Учебное пособие по истории и культуре народов Северного Кавказа Для студентов всех направлений подготовки
Скачать 2.6 Mb.
|
| частью говорить по-сарматски»: а) А. Македонскому, б) Плутарху, в) Аристотелю, г) Овидию, д) Анахарсису? 41. Как называют историки тяжеловооруженную конницу, которая действовала в тесно сомкнутом строю: а) тяжелая кавалерия, б) катафрактарии, в) панцирная кавалерия? 42. Выход европейских скифов на арену мировой истории был подготовлен: а) развитием кочевого скотоводства, б) освоением железной металлургии, в) выдающимися достижениями в военном деле, г) переходом к оседлому образу жизни. 43. Самобытные черты классической скифской культуры сложились под влиянием контактов с народами: а) Средней Азии, б) Передней Азии, в) Кавказа. 44. К скифским племенам относились: а) киммерийцы, б) саки, в) массагеты, г) гунны. 45. Крупнейшие сарматские племена – это: а) языги, б) аорсы, в) роксоланы, г) киммерийцы. 46. Скифия стала называться Сарматией: а) c III–II вв. до н. э., б) c IV в. до н. э., в) c II–I вв. до н. э., г) c I в. н. э. 47. Активное наступление сарматов на Северное Причерноморье. Северный Кавказ и Среднюю Азию началось: а) в IV–III вв. до н. э., б) в V–IV вв. до н. э., в) в II–I вв. до н. э. 48. Сарматский период в истории военного дела характеризуется увеличением роли: а) тяжеловооруженной конницы, б) конных лучников, в) приемов ближнего боя. 49. По сведениям древнегреческого географа и историка Страбона самыми сильными и многочисленными сарматскими племенами были: а) миоты, б) аорсы, в) роксоланы, г) сираки. 50. Торговые пути, по которым шли караваны с товарами, контролировались: а) скифами, б) кобанцами, в) сарматами. 51. Сарматы имели тесные политические, торговые и культурные связи: а) с Боспорским царством, б) с городами северного Причерноморья, в) с Китаем. 52. Отличительные черты сарматской материальной культуры: а) особый звериный стиль, б) полихромия, в) использование эмблем (тамги), г) геометричекий стиль. Лекция 3. ГЕНЕЗИС ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА СЕВЕРНОМ КАВАКАЗЕ В I-XIII ВЕКАХ. План: 1. Происхождение алан. Аланское политическое объединение в I – IV вв. 2. Предпосылки классообразования и раннефеодальная государственность алан. 3. Религиозные воззрения алан. Впервые этническое наименование «аланы» появляется у античных авторов в I в. н. э. К этому времени относятся сообщения Луция Аннея Сенеки, Иосифа Флавия, Плиния Старшего, Гая Флака, Марка Марциала. Из сообщений этих авторов известны три места пребывания аланов в районе низовьев Дона, на Кавказе и в Северном Причерноморье. Появившись на исторической арене, аланы сразу попадают в орбиту политики Римской империи в связи с их походами в Закавказье. Прежде чем имя алан в начале новой эры попало на страницы произведений античных авторов, носители этнонима должны были какое-то время находиться в поле их зрения. В противном случае трудно объяснить поразительную осведомленность римской традиции о жизни и быте алан. Аланы в начале новой эры настолько хорошо известны в Риме, что упоминаются не только в истороко-географических, но и в литературных произведениях. Один из персонажей пьесы Сенеки задает вопрос: «Какая это область? …Аргос? …Спарта? …Коринф? … или же Дунай, за которым скрываются могущественные, подвижные аланы?» Из данных Сенеки и Лукана становится ясным, что уже в середине I в. широким слоям населения империи была известна доблесть аланских воинов. Причем племена ранних алан располагались в причерноморских степях. Но об их происхождении еще ничего не сообщалось; лишь Страбон отнес роксалан к скифам. Сведения о происхождении алан достаточно противоречивы. Так, Иосиф Флавий считает, что «племя аланов есть часть скифов». Клавдий Птомелемей, описывая степи Закаспия, сообщает, что там есть «так называемые аланы, скифы… и аланорсы». Особое значение имеют сообщения Аммиана Марцелина о скифо-сарматских племенах - первая подробная характеристика алан. Описывая Северное Причерноморье, Азовское море и Дон, Марцеллин перечислил жившие там народы: «яксоматы, меоты, язиги, роксаланы, аланы…». Согласно Аммиану, другая часть алан жила за Доном, где «тянутся бесконечные степи Скифии, населенные аланами, они мало-помалу постоянными набегами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности». Таким образом, античная традиция ранних алан располагала, как правило, в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе. Античные авторы подчеркивают исключительные воинские достоинства вновь появившегося народа, описывая алан как диких (Сенека), суровых и вечно воинственных (Лукан), пылких (Флакк), храбрых и очень опытных в военном деле (Марцеллин). «Они высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами, они страшны сдержанно-грозным взглядом своих очей», - пишет об аланах Аммиан Марцеллин. В исторической и археологической литературе единого мнения по этому вопросу не сложилось. Можно выделить две основные точки зрения: 1) аланы - одно из сарматских племен, генетически связаны с одним из них – с аорсами; 2) аланы по происхождению массагеты – выходцы из районов Средней Азии. Среднеазиатское происхождение алан не отрицает их определенной близости с сарматскими племенами, о чем свидетельствует этноним «аланорсы», зафиксированный Птолемеем. Что же касается отнесение алан к скифам, то этим явно архаичным для того времени Иосиф Флавий именует и сарматов, указывая, видимо, на языковое родство и кочевой образ жизни этих народов. Идеей сплочения разных кочевых групп стала идея общего арийского происхождения. Этноним «арий», бывший в древности общим для всех ираноязычных народов, становится консолидирующим началом, причем не в привычной фонетической форме, а в новой – «alana», т. е. аланы. Сформировавшись как народ, часть алан в середине I в. н. э. устремляется на запад и доходит до низовьев Дона и Северного Причерноморья. Другая группа алан, аорсы и