1. Структура и состав современного культурологического знания
Скачать 0.86 Mb.
|
Философский аспект веры. Вера – глубокое расположение человеческого духа к признанию чего-либо действительным без пособия чувственного наблюдения и доводов. Вера одна может касаться предметов ограниченных, подлежащих чувственному наблюдению и умственным доказательствам, другая вера обращена к истинам сверхчувственным. И если первый вид веры может получить полное или частичное подтверждение исследовательским путѐм, то второй еѐ вид зиждется на авторитете лиц, сообщающих нам те или иные истины, на традиции признания убеждений, преемственно передающихся от поколения к поколению. Правильнее имя «вера» адресовать признанию истин сверхчувственных, выходящих за пределы пространства и времени. Дух человеческий есть существо сверхчувственное, и сама вера духа в сверхчувственный мир – постоянная внутренняя потребность его. Мир же этот и бесконечен, и бесчувственен, не может быть наблюдаем, ему присущи всеобщность и вечная действительность. Вера в истины бесчувственного, вечного мира, в существование верховной причины мироздания, мироправящий промысел Божий и в бесконечное усовершенствование человека принципиально отличается от веры, касающейся предметов случайных и преходящих. Без веры в сверхчувственное, вечное, божественное человек деградирует, жизнь его наполняется эгоистическими побуждениями и животным произволом. Он утрачивает свой высокий статус «чела (лба)», думающего об участии в вечности. Вера есть самая существенная потребность внутренней, духовной жизни человека. И. Кант в «Критике практического разума» устанавливает: сверхчувственные истины бытия Божия, бессмертия души и премудрого промысла Божия в мире, суть необходимые требования нравственной природы человека, точки опоры для убеждения в их непреложности нужно искать во глубине нашего духа, в его нравственной жизни, а не в созерцании явлений видимого мира. Вера отличается не только от умозаключений рассудка, но и от внутреннего чувства, и от научной достоверности. Верой мы принимаем то, что противоречит даже нашим наклонностям, что требует жертвы. Чистая вера всегда в гармонии с истиной и правдой. Веру невозможно возжечь в человеке образованием, богатой эрудицией. Она рождается от внутренней работы духа, ищущего высшего смысла нашего существования, сверхчувственных истин, говорящих человеку о его вневременном, вечном назначении. Религиозные и нравственные истины не доказуются и не опровергаются путѐм, пригодным для исследования внешней природы. Основное условие постижения духовных истин – «чистота внутренней жизни для развития способности боговедения, в котором сосредоточивается всѐ метафизическое значение: блаженны чистые сердцем, яко тии Бога узрят. Кто предал себя всецело одним расчѐтам своекорыстия, кто беспрерывно поглощѐн удовлетворением своих страстей, тот сам лишает себя внутренней опоры, на которой утверждается живая вера» (по мотивам статьи С. Гогоцкого, Большая энциклопедия русского народа). Богословский аспект веры. Без веры в Бога никакие отношения к Нему невозможны – говорит православное богословие. Вера, по слову апостола Павла, вещей обличение невидимых, то есть уверенность в невидимом, как бы в видимом. Внешним познанием подтверждается существование физического мира, верой познаѐтся Бог и духовный мир. Познание внешнего мира не является добродетелью, ибо оно от необходимости, а значит, принудительно. Вера – добродетель, ибо она свободна в признании существования Бога и духовного мира. Вера оживляет, наполняет энергией все силы человеческой души – ум, волю, чувства. Источник веры сокрыт в таинственной связи человеческой души с Богом, с истиной. Бога узнают поначалу предчувствием и предугадыванием, без долгих и сложных рассуждений. Затем это нетвѐрдое и неясное узнавание Его укрепляется путѐм вникания в видимый мир, изучения творения Божьего для всех – верующих, маловерных и неверующих. Верующие укрепляются через знакомство со Священным Писанием, святоотеческой литературой. В глубине души человеческой звучит первобытный голос, пробуждаясь как свидетельство искренности и правдивости устремлений личности. Вера же не должна быть фанатичной, слепой. Христианство полно примеров и доказательств своей истинности. Иисус Христос постоянно подтверждал Своѐ учение собственной праведностью в земной жизни, творимыми чудесами. Житейские скорби, радости, всѐ, что переживает человек в жизни своей, при духовном обозрении происходящего укрепляет веру. Человек начинает чувствовать своѐ таинственное единение с Богом, его водительство благословляющее, при греховном же упорстве нашем – попускающее. Попускающее, чтобы научить на неизбежных следствиях пороков (см. Святая Русь. Большая энциклопедия русского народа. Русское мировоззрение / под ред. О.А. Платонова. – М., 2003). Знание. В.