Методические рекомендации к учебнику В. И. Коровина и др. «Русская литература XIX века»
Скачать 1.26 Mb.
|
| Глава учебника позволяет реализовать многообразные возможности, которые содержит в себе монографическое изучение драматургии Островского. Композиция представленной в учебнике главы нацеливает на возможное тематическое планирование уроков, основанное на внутренней логике развития творческого пути художника, осмысленной в историческом контексте. Вступительное занятие имеет обобщающий характер, задавая «тон» всему дальнейшему изучению темы «Островский»: писатель «стал великим русским драматургом, творцом национального театра в силу того, что увидел единые нравственные истоки и закономерности в многообразии русской жизни... и выразил их в форме, которая в наибольшей степени была понятна народу, – в форме театрального искусства...» (с.54). Для выявления гражданской и эстетической позиции драматурга, обусловившей единство его воззрений и пути в искусстве, на вводном занятии могут быть зачитаны фрагменты речи Островского 1880 г. на открытии памятника Пушкину (подчеркивается идея речи: «русскому писателю быть русским»). Речь Островского (как и выдержки из его критических статей о литературе и театре) целесообразно представить в подготовленных под руководством учителя сообщениях учащихся. Исходя из идеи целостности пути писателя, с опорой на материалы главы учебника, осуществляется обзор литературной деятельности драматурга с обозначением хронологических границ важнейших этапов его пути (целесообразно составление синхронистической таблицы). Реконструкция творческой биографии Островского имеет целью приобщение к богатствам его духовного мира и через них – к познанию русского национального характера, впервые раскрытого средствами театрального искусства. Отмеченные в главе учебника факты биографии Островского периода его становления могут быть «проиллюстрированы» воспоминаниями современников и самого писателя, его письмами и устными выступлениями, которые учитель найдет в Полном собрании сочинений А.Н. Островского, в «Летописи жизни и творчества А.Н. Островского», в монографиях А.И. Ревякина, В.Я. Лакшина и др. источниках. В разделе главы, имеющей подзаголовок «Нигде нет таких облаков!» обозначен проблемный вопрос двуединства впечатлений, сопутствовавших становлению драматурга: с одной стороны, проникнутый духом стяжательства чиновный мир, с другой – вольный, исполненный красоты мир родной природы. Это двуединство, как позднее может показать учитель, оставаясь постоянным для всех периодов деятельности драматурга, предопределяет сосуществование различных точек зрения на его произведения, особенно полемичных в отношении драмы «Гроза». Материалы, помогающие представить характер развернувшейся дискуссии, отмечены и проанализированы главе учебника (с.75-76). Подчеркивая, что первый период пути драматурга характеризуется сатирической тенденцией, совпадающей с «гоголевским направлением», учитель, опираясь на материалы главы, может представить вопрос неупрощенно и неоднозначно, сравнив стиль и язык ранних пьес (от «Утра молодого человека» до «Свои люди — сочтемся») с манерой изображения в драматургических опытах предшественников и современников (Д.И. Фонвизин, «натуральная школа в литературе и живописи»). Намеченные параллели будут способствовать включению драматургии Островского в общекультурный контекст, а также установлению связей между ранним и последующими периодами его собственного творчества («Бедная невеста» – «Гроза», «Бесприданница»). Вводятся и уточняются теоретические понятия, без которых нельзя вполне осознать поэтику пьес Островского: «физиологический очерк», «общественная комедия», «речевой образ», «речевое движение». В то же время эти понятия будут восприняты в своей органической наполненности только при условии сценического воплощения, через «язык театра», что вызывает необходимость чтения по ролям, использование грамзаписей и т.п. В этом случае убедительность получают приведенные в учебнике отзывы современников об «охватывающем» все «существо» языке Островского и его собственные замечания о «бойком, живом слове» как носителе души народа (с. 58–59). Материал главы, сгруппированный в разделе «Жить всем вместе, да в радости!», выдвигает на первый план идею, которая в предшествующем периоде лишь сопутствовала идее социальности: акцент смещается на общезначимые, общенациональные ценности. Правомерно сопоставление персонажей комедий «Бедность не порок» (Любовь Гордеевна, Митя) и «Свои люди – сочтемся» (Олимпиада Самсоновна, Подхалюзин), принадлежащих одной и той же среде, но обладающих противоположными, в нравственном отношении, качествами. Тем самым удается мотивировать вывод о том, что гражданственность позиции Островского зиждется на общечеловеческих, лежащих в основе народной жизни, началах. Логика изучения темы позволит перейти к текстовому изучению драмы «Гроза», подведя итог двум первым периодам творчества Островского уроком-семинаром по статье Н.А. Добролюбова «Темное царство». Урок может быть построен как дискуссия на тему ценностного значения «картин жизни по Островскому» (сравнение основных положений статьи «Темное царство» и высказывания критика В.