Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2

ОБЗОР ПРЕССЫ

1. 
   
   
2. 
   22/09/2011 
   

3. 
   Ссылка: http://mn.ru/newspaper_education/20110922/305150141.html
   

«Использование родительских денег в школах более неактуально»

4. 
   До конца года почти половина средних школ Москвы перейдет на новую, экспериментальную систему финансирования. Поэтому главная тема для разговоров в учительских с 1 сентября — новая зарплата. Педагоги беспокоятся, что их лишат пресловутых лужковских надбавок, то есть единственного стимула, который удерживал в школах многих молодых специалистов и, например, учителей иностранного. Главная тема разговоров среди родителей — не повлечет ли переход к новой системе финансирования школ и новым образовательным стандартам увеличения доли платных услуг. Руководитель департамента образования Москвы Исаак КАЛИНА в интервью обозревателю «МН» заверил, что в обоих случаях опасения напрасны.
   — Исаак Иосифович, значительная часть московских школ уже перешла на новую систему оплату труда. Можно ли говорить о каких-то первых результатах?
   — Немножко уточню. Московские школы переходят на новую систему финансирования, которая заключается в том, что школа получает положенные ей средства единой суммой, а не разбитой где-то в бухгалтериях у чиновников. Это право предоставляется школе, в данном случае я имею в виду администрацию школы, коллектив, профсоюзную организацию, родительское сообщество. Им надо будет распределить деньги на те направления расходов, которые определены нормативными документами, и так, как считает правильным сама школа.
   При этом сумма, которую получает по новым нормативам школа, как правило, намного больше, чем школа получала до этого. Потому что огромное количество школ в Москве финансировалось по нормативу 63 тыс. руб. на ученика в год, а новые нормативы отталкиваются от цифры в 120 тыс. руб. Столько раньше получали только лицеи и гимназии. Сейчас обучение каждого старшеклассника в Москве финансируется из расчета 120 тыс. руб. в год.
   Для других классов норматив меняется пропорционально снижению количества часов, которые прописаны в учебном плане. В 11-м классе 37 часов в учебном плане, а у девятиклассников чуть меньше — соответственно, и норматив чуть меньше.
   — Сколько школ в этом учебном году будет финансироваться по новым правилам? Цифры, которые приводила мэрия, все время менялись.
   — С 1 апреля на новое финансирование перешло 125 школ, с 1 июля — еще 134, и с 1 октября заявились еще 724 школы. Сказать, как это отразилось на финансировании школ в городе, можно, а как это отразилось на доходах учителей, говорить рано: люди новую зарплату получат только в сентябре-октябре. Но я в нескольких пилотных школах вместе с директорами проверял — подавляющее большинство учителей получат заметно больше, чем до 1 апреля. И уж точно ни у одного учителя зарплата не снизится, если он сохранил объем работы, который выполнял ранее.
   — Чем же вызваны многочисленные протесты учителей, страх и нежелание педагогов переходить от лужковских надбавок к стимулирующим выплатам?
   — Я бы вообще не использовал слово «надбавки». Вот это в корне неправильно. У всех школ был так называемый надтарифный фонд, 25%, если я правильно помню. И школы имели возможность сами решать, какие надбавки из этого надтарифного фонда выплачивать. Постановление правительства Москвы №523 («О повышении тарифных ставок (окладов) единой тарифной сетки» от 19 июля 2005 года, также известно как постановление о «лужковских» надбавках. — «МН») отобрало у школ это право. То, что раньше могла решать школа, стало решаться на уровне правительства Москвы. Я не могу оценивать, хорошо это или плохо. Наверное, была какая-то ситуация, которая вынудила правительство тогда принять такое решение.