И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» определяет «знание» так: «состоянье, принадлежность знающего что-либо», «плод ученья, опыта». Знание – также «ведомость» (от слова «ведать»), «сведенье, знакомство» с чем-либо. Знание есть мыслительное или сознательное утверждение чего-нибудь таким, каково оно есть в действительности. За знание мы принимаем не только то, что воспринимается нашими чувствами. Чувства могут быть обмануты кажущимся, например, мираж можно принять за недалѐкое озеро. Мы признаѐм что-либо как действительное энергией мысли, которая вникает в различные соотношения предметов. Знание, таким образом, гармония мысли и действительности или бытия. Уверенность в существовании гармонии мысли и действительности основывается или на силе мысли нашей, способной производить законы действительности из самой себя, или на воздействии окружающих предметов на нашу мысль, на запечатлении их в ней. Первое основание уверенности называется идеализмом, второе – эмпиризмом, опытничеством. Знание имеет свою достоверность, но не во всех видах знания она одинакова. Само отношение знания к вере на разных степенях его разные. Минимум веры и наибольшая полнота научной достоверности свойственна знаниям о предметах ограниченных, измеряемых, доступных чувственному наблюдению. Таковы знания математические, физические. Законченность и очевидность знания сохраняется до тех пор, пока мы не выходим за пределы явлений или являемости. Когда же выходим, растѐт значение доверия, личного убеждения. Часто бывает так, что значительная масса сведений основывается на вере. В основании этой веры лежит достоверность к авторитету, в этом случае «срабатывает» нравственный фактор, связывающий отношения людей. Со всѐ большим выходом за пределы явлений или являемости мы рассматриваем предметы в их отношении к безусловному, вечному началу жизни. Место веры возрастает, и отношение к ней становится иным. Опору здесь уже нужно искать не во внешнем мире, а внутри нас, в нашем сознании и духе. Созерцаемое и созерцающее сливаются, аналитическая деятельность теряет свою выраженность. Вера и знание приходят в глубочайшее единство, достигают гармонии. Вера, как первый коренной акт созерцания, ещѐ не слитый со знанием, животворит собой знание, а знание выясняет предмет веры и предохраняет его от форм, несоответственных идее бесконечного. В жизни мы можем руководствоваться одной верой в деле сверхчувственных истин, но в науке одной веры недостаточно, чтобы не лишить саму науку той живительной силы, которая притекает к ней с признанием идеи бесконечного и неразлучных с ней высших и нравственных истин. Высшее знание есть понимание добра и зла. Истинное знание есть только цельное знание, оно результат действия всех сил человеческого духа. Цельность знания заключается в неразрывности веры и знания. Кроме высшего знания, есть житейское и научное знание, отражающее бытовые и технические второстепенные стороны жизни человека. Бездуховный человек, овладевая знанием, распаляет свою гордыню, являясь творением, противостоит Творцу. Л.Н. Толстой отмечал: «Знание смиряет великого, удивляет обыкновенного и раздувает маленького человека» (конспект статьи «Знание» из тома Русское мировоззрение «Большой энциклопедии русского народа». – М., 2003, под редакцией О.А. Платонова). Религия в системе культуры. Религия объявлена у нас частным делом, одной из выборных ценностей плюралистического сознания. Церковь отделена от государства ещѐ с советских времѐн и школа – от Церкви. Богоборческая коммунистическая эпоха будто бы закончилась, но многие вопросы религии, духовной жизни русского народа, всего российского общества остаются без принципиального разрешения, а какие-то и вовсе чрезвычайно обострились. Например, набирает скорость и объѐм духовная интервенция в Россию, наплыв инославных миссионеров, сектантов-человеконенавистников и других агрессивных «просветителей», «спасителей», а фактически ярых разрушителей православных устоев, с которыми не смогла покончить и советская власть. Опасна для физического и духовного здоровья общества и личности растущая активность экстрасенсов, целителей, применяющих демонизированные системы воздействия. Классический пример – массовое целительство Кашпировского, зарядка «оздоровительными» силами мировой воды Чумаком, приведшие к тяжѐлым последствиям – смерти, самоубийствам, психическим и другим заболеваниям. Одно достижение сегодня несомненно: в массе своей сошли с трибун и кафедр, с газетных полос и других мест неистовые толкователи религии как «опиума для народа». Хотя нередко ещѐ можно прочитать и услышать, что принудительный атеизм большевиков – их досадная ошибка, а не главная цель их деяний. Для русского православного народа и других народов, разделивших его историческую и духовную судьбу, отделение от Церкви противоестественно. Изъятие же Православия из русской истории и культуры равно насаждению исторического беспамятства и разрушению культуры. Предстоит длительная полоса пересмотра и совершенствования законодательных актов по проблемам «Церковь и государство», «Церковь и образование» и другим. Бездуховной России не выдержать напора современных глобализаторов, наступления сил мирового зла. Губителен плюрализм «духовностей», выбор на свой вкус религии вместо наследования духовности отцов-праотцов. Отделение же школы от Церкви (светское образование) касается лишь исторически и актуально коренной, в своѐ время государственной религии – Православия. Действительной светскости образования в настоящее время в России нет. Только Православие, за редким исключением, вне школы и вуза. Его законное место занимают инославные и всякого рода сектантские учения и проповедники. Меньше открыто, больше маскируясь под науку. Так, в моду вошла «дианетика», но ведь это новоизобретѐнная религия, «сциентистская церковь» Рона Хаббарда. Кстати сказать, еѐ опасность стала разгадываться, и некоторые региональные законодательные собрания запретили «дианетику». Религиозным антихристианским мировоззрением проникнута широко распространѐнная в системе образования «валеология». Идеи оккультизма, восточных религиозных философий