Методические рекомендации к учебнику В. И. Коровина и др. «Русская литература XIX века»
Скачать 1.26 Mb.
|
| Раздел главы, посвященный женским образам, рассматривает героинь Толстого в соотношении друг с другом, выводя его из тех же художественных законов, которые применимы к персонажам романа в целом. По отношению к женским образам правомерны эмоционально-субъективные оценки со стороны учащихся: их право выразить своё суждение (в выступлениях или беседах) на уроке мотивируется особой окрашенностью тона, сопутствующей представлению героинь читателю. Подчеркивание одной-двух постоянных черт в их облике будет замечено учащимися, потребуя объяснений и подготавливая анализ поэтики произведения как художественного целого. Обзор произведений, написанных после «Войны и мира», предполагает более тщательное рассмотрение романов «Анна Каренина» и «Воскресение», повестей «Хаджи-Мурат» и «Смерть Ивана Ильича». В главных чертах проблематика этих произведений освещена в учебнике, что позволит особо выделить тот или иной, наиболее актуальный аспект: проблему трагической вины в «Анне Карениной», воскресения души в романе «Воскресение», проблему человека и цивилизации в повести «Хаджи-Мурат», вопрос о смысле жизни в «Смерти Ивана Ильича». Этим вопросам могут быть посвящены уроки-семинары, уроки-диспуты. Итог изучению «произведения жизни» Толстого подведут сочинения, среди которых возможно сочинение на «свободную тему». В нем отразится отношение учащихся к Толстому и его произведениям; свое понимание не утративших актуальности вопросов, поставленных Толстым; собственное восприятие присущей поэтике Толстого образности на том или ином этапе его творческого пути. Николай Семенович Лесков Базовый уровень Изучение темы «Николай Семенович Лесков» предлагается начать с общей характеристики жизненного и творческого пути писателя, сведения об этом имеются в главе учебника, которые можно при необходимости дополнить материалами из биографических книг о Лескове. Небезынтересно рассказать о его семье, особенно об отце, и о непростых отношениях писателя с матерью, по всему женщиной сильной и незаурядной. Отдельный разговор может состояться о жизни Лескова — начинающего литератора в Киеве, Петербурге. Кроме того, учителю предлагается познакомить учеников с поворотным событием в судьбе Лескова — «пожарной катастрофой», обрекшей его на долгую творческую изоляцию. Представляется возможным также обзорно рассказать о лесковских «отомщевательных романах» «Некуда», «Обойденные», охарактеризовать их проблематику и в ее свете названия романов и систему героев. Вместе с учителем учащиеся попытаются осмыслить понятие «лесковский человек» и тему праведничества, обратившись к анализу таких произведений, как «Несмертельный Голован», «Однодум», «Левша», «Очарованный странник». Анализ последнего достаточно подробно представлен в главе школьного учебника и учитель в своей работе на уроке может на него опереться. На материале рассказа «Левша» следует помочь учащимся уяснить вопрос, связанный с лесковским сказом, при этом также опираясь на соответствующие сведения о нем в главе учебника. Что касается темы «Поздний Лесков», то она может быть рассмотрена обзорно. Однако отдельные ее аспекты возможно конкретизировать докладами учеников, например, о лесковских книжных пристрастиях, о круге общения писателя, его дружбе с яркими творческими людьми, о серовском портрете Лескова, о днях, предшествовавших кончине писателя. Самому же учителю особо можно остановиться на лесковских традициях в прозе XX века. Профильный уровень Изучение темы «Николай Семенович Лесков» в Х классе профильной школы предлагается начать с обозрения литературной судьбы писателя в веке двадцатом, так как на фоне разговора об активной востребованности лесковской прозы прозой двадцатого века с большей отчетливостью проступает одинокость звезды Лескова на небосводе русской литературы второй половины XIX века. И далее учителю логично перейти к разговору с учащимися о самом Лескове — человеке необыкновенно своеобычном, наделенном оригинальным талантом и избравшем для себя такую же — единственную в своем роде — творческую и человеческую судьбу. В «лесковской главе» учебника учащиеся найдут для себя сведения о родителях писателя, людях, как и их сын, незаурядных и глубоких душой, о его «жизненных университетах», о вхождении Лескова в литературу. Особого внимания, а главное, умения объяснить учащимся потребует от учителя «пожарная катастрофа», в результате которой писатель обрек себя на долгий разрыв с передовой общественной средой и творческую изоляцию. Представляется необходимым также объяснить в рамках урока-семинара и факт создания