А. Соломоник PhD (Израиль)
Скачать 168.52 Kb.
|
| А. Соломоник PhD (Израиль) О трех типах реальности В начале этого века я впервые предложил концепт семиотической реальности, которую следует, с моей точки зрения, рассматривать отдельно от онтологической реальности, обсуждавшейся обычно в философских трудах. Я обосновал этот новый концепт и выделил некоторые из его основных характеристик. С тех пор я постоянно пропагандировал его в своих трудах и с удовлетворением отметил, что он начал проникать и в работы других авторов. Более того, семиотическая реальность стала для меня одним из трех объектов изучения в проповедуемой мною общей семиотике. Согласно такой позиции предметом данной науки должны были стать три совокупные части – учение о знаках, учение о знаковых системах, а также учение о семиотической реальности. Чтобы показать конкретное место и роль семиотической реальности, я нарисовал следующую схему Круговорота бытийных событий.  Когда мы появляемся на свет, мы попадаем в мир онтологической реальности, то есть в так называемый мир физической или объективной действительности, существующей вокруг нас и в нас самих. К этому миру каждый из нас должен приспособиться, чтобы выжить. Мы изучаем этот мир, находим в нем свое место и стараемся сделать его лучше для благополучного в нем существования. Когда мы изучаем этот мир и приспосабливаемся к нему, мы делаем для себя выводы, которые всегда выражаются знаками. Другого способа выражения наших мыслей не существует. Тем самым мы даем начало новому типу реальности, который я назвал семиотической. Она состоит из семиотических разработок и манипуляций со знаками. Семиотическая реальность возникает из наших активных действий и, главным образом, с помощью нашей образовательной и профессиональной активности, отраженных на схеме в кругах между двумя видами действительности. Число таких кругов, по-видимому, не сводится к тем, что отражены на схеме (в ней они приведены лишь в качестве примера), но все заканчивается какими-то умозаключениями, выраженными в знаках и в знаковых системах, и в их практическом приложении. Следует иметь в виду, что онтологическая реальность является начальным пунктом всех указанных трансформаций. Именно она дает толчок всей последующей человеческой активности. Но в результате направленного воздействия людей она сама существенно изменяется. Сегодняшняя онтологическая реальность коренным образом отличается от той, какой она была на заре человеческой цивилизации. Более того, каждый из нас при появлении на свет застает особую ипостась онтологической действительности, а, покидая сей лучший из миров, оставляет его в ином, измененном состоянии. Поэтому следует различать два типа онтологической реальности: первичную, еще не затронутую человеческим вмешательством материю, созданную исключительно самой природой ("первая природа"), и "вторую природу", добавленную к первой умом и трудом людей1. Каждый человек при рождении застает особую онтологическую действительность и воспринимает ее как абсолютно естественную данность, к которой он вынужден приспосабливаться. Некоторые характеристики семиотической реальности Главное отличие семиотической реальности от онтологической я вижу в их разном происхождении: первичная онтология предоставляется нам природой и теми в ней изменениями, которые внесли в нее предыдущие поколения, а семиотическая реальность возникает только в результате умственных усилий людей. Она, поэтому, является виртуальной по самой своей сути. И хотя она выражена материальными по форме знаками, ее генетика позволяет обращаться с ней "по нашему усмотрению". В то время как онтологическая реальность лишь частично поддается нашим усилиям, семиотическая реальность находится целиком в нашем распоряжении – мы можем изменять ее, расширять и сужать по малейшей нашей прихоти. Что мы и делаем. В результате мы получаем не только ценные результаты, позволяющие успешно воздействовать на онтологию в интересах человека, но и тупиковые псевдорешения, означающие лишь топтание на месте, а иногда и отступление от прежних позиций. Существует множество различий между двумя видами реальности, о чем я неоднократно писал в своих семиотических сочинениях. Их, по-видимому, не