Г. Сахновского – с.83). Учитель обосновывает мысль о том, что драматургический конфликт «Грозы» вытекает из столкновения вечных и преходящих ценностей и нравственных ориентиров: первые отстаивают Катерина, по-своему – Кулигин; вторые, скрыто или явно, – Дикой, Кабанова, Тихон, Борис, Варвара. Предметом обсуждения может стать Кабанова, претендующая на роль поборницы неотменных устоев жизни, а в сущности защищающая обстоятельства, которые обеспечивают стабильность ее сословных привилегий. Углубленному пониманию проблемы может содействовать сопоставление позиций Кабановой и Русакова из комедии «Не в свои сани не садись»: при внешнем сходстве они обнаруживают очевидное несовпадение исходных нравственных посылок. Причины самоубийства Катерины и ее образ, подробно проанализированные в статье, дают возможность проведения беседы с учащимися, этическая значимость которой переходит границы литературной темы. В этом смысле эффективны сравнительные характеристики героев и «миров», ими представленных: по ролям читаются сцены, где сталкиваются жизненные представления Катерины и Варвары, Катерины и Бориса, Катерины и Кабановой. Приобщение к культуре дискуссии закрепляется конспектированием статей А.А. Григорьева, Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева. Учитывается и приведенное в статье учебника суждение современного исследователя – проф. А.И. Журавлевой относительно исторической правоты того или иного критика с позиций современного прочтения пьесы. Изучение творчества Островского 60-х – 80-х годов имеет обзорный характер: материал учебника позволяет раскрыть многосторонность творческих интересов драматурга последнего периода (лекция учителя и доклады учащихся об исторической драматургии Островского; о «людях театра» в его позднем творчестве, о возрождении сатирической традиции в комедии «На всякого мудреца довольно простоты»; о народно-поэтическом фольклорном начале в сказке «Снегурочка»). Анализируя поэтику Островского этого времени, учитель подчеркивает специфику пространственно-временных характеристик, своеобразие развития темы «маленького человека», характеров героев, а также особенности драматургического конфликта и сюжета. Учитывая изменившийся образ времени, запечатленный поздним Островским, ученики приходят к выводу об усилении психологического начала его драматургии («Бесприданница»). Заключительное занятие проходит под знаком актуальности творчества драматурга для настоящего времени. По форме это может быть монтаж, включающий сообщения учеников о постановках пьес Островского в Малом театре, воспоминания актеров и друзей драматурга и т.п. На основании проверочных вопросов, помещенных в конце статьи, могут быть сформулированы итоговые темы сочинений: «Проблема «отцов и детей» в драме А. Н. Островского «Гроза», «Тема «маленького человека» в драматургии А.Н. Островского», «Катерина и Варвара», «Тема терпения и бунта в драме А.Н. Островского «Гроза», «Быт и нравы провинциального города в пьесах Островского» и др. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин Базовый уровень Творчество М.Е.Салтыкова-Щедрина традиционно рассматри-валось как наиболее яркое выражение социально-критического пафоса русской литературы. Бесспорно, что обличение существующих самодержавно-крепостнических порядков, бюрократии, рабской психологии народа, трусости либеральной интеллигенции –существенная сторона его произведений. Но величие писателя определяется художественной силой его таланта, неповторимым образным строем, поэтому и на базовом и на профильном уровне литературного образования социально-исторический подход должен на паритетных началах сочетаться с собственно эстетическим, с изучением поэтики. Сатира Щедрина имеет широкий спектр: легкий комизм, многочисленные формы иронии, сарказм. Желчный смех писателя, удачно представленный учителем, станет одним из самых мощных средств, обращающих старшеклассников в читателей, любящих и понимающих его творчество. При изучении «Истории одного города» наиболее привлекательными могут быть пародия на летописание и фольклорный жанр «небылицы» в главе «О корени происхождения глуповцев», гениальная композиция и эффектный лаконизм в гротескном воссоздании абсурдных деяний и позорной смерти градоначальников (глава «Опись градоначальникам»), развернутая гротескная картина правления Брудастого («Органчик») и выборочные отрывки из антиутопии, каковой по жанровым признакам является глава «Угрюм-Бурчеев». При изучении «Сказок для детей изрядного возраста» необходимо обратить внимание не только на отчетливую социальную адресность сатирического изображения, но и выделить общие и особенные черты в поэтике сказок: гротеск, гипербола, ирония, использование сказочных и басенных образов, притчеобразных сюжетов. Персонажи волшебных сказок («Богатырь» и др.), сказок о животных, фольклорных бытовых сказок здесь переосмысляются, наделяются несвойственными им функциями с целью сделать произведение злободневным и высоко художественным. О творческом пере-осмыслении фольклорных источников говорится в главе учебника. Следует обратить также внимание на аллегоризм, – притчеобразность сказок Салтыклва-Щедрина, выходящих за пределы собственно «сказочных» жанровых традиций («Как один мужик двух генералов прокормил», «Дурак», «Пропала совесть»). Также необходимо помнить о сложной системе умолчаний и злободневных аллюзий (намеков) на современную