Международная научно-практическая конференция 13-14 марта 2012 г
Скачать 2.41 Mb.
|
К ВОПРОСУ О ВЗГЛЯДАХ Н.А. РОЖКОВА НА СМУТНОЕ ВРЕМЯ Николай Александрович Рожков удостоился в отечественной историографии самых неожиданных, диаметрально противоположных оценок. В немалой степени это было связано с мнением о нём В. И. Ленина считавшего его произведения «извращением марксизма», потому что Н. А. Рожков «заучил ряд положений марксизма, но не понял их» [2, с. 399; 3, с. 462]. Преобладающей в советское время стала точка зрения о нём как позитивисте [1, с. 128; 7, с. 179]. В своей магистерской диссертации, посвящённой аграрной истории России XVI века, основанной на добросовестном изучении опубликованных и неопубликованных писцовых материалов и других источников, Н. А. Рожков убедительно показал, экономический кризис второй половины XVI века коренным образом повлиял на общество, явившись одной из объективных причин Смутного времени [5; 7, с. 709]. В отечественной историографии бытует мнение о скептическом отношении Н. А. Рожкова к перспективам исследования Смуты после С. Ф. Платонова, когда в качестве доказательства приводилось известное суждение историка о том, что последующим поколениям исследователей остаётся «развивать, дополнять, углублять и исправлять», достигнутое В. О. Ключевским. Ошибочно ставилась рядом и фамилия С. Ф. Платонова. О последнем учёном Н. А. Рожков благосклонно высказался в одной из своих работ. Известной характеристики удостоился и М. Н. Покровский, который, кстати, первым оспорил устоявшееся мнение о «классовой подкладке отдельных моментов Смуты». Н. А. Рожков решительно заявляет о «пересмотре вопроса» в понимании Смутного времени [4, с. 174, 175; 1, с. 130]. Смуту историк относил ко «второму моменту дворянской революции в России». Все события в конце XVI – начале XVII веков сводились к борьбе за власть, за обладание «рабочей силой», между «боярско-княжеской аристократией» и дворянством, «пришедшим и брожение» [4, с. 173]. Разбирая спорный вопрос о том, каким царём по социальной ориентации был Борис Годунов, Н. А. Рожков склоняется к мнению С. Ф. Платонова и утверждает, что это «типичный дворянский царь», «умный защитник дворянских интересов». В своём поиске историк приблизился к верному пониманию времени начала Смуты, споря с С. Ф. Платоновым, и намекая на 1603 год, после чего «революция… продолжала развиваться… с непреклонной последовательностью» [4, с. 175 – 177]. Оценивая «классовую подкладку власти» Василия Шуйского, Н. А. Рожков называет его боярским царём. Упоминая о восстании Ивана Болотникова, исследователь не видит необходимости в обстоятельном разборе этого движения, молчаливо соглашаясь с С. Ф. Платоновым, но в отличие от последнего усматривает у руководителей восстания наличие «социальных тенденций в духе защиты интересов крестьянства», известным по грамотам патриарха Гермогена [4, с. 181 – 183]. Не удержался историк и от модернизации событий Смуты, называя расправы Василия Шуйского над сторонниками и сподвижниками Ивана Болотникова «белым террором», а представителей рода Романовых «оппортунистами» [4, с. 184, 191]. Вполне в марксистском ключе рассуждал Н. А. Рожков о религиозных чувствах русского общества 1611 – 1612 годов, за которыми, по его мнению, как и, по мнению поддержанного им в этом вопросе М. Н. Покровского, стояли «классовые побуждения» или «особая форма классового самосохранения», отсюда возникает и легенда о патриархе Гермогене» [4, с. 186 – 188]. Как и все марксисты, историк усматривает за духовенством в Смутное время в лучшем случае роль служанки светской власти. Проблемы национально-освободительной борьбы довольно слабо освещались в советской историографии 20-х годов. Отчасти это сложилось и потому, что утвердилось мнение о дворянско-посадской доминации как в Первом, так и во Втором ополчениях. И если классовые противоречия не позволили вождям Первого земского ополчения освободить Москву от интервентов, и оно распалось, как ошибочно считал Н. А. Рожков, то уже во Втором земском ополчении «классовые противоречия… были сравнительно невелики» и Москву вскоре освободили [4, с. 188, 189]. С изгнанием интервентов и избранием Михаила Фёдоровича Романова царём Н. А. Рожков связывает окончание Смуты, хотя и «формальное», и политическое «торжество дворянства и городской торговой буржуазии с сильным перевесом первого над последней» [4, с. 190]. Анализируя исторические построения Н. А. Рожкова, А. Сидоров не обнаружил ошибок в освещении Смуты, которую, по его мнению, учёный «объясняет правильно». Сокрушительной критике подверглась периодизация, предложенная Н. А. Рожковым за её не марксистский характер. Основными недостатками были признаны: недиалектичность и принадлежность автора к «дотехнической интеллигенции». Через А. Сидорова «школа М. Н. Покровского вынесла приговор произведениям Н. А. Рожкова, по которым «нельзя современной молодёжи изучать русскую историю» [6, с. 199, 201, 219, 220]. Не выдерживает критики и суждение Н. А. Рожкова о борьбе русского и польского дворянства, развернувшейся как раз в Смутное время, за статус «гегемона» «восточноевропейского торгового капитализма» [4, с. 40]. Таким образом, находясь в плену своей схемы, Н. А. Рожков не усматривал в интервенции угрозы национальной независимости России и, соответственно, недооценивал значения освободительной борьбы начала XVII века. Литература
