Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.62 Mb.
|
http://www.rusarchives.ru/publication/nechkina.shtml "Отечественные архивы" – 2004 - № 6 "Очень много дел" Из "деловых дневников" 1922 - 1923 гг. академика М.В. Нечкиной(1) Вступительная статья, подготовка текста к публикации и комментарии Е. Кураповой Архивное наследие известного советского историка, историографа, педагога и организатора науки академика Милицы Васильевны Нечкиной (1899 - 1985) многообразно. К этому замечательному комплексу журнал "Отечественные архивы" уже обращался: в 1997 г. на его страницах публиковались фрагменты "личных дневников" М.В. Нечкиной[1], вызвавшие большой интерес читательской аудитории. Хронологически настоящая публикация продолжает первую, но содержательно отличается - это извлечения из "деловых дневников". Последние велись автором на протяжении 1919 - 1923 гг. параллельно с личными записями и предназначались для фиксирования проделанной работы: в 1918 - 1921 гг. Милица Васильевна была студенткой исторического отделения историко-филологического факультета Казанского университета, а с декабря 1921 г. - его профессорским стипендиатом со специализацией по русской истории. Дневники, написанные разборчивым почерком - 500 страниц текста размером в пол-листа обычной школьной тетради - хорошо сохранились. По сути это своеобразная "летопись интересов" М.В. Нечкиной, позволяющая проследить процесс формирования историка в условиях и на фоне социально-политической жизни страны. В сфере научных интересов молодого ученого в 1922 - 1923 гг. - творчество В.О. Ключевского. Перед нами - зарождение устойчивого исследовательского интереса, который спустя полвека, в 1974 г., увенчался изданием фундаментальной монографии "В.О. Ключевский. История жизни и творчества". В начале 1920-х гг. Милица Васильевна рассматривала знаменитого русского историка как предшественника "экономического материализма", "соединительное звено между идеалистической юридической школой русской историографии и материалистической школой", без которого "в генезисе последней многое будет неясно"[2]. Для раскрытия темы, судя по записям "делового дневника", последовательно изучалось наследие "буржуазных" историков - К.Кавелина, П.Милюкова, К. и П.Аксаковых, А.Кизеветтера, А.Корнилова, М.Кояловича, В.Хвостова, Н.Кареева и др. В рамках этой общей темы М.В. Нечкина подготовила и опубликовала в 1923 г. статьи "К характеристике В.О. Ключевского как социолога" и "Взгляд В.О. Ключевского на роль "идей" в историческом процессе. (Из работ о предшественниках экономического материализма в русской историографии)". Последняя работа появилась в "Красной нови" - первом советском "толстом" литературно-художественном журнале, публикация в котором для начинающего казанского историка безусловно являлась значительным событием. Интересно отметить, что в недавно вышедшей монографии о руководителе журнала А.К. Воронском[3] - ключевой фигуре литературного процесса 1920-х гг. факт сотрудничества А.Воронского с М.Нечкиной трактуется как показатель умения главного редактора извлекать "из инертной массы литкружковцев и балласта редакционного самотека… нечто заслуживающее внимания"[4]. В 1922 - 1923 гг. началась преподавательская деятельность Милицы Васильевны. В вузах Казани и на рабфаке Казанского университета ею читались курсы по социологии искусства, политической экономии, историческому материализму. Процесс подготовки к лекциям нашел отражение на страницах "деловых дневников". Благодаря им мы узнаем и о творческих замыслах ученого, оставшихся нереализованными. Так, планировалось написание статей "Живопись и фотография в свете проблем формы", "Об учебнике политэкономии для рабочего факультета" и др. В этот период Нечкина активно участвовала в многочисленных кружках: психоаналитическом по изучению теории З.