содержатся в не имеющих границ дисциплинах «Концепция современного естествознания», «Безопасность жизнедеятельности» (БЖД), вариант – «Основы безопасности жизнедеятельности» (ОБЖ). Есть и другие по сути религиозные дисциплины и курсы, скрывающиеся за личиной науки, систем оздоровления, закаливания. Антиправославность новых «духовностей», проникших в образование, доказана. Главные идеологи глобализма З. Бжезинский, А. Печчеи, Г. Киссинжер и другие открыто объявили, что после развала СССР врагом №1 для них является Русское Православие. По Бжезинскому, новый мировой порядок (Novus ordo seclorum) будет строиться «на территории России, за счѐт России и против России». В планы недругов России входит окончательное еѐ разрушение и расчленение, чтобы воспрепятствовать еѐ возможному возрождению. Россия несѐт геополитические потери одна за другой, позволяя США и НАТО создавать новые плацдармы на своей исторической территории. Русская Православная Церковь – единственная структура, которая сегодня объединяет почти всѐ былое геополитическое пространство России, включая Украину, Белоруссию, Среднюю Азию, Прибалтику. Именно Церковь в наши дни может быть собирателем лучших сил народа и его духовным вождѐм. О понятии «религия» и о взаимосвязях религии с культурой. Слово «религия» – латинское и состоит из двух частей: приставки «re» и коренной части «ligio». «Re» обозначает повторное, возобновляемое действие, воссоздание, возрождение; «ligio» – связываю. Религия, таким образом, есть восстановление, возобновление, возрождение или даже воскрешение связи человека с Богом, «обратной связи» низшего с высшим. Русские мыслители определяют религию как беспокойство совести. Религия есть как бы преодоление порядком хаоса внутреннего мира человека. Распавшееся однажды его благолепное единство восстанавливается, постоянно пересвязывается. Связь между человеком и Богом – это наиболее древнее объяснение религии. Человек как венец творения наделѐн разумом и свободой. Особенные отношения Бога к человеку состоят в Его содействии осуществлению им высших целей в жизни. Смысл этих целей состоит в стремлении человека к абсолютной истине, добру и высшему блаженству. Без содействия Бога, без постоянного призывания Его на помощь человек бессилен что-либо благое сотворить. Религия есть искони присущая человеку потребность общения с Богом. В религии человек находит для себя высшее и совершенное удовлетворение и руководство в своей жизни. Религия оказывает сильное влияние на всю земную историю человечества, его обычаи, государственность, семейный быт и нравы, законодательство, науку и искусство. Религия в широком смысле слова существовала от сотворения человека. Религия как близость человека к Богу существовала до грехопадения первых людей. После грехопадения отношения между людьми и Богом были помрачены, но не прерваны. И вот тогда-то значение религии заостряется и сосредоточивается как дело восстановления былой, непомрачѐнной связи человека с Богом. У понятий «религия» и «культура» есть генетическая связь. Культура истолковывается ещѐ и как «почитание света» (cult – почитание; ur, uria – у древних восточных народов – «свет»). Свет есть жизнедатель, внешний физический свет. Эта роль света подтверждается в явлениях фотосинтеза (К.А. Тимирязев); учѐные-медики считают основой жизни «фотонную организацию» (В.П. Казначеев). Показательно, что Иисус Христос говорит о себе своим ученикам: «Аз есмь свет миру» (Ин. 8, 12). Уточним, свет Христов невечерний, то есть не гаснущий, вечный, несотворѐнный. Это свет внутренний, духовный. Но между внешним и внутренним светами существует таинственная связь. Почитание (культ) света – универсального жизнедателя – и есть самая глубина, суть культуры. Генетически культура любого народа происходит из культа. Культура имеет истоки свои в храме и формируется вокруг храма. Наука этнография говорит нам, что в истории человечества не было и нет безрелигиозных народов. И трудно даже предположить, что они появятся в будущем. Советский культуролог Ю.М. Лотман в книге «Культура и взрыв», вышедшей уже после политического переворота, в 1992 году пишет: «Вера не «опиум для народа», а мощное средство самоорганизации». Это, конечно, лучше, чем утверждали большевики ещѐ недавно. И совсем было бы хорошо сказать «цель самоорганизации». Если религию записать в средства, то что же будет целью? Исторически религия даѐт жизнь культуре, формирует еѐ характер. Душа человеческая – творец культуры, сама же она возделывается под сильным влиянием религии. В течение последних более тысячи лет в духовной жизни русского человека главным было православное богослужение. Русские люди как к идеалу стремились к литургическому устроению народной жизни и культуры. После октябрьского переворота 1917 года Русская Православная Церковь была распята. Священнослужителей расстреливали, отправляли в лагеря особого назначения, храмы взрывали, расхищали церковные ценности, закрывались духовные учебные заведения. В православной России вводился принудительный атеизм. Связь Православия и русской культуры замалчивалась и пресекалась. Культура же без духовной основы, с разрывом преемственности в развитии деградирует и постепенно разрушается. Религия, духовность есть твѐрдое ядро культуры, окружѐнное концентрически расположенными защитными поясами – подсистемами культуры, еѐ структурными элементами. Смысл существования «защитных поясов» – адаптация народного сознания к содержанию «твѐрдого ядра», к абсолютным