Пятикнижие глазами историка*
Скачать 0.52 Mb.
|
3. ПРАОТЕЦ ДВУХ НАРОДОВ Пока что еще и речи нет об евреях, народе, возникшем много позже; перед нами пока что не локальная, а поистине всемирная история, когда вся она была еще лишь предрассветным, едва различимым первым проблеском зари. Люди еще не осознают своей национальной принадлежности - значит, ее попросту еще нет. Сохраняются племенные общности со своими специфичными языками и диалектами. Тора метафорически подтверждает выводы современной науки... У праотца Ноя (Ноах) еще до Потопа родились Сим (Шэйм), Хам и Иафет (Йэфэт, Яфет). "От сих отделились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих" (Б. 10\5). Доныне имена эти разобраны для обозначения народов Восточного Средиземноморья, Магриба и Африканского Рога: яфетической иберо-кавказской расы, хамитов - берберов Судана и Магриба, а также семитов. Тогда как в еврейской традиции первое именование отдано народам, населявшим оконечность Балкан и позднее оформившихся как эллины, второе - египтянам, подданным фараонов; в Торе, само собой, прослеживается дальнейшее родословие потомков Сима - семитов. Вот оно: Арпахшад (Арфаксад), Шэлах (Сала), Эйвер (Евер), Пэлэг (Фалек), Рыу (Рагав), Сыруг (Серух), Нахор, Тэрах (Фарра)... Заметим, что в этом перечне на протяжении примерно двух столетий сменяются 8 поколений - т. е. фиксируется уже обычный природный ритм с периодами 24-28 лет. Время уже не легендарное, но приближенное к созданию Торы, и, надо думать, перед нами уже действительно личные имена и, наконец, даже личные судьбы. "И взял Тэрах (Фарра) Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару (Сарай), невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского (Ур-Касдима), чтобы идти в землю Ханаанскую (Кынаан), но, дошедши до Харана, они остановились там" (Б. 11\31). Ур Халдейский в низовьях Евфрата, как мы уже знаем, раскопан и исследован Леонардом Вулли и его преемниками, Харан же (Харран) - в излучине Евфрата почти на границе с нынешней Сирией. Тысячекилометровый путь - последний для престарелого Тэраха, который скончался в Харане и был погребен там... Конкретизируются человеческие судьбы - конкретизируется мир, обретает даже и сегодня понятные нам пространственные очертания. Стремительное движение во времени сквозь десятки поколений, упомянутых мимоходом, вскользь, сменяется неспешным кочевьем семейства Аврамова из Ура в болотистой малярийной дельте Евфрата в благословенный Ханаан, от Нижнего моря (нынешнего Персидского залива) к Верхнему (Средиземному), - но не напрямик, а, как водилось на самом деле, в обход пустынь - по дуге "Благодатного полумесяца" (Харан в самом его зените), издавна орошенного людьми и заселенного ими. Этим путем тогда - за 18 с лишком веков до н.э. - двигалось семейство, на котором отныне надолго сфокусировалось повествование Торы. Шли пешком, гоня перед собой овец и коз, ведя в поводу верблюдов, доотказа груженных вьюками. Кто-то - конечно же, сам Аврам, седобородый патриарх, жена его Сара, тоже уже немолодая по выходе из Харрана, кое-кто из домочадцев - трясся на осликах, подбирая босые ноги, чтобы не загребать ими горячую пыль. Прибывая на очередную стоянку, ставили пестрые от заплаток шатры, полные блох, резали барана, разжигали костры... Обрастали в пути новыми людьми, потому что в чахлой засушливой степи человеку не прожить самому, потому что об автономности личности еще не могло быть и речи, сама психика индивида была насквозь патриархальной, - и Аврам как раз и был классическим патриархом, шейхом, какие доныне кочуют кое-где на просторах Аравии. Возникает сообщество людей, объединенных общей судьбой, - но ведь именно это, а не что-то иное, составляет исходный признак народа. Однако Тора настаивает еще и на изначальной кровной преемственности евреев. "И сказал Господь Авраму: <...