Лесковым «отомщевательных романов» («Некуда», «Обойденные»), своеобразие их проблематики, системы героев и поэтики. Определенный материал и отправные моменты в осмыслении «Некуда» имеются в главе учебника. Очень важна для понимания присущего Лескову нравственного максимализма и его надежды на выстаивание в суровой и несправедливой действительности единственно кротостью духа и чистотою сердца книга «Соборяне». Необходимость разговора о ней с учащимися диктуется еще и тем, что именно от трех божедомов: протоирея Савелия Туберозова, священника Захария Бенефактова и дьякона Ахиллы Десницына, — пошли лесковские герои-праведники. Но прежде чем перейти к теме праведничества, центральной в творчестве Лескова, учащихся следует познакомить с понятием «лесковский человек», обратившись при этом к анализу таких произведений писателя, как «Несмертельный Голован», «Овцебык», «Однодум», «Левша», «Тупейный художник», «Запечатленный ангел» и другие. Здесь учителю важно донести мысль о том, что «лесковский человек» — лицо не столько социальное, сколько локальное, это не мужик, не помещик, не нигилист. Это человек русской земли. Весь необходимый материал для подобного разговора с учащимися можно найти в главе учебника. Содержательно-организующим ядром всей системы работы над темой «Николай Семенович Лесков» является тема праведничества. Учитель расскажет о «праведническом» цикле и растолкует слово «праведник», опираясь на уже проанализированные из этого цикла произведения («Однодум», «Несмертельный Голован») и добавив к ним «Человека на часах», «Пугало», «Очарованного странника». Однако следует помнить, что героя последнего — Ивана Северьяновича Флягина — трудно, по сравнению, например, с Голованом, назвать таковым. С помощью учителя учащимся предстоит осознать, что Флягин находится лишь в самом начале праведнического пути. Важно также, чтобы на уроке по «Очарованному страннику» предстала осознаваемая Лесковым противоречивость русского характера — его широта, импульсивность, безоглядность и поразительно легкое попадание в зло. Вот почему для учителя становится принципиальным показать, какой ценой героем обретается нравственное равновесие внутренних сил и как при этом в повести выкристаллизовывается содержание формулы «очарованный странник». Особого разговора на уроке потребует тема жертвенной любви, ибо благодаря такой любви к Флягину приходит осознание истины человеческой жизни. В процессе анализа «Очарованного странника» со всей определенностью обозначается архиважная для лесковского творчества проблема сказа. Ее осмысление должно подготавливаться всем предшествующим анализом лесковских текстов, и прежде всего «Левши», и иметь отсылки к Пушкину, Гоголю, Достоевскому. Заключительную тему «Поздний Лесков» учителю предлагается рассматривать обзорно. Единственно, на чем следует остановиться по возможности более подробно, — это «Заячий ремиз», написанный за несколько месяцев до смерти писателя. Его анализ позволит обнаружить своеобразие позднего лесковского повествования: сатирического, жесткого, социально-критического. В изучении темы «Поздний Лесков» возможны в качестве вкраплений доклады учащихся о круге общения писателя, о его книжных пристрастиях, о лесковском кабинете. Антон Павлович Чехов Профильный уровень Вводный раздел. Рекомендуется сопоставить годы смерти великих русских писателей-классиков: И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, А. Н. Островского, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского — с годом рождения Чехова, последнего русского классика XIX века, с тем чтобы установить, сколько конкретно было лет ему, когда умерли его великие предшественники, и таким образом полнее ощутить контраст между двумя эпохами — середины и конца XIX века. Происхождение. Детские годы. Рекомендуется развернуть, обратившись к толковым словарям, данное в статье определение разночинца, а также конкретизировать его, вспомнив о том, какие еще, кроме Чехова, известные русские литераторы (а это, прежде всего, критик В. Г. Белинский, сын военного лекаря, и писатель И. А. Гончаров, сын купца) были разночинцами по происхождению. Интересно и поучительно было бы также сопоставить Чехова-разночинца с его тягой к культуре и просвещению с разночинцами — литературными персонажами: Евгением Базаровым из тургеневских «Отцов и детей» (вскользь упоминаемым в статье; сопоставление с Базаровым может быть развернуто гораздо более широко); Дмитрием Инсаровым, сыном купца, из тургеневского романа «Накануне» (если роман известен учащимся); Андреем Штольцем, сыном управляющего имением немецкого бюргера, из романа Гончарова «Обломов». Разговор о детских и юношеских годах