ценностям. Революционеры в первую очередь покушаются на «твѐрдое ядро» культуры, фальсифицируют его, внося в него своих вождей и тексты их теорий. Абсолютное, вечное вытесняется революционерами на периферию культуры и всего бытия. Беспрецедентные в истории гонения на Русскую Православную Церковь, на верующих были столь масштабны, жестоки и кровавы, с кратковременными затиханиями и новыми всполохами, что сам собою напрашивается вывод: главной задачей большевистской революции был погром христианской России и православного русского народа. К сожалению, религиозно-этнический характер переворота 1917 года огромным большинством русских людей до сих пор ещѐ не распознан. Достаточно даже бегло познакомиться, например, с исследованием иеромонаха Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия» в 3-х томах, чтобы убедиться в антиправославной и русофобской сущности большевистского переворота. Человечеству дано два прикасания к Истине: одно на путях науки, другое – религии. И теперь мы, после суховеев государственного атеизма, начинаем видеть и понимать благодатность сложения обоих «прикасаний к Истине». У науки свой круг вопросов и ответов, у религии – свой. Их соотношение как у земного с небесным, предельного с беспредельным, временного с вечным. Вечные вопросы – это вопросы религии, религиозной философии. Противопоставление науки и религии несостоятельно, злонадуманно. Наука не сможет заменить религию, религия – науку. Научным путѐм невозможно доказать ни то, что Бога нет, ни то, что Он есть. Наука вовсе не противоречит религии. Противостоит ей эйфорическое, идолопоклонное отношение к науке. Забывается при этом, что научные выводы изменчивы и текучи. Большинство гениев науки были верующими людьми, что отнюдь не помешало им совершить великие открытия. Науку и религию объединяет доверие к скрытой гармонии миропорядка, смирение перед невидимым, непостижимым, доверие к самому понятию истины, к тому, что за открытием лежит другое, ещѐ более глубокое неизвестное. И вот эта самая глубинность, непостижимая до конца беспредельность бытия примиряют религию и науку, придают им определѐнное сходство. Наука всегда выходит к порогу тайны и относится к ней по-своему трепетно и даже религиозно. Научная истина приходит к человеку через интуицию, мистическое озарение, иррациональным путѐм. Так было у Лейбница, Ломоносова, Менделеева, Вернадского, Вавилова и других. Уже потом знание оформлялось, «упаковывалось» в тексты, формулы, символы. Современный мир пришѐл к глобальному экологическому кризису. Преодоление его пока неуспешно, и связано это с тем, что пришла в расстройство культура, став светской, секуляризованной, с исключенной из неѐ духовной сердцевиной. Восстановление экологии природы будет тем успешнее, чем скорее будет восстанавливаться экология культуры. Экология культуры – проблема чрезвычайно сложная, но вполне ясно, что начинать надо с восстановления «твѐрдого ядра», с духовности как системообразующего начала. Необходимость нового, экологического сознания в наши дни стала общепризнанной. Но это сознание, напомним, «не имеет реального фундамента для воплощения. Совершенно непонятно, каким образом совершенная экологическая наука, атеистическая в своей основе и потому не имеющая возможности воздействия на человека через его духовную сферу, собирается выработать тесно связанные с жизнью законы, с которыми соглашалась бы большая часть людей» (В.Л. Огудин). Действительно, эколого-культурные, эколого-нравственные законы не могут быть эффективными, если они будут опираться только на юридическую, внешнюю силу, на административную изобретательность. Русской интеллигенции необходимо энергичное преодоление духовного кочевья, болезни западолюбия, приведших еѐ к разрыву со своим народом. Прежде всего, интеллигенции надо закрепиться на национальной духовной почве, осознать всеобщий спасительный смысл духовной осѐдлости. Научно-техническая часть интеллигенции должна расширить свои функции за узкие пределы обслуживания производства и государства, восстановить разрушенные «культурной революцией» связи с национальной культурой. Тема 5 Культура и природа. Понятия «экология» и «культура» теперь уже прочно вошли в научный и бытовой обиход. Понятие «экология» употребляется уже в целом ряде словосочетаний в гуманитарном знании, и «ряд» этот расширяется. Ещѐ недавно новое в науке об обществе и человеке понятие развивается вширь и вглубь. Общественное внимание в наше время всѐ больше сосредоточивается на экологических процессах, происходящих во внутренней, культурной среде обитания человека. Установлено наукой, что внешняя (природная) и внутренняя (культурная) среды не просто связаны между собой генетически, но они находятся во многосложной взаимозависимости и взаимодействии. Природа и культура («вторая природа»), будучи порознь живыми организмами, вместе составляют сверхорганизм. И в нѐм поражѐнные болезнью «ткани» иррадиируют, передают болезнетворное начало «тканям» здоровым (такой механизм передачи патологии выявлен современной медициной). Разрушения природы видимыми и невидимыми путями передаются в культуру и наоборот, разрушения культуры – в природу. Это новое понимание взаимодействия природы и культуры ориентирует наши усилия на системный подход к поддержанию их взаимосохраняющего единства. Стало объективно необходимым и формирование особой области теории и практики для охраны внутренней, культурной среды. По аналогии с природозащитной деятельностью стала развиваться