Cross-Cultural Psychology
Скачать 9.86 Mb.
|
Дополнение 3.1. Универсалии социального поведения Эберли и его коллеги* предложили набор функциональных предпосылок общества, т. е. «то, что должно быть сделано в любом обществе, чтобы оно продолжало существовать». Эти предпосылки достаточно интересны, так как их можно назвать универсалиями, которые действуют в той или иной форме в любой культуре. Их девять:
Фиске (Fiske, 1991) предложил универсальную модель социальных отношений, в которой утверждается, что «достаточно всего четырех элементарных структур взаимоотношений, чтобы описать весь огромный спектр форм социальных отношений людей, а также социальных мотивов и эмоций, интуитивной социальной мысли и моральных суждений». Приведем их: * См.АЬеПе, 1950. 1. Коллективное участие: там, где люди объединяются, границы личных «Я» стано вятся нечеткими. Они уделяют больше внимания членству в своей группе и чувст- : вуют общую идентичность, солидарность, единство и происхождение: думают о ' самих себе не как об отдельных «Я», а как о «Мы» (ср.: коллективизм; см. ниже). i
По мнению Фиске (1991, с. 25), «эти модели фундаментальны потому, что они, в некотором смысле, являются \ «вводными курсами» самого низкого или наиболее базового уровня социаль- -ных отношений. Согласно моей гипотезе, эти модели общие, они упорядочивают большинство форм социального взаимодействия, мышления и эмоций. Они элементарны, в том смысле, что являются основными составными частями для ·, всех социальных форм более высокого порядка. Согласно моей гипотезе, они ' также универсальны и являются основой для социальных отношений между всеми людьми во всех культурах (что позволяет осуществлять огромное множество культурно-специфических разработок, поощрений и запретов) и важным условием для кросс-культурного понимания и межкультурных контактов». Фиске (1993) создал эмпирическое обоснование для этих четырех категорий связи, используя стратегии людей при обращении с социальными ошибками. Эти элементы социальной системы не случайны, а организуются или структурируются каждой культурной группой. По нашему мнению, на такие структуры влияет экологический контекст, и они подвергаются дальнейшему изменению, что подпитывается социально-политическим контекстом (см. гл. 1). Две ключевые особенности социальных структур состоят в том, что они дифференцированы и стратифицированы. Общества проводят дифференциацию ролей; некоторые из них делают это в незначительной степени, тогда как другие — в значительной. Например, в относительно недифференцированной социальной структуре положения и роли могут быть сведены до нескольких основных положений: семейного, социального и экономического (например, родитель—ребенок, охотник—тот, кто готовит пищу). И, наоборот, в более дифференцированном обществе существует намного больше положений и ролей (например, король—аристократия—гражданин—раб; владелец корпорации—руководитель (менеджер)—рабочий—пенсионер; папа римский—кардинал—епископ—священник—мирянин). В первом примере существует минимальное разнообразие ролей, в то время как во втором — их гораздо больше. Эти дифференцированные положения и роли могут быть либо организованы в форме иерархии, либо нет. Когда их располагают в вертикальной статусной структуре, о социальной системе говорят, что она стратифицирована. Существует множество кросс-культурных анализов стратификации11. Мердок изучал классовые различия (наследственная аристократия, различия в благосостоянии). На одном конце шкалы (нестратифицированные общества) таких статусных различий мало, тогда как на другом (стратифицированные общества) могут существовать многочисленные классовые или статусные различия (например, королевская власть, аристократия, дворянство, граждане, рабы). Анализ Пелто12 этих и подобных различий привел к тому, что он расположил общества по признаку, который назвал «стесненный-свободный». В стратифицированных и стесненных обществах давление на человека в аспекте выполнения им социальной роли ведет к высокому уровню ролевых обязательств, в то время как в менее стесненных обществах, на него осуществляется меньшее давление с целью принуждения к выполнению социальных ролей. Эти два параметра культурной вариативности проявились в ряде эмпирических и концептуальных исследований. Например, Ломаке и Берковитц13 иссле- 11 См., например, Murdock, 1967; Pelto, 1968. 