Чехова, во многом сформировавших его характер, предполагает учет многих факторов и не может быть сведен к какому-то одному, который расценивался бы как определяющий. Суровый характер чеховского отца ни в коей мере не отменяет его искренней (хотя и несколько догматической, формализованной) религиозности и любви к искусству и просвещению; унылые нравы провинциального города Таганрога не должны мешать видеть его достоинства: в городе была классическая мужская гимназия, где учились старшие братья Чеховы (Александр, Николай, Антон), были театры, где гастролировали столичные и иностранные труппы. Более обстоятельно с семьей Чехова можно познакомится по мемуарной книге Михаила Чехова, младшего брата писателя, «Вокруг Чехова» (любое издание) и биографическому повествованию А. П. Чудакова «А. П. Чехов» (М., 1985), где, в частности, большое место уделено характеристике Таганрога — родного города писателя. Начало творческого пути. Чехов-юморист. «Письмо к ученому соседу». Идеал Чехова. Тема духовного рабства. Имеет смысл сопоставить, обратившись к толковым словарям и Словарю литературоведческих терминов, традиционное и современное значение слова «анекдот» и дать определение жанра «литературного анекдота». Учитывая подвижность и неоднозначность многих литературоведческих терминов, поставить вопрос о том, в какой мере анекдотическое начало присутствует в ранних юмористических рассказах Чехова, таких, как «Смерть чиновника», «Хамелеон», «Хирургия», «Толстый и тонкий», «Злоумышленник», «Унтер Пришибеев». Большое внимание следует уделить характеристике чеховских идеалов, которые подспудно всегда присутствуют в его произведениях, но никогда не формулируются с жесткой однозначностью. Характеризуя чеховскую веру в просвещение, необходимо отдавать себе отчет в том, из каких конкретных компонентов складывалась эта вера писателя. Во-первых, это вера в науку, способную дать не мифологическое (искаженное), а реальное (адекватное) знание о процессах, происходящих в природном мире, и тем самым освободить человека от невежества, предрассудков и зависимости от природы; для Чехова, как врача, вера в науку проявлялась прежде всего как вера в неуклонный прогресс в области медицины, делавшей в то время, в конце XIX века, поразительные успехи. (Отсюда критика непросвещенного сознания Василия Семи-Булатова в рассказе «Письмо к ученому соседу».) Во-вторых, это вера в культурный прогресс человечества. Чехов, высоко ценивший и чувствовавший искусство, понимал, что искусство не развивается во времени (великие произведения искусства, однажды созданные, со временем не тускнеют, не «умирают»), однако, как прогрессист, считал, что благодаря повышению уровня просвещенности развивается, становясь все более и более тонкой, способность человека к восприятию культурных ценностей, в частности — произведений искусства. Культ науки и культ искусства для Чехова всегда шли рука об руку. Наука — просвещает ум, искусство — очаровывает и тем самым облагораживает душу человека. В-третьих, это этика, система нравственных представлений, в которой важнейшее место для Чехова занимало уважительное и бережное отношение к каждой человеческой личности в сочетании с требованием, предъявляемым также каждому человеку, — возвыситься над своим внутренним, духовным рабством, своими страхами, опасениями, в конечном счете коренящимися в неуважении к своему «я» (то, что на образном чеховском языке называется «выдавливать из себя по капле раба»). При разборе рассказа «Смерть чиновника» имеет смысл соотнести характер главного героя рассказа с характерами других «маленьких людей» русской литературы: Самсоном Выриным («Станционный смотритель» Пушкина) и Акакием Башмачкиным («Шинель» Гоголя); возможно также выявление сходства (и различия) между этими произведениями на других уровнях — сюжетном, композиционном, стилистическом. «Переход в область серьеза». Духовные ориентиры. Поездка на Сахалин. Серьезное в понимании Чехова не исключает полного отказа от элементов юмора. Мелкие юмористические детали, моменты, сюжетные положения сохраняются и в предельно серьезных произведениях Чехова. Много драматического и даже трагического есть в таких чеховских рассказах второй половины 1880-х годов, как «Ванька», «Тоска», «Спать хочется», но и в них есть юмористические элементы, которые нередко «накладываются» на трагические (что потом будет в пьесах Чехова). Характерный пример подобного наложения можно увидеть в финале рассказа «Тоска». Само по себе то, что единственным собеседником извозчика Ионы оказывается лошадь, которой он, увлекаясь, «рассказывает все», — безусловно является ситуацией юмористической. Однако то, что лошадь не понимает