Чеченский государственный университет центр системных региональных исследований
Скачать 2.92 Mb.
|
3.3. Исламский радикализм как фактор общественной угрозы Религиозные радикалисты, к которым, безусловно, относились «северокавказские ваххабиты», представляли угрозу не только для граждан, исповедующих традиционный ислам, но и в целом для светского общества. Методы, посредством которых они устанавливали свое влияние среди мусульман, имели противоправный и насильственный характер. Каждого, кто не принимал их идеологию и практику, они зачисляли к своим врагам, к которым допускались насильственные меры. Ваххабизм на Северном Кавказе эволюционировал в сторону не только религиозного, но и политического экстремизма. По отношению к представителям традиционного ислама ваххабиты вели себя агрессивно, применяли насилие вплоть до применения физической силы. Политическая деятельность ваххабитов была основана на конфронтации с властью и официальным мусульманским духовенством. А представители официального духовенства поддерживали власть и предпринимали меры противодействия ваххабизму. Ваххабиты А. Бараев, М. Цагараев, братья Ахмадовы – известны как похитители и убийцы людей, в том числе и иностранцев. А. Бараев, братья Ахмадовы считаются похитителями 4 иностранцев, которые в последующем были жестоко казнены. Сторонников «северокавказского ваххабизма» считают причастными к международному терроризму. Теракты, происшедшее в 1999 году в Буйнакске, Москве и Волгодонске, позже в Каспийске, повлекшие за собой гибель нескольких сотен граждан и большие разрушения связывают с ваххабитом Ачемезом Гачияевым, а также с некоторыми дагестанскими ваххабитами. Хотя эти акты не совершены чеченцами, но отдельные представители официальных органов власти и СМИ заявляли о существовании «чеченского следа». Коллеги из Карачаево-Черскесского государственного университета рассказывали автору, что А. Гачияев в отдельных карачаевских населенных пунктах организовал группы ваххабитов, конфликтовал с представителями традиционного ислама, обвиняя их в различных грехах. В связи с этим религиозная и политическая ситуация в Карачаево-Черкесской Республике обострялась. В своей практике ваххабиты от идеологического противодействия с противниками переходили к прямому физическому насилию. Так, осенью 1998 году был убит имам центральной мечети г. Грозного Яхъяев. В ходе следствия, осуществленного родственниками убитого духовного лица, выяснилось, что преступнику не понравилась проповедь имама, в которой в умеренной форме критиковались неприглядные дела ваххабитов в Чечне. На вопрос, почему ваххабит расстрелял в своем доме безвинного мусульманина, последовал ответил, что ему был дан знак свыше. Близкие родственники имама мечети, осуществляя кровную месть, расстреляли преступника. В Старопромысловском районе г. Грозного ваххабит расстрелял своих старших братьев лишь за то, что те стали ругать его за игнорирование национальных обычаев. В Урус-Мартане был создан ваххабитский центр, пользующийся покровительством как Басаева, так и Хаттаба. В нем часть молодых людей, чаще всего из неблагополучных семей, ощущающие большие материальные затруднения, а также подверженные идеям религиозного экстремизма проходили как религиозную, так и военную подготовку. От членов ваххабитской организации требовалось строгое подчинение приказам непосредственного командира (эмира), невыполнение которых каралось жестоким наказанием. Ваххабиты, добиваясь установление исламских порядков в Ичкерии, устраивали систематические проверки рейсовых автобусов с целью выяснения соответствие одеяния женщин нормам шариата. При обнаружении несоответствия они избивали и высаживали с транспорта женщин. Имелись случаи, когда эмиры ваххабитов, издавали фатвы на похищение, убийство людей. Другим центром ваххабизма стало небольшое селение Хаттуни, многие жители, которого считаются выходцами из Дагестана. Здесь поселились арабские ваххабиты, прибывшие в Чечню на джихад. Совершались браки между ними и местными девушками, которые часто выходили замуж из-за материальных интересов. Только в одном Хаттуни таких браков возникло более десяти. Родом из Хаттуни были Ислам Халимов, Иса Умаров, Илман Юсупов, являвшиеся откровенными сторонниками ваххабизма, и претендовавшие на роль идеологических лидеров этого течения в исламе. Иса Умаров, выдававший себя за политолога, вел в местном телевидении специальную программу, осуществляя просвещение граждан в вопросах политического ислама. В своих высказываниях он обвинял мировое сообщество в преследовании мусульман и их религии. Удугов и Умаров (являются братьями, у них общий отец, но разные матери) создали в Грозном ваххабитский центр, который ставил задачу освоения и распространения идеология «чистого ислама». С этим центром тесно был связан масхадовский министр образования А.