз после выхода из зала. ЖЕНА. Что ты мелешь? МУЖ. Я молчал, в отличие от трех тон говорящей говядины, с тремя подушками под задницей. Скажи мне, зачем я должен знать про его теннисный корт и рыбок, у которых жабры переливаются, как золото. И почему его жена несколько раз роняла вилку и так долго лазила под столом. И клянусь, я слышал какой-то шлепок. А если предположить, что они свингеры и только и мечтают о том, чтобы затеять свои Калигульские игры. ЖЕНА. Для тебя нет нормальных людей. Они либо убийцы, либо ведут двойную жизнь. МУЖ. Почему же у нас хорошие соседи. Козловские. Они очень любят выпускать своего пса на балкон, а я очень ко времени выхожу туда курить, чтобы собачка снизу узнала, что нехорошо лаять. А твои гости все как один – скучные одомашненные своими женами люди. ЖЕНА. Возможно для твоего мира они все негодяи и циники. В твоем мире нет места людям. Там не люди, а какие-то предметы вместо. МУЖ. Жена философствует – жди грома. ЖЕНА. Вот поэтому они меня больше уважают. МУЖ. Я не стремлюсь, попасть в список приглашенных на именины. Мне вообще не хочется попадать ни в какие списки. Твои гости хотят одного – хвалить тебя и опускать меня ниже плинтуса. ЖЕНА. Если бы ты хоть стремился им понравиться. МУЖ. Я стремлюсь, только почему они не стремятся сделать то же самое. ЖЕНА. Они же гости. МУЖ. Все мы гости в этом мире, только твои по твоему разумению избранные и нуждаются в особом почете. Почему я должен терпеть их мерзкие разукрашенные лица каждые две недели по субботам, когда мне хочется в эти часы посвятить себя мукам творчества? А я себя отдаю на растерзание этих голодных. Скажи мне, они что перед тем, как прийти к нам, неделю голодают? Они что у тебя ручные. ЖЕНА. Они мои друзья, и я хочу доставить им приятные минуты. МУЖ. Но почему же я лишен тех самых минут, а люди, которых я не видел в ванной, как они моются, приходят к нам, как к проституткам, которых снимают на вечер, чтобы развеяться. Я тоже хочу к проституткам! ЖЕНА. Ты эгоист. Я ночами не сплю. МУЖ. Как и я в надежде на хороший поворот. Я же живу только этими поворотами. А получается что ты вместо этих поворотов, выкручиваешь мне руки. ЖЕНА. Страдалец. МУЖ. Да. Моя спина еле вынесла этой каторги. ЖЕНА. Твоя спина вечно встает между нами. МУЖ. Хорошо, но почему поставить удобные кресла, чтобы мы могли посидеть за ними, диваны, устроить такую восточную мансарду, насладиться кальяном, есть руками плов и шашлык. ЖЕНА. У нас были приличные гости. А приличные люди собираются за столом в зале, а не на кухне. И сидят на стульях. Чего ты елозишь? МУЖ. Мне нужно кресло. ЖЕНА. Но у тебя есть кресло. МУЖ. Я не хочу, чтобы оно качалось. ЖЕНА. То ты хочешь этого. То подавай тебе «пенсионерку», то устойчивый постамент. МУЖ. Тогда мне казалось, что как хорошо иметь кресло качалку. Оно качается, и я как будто на лыжах. Но потом от лыж у меня все чаще стала кружиться голова. ЖЕНА. Это не от этого. От того, что ты стал есть на ночь рыбу МУЖ. Я стал есть рыбу только потому, что опасность качаться на качалке возросла. Я могу уснуть и во время… И мне нужны крепкие кости. ЖЕНА. Это как нужно качаться? Все, Я буду спать. У меня завтра восемь часов. Это ты проведешь весь день дома. МУЖ. Я работаю. ЖЕНА. Знаю я, как ты работаешь – встаешь в обед, до четырех пьешь кофе, и только к шести начинаешь вспоминать о творческих воззваниях. Я, конечно, застаю тебя согбенным над компьютером. Ты не отвечаешь на мои « «я дома» и уже через полчаса выходишь к ужину, который не удосужился приготовить. Почему я не могу тоже остаться дома, сесть в кресло, хотя бы качающееся, и что-то делать. Я могу вязать, или вышивать…И раз в три месяца жаловаться на то, что меня не устраивает мое рабочее место. Пауза. Убери со стола. Уходит. МУЖ. Моя спина. (Садится на стул). Неудобный. Садится на кресло. Качается. Где найти таких гостей, чтобы что ни человек, то кадр, хоть на страницы выноси. Моя жена – рыба-камбала, гости – караси. А я…хочется быть и рыбой, и мясом. (Едва не падает, но удерживается). Чуть не упал. Надо съесть кусочек горбуши. Иначе мне не успокоится. Затемнение Сцена 3 Кабинет доктора Знакомый кабинет. Освещен только стул. Ноне неуютно, она как будто пытается спрятаться в тень, и хочет подвинуть стул, но световое пятно неотступно следует за ней. НОНА (взволнованно). А почему вас не видно? ДОКТОР G. Так нужно. НОНА. Я так не думаю. ДОКТОР G. Сейчас мы начнем. НОНА. Но я не знаю. Что