 | Поиск |
Скачать 1.21 Mb.
|
– 62 – и заниматься марионетками, для которых он время от времени составлял ряд веселых живых маленьких фарсов, называемых им «Bambocciate», самым ярким примером которых является «Lo Starnuto di Ercole». «Автор», пишет Карло Гольдони, «при помощи своего живого воображения посылает Геркулеса в страну Пигмеев. Эти маленькие карлики, испуганные видом живой горы с руками и ногами, стараются скрыться. Однажды, когда Геркулес растянулся на земле и заснул мирным сном, робкие маленькие жители вышли из своих скрытых убежищ и вооруженные тростниковыми палочками вскочили на великана и облепили его с ног до головы совершенно так, как мухи, когда они объедают кусок гниющего мяса. Геркулес просыпается, чувствует что-то на носу и чихает, после чего нападающий враг рассеивается по всем направлениям, чем и кончается пьеса. В ней есть план, завязка, развязка и приключения: стиль ее очень хорош и выдержан: мысли и чувства соответствуют величине тела действующих лиц: стихи коротки, все, действительно изображено в духе пигмеев. Для изображения фигуры Геркулеса был сделан гигантский «бурратино», и представление имело успех и доставило большое удовольствие. Но, естественно, Карло Гольдони не долго разыгрывал на сцене театра марионеток пьесы других авторов. Он сам написал и поставил на сцене театра марионеток, «la cantatrice» маленькую оперетку и затем упрочил свой успех более эффектными произведениями «Enea nel Lazio», «Аmori di Alessanro Magno», «Favola de tre Gobbi», «Bertoldo, Berteldino e Cacasenno» и «Finto principe». Он сочинил также «Arcifan famo Re de’Matti», «Mondo della Luna», «Buove d’Antono» и «Talismano», которые оставались во владении Венецианских марионеток, пока автор сам не взял их и переработал в настоящие драмы и трагедии для больших театров. Даже граф Джиованни Жиро не пренебрегал возможностью приложения своего таланта к пьесам для марионеток: из его произведений мы можем указать на «Malvinuccia ossia la Bambina di quattro anni», комическое представление, предназначенное для исполнения в загородных театрах марионеток нескольких молодых аристократов и на «Il viaggio sull’asino di Cassandrino sposo». Ставились также на сцене некоторые из старых «священных представлений» флорентинца Джиован Мария Чеки, – 63 – как-то: «L’Acquisto di Giacobbe» «il Battesimo di Cristo», «il fegliuol prodigo», «il Diogene» и «Fanny in London», сочинения Киаро, и четыре «Angeliche» Гамерры, «Ildegonda» и «Carolina di Montalbano» Роти и подобные же драмы Чикоиьини, «la principessa Arsinda» сочинения Тести, «Guerrin meschino», Страции, «Achille in Troia» Каноччи, «Genoѵieva di Brabante» Гаспери, «Belfegor» какого-то анонимного автора и все фантастические пьесы Гоцци. Впоследствии, когда восторжествовали взгляды Гольдони, и новый род комедий и драм стал вызывать восхищение образованной молодежи главных городов Италии, театр марионеток унаследовал все театральные произведения, принадлежавшие главным артистам, сделавшимся последователями новых веяний, и в добавление к этому весь старый театральный реквизит, ненужный большому театру, перешел в руки хозяев театра марионеток. Сельские и пасторальные сцены, истории известных убийц и больших преступников, приспособленные к театру, народные фарсы, изобилующие шутками и прозрачным рискованным юмором, басни, рыцарские и романтические историн, в которых чудесное смешалось со смешным, рок, гении, великаны паладины, тираны и их жертвы., смешивающие свои голоса, смелые вызовы, вздохи и проклятья с особой манерой разговора и обычными проделками шутов... — все перешло в руки бураттино и собирало вокруг их непрочных шатающихся «castelli» массу веселого и рукоплескающего народа, не обращавшего внимания на перемену вкусов, привычек и обычаев и, может быть, и упорно сохранявшего эти последние. Маски (maschere), исчезнувшие с больших сцен, находят себе приют на простых тесных сценах кукольного театра и, таким образом, по истечении многих лет возвращаются в ту пыльную и темную обитель, откуда они вышли. Во всякой деревне, во всяком