сираки, составили этническую основу кавказских алан. Все факты упоминания алан в исторических хрониках говорят о них как о серьезной политической силе. В I - II столетиях они совершают походы на Дунай, в Закавказье и Переднюю Азию. В 372 г. аланы Нижнего Дона и Северного Причерноморья терпят поражение от гуннов и вместе с ними в качестве союзников устремляются в Западную Европу. Здесь они долго не сходят с исторической арены, участвуя во многих исторических событиях, достаточно вспомнить две самые важные для позднего Рима битвы – при Андрианополе (378 г.), и на Каталаунских полях (451 г.). В первой битве аланы вместе с гуннами разгромили лучшие легионы Римской империи. Во второй – отбили атаки отборной гвардии Аттилы. Следы пребывания алан в Европе отмечены многочисленными топонимами – Алансон, Аланкорт, Аланвиль, Каталония (Гото-Алания). Они интегрировались в позднеримское общество как часть новой средневековой аристократии Европы, но как самостоятельная политическая и этническая единица со временем перестали существовать, растворившись в среде европейских народов. Предпосылки классообразования и раннефеодальная государственность алан. Исследователи выделяют 4 этапа форми рования классов и государства у алан. Разумеется, хроноло гические вехи этих этапов условны. Первый начинается на рубе же двух эр и завершается в середине I тысячелетия, когда аланские племена консолидировались в две относительно авто номные социальные общности — западную и восточную. Струк тура власти в это время типична для обществ военной демок ратии. Союзы этнотерриториальных групп аланов возглавляли «цари», управлявшие с «соцарствующими» архонтами — сове том. Верхушку общества составляли представители старой родоплеменной знати («скептухи», «архонты», «нахарары») и новой, военной по происхождению, аристократии («военные чины», «багатары», «алдары»). Второй этап — V—VI вв. — ха рактеризуется дальнейшей консолидацией восточных алан и борьбой вождей за первенство в союзе племен, приведшей к социальному перевороту где-то в се редине VI в. В результате переворота «соцарствующие» ар хонты потеряли прежние функции в управлении. В восточ ной Алании шла яростная борьба за установление наследствен ной власти внутри объединения, что толкало вождей к поис кам внешних союзников. В связи с этим становится понятным, почему восточные овсы в ирано-византийских войнах участво вали то на одной, то на другой стороне. Третий этап — VII -ceредина VIII вв. — время укрепления позиций военной аристократии в целом у алан. Представители элиты западных алан в начале VIII в. совмещают военные и гражданские функции (Иатаксис-питиахш). По мере усиления арабо-хазарских войн, в первой половине VIII в. усиливались центростремительны тенденции и у восточных алан — «страны Ирхан» дагестанской хроники «Дербенд-наме». Восточные аланы взяли на себя ведущую роль в борьбе с арабской экспансией. Наконец, четвертый этап, начавшийся в середине VIII в., завершается объеди нением обоих аланских ЭСО в начале X в. и образованием го сударства. Правда, степень развития государственного аппа рата и единоличной власти не следует преувеличивать. Хорошо осведомленный о социальной структуре Алании начала X в. Константин Багрянородный особо говорит об «эксусиократоре Алании» и «архонте Ассии» (на чьей земле расположены Кас пийские ворота). «Каспийские ворота» В. Ф. Минорским отождествлялись с Дарьяльским проходом, т. е. с территорией «страны Ирхан». Специалисты в «эксусиократоре» единодушно видят царя Алании. В определении же социального статуса архонта Ирхана и его отноше ний с царем имеются расхождения. Византийские источники X в. отмечают «архонтов», «архонтов высшего ранга» и «архонта архонтов». По мнению М. В. Бибикова, у Константина Багрянородного «архонт» обозначает местного аланского владельца. Отношения «эксусиократора» Алании и «архонта» Ирхана напоминали, очевидно, отношения великого князя и местных князей Киевской Руси X в. Причем «эксусиократор» Алании и великий князь киевский — это еще не самодержавные монархи, а госу дари, правившие в согласии с формирующейся знатью. По историографической традиции, аланское общество X в. считается раннефеодальным, хотя до сих пор не доказано существование феодальных методов эксплуатации в то время. Источники той поры алан разделяют на «людей знатных и властных» и «простых людей». Но ведь таких свидетельств мало для утверждения о феодальном характере отношений между «знатными и «простыми». Эксплуатация населения на рубеже IX—X вв. вряд ли осуществлялась рентным способом; использовались другие методы изъятия прибавочного продукта, например, налоги. Последние никак нельзя отождествлять с рентой. Общинники наряду с другими налогоплательщиками платили налоги не в силу своей классовой угнетенности, а как подданные государства. В каганате, например, рядовое население в качестве налога поставляло «необходимый провиант, напитки и прочее»; а «знатные» и «богатые» поставляли «всадников, |сколько они могут по количеству имущества своего». Любой вид налога был направлен на поддержание аппарата управления. «Налоги — это экономическая основа правительственной машины, и ничего другого». Своеобразной компенсацией неразвитости государствен ного аппарата в Алании X в. являлось полюдье, имевшее прак тически всемирное распространение. Внешне оно представ ляло собой обход носителя государственной власти по тради ционному маршруту подвластных ему поселений и погранич ных районов, где он осуществлял свои привилегии и выпол нял главные функции. В связи с этой проблемой привлекает внимание фрагмент из сочинения Масуди: кроме аланской столицы «в этой стране находятся еще крепости и угодья, рас полагавшиеся вне этого города, куда царь время от времени переезжает». Отголоски полюдья на Кавказе сохранились вплоть до XIX в. Важной статьей поступлений в казну не только у алан, но и у хазар являлись различного рода пошлины, взимаемые «на заставах на сухих, на морских и речных портах» (Ал-Истахри). В Аланском государстве постепенно росла роль частнособст веннической эксплуатации. В частности, знать в своем хозяйстве использовала труд «кавдасардов», людей рожденных от по бочных жен («номылус»). Буквально термин «кавдасард» пе реводится «рожденный в яслях», т. е. в хлеву. Наименование основано на реалиях: номылус обычно рожала в хлеву. На многоженство аланских аристокра тов в начале X в. обратил внимание архиепископ Алании Петр. В письмах к нему патриарх Византии Николай Мистик просил Петра «допускать послабление в отношении князя страны и людей, уже издавна живущих в таких браках». Су ществование кавдасардов в средневековой Осетии нашло от ражение в нартовском эпосе. Об этом же свидетельствуют археологические материалы. Анализ дан ных X - XIII вв. позволил В. А. Кузнецову высказать предполо жение, что незаконнорожденные дети «лишались права захоро нения на родовой земле, как не принадлежащие к данному роду». Средневековому периоду присущи прег рады, воздвигаемые против признания наследственных прав детей, рожденных от браков с женщинами из низших сословий. Демографическое регулирование, при всех национальных раз личиях в его механизме, способствовало поддержанию соответствия между потребностями знати и возможностями для их удовлетворения. Показательно содержание термина «кавдасард». В самом пренебрежительном названии этой категории — «рожденные в яслях (хлеву)» — отражено их место на сословной лестнице. Следует учитывать также одну из особенностей образования социально-экономических понятий, заключающуюся в том, что они возникают тогда, когда общественные явления достигают высокой степени зрелости и богатого конкретного содержания. В связи с проблемой возникновения зависимого населения у алан-овсов большой интерес представляет социальный тер мин «армыдзыд», на который первой обратила внимание 3. Цховребова. Это слово представляет собой причастие от составного глагола «армы цауын» «входить под чью-либо руку». Так назывались лица, отдававшие себя под покровительство сильной фамилии. Представитель слабой семьи являлся к ка кому-нибудь могущественному лицу и говорил: «уа армы цауын», т. е. «я вхожу под вашу руку». Это давало ему надеж ную защиту. Покровительство обуславливалось рядом повин ностей: армыдзыд платил налог, работал на патрона, постав лял воинов в необходимых случаях и т. д. С армыдзыд связано понятие алдар (от армдар «рукодержец»). Они взаимно дополняют друг друга. Алдар «рукодержец» существует постольку, поскольку есть армыд зыд, т. е. есть над кем держать свою руку. Отношения, раскры ваемые этими терминами, возникли, видимо, еще на началь ных этапах классообразования. Но законченную форму они приобрели в феодальном обществе, в котором покровительство трансформировалось в отношения господства и подчинения. Отношениям типа «патрон - клиент» присуща определенная двойственность: изначально эти отношения экономические, но очень рано в них начинает появляться и со временем все более усиливается элемент властвования. Особенного разви тия он достигает в раннеклассовом обществе. В этот период у многих народов для утверждения договоров и сделок широко использовалось понятие «рука» как выраже ние власти, могущества, собственности. В X—XII вв. в структуре Аланского общества произошли серьезные перемены. Динамику этого процесса на материале ряда могильников проследил С. Н. Савенко. По его данным, в X — начале XI вв. знать составляла 6,8 %, средний слой — 69,8 %, общественные низы — 20 %, «зависимые» — 3,4 %. Во второй половине XI—XII вв. соотношение среднего слоя и бед ных общинников иное. В катакомбах Змейской станицы эти прослойки составляют 26,5 % и 47 % соответственно, а в могильнике Кольцо-Гора—23,8 % и 52,5 %. Выделилась промежуточная группа между средними и низшими слоями (11,2 % и 8,6 %), возросло число «зависимых»: 7,1 % и 8,6 % в Змейской и Кольцо-Горе. Как видно, число бедных общинников (более половины населения) и «зависимых» резко увеличивается со второй половины XI в. С этого же времени в истории Алании начинается период децентрализации. Совпадение это, очевидно, не случайно. Распад единого государства и возникновение княжеств связано, видимо, с возросшей политической и экономической самостоятельностью князей. Оформившаяся на этапе утверждения раннеклассовых обществ военная аристократия на следующем этапе уже не выполняла никаких существенных экономических функций, но всецело занята в военно-административной сфере. В условиях преобладания в раннеклассовых обществах натурального хозяйства это, в конечном итоге, приводит к развитию непосредственных форм зависимости и эксплуатации между отдельными представителями знати и крестьянскими домохозяйствами, что так или иначе санкционируется верховной властью. Таким образом формировалась уже собственно феодальная система эксплуатации. Ее развитие в Алании пред монгольского периода нашло отражение в резком сокращении среднего слоя общинников и увеличении бедных и зависимых («армыдзыды», «кавдасарды») категорий населения. Резюмируя изложенное, выскажем следующее: между первобытными и раннефеодаль ными структурами у алан-овсов находилась стадия развития, которую условно можно назвать «раннеклассовым обществом». В нем имелись классы; прибавочный продукт изымался пос редством даней, полюдья, «добровольных даров», торговых, судебных и иных пошлин и т. д. Частнособственническая эксплуатация на этом этапе либо отсутствует, либо не играет существенной роли. Она начинает расти лишь после возник новения государства и в конце концов приводит к утверждению собственно феодального метода эксплуатации. Присваивая права на общинную землю и утверждая свое господство над крестьянами, военная знать обычно нуждается в поддержке верховной власти. В этой закономерности скрыта одна из важных причин сохранения и постепенного укрепления царской власти после