С. Г. Косарева старший преподаватель Республика Беларусь ОСОБЕННОСТИ ПРОВЕДЕНИЯ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В БЕЛОРУССКИХ ГОРОДАХ В 1855 – 1881 гг. (НА ПРИМЕРЕ г. ВИТЕБСКА) Культурная политика правительства Российской империи, проводимая в белорусских городах в конце 1850-х – начале 1880-х гг., затрагивала, прежде всего, сферу образования, городского самоуправления, цензуры, в том числе регламентировала культурную жизнь населения иудейского вероисповедания черты оседлости. В первые годы правления Александра II были сделаны определенные послабления в данном направлении. Так, в 1859 г. по ходатайству еврейских купцов пяти губерний черты оседлости был принят закон, который гласил, что дети евреев-купцов и почетных граждан должны учиться в общих казенных учебных заведениях. Этот акт не имел обязательной силы, его целью было моральное воздействие на еврейское население. В 1862 г. был подписан закон, разрешивший назначать евреев смотрителями казенных еврейских училищ, что значительно повысило популярность данных учебных заведений, имевших низкий рейтинг из-за назначения христианских смотрителей. Следует отметить, что либеральные тенденции в отношении населения иудейского вероисповедания, кроме несомненного прогрессивного значения – способствования распространению грамотности и просвещения – имели и скрытый русификаторский подтекст. К примеру, в казенных еврейских училищах сократилось число еврейских предметов, произошла замена в преподавании немецкого языка русским. Так, в Витебском училище еврейские предметы и немецкий язык были отменены, усилилось преподавание русской грамоты. Несмотря на интенсивную образовательную политику среди иудейского населения, уровень грамотности в черте оседлости оставался низким. Это объяснялось искусственной перенаселенностью белорусских городов евреями, а также нехваткой, прежде всего, низших начальных учреждений образования. Например, в Витебске начала 1860-х гг. различными видами образования было охвачено менее 4 % общей численности еврейского населения [1, с. 169]. Дальнейший период царствования Александра II характеризовался непоследовательностью действий в отношении культурного развития белорусских земель (в том числе и городов). Данный феномен, на наш взгляд, был связан с событиями польского национально-освободительного восстания 1863 г. и усилением, вследствие этого, процессов русификации. Представляет интерес следующий факт. С 1862 г. польское население Витебска под влиянием некоторых ксендзов и женщин начало «устраивать разные манифестации: носить траурные платья и другие революционные костюмы и принадлежности, петь в костелах и домах гимны об освобождении Польши». 17 апреля 1863 г. несколько человек, преимущественно молодых канцелярских чиновников разных присутственных мест и гимназистов, выйдя из Витебска, пытались присоединиться к начавшим формироваться в губернии «шайкам инсургентов», но скоро были пойманы и отданы в руки правосудия. Вследствие этого в городе было объявлено военное положение [2, с.214]. Таким образом, никаких активных действий в революционных событиях 1863 г. население Витебска не принимало, но сполна ощутило прелести «особого» положения Северо-Западного края. Основой политики русификации стало создание ее социальной базы – расширение русского землевладения и приглашение на службу российских чиновников. Привлечение новых кадров основывалось, прежде всего, на экономических выгодах. Так, проезжие расходы оплачивались в двойном размере, а служебные оклады в западных губерниях были увеличены в полтора раза. Уроженцев западных губерний после окончания университетов в Петербурге, Киеве или Москве обычно не отпускали работать на родину. Только в 1880 – 1890-е гг. преимущественно в Витебской и Могилевской губерниях появились первые чиновники из числа образованных белорусов. Главным проводником политики русификации Северо-Западного края стал виленский генерал-губернатор Н. М. Муравьев. Его план сводился к подавлению польского влияния и усилению великорусского элемента. Поднятие православия и