следует перечислять в этой статье, но некоторые различия между ними я все же позволю себе упомянуть, хотя бы для того, чтобы доказать мой ведущий тезис, что два упомянутых вида реальности кардинально отличаются друг от друга по своему характеру, целям и возможностям. Прошедшим летом я пробовал научить моего внука-шестиклассника, который географию пока не проходил, пользоваться картой – семиотической проекцией географических феноменов. Я продемонстрировал ему карту Израиля – страны, в которой он родился и живет, показал ему ее границы и место нашего с ним проживания (Иерусалим). Затем я попросил его найти на карте другие города и веси, которые были ему знакомы в натуре, поскольку он в них бывал. Тут повторялась одна и та же история; каждый раз внук мне говорил: "Дед, но я знаю это место. Я там был много раз". На что я ему отвечал: "Хорошо, покажи мне его на карте". Разумеется, он этого сделать не мог, поскольку не знаком ни с картографическими значками, ни даже не знает расположение указанных местностей по отношению к различным сторонам света и к другим картографическим направляющим. Как в капле воды этот пример поясняет нам разницу между онтологической картиной мира и ее семиотической репрезентацией. Оба представления в данном случае не только не совпадали, но даже противоречили и мешали друг другу. Поэтому на уроках географии нам приходится тратить так много времени и усилий, чтобы приучить учащихся к карте и совместить в их мозгу две ипостаси реальности – онтологическую и семиотическую. Зато после длительного изучения и приобретения привычки работать с картой мы не только находим на ней те или иные объекты из онтологической реальности, но и приучаемся не видеть различных несоответствий между ними в обеих ипостасях реальности при изображениях, как будто, одного и того же. В сегодняшнем мире семиотическая реальность, записанная в виде знаков, играет не меньшую роль, нежели реальность онтологическая, тем паче, что она во многих случаях обоснована бурно развивающейся наукой. Любой ученый, прежде чем начинать новое исследование, старается усвоить все ранее сделанное и предложенное в сфере его интересов. Некоторые люди предпочитают и вовсе не выходить за пределы этого типа реальности, чувствуя себя наиболее комфортно в ее пределах. Мой любимый писатель Хорхе Борхес сравнивал свой мир с огромной библиотекой, где он разыскивал старые и выдумывал новые тайны бытия. Основное отличие семиотической реальности от онтологической заложено в ее происхождении. Она, хотя и рождается для того, чтобы прояснить загадки материального мира, обозначить их и в возможных пределах изменить на пользу человечества, но развивается по своим собственным законам и далеко не полностью совпадает с тем материалом, который она отражает. Знаковая реальность никак не менее реальна, чем онтологическая, – она объективно существует вне нас. Нам приходится делать усилия, чтобы овладеть ею и зафиксировать в памяти. После этого мы можем использовать имеющиеся знания в дальнейших взаимодействиях с онтологической реальностью. На рубеже наших взаимоотношений с онтологической реальностью, в момент перехода от нее к реальности семиотической происходит гносеологическая революция. Вместо реальных предметов и явлений мы начинаем общаться с их знаками, которые по своей воле можем трансформировать как угодно. Вместо предмета нам предстает его более или менее полное изображение. В наших силах его спроецировать в любом удобном для нас виде и работать с ним по законам специфического жанра той или иной семиотической системы. Таким образом, один вид реальности сменяется другим, и, преобразуя знаки, мы получаем принципиально новые выводы, которые после эмпирического теста возвращаем в онтологию, изменяя ее в ракурсе полученных перспектив. В этом и заключается смысл знаковой реальности. Знаки служат нам как бы строительными единицами, которые мы располагаем так же, как каменщик располагает кирпичи при кладке жилища. В результате этого взаимодействия из кучи кирпичей возникает стена, дверной проем или окно. После того, как они признаются достойными существовать в онтологии, мы используем построенное по его практическому назначению. Таким образом, возникает