А. Р. Лурия потерянный и возвращенный мир
Скачать 1.73 Mb.
|
| Как только я переехал жить на новое место, то первые дни и недели я не мог привыкнуть и угадывать, где я теперь живу. И в первые дни и недели я не отходил от дома. А как только отойду от дома, хотя бы к зданию клуба шахтеров, который находится от нашего дома всего через три дома, стоит только перейти еще одну улицу, Октябрьскую, и передо мной стоит клуб. А возвращаться обратно к дому, где теперь живу, — я уже не могу, начинаю теряться, быстро забываю, где я нахожусь, где я живу, где моя квартира, и часто не могу вспомнить название своей улицы. Такая уж стала голова после ранения. Приходится без конца держать в кармане записную книжку, где я уже записал и свою улицу, где я теперь живу, и адрес своего дома и квартиры». 48 Раненый мозг раздробил мир, разбил его на куски, которые уже сейчас никак не собрать... Ну, как после этого делать работу, которая раньше была такой простой, такой понятной... Как ориентироваться в географической карте, которой он, как командир, с такой легкостью пользовался?.. Как ориентироваться в простом чертеже ему, студенту механического института, для которого чтение чертежа всегда было самым простым, повседневным делом? Теперь он в этом совершенно беспомощен, и каждая простейшая задача ставит его в тупик. Что делать?! «Недавно в нашей семье купили керосинку (печку-керосинку с духовкой). К этой керосинке приложена книжонка с наставлениями, как надо обращаться с печкой-керосинкой, показаны, нарисованы отдельные части керосинки. И я несколько недель пробовал разобраться в этой керосинке и многие части недопонимал почему-то, к чему отнести ту или другую часть. И долго не мог догадаться, как надо вставлять снова фитиль, чтобы заработала гребенка. И я даже посчитал, что эта керосинка не работает, что она бракованная. Да, когда я пробую разбираться в чем-нибудь, то я начинаю подолгу думать, а от дум меня начинает тревожить что-то неясное, непонятное, собирается в голове какая-то тревога, беспокойство, которое может перерасти в приступ, в припадок, отчего я ухожу теперь от книг, от лишних дум и мыслей". И вот итог: осколок прошел в мозг и раздробил его мир. Он разрушил пространство, нарушил связь вещей. Он живет сейчас в распавшемся на тысячи частей, раздробленном мире, он «не понимает пространства», он боится его, он потерял «определенность мира»... «После ранения я не представляю сущности пространства, я не понимаю пространства, боюсь его... И даже когда я сижу сейчас возле стола и вижу окружающие предметы, то я и почему-то боюсь дотрагиваться до них...». 49 Чтение Он потерял «определенность мира», его мир был раздроблен. Но и это еще не все. 49 Давно, в первые месяцы после ранения, он сделал ошеломляющее открытие: он потерял свои старые знания, он, студент четвертого курса механического института, стал неграмотным!! Это внезапное открытие было сделано давно — он только-только стал подниматься с постели и выходить. Какую же злую шутку сыграла с ним судьба?! «Я вышел из комнаты в коридор посмотреть и найти самому уборную, о которой говорили мне, что она находится тут же, рядом. Я подошел к ближней двери и стал смотреть на вывеску. Но сколько я ни смотрел на вывеску и на буквы, я никак не мог что-либо прочесть. Какие-то странные буквы, иностранные буквы... и, главное, нерусские буквы были передо мной! Когда я спросил у проходившего мимо больного, показывая на вывеску: «Это что?», — то он ответил мне: «Это мужской туалет. А ты что, или читать не умеешь?» — и прошел мимо. А я словно прирос к вывеске и никак не могу понять, почему же тогда я не прочту вывеску, вижу ее, я же не слепой. Но отчего же буквы иностранные? Не подшутил ли надо мной больной?.. Я пытаюсь разобраться снова — и... тоже самое!.. Я подошел к одной двери и посмотрел на вывеску. На вывеске что-то написано, но опять не по-русски. Я смотрю на вывеску и мне кажется, что это