изменение системы воспитания поставлено было на первый план. Проводники подобной политики весьма недоверчиво относились ко всему польскому, но вместе с тем «они восставали и против какого бы то ни было движения в среде местных народностей» [3, с. 88]. Таким образом, русско-польское противостояние невыгодно отразилось на культурном положении края, задержав на некоторое время его развитие. Особое внимание уделялось русификации образования. В Виленском учебном округе, куда с 1864 г. входила и Витебская губерния, развитие массового народного образования осуществлялось на основе особых «Временных правил для народных школ» от 23 марта 1863 г., разработанных Н. М. Муравьевым и утвержденных Александром II в мае 1864 г. Эти временные правила действовали до конца столетия, так как на данный учебный округ не распространялся общероссийский закон о начальных народных школах. Из начальных школ был полностью удален белорусский язык. Преподавание здесь велось только на русском языке. Школьные «Рассказы на белорусском наречии» последний раз были изданы в 1864 г. Ученикам запрещалось разговаривать между собой и с учителями на местном языке. Этот запрет был отменен только в 1905 г. [4, с. 105]. Отметим, что перевод школ на русский язык обучения был связан не только со стремлением правительства усилить русское влияние и свести к минимуму польское, но и с тем, что официально признанного белорусского литературного языка еще не было, как не было и белорусских учителей, учебников, издательств и других составляющих национально-культурной жизни. Во второй половине 1860-х гг. реформы в области образования были еще более урезаны. Так, на каждую губернию вводилась должность инспектора народных училищ. Число их в последующие годы постоянно увеличивалось. Инспекторы получали фактически неограниченные права в контроле за делом начального обучения и за благонадежностью учителей. Таким образом, новая редакция закона о начальных школах еще больше централизовала систему управления ими, ставила их в более полную зависимость от Министерства народного просвещения. Она влекла за собой усиление русификационных процессов, административного контроля и полицейского надзора за деятельностью учителей. Все управление начальным образованием на местах сосредоточилось в руках инспекторов и директоров народных училищ. Качество обучения в народных училищах было невысоким, поэтому возникает необходимость в распространении иного типа учреждений начального образования. В 1872 г. было принято «Положение о городских училищах и учительских институтах». Данное «Положение» преследовало цель создать определенный тип школы для детей, главным образом, городского населения. Начиная с 1874 г., предусматривалось преобразовать в северо-западных губерниях 402 уездных училища в городские. Это должно было осуществляться постепенно по мере подготовки необходимых для городских училищ учителей в городских институтах. Однако этот процесс затянулся на десятилетия. Открытие училищ требовало значительных финансовых затрат, а большинство белорусских городов испытывало дефицит бюджета. Например, в Витебске первое городское училище появилось только в конце 1890-х гг. В 1871 г. был утвержден новый устав и средней школы. Он предусматривал сохранение только классических гимназий, срок обучения в которых увеличивался до 8 лет, а программа по гуманитарным предметам расширялась за счет естествознания. Существовавшие ранее реальные гимназии преобразовывались в реальные училища с шестилетним сроком обучения. Отметим, что прогимназии и реальные училища появились в северо-западном крае значительно позже, чем в великорусских губерниях. Так, первые прогимназии Витебска были открыты в начале ХХ в., а реальное училище – только в 1911 г. [5, л.34]. Осуществление реформы среднего образования вызвало особое недовольство русского общества, так как она способствовала дальнейшему углублению классовой дифференциации. Фактически создавались средние школы для определенных слоев населения: классические гимназии для детей дворянства и чиновников, реальные училища для детей буржуазии. Однако для культурного развития белорусских городов эта реформа имела положительное значение, так как позволила получить классическое среднее образование более широкому кругу мещан, а также лицам еврейской национальности. Александр II, утверждая новый устав гимназий и прогимназий, отметил, что в них должны обучаться дети всех сословий без различия вероисповедания. Таким образом, число еврейских детей, учившихся в гимназиях, стало стремительно расти. В Виленском округе в 1873 г. обучался 541 еврей (17,6% всех учащихся), а в 1881 г. – уже 909 (23,4%) [6]. Приемные и испытательные экзамены проводились для евреев и христиан