и не может понять Иону, только усугубляет трагедию его одиночества, и это ситуация, конечно, глубоко трагическая. Имеет смысл указать на психологическое родство ряда героев Чехова, действующих в его произведениях второй половины 1880-х годов (даже если ограничиться только теми произведениями, которые упомянуты в разделе). По-своему от глубокого одиночества, неспособности найти истинного собеседника, человека, которому можно было бы открыть душу, страдают: Варька в «Спать хочется», Ванька в одноименном рассказе (Ванька открывает душу дедушке, но дедушка не получит его письма, и значит, не сможет разделить горя мальчика), Егорушка в ряде эпизодов «Степи», профессор в «Скучной истории». Как правило, в грустные тона окрашены и чеховские «пейзажи настроения». Таких пейзажей много в повести «Степь». Иные по характеру — более радостные, одухотворенно- возвышенные — «пейзажи настроения» можно найти в рассказе «Красавицы». Говоря о чеховском видении природы в целом, не следует упускать из виду ни тот, ни другой тип пейзажа. «Палата № 6». Жизнь в Мелихове. «Дом с мезонином». Необходимо ясно представлять себе разницу между направленно социальной повестью и повестью философской. Социальный аспект обычно предполагает оценку персонажей с точки зрения их социального происхождения и положения, а также выяснение соотношения того положения, которое они занимают на социальной лестнице, с общественными нормами и установлениями. Последние могут расцениваться как угнетающие личность, сковывающие ее самостоятельность, не позволяющие ей развернуться в полную силу, как это весьма часто бывает в произведениях русской классической литературы XIX века. Но возможен и прямо противоположный вариант осмысления проблемы «личность — общество»: когда личность представляется как недоросшая, недоразвившаяся до общечеловеческих норм, проводником и защитником которых выступает общество, государство. Сложность социальной проблематики чеховской повести «Палата № 6» заключается в том, что в ней совмещаются и тот, и другой тип решения проблемы «личность — общество». Доктор Рагин, отказывающийся ухаживать за больными, и есть тип незрелой и безответственной личности, которая в финале произведения, получается, вполне справедливо карается обществом: как ни жесток способ наказания, доктор получает заслуженное возмездие. Вместе с тем в произведении проводится и другая мысль, которую прежде всего озвучивает либерал Громов: общество, жестокое и несправедливое, незаслуженно угнетает несчастных людей, бессильных что-либо противопоставить этому угнетению, кроме ни к чему не ведущего внутреннего возмущения и протеста. В итоге вопрос: справедливой или несправедливой, заслуженной или незаслуженной жертвой общества является Рагин? — у Чехова остается без ответа. Тем самым Чехов уходит от социальной однозначности и переходит в область собственно философской проблематики. Философская проблематика — это проблематика, затрагивающая вопросы человеческого существования как такового, в самом широком и самом обобщенном смысле. К таковым относятся вопросы о жизни и смерти, о высшей цели человеческого существования, о добре и зле, о вере и безверии и т. п. Если социальная проблематика рассматривает проблему «человек и общество (социум)», то философская — проблему «человек и Мир», «человек и Бытие (Космос)», «человек и Бог». В лучших образцах русской классической литературы XIX века социальная проблематика всегда сосуществует с философской. И Чехов здесь не исключение. Пожалуй, наиболее примечательным моментом в повести «Палата № 6» оказывается то, что носителем «философского» взгляда на мир, героем, задающим предельно острые вопросы о смысле человеческого существования, является «отрицательный» герой — доктор Рагин. Рассказ «Дом с мезонином» — чрезвычайно удачное произведение для знакомства с чеховским приемом характеризующей «психологической» детали. Такие детали рассыпаны по всему рассказу, и, конечно, с их помощью строится не только образ Лиды Волчаниновой (подробно разбираемый в статье учебника). Необходимо подчеркнуть, что такая деталь у Чехова, как правило, не броская, не яркая, не бросающаяся в глаза, поэтому для ее выявления рекомендуется не один раз — и с особенным вниманием — прочесть текст рассказа. Чеховскую неброскую «психологическую» деталь, столь характерную для его прозаических сочинений, есть все основания сравнить с приемом, активно используемым в драматургии Чехова, — приемом, обычно обозначаемым как «подводное течение» или «психологический подтекст». «Маленькая трилогия». Ялтинский отшельник. Идея прекрасного будущего. Уместно проанализировать чеховскую «маленькую (футлярную) трилогию» как не