   Сегодня работает совершенно другой механизм. В систему школьного образования Москвы в 2012 году дополнительно прибавляется 15 млрд руб. И это именно прибавка. Раньше никогда не могли даже думать, что столько денег прибавят системе образования. Но право распределения этой прибавки ни мэр Москвы Сергей Собянин, ни правительство Москвы не узурпировали. Повторю. По строго расписанным правилам, которые вводит другое постановление городского правительства, №86 («О проведении пилотного проекта по развитию общего образования в городе Москве» от 22 марта 2011 года. — «МН»), эта надбавка отдается школе — администрации, педколлективу, родительским сообществам. Они отвечают за распределение внутри коллектива стимулирующих выплат тем педагогам, которые вносят наибольший вклад в достижение общих высоких результатов.
   — Лидер столичного профсоюза педагогов Сергей Кузин утверждает, что точно будут отменены надбавки молодым учителям и учителям иностранного языка.
   — В постановлении правительства Москвы №86 четко и ясно написано, что не может быть снижена зарплата учителя, у которого сохраняется прежний объем работы. Так как фонд оплаты труда каждой школы вырастает в 2011-м по сравнению с 2010-м, в 2012-м по сравнению с 2011-м, никакой финансовой необходимости снижать кому-либо зарплату просто не существует.
   Я могу сказать, и это не секрет, что многих директоров школ расстроила эта фраза, что не может быть снижена. Кому-то, наверное, и хотелось уменьшить оплату некоторых своих учителей. И при этом я опять не обсуждаю, может, это было и справедливо, трудно вникнуть в каждую школу. Но правительство Москвы приняло такое страховочное для каждого педагога решение. Поэтому ни одному учителю не нужно опасаться снижения заработной платы, оно невозможно. А вот думать о том, как работать для того, чтобы коллектив оценил твой вклад в общее дело и соответственно стимулировал тебя за этот вклад, об этом думать надо.
   — И все же еще раз: принцип прибавки в 100% к окладу для учителей иностранного языка сохраняется или уходит?
   — Школы, которые переходят на новые механизмы финансирования, получают право самим решать, за что они платят. Но при этом они получили и обязанность сохранить учителю зарплату не менее той, которая у него была, при сохранении объема работы.
   Гарантированная выплата как бы всегда замораживает ситуацию. С одной стороны, она не мотивирует того, кому она уже как бы положена, а с другой стороны, демотивирует тех, у кого ее нет. Когда я пришел в школу работать учителем, то зарплата была 100 руб. А у тех, у кого был стаж 25 лет, зарплата была 145. И догнать их по зарплате я мог только одним способом — постарев на 25 лет. И никакие результаты моих учеников изменить эту ситуацию не могли.
   — Но учителей теперь волнует и то, кто и как именно будет оценивать качество их работы.
   — Качество работы педагога оценивали, оценивают и будут оценивать всю жизнь. Только раньше оно вознаграждалось грамотой. Надеюсь, и сейчас будет вознаграждаться грамотой, почетным званием. Но теперь это вознаграждается еще и стимулирующей выплатой, что, наверное, является, согласитесь, не менее приятным моментом, чем получение грамоты.
   — Несравнимо более приятным.
   — Причем стимулирующая выплата идет не от директора школы, хотя и оформляется его приказом директора. Это стимулирующая выплата от всего коллектива школы, под которым я понимаю администрацию, педагогический коллектив и родительское сообщество. Стимулирующие выплаты материально выражают моральную и профессиональную оценку всего школьного сообщества. Благодаря общему результату школа становится наиболее привлекательной для семьи. А значит, получает возможность иметь больший контингент детей, больший бюджет и, следовательно, возможность больше материально вознаграждать своих учителей.
   Все завязано в очень простую цепочку: есть качество — есть ученики, есть ученики — есть бюджет, есть бюджет — есть возможность вознаграждать лучших учителей. Есть возможность вознаграждать — есть у людей интерес работать на общий результат. Если местное сообщество знает об этом результате, о том, что школа работает качественно, — значит приходят новые ученики. Эта цепочка все время сама себя поднимает на более высокий уровень.
   