-В. Хусаинов, который пользуясь своим служебным положением, обязывал директоров школ изучать идеи «чистого ислама». При его непосредственном участии во всех школах тоннами распространялась ваххабитская литература, изданная в Москве, и завезенная в Чечню. При поддержке его заместителя И. Юсупова тиражом 10 000 экземпляров было издано пособие «Исламан баххаш» («Основы ислама») в двух книгах, предназначенная для начальных и старших классов общеобразовательных школ ЧРИ. Во второй книге, предназначенной для старшеклассников, сообщалось: «На нас, мусульманах чеченского исламского государства, лежит обязанность оказать друг другу помощь с целью восстановления взаимоотношений, которые в корне были разорваны кафирами и коммунистами»283. Между тем с точки зрения ислама, взаимная помощь – обязанность каждого мусульманина. В годы советской власти действительно был нанесен большой физический и духовный урон мусульманам, однако и в постсоветский период, когда в Чечне властвовали политически и религиозные экстремисты, они также подвергались преследованиям, насилию, что никак не способствовало установлению добрых взаимоотношений. Вторгаясь в традиционную культуру, ваххабизм подрывал традиционные духовно-культурные основы народов Северного Кавказа, а в практической деятельности демонстрировал не только конфессиональную непримиримость, но и откровенный экстремизм. Так, дагестанские власти признавали деятельность ваххабитов, угражающей территориальной целостности и безопасности Республики Дагестан, разжигающей национальную и религиозную рознь. Думается, поэтому Народное Собрание Республики Дагестан 16 сентября 1999 года принимает закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Дагестана». В 2000 году была развернута широкая борьба против ваххабизма в Карачаево-Черкессии, деятельность которых оценивалась как религиозный экстремизм. Министр МВД КЧР А. Папура заявлял о распространенности ваххабизма среди карачаевцев, черкессов и абазинцев. Вслед за Дагестаном парламент КЧР принял закон «О противодействии политическому и религиозному экстремизму»284. Об опасности религиозного радикализма для гражданского населения свидетельствуют итоги вторжения ваххабитов в горный Дагестан с территории Чечни. Эта акция трагически отразилась на судьбе чеченского народа. Это вторжение спровоцировало вторую войну в Чечне, приведшей к колоссальным разрушениям, многочисленным жертвам и неоправданным страданиям. После начала ваххабитского вторжения в Дагестан М. Удугов на своем сайте «Кавказ Центр» распространил совместное заявление «Исламской шуры Дагестана» и «Исламского правительства Дагестана», сообщавшее, что «мусульмане Дагестана не ведут войну против русских, как это утверждают телевизионные телеканалы и московская пресса»285, а воюют против режима Б. Ельцина и его международных покровителей, ненавистных всем честным русским людям, русским патриотам. В этом заявлении отмечалось, что патриоты России, проклинающие Б. Ельцина, США, Израиль, должны были бы видеть в мусульманах Дагестана своих союзников, а не присоединяться к хору лжецов и провокаторов, которые хотят втянуть Россию в очередную военную авантюру против мусульман. Как считают ваххабиты, угроза России исходит не от них, а от олигархов, демократов, ставленников Запада и губернаторов российских территорий. «Исламский Кавказ» они рассматривали ключевым союзником русских в борьбе против «нового мирового порядка». Провоцировав войну в Дагестане, а затем в Чечне, ваххабиты стали искать геополитическое оправдание своим преступлениям. От этой политики пострадали десятки тысяч российских граждан в Дагестане и Чечне. Ваххабиты для Северного Кавказа без сомнения являлись злом. Однако это не понимали или не хотели понимать целый ряд ученых, с которыми автор имел полемику в Институте этнологии и антропологии РАН, а также в Московском отделении американского фонда Джон и Катрин Макартуров, где автор после получения гранта за данное исследование, по просьбе руководства выступил с изложением основных идей планируемого исследования. Ряд московских ученых видели в ваххабизме демократическую тенденцию в исламе, противостоящую традиционному исламу и особенно северокавказскому суфизму. Они рассмотривали ваххабитское движение на Северном Кавказе как умеренное религиозное явление, что не совсем точно отражало реальную картину. А.А. Ярлыкапов, анализируя ваххабизм на Северном Кавказе отмечал, что значительная часть ваххабитов занимается «мирным трудом, не признавая автомат в качестве аргумента в споре со своими идейными противниками»286. В отличие от этой позиции, автор, изучая феномен ваххабизма в Чечне, вообще не встречал умеренных представителей этого исламского течения. Но наблюдал множество фактов, сопряженных с насилием, похищением, убийствами людей. К.М. Ханбабаев дает такую характеристику ваххабизму: «Ваххабизм в Дагестане проявил себя агрессивным, насильственным религиозно политическим течением, сторонники которого вели вооруженную борьбу с конституционным строем, с простыми верующими, которые не разделяли их взгляды, образ жизни»287. А.А. Ярлыкапов высказывает иную точку зрения, считая, что «большинство ваххабитов Дагестана не поддержало вылазку боевиков из Чечни»288. Однако мощное сопротивление, оказанное ваххабитами кадарской зоны федеральным войскам и дагестанским ополченцам, демонстрируемые по центральному телевидению факты насилия, свидетельсвовали об обратном – о тесной взаимосвязи религиозных радикалов Дагестана и Чечни. Пропаганда религиозного и политического экстремизма, использование насильственных методов, вплоть до убийства идейных и политических противников – суть крайней формы ваххабизма, получившей распространение на Северном Кавказе. Она представляла непосредственную угрозу для представителей традиционного ислама, являвшихся препятствием на пути распространения и утверждения ваххабизма в данном регионе. Следует признать, что «северокавказский ваххабизм» - радикалистская ориентация в исламе, и по своей идеологии он был направлена против традиционного ислама. Практические деяния ваххабитов, во всяком случае, тех, кто маскировался под ними, сопряжены многочисленными преступлениями против личности. С деятельностью ваххабитов связаны многочисленные преступления против представителей официального чеченского духовенства. 