деятельность культурозащитная. Так возникла и развивается экология культуры. Она ещѐ не имеет всех признаков, чтобы обрести статус науки и остаѐтся пока областью знания. Область сложная и по молодости своей малоизведанная. Даже если предположить, что экологии культуры как отдельной науки никогда и не будет, то и в этом случае еѐ значение не уменьшится, а будет возрастать. Понятие «экология» пришло в гуманитарию из науки о живом, из биологии, где оно отражало отношения растительных и животных организмов и их сообществ друг к другу и к окружающей их среде, а также состояние живых организмов, населяющих общую территорию. Затем экологическое знание распространилось на человека, и стала формироваться область знания – антропоэкология и даже космическая антропоэкология. Само слово «экология» происходит от греческого oikos – дом, жилище, местопребывание плюс logos – слово, высказывание, речь, в переносном смысле – знание, наука. От этого же oikos происходят и слова «экономия», «экономика». Выражаясь метафорически, слово «экология», как кстати и «экономика», можно воспринимать как науку о доме, домоводство, науку управления домашним хозяйством. Только для «экологии» этот «дом» в масштабах своих распространяется от малого, относительно самостоятельного природного образования, до планетарной и вселенской величин. В отечественном гуманитарном знании впервые поставил проблему экологии культуры Д.С. Лихачѐв. Он же ввѐл и само понятие «экология культуры». Изначальная забота известного академика была связана с сохранением памятников культуры, а затем и всего культурного прошлого, как основного и незаменимого условия «нравственной осѐдлости» людей. Сегодня, благодаря конституционному запрещению атеистической и всякой другой цензуры, должно на первое место ставить «духовную осѐдлость», как источник благодатного развития народной жизни. Или, объединив понятия, говорить о «духовно-нравственной осѐдлости». Для придания действенности любви к Родине «нужны знания, – писал Д.С. Лихачѐв, – и не только краеведческие, но и более глубокие, объединяемые в особую научную дисциплину – экологию культуры». Сохранение культурного наследства мыслилось не по частям, а в целом и вместе с природными ландшафтами. Защита, например, исторической застройки, архитектурной среды должна быть органически увязанной с защитой характера местности. Актуальная проблема. Современный город, мегаполис, немало случаев, развивается посредством «точечной застройки», разрушающей экологические и эстетические связи и соотношения. Стилевой хаос, грубый разрыв с национальной зодческой традицией – явление почти повсеместное. Сказывается слабое развитие в России «средней области культуры» (Н.А. Бердяев), как способности общества посредством своих организаций, объединений, ассоциаций, союзов и других общественных институтов контролировать законность действий исполнительной власти, защищать своѐ материальное и культурное благосостояние цивилизованным путѐм. Поскольку между экологией биологической и экологией культурной нет «пропасти, как нет и чѐтко обозначенной границы между природой и культурой» (Д.С. Лихачѐв), то сохранению и защите подлежат природно-культурные единства, ансамбли, которые лучшим образом реализуются и удостоверяются пространственными искусствами. Конечно же, границы между природой и культурой есть и они принципиальные, что мы уже знаем. В культуре осуществились знания, переживания, практический опыт человека. Природа произошла и существует без участия в ней человеческой деятельности. Экология культуры занимается отношениями человеческого творчества и природы, их гармонией, поддержанием и развитием чувства ансамбля естественного и искусственного, эстетических и нравственных идеалов народа. Поначалу в поле зрения экологии культуры попадала определѐнная реальность, состоящая из той части культуры, которая непосредственно связана с природой, а также той части природы, которая стала составляющим элементом культуры. Непогубительное вовлечение объектов природы в культурную среду и благотворное вписывание очагов культуры в среду природную, как подарки природе. А «подарками» такими могут быть искусно выстроенные набережные, избы и церкви, отражающиеся в озѐрной глади, парки, как некий «пригород» природы, еѐ переходное в культуру состояние, маяки в начале морских раздолий, и ещѐ многое другое. А нельзя ли отнести к «подаркам» природе и одновременно к «подаркам» природы культуре, обустроенную Поклонную гору на выходе из города, перекрѐсток с часовенкой или простым крестом и простыми лавками, чтобы усталый путник, отдыхая, помыслил о вечном? Более того, сохранению подлежит и какой-нибудь уголок природы, связанный с памятным событием, воспетым великим поэтом, упомянутый в рассказе, запечатлѐнный на полотне. Такие «оригиналы», «прообразы», «источники вдохновения» действительно приобретают значение национальной и мировой ценности. Существование культурно-природных объектов – бесспорная ценность. Их выявление, восстановление и защита – дело экологии культуры. Мы описали лишь одно направление экологии культуры, первоначальное. В настоящее время важно расширить еѐ «полномочия» и обратиться к внутренней эколого-культурной проблематике, экологии самой культуры как живого организма. Состояние этого «организма», вектор внутренних его процессов будет всѐ сильнее определять характер взаимодействия в системе «natura – cultura». Первая проблема на этом направлении экологии культуры – соотношение материальных и духовных