12 См. Pelto, 1968. " См. Lomax & Berkowitz, 1972. довали с помощью факторного анализа многочисленные культурные переменные и обнаружили два параметра, которые определили как дифференциацию и интеграцию. Ранее Берри (1994) предложил соотнести понятия социетального размера и социетального конформизма с рядом параметров социального поведения, таких, как ценности и конформизм. Особенно важно, что эти два параметра близко связаны с некоторыми основными характеристиками экологических систем. Например, в работе МакНетта14 было отмечено, что в кочевых охотничьих обществах и в обществах собирателей обычно наблюдается меньшее разнообразие ролей и ролевых обязательств, чем в оседлых сельскохозяйственных обществах. Что касается городских, индустриальных обществ, то здесь многие исследования показали даже более высокий уровень разнообразия ролей, но более низкие уровни ролевых обязательств15. Таким образом, эти два культурных параметра явно взаимосвязаны с экологическим контекстом и с теми различиями культурной трансмиссии, которые были представлены в гл. 2. Имея ввиду эти центральные параметры социального и культурного контекстов, обратимся к обзору исследований отдельных типов социального поведения, многие из которых связаны с изменениями в экологии, культуре и культурной трансмиссии. КОНФОРМИЗМ На протяжении длительного периода времени предметом изучения социальной психологии был тот предел, до которого людям свойственно придерживаться превалирующих групповых норм. Как 14 См. McNett, 1970. '5 См. Lomax & Berkowitz, 1972; Boldt, 1978. мы убедились, во всех обществах проявляется общее ожидание того, что его члены приспособятся к общественным нормам. Поэтому весьма вероятно, что социальная сплоченность без некоторой степени конформизма была бы столь ничтожной, что группа не смогла бы продолжать функционировать как целое (одно из предварительных функциональных условий См. в дополнении 3.1.). Однако, как показало обсуждение культурной трансмиссии (гл. 2), в разных культурах варьирует степень того, насколько людей воспитывают и обучают быть независимыми и уверенными в своих силах (в противоположность надежде на поддержку группы). Таким образом, можно ожидать действия паттерна совместного варьирования того положения, которое занимает общество на шкале социализации уступчивость —самоутверждение, и типичного уровня индивидуального конформизма по отношению к групповым нормам. Как мы видим, существуют некие экологические, демографические и социальные переменные, которые обычно изменяются совместно с параметром уступчивость—самоутверждение при социализации и могут дальше поощрять конформизм. Размер группы и степень социальной стратификации «давят» на индивида больше в том случае, когда группа велика и сильно стратифицирована. Таким образом, можно определить набор влияний, который свидетельствуют о том, что степень конформизма отличается от культуры к культуре. Так, высокий индивидуальный конформизм проявляется в обществах, которые больше внимания обращают на воспитание уступчивости (высоко стратифицированные общества с большой плотностью населения), и более низкий — в обществах, которые делают акцент на воспитании самоутверждения (нестратифицирован-ные общества с малой плотностью населения). Имеются некоторые доказательства, подтверждающие эти положения. Ученые, которые изучают конформизм, обычно исследуют стремление людей поддаваться влиянию того, что, как они полагают, является мнением группы, даже тогда, когда эти мнения вступают в конфликт с данными их собственного восприятия. Этот феномен впервые продемонстрировал в своих исследованиях Аш16, который предложил участникам эксперимента оценить длину отрезков, после чего они должны были указать, какой из трех отрезков разной длины имеет такую же длину, как и стандартный отрезок. Выполняя задание, треть участников подгоняли свои ответы под единодушные, но явно неверные суждения о длине отрезков, отличающихся примерно на одну треть. Подобные неправильные суждения высказывали помощники экспериментатора, которые получили инструкцию умышленно давать неверные ответы. С этого времени было проведено много исследований с использованием методики Аша, главным образом, со студентами университетов западных стран, которые как повторяли, так и расширяли эти данные. Методику Аша применяли также в кросс-культурных исследованиях, анализ которых сделали Бонд и Смит (1996). Они пытались найти способы доказательства существования конфор-мизма во всех культурах, а также ответить на вопрос: можно ли некоторые особенности культур связывать с изменениями степени конформизма. Сначала они провели различие между исследованиями об- 16 CM.Asch, 1956. ществ, основанных на добыче пропитания, и индустриальными обществами. К первой группе относятся исследования, которые выполнил Берри (1967, 1979). Он предполагал, что конформизм можно обнаружить во всех культурах, но он будет отличаться в зависимости от экологических и культурных факторов. В частности, он прогнозировал, что люди, которые занимаются охотой, со свободными формами социальной организации (низким общественным конформизмом) и социализацией, направленной на самоутверждение, проявят более низкие уровни конформизма, чем люди в сельскохозяйственных обществах с более жесткой социальной организацией и социализацией, направленной на уступчивость. Он исследовал эти взаимосвязи на семнадцати выборках в десяти различных культурах. Для кросс-культурного исследования было разработано задание типа «ашевского» (независимость против конформизма), в котором норма сообщества объявлялась участникам местными помощниками исследователя17. Средние оценки для каждого из