16 июня 2000 года в Урус-Мартане был убит имам Алхан-Юртовской мечети Умар Идрисов, последователь накшбандийа, осуждавший деяния ваххабитов в Чечне. «Этот авторитетный религиозный деятель публично заявлял, что сопротивление чеченцев – не газават, а гибнущие в ходе очередной войны чеченцы не являются «шахидами»289. В январе 2001 года был убит его преемник Хасмогомед Умалатов. После этого преступления все мусульманские лидеры, имеющие богословское образование покинули этот район. В сентябре 2003 года был убит имам мечети села Элистанжи Мадагов Абдул-Вахид. По свидетельству жителей этого села утверждают, что это преступление совершено арабскими наемниками. За период второй войны в Чечне убито более 40 религиозных деятелей, придерживающихся традиционного ислама. Реализовывая свою религиозно-политическую стратегию, ваххабиты преследовали цель захвата власти в мусульманских республиках Северного Кавказа, что само по себе представляло опасность для целостности российского государства. Распространение религиозного радикализма на Северном Кавказе, а в целом и в России связано с финансированием ваххабитских групп Всемирной исламской лигой. Через средства различных фондов и организаций, утверждалось саудовское, а в более широком плане – исламское влияние на Кавказе и в России290, полагает К.С. Гаджиев. По всей видимости, финансирование ваххабитских групп в Дагестане, Чечне, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии происходило из-за рубежа. Президент В.В. Путин в 2000 году в своем обращении к читателям журнала «Родина» отмечал: «В сфере наших государственных интересов Северный Кавказ занимает особое место. Сегодня в этом российском регионе проходят испытание на прочность базовые основы нашего конституционного строя»291. Такое обращение было вызвано нападением политических и религиозных экстремистов на горный Дагестан. Ваххабиты на Северном Кавказе превратились в реальный фактор угрозы для безопасности народов Северного Кавказа, исторически связавших свою судьбу с Россией. Ваххабиты представляли собой хорошо организованная в политическом, военном и идеологическом отношении разветвленная организация, связанная с центрами политического ислама в мусульманских странах и на западе. Ваххабитские джамааты Дагестана и Чечни составили ударную силу религиозно-политического экстремизма, направленную против России Они преследовали цель дестабилизации политической ситуации по всему периметру юга страны. В ходе военных действий в горном Дагестане М. Удугов и его сторонники ежедневно по телевидению и в печати проповедовали джихад против России. Ваххабитские эмиссары в мечетях, при стечении большого числа верующих, проповедовали джихад-меча, призывая к непрерывной войне против России. На своих телепередачах они со сладострастием разъясняли, что такое джихад, подчеркивали, что смерть на пути джихада – большая честь для мусульманина, а погибший на этом пути прямо угодит в рай. Религиозные проповеди ваххабитов нередко оказывали воздействие на не окрепшую психику молодых людей, многие из которых являлись безработными и малообразованными. Надо отметить и то, что ваххабиты огульно обвинялись в совершении многочисленных преступлений. Иногда преступления, приписываемые ваххабитам, совершались уголовными элементами, или силами, заинтересованными в дестабилизации ситуации на юге страны. Нападение на Дагестан стало возможно по вине и власти этой республики, допустившей укрепление ваххабитов во многих населенных пунктах. Кроме того, власти Дагестана не предприняли упредительных мер даже тогда, когда они были предупреждены о возможном нападении ваххабитов. Деятельность ваххабитов представляли угрозу и для Кабардино-Балкарии. Газета «Северный Кавказ» писала: «То, что еще совсем недавно мы называли отдельными проявлениями ваххабизма, уже приобрело форму, угрожающую целостности Кабардино-Балкарии, безопасности населения республики»292. Сказанное позволяет, признать, что ваххабизм стал проникать в относительно спокойную в этноконфессиональном отношении республику, угрожая единству ее народов и безопасности людей. И это предполагало принятие жестких мер со стороны государства. В июне 2001 года в Москве состоялось совещание с руководителями ряда силовых структур прошедшее под руководством генерального прокурора РФ В.В. Устинова. На совещании обсуждался вопрос о противодействии «исламской угрозе». Такая постановка вопроса некорректна, так как ислам как религия монотеизма, не проповедует насилие, расовые различия и неприятие иных конфессий. Ислам - религия мира, согласия, духовной гармонии. Ислам в России существует более тысячи лет, и никогда для нее угрозу не представлял. Не ислам становится фактором угрозы для населения и страны, а - псевдорелигиозные группировки, преследующие политические цели, добивающиеся доступа к природным и финансовым ресурсам. Традиционный для России ислам – важнейший фактор поддержки мира и стабильности между конфессиями и этносами. Российские мусульмане верой и правдой служат своему отечеству, вносят большой вклад в развитие экономики, культуры и в улучшении межнационального климата. Именно поэтому президент страны В.