ценностей в человеческом бытии. Широкомасштабное научно-техническое вторжение в природу объясняется жаждой материального изобилия, роскоши. Человеческий разум в последние триста лет был поставлен в унизительное положение – на службу комфорту. «Мы сошли со столбовой дороги развития культуры. Взаимодействие между материальным и духовным приняло роковой характер» (А. Швейцер). Поглощѐнность внешним, переход от сути к суете, скоростям привели к умиранию в человеке духовного начала. Нарушается иерархия ценностей, в центр культуры вторгаются периферийные, малозначащие для оправдания человеческой жизни цели. Культура смешивается с бескультурьем, добро со злом, суррогаты, безобразие вытесняют красоту, традиционное и классическое предаются забвению. Глобальный экологический кризис (ГЭК), наметившееся вырождение индустриальных и потребительских, иначе – цивилизованных, преимущественно белых наций заставило мировое сообщество искать спасительные решения. Акцент был сделан на «человеческих качествах» (А. Печчеи), на экологизации человеческого мышления и чувствования. Становится всѐ большему числу людей понятно, что та шкала ценностей, которая привела к ГЭК, должна быть подвергнута строгой ревизии. А это говорит о том, что экологическая проблема, по большому счѐту, не экономическая, не инженерная, но психологическая. Вторая проблема – это необходимость восстановления соответствующих времени связей культуры с религией. Культура происходит из храма, формируется вокруг храма (Н.А. Бердяев). Это не только еѐ история, но и всевременное бытие. В центре здоровой культуры располагается «твѐрдое ядро», роль которого исполняет основополагающий священный текст. Концентрически расположенные светские знания, художественные и иные ценности являются «защитными поясами» культуры, и «пояса» эти адаптируют народ к смыслу «священного текста». В такой структуре культуры происходит «сопряжение эмоционально-веровательного и технологического мироотношений человека» (Д.В. Пивоваров). Экология культуры без еѐ духовного ядра останется профанной, «предхрамовой», экзотерической и односторонне научной областью знания. Оппозиционное восприятие науки и религии, этих двух прикасаний к истине, данных человеку, бесплодно. Необходимость нового, экологического сознания общепризнанна. Но это сознание, «похоже, не имеет реального фундамента для воплощения. Совершенно непонятно, каким образом современная экологическая наука, атеистическая в своей основе и поэтому не имеющая возможности воздействия на человека через его духовную сферу, собирается выработать тесно связанные с жизнью законы, с которыми соглашалась бы большая часть людей» (В.Л. Огудин). Затронутая проблема экологизации культуры чрезвычайно сложна, ибо скорых перемен в человеческом сознании не происходит. Но «чрезвычайно сложна» – не значит неразрешима. Симптоматические начала решению положены. Третья проблема – язык современной культуры. Экология культуры трудновосстановима по причине маргинализации русского языка и, как следствие, маргинализации содержания гуманитарных наук. Требования к языку гуманитарных текстов должны быть неизмеримо более высокими, чем, скажем, к языку физики или биологии. Гуманитарная наука одновременно и искусство. Язык еѐ, кроме научной точности, требует философской глубины, педагогической строгости, образности и изящества стиля. Из первой книги Библии «Бытие» мы узнаѐм, что Бог сотворил мир словом. Он говорил, чего хочет, и то совершалось. Божественный глагол сотворил мир и всех обитателей его. Богообразие человека состоялось и в его способности мыслить и говорить. Но какую бы мы историю языка не приняли для себя, на нас остаѐтся неизбежная ответственность за его сохранение, воспроизводство в поколениях и совершенствование. Язык есть единственный ключ к культуре и величайшая еѐ ценность. Один из великих русских мыслителей И.А. Ильин называл язык «фонетическим, ритмическим и морфологическим выражением народной души». Русский язык есть самый мощный объединитель нации и как этнического сообщества, и как политического. Но сегодня он переживает пору страшных разрушений, стихийных и целенаправленных. Разрушение языка равно разрушению всего душевного и духовного строя человека. То, что сегодня происходит с русским языком, есть, по сути, рецидивы революционных погромов, пролеткультовщины, нанесших тяжѐлый урон культуре. Отзвуки языкового нигилизма 1920-х – начала 1930-х годов не только слышны, но приобретают бóльшие масштабы и силу. Достаточно вспомнить знаменитого теоретика Пролеткульта А.А. Богданова, который в 1919 году призывал пролетариат освободиться от патриотизма и от русского языка, взяв, по его мнению, более удобный английский. Вот и в настоящее время на фоне возвышения английского языка, значительного увеличения часов на его изучение в учебных заведениях идѐт процесс разрушения русского языка и важнейшего школьного предмета – русской литературы. Чтобы серьѐзно судить о положении русского языка в России XX века достаточно одного примера: «за последние 40 лет курс… русского языка в средней школе сократился на 400 учебных часов. От интересного и важного предмета сохранилась орфографическо-грамматическая сторона, которая требует лишь запоминания, вызывая тем самым лишь скуку, неприязнь учеников» (Е.