Исповедь «ревизиониста из Прибалтики»
Скачать 1.94 Mb.
|
| 6. Куба Следующей, девятой поворотной точкой было решение Госплана СССР направить меня своим представителем на Кубу. Двухлетнее пребывание на острове Свободы было, безусловно, очень интересным и насыщенным впечатлениями этапом в нашей с супругой жизни. Недаром в народе говорят, что нет худа без добра. Не было бы великой смуты, именуемой перестройкой М.Горбачева, – не видать бы нам никогда Кубы, как своих собственных ушей. После вынужденной отставки и передачи дел Р.Отсасону я оказался безработным – впервые в жизни. Ощущение, скажу честно, не совсем приятное. Подумав, я решил для начала отдохнуть от всех этих передряг и отправился к сыну, который в то время работал энергетиком в колхозе «Ахья». У него был отдельно стоящий дом, баня, хозяйственные постройки, сад, огород и небольшой участок земли, где он выращивал картофель. Дом был расположен на опушке леса у самой дороги, соединяющей поселки Васте-Куусте и Ахья. Недалеко, примерно в двух километрах, протекала чистая, богатая рыбой река. Немного далее раскинулось озеро Кийдярв. А совсем рядом в еловом лесу находился знаменитый заповедник муравейников, может быть, единственный не только в Эстонии, но и во всей Европе и даже в мире. Я помогал сыну по хозяйству. Рубил и складывал дрова в сарай, которые он заготовил на зиму. А их надо было иметь немало, так как в доме было две печи; точнее – кухонная плита, стенка которой выходила в соседнюю комнату – холл, и печь, отапливающая жилые комнаты. Кроме того, еженедельно топили баню, где стирали и белье. В начале ноября позвонил заместитель председателя Госплана СССР по кадрам П.Анисимов, которому я еще в августе доложил о своей отставке и предложил мне работу – должность представителя Госплана СССР в ГДР. Я, естественно, согласился. Однако он сказал, что потребуется определенное время для решения организационных вопросов, а также для «вхождения» в курс дела, ознакомления с проблематикой предстоящей работы. П.Анисимов посоветовал мне пока устроится на какую-нибудь работу в Таллинне, чтобы переждать месяц-другой до назначения на новую должность. Я так и поступил, вернувшись в свое родное ЦСУ, благодаря душевной доброте и смелости тогдашнего начальника ЦСУ ЭССР А.Замахина. Устраиваясь на работу, я от него ничего не скрывал, сообщив ему о планах П.Анисимова. Мне была предложена скромная должность старшего экономиста и возможность «свободного полета», что означало на практике, во-первых, то, что я сам решал, чем заниматься, а, во-вторых, возможность в любое время выезжать в Москву на стажировку. В ЦСУ ЭССР я проработал почти четыре месяца, написав несколько аналитических докладов для правительства республики, которые вызвали определенный интерес. Мы с женой уже смирились с мыслью, что придется ехать в Берлин, как вдруг П.Анисимов сообщил, что в ЦК КПСС все перерешили. В Берлин поедет Б.Саул, которого Народный фронт уже «достал» и он, как я и предсказал, лишился поста премьер-министра, а меня, к нашей радости, было решено направить в Гавану. Подготовка к поездке на Кубу заняла почти 3 месяца. В Госплане СССР я перечитал все документы по экономическим связям с Кубой, получил массу полезных советов от Д.Кошевой, которая курировала в Госплане СССР отношения с этой страной, а также от руководства отдела внешнеэкономических связей (В.Прусова и А.Гинзбурга). На Кубу мы прилетели в конце февраля 1989 года, совершив длительный перелет с остановками в Шенноне (Ирландия) и Гандере (Канада). Вылетели мы из зимней Москвы, а прилетели также в «зимнюю» тропическую Гавану, где было по меркам кубинцев весьма прохладно – 25-28 градусов (по Цельсию). Когда мы спускались по трапу самолета, то было такое ощущение, что очутились в предбаннике, настолько влажной была атмосфера. Встречали нас в аэропорту им. Хосе Марти заместитель председателя кубинского Госплана (Хусеплана) товарищ Хосе Фернандес Сантана, мой заместитель по представительству И.Ерохин и переводчик В.Павлюк. В зале для дипломатов мы накоротке побеседовали с Х.Ф.Сантаной о том, как прошел перелет и договорились о встрече в ближайшие дни. Он вскоре уехал, а мы, дождавшись багажа, отправились к себе «домой», т.