треугольник взаимодействий между онтологической реальностью, нашим сознанием и реальностью знаковой. Изменения в любой части этого треугольника автоматически ведут к изменениям в двух других его частях. Создание знаковой реальности, ее сохранение, использование данных для нужд нашего развития, социализации и дальнейшего приспособления к окружающей среде должны, по моему глубокому убеждению, стать предметом семиотики, которая по самому названию (учение о знаках), по истории ее возникновения, и по достигнутым результатам, призвана именно к этому. Всего этого я неоднократно касался в своих философских трудах. Мне казалось, что я достаточно понятно и детально рассмотрел эту проблему, и даже вывел некоторые далеко идущие следствия. Одним из таких следствий была претензия, что разведение двух типов реальностей может помочь нам выбраться из ловушек, расставленных логическими позитивистами. На всем протяжении философской мысли были люди, которые представляли логические противоречия, якобы доказывающие, что мы не можем адекватно отразить действительность, что такое отражение на самом деле есть результат игры слов либо неверного восприятия человеческих органов чувств. Наиболее известными ловушками такого типа были апории, описанные древнегреческим философом Зеноном из Элеи еще в V веке до н.э. Уже в новое время появились, казалось бы, неразрешимые "апории" Бертрана Рассела, Анри Бергсона и некоторых других. Мне кажется, что мой подход к вопросу о неполной совместимости онтологической и отражающей ее семиотической реальности позволяет разрешить загадки философских парадоксов, которые с наибольшей силой были выражены в апориях Зенона. Я напомню хорошо известную апорию об Ахиллесе и черепахе. Они соревнуются в беге. В начале Ахиллес дает черепахе фору, затем догоняет ее. По истечении какого-то времени он покрывает половину расстояния между ними, но и черепаха проходит некоторый участок пути. Затем Ахиллес еще раз оставляет за собой половину дистанции, а черепаха снова удаляется от него на энный промежуток; и так может длиться до бесконечности… Но только в математических исчислениях, в которых величины могут быть сколь угодно большими и сколь угодно малыми. В жизни мы наблюдаем противоположное явление: Ахиллесы непременно догоняют и перегоняют черепах. Почему “две такие разницы”? Потому что математические системы исчислений работают по своим алгоритмам, а реальные события – по своим. И их постоянно приходится подгонять друг к другу. Однако спешу успокоить читателей – всегда обнаруживаются алгоритмы, которые устанавливают максимальное соответствие двух подходов – апория Зенона легко решается с помощью простых арифметических или алгебраических методов, которым школьников обучают в начальных классах. Надо только подобрать нужный вариант решения. Одним из них является простое линейное уравнение, где х обозначит время, потребное для Ахиллеса, чтобы нагнать черепаху. Так что семиотическая реальность не разочаровывает нас в своих возможностях разгадывать, якобы, "неразрешимые" логические противоречия. А вот другая аналогичная загадка, о которой пишет Вилли Креймер: «Разделение онтологической и семиотической реальностей позволяет А. Соломонику выходить из тупиков, в которые попадает мышление, не отличающее правила освоения знаков в онтологии от правил освоения знаков в семиотике. Давние и новые парадоксы Зенона, Рассела, Бергсона, кажущиеся неприступными с точки зрения логического позитивизма, лишаются смысла, если анализировать их методом разделения реальностей. Рассмотрим для примера парадокс Б. Рассела, который он сформулировал в статье “Почему я не христианин” в виде вопроса: “Может ли Бог создать камень, который не сможет поднять?”