> Я сделаю тебя народом великим (произведу от тебя великий народ), и благословлю тебя, и возвеличу имя твое" (Б. 12\1-2). И зваться Авраму отныне более весомым именем Авраам (Аврахам), а Саре, жене его, - Саррой. Удвоенная буква символизирует множество, и само имя означает отныне "отец множества народов" (Б.17\5). Трансформация имени - трансформация судьбы человека, его предназначения. Авраам на склоне лет своих все еще бездетен. Бесплодная Сарра горько рассмеялась, услышав щедрые посулы Всевышнего. Ей ли уже рожать: супругу 100 лет, ей - 90?.. Скрепя сердце предлагает она мужу "войти к Агари", рабыне-египтянке. И зачала Агарь от Авраама, и родила сына Исмаила (Ишмаэйла). Из свидетельств Торы (и по другим историческим источникам) мы знаем, на что могла рассчитывать Сарра: рабыня рожает меж коленей своей госпожи, та имитирует родовые схватки, приобретая таким образом права на младенца. Уточним, впрочем, возраст супругов. В предпустынной части восточного Средиземноморья времена года куда менее различимы, чем в северных странах с их снежной зимой и жарким летом. Если для скотовода год - "круглый", от одних зимних дождей, сулящих многотравье, до следующих, то для земледельца, собирающего с орошенного поля два урожая в те же сроки, наш астрономический год разделен соответственно надвое. У древних евреев от праздника Рош-Гашана - примерно в нашем сентябре до Песаха - Пасхи примерно в нашем апреле и - от Песаха до Рош-Гашана. Номаду Аврааму исчисляют года уже по "земледельческому синодику". Т.е. ему, "столетнему", всего-то 50 "наших лет", супруге его - 45. Возраст для беременности критический, но еще биологически возможный. Так что не оставлена Господом и сама Сарра: она рожает, наконец, сына, прозванного Исааком (Ицхаком). И, как, увы, подчас водится, ей, счастливице, уже не нужен приемный сын Исмаил, лишний он. Господь утешает скорбящего отца: "Не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее; ибо в Исааке наречется род тебе (будет продлено родословие). Но и от сына рабыни я произведу народ, ибо он тоже семя твое". Повинуясь жене (и Господу), "встал Авраам рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и отрока, и отослал ее" - изгнал из шатра своего, разбитого близ Хеврона (поскольку события разворачиваются уже в Ханаане). (Б. 16\2, 21\1-14). Скитания по пустыне Беэр-Шева (северный Негев); выпита вода из меха, мучит жажда. Мать оставляет сына под каким-то кустом, "и пошла, и села против него поодаль, примерно на полет стрелы, сказав при этом: "Не могу видеть, как умирает дитя мое"... Но Господь узрел ее отчаяние и спас. "И вырос отрок в пустыне, и стал отменным лучником", охотником на всякую дичь. (Б. 21\14-20). От него, сына Агари, агаряне, полудикие жители пустыни, или, как мы их называем теперь, бедуины... Как видим, не случайно главная забота героев Торы это обретение мужского потомства. Бесплодие женщины трагичнее, чем сама смерть. Одно лишь сулится Всевышним праведнику - что быть тому "отцом множеств"; т. е. не инобытие в раю, как в христианстве, в исламе, едва ли не во всех верованиях, но - бесчисленное потомство. Долгим было бы перечисление сонма народов, произведенных от чресл праведных. Не брезжит ли здесь смутная надежда и самому когда-нибудь воплотиться в каком-то из дальних потомков? Ситуация мыслима лишь теоретически, но, во всяком случае, при том непременном условии, что мужская хромосома не будет утрачена в непрерывной череде поколений... Словно бы догадываясь об этом обстоятельстве, Тора дотошно перечисляет лишь потомков мужского рода, родословия эти повсюду. Все тут - герои и трусы, светочи благонравия и отпетые негодяи... Невозможно себе представить, чтобы эти почти бесконечные вереницы имен, перечисления поколений, повторения (порой с вариациями) этих перечислений, - чтобы все это было лишь прихотью, произвольной фантазией Повествователя. Сама экзотичность имен, их архаичность уже и в обозримой древности, их прихотливые звучания, исключает такую возможность. Мартирологи кажутся списанными непосредственно с могильных плит. Надо думать, так оно и было, если вспомнить удивительную подробность, сообщенную нам Торой. Вернемся для этого в Харран. Аврам (еще не Авраам), выходя