Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 99.95 Kb.
|
| Игорь Мишин основатель медиахолдинга «4 канал». В августе 2004 года неожиданно собрал семью в охапку и переехал в Москву. Там Игорь Мишин сделал то, чего от него мало кто ожидал – пошел в наемники, стал генеральным директором «Амедиа». Летом 2007 года уволился из компании и, казалось, ушел в никуда. Недавно Игорь опять совершил революцию в собственной жизни – продал свои акции «Четверки», а полученные средства теперь вкладывает в производство кинофильмов. Сейчас он – владелец, генеральный директор и продюсер кинокомпании «Апрель миг Pictures». Дольше этой истории в «БЖ» не готовился ни один текст – два года, в два этапа. И до сих пор нет уверенности в том, не поторопились ли мы с финальными титрами. Вторую серию своей жизни снимаю в МосквеЯ - человек из телевизора. А кто туда попал, оттуда не выходит. Добровольно, во всяком случае. Тем труднее было решиться изменить жизнь. 42 года я прожил в Екатеринбурге, и смена города стала для меня ломкой и изменением жизни одновременно. Переезд совпал с возрастом, когда был перейден сорокалетний рубеж. А это – осмысление середины жизни, когда человек прикидывает, что реально у него осталось для работы лет 15. Предыдущие 15 были потрачены, есть определенный результат. И здесь два варианта: либо тиражировать однажды найденный удачный опыт, почивать на лаврах, жить на рейтинге этих лет, либо взять и устроить upgrade, все обнулить и попробовать начать по-новому. Для того, чтобы сделать все по-новому, оставаясь в Екатеринбурге, пришлось бы сменить профессию, сферу бизнеса. Но телевидение – сочетание привлекательной сферы для реализации и бизнес-проектов, и творческих наклонностей – крепко держит. «4 канал» вышел на свою, что называется, проектную мощность, и период его бурного развития, когда я был «мотором развития», закончился. Канал просто работает. Задача – удержание завоеванных позиций. Но это уже другая работа, это работа других людей. Мне интересна реализация чего-то нового, освоение каких-то новых конструкций, новых проектов, и в рамках Екатеринбурга это сделать было уже нельзя. Мы собрались за месяц, скидали в стокубовую фуру вещи, мебель и уехали летом 2004 года, в августе. Уехали не на работу: я не был зван на какую-то должность, хотя периодически все эти годы предложения поступали, но я не рассматривал их очень уж конкретно. Мотивацией было одно – желание все поменять. Было ощущение, что, если я еще два-три года поработаю в Екатеринбурге, это будет финал для меня лично. Одна найденная наработанная схема и тираж наработанных связей – это, конечно, эффективно, удобно, комфортно, но при этом пропадает драйв: драматургии нет, интриги нет, не хватает рисковых ситуаций. Поэтому киснуть начинаешь. Ну вот, чтобы не киснуть, взяли и уехали. К тому же у меня много родственников отца здесь, и в Москве, и в Калужской области. Он родом из этих мест, из средней полосы России, из деревни Барсуки Калужской области. Я ездил и видел останки хутора прадеда, которые поросли лесом, 22 гектара его земли, которые все сыновья и внуки обрабатывали. У меня было ощущение, что, если бы отец сейчас был жив, он одобрил бы это решение и был бы рад, что я вернулся к корням, пусть лишь географически. Поэтому я приехал туда, где корни всего рода Мишиных. Этот фактор был положительным, стабилизирующим все ощущения дискомфорта, переживания. Но было и другое. Первый год тяжело было психологически: ломало то, что появился другой ритм жизни, другие расстояния, другая психология общения людей, другая система выстраивания каких-то дружеских, приятельских связей – здесь все по-другому. Представьте, как у меня, предпринимателя, в Екатеринбурге была организована жизнь. Все работает, есть какие-то люди, все обслуживается, дом и машины содержатся, бизнес выстроен, персонала достаточно, ты реально влиятельный человек. А потом берешь, переезжаешь и становишься прохожим. Никем. Для начала самому надо ездить за рулем, узнавать, где платить за газ, где купить хлеб, стоять в очереди на переоформление телефона на свой адрес… Вот такая она, новая жизнь. Это, конечно, было ударом: долгие годы я ничем подобным не занимался. Полезно оказалось, освежились впечатления о жизни… Я до переезда много времени проводил в Москве. С 97 98 года жил тут неделями, квартиру даже купил. Но жизнь наездами и переезд туда всей семьей, оказалось, находятся на разных краях пропасти. Я понимал, что есть разница, но что она такая огромная, ощутил, только когда переехал. Никакие чужие рассказы не убедят тебя в этом. Мне