е. в представительский дом, который отныне стал нашей обителью. Это был двухэтажный особняк в тихом старинном районе Гаваны Мирамар. Рядом с нашим домом расположились детский садик и школа, а также одноэтажные дома кубинцев. Наш коттедж возвышался на перекрестке пяти улиц, недалеко от знаменитой 5-ой авениды, где сосредоточились посольства многих государств. Путь от аэродрома до нашего жилища был неблизким и мы с любопытством рассматривали город. Гавана – один из старейших городов Америки с населением около 2 млн. человек. Он был основан в 1515 году. Всего же на Кубе в те годы проживало 11 млн. человек. Как и всякий город с богатой историей, Гавана – город контрастов. Вход в порт защищала древняя крепость – место паломничества туристов. Под проливом, соединяющим Мексиканский залив с акваторией порта, проложен тоннель, по которому осуществляется интенсивное автомобильное движение. Старая Гавана окаймлена набережной под названием Малекон – место проведения фантастически красочных карнавалов. Во время шторма о парапет Малекона разбиваются огромные водяные валы и тогда набережная перекрывается для движения транспорта и пешеходов. Мирамар, где мы жили, - зеленый район с множеством тенистых парков. Кстати, мы с супругой каждый вечер, когда спадала жара до терпимого уровня (летом – 34-36 градусов), ходили в расположенную недалеко от нашего дома панадерию (так называлась пекарня - магазин, где продавались здесь же свежеиспеченные булочки и пшеничный хлеб), а затем совершали прогулку до набережной, наслаждаясь не только прохладой, но и панорамой морского простора с ласково плещущими волнами и вспышками далеких зарниц на фоне бархатно-темного неба с яркими звездами и луной, необычной для нас формы – в виде серпика как бы плывущей по небосклону лодочки. Хотелось бы особо отметить, что за два года у нас во время вечерних прогулок по довольно пустынным улицам и паркам, правда, хорошо освещенными фонарями, ни разу не было каких-либо неприятных происшествий, кроме встреч с бегущими по улицам скорпионами. Может быть, это объясняется тем, что двери почти всех домов в вечернее время открыты и оттуда доносятся голоса жильцов или ритмичная музыка. Она гремит почти всю ночь и мы не сразу приобрели привычку спать под ее аккомпанемент. Однако к нам в дом дважды проникали воришки. Один раз во время нашего отпуска, а второй раз - в обеденное время, когда мы были дома. Оба раза воришки проникали в дом через веранду, где двери не запирались, а были прижаты (еще до нашего вселения) шкафами. Окна в кубинских домах не застеклены, чтобы в дом проникал свежий воздух. Однако все оконные проемы зарешечены чугунными витыми прутьями и их при желании можно закрывать жалюзями, что мы и делали во время тропической грозы, когда непрерывно грохочет гром, а потоки воды низвергаются с неба. Приехав в Гавану, мы стали осваивать свое жилище. Сначала все было непривычно. И открытые окна, и сквозняки, и полы из красивых гранитных плит, и масса кондиционеров. На первом этаже расположился огромный холл, а также кухня, соединяющаяся зарешеченной дверью с патио (это такой внутренний дворик, огороженный высоким сплошным забором; как бы комната на улице). В патио находился водозабор, куда поступала вода из водопровода, расположенный в виде камеры под землей с поднимающимся люком, точнее асфальтированным покрытием патио. Оттуда вода закачивалась насосом в бак, расположенный на крыше, и далее она самотеком поступала в душевые и на кухню. Нам объяснили, что эту воду ни в коем случае пить нельзя, а также запрещено использовать ее для приготовления пищи. Для этих целей служили огромные бутыли с чистой водой («бутельоны»), размещенные в металлических контейнерах таким образом, что их без усилий можно было наклонять и наливать воду в чайник или кастрюлю. Вместимость одного «бутельона» около 15 литров и их продавали в магазинах за песо (кубинская денежная единица). Однако и воду из них мы не пили, предварительно не прокипятив. В баке на крыше дома вода нагревалась и мы несколько раз в сутки ходили под теплый душ. Метлицкие, которые до нас жили в этом доме и были уже старожилами на Кубе, не советовали нам, несмотря ни на что, использовать для охлаждения воздуха в доме кондиционеры, ибо можно было легко «схватить» радикулит, воспаление легких, бронхит и т.