Салтыкову общественно-политическую обстановку. Поэтому важно познакомиться с комментарием к сказкам, обращать внимание школьников на социально-исторические детали. (Какие газеты читают генералы на необитаемом острове и дикий помещик; почему именно об этих изданиях говорит Салтыков-Щедрин? Какую резолюцию наложил Лев по поводу воеводства Топтыгина Первого? – и пр.) В то же время следует всячески проводить мысль, что сатира Щедрина переросла рамки своего времени. Образы и афоризмы Салтыкова и сегодня входят в риторический арсенал общественных деятелей и политиков. Но что самое главное – актуален нравственно-эстетический пафос творчества писателя. Например, при анализе сказки «Премудрый пескарь» целесообразно поставить вопрос о типе жизненной позиции героя сказки, устранившегося от участия в социальных процессах, о человеческой пассивности, трусости и т.д. Более того, в сказках и романе «Господа Головлевы» идет речь об экзистенциальных, встающих перед каждым человеком проблемах существования: смысле жизни и достоинстве смерти, ответственности за свою судьбу, страхе перед жизнью или бездумном отношении к ней, о подлинных и мнимых ценностях, о вере и т.д. В прошедшие десятилетия в литературоведении и школьной методике недостаточное место уделялось религиозным мотивам в творчестве Салтыкова-Щедрина, между тем ранние детские впечатления от чтения Нового Завета дали мощный мировоззренческий и впоследствии – художественный импульс, на всю жизнь определили важные составляющие идейно-образного строя произведений – христианский пафос и библейские реминисценции. Эта сторона творчества освещается в учебнике: говорится об эсхатологических мотивах в «Истории одного города», указывается на христианские ценности, одухотворяющие судьбы некоторых героев в «Сказках...» писателя, указано на раскаяние Иудушки в страстную неделю накануне великого Воскресения, прокомментирована притча о блудном сыне, неоднократно повторяющаяся в поэтике «Господ Головлевых». Следует указать на ее переосмысление, «перекодировку» смысловых начал притчи: дети разных поколений в романе не находят прощения и помощи под родительским кровом, проблематичным остается и «прощение» Иудушки, так и не дошедшего до могилы матери. В то же время мотив христианского всепрощения настойчиво звучит в последних сценах романа. Думается, преподавание творчества писателя вне религиозно-нравственного содержания и приемов его воплощения в поэтике его произведений существенно обеднит возможности использования учебника. Профильный уровень В школах гуманитарного профиля требует углубления работа над мифопоэтическими образами и религиозными мотивами. Мифопоэтическими принято называть образы и мотивы, восходящие к архаическим пра-образам, известным по дошедшим до нас мифологическим преданиям и обрядам, верованиям и фольклорным источникам. Так, превращение помещика в дикое существо («Дикий помещик») восходит к мифологическому мотиву метаморфозы (ср. превращение собаки Шарика в человека и обратно в «Собачьем сердце» Булгакова). Мифологические мотивы смерти и возрождения божества (ср. мифологический образ птицы-Феникса) находим в образе Коняги («Коняга»), в образах «Истории одного города», символизирующих неистребимость народной жизни. Библейские мифопоэтические мотивы смерти и возрождения важны в романе «Господа Головлевы»: воскресение даже самой «заблудшей» души – Иудушки в финале романа. Художественное время – Страстная неделя, предпасхальный литургический фон (молитвы, переживание событий Страстной недели) – важные элементы поэтики романа, усиливающие эстетический и нравственный эффект, производимый на читателя, при чтении страниц о последних днях Порфирия Головлева. В «Истории одного города» течение истории выстроено в соответствии с христианской телеологической моделью. Имеется в виду, что в символическом образе загадочного Оно, которое в финале повествования сметает Угрюм-Бурчеева, можно видеть не только природную стихию, восставшую против губительной политики, не только намек на народную революцию, но знак неизбежного воздаяния, суда Высшей силы. Последняя фраза "История прекратила свое течение" – явная параллель к апокалиптическому предсказанию о конце человеческой истории и установлению Благодати. В гуманитарных классах необходимо более глубокое постижение сатирического мастерства писателя. Предполагается помочь старшеклассникам овладеть навыками анализа сатирического произведения через сопоставление художественных приемов Салтыкова с отдельными сторонами поэтики произведений Свифта («Путешествие Гулливера), Гоголя («Ревизор», петербургские повести, «Мертвые души»). Так, города в художественном мире Салтыкова, носящие названия Глупое, Крутогорск, Пошехонье, Брюхов, Навозный и пр., генетически связаны с образами гоголевских городов в "Ревизоре" и "Мертвых душах", но получают собственную "историю", конфликты, «народонаселение», топосы (лачуги городских бедняков, которые могут разрушаться властями или перестраиваться в казармы, постоялый двор, острог, суд, церкви, общественные места, особняки чиновника высокого ранга, палаты градоначальников и т.