Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 82.59 Kb.
|
| Дьяков Михаил Сергеевич – пенсионер, бывший мастер производственного обучения. В  первые я переступил порог школы буровых кадров в августе 1952 года, после того как директор конторы бурения №2 А.Д.Обносов вызвал меня и сказал: «Пойдешь в Школу буровых кадров. Надо им помочь, нужен преподаватель. Обо всем остальном тебе скажет директор школы Перепелкин».Я работал в то время в этой конторе механиком участка еще немного, месяца полтора, и никакого отношения ни к школе, ни, тем более, к преподавательской работе, не имел. Потому мне указание директора показалось очень странным, но возражения с моей стороны были излишними (такая была в этой конторе трудовая дисциплина). Пришел к директору школы, познакомились, обменялись кое-какими мнениями относительно работы, и разговор быстро закончился. Вывод был только один: тебя учили – учи и ты теперь других. А то, что нет педагогического опыта, учительского образования – это не помеха, научишься. У нас не все с педагогическим образованием, но мы учим. Группа, с которой мне предстояло встретиться, состояла из будущих электромонтеров буровых установок. Кроме сознания того, что «надо учить», я, кажется, более ничего в этот раз не получил. И выходя из школы, буквально хватался за голову: как учить? чему учить? И, конечно, как учиться самому? Ведь у меня совсем нет педагогических данных, да и будущая профессия учащихся – электромонтеры – совсем не мой профиль. Поистине, не умеющего плавать, вывезли на середину реки и … бросили: «Плыви». А к тому же, я не мог ослабить внимание к основной своей работе, очень интересной и захватывающей по масштабам и новизне: начинали всерьез и основательно заниматься переходом на индустриальный метод строительства буровых установок или, как называли тогда, крупноблочное строительство буровых. …Первый предмет, который пришлось вести – это электроматериаловедение. Технических библиотек не было, и техническую литературу в то время найти было невозможно, специальную электротехническую – тем более. Но, кое как собравшись духом, написал для себя краткую памятку, перечень тех вопросов, которые в определенной последовательности предстояло объяснять на уроке (ну, что-то вроде плана урока), и… пошел в школу. А перед этим вспоминал всех своих преподавателей, которые учили меня. Вспоминал, как они входили в класс, начинали урок и заканчивали, как держались, то есть все, что казалось мне необходимым для ведения занятий в школе. Конечно, вспоминалось далеко не все, что интересовало меня в тот момент, а спросить о чем-то на первых прах у еще не знакомых преподавателей школы я не осмеливался. А в то время преподавателями работали, как я узнал позднее, люди весьма опытные, способные и даже талантливые: Саттаров Узбек Газизович, Александров Борис Федорович, Поздняков Николай Николаевич, Пашков Валерий Михайлович, Арцыбашев и другие. Да и сам директор школы тоже вел занятия. Возможно, я преувеличивал тогда трудности первого урока, но сознание своей моральной ответственности за качество проведения его я хорошо себе представлял, оттого и нервное напряжение было большим. Во время знакомства с учащимися, я сообщил, чем и как мы будем заниматься, как мы закончим эти занятия. В процессе объяснения материала, я больше смотрел на классную доску, на стены, через окна на улицу, старался меньше смотреть на учащихся, чтобы не выдать волнение: мне все казалось, что если я буду на них смотреть, хотя бы для контроля за тем, как они слушают, смотрят на доску, какая реакция на мои объяснения, то я потеряю нить своего рассказа, собьюсь с намеченного пути, о котором столько думал, перед тем, как прийти к ним. Закончив урок, я быстро ушел из школы: и потому, что ведь у меня и основная работа на это время приостановилась, и что-то очень хотелось самому наедине проверить себя, как я провел первый урок? Какие сам заметил в себе недостатки? Как их избежать в будущем? Чем что заменить? И, наконец, произвести самооценку урока. Следующий урок, считаю, прошел в меньшем напряжении. Я сделал опрос по материалу первого урока, и вот тут-то и началась «моя школа», школа для себя, для педагогического самообразования. Я хорошо помнил, что говорил, как говорил накануне, каково было мое поведение при этом. А теперь увидел результат своего труда. Ответы учащихся были весьма краткими, порою односложными, почти без всяких подробностей, хотя им-то они сообщались более объемно, расширенно. И я обратил внимание на какую-то их стеснительность. Они чувствовали свою неловкость больше меня. Вот, вероятно, одна из причин, почему они были такими немногословными в ответах. Это было что-то не то! Что же мне делать дальше, как быть? Надо прийти к ним на помощь, помочь и самому себе. Здесь общий интерес. Второй и последующие уроки я провел более непринужденно, освободился от пут, которыми себя связывал. Во-первых, я узнал, кто они, откуда, из каких мест, каково их образование, семейное положение, как они пришли в школу, что хотят получить здесь, как представляют себе свою будущую профессию и т.