 | Поиск |
Скачать 1.21 Mb.
|
Почтим намять умерших глубоким вздохом и прольем - 70 - слезу над Панталеоне дель Бизаньози, над Маньифико, над Труффальдино и Паяцем и посвятим несколько строк живущим, хотя и стоящим на пороге смерти, но тем не менее приветствующим нас в эти последние дни с высот их неустойчивого, неуклюжего помоста. Самая веселая и самая шумливая из марионеток, конечно, «Арлекин» или «Арликин», как его называет Франческо Саверио Квадрио, который так прекрасно описывает его фигуру, характер и действия... «Костюм Арлекина состоит из кусков красного, голубого, фиолетового и желтого цвета материи, нарезанной треугольниками и сшитых одни с другими, маленькой шляпы, чуть-чуть прикрывающей голову, пары маленьких туфель без подошв и черной маски; такой костюм подходит к стилю «Цанни» древних мимов, называемых Планипедами. В таком разноцветном костюме появляется и «Центункуло», о котором говорит Апулей. Эта маска заменяет собой вымазанное сажей лицо; чепчик, скрывающий волосы, напоминает о бритой голове, обязательной для Планипедов. Эти туфли без подошв служат напоминанием о тех, кто ходит босиком, а побои, которые Арлекин так часто получает от своего хозяина, заставляют вспомнить о тех унижениях, которым подвергались Планипеды. О способности Арлекина вызывать смех движением головы и рта, мимикой лица и голосом, Цицерон пишет: «…Quid enim potest tam ridiculum quam Sannio esse? Qui ore, vultu, imitandis motibus, voce, denique corpore ridetur ipso». Эти слова относились к Санниони и мимам, на которых походил арлекин. Характер, придаваемый «Цанни» Италианской комедией прошлых веков, был тот же как и у древних латинян и греков, а именно шута и обжоры». Здесь следует мимоходом упомянуть о том, что существовали два «Цанни» — «Арлекино» и «Скаппино», но Скаппино увы скрылся 11*) из этого мира. Арлекино родился в долине Бергама; он говорит на венецианском диалекте из уважения к интеллигентности своей аудитории, которая, если бы он стал говорить на - 71 - своем родном диалекте, не поняла бы ни олова. «Бергамский негр», пишет Мармонтело, «есть нелепость и нужно предположить, что какой-нибудь африканский раб был первым прототипом этого лица». Вы ошибаетесь, милостивый государь, кожа Арлекина почернела не от африканского солнца, а от сажи, которою «Фаллофори» чернили свои лица «fuligine faciem obductam» с целью подражания и высмеивания иностранных рабов. Некоторые утверждают, что Микель-Анджело, вдохновленный древним сатиром, оказал свое влияние на изменение «маски» Арлекина с целью придания ей большей артистичности. Представьте себе, даже божественный Буанаротти и тот интересовался марионетками! «Характер Арлекина», говорит Мармонтель, «представляет собою смесь невежества, остроумия, глупости и грации. Арлекин представляет собою несовершенного человека, большого ребенка, в котором наблюдаются проблески ума и под видимой беззаботностью которого кроется некоторая проницательность. Он по подвижности, легкости и грации похож на котенка с прибавкой некоторой прирожденной грубости, которая придает забавный оттенок всему, что он делает. Он исполняет роль терпеливого, верного, преданного слуги, всегда влюбленного и находящегося в затруднительных обстоятельствах по своей ли вине, или вине своего господина горюя и радуясь, как дитя». Послушаем Арлекина, когда он просит взять его в услужение: «Синьор Флориндо, я знаю, что вам нужен слуга, вы уже их меняли триста двадцать семь раз в году и я надеюсь своим поступлением к вам на службу округлить эту цифру. Я умею все делать... есть, пить, спать и заводить любовные шашни со служанками: мой единственный недостаток заключается в том, что я не люблю работать. Я буду исполнителен как лентяй, верен, как домашний вор, скрытен как землетрясение, и бдителен как кот». «Бригхелла» 12*) тоже родом из Бергама, но он горожанин, - 72 - а не житель долин. Именно вследствие этого, в чем мне не особенно приятно признаться, он также хитер, коварен, пронырлив, хвастлив, лжив и вороват, как Арлекин простодушен, задумчив, нежен, скромен и предан. Я не хочу говорить ни