д.). Писатель прибегает к традициям просветительской сатиры и гоголевским традициям в использовании говорящих имен и фамилий. Кроме очевидных примеров из «Истории одного города» и «Господ Головлевых» (Прыщ, Угрюм-Бурчеев, Перехват-Залихватский; Степка-балбес, Иудушка) – персонажи «Современной илиллии» Очищенный (по аналогии с распространенным сортом водки), Кшепшицюльский и Пшекшицюльский. Характерны «говорящие» наименования и прозвища персонажей: дантисты (заимствовано у Гоголя, означающее властьпредержащих, любящих бить по зубам), пенкосниматели, чумазые (внезапно разбогатевшие невежды из низов). Вместе с тем Салтыков идет дальше Гоголя. Так, в «Истории одного города» легенда о разрозненных славянских племенах, пригласивших на княжение варяга, приобретает под пером сатирика комический вид во многом благодаря приему художественной псевдоономастики в обозначении племен: лукоеды, куралесы, лягушечники, проломленные головы, слепороды, кособрюхие станут головотяпами – предками глуповцев (ср. подлинные названия восточнославянских племен: древляне, вятичи, и др.). Остановить пристальное внимание на уникальном языке писателя — такая возможность открывается именно в классах гуманитарного профиля. Более глубоко следует проанализировать приемы эзопова языка, о котором говорится в учебнике («сердцевед» — шпион, «порядок вещей» — самодержавие), а также другие особенности художественной стилистики. В речи автора и персонажей, зачастую неизящной, утяжеленной, немало грубой лексики («жрать», «дурак», «хайло»), канцелярских оборотов, архаизмов. В метафоризированных словосочетаниях просвечивает тонкая ирония автора: см. «Административный восторг» или «принцип чистой творческой администрации», «подавительное усердие», «помпадур борьбы» и др. Необходимо указать на развитие в творчестве писателей XX века приемов социальной сатиры Салтыкова, основанной и на жизнеподобии, и на фантастике, мифологических и фольклорных образах: М. Зощенко, М. Булгакова и др. В литературоведении существует мнение, что "Опись градоначальникам" из "Истории одного города" заключает, как в капсуле, "свернутый" фантастический роман, который за век предвосхитил поэтику романа "Сто лет одиночества" знаменитого латиноамериканского писателя Г. Гарсиа Маркеса. Наконец, изучение творчества Салтыкова-Щедрина в гуманитарных классах предполагает более широкий выход в социально-исторический контекст, современную и очень часто недружественную критику (даже товарищей по демократическому лагерю в литературе Д. Писарева, В. Зайцева). Желательно обстоятельное знакомство с яркой биографией мужественного журналиста, честного гражданина, гордившегося генеральским чином действительного статского советника и званием бюрократа, ибо государственная служба вместе с писательством мыслились им как служба во имя народа. Современники в один голос твердили: не найти писателя, знающего Россию лучше, чем Салтыков. Следует показать школьникам, что с высоты сегодняшнего дня творчество Салтыкова видится еще и пророческим, содержащим предсказания многих трагических катаклизмов XX века. Федор Михайлович Достоевский Базовый и профильный уровни Обращение к творчеству Ф. М. Достоевского на базовом уровне в школах с гуманитарным профилем сегодня требует дифференцированного подхода как в своей содержательной части, так и в методической. На базовом уровне необходимым и достаточным является освоение поэтики в контексте социально-исторической и рели-гиозно-нравственной проблематики основных произведений Достоевского (прежде всего – романа «Преступление и наказание»), а религиозно-философский, эстетический план содержания, общекультурный фон может быть представлен лишь в очевидных, вершинных своих проявлениях. В процессе преподавания в гуманитарных школах не обойтись без серьезного обращения к философско-религиозной, эстетической и психологической составляющей творчества Достоевского: без акцента на проблемах роли красоты и веры в современном мире, без обсуждения проблем смерти и бессмертия личности, особых психологических состояний человека и т.д. В связи с этим предполагаются более широкие выходы в общественно-политический и культурный контекст эпохи Достоевского, знакомство с религиозно-философскими дискуссиями, обращение к искусству предшествующих эпох, библейской, античной и языческой мифологии, обращение писателя к «вечным образам». Широкая литературоведческая, культурологическая информация должна стараниями учителя стимулировать более широкий спектр дополнительных самостоя-тельных изысканий старшеклассников. В результате этих усилий в школах гуманитарного профиля у учеников сформируется система умений и навыков анализировать специфические сюжетно-композиционные, повествовательные, изобразительно-выразительные принципы и приемы Достоевского, писать научные и творческие работы разных жанров. В школах обоих типов необходимо знакомство с основным содержанием идейной эволюции Достоевского. Имеются в виду детское и юношеское благоговение перед «сияющей личностью… Христа... его чудесной и чудотворной красотой», увлечение утопическими проектами общественного переустройства на социалистических началах, мучительное изживание этих иллюзий и укрепление религиозных оснований мировоззрения в годы каторги и ссылки, формирование почвеннических убеждений, борьба с революционной идеологией и элитарными теориями социального устройства, постоянное стремление ответить на самые сложные вопросы божественного устройства мира, сомнения и