этих семнадцати экспериментов потом были соотнесены с экокультурным индексом выборки (от параметра «охота—свободный—самоутверждение» до параметра «земледелие—стесненный—уступчивость»), что в результате дало значение коэффициента корреляции +0,70 для семнадцати выборок и +0,51 для 780 участников исследования. Это исследование довольно убедительно показывает, что в «свободных» обществах, где ребенка обучают самоутверждению, выполнение задания Аша 17 В этих исследованиях невозможно было иметь «групповую норму», разработанную и распространяемую помощниками исследователя (как было сделано Ашем, 1956). Среди деревенских жителей такие обманы стали бы известны, и эффект был бы снижен. будет относительно независимым, тогда как обучение уступчивости в «стесненных» обществах ассоциируется с большей степенью конформизма. Как прогнозировал Барри (1959), практики социализации в сельскохозяйственных обществах, основанных на добыче пропитания, соотносятся с поведением взрослых. Поэтому существует понятная теоретическая и эмпирическая связь между тем, как общество социализирует своих детей по параметру «самоутверждение-уступчивость», и типичной оценкой, полученной в выборке из этого общества при выполнении задания на конформизм. Во второй, самой большой группе исследований, Бонд и Смит (1996) рассматривали результаты исследования конформизма в индустриальных обществах. В свою очередь, они обнаружили, что конформизм присутствовал во всех исследованиях, но уровень конформизма варьировал в зависимости от культуры, и обычно непосредственно зависел от стесненности, как это наблюдалось в сельскохозяйственных обществах, основанных на добыче пропитания. Однако, вместо того чтобы связать конформизм с экологией, социальной структурой и социализацией (измерялась на уровне культурной группы), они стремились соотнести вариации конформизма с набором ценностей, полученных в предыдущих кросс-культурных исследованиях индивидов, чьи оценки суммировались, чтобы дать общую оценку по стране. Так как проблема ценностей более подробно будет рассмотрена в следующем разделе, сейчас их можно интерпретировать просто как желательные способы жизни, которые обычно поддерживает группа людей. Бонд и Смит (1996) обнаружили, что конформизм был выше в тех обществах, которые ценят консерватизм, коллективизм и отдают предпочтение назначаемому социальному статусу, в то время как ниже он был в обществах, которые ценят независимость, индивидуализм и самостоятельное обретение статуса. В этих исследованиях были сопоставлены две психологические переменные (конформизм и ценности), тогда как в более ранних работах с конформизмом соотносили ряд экокультурных переменных. Возможно, что и конформизм, и эти коллективные ценности связаны, так как помещены в более широкий экокультур-ный контекст, который благоприятствует их проявлению как последовательной и функциональной реакции на жизнь в стесненных обществах18. ЦЕННОСТИ Изучение социетальных ценностей как характеристик популяций имеет продолжительную историю в социологии и антропологии'9. Анализ индивидуальных ценностей имеет подобную продолжительную историю в психологии20. Кросс-культурное изучение как социальных, так и индивидуальных ценностей возникло сравнительно недавно21. При исследовании как социетальных, так и индивидуальных ценностей под ценностями понимали конструкты, которые поддерживаются коллективно на уровне общества или индивидуально на уровне человека. В более раннем определении термин «ценности» означал поддерживаемую отдельным человеком или коллективно членами группы концепцию, что является желательным и влияет на 18 См. Berry, 1994. 19 См., например, Kluckhohn & Strodtbeck, 1961. 20 См., например, Allport, Vernon & Lindzey, I960. 21 См., например, Feather, 1975; Hofstede, 1980; Smith & Schwartz, 1997. выбор как средств, так и целей действий среди имеющихся в распоряжении альтернатив22. Это сложное определение упростил Хофштеде: ценности — это «общераспространенная тенденция предпочитать одно положение дел другому»23. По сути, ценности считают более общими, чем позиции, но менее общими, чем идеологии, такие, как политические системы. Предположительно, они являются относительно стабильными чертами индивидов и обществ, и, следовательно, соответствуют чертам личности и культурным характеристикам. В антропологии и социологии ценности рассматривали как один из аспектов культуры и общества. Они были включены в определения культуры и часто присутствовали в описаниях, основанных на наблюдениях отдельных обществ и культур в естественных условиях. Но вскоре такие единичные культурные исследования уступили место сравнительным обзорным, наиболее известным из которых является исследование Ф. Клукхон и Штродтбека24, которое основанно на классификации ценностей, ранее предложенной К. Клукхон (1951; см. дополнение 3.2.). Возможно, наиболее известным и широко используемым подходом к изучению ценностей в психологии является подход Рокича25. Принимая за основу отличительные признаки ценностей, которые выделил Клукхон (1951), Рокич предложил два вида ценностей: терминальные, которые были определены как идеализированные целевые состояния существования, и инструментальные ценности, которые были определены, как идеализированные способы поведения, 22 См. Kluckhohn, 1951, с. 395. 