Фрейда при местной Ассоциации по изучению общественных наук, философском марксистском при Восточном педагогическом институте, методологическом при рабфаке университета, что требовало соответствующих времени и подготовки. Об изученной ею литературе, равно как и о тематике заседаний и выступлений, в дневниковых записях содержится исчерпывающая информация. В контексте дальнейшего творчества Нечкиной особый интерес представляет процесс становления ее отношения к марксизму. Судя по записям, он проходил не совсем гладко. Изучив ряд научных и литературных работ, она записала в дневнике: "Снова мои марксистские муки", "Боже, до чего убого в науке все то, что исходит от марксизма" и др. А после ознакомления с первыми номерами журнала "Вестник Социалистической академии" (ноябрь 1922 - январь 1923 гг.), в которых утверждалось, что "лишь марксизм делает общественные науки науками", появилась запись: "Очень тяжелое впечатление". Впоследствии ее отношение к марксизму меняется[5]. Дневниковые записи отражают колебания Милицы Васильевны в выборе специальности. Несмотря на то что она была профессорским стипендиатом по истории, ее мучили сомнения в правильности данного предпочтения. Предметом непреходящего интереса являлись теоретическая и экспериментальная психология, психология научного и художественного творчества. В этой связи нельзя пройти мимо ее внимания к статье Б.Л. Модзалевского[6] "Декабрист Батеньков[7]. Новые данные для его биографии" ("Русский исторический журнал"). После прочтения Милица Васильевна записала: "Прямо потрясающая статья о душевной болезни Г.Батенькова" и отнесла для консультации знакомому психиатру М.П. Андрееву[8], сотруднику психиатрической клиники при Казанском университете. Эта дневниковая запись интересна еще и тем, что является, по сути, единственным в начале 1920-х гг. упоминанием декабристской тематики молодым историком. Через два - три года, в 1925 - 1927 гг. (100-летний юбилей восстания декабристов), она захватит Нечкину, а в будущем станет одной из ключевых в ее творчестве. Что касается личности Г.С. Батенькова, то юношеский интерес не пройдет бесследно. Помимо собственных работ, в 1965 г. под редакцией Милицы Васильевны выйдет труд В.Г. Карцова "Декабрист Г.С. Батеньков". В предисловии автор упоминает работу Б.Л. Модзалевского как "первое советское исследование о Г.С. Батенькове" и высказывает свое отношение к нему[9]. С увлечением психологией у Милицы Васильевны связана личная история. Как выясняется из записей, она была влюблена в декана медицинского факультета Казанского университета, руководителя университетской психиатрической клиники профессора Григория Яковлевича Трошина[10]. В дневниках он упоминается как "дядя Гриша". Зима 1922/1923 гг. - переломный момент в его судьбе. Категорически не приняв советскую власть, он стал "казанцем с философских пароходов"[11]. В прощальном письме 1923 г. Г.Я. Трошин писал М.В. Нечкиной: "Милая девочка Милица-Царица… не надо ничего трагического. Достаточно того, что Вы и я достаточно друг друга знаем, чтобы понять и сохранить тот минимум, который диктуется жизнью: хорошие воспоминания и теплоту дружеских бескорыстных чувств. Самое лучшее место в Вашем письме то, где Вы говорите о преданном человеке; надо только прибавить, что эта готовность служить другому взаимна". Далее следовало пожелание "выработаться в истинного русского интеллигента с его достоинствами и даже недостатками" (Милица Васильевна написала напротив этой строки: "Не хочу"). И совсем на прощание: "Целую Вас. Приезжайте ко мне". "Зачем?" - приписала она[12]. Тема высылки отечественной интеллигенции в 1922 г. получила в "деловых дневниках" дальнейшее продолжение. 