преодоление сомнений в Боге идея «всемирной отзывчивости» русской души. (Все этапы эволюции мировоззрения Достоевского более или менее обстоятельно отражены в главе учебника). При изучении этих сложных вопросов необходимо подчеркивать, что пафос творчества Достоевского на протяжении всей жизни определялся задачей, поставленной Достоевским еще в юности – понять, «что значит человек и жизнь», когда им же было сформулировано положение: «Человек есть тайна». Отсюда вытекает обязательное изучение открытых Достоевским социально-психологических типов маленького человека, «мечтателя», «слабого сердца», подпольного человека, героя-идеолога. Хотя бы лаконично необходимо прокомментировать содержащиеся в материалах учебника (о романе «Бедные люди», книге «Записки из Мертвого Дома» и повести «Двойник» и «Записки из подполья», романах «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы») информацию о том, что один тип находит развитие в другом, что Достоевский шел по пути углубления противоречий, даже раздвоенности в сознании героев (от «маленького человека» Макара Девушкина до Ивана Карамазова). Нужно показать возрастание роли идеи, заветной мысли, выстраданной правды в образах главных, а часто и второстепенных героев, даже если эта правда расходится с общепринятыми представлениями об истине. Конкретный характер этих идей у Раскольникова и Аркадия Долгорукова, Льва Мышкина и Ивана Карамазова, а также у некоторых иных персонажей освещается в учебнике. Следует подчеркивать, что в художественном мире Достоевского ложная, антигуманная, расходящаяся с христианскими ценностями идея – неизбежно, всякий раз приводит героя к мучительнейшим состояниям или даже — к моральной и физической катастрофе: потере идентичности, ощущения цельности самого себя и мира, болезненной рефлексии, раздвоению личности, самоубийству, преступлениям. Однако в далеком от дидактизма содержательном строе произведений Достоевского противоположные устремления (обретение стойкой веры и человеколюбия) не всегда приводят к гармонизации личности и мира (пример тому — судьба князя Мышкина в романе «Идиот»). Достоевский показывает общее катастрофическое состояние современного ему мира, где человечество стремится самоопределиться вне путей веры в Бога, сделать выбор на путях «бегства от Бога к небытию»» по выражению русского философа серебряного века Вяч. Иванова. Именно поэтому Вяч. Иванов определил тип романов Достоевского (а именно пять поздних романов называют сегодня «Великим Пятикнижием» по ассоциации с пятью ветхозаветными частями Библии) как «роман-трагедия». (Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия// Иванов Вяч. Родное и вселенское. — М,1994. — С.298.) Положение же о том, что романы Достоевского по идейно-художественной организации есть полифонические романы, включены в материалы учебника и с необходимостью должны быть растолкованы учителем (они предусмотрены программой В.И.Коровиной). Необходимо также акцентировать внимание на принципиальной диалогичности речи персонажей, даже речи монологической или «внутренней». В числе обязательных для усвоения учениками на базовом уровне являются также знания о важной композиционной роли образа Петербурга в творчестве Достоевского, об общем и особенном в изображении Петербурга в «Преступлении и наказании» и «Идиоте» («разночинный» или «светский» Петербург в обоих романах, как и во всем творчестве Достоевского — город, несущий человеку искушения, смерть, но и не забытый Провидением (см. статью В. Н. Топорова "Петербург и петербургский текст в творчестве Достоевского // Топоров В.Н. Миф, ритуал, символ, образ. М., 1995). Возможно провести анализ ключевых пространственных «локусов» в «Преступлении и наказании»: порог, лестница/коридор (См.: статью Бахтина «Форма времени и хронотопа в романе» // Бахтин М.М. Вопросы эстетики и поэтики), Сенная площадь, на которой Раскольников кается перед русской землей и народом («почвой») и др. Композиционно важны сны героев Достоевского, всегда наполненные аллегорическими или символическими картинами, а также изображения обмороков, бреда, истерик, исповедей и скандалов, надрывных или так называемых «пороговых состояний». Это необходимо в связи с выяснением особенности психологизма произведений Достоевского. Сегодня нельзя изучать Достоевского без обращения к ново- или ветхозаветным образам и мотивам, скрепляющим идейно-композиционный строй произведений Достоевского. В «Преступлении и наказании» это прежде всего мотивы христианской жертвенности во имя ближнего (Соня Мармеладова), мотив воскресения (притча о воскресении Лазаря и ее художественная проекция на духовное воскресение Раскольникова), мотив крестного пути на Голгофу (путь Раскольникова в полицейскую контору) и др. В профильной гуманитарной школе углубление изучения творчества Достоевского может идти по нескольким принципиальным направлениям. I. Специфика реализма Достоевского традиции сентиментализма (см. в учебнике параграф о «Бедных людях»), романтизма («фантастичность» жизни и фантастика в поэтике произведений); антитетичность как композиционная черта произведений Достоевского (устремленность к этическому или эстетическому идеалу героев и низменность жизни, порочность героев), тенденции натурализма (натурализм описаний, изображение «изнанки» человеческой