23 См. Hofstede, 1980, с. 19. 24 См. F. Kluckhohn & Strodtbeck, 1961. 25 См. Rokeach, 1973. используемые для достижения целевых состояний. Рокич выделил восемнадцать ценностей каждого вида, а его методика («Исследования ценностей по Рокичу») предлагает респондентам расположить по порядку ценности внутри каждого вида. В список терминальных ценностей вошли: «равенство», «свобода», «счастье», «спасение» и «самоуважение». К инструментальным ценностям он отнес такие типы поведения, как быть «храбрым», «честным», «вежливым» и «ответственным». Недавние работы Шварца и Билски26, Шварца и Саджива27 дополнили теорию Рокича. В обширном исследовательском проекте выборки студентов и выборки преподавателей в каждом из пятидесяти четырех обществ должны были оценить пятьдесят шесть формулировок ценностей по 7-балльной шкале. Значительные усилия были затрачены на перевод этих формулировок. Более того, местные термины на других языках иногда включались в шкалу, но это не приводило к открытию новых ценностей, которых не было в первоначальной (западной) шкале. На основе этих данных было выделено десять индивидуальных типов ценностей. Они показаны на рис. 3.1. По мнению Шварца, эти десять типов лучше всего можно представить с помощью двух измерений и изобразить в форме круга. Валидность этой конфигурации была подтверждена независимым анализом комплекса данных Шварца28. Велись серьезные дебаты о том, можно ли выделить более фундаментальные параметры, которые лежат в основании десяти типов ценностей (как эти измерения расположены на рис. 3.1.). Шварц 26 См. Schwartz & Bilsky. 27 См., например Schwartz, 1994; Schwartz & Bilsky, 1990; Schwartz & Sagiv, 1995. 2» Cm. Fontaine, 1999. и Саджив (1995) предположили, что есть два измерения, которые организуют десять типов ценностей в группы, расположенные на каждом из концов обоих этих параметров, к ним относятся: самоутверждение (сила, достижение, гедонизм) в противоположность самоуважению (универсализм, благожелательность); консерватизм (конформизм, безопасность, традиции) в противоположность открытости к изменениям (управление собой, поощрение). Шварц полагает, что эти два параметра (и десять ценностей) служат для представления универсальных аспектов человеческого существования, которые основаны на главных индивидуальных потребностях (биологических, межличностных, социокультурных). Как уже отмечалось при обсуждении конформизма, индивидуальные результаты могут быть обобщены в пределах группы (культуры или страны), чтобы привести к результату, который будет считаться характерным для группы. (Эта процедура находит свое методологическое и теоретическое подтверждение, см. гл. 11 и 12.) Шварц (1994) суммировал их и получил семь уровней ценностей для страны: консерватизм, эмоциональная автономность, интеллектуальная автономность, иерархичность, эгалитарные обязательства, господство и гармония. Далее он проанализировал эти семь культурных уровней ценностей и составил группы на каждом конце трех биполярных измерений: «консерватизм против автономности»; «иерархия против эгалитаризма» и «господство против гармонии». (Обратите внимание, что обе формы автономности в списке семи ценностей соединены в одной группе, называемой теперь просто «автономность»). Каждый из этих трех параметров соотносится с тремя базовыми заботами   Дополнение 3.2. Изменения ценностных ориентацииБольшой вклад в эмпирическое изучение ценностей сделали Флоренс Клукхон и Фред Штродтбек (1961), которые исследовали выборки жителей из сельских общин в США. Сформировав выборки из пяти различных культурных групп (техасец, мормон, латиноамериканец, индеец-зуни и индеец-навахо), они представили респондентам серию коротких рассказов с альтернативными концовками, а те указывали на предпочтитаемую ими концовку. Клукхон и Штродтбек собрали ответы и составили общие утверждения, которые включили эти альтернативы. Затем они смогли представить общую формулировку предпочитаемых ценностных ориентации в каждой культурной группе. Этот метод резко отличается от используемого ранее антропологического подхода, который различает ценностные предпочтения по их естественным культурным показателям, таким, как мифы или политические институты. Данная классификация ценностных ориентации учитывает пять параметров:
Рассказы с альтернативными концовками были предложены респондентам для ознакомления, после чего они должны были сказать, какое из альтернативных решений проблемы было наилучшим. Ответы оценивались как показатели одной из ценностей по одному из пяти параметров. Результаты указывали на возможность измерения культурных ценностных ориентации с помощью индивидуальных ответов. Кроме того, в разных культурах встречались систематические различия: мормоны и техасцы предпочитали деятельность больше, чем другие группы; латиноамериканцы были ориентированы на настоящее время и обыденное существование и оценивали подчинение человека природе выше, чем другие группы; индейцы-зуни предпочитали деятельность и господство над природой, тогда как индейцы-навахо предпочитали ориентацию на настоящее время и гармонию во взаимоотношениях с природой, а не господство над ней. Эти, теперь уже классические результаты, показали, что некие общие характеристики культурных групп возможны, если использовать стандартные параметры ценностей. Однако, в определенном отношении, эти характеристики приводят к сверхобобщениям, что было проблематичным для школы «культуры и личности» (см. гл. 1 и более подробно гл. 9). всех обществ: первая — как отдельные люди относятся к своей группе (вовлечены они в группу или независимы); вторая — как люди рассматривают благосостояние других (структурируются ли их взаимоотношения по вертикали или по горизонтали); и третья — отношение людей к их естественному и социальному окружению (доминируют ли они над ним и эксплуатируют его или живут в гармонии с ним). Последующий анализ29 показал, что могут иметь место только два биполярных параметра: «автономность и эгалитаризм» (в сочетании) в противовес «консерватизму»; и «иерархичность и господство» в противовес «гармонии». Этим двум параметрам были даны определения «автономности» и «иерархичности». Обратите внимание, что эти два параметра ценностей на групповом уровне были выявлены в результате анализа индивидуальных ответов на высказывания о ценностях. Однако они точно соответствуют данным из антропологической литературы. В частности, они напоминают некоторые из «функциональных предпосылок» и «относительных структур» (дополнение 3.1.), и две из «ценностных ориентации» (ориентация на отношения и ориентация «человек—природа»), представленных в дополнении 3.2. Таким образом, существуют некие степени сближения этих различных исследований, рассматривающих фундаментальные параметры человеческих ценностей в культурах, что может составлять универсалии. Еще одно доказательство существования этих основных параметров было представлено в исследовании более 8 900 руководителей компаний в 29 См. Georgas, Van de Vijver & Berry, 2000. 43 странах30. Ученые начали с использования трех ценностных параметров. Каждый параметр для универсалистских обязательств выступает антиподом партикуляристским обязательствам по отношению к людям; «достижения» противостоят «предписыванию» как способу достижения цели, «индивидуализм» — «коллективизму» как способу организации взаимоотношений на рабочих местах. Анализ показал присутствие двух основных параметров плюс, более слабого третьего. Выделяя первые два параметра, они предложили название «консерватизм против эгалитарного обязательства» (сочетая ценности предписывания и партикуляризма против достижения и универсализма) и «утилитарное вовлечение против лояльного вовлечения» (ценности индивидуализма против коллективизма). Снова были обнаружены два основных параметра ценностей, которые напоминали параметры «иерархичности» и «автономности», обнаруженные ранее. Таким образом, эти результаты предполагают дальнейшее образование универсалий31. Однако прежде чем принять такую вероятность, следует обратить внимание на то, что во всей этой работе поднимается вопрос о культурной релевантности: до какой степени ценности по Рокичу соответствуют тем ценностям, которые имеют значение для людей в их повседневной жизни в столь различных культурах? Возникает также вопрос о значении этих терминов (независимо от того, переводятся они или нет): интерпретируют ли люди из разных культур понятия ценностей в точности одинаково32? Эти методологические вопросы мы рассмот- 30 См. Smith, Dugan & Trompenaars, 1996. 31 См. также Smith & Schwartz, 1997, с. 103. 32 См. Peng, Nisbet & Wong, 1997.  3.1. Структура взаимосвязи десяти национальных типов ценностей (по Шварцу и Садживу, 1995) ных параметра ценностей, которые они назвали «традиционное против светского и рационального», и «выживание против самовыражения». Первый параметр характеризуется ценностями, которые подчеркивают при воспитании детей скорее повиновение, чем независимость (ср. параметр «уступчивость—самоутверждение», который рассмотрим в гл. 2), так же, как и уважение к власти. Второй параметр характеризуется ценностями, которые опираются на экономическую и физическую безопасность, а не на качество жизни. Если оба эти параметра являются результатом факторного анализа на национальном уровне, то такие же два параметра проявляются на индивидуальном уровне анализа. рим более детально позже (гл. 11), но между тем их можно считать ограничениями как для понимания ценностных предпочтений в любой культуре, так и для сравнения ценностных предпочтений в разных культурах. Другой традицией, основанной на социологии и политологии, является «Исследование мировых ценностей». Его проводили три раза, начиная с 1981 г. В ходе этого исследования были получены