. Здесь использованы понятия из онтологической реальности: мочь, создать, камень, поднять и понятие Бога, которому теологически приписывается свойство всемогущества. Оно отсутствует в онтологии, что позволяет отнести его только к семиотической реальности. Соединение понятий из двух реальностей в вопросе делает ответ невозможным. Из невозможности ответа логически следует недействительность вопроса»2. Возникновение понятия о третьем виде реальности Поначалу я принял поощрение В. Креймера с радостью: еще бы, оно подтверждало мои собственные выводы. Но что-то скребло в сознании – слишком неподходящим было понятие о Боге в контексте научных рассуждений. Я – убежденный атеист и считаю науку несовместимой с верой в Бога. Поэтому каждый раз, когда я писал о семиотической реальности и ссылался на мнение Креймера, у меня оставался привкус неудовлетворенности. Так продолжалось до самого последнего времени, когда я понял, что само понятие о семиотической реальности мне следует разделить, выделив из него понятие о третьем виде реальности – реальности воображаемой. Таким образом, я завершил свои соображения о том, что возникает в результате наших усилий разгадать загадки онтологической действительности. Та часть решений, которая ориентируется на научное знание о бытии, создает семиотическую реальность с научным содержанием, и именно ей мы должны следовать в своей практической жизни; а та часть, которая не подчиняется научным подходам, завершается созданием третьего вида реальности, которую я назвал воображаемой. Поскольку я высказываю мою догадку о третьем виде реальности впервые, позвольте мне лишь вчерне коснуться самых начальных соображений по поводу разделения бытийных событий на три ипостаси реальности и на характеристику каждой из них. Фактически речь пойдет о кратком описании только воображаемой реальности, так как о первых двух видах реальности мною было уже написано достаточно много. Краткая характеристика воображаемой реальности Итак, в результате нашего изучения онтологических явлений мы создаем новый тип реальности, который также выражается знаками, – иного способа зафиксировать мысль человечество не имеет. Никакие иные живые организмы, кроме человека, не изобрели знаков для фиксации своих впечатлений от окружающей действительности; и они не могут быть определены как "символические существа". У них нет (и не может быть) семиотической реальности, что не означает, что у них не может быть реальности воображаемой. В ходе развития цивилизации люди создали огромное число текстов, содержавших знаковую реальность. Под текстами я имею в виду не только языковые тексты, но и иные знаковые обозначения – рисунки, карты, ноты и всё прочее. Все они и составляют ту знаковую реальность, которая используется нами для дальнейших изысканий. Но эта реальность в наше время (так было не всегда!) может учитывать науку (ее подходы, методику, способы контроля и пр.), а может и не соотноситься с ней. Первый тип знаковой реальности я решил назвать семиотическим, а второй – воображаемым. И та, и другая реальность существует в мире, и у каждой есть свои апологеты и последователи. Семиотическая реальность опирается на науки и на то, что в них уже достигнуто; а воображаемая реальность иногда науку признает и пытается приспособить к своим выводам, но в большинстве случаев попросту ее отрицает. Если обнаруживаются противоречия между научными соображениями и воображаемой реальностью, то последняя зачастую провозглашает: "тем хуже для науки" и продолжает проповедовать свои постулаты. Каждый вид реальности развивается по своим законам, которые могут изучаться по отдельности для каждого из них. Когда мы сравниваем все три реальности между собой, то, прежде всего, следует указать на то, что семиотическая реальность первого плана стремится к соответствию между своими выводами и тем, что мы наблюдаем в онтологии, а для воображаемой реальности это вовсе не обязательно. Именно в этом я вижу главное отличие между семиотической и воображаемой реальностями. Семиотическая реальность постоянно нацелена на совпадение между нею и онтологическими законами (если не сегодня, то завтра они должны быть совмещены и как можно основательнее). Воображаемая же реальность, хотя она также возникает из желания объяснить окружающий нас мир и состоит из знаков, может спокойно обойтись без такой устремленности, а в ряде случаев и прямо восстает против нее, как это происходит в литературе или живописи. Некоторые примеры воображаемой реальности Примеры, которые приходят мне на ум, это – религия, верования и искусство. Каждый из них имеет свои особенности. Религия – это отчетливое и канонизированное учение о том, как произошел наш мир, какое место занимают в