оттуда, "взял Сарай, свою жену, и Лота, своего племянника, и все их имущество, которое они имели, и памятник, который сделали в Харане, и вышли, чтобы идти в страну Кенаан" (Б. 12\5). Можно поразиться тому обстоятельству, что слова выделенные мною здесь курсивом, сохранены только в буквалистском переводе И. Ш. Шифмана; ни в Синодальном, ни даже в иерусалимском переводе их нет. Слишком странным казалось переводчикам, что могильный памятник отца своего Тэраха сын берет с собой в дорогу. Но вот толкование самого Шифмана: "Словом napas - "душа" обозначается здесь заупокойный памятник, бывший воплощением личности умершего; последнее обстоятельство делало памятник не связанным непосредственно с местом погребения останков, и именно поэтому он мог перевозиться людьми, переезжавшими на новое место жительства". Имя на памятнике (не непременно каменном) - как бы кодовая фиксация человека; оно свято, оно одно сохраняется в веках. И в Торе каждый достоин быть отмечен именно потому, что, в свой черед родив сына, закрепился в непрерывной череде поколений, в неостановимом потоке времени... 4. ЕВРЕИ ВОЗНИКАЮТ НА ИСТОРИЧЕСКОЙ АРЕНЕ Тьма народов уже упомянута в Торе, но об евреях все еще ни слова. Хетты, амалекитяне, амореи, пелиштим (филистимляне), кенаанеи (финикийцы), мидяне, киттии, египтяне - да мало ли кто еще! - уже полноправно существуют в истории, - и Тора, священнейшая Книга евреев, беспристрастно фиксирует чужой приоритет. Это вполне согласуется с исторической правдой и все более не похоже на традиционный миф, на эпосы других народов. Миф есть литературный жанр; у жанра свои законы, коренящиеся в самом способе мышления. Законы эти почти столь же непреложны, как математические. Герой мифа неизбежно прямолинеен; народ - если не создатель, то, во всяком случае, суровый редактор мифа, шлифующий его из поколения в поколение, - не допускает, чтобы его предки серьезно запятнали бы себя. Герои саг, былин, сказаний, легенд тому примером. Кристальная ясность героев Гомера, способных на жестокость, но не на бесчестье и трусость, служила образцом для подражания; "Илиада" была в буквальном смысле учебником доблести, заучивалась в школах. Кого из персонажей Торы представим в этом качестве? Авраама ли, не раз послужившего сводником собственной супруге?.. И в Гераре на севере Кенаана, и в Египте он, опасаясь за себя (прикончат, чтобы отнять жену), выдает Сарру за сестру, уступает ее во владетельные дома и даже пользуется встречными щедротами, фактически калымом - за жену! Сам Господь вынужден вмешаться, чтобы уберечь супружескую верность Сарры... И сын его Исаак, будучи чужеземцем в Гераре (юго-восточнее Газы), юную жену свою также - на всякий случай - выдает за сестру... Что это, похотливая фантазия Повествователя? Вернее бы предположить, что он-то как раз предельно смягчал непотребства, эпизоды, в которых так и брызжет грубая достоверность жизни... Куда как не святы главные персонажи Торы, самим Богом предназначенные к высокой миссии. Иаков (Яаков), сын Исаака, нагло подставляет (предаёт, - если без обиняков) старшего брата, простодушного трудягу Исава (Эйсава). Тот, возвратясь голодный с поля, не раздумывая готов отказаться от первородства (права наследия) ради чечевичной похлебки, сваренной братом. От будущего ради насущной сиюминутности. "Нет, ты поклянись мне нынче", - ловит его на слове хитрец Иаков. Простак клянется, не предвидя последствий. Вслед за почти случайно оброненным словом разворачивается мудреная интрига криводушного Иакова, обманом обретающего благословение отца, уже полуслепого старца Исаака, - проще говоря, выманивая наследство. Всю жизнь отныне он опасается мести брата, бежит за тридевять земель в упоминавшийся уже Харан, женится там; при этом сам он уже обманут своим тестем - арамеем Лаваном: Иакову на супружеское ложе подкладывают не любимую им Рахиль (Рахэйль), за которую семь лет батрачил он у Лавана, но сестру ее, подслеповатую Лию (Лэю). "И сказал Иаков Лавану: "Что это сделал ты мне? Не за Рахиль ли служил я у