разрушительных событий Великого переселения народов. Другой причиной была постоянная необходимость общими силами противостоять внешней агрессии. В VI-VIII вв. аланские цари занимали активную позицию в международных отношениях, невозможную без поддержки внутри страны. Религиозные воззрения алан. Языческая идеология аланского общества — довольно сложная сис тема верований, обычаев и обрядов, динамически развивавшаяся во времени и локально в пространстве. Восстановить эту систему во всех ее звеньях вряд ли возможно — письменные источники исключительно скупы, археологические материалы далеко не всегда поддаются обоснованной дешифровке. Но в самом общем виде картина вырисовывается достаточно отчетливо: до X в. в Алании почти безраздельно господствует язычество, после чего и в связи с христианизацией складывается своеобразный христи ан ко-языческий идеологический комплекс, где элементы христианства и язычества сосуществуют, взаимодействуют и взаимопроникают. Здесь мы коснемся лишь его основ ных составных частей — сначала традиционного политеистического язычества, затем — христианства, проникшего к аланам в период развития у них феодальных отношений и оформления классового общества. Аланские языческие культы можно дифференцировать на общеаланские, племенные, общинные и семейно-родовые; в этом делении в какой-то степени отражается общественная структура Алании эпохи разложения родового строя и классообразования. Однако на деле указанная дифференциация аланских культов очень осложнена как недостаточностью материала, так и проницаемостью культов. Культы низшего уровня (общинные и семейно-родовые) археологически слабо выражены и слишком плохо изучены. Поэтому мы остановимся только на наиболее крупных и ярко выраженных археологических языческих культах, получивших в Алании широкое распространение. Культ животворящего солнца и огня — один из основных в пантеоне древнеиранских народов. Имя бога огня Агни открывает первый гимн ригведы: «К Агни я обращаюсь, богом назначенному жрецу для жертвоприношений». В. И. Абаев в аланском языческом пантеоне выделяет особый культ семи богов, «занимавший важное место в их религии». В этом семибожном культе В. И. Абаев справедливо выделяет на первый план культ солнца и связанного с ним огня. Основанием для выделения культа солнца и огня ему послужили свидетельства Геродота о предках алан — массагетах, для которых «единственный бог, которого они (массагеты) почитают,— это солнце: солнцу они приносят в жертву коней, полагая смысл этого жертвоприношения в том, что самому быстрому богу нужно приносить в жертву самое быстрое существо на свете», а также армянского поэта XIII в. Фрика, для которого культ солнца был характерным признаком алан: «...другой — алан, что солнце чтит». В. И. Абаев указывает, что в осетинском языке наряду с обычным названии солнца «хур» сохранилось его культовое наименование «хурзарин» — «солнце золотое», а также «хурты хурзарин» — «солнце солнц». Сохранилось и культовое название огня «артхурон» — «огонь-солнцевич», т. е. огонь сын солнца, что убедительно рисует органическую связь солнца и огня в едином космогоническом культе. В. И. Абаев на основании анализа лингвистического материала приходит к следующему важному для нас выводу: «...первоначальными для осетин были культ солнца, культ огня и некоторые тотемические культы». По свидетельству армянского историка X в. Мовсеса Каганкатваци, гунны Дагестана имели обычай приносить в жертву солнечному божеству Куару жареных лошадей. Хотя это свидетельство относится к гуннам, номинация божества «Куар» является иранской («Хуар» — «Хур») и подтверждается его вторым иранским именем Аспандиар — «конный бог», что говорит об иранском происхождении упомянутого культа, видимо, заимствованного гуннами и контаминированного ими тюркским богом Тенгри. Аланский культ огня и солнца получил настолько яркое воплощение в археологических материалах, что в его широчайшем распространении и популярности не приходится сомневаться. Культ животворящей и очищающей силы огня отражен в археологических памятниках весьма наглядно в виде древесного угля и различных красящих веществ (преимущественно реальгара), сопровождавших погребения, начиная с савроматской эпохи. В аланских погребальных памятниках Северного Кавказа угольная подсыпка под усопшими — обычное явление, примером чего может служить хотя бы Змейский катакомбный могильник X—XII вв. в Северной Осетии. Во многих катакомбах угли были насыпаны на пол сплошным толстым слоем. Весьма показательно, что уголь как атрибут огня был объектом поклонения осетин вплоть до недавнего времени. Особенно подчеркнуты его охранительные функции: горящий уголь кладут в кувшин с водой, доставленной ночью, чтобы в хадзар не проникли злые духи; угли использовались против сглаза, горящие угли обносились по комнатам, чтобы засевший в них черт бежал и т. д. Употребление угля в аланских захоронениях находит прямую аналогию в этнографическом быте осетин: для очищения могилы в ней до опускания гроба разводили костер, а огонь у могилы разжигали в первые три вечера после похорон. Все эти манипуляции с огнем прекрасно согласуются с археологическими фактами и объясняют их. Еще одна вещь, явно связанная с солнечным культом, — круглые металлические зеркала, изготовлявшиеся из высокооловянистой бронзы, в аланских могильниках имели массовое распространение. Ярко сверкающие диски напоминали небесное светило и должны были вызвать к себе религиозно-мистическое отношение, отмеченное А. М. Хазановым. Связь их с солярным культом подтверждается чрезвычайно выразительным солнечным орнаментом, занимавшим тыльную сторону диска. Это концентрические круги, такие же круги, но пронизанные спицами - лучами, мелкими крестиками по полю, круг с вписанной в него многолучевой звездой и т. д. Заключая экскурс о культе солнца и огня, мы можем определенно сказать, что в аланском языческом пантеоне он занимал