не иначе, как уборная. Но я уже подхожу к другой комнате и опять смотрю на вывеску. И она мне опять кажется такой же непонятной, иностранной. Я долго рассматривал эти две вывески, очевидно, предназначенные для двух уборных — женской и мужской, как мне говорили. Но как же понять, которая из уборных мужская, а которая женская». Вот он идет к глазному врачу. Он должен проверить остроту зрения, и вдруг — снова то же самое, снова это удивительное открытие: он не знает букв, он стал неграмотным! «Глазной врач посадил меня на стул, включил электрическую лампочку и просил меня смотреть на табличку, на которой были нарисованы буквы разных размеров. Врач взял указку и показывает на букву, сначала на среднюю. А я вижу какую-то букву, но не знаю совсем, что это за буква и молчу. Я снова молчу, потому что не знаю и этой буквы. Врач-женщина, начинает нервничать: «Что же вы молчите?». Наконец я вспомнил что-то и говорю: «Не знаю!» Врач в гне- 50 ве, но удивлена, как мне показалось: «Неужели вы до сих пор неграмотны?». ...Любая буква для меня кажется незнакомой, иностранной, когда я просто смотрю на нее, на ту, на другую... Но когда я начинал напрягать память свою на данную букву и начну пересчитывать вслух алфавит, я обязательно уже вспомню букву, как она произносится». Ему читают газету. Как хорошо ее слушать. Он снова включается в жизнь. Он берет газету, хочет сам взглянуть на нее. «Но что это такое? Мне буквы показались иностранными, и я подумал, что эта газета напечатана не по-русски. Я посмотрел на заголовок газеты. Он был большой, и мне показалось, что это знакомая газета, но почему она не по-русски написана? Может это газета написана на языке какой-нибудь одной из наших республик СССР... Но командир читает ее вслух и по-русски. Странно. Я останавливаю чтеца и спрашиваю его: «Это... как ее... газета наша... по-русски?». Товарищ засмеялся, но не очень громко, потому что он видит разбитую и забинтованную голову, и начал отвечать: «Ну, конечно, это наша газета «Правда», неужели ты не видишь, что она очень даже по-русски написана». Я еще раз посмотрел на заголовок, но прочесть не смог названия газеты, хотя я видел несколько крупных букв, и мне даже показалось, что эти буквы похожи на газету «Правда», но почему же я не прочту этого названия, даже если оно крупное?.. ...И я думаю: «А все-таки, наверное, я все еще сплю, и все это мне снится во сне», — так решил я для своего успокоения, — неужели и вправду я не умею читать теперь, нет, не может этого быть. Я вдруг привстал и взглянул на газету, увидел в газете портрет Ильича, сразу узнал его, обрадовался знакомому лицу! Но вот печатных букв газеты, даже самых крупных букв «Правда», я никак не мог узнать и прочесть. Странно что-то. До меня тогда никак не могло дойти, что от ранения головы я могу очутиться неграмотным и глупым. Неужто я не могу теперь считать, не могу прочесть даже своих русских слов, хотя бы слова «Ленин» и «Правда»? Странно как-то, смешно». Он озадачен, растерян. Что же с ним?! Ведь этого не может быть. Ведь только недавно он был студентом, сдавал 51 экзамены, зачитывался книгами, он был командиром, он сам вел работу с бойцами. Что же это?!. «И вдруг я опять, когда стал взрослым, забыл все буквы и не могу их запомнить заново. Я смотрел на новую учительницу и без конца глуповато улыбался. Я не верил сам себе, что я вдруг стал неграмотным, что я забыл все буквы. Ведь так не бывает. Ведь я же учился, ведь я много знал и вдруг ничего не знаю. Я начал верить, что это я вижу сон... страшный сон! А как это тяжело лишиться возможности читать, когда каждый человек в результате чтения узнает многое, многое и начинает представлять себе окружающий нас мир в более простом и понятном свете, и видеть все то, чего никогда не мог видеть, ощущать, понимать. Научиться читать книги и читать их — это значит владеть чудом волшебным, и этого чуда лишен теперь я... И это страшное бедствие для моего сознания... да, я лишен чуда чтения, и это страшное горе». Нет, так быть не должно! Ему надо снова учиться. Как странно: надо снова учиться, чтобы стать грамотным. И учение начинается. 