В. Путин заявил, что Россия – мусульманская страна и отмечал созидающую социокультурную роль ислама. Угрозу обществу представляют экстремисты, прикрывающиеся исламскими лозунгами, но они «в историческом плане обречены в первую очередь потому, что они получили распространение в сфере анахраничной, отживающей свой век, не выдерживающей столкновение с историческим прогрессом мирового сообщества в целом»293. Во многих исследованиях северокавказские ваххабиты рассматриваются как носители религиозного экстремизма, радикализма и угрозы для общества. Так, А. Малашенко пишет, что «в последнее десятилетие «исламская угроза» исходила из Чечни, да и то ее значение сознательно преувеличивалось российским истеблишментом, особенности его военной фракцией. Зато мало, кто обращает внимание на то обстоятельство, что чеченский конфликт явился болезненной «прививкой» против сепаратистских эксцессов и предупреждением против религиозного экстремизма, поскольку очевидно, что за джихад придется платить чрезвычайную, неоправданно высокую цену»294. Заявление о том, что из Чечни исходила «исламская угроза» явно преувеличено. Религиозно-политические феномены - радикализм, экстремизм, исламизм - нечеченского происхождения. Они были навязаны Чечне через Дагестан, Москву, а также через соответствующие зарубежные религиозные центры. К джихаду, понимаемому как священная война, против мушрикинов, призывали сторонники ваххабизма, но не сторонники традиционного ислама. Ни чеченские, ни московские власти ничего не смогли сделать, чтобы предотвратить развитие очередных военных действий на Северном Кавказе, повлекшие за собой большие разрушения, гибель безвинных людей, жестокое обращение к гражданскому населению. С ограничением деятельности ваххабитов на Северном Кавказе проблема религиозного экстремизма не решена. «Как бы то ни было, желание властей жесткими мерами искоренить исламский экстремизм на Кавказе хоть и привело к «исчезновению» ваххабитов из мечетей и с улиц, но не решило саму проблему»295, - считает Милрад Фатуллаев. Обосновывая свою мысль, он приводит факт убийства главного борца с ваххабизмом в Дагестане полковника милиции Ахбердилава Акилова. Это убийство, как считают в силовых структурах Дагестана, является политической местью ваххабитов. Словом, ваххабизм в Дагестане, несмотря на запрет его деятельности, и соответствующие меры принимаемые против экстремистов, продолжает оставаться серьезной угрозой для общества и власти. Вместе с тем, нельзя не отметить и такого рода факты, когда правоохранительные органы и военные, осуществляют преследования ваххабитов, в ходе которых не только нарушаются права человека, но и исчезают люди. Подобные факты служат воспроизводству религиозного экстремизма, что создает угрозу для безопасности граждан. Религиозные радикалы и экстремисты, представляя угрозу для общества, также являются реальной угрозой для традиционной культуры, в том числе и для ислама. Совершенно некорректны выражения – «исламские экстремисты», «исламские террористы», «исламская угроза», «чеченские террористы», которыми обильна политическая лексика в России. Этими ярлыками- страшилками, составленными по конфессионально-этническому принципу, СМИ и пропаганда отвлекают внимание от серьезных проблем, порождаемых современными процессами модернизации и глобализации. В этих условиях традиционные культуры и религии на Северном Кавказе, подвергаются агрессии, угрозе подрыва их самобытности. Таким образом, признавая угрозу, исходящую от религиозных и политических экстремистов и террористов, прикрывающихся исламскими лозунгами и символикой, необходимо признать и то, что не меньшую угрозу для народов Северного Кавказа и их самобытной культуре представляют силы, стремящиеся без оглядки втянуть их в глобальный проект переустройства мира на основе, навязываемых чуждых ценностей. Идеология и практика ваххабитов на Северном Кавказе были задействованы в этом процессе. Создавая джамааты, отрицающие традиции, отрицая традиционную духовную культуру, навязывая идеи «кавказского» и «всемирного» халифата, ваххабизм выступал очевидным фактором угрозы для общества и государства. 3.4. «Шахидизм» как религиозно-политическая реальность В ходе второй военной кампании в Чечне конфликт между федеральными силами и боевиками приобрел ожесточенный характер, и как следствие этого возникали различные формы насилия, что порождало совершенно новое для Чечни явление самоубийства, совершаемого с целью осуществления мести. В истории народов Северного Кавказа, в том числе и чеченцев, практически неизвестны случаи целенаправленного и осознанного самоубийства. Феномен суицида – чужд образу жизни и духовно-культурному восприятию чеченцев. Даже в чеченском языке отсутствует термин, обозначающий этот феномен. В первой войне среди воюющей части чеченцев случаи самоубийства с целью совершения мести практически не наблюдались, но во второй войне они приобретают систематическое распространение. Теракты в Аргуне, Нойбере, Гудермесе, Урус-Мартане, Грозном, Знаменском, Илсхан-Юрте, Моздоке, Назране, последние теракты в Москве и Кисловодске совершены смертниками. Молодые мужчины и женщины, осознавая свои действия, шли на эти теракты, в ходе которых гибли соверешенно безвинные люди. В связи с этим, закономерен вопрос о мотивах, побудивших их пойти на осознанную смерть. Объясняя мотив подобных терактов, депутат Госдумы А. Аслаханов утверждал, что их совершают те чеченцы, которые подверглись бесчеловечному насилию со стороны отдельных представителей военных. Явным примером спланированного самоубийства является теракт против коменданта Урус-Мартановского района генерала М. Гаджиева, совершенный в 2002 году Анжелой Газуевой. Эта женщина-уительница, окончившая филологический факультет местного пединститута, решилась на самоубийство из-за мести. По ее мнению, комендант М. Гаджиев был отвественен за убийство ее двух братьев и мужа, избиение отца, и насилие над ней собой. В ходе теракта погиб этот генерал, его охрана и двое мирных жителей, проходивших мимо места, совершеного теракта. Идущий на самоубийство не всегда отдает отчет в том, что в ходе теракта могут погибнуть ни в чем