д. И мы стоически терпели жару несколько месяцев, пока наши организмы не адаптировались к местному климату. Кстати, выносить жару тяжелее, чем холод. От холода можно как-то защититься, например, одев теплую одежду. От жары и влажности спасения нет. К жаре можно только привыкнуть. Нам в общем-то повезло, так как мы приехали в конце кубинской «зимы». В начале марта температура воздуха в тени не превышала 30 градусов. А вот начиная с апреля – мая температура никогда не опускалась ниже 30 градусов. Даже ночью в среднем она была в районе 34-36 градусов. Спали мы под одними простынями. Одеялом же стали укрываться только где-то в ноябре, когда температура снова стала понижаться. Через несколько месяцев после приезда наш организм перестроился, адаптировавшись к тропическому климату. Более тонким стал кожный покров, перестроилась и кровеносная система. Даже вкусовые ощущения стали иными. Например, нам совершенно не хотелось есть жирного. Из рациона мы исключили сливочное масло. Сигареты, завозимые из Союза, стали для нас пресными и бесвкусными и мы перешли на местные сорта, изготовленные из черного, крепкого табака. Нет смысла перечислять все изменения, которые произошли с нами под воздействием солнечной радиации, высоких температур и влажности, но они были достаточно серьезными. Например, когда я летом следующего года приехал в отпуск в Эстонию, то в июле месяце вынужден был ходить в свитере, хотя стояла очень теплая погода и все мои знакомые и родные потешались надо мной. Однако мне на самом деле в одной рубашке было холодно. Жили мы в Гаване на втором этаже, т.е. там спали, читали, смотрели телевизор. На первом этаже на кухне мы завтракали, обедали и ужинали, а в холле принимали гостей, которых было довольно много: как кубинцев (соседей из близ расположенных домов и официальных лиц из Хусеплана, министерств и ведомств), а также наших советских товарищей по работе. Особенно мы сдружились с четой Метлицких – Львом Павловичем и Анной Титовной. Лев Павлович до меня был представителем Госплана СССР на Кубе, т.е. моим предшественником. После решения о моем назначении на эту должность, его, как опытного работника с большим стажем перевели на дипломатическую службу, назначив советником по экономическим вопросам посла СССР в Республике Куба Ю.Петрова. Между прочим, я по своему официальному положению был также советником посольства и нередко выполнял представительские дипломатические функции, участвуя в различных советско-кубинских совместных мероприятиях или же приемах, которые устраивали наше посольство, или кубинская сторона, или послы других стран. По рангу я был четвертым официальным лицом после посла и участвовал во всех совещаниях, которые проходили довольно часто под председательством Ю.Петрова. Он нередко приглашал меня к себе для консультаций по тем или иным экономическим вопросам советско-кубинских отношений. Особенно тесные контакты у нашего представительства были с торговым представительством. Мы работали с ним в тесном взаимодействии, рука об руку. Однако вернусь к Метлицким. Они были белорусами, из Минска. Оба умны, добродушны и гостеприимны. Мы встречались почти каждую неделю, то у нас, то у них на квартире в старой части Гаваны. Лев Павлович обожал играть в шахматы. Я также играл довольно сносно (учась в школе, выступал в составе сборной команды республики). Наши баталии в сопровождении «хайбола» (это своеобразный коктейль из рома, лимона, рефреско и других ингридиентов, в зависимости от вкуса, но обязательно со льдом) длились часами, допоздна, как правило, в субботу. Разумеется, мы не только играли в шахматы, но и обсуждали спорные вопросы, обменивались информацией, размышляли о событиях в нашей далекой Родине. Большое место в наших спорах занимала проблема эффективности советско-кубинских экономических отношений, особенно по торговле сахаром-сырцом. Здесь у нас с ним были различные позиции. Женщины во время наших встреч тоже не скучали. У них были свои темы для многочасовых бесед, особенно о детях и внуках. Готовясь к очередной встрече, каждая из хозяек стремилась показать свое кулинарное мастерство, которое мы с Львом Павловичем, конечно же, оценивали по достоинству и с превеликим удовольствием. В 1990 году мы отпраздновали пятидесятилетний юбилей Анны Титовны, а моя супруга написала ей адрес-поздравление в стихах: Вы с именем русской царицы, С осанкой, походкой ее Могли жить законно в столице, Но Вы предпочли не ее. Вы выбрали долю другую, Где жарко и климат не тот, Судьбу разделив не простую… Не каждый все это поймет. Вы от природы деликатны, Великодушны и умны, Во всем, везде Вы аккуратны, Наверняка, ему верны. И знает, знает ли Леон, Каким