ведущее место и был общеаланским. Животворящее светило, дающее тепло, оживляющее и возбуждающее природу, было величайшим символом плодородия для земледельцев Алании независимо от их места в географической среде и социальной структуре. Вторым «тотальным» культом, пронизывающим все мировоззрение алан, был культ мертвых. Касаясь этих архаичных представлений, Д. Д. Фрезер писал о древнем человеке и его психологии: «Он — раб, но раб не какого-то отдельного господина, а раб прошлого, духов умерших предков, которые преследуют его от рождения до смерти и правят им железной рукой. Деяния предков являются для него настоящим неписаным законом, которому он слепо, без рассуждений повинуется». Культ мертвых действительно держал психологию алан «железной рукой». В археологических памятниках он представлен настолько широко и рельефно, что не нуждается в специальных доказательствах. Все дохристианские языческие погребения на территории Алании сопровождались могильным инвентарем, более или менее разнообразным и находящимся в зависимости от социального положения погребенных. Без погребального инвентаря могли быть похоронены только рабы и изгои, нарушившие адаты и оказавшиеся вне общества. Вместе с умершим в могилу клалось все необходимое для продолжения жизни в потустороннем мире: сосуды с пищей и питьем, оружие, некоторые сосуды, украшения. Рядом с могилой воина-дружинника нередко хоронили боевого коня (всего зафиксировано 24 таких захоронения, например, в с. Хазнидон РСО-А), или части его туши. Но этот обряд постепенно исчезает, в могилах конных воинов появляются лишь связанные с боевым конем атрибуты — седла, попоны, уздечки, стремена, начельники, украшавшие голову коня. Очень богатые комплекты конского снаряжения встречены в некоторых дружинных захоронениях Змейского катакомбного могильника XI – XII вв. Несомненно, наличие обильного инвентаря в погребениях свидетель-ствует о вере в загробную жизнь, в посмертное существование души, отделившейся от бренного тела. Это анимистические представления. О них же мы можем судить и по форме могильного сооружения, типичной для северокавказских алан катакомбы. Катакомба — подземная камера, имевшая сводчатый потолок и соединявшаяся с поверхностью при помощи полукруглого входного отверстия и узкого коридора-дромоса или шахты. Входное отверстие после окончания захоронения плотно закрывалось камнями, щели, в целях герметизации, замазывались глиной, дромос засыпался. Камера оставалась не заполненной землей — к этому стремились, это условие было обязательным элементом погребального культа. Чем могло быть вызвано подобное желание? Основная причина — те же анимистические представления. Душа умершего предка должна иметь свое жилище. И была не заполненная землей, но надежно изолированная от внешнего мира подземная камера. Открывая дромос и входное отверстие, можно было по мере необходимости общаться с душой предка. Анимистические представления вплетались в сложный и разветвленный культ мертвых, целью которого было сохранение праха предков, уверенность в их помощи живым. Культ мертвых предков, как и солнечно-огненный культ, был общеаланским, но основная социальная сфера его приложения — род и семья. Культ мертвых в той или иной степени исторически универсален для всех народов. У народов Кавказа он практиковался широко, но особенно рельефно выражен, по справедливому замечанию С. А. Токарева, у осетин. Думается, что к числу общеаланских племенных культов следует отно сить и культ бога войны, персонифицированного в образе меча. Об этом в IV в. свидетельствует Аммиан Марцеллин: аланы, тогда еще не знавшие храмов, поклонялись мечу, воткнутому в землю. Судя по всему, этот культ прямого отражения в материальной культуре не нашел — ри туальные изображения меча или сцены поклонения мечу нам не известны. Однако в его существовании вряд ли приходится сомневаться. А. Р. Чочиев пишет о «впечатляющем культе войны в скифо-сарматской среде». В героическом нартском эпосе образ разящего и стремительного меча — молнии воплощен в образе Батраза. Герой Батраз одновременно и оружие, он «стальнорожденный», причем закален в Черном море. Меч Бат раза порой летит из моря к небу истреблять злых духов; «таким образом, есть основания считать, что этот движущийся меч заменяет героя», — пишет Ж. Дюмезиль, считающий, что бог-меч Батраз вполне мог быть богом войны в дохристианский период истории осетин. Существует иная точка зрения, согласно которой популярнейший у осетин святой Георгий — Уастырджи, покровитель воинов и путников, «унаследовал черты того аланского бога войны, которому аланы поклонялись в образе меча». Некоторые этнографы-осетиноведы разделяют эту точку зрения, обосновывая ее, в частности, тем, что в посвященном Уастырджи знаменитом всеосетинском святилище Реком хранились воинские доспехи Ос-Багатара и совершались различные воинские обряды. Итак, Батраз или Уастырджи? В качестве эпической персонификации бога войны — меча - конечно Батраз. Батраз — бог - меч, бог нартского (аланского) оружия, в жажде боя испускающего синий свет, типологическая аналогия славянского Перуна; Уастырджи — оформившийся под влиянием образа христианского святого воина и всадника Георгия — бог-всадник аланского феодального рыцарства, бог — всадник прославленных аланских конных дружин, бывших основной ударной силой войска Алании. Именно поэтому Уастырджи, в истоках своих, несомненно, образ архаичный и дохристианский, в феодальную эпоху стал богом — покровителем мужчин, воинов и путников. Кажется, что исходные функции Батраза и Уастырджи различны, но в феодальный период они слились. Существование культа бога войны и великих воинов находит подтверждение в специальном воинском титуле «Ос-Багатар» («осетинский богатырь»), судя по грузинским хроникам, выработанном в среднеаланский период. «Картлис Цховреба» известны три «Ос-Багатара», последний из них, умерший в 1306 г., является реальным историческим