только социальное (хотя социальные моменты в первых двух рассказах совершенно очевидны и звучат весьма остро), но и философское произведение. Так, образ Беликова, главного героя рассказа «Человек в футляре», в более широкой философской трактовке оказывается образом, скорее, проблематическим, нежели однозначно «отрицательным». Стоит обратить внимание на причины гибели героя. Чехов так строит сюжет произведения, что читателю остается не вполне ясным, умирает Беликов из-за собственных страхов, неумения открыться реальной действительности, или потому, что — в лице других преподавателей гимназии, решивших женить его на Вареньке Коваленко, — над ним насмеялась сама трагическая жизнь. Нелишне отметить также, что сознание преподавательниц гимназии, желавших путем брачной интриги освободить Беликова от его футляра, само во многом является «футлярным», ибо глубоко ограниченным. Рекомендуется подробно проследить, как в чеховских рассказах рубежа 1890—1900-х годов («Дом с мезонином», «Крыжовник», «Дама с собачкой», «Случай из практики», «Невеста» и др.), в разной огласовке и с различной мерой откровенности, звучит тема расставания с «футлярным» прошлым и «прорыва» к прекрасному, открытому, чистому и совершенному будущему или, по крайней мере, интуитивного предчувствия его. В философском, а не только в историко-социальном плане следует рассматривать и саму чеховскую идею будущего. Примечательно, что в рассказе «Невеста» будущее, в которое почти на глазах читателя уходит главная его героиня Надя, никак не описывается, — и, как можно предположить, потому, что оно не является категорией исторической: будущее тут просто символ некоего неведомого существования, образ извечной человеческой мечты о счастье. Имело бы смысл также проследить, как по-разному описывается и характеризуется будущее в пьесе «Три сестры» (в монологах Вершинина и Тузенбаха и финальных монологах трех сестер). Не следует забывать и о том, что вера в прекрасное будущее одних героев пьесы неизменно опровергается и высмеивается другими. Образ прекрасного будущего в пьесе «Три сестры» такой же проблематический и неоднозначный, как и в рассказе «Невеста». Чехов-драматург («Вишневый сад»). При оценке чеховской драматургии следует учитывать, что в настоящее время Чехов — едва ли не самый популярный классический драматург во всем мире. В одной только России на сегодняшний момент количество постановок чеховских пьес исчисляется не десятками, а сотнями. Причем наибольшей любовью у режиссеров пользуются пьесы «Чайка» и «Три сестры», несколько меньшей — «Вишневый сад» и «Дядя Ваня». Между тем среди современников Чехова мнения относительно драматургии писателя существенно расходились. Чехову чаще всего ставили в упрек «несценичность» его пьес — отсутствие в них интриги, напряженного действия. Среди известных русских литераторов, отрицательно отзывавшихся о пьесах Чехова, могут быть названы: Л. Н. Толстой, И. А. Бунин (любопытно, что оба в высшей степени ценили Чехова-прозаика), А. А. Ахматова. Чеховская драматургия действительно чрезвычайно своеобразна, что особенно видно при сопоставлении чеховских пьес с произведениями других русских драматургов. Характернейшая особенность чеховских пьес — смешение в них комического, трагического и собственно драматического моментов. Целесообразно в толковых словарях или Словаре литературоведческих терминов найти определения «классической комедии», «классической трагедии» и «классической драмы», с тем чтобы выявить элементы этих жанров в чеховской драматургии. Не следует преувеличивать, но не следует и преуменьшать символическое начало в пьесах Чехова. Чехов — не символист. Но элементы символистского видения мира у него отчасти присутствуют. Чехова-драматурга можно считать как предсимволистом (так на него смотрел русский символист Андрей Белый), так и реалистом, использующим символическую образность. Так, безусловно символичны у Чехова образ Чайки из одноименной пьесы; образ Москвы и «образ» Будущего из пьесы «Три сестры»; образ Сада и опять-таки «образ» Будущего из пьесы «Вишневый сад». Говоря о символике чеховских пьес, необходимо опираться на то или иное определение символа как эстетической категории, которое можно найти в соответствующих словарях. Также небесполезным будет знакомство с книгами отечественных литературоведов и искусствоведов, посвященных чеховской драматургии. Из них в первую очередь следует назвать книгу З. С. Паперного ««Вопреки всем правилам...» (Пьесы и водевили Чехова)» (М., 1982) и книгу Э. А. Полоцкой ««Вишневый сад»: Жизнь во времени» (М., 2003). «Студент». Рассказ «Студент» прежде всего может быть рассмотрен как пример чеховского «художественного