о ком ничего дурного, но «Бригхелла» представляет собой совершенный тип «canaglia infame»13 ♦). Он дерзок с женщинами, раболепен с мужчинами, надменен со слабыми и труслив с сильными; когда он боится, то он неумолим и пускает в ход свой нож, иногда даже вероломно. С другой стороны, он обладает массой достоинств: поет, танцует, играет на трубе и всегда знает, где ему найти двадцать «Svanziche» в случае нужды»... а она встречается у него триста шестьдесят пять раз в году. Вот его собственная автобиография... «Двенадцати лет я был первый раз посажен в тюрьму, в пятнадцать приставлен к позорному столбу, в двадцать был высечен, а в двадцать пять попал в первый раз на галеры. Грамматику, риторику, философию, гуманитарные науки я прошел очень рано; если вы будете обвинять меня в том, что я подвергался телесному наказанию и был на галерах, то я отвечу вам, что служил своему князю, как на воде, так и на суше. Теперь я охотник, я живу тем, что убиваю, но меня нельзя назвать вором, а скорей искусным математиком, который находит вещи раньше, чем их теряют владельцы». Теперь однако Бригхелла стал более чувствительным, я не скажу, чтобы он стал лучше чем был, но он не грабит и не убивает и более склонен обманывать женщин в любовных интригах, чем мужчин в деловых отношениях. Третьей «маской» бураттини являются «доктор», уроженец Болоньи, одетый во все черное, с шоколадного цвета «morett’ой на лбу и носу и с темно-багровыми щеками. Он один из тех ученых людей, которые ничего не знают, или скорей знают все наполовину и потому на всяком шагу делают промахи, вызывающие смех. «Доктор» называет себя академиком из Флоренции, врачом, нотариусом, адвокатом, или астрономом, - 73 - смотря по обстоятельствам и астрологом, когда ему удается найти легковерных слушателей. Но ученый «доктор» не всегда умеет верно предсказывать. «Рогантипо» римлянин, происходящий по прямой линии от Пиргополиниса, которого Платон обессмертил под именем «Miles Gloriosus». Подобно ему этот забияка и хвастун угрожает своим врагам, что он их съест живыми и обнажает всякую минуту свою шпагу, нанося самые ужасные удары. Он одет в платье, похожее на ливрею папской гвардии; красный мундир, темно-синие панталоны и огромная остроконечная шляпа на голове; он ступает тяжело, делая прыжки с отважным видом с расчетом напугать всех окружающих и отряхивается как собака, только что вышедшая из воды для того, чтобы ясно было слышно бряцание надетого на нем оружия; он постоянно оборачивается, чтобы посмотреть, кто смеется, или свистит и кто осмеливается открыть свой рот в то время, когда он тут. «Сандроне» и «Карчиофо» самые новейшие «маски». О «Сандроне» мы будем говорить позднее, так как его биография связана с историей семьи хозяина балагана, до такой степени типичной и странной, что ей придется посвятить отдельную главу. «Карчиофо» — неаполитанский фантом с большой головой и худым телом; краснощекий, беззаботный и неуклюжий. Он появился на свет в Пизе в театре «Belle Torri», года четыре тому назад и его отцом был Тертулиано Пиччинино, старший сын «Орацио», хозяина балагана, известного во всей Тосканской и Римской провинциях... Наступал вечер... представление должно было начаться и Тертулиано стоял у входа, собирая деньги с приходившей публики: «Вперед, проходите вперед, синьоры, и занимайте хорошие места». Вдруг один солдат — артиллерист, вытолкнутый вперед, обратился к своему соседу рекруту, торговавшемуся из за билета: «Проходите, сказал первый «представление очень интересно». «Идите и смотрите, а у меня нет денег», «Проходите, карчиофо»14*). Это бранное слово было услышано Пиччинини, который улыбнулся рекруту и в этот момент была создана роль - 74 – Корчиофо, вызывающая восхищение во всей Тоскане — и Умбрии. «Корчиофо» удивительное действующее лицо. Он ходит раскачивающейся походкой, с согнутыми коленями; двигает головой, ртом, глазами и плечами, пьет, курит, ест макароны, берет свечку со стола, чтобы зажечь трубку и ставит ее обратно, причем всякое из этих движений сопровождается аплодисментами со стороны публики. Другим очень древним