52 За учебу! Ему дан преподаватель, логопед, специально подготовленный, чтобы восстанавливать речь больных, таких, как он, больных, у которых ранение разрушило, их прежние знания. Он будет учиться!! «Неужели это правда, что я снова учу букварь, который я когда-то в детстве учил? — быть не может!.. Это сон мне снится, я скоро проснусь ото сна! Только странно, почему так долго не просыпаюсь? Странным все это мне кажется. Неужто и вправду я так ранен, что стал снова неграмотным? А на другой день я уже скромно сидел за столом рядом с учительницей. Перед нами лежал русский букварь, а учительница показывала на буквы, а я смотрел на буквы и глупо улыбался... Ну как же, я вижу ту или эту букву, но не знаю, что это за буквы. Я же учился, знал их, знал буквы не только русские, но и немецкие и английские, а тут вдруг я не знаю 52 ни одной русской буквы, не только что иностранные! Не может этого быть, это я вижу сон, не иначе! И я глупо улыбаюсь, и эта глупая полуулыбка не сходила с лица моего в течение многих и многих лет. Но противоречивые мысли меня тревожили, а вдруг это не сон, а действительность, что тогда? Тогда надо мне быстрее научиться говорить, читать, писать и стать снова таким же, каким был до войны, каким был до этого последнего ранения». И вот начинаются уроки. Они трудные, ведь ему приходится начинать все с самого начала. И какой это адский труд! «О. П., показывая в букваре на букву М, спрашивает меня: «Лева, как называется эта буква?». Полуулыбка почти сходит с моего лица, так как мне надо отвечать учителю. Я уже запомнил за три урока буквы М и А, а вот вспомнить букву М, сразу назвать ее, я почему-то не мог. Я пробую что-то вспомнить, но голова словно пустая, словно нет в ней ничего...». Дело двигается очень медленно, каждый шаг требует все новых усилий. И ему приходилось находить все новые способы осмысливать буквы, запоминать их. «Так, например, буква 3 связана с моей фамилией — Засецкий; буква Ж — «Женя», так зовут мою родную сестру; буква Ш — «Шура», так звали родного брата. Это я, конечно, делаю с одобрения учительницы, так как она замечает, что от этого у нас с ней успехи пошли гораздо лучше. Но некоторые буквы никак мне не удается запомнить, так как не находится подходящих слов. Вот я придумаю слово, а оно через минуту забудется, хоть убейся. Особенно я долго не мог запомнить три буквы: С, К, М. Но позднее я вспомнил про слово «кровь», которое я частенько вспоминаю и не могу забыть его. Я обратил на это внимание, и вскоре буква К, связанная со словом «кровь», стала регулярно появляться в моей памяти. А вслед за словом «кровь» я таким же образом запомнил слово «сон», которое я часто вспоминаю, когда ложусь спать, а спать приходится ежедневно ложиться, и вот эту букву С, которую я до этого никак не мог запомнить, после этого слова «сон» стал регулярно вспоминать. А вслед за словом «сон» я начал вспоминать для буквы Т какое-нибудь подходящее 53 слово, и вдруг я вспомнил про слово «Тамара», т. е. имя моей родной сестры. ...Так я и двигался, опираясь на укрепительное слово, чтобы ее запомнить. Но я ее помню минуту, другую, а потом ее ни за что не вспомню! Но все же количество запомнившихся букв увеличивалось от пройденных занятий — все больше и больше. Вот я уже запомнил букву Л, от слова Ленин, букву Ж — от слова «Женя», букву Ш — от слова «Шура». Учительница сказала, чтобы я запомнил букву К, от слова «кошка», букву С от слова «стол» и букву Т от слова «том». Скоро он сделал еще одно открытие, на этот раз давшее ему новое облегчение. Оказывается, он мог вспоминать букву другим путем; для этого ему нужно было только перебрать буквы по порядку так, как он заучивал их в детстве, перечисляя алфавит, опираясь