месте страны устраивались театры марионеток и служили, во всех местах посещаемых слугами, солдатами и крестьянами, местом собрания многочисленной толпы, жаждущей развлечения соответственно степени ее умственного развития. И в городах также сооружались сотни театров марионеток; дети толпились около них, забавляясь пантомимами и танцами, а простой народ собирался, чтобы посмеяться над – 64 – карикатурами и пародиями: даже серьезные, образованные люди, исполняя пророчество Квадрио... снисходили до того, чтобы провести здесь часок веселья в поисках намеков, воспоминаний и преданий прошлых дней. Во Флоренции, в Неаполе, в Милане, Венеции, Болоньи, Генуе и Турине марионетки производили сенсацию в театрах, а буратини богатели. Самые образованные люди и самые корректные в своем поведении, смешивались с толпой, чтобы незаметно посмотреть на представления фантошей. В Риме, Леоне Аллаци, ученый библиотекарь Ватикана при Александре VII, автор Drammaturgia» и многих известных исторических и богословских сочинений, всякий вечер посещал маленький театр марионеток и, часто проходя утром по Сан-Лоренцо, останавливался у «castello» бураттини, забывая о своей библиотеке и о его святейшестве папе Александре, увлеченный синьором Панталоне. В Милане бураттини театра Фиандо уже в первой половине нашего столетия достигли такой славы и настолько вошли в моду, что для иностранца считалось невозможным покинуть город, не посетив храма деревянной музы». Корреспондент «Globe», известной французской газеты, говорит о марионетках в следующих выражениях: «Туловище, руки и голова этих маленьких фигурок делали такие изящные движения, находящиеся в полном соответствии с чувствами, выражаемыми голосом, что если не принимать во внимание их величину, то можно подумать, что я был зрителем представления актеров «Comédie Française». Сегодня вечером они играли классическую трагедию «Навуходоносор» и небольшой балет под названием «Le delizie di Flora». Я бы очень хотел, чтобы балерины и сильфиды Оперы, которые так гордятся своими великолепными ногами и улыбающимися лицами, могли взять несколько уроков у этих грациозных деревянных созданий, преодолевающих совершенно легко все трудности хореографического искусства». Синьор Жаль пишет в том же смысле о Миланских марионетках в своей книге: «De Paris a Naples»: «Я присутствовал на представлении в театре Фиандо романтической мелодрамы в шести частях. «Il principe Eugenio di Savoia all’assedio di Temeswar» и смотрел ее с большим удовольствием. Балет привел меня в восхищение. Танцы – 65 – этих деревянных кукол по истине изумительны. Горизонтальные танцы, боковые танцы, вертикальные танцы, всевозможные танцы всего мира, всевозможные ножные фиоритуры, которыми мы так восхищаемся на Парижских сценах, можно видеть в Фиандо в улучшенном и усовершенствованном виде. Когда балерина оканчивает свой номер и раздающиеся со всех сторон аплодисменты вызывают ее на авансцену, она снова выходит из за кулис, трогательно кланяется, прижимая свою маленькую руку к сердцу, посылает поцелуи по всем направлениям и не уходит, пока не повторит всех движений своих старших сестер по искусству». В том же самом году генуэзские бураттини представляли в театре «delle Vigne», «la presa d’Anversa, между тем как туринские марионетки играли «San Martiniano» и «la morte del Conto Ugolino». В Риме театр марионеток помещался во дворце Фиано и пользовался привилегией быть открытым круглый год, даже в течение великого поста. Этот кукольный театр описывает один из самых блестящих французских писателей Анри Бейль, больше известный под именем «Стендаля», автор «истории живописи в Италии», «La Chartreuse de Parme» и многих других критических и философских трудов, которые никогда не забудутся благодаря острой наблюдательности и изяществу стиля»: «Было девять часов вечера», пишет Стендаль, «когда я выйдя из великолепной залы кафе Росполи, вошел в дворец. Фиано, у одной из дверей которого стоял человек, кричащий громким голосом; «Проходите, господа, представление скоро начнется». Я не ждал дальнейших