фантошем, еще продолжающим выступать на сцене театра марионеток, является «Диаболо» со всеми атрибутами и отличительными признаками его демонической натуры. Очень интересно изучить и описать историю «Демонио», как комического актера. Но это завело бы нас слишком далеко и отвлекло бы от нашего предмета. Несомненно, что «Диаболо» часто принимал участие вместе с другими бураттини в итальянских священных представлениях и мистериях в «чудесных и торжественных представлениях в Англии» (Miracle plaus and Pageants), в «sotties» во Франции и в «Tokkenspieler» в Германии, и пока существовала литургическая драма в Европе, фигура Сатаны необходимым образом представляла контраст с фигурой «Padre Eterno», с целью более блестящего торжества этого последнего. Впоследствии, когда театр изменил свой характер, язык, темы и способ представления, фигура «Padre Eterno» с возмущением сошла со сцены, а Диаболо, естественно остался, и расположился, как у себя дома. Остальные действующие лица и «маски» представлений «бураттини», как-то «Стенторелло», «Менегино», «Джиандуйа», «Джероломо», «Тартаглия», те-же самые, какие появляются в представлениях настоящих актеров, отличаясь от них только, может быть, большею неутомимостью и податливостью. О Пульчинелло15 *) стяжавшем себе славу в Европе, мне придется сказать несколько слов, хотя он является таким действующим лицом, которое не исключительно принадлежит театру «бураттини». - 75 - Но он, может быть, представляет собою самую древнюю маску, когда либо появлявшуюся на сцене, первую, которая появилась в оригинальной форме фантоша и которая всего лучше сохранила свою национальную физиономию, несмотря на свои постоянные странствия, в течении которых он побывал во всех странах мира, принимая в каждой из них новое имя, костюм, характер и привычки. Биографы, говоря о Пульчинелло в лице живого актера, производят его от «Mimus allius u Maceus’a. Но после того, когда в 1726 была выкопана бронзовая статуя, помещенная затем в Музей Каппони и воспроизводящая точно фигуру, профиль, костюм и общий вид Пульчинелло театра марионеток, является вопрос, кто же из двух: фантош, или актер первым выступил в этой роли. Во всяком случае, несомненно то, что Пульчинелло был втечении долгого времени душою театра марионеток. Везде, где только хозяин балагана находил свободное местечко, чтобы поставить свои «castello», везде появлялся Пульчинелла, в Риме и Неаполе называемый Поллигинелла, во Франции Полишинелем, в Англии Пунчем, в Германии Гансвурстом, в Испании дон Кристовалем Поличинело, повсюду по внешности подобный бронзовой статуе Музея Каппони, в широком белом костюме, перетянутом кожаным поясом, в остроконечном колпаке на голове, с черной полумаской на лице, с крючковатым носом и большим родимым пятном на щеке. Такая голова и костюм представляют наиболее совершенный тип бураттино, как нельзя более подходящий для того, чтобы приводиться в движение тремя пальцами хозяина балагана. Даже и в настоящее время Пульчинелло находится в подчиненном положении, становясь — в зависимости от обстоятельств—то хитрым, то безрассудным, воздержным, или жадным, болтливым, или молчаливым, подвижным, веселым, саркастическим, злым на язык, смотря по надобности. Поезжайте вокруг света и где бы вы ни были, в Европе Азии, Африке и Америке, вы повсюду найдете Пульчинелло с суковатой палкой в руках, всегда готового пустить ее в ход и отколотить диавола и рогам, или полицейского комиссара по голове. - 76 - За сценой. То, что представляется нашему взору за театральной занавесью, совершенно необыкновенно. Мы видим тесное, темное и загроможденное помещение. Со всех сторон несется невыносимый, совсем особенный запах смеси краски и лака, свечного нагара, керосина и жира с добавлением чуть-чуть чеснока и старого сыра. Вдоль стен висят пятьдесят, или шестьдесят бедных маленьких фантошей обоего пола, подобно селедкам, устремив на вас из мрака свои стеклянные глаза с таким выражением, что у вас застывает кровь в жилах. У одного голова вывернута назад и болтается на спине, у другого скрючены руки и искривлены ноги, все имеют