тебя? Зачем ты обманул меня?" И сказал Лаван: "Не делается так у нас, чтобы младшую выдать прежде старшей"" (Б. 29\25-26). Еще семь лет отрабатывать Иакову калым все за ту же Рахиль... Но, как говорится, отлились тестю-хитрецу горести зятя. Сами дочери отвернулись от старика. При их полном одобрении в момент отлучки Лавана снялся Иаков с семейством и стадами со становища и двинулся к югу, опять в Ханаан. Еще и унесла с собой Рахиль домашних божков- хранителей отцовского очага. Лаван с сородичами пускается вдогонку, настигает беглецов, упрекает в воровстве смутившегося Иакова. "Не знал он, что Рахиль украла идолов", и предлагает тестю обыскать шатры. "Если найдешь у кого-нибудь своих богов, тот не будет жить". Рахиль же, спрятав идолов в плетеную корзину, служившую верблюжьим седлом, уселась сверху и объявила отцу, что у нее "обычное женское", так что встать она не может. "И он искал и не нашел идолов". Тут уже зять гневно требует, чтобы родичи рассудили их: "Вот перещупал ты все вещи мои - что нашел ты из вещей своего дома?.. Вот, двадцать лет я у тебя; овцы и козы твои не выкидывали, и овнов из стада твоего я не ел. Растерзанного зверем не приносил тебе; это был мой убыток. От меня требовал ты то, что у меня крали днем, и то, что крали ночью. Зноем я был палим днем, холодом - ночью, и бежал сон мой от глаз моих... Служил я тебе четырнадцать лет за дочерей твоих и шесть лет за скот твой, и десятеро переменял ты мне плату..." (Б. 31\23-41). Что оставалось устыженному Лавану... Поцеловал дочерей и внуков, благословил их и уныло отправился восвояси. Иакову же предстоит еще возвращение на родину, встреча с Исавом, которого он предал. И теперь он отчаянно трусит. Посылает подарки, чтобы задобрить брата, всячески заискивает перед ним... Но простодушный Исав не помнит зла. "И побежал Исав навстречу брату, и обнял его, и пал на шею его, и целовал его, и плакали оба" (Б. 33\4)... Живые люди - со своими характерами, непредсказуемыми поступками, - слишком реальные, чтобы быть однолинейными мифическими персонажами. И возможны ли, скажем, месячные, "обычное женское", у Елены Прекрасной?.. Труженику Исаву, безгрешному в глазах читателя, быть бы героем последующего повествования... Но нет, он - фигура эпизодическая. Судьба многогрешного младшего братца несравненно больше занимает Тору. Это его, Иакова, Всевышний удостаивает неведомым до того именем, которому суждено прогреметь в веках, - Израиль. И 12 сыновей Иакова (впрочем, от четырех женщин - жен и рабынь) станут прародителями двенадцати колен Израилевых. Евреи вступают с этим именем на стезю мировой истории. И первый же шаг по этой стезе - уже вскользь упоминавшаяся нами история Иосифа (Йосэйф), сына Иакова и Рахили, его сногсшибательная карьера при дворе египетского фараона... 5. ВЕЛИКИЙ ИСХОД Еще Авраам задолго до эпохи, отмеченной именем Иосифа, "сошел в Египет пожить там, потому что тяжек был голод" в Ханаане (Б. 12\10), - думается, не однажды и не только он. Египет, орошаемый Нилом, страна с древнейшей мелиорацией и двадцатью веками позже все еще считалась житницей Восточного Средиземноморья. Вернемся к эпизоду, упомянутому в начале нашего повествования. Братья, некогда продавшие Иосифа в рабство, являются к нему, уже вельможе, - однажды, и во второй раз тоже - за хлебом, с мешками за спиной, "мешочниками". Иосиф, и во второй раз не узнанный братьями, испытывает их на честность, расспрашивает об оставшемся дома престарелом отце. И радость, и страдание разом переполняют его, на глазах накипают слезы, горло спирает ком... Уже он не может вынести этого колоссального душевного напряжения... Если сравнивать с литературой даже гораздо более позднего времени, покажется, что здесь не просто художественная интуиция Повествователя, что переданы действительные события и действительные чувства. Переселяется на старости лет Израиль /Иаков/ всем семейством в Египет, к младшему своему, Иосифу, и умирает здесь, благословив детей и внуков. Умирает и Иосиф, высокий покровитель бедных своих