настояний и упрочил за собою право входа, уплатив пол-паоло». Эта ничтожная цена внушила мне опасения, что я могу очутиться в плохой компании, но они скоро рассеялись. Моими соседями оказались самые упитанные и миролюбивые римские граждане. Римляне может быть лучше, чем какой-нибудь другой народ в Европе, может оценить едкую и живую сатиру. В этом городе театральная, политическая и духовная цензура более подозрительна, чем в Париже. И вот именно по этой-то причине местные комедии неинтересны и пошлы. Смех нашел приют у бураттини, которые не обращают внимания на цензуру и в представлениях которых большое место занимает импровизация. – 66 – Главное действующее лицо модной пьесы марионеток зовут Кассандрино. Это энергичный старик в возрасте пятидесяти или шестидесяти лет, с прямой худощавой фигурой, напудренный, вылощенный и веселый. Кассандрино обладает большим житейским опытом, знает, как вести разговор и обладал бы всеми достоинствами, если бы не влюблялся безумно во всех женщин, встречающихся на его пути. Легко представить себе, что такой человек, несомненно, делает карьеру в стране, управляемой олигархией старых холостяков, пользующихся нераздельной властью. Кассандрино светский человек, хотя я готов биться об заклад, что все зрители представляют его себе в красной шапке кардинала, или в фиолетовых чулках епископа. В Риме есть масса епископов, которые похожи на Кассандрино, как две капли воды. В этот вечер шла именно пьеса «Cassandrino allievo d’un pittore». У римского художника, имеющего много учеников в своей студии, есть красавица сестра, молодая и добрая. Кассандрино появляется в доме художника под видом покровителя искусства, знакомится с молодой девушкой и моментально в нее влюбляется: но не решаясь, вследствие своего возраста и положения, объясниться в любви, переводит разговор на музыку и просит позволения спеть «Каватину», которую он слышал в концерте. Каватина эта сочинение Пезиелло и великолепно исполняется за сценой одной из артисток труппы, дочерью сапожника. Но в то время, как старик заливается соловьем, входит художник, который делает выговор сестре и выгоняет Кассандрино за то, что тот ухаживает за девушкой, не имея возможности на ней жениться. Действие оканчивается при громких аплодисментах публики, а в следующем акте бедный влюбленный, сгорая желанием видеть свою «красавицу», снова появляется с выкрашенными волосами и накладными усами, под видом ученого. На этот раз предприимчивый Кассандрино попадается на глаза тетке художника, сумасшедшей старухе, с которой Кассандрино был знаком много лет тому назад в Ферраре и которая настаивает, чтобы он женился на ней. После целого ряда забавных приключений он решается взять к себе старую женщину экономкой, таким образом, делается в некотором роде дядей молодой девушки». Тот же самый автор описывает нам представление – 67 – бураттини, виденное им в доме богатого купца, где двадцать четыре марионетки в восемь дюймов величиной и так хорошо сделанные, что каждая из них стоила по цехину, участвовали в представлении на театре, площадью в пять футов, отрывков из «Mandragara» Макиавелли. Кроме того, он упоминает о неаполитанских марионетках, которые в частном театре исполняли некоторые политические и сатирические пьесы, из которых одна называлась «Si fara o no un Segretario di ststo». Но самое блестящее описание римских марионеток мы находим в книге Стори «Roba di Roma», в десятой главе, где автор описывает проведенный им вместе с друзьями вечер в театре бурратини, на Piazza Navono. Вы наверно будете смеяться, прочтя некоторые из страниц этой книги). Таким образом, почти уже в наше время, «Pulcinella» в Неаполе, «Gerolamo» в Милане, «Glandula» в Турине, «Stentarello» во Флоренции «Brighella» и «Arlecchino» в Венеции и «Dottore» в Болоньи продолжали беспрерывно представления «Comedia dell Arte», еще живой в сердцах и умах народа; итак, впродолжении более трех сот лет упорного труда марионетки сохранили свое положение в народном театре, боролись путем колкой сатиры со всеми злоупотреблениями, со всеми