наборы ценностей у отдельных людей из 65 стран, в которых проживает более чем 75% населения мира33. Используя широкий диапазон тем для опроса, Ин-глхарт и Бейкер обнаружили два основ- 33 См. Inglehart & Baker, 2000. Если оценки страны расположить по этим двум параметрам, мы получим ряд обширных географических групп. Например, Северо-западная Европа занимает высокое положение по параметру светских ценностей и ценностей самовыражения, тогда как посткоммунистическая (Восточная) Европа занимает высокое положение по параметру светских ценностей, но низкое — по ценностям самовыражения. Англоязычные страны занимают промежуточное положение по светским ценностям и высокое — по ценностям самовыражения. Южная Азия и Африка занимают низкое положение по обоим параметрам, тогда как Латинская Америка занимает низкое положение по светским ценностям и промежуточное — по ценностям самовыражения. Если зависимость этих групп стран от валового национального продукта (ВНП) представить в виде графика, то проявляется четкая закономерность: страны с низким ВНП занимают низкое положение, как по светским ценностям, так и по ценностям самовыражения, в то время как страны с высоким ВНП занимают высокое положение по обоим параметрам. Вопрос о том, являются ли эти ценности причиной или, наоборот, результатом национального развития, мы рассмотрим в гл. 17. Большинство крупномасштабных исследований ценностей стимулировал большой проект Хофштеде (1980, 1983а, 1983b, 1991). На протяжении многих лет Хофштеде работал в международной корпорации и имел возможность отправить более чем 116 000 анкет (в 1968 и в 1972 гг.) менеджерам из 50 стран и 66 национальностей. Таким образом он выделил три главных фактора и определил четыре «оценки для страны» (с помощью объединения ин- ИЯ дивидуальных оценок по каждой стране). Хотя статистические исследования указывали на три фактора, согласно Хофштеде, четыре параметра оказались психологически более уместными и представляли собой следующее:
На рис. 3.2. график с нанесенными данными по странам, в зависимости от указанных ценностных параметров (дистанция власти и индивидуализм), выявляет множество «групп стран»: в нижнем правом квадранте расположена «латиноамериканская группа» (большая дистанция власти/высокий индивидуализм), Хофштеде определил (1980, с. 221) как «зависимый индивидуализм». Противоположный паттерн — «независимый коллективизм», представлен для Израиля и Австрии; большинство стран Третьего мира расположены в верхнем правом квадранте (тип «зависимого коллективизма»); а западные индустриальные страны находятся в нижнем левом  3.2. Расположение 40 стран по шкалам дистанции власти и индивидуализма квадранте («независимый индивидуализм»). На рисунке также прослеживается явно отрицательная корреляция между двумя ценностными параметрами (г = — 0,67), но оба они коррелируют с такими показателями экономического развития, как ВНП (г = — 0,65 с дистанцией власти; г =+ 0,82 — с индивидуализмом). Действительно, первый параметр (измерение, которое объясняет самую большую долю кросс-культурного различия) во всех упоминаемых в этом разделе исследованиях близко ассоциируется с ВНП (вопрос, к которому мы вернемся в следующем разделе). Исследование Хофштеде рабочих ценностей представлено здесь для того, чтобы обеспечить базовое введение в проблему (его уместность при кросс-культурном исследовании организации будет обсуждаться в гл. 14). Таким образом, работа Хофштеде стимулировала исследования ценностей, как внутри культур, так и в разных культурах. В частности, очень активно стали проводиться исследования параметра индивидуализма, главным образом, под влиянием Триандиса (1988, 1995), и мы далее обратимся к этой теме. ИНДИВИДУАЛИЗМ И КОЛЛЕКТИВИЗМ Этот ценностный параметр был исследован более тщательно, чем любая другая тема в современной кросс-культурной психологии. Действительно, он стал доминировать во многих областях: от социальной психологии, психологии развития и психологии личности до политологии и менеджмента34. Литературы по этому вопросу настолько много, что нам представляется возможным затронуть только некоторые ключевые вопросы. К счастью, основа для нашего обсуждения была заложена более ранними исследованиями ценностей, где параметр, подобный параметру «индивидуализм—коллективизм» (далее И—К) встречается достаточно часто35. Кроме того, некоторые из более современных исследователей связали этот параметр со вторым основным ценностным параметром иерархичности (вертикальные взаимосвязи в обществе против горизонтальных)36. Но вместо того чтобы рассматривать сотни конкретных результатов в этой области, на данном этапе коснемся трех основных вопросов: природа И—К; размерность И—К; и его возможный источник в экологическом и культурном контексте. Мы убедились, что различие между индивидуализмом и коллективизмом 34 См. Kagitcibasi, 1997a; Kim, 1994a; Triandis, 1995. 