на какой-то устный, двигательный навык, не пытаясь сразу найти ее зрительное изображение! Этот путь оставался для него открытым, такое припоминание букв было полностью сохранным! Ведь осколок, разрушивший зрительно-пространственные отделы коры, пощадил речедвигательные системы. И он пошел этим путем. «Букв теперь стало много, я их запоминал с различными словами, а вот когда нужно вспомнить очертания буквы и зацепку к слову, то я долго вынужден был ожидать какого-то срока времени, чтобы, наконец, показать О. П. букву К. Я вдруг, припомнив букву а, начинаю перебирать по алфавиту вслух: «а, б, в, г, д, е, ж, з, и, К...К!» — громко говорю я, показывая в алфавите букву К. Через несколько месяцев я запомнил все буквы от А до Я, но зато сразу вспомнить ту или иную букву я не мог. Когда учительница скажет: «Покажи мне букву К», я сначала подумаю, подумаю, наконец, начинаю перебирать вслух алфавит по очереди: «а, б, в, г, д, е, ж, з, и... К!» — говорю я ей, и показываю в алфавите букву К. А очередность алфавита по слуху я почему-то хорошо знал и помнил без запинки!». Скоро он стал читать. Но он по-прежнему никогда не видел целое слово, он оставался принужденным складывать его по буквам, мучительно осознавая каждую, вспоминая ее значение и удержи- 54 вая ее в памяти, чтобы не забыть, когда он переходил к следующей. «Когда я пробую читать книгу, то я могу видеть только до трех печатных букв, а самого начала чтения я вижу одну букву, причем я стараюсь смотреть центром зрения немного правее и выше самой буквы, чтобы увидеть саму букву. Но и все же при чтении я вот таким образом вижу букву, но зато не могу сразу ее вспомнить, как она называется и произносится; в голове происходит какая-то задержка с памятью, какой-то тормоз памяти. Основными причинами этого тяжелого чтения были три, и вот какие: 1. Я вижу букву, но долго не могу вспомнить или произнести ее. 2. Когда я таким образом прочитываю буквы, то часто, особенно в большом слове, я забываю в слове первые начальные буквы, и мне приходится читать это слово снова, так и не узнав еще само слово. 3. Я вижу буквы и левым, и правым глазом слева от центра зрения глаз, а в центре зрения обоих глаз я вижу все только до трех-четырех печатных букв газетного шрифта. Когда я начинаю читать с первой страницы, то сначала вижу одну букву, стараясь смотреть не прямо на эту букву (я тогда увижу только часть буквы), а немного правее и выше ее только тогда и только так я увижу всю букву... Печатный шрифт я читаю по буквам. В первое время мне приходилось читать и опираться на алфавит: а, б, в, г, д, е..., но позднее уже стал все реже и реже обращаться к алфавиту, а просто старался вспоминать букву без алфавита, ожидая ее некоторое время, когда буква вспомнится сама. И часто я даже забывал, пока прочту все буквы, само слово, и приходилось снова перечитывать буквы в слове, чтобы понять слово. И часто я читал и читаю текст без всякого смысла слова, лишь бы прочитать. А когда я хочу понять смысл слова, то тоже приходится выжидать, пока поймешь смысл слова, т. е. его значение. Но когда я прочту слово и пойму его значение, я иду дальше, прочитываю второе слово и пойму его смысл, прочту третье слово, пойму его значение, а про первое слово, иногда и второе слово и их значение я уже не помню, т. е. уже забыл и не в состоянии вспомнить, сколько бы я ни хотел и ни пытался... 