сокровищем владеет? Всегда работой занят он, А быть у Ваших ног умеет? Мы в день юбилея желаем Счастья, здоровья, удачи, Мы с золотом Вас поздравляем, Жить Вам сто лет – не иначе! А также сердечно желаем, Чтоб внуки у Вас родились, И Вы, потихоньку мечтаем, Чтоб оба в них повторились. Сотрудников в представительстве Госплана СССР было немного – 9 человек, а всего наш немногочисленный коллектив (включая и детей) насчитывал 15 человек. Каждый из нас выполнял определенную функцию. Помимо аналитической работы и подготовки предложений Госплану СССР, много времени уходило на переговоры с Хусепланом, а также на встречу, устройство и сопровождение многочисленных делегаций (специализированных) из Госплана СССР с участием представителей министерств и ведомств Союза. Естественно, что наши сотрудники постоянно выезжали в командировки, принимали участие в советско-кубинских переговорах в качестве консультантов. Помимо работы с госплановскиими делегацииями мы принимали участие и в других мероприятиях, связанных с приездом московского начальства высокого уровня: визит М.Горбачева на Кубу весной 1989 года, заседание советско-кубинской межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству в 1990 году (делегацию СССР возглавлял Л.Абалкин, а его замом был зампред Госплана СССР П.Анисимов). Фидель Кастро лично уделил большое внимание и М.Горбачеву, и Л.Абалкину, проведя с ними многочасовые беседы и дав в их честь правительственные приемы. Особенно длительной была его беседа с Л.Абалкиным, который в СССР руководил проведением экономических реформ. Л.Абалкин по просьбе Фиделя Кастро прочитал в Гаване для кубинских руководящих работников и специалистов лекцию на эту тему. Коллектив нашего представительства жил дружно. Склок внутри коллектива не было. У каждого сотрудника была личная машина; зарплата по советским меркам была неплохая и состояла из двух частей: долларовой и выплачиваемой в песо (т.н. «красные» песо, которые принимались в оплату за товар в магазинах для дипломатов и в торгпредстве). В ходу были и обычные песо, которые использовались для закупки фруктов и овощей на рынке и в обычных гаванских магазинах, в которых покупали белый хлеб, булочки и кондитерские изделия. Вопросы искусства использования денег трех видов – это была одна из самых интересных и актуальных тем в разговорах наших жен. Я же никогда в эти дела не вникал и денег с собой не носил. В представительстве работали два переводчика – супруги Павлюки. Они приехали из Украины; в Киевском университете преподавали испанский язык, которым владели в совершенстве. Как переводчики-синхронщики они были превосходны. Во время длительных, многочасовых переговоров им приходилось сменять друг друга. Вскоре мне стало ясно, что надо самому осваивать испанский язык. Кстати, все сотрудники представительства и их жены в той или иной мере разговаривали на испанском. Лера Павлюк добровольно взяла на себя обязанности быть моим преподавателем. Позднее она помогла освоить испанский и моей супруге. У них сложились прекрасные отношения. Успехи моей супруги были бесподобными. Она лучше меня читала сложные тексты, отлично разбиралась в грамматике. Я же лучше, чем она, владел разговорным языком. Это и понятно – у меня было значительно больше практики, чем у моей супруги. Она применяла свои познания в испанском языке только в разговорах с соседями, а также в магазинах. Я же делал это на работе, в повседневном общении с сотрудниками Хусеплана, министерств и ведомств Кубы. Лера была строгим и взыскательным педагогом и спуску мне не давала. Ее методика обучения мне была по душе – она была рациональна и, видимо, проверена длительным опытом. Я изучал язык по темам. Лера заставляла меня заучивать наизусть какой-то текст по соответствующей теме, требуя вслух повторять его несколько раз, добиваясь не только точного воспроизведения текста и правильного произношения, но и автоматизма. Мой запас слов и стандартных фраз быстро пополнялся. Этому способствовали два обстоятельства. Первое – это повседневное общение с кубинцами по долгу службы. Я вслушивался в переводимую речь и «мотал на ус» повторяющиеся новые слова и фразы. А второе – это общение с соседями по дому в свободное от работы время без участия переводчика. Сначала мы с супругой объяснялись «на пальцах», а потом освоили набор обычных, многократно используемых фраз и минимальный запас слов для простой беседы (Здравствуйте! Как себя чувствуете? Погода сегодня хорошая. Очень жарко. Идет дождь и т.