души и человеческих отношений). Глубокий символизм и мифологический подтекст реалистических характеров, сюжетов, обстоятельств. Традиции Пушкина, Гоголя и Лермонтова. Традиции Диккенса, Эдгара По, Гофмана. Новаторский характер психологизма произведений Достоевского. Важным и актуальным представляется углубленное изучение поэтики произведений Достоевского и ее связь с мифопоэтикой. (Мифопоэтика – исследование влияние мифологических образов и мотивов в творчестве того или иного писателя.) Целесообразно в профильной школе ввести понятие Петербургского текста1 русской культуры, своеобразного общего сверхтекста (метатекста), складывающегося в творчестве писателей нескольких столетий, в котором художественное пространство, система мотивов или тема связаны с культурой и историей Петербурга. Составляющая петербургского текста петербургский миф – укрепленное в поэтике произведения с помощью пра-образов (архетипических, пришедших из мифологии) представление о Петербурге как инфернальном (дьявольском) пространстве, враждебном жизни и истинной вере. Эту семантику формируют в целом лаконичные городские пейзажи, с емкими характеристиками: грязь, холод, дождь, мокрый гранит, туман, желтый цвет газовых фонарей, помойки, грязные каналы. Судьбы героев, сюжетные линии поддерживают эту семантику. Петербургскому пространству противопоставлены острова в пригороде («Бедные люди»), сибирские просторы (берег реки, степь) соотносящиеся с началом человеческой истории (см. образ Авраама) в Эпилоге «Преступления и наказания», Швейцария в «Идиоте» и т. д. Очевидна мифологическая праоснова этого противопоставления: Эдем (рай) – безгрешное начало человеческой истории и – ад, картины конца света, описанные в Апокалипсисе. Но известно, что конец света связан и с установлением Божественной Благодати, поэтому упование на Провидение всегда живет в Петербургском тексте Достоевского. Возможно обсуждение проблемы петербургского текста и петербургского мифа у русских писателей 19 и 20 вв. в сравнении с Достоевским. В гуманитарном «профиле» есть смысл поговорить и о другом типичном для Достоевского художественном пространстве — провинциальном городе. Возможно подключение таких произведений Достоевского, как «Дядюшкин сон» и «Братья Карамазовы». Уместны вопросы: можно ли назвать Достоевского писателем-урбанистом 19 века? Чем отличаются характеристики провинциальных городов Достоевского от Петербурга? В чем смысл говорящего названия города «Скотопригоньевск» (Братья Карамазовы»), нужны ли здесь какие-либо прямые параллели? При углубленном изучении творчества Достоевского необходимо обсудить в том или ином виде важную для Достоевского оппозицию высокое и низкое, красота — безобразие. Идеал Мадонны и идеал Содомский – метафорическое воплощение этих оппозиций, о чем говорится в учебнике. Красота для Достоевского — поле битвы надличностных, вечных сил, но человеку дана свобода для самоопределения между бытием в Боге и бегством от Бога, о котором («Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей») восклицает Дмитрий Карамазов. Красота таит в себе раздвоенность, уходящую корнями в сущностную противоречивость человека. Поэтому красота искусства, женская красота могут быть и источниками вдохновения, устремляющего человека к высотам духа, и источником гибели. Роман «Идиот» дает широкое поле для углубленного разговора на эту тему. Есть смысл предложить учащимся гуманитарного профиля подробное обсуждение функции реминисценции из пушкинской баллады «Жил на свете рыцарь бедный», функции дважды появляющейся на страницах романа «Идиот» картины Гольбейна «Мертвый Христос», (См., например, статью Сара Янга «Картина Гольбейна «Христос в могиле» в структуре романа «Идиот» // Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. М., 2001); о картине Клода Лоррена «Асис и Галатея», напоминающей героям Достоевского о Высшем сразу в трех произведениях («Подросток», «Бесы», «Сон смешного человека». (См. также статью Т. Киносита «Понятие «красоты» в свете идей эстетики Достоевского // Достоевский Материалы и исследования. Л., 1994. Т11.С. 96-101.) II. Связь творчества со злободневными социально-политическими проблемами и религиозно-философскими спорами. Художественное прогнозирование (профетизм) Достоевского. Если ранние произведения Достоевского, заключая в себе элементы социальной критики, не несли на себе отпечатка политических и идеологических веяний, то многое из того, что было создано после каторги, отчетливо вписывалось в идеологический и политический контекст эпохи. Имеются в виду 1) споры о путях развития России и русском народе, о Западной буржуазной цивилизации, новые ипостаси славянофильства, мессианская роль России — «Записки из Мертвого Дома», «Зимние заметки о летних впечатлениях», «Игрок», «Идиот», «Подросток», «Пушкинская» речь (главные вопросы освещены в учебнике); 2) «элитарные», «бонапартистские» теории и революционные проекты переустройства общества, идеи Шопенгауэра, предвосхищение идей Ф. Ницше — «Преступление и наказание», «Бесы», «Братья Карамазовы» (главные вопросы освещены в учебнике); 3) религиозно-философские, теологические проблемы существования Бога и его справедливости, смерти и бессмертия, веры и безверия. Так, очень важно обратить внимание на так называемую теодицею Достоевского