нем люди, и какие высшие и неподвластные нам силы в нем управляют. Религия реализуется в виде какой-либо конфессии, имеющей четко выраженный устав и иерархически построенное управление. В принятой в данной конфессии теории отражаются особенности возникновения данной религии, история ее развития и определяется характер высших сил, призванных управлять людьми. Эти силы не могут быть объяснены с помощью науки – они "господствуют" на основе внутренних ресурсов, присущих им имманентно. Всякое вмешательство науки и ее попытки объяснить мир или опровергнуть постулаты данной религии, отвергаются сходу и безапелляционно. Никаких механизмов сверки постулатов данной религии с онтологической действительностью не существует, да и не может быть. В противном случае религии не было бы, ибо она покоится на вере, а не на принципе соответствия знания с тем, что происходит в онтологии. Верования обладают той же гносеологической природой, что и религия; их отличие от религии заключаются только в том, что они не имеют четкой организационной структуры. Верования присущи мифологическому либо религиозному сознанию, но они в наше время уже не оформляются в виде конфессии. Они либо сугубо индивидуальны, либо организуются в виде членства в какой-то секте. Как и религия, члены секты верят в чудеса и в потусторонние силы, якобы управляющие всем ходом событий и судьбой людей. Как и религия, их взгляды не подчиняются законам научного познания и отвергают его притязания влиять на принимаемые человеком решения. Искусство имеет совершенно иную гносеологическую природу. Оно возникает в результате человеческого стремления к красоте и к удовлетворению наших эстетических потребностей. Имея в виду, прежде всего, удовлетворение этого число человеческой цели (хотя я не уверен, что начатки эстетических чувств не присутствуют в мозгу у некоторых животных), искусства могут ориентироваться на чисто прагматические цели, а могут их вовсе игнорировать и не соотноситься с научным подходом к окружающей действительности вообще. Разумеется, некоторые деятели искусства могут начертать на своем знамени: "не расходиться с природой и ее законами", но всегда найдутся такие его представители, которые будут игнорировать научный подход в искусстве. В связи с природой искусства, они имеют право так поступать; и новейшая история говорит о том, что они все больше и больше в этом преуспевают. В этом обстоятельстве я вижу коренное отличие знаковых систем, обслуживающих искусства, от знаковых систем, обслуживающих научные методы объяснения действительности, с одной стороны, и от знаковых систем, применяемых в религиозных подходах, с другой. В религии (и в верованиях) изначально отвергаются научные методы изучения онтологической реальности; у них логике соответствия между явлениями в природе и знаками в системах ее отражения в умах людей не придается серьезного значения. Если в Священном писании создание вселенной описано так, как оно в нем описано, то голоса тех, кто в этом сомневается, просто-напросто не принимаются в расчет. В произведениях искусства данное обстоятельство не играет роли, потому что искусство нацелено на удовлетворение иной человеческой потребности, нежели наука. Поэтому искусство также имеет право к науке не обращаться. Но имеется еще один нюанс, который дополнит наши рассуждения. С самого начала своих семиотических исследований я заявил, что изобретенные человеком знаковые образования не стоят на месте. Изменяется окружающий нас мир, изменяемся и мы, находящиеся в этом мире, соответственно изменяются и знаковые системы, которыми мы пользуемся. Я указал и вектор, по которому эти системы изменяются; это – увеличение степени абстракции знаков, лежащих в основе знаковых систем. Человеческий ум постоянно совершенствуется в своем противостоянии с онтологической действительностью. Он усложняется в сторону все большей изощренности и изобретения все более абстрактных знаков и их систем. Данное обстоятельство можно проследить в истории развития тех или иных систем, в том числе и в истории искусств. Возьмем в качестве примера историю живописи как в филогенезе (развитии человеческого рода в целом), так и в онтогенезе (истории отдельного индивидуума). Мы (человечество и отдельная личность) начинали с примитивных рисунков, отражавших небольшой и нестойкий опыт общения с действительностью. Затем рисунки и живопись мужали, обозначая наш окрепший опыт знакомства с реальностью. Наконец, мы и вовсе перестали оглядываться на эту самую действительность, перейдя к абстрактному искусству. Все это соответствовало крепнущему человеческому сознанию, обретавшему относительную независимость от внешних влияний. В самом искусстве и манера письма и изображаемые объекты приобретали все большую степень абстрактности, что мы совершенно отчетливо наблюдаем в наше время. Аналогичный ход событий мы можем зафиксировать и в литературе. Начиналась литература любого народа со сказок, мифов и преданий, зиждившихся на элементарно простых образах и ситуациях. Юношеская ступень литературы пришлась на приключенческие и романтические сюжеты. Затем наступила зрелость в виде обращения к натуралистическому и реальному направлению. Наконец, приходит старость в виде абстрактной литературы; и движение это продолжается. Движение это долгое, но неуклонное; и оно нам показывает вектор развития любого вида искусства. Конечно, такое описание страдает упрощенчеством, но оно соответствует развитию любых знаковых систем, как в науке, так и в искусстве. Именно это дает мне возможность заявить о принадлежности систем воображаемой реальности к системам знаков вообще. По этому признаку воображаемая реальность совпадает с семиотической реальностью научного плана, хотя по своим целям и способам их исполнения она от нее отличается. Схема "круговорота бытийных событий" в новом варианте  Несколько слов по поводу настоящей схемы. Мне было трудно показать стрелками отношения между тремя типами реальности и человеческой активностью – фактически все связано со всем остальным, но по разным параметрам – поэтому я их опустил в данной схеме. Для меня основной параметр различия между реальностями – отношение каждой из них к науке. Отрицательное и даже нейтральное отношение к науке характеризует воображаемую реальность по сравнению с семиотической. Семиотическая реальность, нацеленная на науку, так же, как и воображаемая реальность, построена на знаках, но отделена от последней постольку, поскольку она опирается на принципы научных исследований и на апробацию их выводов в жизненной практике. Бесконечные усовершенствования семиотической реальности, уменьшение в ней энтропии связано с тем, в какой мере знаки помогают нам справляться с адекватным отражением онтологической части схемы. В этом плане она (семиотическая реальность) постоянно обновляется: в нее поступают все более отлаженные знаковые системы, что, в первую очередь, отражается в возникновении новых знаков и знаковых систем с продвинутой степенью абстрактности. Наш ум, в свою очередь, приспосабливается к появлению таких более абстрактных схем анализа. В последнее время это обстоятельство особенно заметно в связи с появлением и развитием компьютеров, которые только и могут эффективно обрабатывать вновь возникающие математические модели. Люди старшего поколения с трудом приобщаются к такому уровню обработки данных, молодое поколение усваивает его с детства и с завидной легкостью. Иначе говоря, с появлением компьютеров человечество поднялось еще на одну ступень абстрактности используемых им знаков. Это вовсе не говорит о том, что отбрасываются как ненужные знаки прежнего, менее абстрактного содержания. Это свидетельствует лишь о том, что знаковый арсенал людей обогащается за счет поступления в него знаков более абстрактного и совершенного характера. Заключение к изложенному Думается, что выделение трех видов реальности и разного подхода к ним со стороны познающих действительность людей может помочь нам понять, как развивается человеческое познание вообще, – научное и ненаучное. Нет сомнения, что такое понимание крайне необходимо для самых разнообразных целей и, прежде всего, для становления нашего мировоззрения. Хотелось бы подчеркнуть, что нарисованная выше картина ни в коем случае не свидетельствует о желании автора отдать предпочтение одному способу установления своего места в мире за счет ущемления иного способа. Хотя я лично склонен отдать свой голос за научное