9 января 1923 г. М.В. Нечкина записала: "Читала… доклады "К характеристике В.О. Ключевского как социолога" и "О книге профессора В.И. Пичета "Введение в русскую историю (источники и историография)""". На докладе были и в прениях участвовали московские адвокаты, защитники на процессе эсеров[13] Тагер[14] и Муравьев[15], познакомились со мной". Н.К. Муравьев по решению коллегии ГПУ осенью 1922 г. выслан в Казань сроком на три года[16]. Вот так, отдельными штрихами, совсем не очевидными для восприятия, в "деловые дневники" Милицы Васильевны периода 1922 - 1923 гг. вторгается эпоха. Исторически это звенья одной цепи, но при этом как неожиданно их соединение в научном дневнике начинающего казанского гуманитария. М.В. Нечкина называла дневники "человеческими документами ученого". В них "драгоценная россыпь данных о формировании личности ученого, развитии его мировоззрения, поисках самого себя", в них "штрихи синтеза, как своей жизненной задачи, так и понимания эпохи"[17]. Напрашивающаяся аналогия очевидна и именно в этом - научно-познавательные мотивы[18] нашего интереса к архивному наследию историка академика М.В. Нечкиной. Вниманию читателей предлагается заключительный фрагмент казанского периода дневников. В следующем году М.В. Нечкина уехала в Москву. При воспроизведении текста опущены однообразные, лаконичные записи о продолжении той или иной начатой ранее работы (чтении или изучении книг, статей, подготовки доклада или материала лекций, написании рецензий). Фотографии - из личного фонда ученого. [1] "…Когда я буду "великим" человеком… очень пригодятся мои тетради…" (Из личных дневников академика М.В. Нечкиной). Публ. Е.Р. Кураповой // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 55 - 92; № 6. С. 42 - 93. [2] Архив РАН (АРАН). Ф. 1820. Оп. 1. Д. 233. Л. 8. [3] Воронский Александр Константинович (1884 - 1937) - прозаик, критик, редактор. В 1921 - 1927 гг. создатель, главный редактор и художественный критик первого "толстого" литературного журнала новой России "Красная новь" (См.: Динерштейн Е.А. А.К. Воронский: В поисках живой воды. М., 2001). [4]4 Там же. С. 225. [5] См.: Рудницкая Е.Л. История в человеке // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 97. [6] Модзалевский Борис Львович (1874 - 1928) - литературовед, пушкинист, чл.-корр. РАН (1918). [7] Батеньков Гавриил Степанович (1793 - 1863) - подполковник, дворянин, член Северного общества (1825). Осужден, приговорен к каторжным работам. Подр. см.: Декабристы: Биографический справочник / Изд. подг. С.В. Мироненко. Под ред. академика М.В. Нечкиной. М., 1988. С. 15 - 16. [8] Андреев Михаил Петрович (1895 - 1980) - психиатр, доктор медицинских наук (1940), профессор (1949). Труды по методам соматометрического изучения душевных болезней (Татарский энциклопедический словарь (далее ТЭС). Казань, 1999. С. 34). [9] Карцов В.Г. Декабрист Г.С. Батеньков / Отв. ред. М.В. Нечкина. М., 1965. С. 7. [10] Трошин Григорий Яковлевич (1874 - 1938) - российский невропатолог, психиатр, психолог. Его научная жизнь проходила в двух городах - Петербурге и Казани. Главврач больницы для душевнобольных и руководитель лечебницы для отсталых детей (Петербург), полковой врач в русско-японскую войну, создатель и директор психиатрической клиники при Казанском университете. За рубежом обосновался в Праге, где опубликовал ряд работ. С 1927 по 1938 г. председатель Общества русских врачей (Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть ХХ в.: Энциклопедический биографический словарь / Под общ. ред. В.В. Шелохаева. М., 1997. С. 629 - 631; Султанбеков Б.