С. Троицкий, 1989). Дети постепенно выводятся из мира родных колыбельных, сказок, загадок. Уходит, почти уж ушла из русского быта народная песня – могучий живительный источник образной речи. До сих пор наш язык не имеет законодательной защиты, открыт всем стихийным веяниям и злым умыслам. Невольно выходим на исторические параллели. После 1917 года разлились потоки грубословия и сквернословия, отравляя русскую певучую, неторопливую и стыдливую по природе своей речь. Пролеткультовцы, «левые» театры, многие поднявшиеся «из грязи в князи» руководители вносили свой вклад в разрушение языка. Первый нарком просвещения А.В. Луначарский вынужденно признавал, что «революция всегда грозит страшно понизить культуру». По свидетельству Н.С. Хрущѐва, самые высокие государственные мужи позволяли употреблять сквернословие даже в смертных резолюциях. Им же подражали. Попытки лучших людей победить хотя бы откровенный мат с помощью договоров, штрафов успеха не имели. В наши дни грубословия и матерной брани стало больше. Периодическая печать, «художественная» литература, кино, мощное ТВ часто делаются источниками всех языковых непотребностей. А бывший министр культуры страны М.Е. Швыдкой даже затевал дискуссии о возможности обогащения сквернословием русского литературного языка. Другим и очень уж ярко выраженным бедствием для экологии языка и всей культуры является интервенция англицизмов. Весьма опасно благодушествование насчѐт этого. Россия-де пережила в своѐ время нашествие германизмов, затем – галлицизмов. Опыт, знайте, есть, переживѐт и вторжение англицизмов. Дай-то Бог пережить… Но времена и условия сегодня иные. Нет той непроницаемой для «измов» христианской толщи народной. Но есть всемогущие СМИ, яростная, агрессивная реклама, которые без сна и отдыха, без выходных, каникул и отпусков программируют беззащитное и всѐ ещѐ доверчивое население. СМИ достанут человека, где бы он ни оказался. От них спасение разве что в могиле. Властные же люди страны сами погрязли в «брифингах», «саммитах» и «эксклюзивных интервью». Иностранное слово в теле родного языка как заноза. Оно нарушает строй мысли и чувства, затуманивает сознание. Иностранное слово не вызывает образа, а значит и не переживается, отчего снижается способность к воображению, за всем этим наступают и другие отрицательные последствия научные, инженерные, нравственные. Вопрос совсем не стоит о стерильности национального языка, о полном невключении в него иностранных слов. Но огромному большинству английских слов и оборотов, вторгшимся в нашу жизнь в последние 10 – 15 лет, есть полноценная, достойная замена в русском языке. Латиницей испечатаны вывески, реклама, афиши, одежда, упаковки продуктов питания и многое другое. По радио, в местах отдыха, в транспорте нескончаемо звучат чуждые нации «песни» на английском. Наши дети в привитой им американомании портят стены домов и общественных зданий надписями на английском, безобразными, а то и сквернословными. Имя этому явлению – денационализация и деморализация. Падение нравов больно задело девушек. Речь многих из них погрубела, и они перестали быть сдерживающей нравственной силой для юношей. Такому языку не дадутся ни образование, ни наука, ни подлинно человеческое общение. Сквернословие подрывает и физическое здоровье. Необходимо срочное принятие целого комплекса мер по оздоровлению и защите русского языка – законодательных, образовательных, моральных. Следует восстановить все упразднѐнные государственные и академические структуры, занимавшиеся русским языком. Огромное значение имело бы издание массового журнала, например, «Родная речь», за рубежом подобные журналы давно существуют. Одно время поднимался вопрос о восстановлении Академии русского языка и словесности, существовавшей в России в 1783 – 1841 годах. Очень важная мысль, и к ней предстоит вернуться. Трудно было бы переоценить введение в школах и вузах преподавания старославянского (церковно-славянского) языка. Русская Православная Церковь после 1917 года оставалась единственной надѐжной хранительницей русского языка и его связей со своим первородным источником – старославянским языком. Необходимо личностное самодеятельное участие в этом патриотическом деле. Вот тут-то очень полезен опыт защиты языка в других странах – Франции, Германии, Италии, самих США и других. Каждый из нас может приступить к благородному делу оздоровления и защиты родного языка уже сегодня. Четвертая проблема. И что особенно важно отметить здесь, так это исключительное экокультурное значение русской народной традиционной культуры. Традиция есть основная, корневая система всей национальной культуры. И не обратившись к традиции, нам не остановить деградацию, не предотвратить культурную, а затем и всеобщую гибель. Равновесие в русской культуре-мученице может быть достигнуто на путях восстановления преемственности в развитии народной жизни, духовно-нравственной, речевой, художественной поруки поколений. Проблема эта очень уж сложная. Упомянутая «корневая система» нещадно подрубалась, выкорчевывалась в трех поколениях после переворота 1917 года. Разрушались национальные миромыслие и мирочувствие, особенно жестоко – в русском народе. Была у этого злоумышленного дела и своя довольно глубокая предыстория: русская интеллигенция сознательно и стихийно, хронически болея чужебесием, долго стыдилась «примитивного» творчества своего народа, сама впала в духовное кочевье и «просвещѐнно» сбивала с толку народ. Сбивает ещѐ и теперь. Однако переживаемое постсоветское лихолетье многих приводит к спасительному прозрению. Остро актуальной идее возрождения русской народной культуры сегодня может противиться только неприятель всего русского как внешний, так и