отдельно, поэтому конкурс для евреев был гораздо большим и уровень подготовки был, вследствие этого, также намного выше. Таким образом, несмотря на ограниченность и непоследовательность культурной политики правительства Российской империи в 1860-е – начале 1880-х гг. в образовательной сфере, эти реформы имели несомненный прогрессивный характер. Они способствовали развитию системы образования (как правило, низшего начального), распространению грамотности среди населения различного вероисповедания. К примеру, если в Витебске в 1860 г. было 13 учреждений образования с 834 учащимися, в 1866 г. – 22 учебных учреждения с 1969 учащимися, то в начале 1880-х гг. общее количество обучающихся возросло еще на 24 % (без учета учеников домашних еврейских школ – хедеров) [1, с. 178-179]. В 1860-е гг. прошли реформы духовных учебных заведений. Поступить в семинарию теперь могли выходцы из всех сословий православного вероисповедания. К концу XIX в. практически все священники в белорусских епархиях имели семинарскую подготовку. Для обучения детей православного духовенства создавались епархиальные училища, в том числе и женские. Отметим, что данные реформы в области образования, относящиеся к положению православных священников в северо-западных землях, кроме русификационных процессов и неожиданно для властей, способствовали и общему культурному подъему в крае. На наш взгляд, это выражалось в изменениях в духовной сфере общества, подготавливая его к качественно новому видению общественно-политической ситуации в государстве. В 1875 г, т.е. на пять лет позже, чем в великорусских губерниях, на белорусских землях стала проводиться реформа городского самоуправления. В ее основу был положен принцип всесословности выборных органов управления при соответствующем имущественном цензе. Согласно «Городовому положению» под учреждениями городского самоуправления подразумевались городское избирательное собрание, городская дума и городская управа. Городское избирательное собрание было малофункциональным. Единственной его задачей было собрание для избрания гласных в городскую думу один раз в 4 года. Городская дума избиралась на 4 года, и стать ее членом мог каждый, кто имел право голоса, исключение было указано в статье 35, согласно которой число «нехристиан» не должно было превышать третью часть от общего числа гласных. Третьим органом городского управления была городская управа, которая также избиралась на 4 года, но половина ее состава должна была обновляться каждые 2 года. Следует отметить, что процент «нехристиан» в городских думах белорусских городов почти всегда составлял именно одну треть и никогда не был меньшим или большим. Так, если в первой половине 1860-х гг. в магистрате и городской думе Витебска было по 2 члена иудейского вероисповедания, то в середине 1880-х гг. из 21 гласного первого разряда городской думы евреев было 7 человек, из 20 гласных второго – 5 евреев, из 19 членов третьего разряда – 9 человек иудеев [7, с. 20]. Выборы и деятельность городских дум находились под неусыпным контролем государственных чиновников. Например, городской голова избирался губернатором из числа гласных. Органом надзора за соблюдением законности в деятельности городского самоуправления являлось Губернское по городским делам присутствие под председательством губернатора. Министр внутренних дел и губернаторы могли наложить запрет на любое решение городской думы. Таким образом, в пределах своей компетенции городские думы обладали относительной независимостью и самостоятельностью. Они проводили большую работу по благоустройству, социально-экономическому и культурному развитию городов, но в общественном движении были почти не заметны. Органы городского самоуправления в значительной степени зависели от государственных бюрократических и политических учреждений губернии и страны. В пореформенные годы изменилось положение и в области цензуры. В 1865 г. были опубликованы «Временные правила о печати», которые просуществовали до 1905 г. Согласно данным правилам предварительная цензура отменялась для больших книг в 10 и более печатных листов и свыше 20 печатных листов для переводов. Для всех провинциальных изданий предварительная цензура по-прежнему сохранялась. Официальная правительственная печать здесь была представлена газетами «Губернские ведомости» и «Епархиальные ведомости», «Виленский вестник» и журналом «Вестник Западной России». Однако, несмотря на цензуру, в провинциальных белорусских изданиях расширялась тематика, временные и географические рамки информации. Так, «Витебские губернские ведомости» освещали на своих страницах проблематику трудов М. В. Довнар-Запольского, А. П. Пыпина, Е. Ф. Карского, А. А. Потебни и др. Следует отметить, что в публикациях