казалось, что переезд – такое легкое дело, ну, я уже в Москве лет восемь болтаюсь, все знаю, на машине могу ездить, улицы знакомые, друзей-приятелей полно, да и родственники здесь. Оказалось – просто нереально огромная разница. Круг интересных людей, с которыми приходится общаться, очень расширился. Но пока нет новых друзей, которые готовы пожертвовать всем ради дружбы. Зато много пищи для ума. Риск, которого не хватало в Екатеринбурге, я получил. Правда, не сразу. После переезда в Москву не хотел чем-либо здесь заниматься, думал, года два буду достаточно часто бывать в Екатеринбурге, посмотрю свежим взглядом на мир, на себя в этом мире и пойму, надо ли вообще заниматься чем-то новым. В общем, не удалось отсидеться. Моим личным новым проектом стал «Национальный телевизионный синдикат». Затем ушел в производство сериалов в «Амедиа». Я, опытный предприниматель, почувствовал себя в Москве как первокурсник, которому читают вводную лекцию. Оказалось, здесь зарабатывается совсем другой предпринимательский опыт, более жесткий, более драматичный. В Москве, как ни странно, менее развита корпоративная культура, критерии преданности проекту, лояльности руководству компании размыты. Скажем, в Екатеринбурге есть бренд «4 канал», и если человек хочет работать на телевидении, ему трудно найти место престижнее. А в Москве реализация статусности, принадлежности к крупной корпорации многовариантна: можно работать в компании «Кока-Кола», в компании «Л’Ореаль» или еще в какой-нибудь. Здесь много престижных брендов, престижного бизнеса, в котором ты как специалист можешь быть востребованным. Вне Москвы люди, попав в престижную компанию, в интересный бизнес, держатся за место. Конечно, вопрос зарплаты стоит на первом месте, но далеко не на последнем – вопрос престижа компании, возможности с гордостью сказать, что я работаю там-то. В Москве много брендованных компаний, и уровень зарплат очень высокий, менеджеры средней руки, скажем, получают три-пять тысяч долларов, но стоит кому-то предложить на 300 долларов больше – человек уходит. Несмотря на развитые технологии корпоративных праздников, всякие семинары и team-building’и, которые весело проходят в крупных московских корпорациях, цена вопроса – 10 процентов от зарплаты. Это, конечно, меня потрясло. Логика выстраивания отношений с персоналом, создания команды здесь совсем другая. Здесь это намного тяжелее, больше рисков, подводных течений, меньше искренности, более жесткие отношения. Прослойка авантюристичных людей в бизнесе, которые любят «подразвести», сделав при этом невинные глаза, здесь, в Москве, выше. По формальному признаку человек ничего не украл и никого не обидел, но по провинциальным идеологическим представлениям поступил очень жестко. Здесь выше опасность попадания в драматическую ситуацию, когда ты делаешь все правильно, а люди берут и переворачивают все вверх дном, и ты оказываешься виноватым в своей правильности. А кто тебя просил все правильно делать? Это у нас в Екатеринбурге все правильно надо делать, а тут надо делать иначе. Я так и не перенял целиком правила игры, которые тут приняты. Стараюсь оставаться в привычных для меня рамках. До сих пор не могу принять, что вопросы даже не корпоративной лояльности, а личной преданности начальнику являются большим основанием для принятия кадровых решений, чем уровень компетенции и профессионализм. В моей компании это напрочь отсутствовало, и этого не было в моем предпринимательском опыте вообще. В Москве – сплошь и рядом. Любой предприниматель, любой руководитель решает, что лучше взять человека менее эффективного, но преданного и более надежного. Поэтому люди, занимающие ключевые посты в компаниях, часто удивительно некомпетентны как в профессии, так и в общих вопросах управления финансами и людьми. Да, каждый сверчок знай свой шесток. Вождь уверен в этом человеке, что он лишнего не возьмет, не предаст, ну а то, что он неэффективно работает – что делать, пока так. Это ни плохо, ни хорошо. Это факт жизни. И все. В Москве огромное количество молодых высокообразованных специалистов и менеджеров. Мое единственное преимущество перед ними – это опыт, который с годами становится все менее ценным, потому что резко меняется эпоха. А у этих людей уровень образования и мозги настолько современны и «продвинуты», что поколение 40 50-летних предпринимателей в ближайшее время сдаст позиции именно как управленцы. Волна 30-летних суперобразованных людей на подходе. Еще буквально несколько лет – и плотина прорвется, и ситуация изменится принципиально. Будет происходить «вымывание» тех