д. На второй неделе занятий я уже знал, к кому, зачем и с чем иду. И сам до сих пор не могу понять, почему меня так захватила эта работа (кроме основной, интереса к которой у меня не уменьшилось, наоборот, даже прибавилось), я стал больше понимать о том для чего все делаю. Часто и помногу думал, как лучше передать учащимся то, что знаю сам, что им понадобиться в будущей работе; о том, что они безусловно, все разные по способностям, как усваивают материал занятий, как выбрать «золотую середину», чтобы тебя понимали все. Ну, а закончились эти первые занятия с первой группой неплохо (и в моем понятии, и в оценке директора школы). После завершения курса директор школы спросил, как я себя чувствую от этой нагрузки, в заключение сказал: «Знаешь, я разговаривал с учащимися группы, они остались очень довольны тобой, им понравились твои уроки; поздравляю, экзамен ты выдержал». А дальше события развивались так. Первого января 1953 года на базе все той же конторы бурения был создан союзный трест по производству буровых работ. Он назывался трест «Альметьевбурнефть» с тремя конторами бурения в нем и другими вспомогательными конторами. Руководителем треста стал А.Д. Обносов. Я был переведен в управление треста в отдел главного механика. Фронт деятельности этого треста стал очень большим, потребность в рабочих различных профессий также резко возросла. И вскоре в его составе был организован свой учебно-курсовой комбинат. В нем проходили подготовку рабочие многих профессий, необходимых тресту. Школа буровых кадров также продолжала готовить рабочих и для этого треста. И позднее мне часто приходилось вести занятия и в учкомбинате, и в школе буровых кадров, опять таки не оставляя, и не в ущерб ей, свою основную работу. Бурное, интенсивное развитие нефтяной промышленности в Татарстане в то время требовало самоотверженного труда большой армии нефтяников, обеспечивавших быстрые темпы ее роста. Совершенствование техники, орудий труда, технологии производства, совершенствование методов и средств управления на всех уровнях требовали повышения деловой квалификации рабочих, ИТР, их культурно-технического уровня, культуры труда, грамотности. Эти качественные изменения в структуре и организационных формах производства создавали предпосылки для становления и перспективного роста профессий рабочего широкого профиля и отмирания узких профессий. Изменятся содержание труда, следовательно, и профиль подготовки квалифицированных кадров. Что требует от школы и учкомбината, готовящих кадры нефтяников, серьезного, вдумчивого подхода к процессу овладения знаниями, которыми должен обладать квалифицированный рабочий, постоянной корректировки учебных программ, необходимости непрерывного совершенствования учебного процесса в ШБК, максимально возможного его приближения к производству. За высокие темпы роста и скоростей бурения и добычи нефти республика неофициально была названа «Академией турбинного бурения», а школа буровых кадров любовно, ласково «Бигашевской академией». Каким должен быть рабочий нефтяной промышленности? Какие требования должна предъявлять школа буровых кадров к подготовке рабочих? Какие у нее должны быть возможности для этого? – эти вопросы были постоянно в центре внимания и руководства школы и ее преподавательского коллектива. Для совершенствования учебного процесса в это время в школе были построены мастерские, электрогазосварочная, изготовлялись учебные пособия, плакаты, занимались методической работой, повышалось качество учебного процесса, велся его анализ. Припоминается еще случай. В августе 1956 года меня вызвали в горком партии к третьему секретарю. «С чего бы это?» - удивился я. Беседа была такой же краткой, как и тогда, когда посылали в школу буровых кадров в 1952 году. Оказалось, что в Альметьевске открывается учебно-консультационный пункт от Московского института нефтегазовой промышленности и что я должен вести вечернее преподавание по предмету «Начертательная геометрия». Больше всего меня удивило то, что я никогда не был знаком с третьим секретарем, и она меня также не знала, а вот вызвала. Кто подсказал? Здесь уже, как это тогда делалось, не спорят и не доказывают свои «возможности» и «невозможности», а получают «поручение» и идут выполнять его. И вот 1 сентября 1956 года читаю первую лекцию будущим инженерам-нефтяникам, которых через пять с половиной лет выпустят дипломированными специалистами с высшим образованием. Лекция проходила в здании школы № 5 в актовом зале. Народу собралось довольно много, очевидно перед началом лекции было нечто вроде торжественного открытия этого УКП и напутствия студентам на их будущую учебу, поэтому были и приглашенные. «Это, думаю я, - не учебный класс в школе буровых кадров и не учебная группа в составе 20-25 человек, а целый поток, механический факультет». Но это меня уже не смутило: со мной был мой первый урок в школе буровых кадров, и кое-что осталось от этого предмета с института. И от первой (в 1956 году) до последней (1981) – я проводил эти лекции 25 лет подряд. Вот что такое для меня был «первый урок» в школе буровых кадров! И не только. Его воздействие протянулось дальше. В 1970 году я перешел на постоянную работу в школу буровых кадров мастером производственного обучения. К тому времени это была уже учебное заведение с устоявшимся порядком, своими традициями. Заканчивалось строительство здания школы, учебно-производственных мастерских. Это уже был целый учебный комплекс, включивший и сварочную лабораторию и механическую мастерскую, и лаборатории практически по всем профилирующим предметам, профессиям; учебные классы и препараторские при них; спортзал и стадион, большой, вместительный актовый зал, общежитие. Много было дано школе. Но много и спрашивалось. Она вступила в новый период своей жизни. В ней к этому времени уже сложился большой, крепкий и дружный коллектив преподавателей, работающих с большой отдачей. Достаточно сказать, что это были преподаватели со средне-техническим и высшим образованием : буровики, механики, электрики, электронщики, экономисты, разработчики и др. Объединяясь в так называемые учебно-методические предметные комиссии по профессиональной направленности, они на достаточно высоком профессиональном уровне вели учебный процесс, непрерывно повышая качество подготовки рабочих специалистов. Каждая такая предметная комиссия работала по своим планам, строго учитывая специфику нефтяных профессий, регулярно отчитывалась перед педсоветом школы как о проделанной работе, так и о качестве знаний учащихся. Много личного труда вложили преподаватели в оснащение своих лабораторий, привлекая к этому учащихся и работая вместе с ними, что благотворно сказывалось на успехах в учебе. Весь преподавательский коллектив школы находился в постоянном поиске новых современных путей интенсификации учебного процесса, каждый преподаватель вносил свой вклад в дальнейшее совершенствование учебно-воспитательного процесса в новых условиях, работал творчески и с полной отдачей сил, а постоянное самообразование, глубокое изучение теоретических материалов по своим направлениям стало необходимостью для каждого преподавателя. Жизнь школы многогранна. Каждый день она рождает какие-то новые задачи, ставит новые проблемы. И коллектив школы полон решимости сделать все необходимое для совершенствования организации учебно-воспитательного процесса. А жизнь, практика показывает, что обучение молодежи в школе – надежный путь подготовки и воспитания достойного рабочего пополнения нефтяников, настоящих мастеров своего дела, и что особенно важно, коллектив преподавателей всегда помнит о своей высокой ответственности перед обществом за обучение и воспитание рабочих. Такой я оставил школу, проведя свой последний урок в 1991 году. Но об этом последнем уроке я могу сказать только то, что он действительно был последним. Заканчивая свое воспоминание, я все более и более прихожу к выводу, что, наверное, у каждого из преподавателей школы был в их работе свой первый урок, который оказал на них более сильное воздействие, чем на меня, заставив выбрать тот жизненный путь, которым они пришли к своей настоящей работе. Успехов им в их деятельности! Я счастлив и горд тем, что частица и моего труда вложена в это дело, и это сознание морально поддерживает меня в моей сегодняшней жизни. «Урок длиною в жизнь» (воспоминания о школе буровых кадров). – Нефтяник Татарстана. – 3 января 1997г. – 3 с. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