лицом, активно действовавшим в Грузии и вошедшим в осетинский фольклор не только как воин-герой, но и первопредок своего народа. Кажется несомненным, что внедрение воинского титула «Ос-Багатар» свидетельствует не только об общественном пиетете перед социальными функциями воина — защитника народа, но и о формировании дружинного культа Алании, что отражало специфику военно-дружинного быта той эпохи. Кстати, идеи - этого быта и его красочные сцены пронизывают героический нартовский эпос осетин. Кроме трех основных языческих культов: культа огня и солнца, культа мертвых предков, культа бога войны и конных воинов, важное место занимает мирная богиня домашнего очага, возможно, называвшаяся «афшин» — хозяйка и в христианский период трансформировавшаяся в «Мады Майрам». Итак, рассмотренные выше материалы показывают мощный пласт аланских языческих верований, в котором можно выделить отдельные культы. Совершенно очевидно, что языческие культы алан имели длительную историческую традицию и впитали в себя различные по происхождению элементы, уводящие как в древнеиранский, так и в кавказский мир. В настоящее время начинает выясняться определенное влияние аланских культовых названий на языки Дагестана, это еще одно доказательство высокого уровня развития аланской религиозной идеологии. Несомненно, аланское язычество было весьма разветвленным, отражающим все этапы развития религиозного мировоззрения — от тотемизма и анимизма до культа вождей и великих воинов, в период раннего феодализма осложненного уже заметным христианским влиянием (образ Уастырджи). Эти хронологически и социально различные пласты в дохристианских верованиях алан со временем будут выделены; сейчас с достаточной степенью уверенности можно говорить о том, что основной пласт восходит к периоду земледельческо-скотоводческого хозяйства и органически связан с идеей плодородия. Таковы, например, общеаланские культы солнца и мертвых предков. В этом отношении аланское язычество стоит в одном ряду с языческими воззрениями земледельческих народов Европы. Христианизация. Во второй половине I тыс. н. э. Алания оказалась своеобразным буфером на стыке трех «классовых» религий — мусульманства, насаждавшегося в Азербайджане и Дагестане арабами с VIII в., иудаизма, принятого хазарской социальной верхушкой в IX в., и христианства, прочно утвердившегося в Армении, Грузии и Абхазии в IV в. Языческая Алания представляла для своих почти постоянно враждующих соседей не только чисто конфессиональный, но и безусловно большой военно-политический интерес как возможный союзник, обладавший значительной военной силой и занимающий выгодное стратегическое положение в центре Кавказа, близ основных перевальных путей. Этими причинами прежде всего нужно объяснять ту идеологическую экспансию, с помощью которой правящие круги соседних государств пытались вовлечь алан в сферу своего стабильного влияния и интересов. Военно-политический союз с хазарами для алан означал их четкую антимусульманскую ориентацию. Поэтому пропаганда ислама (если и были попытки ее вести) не могла рассчитывать на успех. Единственный достоверный памятник мусульманства на территории Алании в домонгольское время — арабоязычные надгробия XI в. в Нижнем Архызе. Но они не означают распространения мусульманской религии среди верхнекубанских алан и могут быть связаны с погребением восточных купцов. Более определенны сведения о проникновении в Аланию иудаизма, что следует поставить в связь с хазарским политическим влиянием на алан в VIII—IX вв. Указания на это содержатся в «Кембриджском документе» X в. и в описании путешествия Вениамина Тудельского XII в. Влияние иудаизма на алан было весьма незначительным и не наложило на них сколько-нибудь заметного отпечатка. Наиболее целеустремленной и настойчивой была византийская пропаганда христианства. Как говорилось ранее, в IV в. оно утвердилось в Армении и Грузии. В 523 г. в связи с активизацией византийской политики и экспансии при императорах Юстине I и Юстиниане I христианство объявляется государственной религией в Лазике. По этому поводу А. П. Новосельцев пишет: «Через Западную Грузию Византия стала постепенно распространять христианство и на Западном Кавказе, в местах обитания многочисленных, но политически разъединенных адыгских племен, а также у алан, доминировавших в Центральном Кавказе. Вскоре христианство, действительно, проникает к абхазам и зихам, на территории Абхазии начинается церковное строительство, получившее яркое воплощение в сооружении Юстинианом I (527—565 гг.) храма для абазгов. Черноморское побережье Кавказа, в том числе Лазика, Абхазия и Зихия, непосредственно соседившие с Аланией, использовались византийским правительством как место ссылки конфессионально-политических противников. Южным соседом алан была Иверия — Грузия. Здесь на почве прогрессирующих феодальных отношений христианство было достаточно прочным уже в V—VI вв. Видимо, не случайно Прокопий Кесарийский сообщает, что «иверы — христиане и лучше всех известных нам народов хранят уставы христианского вероисповедания». Уже в IV в. правители Грузии предпринимают попытку насадить христианство среди кавказских горцев. Однако горцы оказали упорное сопротивление миссионерам. Тогда грузинский царь Мириан решил обратить их в христианство силой оружия. Но эти попытки христианизации горцев в конечном счете не увенчались успехом и борьба продолжалась. Северо-восточным соседом алан в VII—X вв. была Хазария, связанная с Византией длительными союзническими отношениями. В последней четверти VIII в. хазарская знать приняла иудейскую религию, но в то же время отдельные районы Хазарии были почти сплошь христианскими, в первую очередь, восточная часть Крыма (крымские епархии находились в ведении константинопольской патриархии). Однако, несмотря на отдельные очаги христианства, в VII-IX вв. миссионерская деятельность не увенчалась сколько-нибудь значительным успехом. Имеющиеся