я должна делать? ДОКТОР G. Ничего, только говорить… НОНА. О чем? ДОКТОР G. Вы попытайтесь говорить то, что вам придет в голову. Не волнуйтесь, я вам буду помогать. НОНА. Не знаю, это все так странно. ДОКТОР G. Это только поначалу. Потом вы привыкните. НОНА. Так слепит. Что мне кажется, как будто я – солнце. ДОКТОР G. Обжигает? НОНА. Нет. ДОКТОР G. Тогда что? НОНА. Я ничего ни вижу. Как будто вокруг и нет ничего. Ничего нет, только горящее облако… ДОКТОР G. Но я рядом. НОНА. Вас нет. Этот огонь он…(Плачет). ДОКТОР G. Вы что-то вспомнили? НОНА. Да, Я получила ожог года два назад. Утечка газа. Я тогда на кухне была у плиты. Жарила блинчики. Думала чаю попить с мамой. Сметаны специально купила. Свежей. Потом ею же мазала не блины, а кожу свою обгоревшую. У меня была корочка на теле. Я не могла пошевелиться. Тогда я еще подумала, что как же я противна мужчинам. Хотя сколько я сгоревших мужиков видела. Они же тоже, как и мы сгораем. Не у плиты, хотя и такие тоже есть. ДОКТОР G. Вам было их жалко? НОНА. Да, жалела одного. Он был у меня первым. Я тогда выпила и не понимала, как доберусь до дома. А он говорит, что у него пес умер и ему одиноко. Говорит, пошли, а то запьет по-черному. Вот я и пошла согревать его. А он в постели курить начал и уголек под одеяло попал. А мы и не заметили. Потом чувствуем запах. Я еще говорю «у соседей…» ДОКТОР G. Как часто вы его вспоминаете? НОНА. Его не так часто, как Норика. ДОКТОР. Он тоже горел? НОНА. Он плакал. Никто не умел плакать, как он. Он когда говорил о своей покойной матери, или фильме, что смотрел, пусть даже комедия какая, он все равно плакал. Да так, что…Например, он так говорил «милый мальчик» или «горячее кофе», что сразу подступал такой комок, что было невозможно стерпеть. И мы плакали…И нам было хорошо. Вы так на меня смотрите…но третьего не было. ДОКТОР G. И вам не было хорошо с ними в сексуальном плане? НОНА. Мне было хорошо, но не так, как…у меня подруга говорит, что он так ее, что чуть глаза не вылезли. А как это? Я не знаю. ДОКТОР G. Продолжайте… НОНА. Что? ДОКТОР G. Один раз…когда вы узнали это… НОНА. Но я никогда… ДОКТОР G. Один раз… НОНА. Но не было и одного раза. ДОКТОР G. Было. НОНА. Почему вы так уверены? ДОКТОР G. Вы бы так сильно не желали этого. Обычно хотят то, что испытаешь однажды, как вкус в детстве. НОНА. Да, я до сих пор пытаюсь найти вкус той самой рисовой каши и молочного супа. Только не могу. (Пауза). Почему вы молчите? Мне неуютно. Включите свет. Почему вы ничего…? (Встает, тут же садится). Я не должна вставать? Ну, хорошо. Я не встану. Вы говорите, что поможете и для этого нужно говорить. Я буду. Я знаю, что вы здесь и меня слушаете. Да, у меня был такой…был. Такой особенный. Все истории про Пушкина рассказывал. Как он венчался в церкви. Не он, а Пушкин. Там я его и встретила. Я часто там ходила. Не знаю – там часто такие жалостливые. Думала в монашки пойти, но что-то меня останавливало. Наверное, он. Он стоял у церкви Большого Вознесения, одетый не как все, лицо я не помню, только царапина на щеке. Грустный товарищ, как он себя называл. Позвал меня туда, где гуляет ветер. И мы гуляем, он мне говорит про то, как поэт искал свободы, и прижался так ко мне и прошептал «Давай улетим». Я замерла. А он ждет от меня ответа. А мне уже хорошо. Потому что я не знаю, что я должна ответить. Внутри меня все сжалось, а сверху, как будто кто-то гремит с огромным колоколом. И ниже живота подступила такое тепло, как будто этот звук и до меня дошел. Я ему ответила «я уже лечу» (Тяжело дышит). А он мне что-то про ветер, и про его возможности и рука у него скользит куда в запредельное, а я хочу сказать не надо, но я же лечу…А…(Дыхание учащается, дышит громко и сбивчиво). ДОКТОР G. У вас все в порядке? НОНА. Да, да…и когда мы шли по бульвару, то он поманил меня на скамейку. Холодно, скамейка мокрая, листья, но мы все равно сели, и он как-то сразу потянул меня к себе и стал целовать, не останавливаясь. Я пыталась сопротивляться, понимая, что мы не должны, мы же совсем немного знакомы, мне бы хотелось сперва его узнать больше, но он был таким настойчивым и таким сильным. И мое «нет» как-то потерялось в его «да». И как только скамейка не перевернулась. (Падает со стула). ДОКТОР G. Зато стул не выдержал НОНА. Но между нами так ничего и не было…не было. Или было? ДОКТОР G. Было. Нет никакого сомнения. Затемнение. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