неповинные мирные люди, женщины, дети, старики. В связи с участившимися случаями терактов в Чечне, сопровождающиеся самоубийством, для исследователей актуализируется задача изучения этого феномена. В общественном мнении смертников-террористов стали называть «шахидами». Явление шахидизм – чуждо ментальности, образу жизни, социокультурному состоянию чеченцев. В связи со сложившейся в Чечне ситуацией, есть смысл рассмотреть вопрос о шахидизме в более широком контексте. В 80-х годах ХХ столетия шахидизм среди палестинцев приобрел массовый характер. Израиль по своей военной мощи несравнимо превосходит палестинцев, а они, не находя иного пути борьбы за восстановление своей государственности, избирают методы индивидуального или группового террора. Тактика Шарона и израильских военных, направлена на активное физическое подавление палестинцев, что вызывает широкий резонанс в мусульманском мире. Среди палестинцев число смертников, совершающих теракты не уменьшается. Самоубийство посредством теракта, духовные лидеры палестинцев обосновывают ссылками на религиозные тексты. Палестинцы, осуществляющие теракты, оценивают свои действия как справедливую борьбу против самого ненавистного им врага. Израильская и западная пропаганда самоубийц называет террористами, камикадзе, а радикальное мусульманское духовенство признает их героями. А их имена освещаются и навечно вписываются в историю борьбы палестинцев против Израиля. В мусульманской религиозно-политической культуре термином «шахид» (или шухада) обозначают мусульманина, пожертвовавшего собой за веру, принявшего мученическую смерть. Помимо этого, к шахидам относятся все умершие насильственной смертью, в числе которых - убитые человеком, животным, погибшие во время стихийных бедствий, эпидемий, утонувшие, отравленные, скончавшиеся во время хаджа и т.д296. Но эта интерпретация термина шахид является расширительной, что ослабевает религиозный смысл, первоначально заложенный в его содержание. Вместе с тем мусульманин, осуществивший осознанное самоубийство, не может считаться шахидом. С точки зрения ортодоксального ислама, самоубийство, повлекшее за собой гибель мирных людей, является тяжким грехом, которого Бог никогда не прощает. Однако религиозные деятели, использующие ислам в политических целях, пытаются оправдать и обосновать суицид, как необходимое средство борьбы против врага, посягнувшего на его родину. В связи ужесточением израильско-палестинского конфликта «шахидизм» приобрел широкое распространение на Ближнем Востоке. Шиитское духовенство находит оправдание и обоснование шахидизму в то время, когда значительная часть суннитского духовенства его осуждает. Идеологическое обоснование шахидизма встречается в программных установках движения «Хамас», которое учит своих боевиков: «Аллах велик, и ты – острие его меча. Смерть за Аллаха – дорога в рай»297. При совершении терактов против израильтян палестинские «шахиды» не щадят ни женщин, ни детей, ни стариков. В ответ израильтяне применяют массовые репрессии, методы коллективного наказания палестинцев, что ни на йоту не приближают ближневосточную ситуацию к миру. Израильско-палестинский конфликт, продолжающийся более пятидесяти лет, безусловно – основная причина палестинского «шахидизма». По мнению Е.М. Примакова, этот конфликт является «инкубатором терроризма»298. Отмечая историческую бесперспективность «террора против террора», он пишет, что любые террористические акты, осуществляемые одиночками-террористами или регулярной армией, ведут в тупик ближневосточное урегулирование, перечеркивает перспективы безопасного существования людей во всем Ближнем Востоке, да и за его пределами299. Поскольку разрешение этого конфликта до сих пор не предвидится, то мир обречен на содрогание от преступлений палестинцев и израильтян. В современном мире израильско-палестинский конфликт – важнейшая причина, продуцирующая международный терроризм. Другая причина, продуцирующая международный терроризм - деятельность Усамы Бен Ладена. Аль-Каида - широко разветвленная религиозно-политическая организация, пустившая корни во всем мире - функционирует на его финансовые средства. После вывода советских войск из Афганистана Усама Бен Ладен, объявляет джихад не только США, но и королевской семье Саудовской Аравии, объявив ее союзницей «Великой Сатаны», осквернявшей священные земли мусульман. Реальная деятельность Аль-Каиды и его организатора это - террористические акты, прежде всего, против США, осуществляемые под религиозными лозунгами. Теракты, совершенные в США 11 сентября 2001 года, связывают с именем Усамы Бен Ладена. Группа «шахидов» арабского происхождения, на захваченных американских самолетах, осуществлявших внутренние рейсы, атакуют здания Всемирного торгового центра (Нью-Йорк), Пентагон (Мэриланд) и Белый Дом (Вашингтон). В результате этой террористической акции полностью разрушены два небоскреба торгового центра – символов американской экономической мощи, нанесен ощутимый удар по зданию Пентагона – символу военной мощи, а удар по Белому Дому был предотвращен, так как самолет, подлетавший к Вашингтону, был сбит военно-воздушными силами страны. Эти страшные теракты привели к массовой гибели более 3 тысяч безвинных американских граждан, большим разрушениям, государству и обществу нанесен колоссальный материальный, политический и моральный ущерб. В связи с ним на Западе началась открытая компания по дискредитации ислама, высказывались суждения о новой эре противостояния исламской и христианской цивилизаций. Под предлогом борьбы с международным терроризмом и необходимостью уничтожения центра международного