внутренний. Но само возрождение – чрезвычайно трудная задача. Народная культура была органически выросшей из народного бытия, проникала и питала жизненными силами все в нѐм. Большевики, конструкторы «нового мира» и «нового человека» разрушили трудовую традицию, быт, семью, нравственные связи, то есть важнейшие базовые основания народной культуры. На сцене одной народному творчеству не возродиться, как и в центрах фольклора и этнографии, тем более в музеях. Большие надежды на семью, детский сад, школу. Генетическая память народа не пропала, возможности возрождения определѐнных трудовых и бытовых традиций также существует. Адаптация их к современным условиям и к состоянию самих современников, безусловно, неизбежна. Одно свидетельство вдохновительно: все народы новейшей истории, чья жизнь по разным причинам была разрушена, поднялись и укрепились, обратившись к своим традициям. Кто хочет возрождения национальной культуры, должен будет начать с себя, с семьи-рода своего. С бережного обращения к родной речи, песне, сказу и сказке, танцу, пословицам и поговоркам, к колыбельным, к так называемому прикладному искусству, национально-стилизованным (не в археологическом варианте) образцам одежды. Ко всему родному – от русской кухни до русской архитектуры. Восстанавливать, возрождать должно всѐ, что кому под силу. Духоподъѐмных примеров в русском народе много. С большой пользой для себя можно позаимствовать опыт возрождения национальных культур у бывших наших «младших братьев». Необходимо и всемерное воспрепятствование тенденциям псевдовозрождения и искажения сути традиционной культуры. Например, есть опасность соскальзывания гармонишного движения, частушечников, фольклорных коллективов в шоу-бизнес, оскорбительный для русского человека. Телевидение усиленно навязывает не лучшие образцы, а, чаще всего, надуманные и извращенные: бесконечные хохот, бравада, шум-треск, лихачи-гармонисты бегают с гармонями по заснеженному полю, позируют в стойке ковбоя с гармонными мехами от плеча до пят (вместо винчестера?) и даже в парную на банный полóк их с гармонью заносит. Дети и молодѐжь неискушѐнны и по малости жизненного опыта весь этот «цирк», «фольклорный» спорт могут принять за шедевры народной культуры. Не нуждается народное творчество и в «обогащении» его рок-музыкой, «попсой». Не просит народ наш замены фольклора на так называемый постфольклор или соединения несоединимого. |
Похожие:
 | Емохонова Л. Г. Мировая художественная культура. М., 2005. Каверин... Культурология XX века. Структура и состав со временного культурологического знания |  | Тема фио Дисциплинарный статус культурологии. Культурология как интегративная дисциплина. Структура культурологического знания |
| Литература Этика. Энциклопедический словарь. Под ред. Р. Г. Апресяна, А. А. Гусейнова. М., 2001 Структура современного этического знания. Место биоэтики, биомедицинской этики и медицинской этики в структуре этического знания | | Контрольно-оценочные средства (тесты) Культура как предмет гуманитарного знания. Специфика культурологического знания: предмет и метод. Основные подходы к определению... |
| Темы рефератов. Возникновение социологии как науки Социологическая наука глазами О. Конта Содержание и структура современного социологического знания К. Маркс и М. Вебер: различие взглядов на общество и закономерности его... | | Дисциплины огсэ. В. Введение в социологию Структура современного социологического знания. Макро- и микросоциология; теоретическая и эмпирическая социология. Основные модели... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... В процессе работы учащиеся смогли наглядно изучить состав числа, получили знания о целых и дробных числах, на практике изучали состав... | | Урока: «Опорно-двигательная система. Строение, состав и свойства... Образовательная: сформировать знания о составе и функциях опорно-двигательной системы; сформировать у учащихся знания об особенностях... |
| Структура урока основные звенья (этапы) современного урока Структура урока это совокупность различных вариантов взаимодействий между элементами урока, возникающая в процессе обучения и обеспечивающая... | | Высшая Школа Экономики Факультет социологии Утверждена на заседании... Структура современного социологического знания. Макро- и микросоциология; теоретическая и эмпирическая социология. Основные модели... |
| Методические рекомендации для самостоятельной работы студентов культурология Целью курса является ознакомление студентов с культурологией как наукой, их приобщение к богатству культурологического знания, раскрытие... | | 1. Химический состав живых организмов «биохимия». В состав разработки включены: программа курса лекций, структура курса, приведены образцы рефератов по курсу, примеры... |
| Рабочая программа по дисциплине культурология для направления подготовки 030301- психология Владение основными понятиями и методами культурологического анализа позволяет студентам успешно освоить данный курс, а в случае необходимости,... | | Культурология Задачами курса являются понимание студентами специфики культурологии как междисциплинарной области знания, её места в системе общественных... |
| Томский государственный университет исторический факультет утверждаю Формирование целостного научного представления в вопросах происхождения человека (антропогенеза), общества (социогенеза) и ранних... | | Самостоятельная работа Лекции Планета Земля: происхождение, эволюция, состав и структура геосфер, климат и погода |