соплеменников, сменяются фараоны и вот - потомки Израиля уже не доброчтимые гости в этой земле, но жалкие подданные новых владык, рабы на строительных, земляных и полевых работах. Но уже родился тот, кто выведет их из Египта, из рабства , - первый герой еврейского народа - Моисей /Моше/... По всем сюжетным канонам (ничуть не надуманным, но продиктованным сутью нашей психики, исследованием любого другого из народных эпосов) Моисей должен бы быть потомком Иосифа, тем паче что последний не обделен сыновьями. Но, видимо, сама истина не позволяет Повествователю идти по проторенному литературному пути: и отец, и мать Моисея "из рода Левииного" ("из дома Лейви"); то есть он потомок многогрешного Иакова от нелюбимой им, некрасивой и подслеповатой Лии. Причем Левий (в еврейской генеалогии прадед Моисея) даже не канонический первый или последний сын Лии, а как бы случайный --третий, да и еще запятнавший себя впоследствии бесчестным жестоким убийством (Б. 24)... Так что и у скептика родится подозрение, что не просто литературный дар Повествователя ведет нас по таким генеалогическим ухабам, но нечто более важное - следование действительным событиям и обстоятельствам. Подозрение это еще более укрепится, когда, произведя тот же, что и прежде, элементарный подсчет (суммируя сроки, отпущенные предшествовавшим поколениям), узнаем, что великий Исход из Египта под предводительством Моисея свершился в 2398 году от Дня Творения (1362 г. до н.э.). Примерно ту же дату предлагает нам и современная историческая наука. Момент этот был судьбоносным не только для народа Израиля, но и для всего Восточного Средиземноморья (и, значит, для мировой истории). Как-то в одночасье рухнули цветущие цивилизации Крита и Микен; на обычно скудной в археологическом отношении земле классической Спарты, именно в пласте, датированном вышеупомянутом временем, обнаруживается росписная керамика, изящные украшения и многие другие свидетельства исчезнувшей яркой жизни... Современные историки все более склоняются к мнению, что погублено все это не жестоким нашествием или поголовным мором, но грозным природным катаклизмом - не просто извержением, но прямо-таки взрывом вулкана, на месте которого в архипелаге Киклады остался лишь подковообразный островок Тира. Взрыв этот (подобный, вероятно, взрыву в 1883 году вулкана Кракатау между Суматрой и Явой) вызвал ужасное землетрясение и морские волны необычайной высоты: при накате цунами на берег приливная волна превышала порой 50 метров. Прибрежные города были попросту смыты ею и вмиг обезлюдели. Не эта ли волна, накатываясь на другие берега, обнажила морское дно, как о том свидетельствует Тора в описании бегства евреев из Египта? А "тьма на земле Египетской, осязаемая (!) тьма" (И. 10\21), длившаяся три дня, - не оттого же? Взрыв Кракатау, уже на памяти современной науки, сопровождался выпадением вулканического пепла на площади почти миллиона квадратных километров. В донесениях голландских колониальных властей из Батавии (нынешняя Джакарта) употреблено было как раз это выражение: "тьма египетская"... Конечно, буквальное совпадение двух уникальных событий - Исхода евреев и вулканического взрыва - чрезвычайно маловероятно. Такового - день в день - скорее всего не было. Просто, в памяти народа оба события, близкие во времени, наложились одно на другое. Попробуем восстановить реальность, опираясь на свидетельство Торы (И. 14; иерусалимский перевод). Следуя берегом моря из северо-восточного угла Нильской дельты - "земля Гесем (Гошэн)", беглецы свернули с хорошо известной преследователям проторенной караванной тропы к северу - на песчаную косу, отделяющую от Средиземного моря мелководную, почти замкнутую лагуну. Название, данное ей в древности, - Ям-Суф, Тростниковое море - вызывает в памяти характерный вид другой лагуны, более нам известной. Сиваш, иначе - Гнилое море, также отделен от Азовского узким и длинным полуостровом, Арабатской Стрелкой. На подобной же стрелке "между Мигдолом и морем, пред Баал-Цифоном" (вероятно, крохотным рыбацким поселением на выходе из лагуны в открытое море) скрытно "расположились станом сыны Исраэйлевы". Обнаруженные преследователями беглецы оказались запертыми на узкой косе. Помогла удача, трактуемая в Торе, само собой, как чудо: "И простер Моше руку свою на море, и отводил Господь море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море (проход из мелководной лагуны. - М.