в «Братьях Карамазовых». Теодицея — оправдание Бога за существование зла в мире — опровергается Иваном Карамазовым на примере страданий неповинных детей в четвертой части романа «Pro и contra». (См. соответствующий параграф учебника). Однако рациональные доводы бессильны в вопросах Веры, и без веры Иван Карамазов становится идеологом убийства отца и самоуничтожается, теряя рассудок. Типичный герой-идеолог Достоевского — человек, совершает трагический выбор на путях бегства от Бога к небытию. III. Восприятие творчества Достоевского современниками, влияние на деятелей русского философского ренессанса, интерпретация писателями-экзистенциалистами. Судьба Достоевского в Советской России, прочтение Достоевского в современном мире. Лев Николаевич Толстой Базовый уровень Изучение темы «Лев Николаевич Толстой» на базовом уровне сохраняет многоаспектный характер, выдвигая в центр тематического планирования роман «Война и мир». Большое значение для приобщения к толстовскому творчеству имеют вводные разделы главы учебника, где дается понятие об его новых (сравнительно с другими писателями) художественных задачах и поясняется суть введенного им творческого метода — психологический реализм. Отдельные сведения о начальном периоде жизни писателя (их можно дополнить мемуарной литературой) необходимы, чтобы осознать вместе с учащимися истоки становления гениальной личности Толстого. Выдержки из Дневника и писем писателя проиллюстрируют его морально-философские искания, выводя их за пределы сугубо литературных. Для непрофильного изучения, прежде всего, важен этический аспект в отношении первых произведений Толстого — этой цели соответствует их краткий, но выразительный обзор. Учителю нужно показать, что путь к «Войне и миру» был сложен и содержательно многообразен, отразившись в ряде произведений 1850-х – начала 1860-х годов. Из них целесообразно выделить наиболее значительные: автобиографическую трилогию, «Севастопольские рассказы», «Люцерн», повесть «Казаки». Монографический анализ романа «Война и мир» может опереться на концепцию «мысли народной» и «истории глазами художника», подробно рассмотренные на с. 227—231. Исходя из «нравственно-самобытного отношения автора к предмету», рассматривается система образов романа, как показано в разделах статьи, где сопоставляются Кутузов и Наполеон, народный и светский миры («настоящий» и искусственный), Наташа и Элен и т. д. Подробный анализ нравственных исканий Андрея Болконского и Пьера Безухова позволит выделить в содержании их образов то, что понятно и интересно современному школьнику. Произведения Толстого, написанные после «Войны и мира», рассматриваются обзорно, с опорой на знания и начитанность учащихся, которые могут рассказать другим о впечатлениях, полученных от чтения отдельных произведений Толстого («Анна Каренина», «Воскресение» и др.). Учитель объясняет значение позднего периода толстовского творчества, рассказывает о переломе в его миросозерцании, об уходе из Ясной поляны и последних днях жизни Толстого. Обширный материал, представленный в статье учебника, позволяет произвести отбор тех существенных и выразительных реалий биографии и творчества художника, которые составят, в совокупности, цельное представление о нем — «человеке, постоянно растущем душою» (Н.Н. Страхов). Профильный уровень В школах с углубленным изучением литературы тема «Лев Николаевич Толстой» является одной из самых значимых – как в собственно филологическом, так и в этическом аспектах. Интересам десятиклассников вполне соответствует вектор духовных исканий, очерченный Толстым, с преимущественным вниманием к психологической стороне человеческой жизни, включая и элементы подсознания. «Эпохи развития» человека и человечества, представленные в толстовских произведениях, отвечают потребности учащихся разобраться в себе, в законах «истории своего развития». На вступительном занятии учитель зачитывает цитаты из вводных разделов статьи учебника, дополняя их извлечениями из Дневника и писем Толстого. Толстовский поиск сопряжения интересов текущего момента и вечных ценностей, как художественная задача, рассматривается учащимися, которые осваивают в системе его понятий «генерализацию» и «мелочность» (с. 215). Одновременно вводится узаконенный Н.Г. Чернышевским термин «диалектика души». Возможно конспектирование фрагментов его статьи об автобиографической трилогии и военных рассказах. Раздел «Истоки» предполагает осмысление не только биографических реалий, но и, по преимуществу, духовных исканий начинающего писателя, которые осуществлялись через Дневник, создание собственной философии, педагогическую деятельность и т.д. Чтение в классе фрагментов трилогии «Детство. Отрочество. Юность» не только позволит проникнуть в замысел Толстого, но и реализует возможность постижения основ его художественного метода. Сложное построение текста, разъяснённое на с. 218-221 и проанализированное вместе с учителем, явится иллюстрацией «диалектики души», а также свидетельством того, что не менее значимой в системе его воззрений была отмеченная Н.