Ф., Малышева С.Ю. Трагические судьбы: Очерки. Казань, 1996. С. 54 - 58). Его монография "Антропологические основы воспитания. Сравнительная психология нормальных и ненормальных детей" (Пг., 1915. Т. 1 - 2) удостоена премии им. К.Ушинского Российской академии наук, упоминается на страницах дневника. [11] Следует отметить, что казанский "профессор Трошин" упоминается в документах двух публикаций, приуроченных к 80-летию высылки отечественной интеллигенции в 1922 г. (См.: "Философский пароход". Высылка ученых и деятелей культуры из России в 1922 г.: Подборка документов из Архива ФСБ РФ / Публ. В.С. Христофорова // Новая и новейшая история. 2002. № 5; "Очистим Россию надолго". К истории высылки интеллигенции в 1922 г. / Публ. А.Н. Артизова // Отечественные архивы. 2003. № 1). В биографическом комментарии этих публикаций сведения о личности Г.Я. Трошина отсутствуют. [12] АРАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 845. Л. 2, 3. [13] Речь идет о процессе над правыми эсерами летом 1922 г. в Москве и адвокатах-защитниках А.С. Тагере и Н.К. Муравьеве. (См.: Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь - август 1922 г.). Подготовка. Проведение. Итоги: Сб. док. М., 2002. С. 898, 926 и др.). [14] Тагер Александр Семенович (1888 - 1939) - юрист, научный работник Всесоюзного института юридических наук, член Московской городской коллегии защитников. Арестован в 1938 г., расстрелян в 1939 г. по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. Реабилитирован в 1956 г. (См.: Там же. С. 926). [15] Муравьев Николай Константинович (1870 - 1936) - юрист, консультант Московского народного банка. До революции присяжный поверенный; в 1896 - 1917 гг. выступал защитником на процессах рабочих, крестьян, сектантов, политических партий. За участие в антиправительственном движении подвергался арестам (1891, 1894, 1898, 1905 гг.). В 1918 - 1922 гг. председатель комитета политического Красного Креста. В 1930 г. вышел из коллегии защитников (См.: Там же. С. 898 - 899). [16] "Философский пароход"… // Новая и новейшая история. 2002. № 5. С. 135. [17] Нечкина М.В. Предисловие // В.О. Ключевский: Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968. С. 5. [18] Козлов В.П. Документальная публикация "Военнопленные в СССР. 1939 - 1956" как археографический успех // Этот противоречивый ХХ век: Сб. статей к 80-летию со дня рождения академика РАН Ю.А. Полякова. М., 2001. С. 183.  1922 год 9 декабря Год, как я оставлена при университете[1]. Кончила копировать документы профессора В.Н. Андерсона[2]. Достала много нужных книг из библиотеки Музея отечествоведения. Начала читать 1-й том сочинений К.Кавелина[3] и делала заметки. Вечером с Семеновым[4] была на заседании исторической секции АОН(2) - доклад В.Ф. Семенова о трех новых книгах по экономическому материализму - Бухарина, Сарабьянова[5] и Деборина[6], участвовала в прениях. Прочла статью Н.Лескова "Кадетский монастырь" (Ист[орический] в[естник], 1880, кн. 1, с. 112), очень понравилось, и начала статью В.Герье[7] "С.М. Соловьев" (там же, с. 74) для работы над Ключевским. 10 декабря <…> Была с Елизаветой Ивановной[8] на заседании кружка по изучению Фрейда у Луриа[9]: доклады А.Луриа "Журнал "Психиатрия, неврология и экспериментальная психология" - периодический орган Общества психиатров и невропатологов в Петрограде, № 1, 1922" (в связи с современными направлениями русской психологии) и доктора Фридмана ""Случай Enuresis nocturna" (толкование и терапия по Фрейду)", принимала участие в прениях. Поздно вечером начала читать П.