исторические и археологические материалы определенно говорят об этом. Основной причиной этих неудач следует считать как незрелость аланского класса феодалов — социальной базы и опоры христианства, так и вероятные внешнеполитические трудности, связанные с зависимостью от Хазарии, не заинтересованной в усилении византийского влияния на алан. Относительно широкое распространение христианства стало исторически возможным лишь в последующее время. К X в. положение изменилось. Хазария клонилась к упадку, ее влияние на алан ослабло, и к концу IX в. Алания фактически стала независимой, хотя внешне еще продолжала находиться в сфере хазарской доминации. Ослаблением хазарского влияния немедленно воспользовалась Византия, видно, пристально следившая за событиями на Северном Кавказе и имевшая здесь свою агентуру. Византия получила возможность проводить активную внешнюю политику, ознаменовавшуюся оживлением миссионерской деятельности. Ослабление Хазарии и усиление Византии означало изменение в расстановке политических сил на северокавказском театре: византийские акции заметно возросли. Вышедшая из-под хазарского влияния Алания, давно имевшая связи с Византией, была заинтересована в их расширении и укреплении перед лицом все еще сильной Хазарии. Охлаждение хазаро-византийских отношений, в свою очередь, усиливало византийские интересы в Алании — последняя теперь была особенно нужна грекам в качестве противовеса против хазар. Таким образом, тяготение было взаимным, обстоятельства - благоприятными. Начало процесса массовой христианизации алан относится к первому патриаршеству Николая Мистика в 901—907 гг., когда к аланам были направлены первые византийские проповедники. Именно первое десятилетие X в. и нужно считать началом христианизации алан. Сказанное подтверждается организацией у алан своей архиепископской кафедры, подчиненной Константинополю. Упоминание об этом содержится в «Уставе» Льва Философа (ум. в 911 г.), где упомянута Аланская митрополия, таким образом, аланская кафедра существовала уже в первом десятилетии X века. Создание аланской христианской кафедры по времени совпадает с началом активной христианизации. Таковы имеющиеся сведения об этом этапе распространения христианства в Алании. В целом успехи очевидны: правитель Алании и феодальная верхушка были крещены, в христианство была обращена и часть народа, создана Аланская архиепископская кафедра. Византийская акция по насаждению христианства у алан направлялась и контролировалась константинопольским патриархом Николаем Мистиком. В конце X — первой четверти XI в. в Алании существует церковная организация со штатом опытных и знающих византийские правопорядки клириков (вероятно, в основном греческого происхождения), а также налажены прочные связи аланской кафедры с Константинополем. Организация остановочного пункта в Керасунте по распоряжению Синода говорит о частых поездках аланских митрополитов в столицу Византии, видимо, не только для участия в церковных съездах — соборах, но и для решения текущих дел. Где находилась в это время резиденция аланских митрополитов и центр Аланской епархии? Первый архиепископ Алании Петр, рукоположенный Николаем Мистиком, действовал где-то на территории нынешней Карачаево-Черкесии, в верховьях Кубани. Естественно предположить, что там же была и его резиденция. Эти соображения подкрепляются наличием множества греческих христианских крестов и надгробий, датируемых временем до XV в. и сосредоточенных преимущественно в верховьях Кубани и западных районах Кабардино-Балкарии. Ими довольно полно и главное документально очерчена зона наиболее активных действий греко-византийских миссионеров и — стало быть — территория Аланской епархии. Центр ее находился в Нижне-Архызском городище X—XII вв. в ущелье Большого Зеленчука, где расположены хорошо сохранившиеся до наших дней монументальные Зеленчукские храмы X в. и масса других христианских древностей. Нижне-Архызское городище, бывшее до середины XII в. центром Аланской епархии и резиденцией ее епископов, продолжает интенсивно функционировать до конца XII — начала XIII в., признаков разрушения и гибели города пока не обнаружено. Однако к началу XIII в. он запустел. Причины упадка и деградации города в Нижнем Архызе предположительно можно поставить в связь с изменением этнополитической ситуации в верхнекубанской Алании: интенсивный приток сюда степного половецкого населения в домонгольское время заметно изменил демографическую картину — происходит вытеснение и сокращение аланского ираноязычного населения, хотя остатки его сохраняются и в XIII—XIV вв. Тем самым катастрофически изменяется база аланского христианства, которое утрачивает свои позиции, а служба в Нижнем Архызе становится небезопасной. Не исключено, что этот комплекс причин и привел как к упадку центра Аланской епархии в Нижнем Архызе, так и к выводу аланской кафедры в безопасное место. Конец XII — начало XIII в. ознаменованы резким упадком централизованной власти Алании, распадом непрочного государственного объединения на ряд феодальных владений, сепаратизмом и постоянными междоусобицами внутри страны. Все это не замедлило также отразиться на состоянии и дальнейшей судьбе христианства в Алании. Необходимо обратить внимание на то, что Аланская епархия продолжает существовать и после татаро-монгольского нашествия, когда значительная часть Алании оказалась завоеванной и включенной в состав Золотой Орды. Это обстоятельство, очевидно, можно объяснить тем, что татаро-монголы считались с влиянием аланских епископов и, сохраняя кафедру, стремились использовать ее в своих интересах. Известно, что и в других завоеванных областях татары проводили гибкую политику религиозной терпимости, иногда даже покровительствуя христианскому духовенству. Длительное, почти шестивековое, существование Аланской епархии говорит о том, что христианство имело здесь достаточно прочную социальную базу. В борьбе за