55 Я прочитываю вторую букву, третью, четвертую — также я делаю и со значением слова — прочитываю слово, другое, пойму значение, прочту четвертое слово, опять пойму значение. Я останавливаюсь на четвертой букве, вижу и помню ее произношение, а вот первую, вторую, третью буквы я уже забыл, как произносятся они, хотя и вижу еще вторую и третью буквы, а первую букву вовсе не вижу». Так он и стал читать, буква за буквой, слово за словом, боясь, что буква, которую он только что узнал, исчезнет, а слово, которое он только что прочел, будет забыто. «Я взялся читать главу по указанной книге, собирая глазами букву за буквой, слог за слогом, слово за словом. Страшная медленность при чтении резко раздражает меня, а тут еще оба глаза мешают друг другу, особенно правый глаз, и глаза словно расходятся куда-то в сторону, унося букву, на которую я только что хотел посмотреть. Я снова спешу найти ту же букву или слово в тексте книги... время бежит.., а я уже забыл, на чем остановился, на каком слове, на какой букве. А за последние эти месяцы труднее стало читать текст из газеты или книги, отчего у меня стали возникать задержки с чтением еще больше. Вот я читаю, читаю одну главу... и не смогу осилить — прочесть эту главу и до половины. Все слова, которые я прочитываю, быстро «улетают» из памяти. Мне было бы легче и проще на некоторое время помнить такие слова, как затмение солнца, затмение луны...». |
Похожие:
 | Л. С. Выготский и а. Р. Лурия как когнитивные психологи: проблема... Начало когнитивной революции в психологии и смежных науках, к которой подталкивали и разработка вычислительных машин и создание трансформационной... | | Авессалом Подводный Возвращенный оккультизм, или Повесть о тонкой семерке Будь осторожен, мой мальчик. Помни на каждом шагу печальный исход предыдущей экспедиции |
| Сергей Георгиевич Кара Мурза Потерянный разум Правления ксарс – А. Лесникова, Ю. Белозерова, Т. Громова, Н. Камильери, А. Курышев, М. Ломакина, И. Ляхтейнен, И. Маликова | | Сергей Георгиевич Кара-Мурза Потерянный разум Приуральский район и Регламента предоставления информации на официальный сайт Администрации муниципального образования Приуральский... |
| Лурия А. Р. Эволюционное введение в психологию Виктимология: учебно-методический комплекс по направлению: 030500 – «Юриспруденция», по специальности: 030501 – «Юриспруденция» /... | | Об особенностях современного образования Александра Романовича Лурия — великого психолога, нейропсихолога, друга и соратника Выготского. На вопрос: «Чем определяется величие... |
| Сергей Георгиевич Кара Мурза Потерянный разум Оборудование: компьютер, ноутбуки для обучающихся и учителя, интерактивная доска, презентация, фильмы «Откуда в наш дом приходит... | | Программа окружающий мир плешаков «мир вокруг нас» Учебный курс «Окружающий мир» («Мир вокруг нас») преподается в 1—4 классах четырехлетней начальной школы |
| «Путешествие в мир природы и мир поэзии» Анализ темы Целью данного урока является формирование у учащихся средствами литературы способности понимать себя и окружающий мир |  | Районная научно-практическая конференция учащихся «В мир поиска, в мир творчества, в мир науки» Цель работы: изучение образа жизни синиц и создание безопасных условий для обитания и увеличения числа птиц |
| Вахрушев А. А., Бурский О. В., Раутиан А. С. Окружающий мир, 1 класс... А. А. Вахрушева, А. С. Раутиана; соответствует Федеральному государственному образовательному стандарту начального общего образования... | | Учебный курс «Окружающий мир» Модульная программа курса «Окружающий мир» в 1 классе составлена по учебнику с экологической направленностью А. А. Плешакова «Мир... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Это прежде всего воспитание сознания человека, чутко и интеллигентно воспринимающего мир (не только произведения литературы и художественной... | | Н. В. Голдобиной Школы, как и люди: у каждой своё лицо, свой взгляд... С первых минут жизни человек попадает в большой и удивительный мир, в котором предстоит разобраться, что-то познать и постичь. Школа... |
| Рабочая программа по предмету «Окружающий мир» «Окружающий мир» составлена на основе авторской программы Плешакова А. А. «Окружающий мир» (Сборник рабочих программ «Школа России»,... | | Рабочая программа учебного предмета «Окружающий мир» «Окружающий мир» составлена в соответствии с требованиями Федерального государственного общеобразовательного стандарта начального... |