   Также этот механизм дает возможность избавить школу от постоянного внешнего вмешательства всяких контролирующих надзорных организаций. Конечно, контроль никто не убирает — государственный контроль есть, есть ЕГЭ, есть механизмы аккредитации, лицензирования, СЭС и госпожнадзор приезжают. Но все-таки главными заинтересованными в качестве благодаря этой схеме становятся сами учителя, родительское сообщество.
   — И все-таки есть какие-то критерии оценки работы учителя?
   — Критерии можно узнать в конкретной школе, у конкретного управляющего совета. Потому что в разных школах могут быть и обязаны быть разные нюансы. Одно дело — оценивать химический лицей или физико-математический лицей. Другое дело — школу с углубленным изучением предметов гуманитарного направления. Третий вариант — школу, скажем, со спортивным уклоном. Не могут быть все школы одинаковые. Все решает вот этот триединый коллектив: администрация, педагоги и родительский комитет. И это счастье, что про новые механизмы финансирования, новые механизмы оплаты труда лучше спрашивать не чиновников, а коллектив конкретной школы.
   — Но они с вами свои критерии согласовывают?
   — Нет. Но в постановлении правительства Москвы №86 прописаны рекомендации по новой системе оплаты труда.
   — Вы уже успели оценить, проанализировать изменения в работе первых школ из пилотного проекта?
   — У меня есть один, как мне кажется, интегративный показатель. Это увеличение количества учащихся, которые захотели учиться именно в этих школах, по сравнению с 2010 годом. Причем сразу на 11%. Рост количества первоклассников в этих 125 школах выше, чем в среднем по городу. И не только первоклассников. То есть дети, которые живут в микрорайонах этих школ и раньше ходили в другие школы, начинают возвращаться в свои дворовые школы.
   Хотя мы с вами понимаем, что школа — штука достаточно инерционная, и так не бывает, что 1 апреля начали, а в мае уже качество там выросло и все в восторге. Однако семьи поверили в эти школы, это очень хороший показатель. И это происходит даже не потому, что школы стали сильно лучше — пока слишком мало времени прошло. Изменилось отношение педагогического коллектива к ученикам и к семьям. У педагогов есть такая фраза: «Ой, нам каждый ученик дорог!» Так вот до 1 апреля она несла только моральный характер. А с 1 апреля плюс к моральному аспекту фраза получает и материальный аспект. То есть стала абсолютно понятна не только моральная ценность каждого ученика, но еще и его материальная ценность для школы — плюс 120 тыс. руб. И поэтому, я думаю, начинает массово меняться отношение педагогических коллективов к семье, к ученику как к главным источникам доходов школы.
   Я встречался перед 1 сентября с директорами Южного административного округа. Я им задал два вопроса, всем. Первый: в школах увеличилось количество детей по сравнению с прошлым годом? Ответ-то я знал, но мне было интересно. И они дружно сказали: «Да». Второй вопрос был не очень обычен, я спросил: а вы рады этому? И все точно так же дружно, с большей гораздо даже энергией сказали: «Да». Система, в которой работник рад увеличению объема своей работы, с которой он может и хочет справиться, есть правильная система.
   Цель пилотного проекта, мы ж все понимаем, — улучшение качества образования. Цель-то проекта чисто педагогическая. Не в финансах цель, деньги — это только механизм. А цель — достижение каждой школой Москвы качества, которое удовлетворяет московскую семью.
   — А что конкретно уже поменяли в своей работе школы, в которые, как вы говорите, потянулись дети?
   — Вы знаете, миром управляют сигналами. И сигнал в том, что на педсоветах уже не обсуждают, как избавиться от хулиганов. Обсуждают, что же нужно сделать, чтобы дети не ходили мимо нашей школы в другую. Ходят по семьям, собирают родительские собрания. Так появляется новый характер взаимоотношений микрорайона и школы.
   — Ожидается, что ряд московских школ будут выделены из списка «дворовых» и станут особой кастой.
   — Для химического или математического лицея, для ряда учреждений, решающих не общие задачи, таким «двором» должна быть вся Москва.