авторов неофициальной части газеты внимание было сосредоточено на истории развития и традициях всего белорусского этноса, что способствовало повышению уровня образованности горожан и пониманию и принятию ими элементов белорусской национальной культуры [8, с.42]. Однако, несмотря на некоторые незначительные уступки свободе печати, правительство по-прежнему держало в своих руках возможность непосредственного воздействия на печатное слово. Так, в 1868 г. министру внутренних дел было предоставлено право запрещать розничную продажу газет. В силу закона 1873 г. редакторы под угрозой приостановки периодических изданий не должны были касаться тех вопросов, обсуждение которых в печати признавалось правительством «неудобным». Наконец, правилами 1879 г. право приостанавливать и даже прекращать издание газет и журналов предоставлялось и генерал-губернаторам. Таким образом, в 1850 – 1881 гг. правительство Российской империи проводит весьма непоследовательную политику в области культурного развития белорусских земель. Русификаторская политика правительственных кабинетов была направлена, в первую очередь, на уничтожение польской духовности и такого ее важного элемента, как система народного образования, и ассимиляцию еврейского населения. Однако, несмотря на интенсивные радикальные процессы в образовании, ограниченный характер городской и цензурной реформ, культурное строительство в белорусских губерниях (в том числе и городах) приобретало прогрессивный характер. Данная положительная тенденция в сфере культурного развития белорусских территорий становится особенно заметной на фоне последующей реакции 1880-х – начала 1890-х гг. Литература
Н. Б. Родионова кандидат исторических наук, доцент Россия |
Похожие:
 | Международная Научно-практическая конференция «v Международная конференция... Международная конференция посвященная проблемам общественных наук: Международная Научно-практическая конференция, г. Москва, 23 февраля... |  | Международная Научно-практическая конференция «v Международная конференция... Международная конференция посвященная проблемам общественных наук: Международная Научно-практическая конференция, г. Москва, 23 февраля... |
| Научно-практическая конференция «проблемы развития предприятий и регионов» Международная заочная студенческая научно-практическая конференция: «Проблемы развития предприятий и регионов». Вязьма: филиал фгбоу... | | Международная научно-практическая заочная конференция «перспективы... Международная ежегодная научно-практическая заочная конференция: «Перспективы развития информационных технологий», Вязьма: филиал... |
| Xх І международная научно-практическая конференция для студентов,... Хі международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых | | Xх І і международная научно-практическая конференция для студентов,... Хіі международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых |
| Xх І і международная научно-практическая конференция для студентов,... Хіі международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых | | Xх І і международная научно-практическая конференция для студентов,... Хіі международная научно-практическая конференция для студентов, аспирантов и молодых ученых |
| Восьмая международная научно-практическая конференция Криогенные... Восьмая международная научно-практическая конференция «Криогенные технологии и оборудование. Перспективы развития», посвящённая 300-летию... | | Конкурс на лучшую научную работу студентов студенческие научные мероприятия... Международная студенческая научно-практическая конференция «Социально-экономические проблемы инновационного развития» |
| Vi международная научно-практическая конференция Казахский Научно-исследовательский институт почвоведения и агрохимии им. У. У. Успанова | | Международная научно-практическая интернет-конференция Цели, задачи и направления деятельности педагогического коллектива в 2012-2013 учебном году. Представление основных образовательных... |
| Vi международная научно-практическая конференция «Современные проблемы... Научный журнал «Студенческий научный вестник России» секция Экономика и управление (Россия, Краснодар 30 марта 2013 г., срок заявок:... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Международная научно-практическая конференция «Искусство и художественное образование в аспекте межкультурного взаимодействия», Казань,... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Международная научно-практическая конференция «Искусство и художественное образование в аспекте межкультурного взаимодействия», Казань,... | | Международная научно-практическая конференция «xiv международная... «xiv международная конференция посвященная проблемам общественных и гуманитарных наук» |