терроризма США начинает войну в Афганистане. Свергается «власть Талибана», гибнут сотни мирных людей, в стране устанавливается проамериканский режим. Спустя время, США нападает на Ирак, свергает режим Саддама Хусейна, подвергает разрушениям Багдад, гибнут тысячи мусульман. Вся иракская нефть попадает под контроль государства завоевателя, резко ухудшается экономическое положение иракского народа, он лишается политического и экономического суверенитета. В Ираке зреют антиамериканские настроения, проходят митинги с требованиями освободить страну от оккупантов, слышны радикальные религиозные заявления. В Ираке развернулась партизанская война, ежедневно совершаются теракты против американцев, гибнут не только военные, но мирные жители, происходят разрушения. Как видно ни террористические деяния, ни борьба против них не приводят к мирному урегулированию ситуации. В Палестине, Афганистане, Ираке религиозно-политический экстремизм и терроризм приумножают страдания людей. Что, касается, борьбы против международного терроризма, начатая США, то она порождают серьезное сопротивление у мусульман, вызывает резкие антизападные, антиамериканские настроения. Причины «шахидизма» глубоки и связаны с различными формами несправедливости, осуществляемой по отношению к сотням миллионов бедных мусульман. Эта армия социальных аутсайдеров является благодатной почвой, подпитывающей религиозный радикализм и терроризм. Терроризм, с нашей точки зрения, не имеет религиозной основы, хотя очень часто он облекается в исламские одеяния. Терроризм и ислам – понятия несовместимые, их отождествление не только некорректны, но и дезориентируют как немусульман, так и мусульман. Здесь свою неблаговидную роль играют некоторые представители зарубежного исламского духовенства, оправдывающие экстремизм и терроризм. Как отмечает А. Игнатенко: «Террористы (если они мусульмане) представляют совсем не тот ислам, которым руководят облеченные должностями исламские лидеры, и, наверное, не станут их слушать, даже если те и захотят что-то сказать террористам. У меня есть ощущение, что все теракты последнего времени с участием мусульман - в США, Индонезии, на Филиппинах, в России, других местах - планируются и осуществляются таким образом, чтобы происходила радикализация и, если можно так выразиться, «экстремизация» ислама и мусульман вследствие неминуемого общественного ответа (а он, естественно, всегда негативен) на подобные террористические акты. Образно говоря, это похоже на то, как какие-то боевики или террористы ведут огонь из мирных кварталов, а силы правопорядка волей-неволей наносят удары по этим кварталам, вследствие чего могут пострадать и мирные жители, вынужденно становящиеся затем боевиками». В годы ирано-иракской войны (1980-1988 гг.) со стороны Ирана осуществлялась практика отправки на фронт подростков-смертников, которых именовали шахидами. «Такая практика приносила военные успехи. В Иране извещение родственников о гибели их сына или брата не сопровождалось печалью, а воспринималось радостно», - отмечает А. Игнатенко. Практику использования смертников-шахидов широко применяют и палестинские религиозные экстремисты. В этих целях они используют и женщин, которым в отличие от мужчин легче пробраться с «поясом шахида» через израильские посты. В связи с использованием женщин в качестве шахидов среди членов известной палестинской организации «Хамас» разгорелся спор о «законности» такой практики с точки зрения шариата. Многие знатоки шариата считают, что женщина не имеет права появляться на улице одна, без сопровождения мужчины - мужа или родственника. Поскольку на подготовку женшины для теракта уходят подчас не одни сутки, то, с точки зрения ортодоксов, запрещается использование ее в качестве живых бомб. Некоторые мусульманские богословы, не принадлежащие к числу религиозных экстремистов, оправдывают акции смертников, если они направлены против вооруженного противника. Так, например, шейх всемирно известного исламского университета Аль-Азхар Мухаммед Сайид ат-Тантави, говоря о палестинских смертниках, заявил, что «тот, кто защищает свои права и взрывается среди врагов, является трижды шахидом». Но при этом он добавил, что категорически не может принять «взрыв среди детей, женщин или стариков, которые не имеют отношения к войне, так как это не соответствует духу рыцарства, к которому призывает шариат». «Возможно ли, - заявлял шейх, - чтобы мусульманин нарушил предписания хадисов, в которых пророк запретил убийство детей, женщин и стариков?» У экстремистских группировок есть свои религиозные авторитеты, утверждающие, что, если мирное население той или иной страны поддерживает (например, участием в выборах или работой в госучреждениях) свое правительство, притесняющее мусульман, то оно приравнивается к вооруженному противнику. Именно такой установкой руководствуется, например, «Всемирный фронт борьбы против иудеев и крестоносцев», основанный в 1998 году Усамой бен Ладеном на базе «аль-Каиды» и ряда других радикальных экстремистских организаций. «Как показал недавний захват заложников в Москве (в театре «Норд-Ост»), той же логике следует и часть чеченских боевиков, вдохновляющаяся идеями и опытом наиболее экстремистского крыла современного исламистского движения - пресловутых арабских афганцев, живым символом которых в Чечне до последнего времени являлся небезызвестный Хаттаб»300, - считает А Кудрявцев. Ни пресловутые «арабские афганцы», ни Хаттаб, ликвидированный спецслужбами, для чеченского народа никогда не являлись символами для подражания, они характеризовались как террористы, странным образом попавшие на Северный Кавказ. «Шахидизм» перестал быть локальным явлением, поскольку приобрел глобальный масштаб и сопряжен с так называемым международным терроризмом. Смертники, совершающие теракты в Чечне и за ее пределами, конечно же, отличаются от палестинских «шахидов». Если по форме эти явления имеют некоторые сходства, то по своим причинам и содержанию они существенно различаются. Надо заметить, что ближневосточная «школа» подготовки шахидов, по-видимому, появилась и в Чечне. Сегодня факты использования смертников на Северном Кавказе и в России в целом значительно возросла. Три террористических акта, совершенных в Грозном (27 декабря 2002 года), Знаменске (12 мая 2003 года) и Илсхан-Юрте (14 мая 2003 года), были совершены «камикадзе». 