35 Первоначальное осмысление индивидуализма и коллективизма (И-К) сводилось к их диаметральной противоположности по одному параметру. Более со временные исследования предполагают существова ние двух независимых параметров (см. ниже). Наше использование И-К отражает более раннее осмысле ние, которое все еще имеет самое широкое распро странение. 36 См. Triandis & Gelfand, 1998. заключается в преимущественной заботе о себе — в противоположность заботе о группе, к которой принадлежит каждый человек. Однако можно ожидать, что в более широком смысле могут быть выявлены более тонкие различия, к чему и пришли многие исследователи. Например, Триандис (1995) полагает, что существуют четыре определяющих атрибута: (1) определение собственной личности как индивидуалистической или коллективистской, независимой или зависимой от других; (2) приоритет личных целей перед целями группы (или наоборот); (3) сосредоточенность скорее на отношениях обмена, а не на общественных отношениях и (4) относительная важность личных установок в поведении личности по сравнению с социальными нормами. К другим характеристикам И—К, которые предложил Триандис и коллеги относятся уверенность в своих силах, соревновательность, эмоциональное дистанцирование от членов группы и гедонизм (для индивидуализма) и взаимозависимость, нерушимость семьи и способность к социализации (для коллективизма). На примере одной шкалы мы проиллюстрировали диапазон содержания и способы измерения И—К37. Очевидно, что конструкт И—К широко распространен, многогранен и, возможно, «слишком расплывчат»38, до такой степени, что стал «свалкой» всего, что могло бы объяснить множество психологических различий в разных культурах. При понятийном анализе И—К Кагици-баси различал два способа осмысления параметра: «нормативный и относительный». Нормативный параметр И—К отражает позицию, что «индивидуальные 37 См. дополнение 3.3., а также Hui & Yee, 1994. 38 См. Kagitcibasi, 1997a, с. 34-36.    Дополнение 3.3. Индивидуализм и коллективизмХофштеде (1980) открыл свой параметр «коллективизм-индивидуализм», используя немногие переменные из своего факторного анализа на уровне страны. Позже эти переменные оказались не слишком полезными, чтобы оценивать по этому параметру как индивидов, так и организации*, поэтому многие исследователи разработали шкалы индивидуального уровня, чтобы использовать их для индивидов. Некоторые пункты из шкалы Гуи и И** могут послужить иллюстрацией качественных характеристик этой области. Они начали с представления, что параметр И—К является биполярной и одномерной моделью, и его предмет или объект важны для индивидуальных реакций. Первоначально, они включили в общий набор шесть видов объектов (супруги, родители, родственники, соседи, друзья и сотрудники), однако обнаружили всего пять факторов. В конце концов, они смогли свести их к двум (более высокого порядка): фактору «внутригрупповой сплоченности», который включал отношения с членами нуклеарной семьи (с родителями и супругами) и с теми, кого можно легко выбрать, исходя из личных отношений, а также к фактору «социального долга», который включал отношения с другими родственниками и соседями. Внутригрупповая сплоченность Подростки должны прислушиваться к советам родителей по поводу свидания (К). Я не поделюсь своими мыслям и недавно приобретенными знаниями с моими родителями (И). Решение, где работать, следует принимать вместе с супругом (супругой) (К). Даже если бы ребенок получил Нобелевскую премию, родители никоим образом не должны возгордиться (И). Мне нравится жить рядом с моими хорошими друзьями (К). Путешествие с друзьями делает кого-либо менее свободным и мобильным, поэтому в результате веселья меньше (И). Социальный долг Я могу рассчитывать на помощь моих родственников, если окажусь в какой-либо беде (К). У каждой семьи свои уникальные проблемы. Если вы будете рассказывать родственникам о своих проблемах, это вам не поможет (И). Мне нравится встречаться и общаться с моими соседями каждый день (К). Мне не интересно знать, какие у меня на самом деле соседи (И). * См. Hofstede & Spangenberg, 1987. ** См. Hui&Yee, 1994. интересы должны подчиняться интересам группы», тогда как относительный параметр И—К больше касается «межличностной дистанцированности против включенности». Провести это различие необходимо, так как «тесная связанность или обособленность могут существовать внутри как иерархических, так и эгалитарных групп». В свою очередь, как нам кажется, оба ценностных параметра (И—К и иерархичности) проявляются и, возможно, переплетаются друг с другом. Хотя существует огромное количество эмпирических доказательств в пользу любого числа осмыслений И—К, которые варьируют от простых демонстраций отличий по шкалам ценностей разных культур до сложных исследований с помощью факторного анализа39, имеется сравнительно немного вариантов критического тестирования всей модели40. Одно из исследований, целью которого было оценить наиболее широко распространенные аспекты И—К41, начиналось с упоминания, что в литературе "«индивидуализм—коллективизм» используют как психологическое понятие высокого уровня ... что объясняет кросс-культурные различия поведения в широком диапазоне ситуаций". Такие понятия высокого уровня были подвергнуты критике в историческом, методологическом и теоретическом плане. Фийнеман и его коллеги провели экспериментальное исследование, чтобы проверить некоторые прогнозы относительно различий поведения в разных обществах, которые раньше характеризовались как коллективистские или индивидуалистские (Гонконг, Турция, Греция, США, Нидерланды). 