предрассудками, гнетом, политической и религиозной тиранией и с заблуждениями всякого рода литературными, социальными, научными и экономическими. Они защищали Галилея от инквизиции, Джордано Бруно от духовенства и Fra Paoli Sarpi от громов Ватикана. Они нападали на феодализм, на нетерпимость, на безбрачие священников, на строгие классовые предрассудки Академии, на придворные интриги на военное честолюбие и показное тщеславие. Репертуар марионеток впродолжение последних трехсот лет мог бы пристыдить лучшие из наших прозаических театров не в смысле достоинства и серьезности воспроизведения, но в выборе убедительных и своевременных тем для сценических представлений. Пародия на Альцеста, как попытка литературного возмущения, Кассандрино, как укол сатиры против римского двора, знаменитое путешествие в Чивитавеккию», на которое ссылается Мерсей в Revue des deux mondes также как и «Pozzo incantato», приводимое Бейлем, «terrible Maino», упоминаемое Буркело и многие другие, служат доказательством истины моих слов. – 68 – Я, право, не знаю, можно ли утверждать, что в наши дни театр марионеток быстро идет к упадку. Конечно среди низших классов не наблюдается того пылкого и страстного увлечения театром марионеток. Но «les Dieux s’en vant»... и весьма естественно, что вместе с ними, хотя и не так скоро должны сходить со сцены и марионетки. У публики, увлекавшейся деревянными «фантошами», изменились настроение, характер и обычаи. Тем не менее, бураттини продолжают существовать и в них еще таится столько жизни, что они могут просуществовать в добром здравии еще несколько сотен лет. Только приходится пожалеть о том, что они стремятся все точнее и точнее подражать живым актерам, одеваться и читать роли подобно первым персонажам драмы, пользоваться их репертуаром и таким образом утрачивают ту оригинальную, несколько злостную и неуклюжую физиономию, которая создавала из театра марионеток микрокосм, рожденный и созданный для смеха и шуток над нашим глупым, плутоватым старым миром. Я вполне понимаю, что маленькие деревянные фигурки испытывают влияние новейших идей совершенно также, как они испытывают влияние сырости или сухости воздуха. – 69 – Тот факт, что они сделаны из дерева, не спасает их от влияния прогресса! Подобно тому, как прежде марионетки преобразовывались вместе с преобразованием древнего общества в новое, с переходом от рабства к римскому гражданству, от язычества к христианству и от религиозности и обрядности к артизму, так точно и в наше время, подвергаясь медленному изменению, они становятся синьором министром и синьором депутатом. Это представляется совершенно естественным и вполне понятным, если мы обратим внимание на то, что во все времена, при всевозможных формах правления, марионетки следовали шаг за шагом (а иногда и предшествовали) за преобразованиями театра и того общества, в котором они жили. Но мы, старики, наблюдаем с глубоким сожалением исчезновение тех масок, которыми мы так восхищались в дни нашей молодости и с грустью смотрим на удаление со сцены театра марионеток тех прелестных и любимых нами фигур, которые исчезли и с больших сцен. Если их исчезновение пойдет и впредь такими же быстрыми шагами, то Флориндо, Розаура, Панталеоне, Лелио, Беатриче, Леандро, Коломбина, Смеральдина и все прелестные призраки, шумной веселой толпой наполняющие сады Италианского искусства, останутся для нас только пустыми названиями и бесцветными тенями; их нельзя будет встретить даже среди марионеток, а через сто лет о них едва ли даже будет упоминаться в книгах, и то в таком духе, как мы теперь говорим о маленьких подвижных фигурах, открываемых в гробницах христианских катакомб. Все-таки в этом общем кораблекрушении всех масок, некоторым удалось спастись и остаться на подмостках театра марионеток; и в то время, как местная комедия клонится к упадку, исчезает и с трудом держится на маленьких сценах, некоторые из первородителей этих домашних сказок продолжают спокойно болтать на своем родном наречии в стенах деревянного балагана, или за занавесью парусинного театра. |
| Поиск |