5 июня текущего года женщина-камикадзе совершила теракт в г. Моздоке, погибли 18 военных, служащих военного аэродрома. Рано утром 6 июня в первом микрорайоне г. Грозного взорван жилой дом, при этом погибли 10 человек, из них 8 детей. В Моздоке был совершен теракт, полностью разрушен военный госпиталь, погибли более 100 безвинных людей. В ходе этих чудовищных терактов погибли почти 200 человек, ранения и увечья получили свыше 400 человек. Абсолютное большинство погибших и пострадавших - гражданское население, женщины, дети и старики. Эти теракты и их последствия ничего общего не имеют с исламом и джихадом. Ибо высшая цель джихада это – борьба против людских пороков, путь духовного совершенствования верующего, через который должно достигаться совершенство мусульманского социума. При изучении феномена шахидизма важно определить психологические, политические и идейные, религиозные мотивы, побуждающие человека к осознанному самоубийству. Часто смертниками становятся, протестуя против государственного насилия, осуществляя месть, оказывая политическое давление, шантаж, запугивание… Но террористы-смертники, как правило, этих целей не достигают, хотя их деяния и антитеррористическая борьба приводят к тяжелым последствиям для мирных людей. Участие женщин среди смертников, совершающих теракты в России, стало распространенным явлением. Автор был свидетелем теракта, совершенного 14 мая 2003 в селе Илсхан-Юрт на религиозном празднике, посвященном дню рождения мусульманского пророка Мухаммада. На праздник собралось большое количество приверженцев шейха Кунта-Хаджи, прибывших из различных населенных пунктов Чечни, присутствовали гости из Дагестана, Ингушетии, Северной Осетии, Карачаево-Черкессии. На празднике совершались зикры, исполнялся коллективный мовлид, в своих молитвах верующие просили у Аллаха мир и согласие на чеченской земле. Теракт был совершен с целью убийства А. Кадырова и произошел он в тот момент, когда выступал А. Кадыров, который в своей речи осуждал А. Масхадова, Ш. Басаева и тех, кто совершает теракты, убивая себя и безвинных людей. В ходе теракта кроме охраны А. Кадырова погибли и получили ранения бедные по своему социальному статусу люди, пришедшие на религиозное собрание. Именно эта часть чеченского населения, будучи самой многочисленной, находится в наиболее трудной социально-политической, жизненной ситуации и нуждается в мире, согласии и стабильности. Если на Ближнем Востоке «шахидизм» приобрел черты индивидуальной или коллективной мести палестинцев против всех граждан Израиля, признаваемых врагами, захвативших их родину, то в Чечне терроризм направлен исключительно против гражданского населения. Эти теракты нельзя признать борьбой за справедливость, свободу и независимость, поскольку они сопровождаются гибелью безвинных людей, в том числе верующих. Традиционная культура чеченцев не знает фактов совершения мужчинами, а тем более женщинами самоубийства. Самоубийство запрещено не только исламом, но и более древней правовой культурой - чеченскими адатами. В соответствии с ними самоубийца не может быть похоронен на кладбище, где похоронены его родственники. Обычно его хоронят за оградой кладбища, а чаще скрывают место захоронения. В соответствии с нормами ислама самоубийца не может попасть в рай, поэтому правоверный мусульманин никогда не пойдет на самоубийство. Участившиеся случаи самоубийства среди чеченцев – само по себе явление экстраординарное. «Шахидизм» - чуждый кавказской ментальности и традиционному социокультурному бытию феномен, и он определенными силами настойчиво навязывается чеченскому этносу. А в телепередаче «Свобода слова» ставился вопрос: превратиться ли Чечня в Палестину? Коль скоро ставится такой вопрос, то, по-видимому, есть силы заинтересованные в том, чтобы на юге России сохранялся напряженный очаг. Чечня никак не может превратиться в Палестину, хотя бы потому, что является субъектом Российской Федерации, а чеченский народ, как часть многонационального российского народа собирается жить и трудиться в едином государстве, экономически и культурно взаимодействуя со всеми народами единой страны. В этом можно убедиться, хотя бы потому, что в Чечне проведен референдум, принята конституция, избран президент, идет процесс воссоздания политической власти. Традиционное духовенство мало уделяет внимание осмыслению религиозного экстремизма и радикализма, феномена шахидизма, его причин и последствий. Кроме того, серьезные провалы наблюдаются у структур, призванных бороться с терроризмом, а также в постановке и проведении идеологической работы, развенчивающей преступные деяния религиозных радикалистов. Официальное духовенство, будучи незащищенным, от насилия со стороны экстремистов, не рискует открыто противодействовать им. В 2003 году в Шатое были убиты сын муфтия Чечни А. Шамаева и трое его односельчан. В селении Элистанжи