Т.) сушею; и расступились воды. И пошли сыны Исраэйлевы внутри моря по суше... И погнались Египтяне, и вошли за ними... в средину моря". Беглецы - пешие, преследователи же на конях и боевых колесницах, вязших в соленой грязи: "Господь отнял колеса с колесниц их, так что они (египтяне) влекли их с трудом... И возратилась вода, и покрыла колесницы и всадников всего войска..." Без участия сильного ветра (уже не восточного, из Аравии, а западного, из Крыма) не обошлось и в 1920 г. при разгроме Врангеля, когда армия Михаила Фрунзе в пешем строю форсировала Сиваш по почти обнажившемуся топкому дну лагуны... |
Похожие:
 | Краткое содержание проекта в проекте на основе жизненного опыта,... В программе на изучение темы «Мир глазами историка» в учебном плане отводится 1 час. Так как тема урока носит познавательный характер,... | | Пушкарев С. Г. Воспоминания историка 1905-1945 Пушкарев С. Г. Воспоминания историка 1905-1945. — М.: Посев, 1999 / Библиотечка россиеведения №3. Журнал «Посев», специальный выпуск... |
| Глазами газет Масс-медиа глазами газет: Практические рекомендации в помощь начинающему медийному критику: Учебно-методическое пособие / Р. П. Баканов.... |  | Реферат по дисциплине «Французский язык и страноведение» на тему... «Французский язык и страноведение» на тему «Русские глазами французов и французы глазами русских. Стереотипы восприятия» |
| Рабочая программа магистерского семинара «Научная мастерская историка: работа с источниками» Аннотация магистерского семинара «Научная мастерская историка: работа с источниками» | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Нормы римского права глазами современников (судебный процесс глазами Плавта, речи Цицерона как источник сведений о нормах римского... |
| Программа элективного курса по истории Отечества в 10 классе ( 35... Данный курс предлагает совершить увлекательное путешествие в 20 столетие, чтобы глазами современников этой эпохи погрузиться в мир... | | Конкурс творческих работ «Права человека глазами ребенка» Педагогический совет моу проводниковская средняя общеобразовательная школа направляет Южину Юлию Дмитриевну, ученицу 6 класса, для... |
| Пояснительная записка в начальной школе особое внимание уделяется... Программа «Смотрю на мир глазами художника» рассчитана на учащихся начальной школы и способствует развитию креативности детей | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Настоящее Положение о конкурсе творческих работ среди школьников «Конституция глазами детей» определяет порядок и сроки организации... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Древние греки называли историю «наставницей жизни» – magistra vitae, а историка – «передатчиком времени» | | Программа деятельности музея Историка – бытовые предметы (орудия и др.); подлинные письменные и печатные документы; книги с автографами авторов; фотографические... |
| Урока (групповая технология) 10 класс тема: «Роль личности в истории... Тема: «Роль личности в истории глазами художника по роману Л. Толстого «Война и мир» | | Положение об Окружном конкурсе рисунков среди детей Ямало-Ненецкого... Ямало-Ненецкого автономного округа «Наука глазами детей» (далее конкурс) проводится Советом молодых ученых и специалистов при Губернаторе... |
| Положение республиканской научно-практической конференции имени Шигабутдина... Ознокомление учащихся творческим наследием ученого, просветителя, педагога, историка, философа Ш. Марджани | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Книга Пола Коллинза, американского писателя, журналиста и историка науки, сочетает драматический рассказ о сыне-аутисте и своего... |