вид людей умерших на виселице после многих часов спазмотических конвульсий. Шесть, или семь огромного роста призраков движутся около них, подобно колоссальным гигантам среди пигмеев. Они ходят тихо, занятые расстановкой различных лиц, животных и других предметов, которые нужны будут для вечернего представления. Это хозяин балагана и его помощники. Рассматриваемые вблизи в этой тесноте и дымной атмосфере, в присутствии настоящих живых людей, эти маленькие бураттини, скученные то там, то здесь, представляются роем чудовищных насекомых, и кажется невозможным, что они могут дать что-нибудь приближающееся к той полной иллюзии, которая так необходима для театрального представления. А между тем, как только поднимается занавес, получается изумительный эффект. Пропорциональность фигур, размеров сцены, декораций и реквизита соблюдена до такой степени точно, что через пять минут после начала представления глаз начинает привыкать к этому гармоническому соотношению: маленькие марионетки приобретают вид живых существ, пространство, занимаемое сценой, как будто увеличивается, задний план отступает назад и мало по малу зритель начинает воображать, что он присутствует при представлении настоящих актеров. Управляющие движением кукол, конечно, скрыты от глаз зрителя и вопреки принципу разделения труда они одновременно - 77 - заведуют и движениями кукол и читают их роли. Нормальный бураттино бывает обыкновенно шестидесяти сантиметров в вышину и состоит из шести кусков: головы, двух рук, двух ног, и туловища, сделанных из легкого дерева. Головы делаются особыми искусными мастерами в том случае, когда они должны изображать какую-нибудь особенную, или традиционную маску, или иметь сходство с кем-нибудь из современных деятелей, хорошо известных зрителям, и обыкновенно стоят семь, или восемь лир каждая. Во всех остальных случаях сам хозяин балагана делает все необходимое. Шея прикреплена к телу посредством железного крючка и кольца. Руки от локтя до плеча и ноги от колена до бедра сделаны в форме широких матерчатых рукавов и потому допускают всякое требуемое движение. В главных же фигурах, также как и в специальных «масках», свойственных отдельным провинциям, все части сделаны из дерева, причем отдельные куски так искусно составлены, что дают возможность производить движения во всевозможных направлениях. К верхушке головы прикреплено железное кольцо для прута, который поддерживает фигуру, когда она находится в покое. Этот прут имеет около метра в длину и оканчивается крючком. Под этим крючком находится довольно большой деревянный шар, прикрепленный к пруту: на этом шаре вбиты маленькие крючки и колечки, с прикрепленными к ним проволоками, при помощи которых «фантош» очень легко может производить всевозможные жесты. Обыкновенно пользуются четырьмя из этих проволок, двумя для рук и двумя для ног, или лучше сказать для кистей рук и для ступней. В том случае, если марионетки должны выполнять какие-нибудь специальные и характерные движения, нижняя проволока прикрепляется к коленям. Но часто бывает, что некоторым фигурам приходится выполнять более сложные движения; в таком случае число проволок увеличивается; их направление и способ действия - 78 - координируется многими кольцами и различные проволоки соединяются у прута, пустого в середине, к которому в таких случаях сверху прикреплен большой шар с боковыми зацепками и добавочными крючками. Некоторые бураттини двигают глазами, открывают и закрывают рот и двигают пальцами рук. Так, напр., Тартаглия складывает свои губы таким образом, что получается очень смешная гримаса Рогантино скрежещет зубами, Стентерелло подносит палец к носу и трет его, когда ему нужно что-нибудь обдумать. У знаменитого Карчиофо в пустое туловище вставлен металлический ящик, заключающий в себе такой механизм и приспособления, что он может пить, есть макароны и курить; его руки так устроены, что, двигая пальцами, он может подражать игре музыканта на скрипке, кроме того, его платье приспособлено таким образом, что он может раздеваться и появляться на сцене в рубашке и жилете. |
| Поиск |