Веденского района убит авторитетный мулла, имам мечети. Религиозные радикалисты, потерпевшие идеологический и политический крах, не останавливаются перед преступными деяниями даже против мирных людей, в том числе и представителей традиционного на Северном Кавказе духовенства, что предполагает принятие соответсвующих мер для обеспечения их безопасности. Шахидизм – не столько религиозный, сколько политический феномен. Шахид – мусульманин, принявший мученическую смерть защищая веру, насильственно убитый или погибший в ходе сражения против врага, напавшего на его родину. Намеренная гибель в суннитском правоверии приравнивается к самоубийству, что осуждается исламом. Поэтому шахидизм, представляющий собой намеренное самоубийство, совершаемое через теракт, в ходе которого гибнут мирные люди, чаще всего стрики, женщины и дети, с точки зрения классического ислама или ортодоксального ислама подлежит осуждению. Отдельных мусульманских странах (Иран, Палестинская автономия) смертники использовались и используются для достижения военных и политических целях, для наненсения противнику военного ущерба. И этих смертников духовенство этих стран признают шахидами, мучениками за веру, что отрицается представителями исламского правоверия. Подобный подход противоречит классическому исламу. В Коране существует норма, которая утверждает: «Кто убил душу не за душу или за порчу, тот как бы убил людей всех. А кто оживил ее, тот будто бы оживил людей всех»301. В исламе не допускается насилие, выходящую за рамки равного возмездия. Так, в Коране Бог утверждает: «И предписали Мы им в ней, что душа – за дущу, и око – за око, и нос – за нос, и ухо – за ухо, и зуб – за зуб, и раны – отмщение. А кто пожертвует это милостыней, то это – искупление за него. А кто судит не потому, что низвел Аллах, те - несправедливы»302. Эти положения повторяются и в другом месте: «А если кто был убит несправедливо, то Мы его близкому дали власть, но пусть он не излишествует в убиении»303. Хотя в Коране допускается принцип талиона, возмездие за убийство, но он строго ограничен рамками недопущения чрезмерного насилия. Сказанное позволяет признать, что при совершении мести мусульманин не имеет права применять насилие, выходящее за рамки допускаемого исламом законного насилия. Вместе с тем важно отметить и то, что в Коране заложен и такой нравственный принцип, позволяющий отказаться от насилия. Ислам призывает мусульман к тому, чтобы они не убивали самих себя, воздерживаться от мерзостей и преступлении, что говорит о нравственном потенциале, заложенном в текстах Корана и сунны пророка Мухаммада. Все это дает нам право утверждать, что терроризм или шахидизм, связанные с чрезмерным насилием не имеют ничего общего с исламом. Ислам несовместим с жестокостью, насилием, тем более с терроризмом, осуществляемым под религиозными лозунгами. |
Похожие:
 | Чеченский государственный университет Основная образовательная программа (ооп) бакалавриата, реализуемая Чеченским государственным университетом по направлению подготовки... | | Суфизм на северо-восточном кавказе: возникновение, идеология, практика Работа выполнена на кафедре философии фгбоу впо «Чеченский государственный университет» |
| Закон Российской Федерации от 10. 07. 1992 г. №3266-1 «Об образовании» Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Чеченский государственный... | | Социокультурная реальность Кавказа в творчестве русских и европейских художников ХIХ века Работа выполнена на кафедре философии гоу впо «Чеченский государственный университет» |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Министерство образования и науки российской федераци чеченский государственный университет | | Министерство образования и науки российской федерации чеченский государственный университет Образовательная дать знания о Кибертерроризме, путях их распространения, об антивирусных программах и способах их использования на... |
| Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов... Национальная система и образовательные стандарты высшего образования российской федерации: аналитический доклад /Под науч ред д-ра... | | Фгоувпо «Чеченский государственный университет» г. Грозный e-mail: Экосистемы Кавказа испытывают в последнее время очень сильное возрастающее воздействие антропогенного фактора, что угрожает разрушением... |
| Основная образовательная программа высшего профессионального образования Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Чеченский государственный... | | Южно-Уральский государственный университет кафедра социологии Целью дисциплины является формирование целостной системы знаний о развитии системных представлений в социологии |
| Ю. К. Корнилова В. А. Барабанщиков, доктор психологических наук, профессор, зав лабораторией системных исследований психики ип ран | | Профилактика йододефицитных заболеваний у беременных и кормящих женщин... |
| Министерство образования и науки российской федерации государственное... Рабочая программа учебной дисциплины «Управление стоимостью предприятия в сфере эксплуатации недвижимости» составлена в соответствии... |  | Методические указания к практическим занятиям по дисциплине «Основы научных исследований» Новосибирский государственный архитектурно-строительный университет (Сибстрин), 2004 |
| Список рекомендуемых тем рефератов по специальности Развитие теории региональной науки, методы и инструментарий региональных исследований | | Научный центр исследований по проблемам заповедного дела минэкоресурсов... I. порядок применения правил землепользования и застройки городского округа лыткарино и внесения в них изменений |