   — Таких школ, насколько нам известно, будет около 150. Это так?
   — Пока этот список формируется. Только поймите правильно, это не какая-то «белая кость». Это «черная кость». Люди пашут на самом сложном участке поля. И желающих в эту когорту попасть не так много.
   — Насколько увеличилось количество жалоб со стороны москвичей на сотрудников администрации школ, директоров, участились ли обвинения в коррупции, поборах?
   — Для меня увеличение количества — это тоже сигнал. О том, что люди поверили: по их жалобам могут приниматься решения. И они в самом деле принимаются. Но при этом нужно не только выдергивать сорняки, которые выросли на почве московского образования. Выдергивание отдельных сорняков — задача очень важная, но, как правило, очень малоэффективная. Важнее правильно обрабатывать почву. Почва должна быть такой, чтоб на ней сорняки не росли.
   Помогает пилотный проект по новому финансированию, в основе которого равный норматив на равные задачи, абсолютная прозрачность объемов финансирования и высокий, подчеркиваю, норматив финансирования. А я должен сказать, что основная масса коррупционных дел в школе связана с тем, что директору школы удалось выпросить у какого-то чиновника особые условия финансирования, которые ему позволили создать особые условия школы. И дальше «продавать» эти условия уже родителям.
   Сегодня мы имеем право говорить родителям: ваши деньги на выполнение стандарта общего образования школе не нужны. Родительские деньги нужны, чтобы оплатить какую-нибудь дополнительную экскурсию, например в Кижи — ее в стандарте общего образования нет.
   Норматив финансирования Москвы в разы больше, чем норматив финансирования в любом городе России. И вообще-то норматив финансирования старшеклассников в Москве не уступает финансированию студента в большинстве вузов Москвы. Только в редких вузах он выше. Я вспоминаю, что когда я в 2004 году пришел в Минобрнауки, говорили, что если б у нас было 1000 долл. в год на одного студента, то у нас все было бы супер. А вы видите, что сейчас в Москве на старшеклассников в четыре раза больше.
   — И все-таки, как вы считаете, для Москвы все еще актуален ежегодный сбор с родителей на занавески или, допустим, на косметический ремонт?
   — Точно неактуален. Но никто не запрещает родителям сделать так, чтобы в классе занавески были нестандартные. Только при этом, как правило, это все-таки приводит к нарушениям санитарных норм и правил. К сожалению, что касается ремонтов, еще не все школы обеспечены. Но есть долгосрочная программа ремонтов, благоустройства, материально-технического обеспечения московских школ, поэтому не надо спешить со сбором денег.
   Я могу привести пример. Я приезжаю в одну школу. Смотрю, в классе плохонькие, старенькие компьютеры. Мне говорят: мы сейчас собираем деньги с родителей на новый компьютерный класс. Я открываю планшетник, смотрю свои таблицы, программу поставки. Выясняю, что в эту школу в октябре придет компьютерный класс, 20 ноутбуков персональных для учителей, отдельный класс для начальной школы. Спрашиваю: вы что делаете? Вы собираете деньги с родителей на то, что вам дадут в октябре за счет города! Вы все равно раньше октября вряд ли что-то купите. Да и не надо, потерпите! Одним словом, здесь использование родительских денег в школах более неактуально.
   Хотя могу сказать, о чем мечтаю. О какой финансовой помощи школам со стороны всю жизнь думаю. В Москве я такого не видел. Фонды помощи школе — от выпускников. Вот я много видел сельских школ, где ассоциация выпускников школы NN учреждает фонд помощи родной школе. Они, как правило, его почему-то называют фонд благодарности родной школе. И там достаточно серьезные средства приходят. И я верю и понимаю, что это очень хорошая школа. Потому что ей благодарны те, кто уже от нее не зависит. А когда школы собирают благодарность от тех, чьи дети еще учатся, — это крайне непедагогично, даже антипедагогично.
   
5. 
   
   
6. 
   22/09/2011 
   

7. 
   Ссылка: http://mn.ru/society/20110922/305175607.html