лаконизма» — умения в произведении малого объема затронуть и философски тонко и глубоко осветить сложнейшие проблемы человеческого существования (в этой связи нелишне упомянуть известный чеховский афоризм: «Краткость — сестра таланта»). Одна из главных тем рассказа — тема веры и безверия. Хотя вера в рассказе представлена как вера христианская, произведение неправильно было бы толковать исключительно в религиозном ключе. Вера студента, которую он теряет в начале рассказа и вновь обретает в финале, — это не только в вера в Бога, но и вера в культурный прогресс человечества, которую человек не имеет права предать, и вера в важность и ценность творческого усилия (творчеством студента можно считать его поэтический рассказ у костра), вообще — вера в смысл жизни. Имеет смысл также придать значение словечку «по-видимому», появляющемуся в заключительном внутреннем монологе героя и по-чеховски мягко указывающему на те колоссальные сложности, с которыми на жизненном пути предстоит столкнуться всякому, в том числе и обретшему веру человеку. * * * В целом с учетом авторских рекомендаций и вариативного планирования, которое поможет учителю организовать уроки по учебнику литературы для 10 класса под редакцией В. И. Коровина в связи с новым минимумом, в дополнение к привычным урокам в профильных гуманитарных школах и классах целесообразно организовать уроки-семинары, уроки-зачеты, уроки-диалоги, концерты и т. д. Подобные занятия станут результатом углубленного изучения литературы в 10 классе. Важно также помочь школьникам в привлечении критической и мемуарной литературы, чтобы повысить их интерес к истории, культуре, литературе XIX века, к жизни и творчеству каждого писателя этой великой эпохи. Планирование 10 класс — 102 часа (базовый уровень)
|
Похожие:
 | Утверждена Методические рекомендации по использованию учебников «Русская литература XIX века» под редакцией А. Н. Архангельского и «Русская... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Учебник: Русская литература XIX века. 10 класс. Под редакцией В. И. Коровина. В двух частях. М. Просвещение 2010г |
| Тематическое планирование по литературе 10 класс Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века. Выявление... |  | Методические рекомендации к учебнику Ю. В. Лебедева «Русская литература Х1Х века. 10 класс» Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве методических рекомендаций по использованию учебника для 10 класса... |
| Тематическое планирование по русской литературе в 10 классе Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века | | Рабочая программа по литературе составлена на основе федерального... М: Вентана-Граф, 2007,стр. 118-144; авторской программы: С. А. Зинин. Профильное обучение. Русская литература xix—xx веков./Методические... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Рабочая программа составлена по учебнику Ю. В. Лебедева «Русская литература XIX век» на основе программы литературного образования,... | | Поэта и поэзии в лирике А. С. Пушкина. «Поэт», «Поэту», «Осень»,... Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века. Выявление... |
| Программа вступительного экзамена в аспирантуру по специальности 10. 01. 01 «Русская литература» Программы, предполагающие знакомство с источниками и научной литературой, включенными в приведенные ниже списки. Первый и второй... | | Программа вступительного экзамена в аспирантуру по специальности 10. 01. 01 «Русская литература» Программы, предполагающие знакомство с источниками и научной литературой, включенными в приведенные ниже списки. Первый и второй... |
| Планирование 10 класс Количество часов в год 170 Количество часов в неделю 5 I полугодие Русская литература XIX века как самостоятельная часть мирового процесса. Основные этапы её развития. Особенности русской литературы... | | Литература. Зачет№1 К учебнику «Русская литературы», 8 класс, авторов В. Я. Коровиной, В. П. Журавлёва, В. И. Коровина |
| Приказ №129 от 14. 08. 2012 г. Рассмотрено руководитель Методического совета Федеральным компонентом «Стандарта основного общего образования по литературе» и «Программой для общеобразовательных учреждений 10-11... | | Программа дисциплины История русской литературы. Ч. II. Русская литература... Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления подготовки 032700.... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... В. Я. Коровина к учебно-методическому комплекту Русская литература 19 века. 10 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений.... | | Литература Памятные даты, праздники К учебнику «Русская литературы», 8 класс, авторов В. Я. Коровиной, В. П. Журавлёва, В. И. Коровина |