Г. Чернышевским «чистота нравственного чувства». Рассказы кавказского цикла и, в особенности, «Севастопольские рассказы» позволят поднять вопросы о народном героизме, тщеславии на войне, об отношении Толстого к войне как таковой. В главе рекомендуется выделить в каждом произведении цикла нравственно-эстетическую доминанту, основываясь на которой дифференцировались выдвинутые автором задачи. Учитель должен показать, что сочетание «генерализации» и «мелочности» остается для Толстого неизменным, но обозначенные в рассказах «точки зрения» существенно меняются. Проблемы замысла и жанра романа «Война и мир» учащиеся рассматривают исходя из декларированной Толстым в качестве основополагающей «мысли народной». Введение этого понятия как исходного поможет ученикам проникнуть в замысел романа, осознать природу его идейно-художественного единства, определить специфику жанрового образования с входящим в него эпическим компонентом, составить представление о системе образов произведения, которые группируются в зависимости от степени постижения героями «мысли народной». Материалы учебника (с.227-230) нацеливают на осмысление особенного отношения Толстого к истории (как «науке» и «искусству»). Ученикам можно предложить самостоятельно познакомиться с соответствующими разделами монографий С.Г. Бочарова «Роман Л.Н. Толстого «Война и мир» (в любом издании) и Е.А. Маймина «Лев Толстой: Путь писателя» (М., 1978). Целесообразны сравнительные характеристики героев, принадлежащих к разным группам с точки зрения их жизненной позиции (светский круг, простой народ, обладающие органической народностью дворяне, «любимые герои» Толстого Андрей Болконский и Пьер Безухов). Особое внимание уделяется проблеме народного героизма, духовным исканиям главных героев романа, композиции женских образов, языку и стилю Толстого. Поэтапное подробное рассмотрение пути исканий Болконского и Безухова следует подчинить единой для романа «мысли народной», отмечая, как меняются воззрения героев относительно большего или меньшего приобщения к ней. Учащимся рекомендуется составить план, фиксирующий основные этапы эволюции героев. Класс может разделиться, выбрав для монографического анализа один из двух образов - наиболее «любимый» и личностно интересный. Впоследствии накопленный материал может составить основу сочинений, тематику которых предопределит осмысленный в своём внутреннем содержании путь героев Толстого в его общечеловеческих и национальных особенностях. В материалах учебника акцентируются отдельные эпизоды переломного характера: «Болконский и Тушин», «Болконский на поле Аустерлица», «Пьер на Бородинском поле» и т.д. |
Похожие:
 | Утверждена Методические рекомендации по использованию учебников «Русская литература XIX века» под редакцией А. Н. Архангельского и «Русская... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Учебник: Русская литература XIX века. 10 класс. Под редакцией В. И. Коровина. В двух частях. М. Просвещение 2010г |
| Тематическое планирование по литературе 10 класс Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века. Выявление... |  | Методические рекомендации к учебнику Ю. В. Лебедева «Русская литература Х1Х века. 10 класс» Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве методических рекомендаций по использованию учебника для 10 класса... |
| Тематическое планирование по русской литературе в 10 классе Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века | | Рабочая программа по литературе составлена на основе федерального... М: Вентана-Граф, 2007,стр. 118-144; авторской программы: С. А. Зинин. Профильное обучение. Русская литература xix—xx веков./Методические... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Рабочая программа составлена по учебнику Ю. В. Лебедева «Русская литература XIX век» на основе программы литературного образования,... | | Поэта и поэзии в лирике А. С. Пушкина. «Поэт», «Поэту», «Осень»,... Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века. Выявление... |
| Программа вступительного экзамена в аспирантуру по специальности 10. 01. 01 «Русская литература» Программы, предполагающие знакомство с источниками и научной литературой, включенными в приведенные ниже списки. Первый и второй... | | Программа вступительного экзамена в аспирантуру по специальности 10. 01. 01 «Русская литература» Программы, предполагающие знакомство с источниками и научной литературой, включенными в приведенные ниже списки. Первый и второй... |
| Планирование 10 класс Количество часов в год 170 Количество часов в неделю 5 I полугодие Русская литература XIX века как самостоятельная часть мирового процесса. Основные этапы её развития. Особенности русской литературы... | | Литература. Зачет№1 К учебнику «Русская литературы», 8 класс, авторов В. Я. Коровиной, В. П. Журавлёва, В. И. Коровина |
| Приказ №129 от 14. 08. 2012 г. Рассмотрено руководитель Методического совета Федеральным компонентом «Стандарта основного общего образования по литературе» и «Программой для общеобразовательных учреждений 10-11... | | Программа дисциплины История русской литературы. Ч. II. Русская литература... Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления подготовки 032700.... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... В. Я. Коровина к учебно-методическому комплекту Русская литература 19 века. 10 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений.... | | Литература Памятные даты, праздники К учебнику «Русская литературы», 8 класс, авторов В. Я. Коровиной, В. П. Журавлёва, В. И. Коровина |