познание и за научное отражение его в знаковой реальности, я никоим образом не хочу унизить людей, придерживающихся другой точки зрения. Более того, я готов признать, что люди с религиозным мироощущением зачастую оказываются натурами более цельными, способными сопротивляться окружающему давлению наиболее последовательно и до конца. Об этом неоспоримо свидетельствуют и факты из моего недавнего прошлого в СССР, когда в условиях ГУЛАГ'а верующие люди оказывались самыми стойкими из всех, переживавших тяготы каторги. Научный подход к жизни требует сомнений, ты привыкаешь смотреть на собственные выводы "со щепоткой соли", как говорили древние. Такая привычка делает человека слабым при внезапно нахлынувших тяготах: "Может быть, в этом есть своя доля сермяжной правды?" А это зачастую приводит к колебаниям и к компромиссам с грубой силой. Но это последнее обстоятельство касается лишь особенностей человеческой психики и не касается выбора правильной позиции в постижении реальной действительности. В этом последнем деле каждый раз обнаруживаются привходящие жизненные обстоятельства, которые и решают дело в ту либо иную сторону. Декабрь 2011 1 Это разделение отмечали еще древнегреческие и римские философы. Они же придумали и названия для этих двух слагаемых онтологической действительности. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | А. Соломоник, PhD (Израиль) Социальный конструкционизм. Социально-философское обоснование дискурсного анализа. 6 | | А. Соломоник PhD, Израиль Параметры составления школьного куррикулума... Ввести физические термины: физическое тело, вещество, материя, физические явления, физическая величина, физический прибор |
| А. Соломоник PhD, Израиль Заметки по семиодидактике Об особой роли... Э40 для студ спец. «Национальная экономика и экономическая безопасность» очно-заочной формы обучения / сост. А. А. Никитин; Перм... | | Семиотический подход к отбору материала для обучения в средней школе... Апологетика в XIX-XX вв. (Эпоха великих германских философов и больших достижений науки) |
| Алла Шаховская «Я прошла Освенцим» И. А. Альтман (отв редактор), А. Е. Гербер, Ю. А. Домбровский, Ю. И. Каннер, Б. Н. Ковалев, Г. В. Костырченко, А. И. Круглов (Украина),... |  | Программа по дисциплине «Региональная экономика и управление» Составитель: Дерюгин В. А., PhD, доцент кафедры государственного и муниципального управления |
| Рефераты публикуемых статей Требования к разрядным характеристикам гирлянд изоляторов, предназначенных для районов с I – III степенью загрязненности атмосферы.... | | Рефераты публикуемых статей Разработка методики и нормативов испытаний внешней изоляции электрооборудования в загрязненном состоянии. Мерхалев С. Д., Соломоник... |
| Диссертации: «Формирование профессиональной общности работников сферы... Европейский Университет в Санкт-Петербурге, Факультет политических наук и социологии, PhD (Major: Science and Technology Studies;... | | Student, department of Geoecology T. Yu. Timofeev Н. barkan, PhD in technical Sci., the senior lecturer, Department of Geoecology, barkan |
| Соглашени е между Правительством Российской Федерации и Правительством... Автор: Штылева М. В., ассистент кафедры Социальной педагогики и социальной работы мгпу | | Израильская политика и военная стратегия Израиля Будут рассмотрены те военные столкновения, которые Израиль вел против арабского ближневосточного окружения, и какие решения были... |
| Д э. н., профессор Александрова Е. А. аспирантка В россии они составляют 0,3% от уровня США. Наша страна тратит на ниокр меньше чем Испания, Тайвань, Бельгия или Израиль. Вместе... | | Дэвид Дюк Еврейский вопрос глазами американца Оглавление Глава I. Еврейский вопрос 2 В последнем десятилетии XX века наихудшим из моральных преступлений считается критика еврейского народа, его религии или государства... |
| Тэд Джеймс, ms, PhD с Лорейн Флорес и Джеком Шобером Гипноз полное... Публикуется с разрешения Crown House Publishing при участии Агентства Александра Корженевского (Россия) Тэд Джеймс | | Большое спасибо и до свидания! Полтора года назад наш ещё 10 класс проводил на пмж в Израиль нашу одноклассницу Лизу Козлову. В январе этого года Лиза снова вернулась... |