Милюкова "Очерки по истории русской культуры", ч. III (Национализм и общественное мнение), СПб., 1901. <…> Узнала, что приехал дядя Гриша. <…> 12 декабря Страшно тяжело. Читала-просматривала "Сочинения" Кавелина, ч. I - IV, М., 1859, делала заметки (9 листов), ту же работу выполнила над К.С. Аксаковым "Сочинения исторические" (в ПСС, т. 1. М., 1861) и С.Аксакова "Славянофильство и западничество". Читала "Садовника" Р.Тагора. 13 декабря Страшно тяжело. Все кончилось внезапно, потому что встретила его(3), идя из больницы от Саши[10]. Читала проф. В.И. Пичета[11] "Введение в русскую историю (источники и историография)", М., 1923, полученную из книжного магазина от А.К. Почкина на прочтение тихонько, буквально ради моих прекрасных глаз. Читала-просматривала П.Милюкова "Из истории русской интеллигенции", СПб., 1902. Вечером была у него - еще тяжелее. Узнала, что письмо не дошло. 14 декабря Очень внимательно читала Пичета (вчерашнее), делала конспект заметки, начала составлять список историографических русских школ на его основании; делала отдельно заметки для рецензии на него. <…> 16 декабря Читала Пичета. Была на философском марксистском кружке - слушала доклад П.К. Бродовского[12] о неокантианцах[13]. 17 - 18 декабря Читала Пичета и продолжала составлять список историографии: главнейшие работы по русской истории на основании Пичеты. Много хлопот с пайком. 19 декабря Кончила составлять список относительно Пичеты. Вечером читала В.И. Несмелова[14] "Наука о человеке"[15], т. II. Кончила читать Милюкова об университетском курсе Грановского. <…> 21 декабря Составила синхронистическую таблицу для изучения Ключевского. Кончила некоторые заметки о предыдущих статьях. Начала думать над группировкой материала и структурой всего сочинения (конечно, и раньше об этом думала). Сравнивала новый план главы о "влияниях" на Ключевского со старым. 22 декабря <…> Прочла отдел о государстве в "Справочной книжке марксиста"[16] Чернышева[17] (изд. 2-е, 1917) и вообще просмотрела всю книгу. Боже, до чего убого в науке все то, что исходит от марксизма! Вечером узнала, что он уехал и больше не вернется, а я и не знала, что не вернется(4). Так тяжело, что сказать нельзя. Плакала. Вечером опять занималась группировкой материала, но этой работой - самой сложной и творческой - нельзя заниматься в таком состоянии. Хочется писать стихи[18], но не даю себе - жалко тратить время. <…> 26 декабря Очень тяжело. Кончила читать № 6 "Печати и революции"[19]. Кончила читать и конспектировать А.Эйнштейна "О специальной и общей теории относительности", Пгр.(5), 1921. Весь вечер до 1-го часа писала свое с[очинение] для отправки в Москву (в отдел педагогического образования) через ВПИ[20], кончила. 27 декабря Переписала с[очинение]. Читала "Титанджали" Р.Тагора, пер. Н.Пушешникова, под редакцией И.Бунина, изд. 4-е, М., 1918. Перечитывала статью С.Тхоржевского "Ключевский как социолог"(6) ("Дела и дни", № 2, 1921). Читала книжку дяди Гриши - "Сравнительная психология нормальных и ненормальных детей", т. 1, с начала. Очень важная работа: выработала общий план работы о Ключевском как о социологе. 28 декабря Очень тяжело. Читала (2-й раз) Г.В. Плеханова "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю" (1919, М.). Читала дальше A.France "Le mannequin dossier"(7). 29 декабря Кончила Плеханова, сделала заметки. Получила приглашение участвовать в журнале при НКП(8). Начала систематизировать материал для 10-й главы сочинения о Ключевском. Узнала, что "Библиофил"[21] будет выходить. Вечером была в читальне новых книг в библиотеке Коммунистического клуба, просматривала "Печать и революцию", "Книгу и революцию" и "Красную новь"[22] за 1921 - 1922 гг., ища, не были ли рецензии на 5-й том "Курса" Ключевского (не нашла, по-моему, и не было). <…> |
Добавить документ в свой блог или на сайт