39 См. Kim, Triandis, 1995. 40 См. Fijneman, Wlllemsen & Poortinga, 1996; Van den Heuvel & Poortinga 1999. 41 Cm. Fijneman,1996, с 383. В частности, они утверждали, что теория И—К подразумевает, что люди в индивидуалистских обществах должны быть менее склонны к тому, чтобы жертвовать свои средства другим членам своих групп (ввод). Однако Фийнеман предположил, что если дело обстоит так, то такая разница будет согласовываться с более низкими ожиданиями получения чего-либо от других (вывод). Кроме того, он прогнозировал, что уровни, как «ввода», так и «вывода», будут зависеть во всех странах от степени эмоциональной близости человека и различных социальных категорий (например, отца, сестры, двоюродного брата, близкого друга, соседа, незнакомого человека). Результаты показали удивительное сходство в паттернах «ввода» и «вывода» в разных социальных категориях во всех шести странах. Кроме того, во всех этих странах уровни «ввода» и «вывода» отличались по социальным категориям аналогичным образом — в зависимости от степени эмоциональной близости. Таким образом, эмоциональная близость с отдельным социальным «другим» лучше объясняет различия «ввода» и «вывода», чем если бы это зависело от более общей переменной И—К. Ученые, принадлежащие к другому направлению критического исследования42, также занимались анализом высокого уровня обобщенности модели И—К. Они сосредоточили свое внимание на коллективизме, отмечая, что шкалы, имеющие целью измерить коллективизм, отражают различные результаты, которые зависели от целевой группы (например, от супруги, родителей, друзей). Эта точка зрения аналогична критическим соображениям, которые высказывал Фийнеман (1996). Однако в своем исследо-вании они скорее измерили сам конст- 42 См. Realo, Allik & Vadi, 1997. |
Похожие:
 | International Congress “Neuroscience for Medicine and Psychology” |  | Урок английского языка в 11 б классе по умк «New Millennium English-11»... «i» and cross every «t». When solving this problem we’ll touch upon sport activities and martial arts |
| Thomas H. Leahey a history of modern psychology Рабочая программа утверждена на заседании кафедры «Связи с общественностью» протокол № от 20 г | | The psychology of human destiny эрик Берн Люди, которые играют в игры Первая. Общие соображения Что мы говорим после того, как сказали "Здравствуйте"? 1 |
| Дэвид Майерс Социальная психология. Интенсивный курс. Exploring Social... Охватывает собой весь период существования человеческого общества от первобытной эпохи до современности | | Robert L. Solso cognitive psychology 6-th edition allyn and bacon Посвящается моей маме Маховской Антонине Федоровне, талант и сердце которой были отданы детям сиротам школы интерната №2 г. Светловодска... |
| S n gavrov modernization in the name empire social and cultural aspects... Омский институт водного транспорта (филиал) фбоу впо «Новосибирская государственная академия водного транспорта» | | Emerald Cultural Institute Город вылета Высокопрофессиональные учителя следят за прогрессом каждого студента. Занятия построены на развитие всех языковых навыков: восприятие... |
| Ия супружеских пар linda Berg-Cross couples therapy the Havorth Clinical... Б 48 Терапия супружеских пар / Перев с англ. Н. Рассказовой, А. Багрянце-вой. М.: Изд-во Института психотерапии, 2004. 528 с | | Thomas H. Leahey a history of modern psychology При выполнении заданий этой части в бланке ответов №1 под номером выполняемого вами задания (А1 – а 30) впишите номер выбранного... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Crossways in Cultural Narratives» в университете Шеффилда (Великобритания, 2 семестра), университете Тюбингена (Германия, 1 семестр),... | | Contain political, industrial, and cultural news devote pages to finance matters and busines Урок развития лексических умений и навыков, развития навыков говорения с использованием интерактивной доски. Умк «Английский в фокусе»... |
| Программа учебной дисциплины Охрана всемирного культурного наследия.... Культурный потенциал страны – это и определяющий фактор развития. Отсюда особый интерес и внимание всех структур общества к повышению... | | Robert L. Solso cognitive psychology Нового времени; наука в ХХ веке; структура, формы, функции и динамика науки в истории; исторические типы научной рациональности;... |
| Программа учебной дисциплины Современные проблемы этнокультурных... Цель изучения дисциплины: Формирование максимально полных и целостных представлений по современным проблемам этнокультурных и конфессиональных... |