создание сильной централизованной государственной власти христианство должно было занимать видное место. Ликвидируя аланский языческий политеизм, христианство утверждало монотеистический культ одного владыки на небе и земле. Тем самым христианство выполняло прогрессивную роль, содействуя процессу централизации и объединения племен Алании в единое государственное образование. Нет никакого сомнения в том, что распространение христианства по обширной территории Алании сопровождалось ожесточенной борьбой этой религии с язычеством, оказавшим упорное сопротивление и глубоко укоренившимся в сознании народа. Нет также сомнений и в том, что, несмотря на свое длительное существование в Алании, христианство так и не сумело из этой борьбы выйти победителем. Относящиеся к Х. в. (т. е. к начальному этапу христианизации) свидетельства Ибн-Русте и «Худуд ал-Алам» о том, что царь алан — христианин, а большая часть жителей его царства — язычники и «поклоняются идолам», сохраняют свое значение и позже, вплоть до крушения Алании около середины XIII в. Сказанное убедительно подтверждается археологией: языческие могильники заметно преобладают над христианскими, причем даже на территории Аланской епархии. Христианство в Алании вступило в сложные и далеко не во всем ясные отношения с язычеством, образовав религиозный комплекс, где древнее язычество, по выражению В. И. Абаева, играло роль религиозного субстрата. В ходе этих отношений христианство было вынуждено идти на компромиссы с язычеством, приспосабливаться к нему, и религиозный «переворот» при ближайшем рассмотрении оказывается переворотом терминологическим и ономастическим: древние языческие обряды и празднества приурачиваются к праздникам христианского календаря по признаку совпадения дат, что показано В. И. Абаевым и Л. А. Чибировым. Несколько столетий существования аланского христианства оставили многочисленные материальные следы на территории от Средней Кубани до Терека (хотя на Кубани не представляется возможным разграничить ареалы Аланской и Зихской епархий). Это множество каменных крестов, плит с крестами и надписями, руины церквей — от купольных храмов с фресками до маленьких приходских капелл, отдельные находки предметов христианского культа, христианские кладбища и следы христианства в топонимике (так, например, черкесы гору Шоана и церковь на ней называли «клисси» — от греческого «эклесиа» — церковь. Память о былом греческом христианстве сохранилась в фольклоре осетин и адыгских народов Северного Кавказа. Литература: 1. Абаев В. И. Избранные труды. Религия. Фольклор. Литература. Владикавказ, 1990. 2. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М., 1976. 3. Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Владикавказ: ИР, 1992. 4. Кузнецов В. А. Алания в X —XIII вв. Орджоникидзе, 1971. 5. Гутнов Ф. Х. Горский феодализм. Ч. 1. Владикавказ, 2007. 6. Гутнов Ф. Х. Средневековая Осетия. Владикавказ, 1993. 7. Гутнов Ф. Х. Ранние аланы. Проблемы этносоциальной истории. Владикавказ, 2001. |
Похожие:
 | Учебное пособие по истории и культуре народов Северного Кавказа Для... Учебное пособие предназначено для студентов скгми всех направлений, изучающих курс «История и культура народов Северного Кавказа».... | | Реферат по истории народов Северного Кавказа «Выселение народов Северного... Внезапно тишину нарушил какой-то непонятный нарастающий гул, вдалеке замелькали, постепенно приближаясь, десятки огоньков. То был... |
| Тема: Особенности природы Северного Кавказа Цель и задачи Закрепить и углубить знания учащихся о природных условиях и ресурсы Северного Кавказа | | Учебное пособие включает материалы лекционных занятий по курсу «Социология... Учебное пособие предназначено для студентов всех форм обучения всех специальностей, кроме специальностей социально-экономического... |
| Учебное пособие для студентов специальности 271200 «Технология продуктов... Учебное пособие предназначено для студентов вузов, аспирантов и преподавателей, может быть полезно практическим работникам | | Рабочая программа по дисциплине Культура народов Северного Кавказа Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| Учебного процесса умк по физической культуре № Содержание Примечание... Умк дисциплины «Физическая культура» для студентов всех специальностей очной формы обучения | | Учебное пособие Кемерово 2004 удк: Печатается по решению Редакционно-издательского... Учебное пособие предназначено для студентов специальности 271400 «Технология продуктов детского и функционального питания» всех форм... |
| Генезис правовой культуры народов северного кавказа Работа выполнена на кафедре философии и социологии факультета новых социальных технологий Майкопского государственного технологического... | | Учебное пособие по русскому языку и культуре речи составлено в соответствии... Л. А. Юдашкина. Русский язык и культура речи: учебное пособие для студентов очной и заочной форм обучения [Текст]. Тюмень: «Тюменская... |
 | Учебное пособие для студентов по направлению подготовки бакалавров 080200. 62 «Менеджмент» Учебное пособие предназначено для студентов, обучающихся по направлению подготовки бакалавров 080200. 62 «Менеджмент», по профилю... | | Тема. Устная история родного края. Цели урока ... |
| 5 июня 1934 года с целью разработки и осуществления мероприятий по... Азово-Черноморского края и Северного Кавказа создан Ростовский научно-исследовательский противочумный институт. Первым директором... | | Научная библиотека Учебное пособие предназначено для студентов всех факультетов вгау, деловых людей, всех, кто ценит воспитанность, вежливость, дорожит... |
| Методическое пособие по выполнению студентами рефератов учебное пособие... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Учебное пособие по разговорному английскому языку для студентов всех... Учебное пособие по разговорному английскому языку для студентов всех специальностей неязыкового вуза |