некомпетентных, но преданных. Это очень сильно ощущается. В Москве моя семья заново сплотилась. Внешняя жизнь стала менее комфортна и более жестка с точки зрения стрессов, борьбы за выживание, необходимости заработать больше денег. Но внешняя жесткость привела к тому, что внутри-то все наоборот стало мягче, теплее, заботливей, нежнее. Внешний мир здесь с более острыми углами, чем в Екатеринбурге, где не было ни одного вопроса, который нельзя было бы урегулировать на уровне личного авторитета и положения в системе политических и деловых кругов города. А здесь я кто? Жизнь жестче стала, значит, стало мягче и теплее внутри. Однажды я понял, что мне важнее реализовывать себя в рамках исключительно собственных решений. И в июне прошлого года пришел на работу и объявил акционерам, что разрываю контракт и прошу меня отпустить, несмотря на все те великолепные условия, которые у меня были. Последней каплей стала поездка на «Кинотавр» (к тому моменту я уже год был гендиректором «Амедиа»), где осенило – вот оно, что я хочу делать во второй половине жизни. Я хочу производить кино. Сам. Вернулся с «Кинотавра», уволился, ушел на улицу и стал думать, как реализовывать свои планы в жизнь. Первые полгода у меня прошли в одном сплошном общении – предлагали возглавить кинокомпанию, много переговоров по поводу возможных проектов. Я уже почти договорился с одним известным режиссером об открытии совместной кинокомпании. А в январе 2008 года улетел отдыхать на свой любимый Гоа и вернулся оттуда в полной уверенности, что мне не надо ни о чем ни с кем договариваться, а нужно все делать самому и зарабатывать собственный background. Я четко поставил себе новые цели – за ближайшие два-три года сделать проекты, которые станут событиями в культурной жизни страны либо лидерами проката. Эти проекты должны быть тяжелые, рискованные, но в случае успеха я быстро войду в число тех, кто действительно снимает кино в России. А если б остановился на производстве сериалов – то, что я делал в «Амедиа» – это было бы менее рискованно, принесло больше денег, но эффекта бы не было. Тогда я зарегистрировал свою кинокомпанию. Пока, для разминки, мы сняли два телевизионных фильма для «Первого канала» – «Самая лучшая бабушка» и «Затянувшийся урок». Эти фильмы – своеобразный переходный период: уже не телевизор, но еще и не большое кино. Сейчас у меня три больших проекта, где я выступаю как продюсер. Первый – это продолжение культового фильма «Москва слезам не верит – 2». Восемь месяцев я занимался подготовкой к нему – провел много встреч с режиссером Владимиром Меньшовым, автором сценария Валентином Черных и, наконец, в сентябре смог полностью выкупить все права на картину. Причина, по которой я выбрал именно этот фильм, – трезвый расчет. Есть такая дата – 8 марта 2010 года. Это понедельник, но нерабочий. Картины же обычно выпускаются в пятницу – получаются «длинные выходные», которые публика сможет провести за просмотром нового кино. Значит, 5 марта нужно выпустить такую картину, на которую пошел бы народ. Она должна быть обязательно про любовь или всенародно любима. Можно было что-то придумывать самому, но риски чудовищные. Пришла идея сделать «Москва слезам не верит – 2». Известный режиссер, хороший литературный сценарий, профессиональные актрисы – вот готовая формула успеха. Второй проект – картина нашего земляка, замечательного режиссера Алексея Федорченко, который снял очень талантливую картину «Первые на Луне», собравшую не один приз на кинофестивалях. У этого проекта, скорее всего, будет скромная прокатная история, так как мы делаем чистый арт хаус. Третий проект – картину «Флипаут» – мы готовим вместе с продюсером Сергеем Члиянцем и режиссером «Бумера» Петром Бусловым. Это уже будет поколенческая картина, какой в свое время стала «Асса». Со времен Союза в столице ничего не изменилось. «Москва-2» будет вполне органично переплетаться с оригинальным фильмом. Ну, добавились новые факторы – например, появились гастарбайтеры как класс, заметное расслоение общества… Но это все новые опции. Базовый пакет остался неизменным – Москва никого не ждет. По Екатеринбургу я не скучаю. Город начал меняться, еще когда я там жил. За те четыре года, которые прошли с момента моего переезда в Москву, он изменился настолько, что, когда я туда приезжаю, у меня нет ощущения возвращения на Родину. Это уже совершенно другой город – современный, стандартный, урбанизированный, с общим невнятным выражением. Ничего в нем такого особенного не осталось, чтобы его мне очень сильно любить. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