п.). Обычная речь кубинцев, да и испанцев отличается от правильного классического произношения, которому нас учила Лера. Они пропускают многие согласные и тараторят, т.е. говорят очень быстро. Даже знакомые слова и фразы я вначале понимал с трудом, а они в свою очередь потешались над моими стараниями в отношении правильного произношения слов, как того и требовала бескомпромиссно моя учительница. Но в конце концов и я научился «глотать» согласные и тараторить. К концу моего пребывания на Кубе я уже мог обходиться без переводчика, но на ответственные переговоры для подстраховки всегда брал с собой кого-то из Павлюков. Причем я стал про себя замечать, что если Лера старается переводить точно, буквально, то ее супруг Иван импровизировал, стремясь передать не только смысл, но и тональность моей речи. Иной раз его «заносило» и он «порол отсебятину», меняя тем самым смысл сказанного мною. И я его вынужден был подправлять. На мои замечания Иван никогда не обижался. Даже, пожалуй, наоборот, он получал удовольствие от того, что мои усилия в освоении испанского языка дали свои плоды и, наверняка, об этом рассказывал Лере. Через несколько месяцев после того, как я покинул Кубу и уже выполнял обязанности министра в правительстве В.Павлова, со мной произошел курьезный случай. Я находился в Женеве на очередной сессии Международной организации труда (МОТ), когда во время перерыва ко мне подбежал знакомый кубинец и попросил, чтобы я помог им в качестве переводчика (!) с испанского на русский во время встречи с делегатом из какой-то соцстраны. Я выполнил их просьбу и, кажется, не подвел. Было приятно немного попрактиковаться на ставшим родным и очень красивом языке. Однако любой язык, чтобы его не забыть, а совершенствовать, требует практики, особенно в преклонном возрасте. Но, к сожалению, практики применения испанского языка после Кубы у меня не было. Однако, когда сегодня я слышу испанскую песню или испанскую речь, то память частично восстанавливает забытое. Буквально через несколько дней после моего приезда в Гавану, я получил приглашение встретиться с заместителем Фиделя Кастро - Председателем Хусеплана Антонио Родригесом Маурелем. На встречу был приглашен также и Л.Метлицкий, который не мог к нему попасть уже несколько месяцев. Полагаю, что А.Р.Маурелю было интересно повстречаться с новым человеком, оценить возможности совместной работы с ним, а также выяснить – не меняется ли курс Москвы в отношении Кубы в связи с назначением нового представителя Госплана СССР. Беседа, в которой принял участие также Х.Ф.Сантана, была весьма продолжительной и проходила в дружественной атмосфере. У А.Р.Мауреля была способность быстро и остро реагировать на сказанное собеседником, он умел внимательно и вдумчиво выслушивать аргументы другой стороны, логично и последовательно излагать свою (и Фиделя) позицию. Он обладал даром тонкого юмора и по ходу беседы не раз оригинально комментировал ту или иную мысль, высказанную мной или Л.Метлицким. А.Р.Маурель выразил откровенную озабоченность позицией СССР в отношении социалистических стран и особенно Кубы, в частности по вопросу цены на поставляемый в нашу страну сахар-сырец. Я заверил его в том, что буду делать все, чтобы экономические отношения СССР и Кубы развивались во всех областях успешно. И это свое обещание я сдержал. Я заверил А.Р.Мауреля, что буду стремиться установить прочные и деловые контакты не только с сотрудниками Хусеплана, но также министерств и ведомств Кубы. Наверное, откровенность обмена мнениями произвела на А.Р.Мауреля благоприятное впечатление. В течение моего двухлетнего пребывания на Кубе у нас было много встреч с А.Р.Маурелем, причем несколько раз он приезжал к нам в офис без всякого предупреждения. Мы часами беседовали в саду нашей небольшой резиденции, попивая виски (он его любил больше рома), обсуждая волновавшие кубинскую сторону вопросы. Успешной работе нашего представительства способствовали не только хорошие отношения с тов. А.Р.Маурелем, но и с его заместителями, а также начальниками отделов и специалистами Хусеплана. Все непростые вопросы размещения членов наших многочисленных делегаций в гостиницах Гаваны помогал успешно решать помощник А.Р.Мауреля тов. Пако. Видимо, хороший контакт с А.Р.Маурелем стал известен Фиделю Кастро, который отдал ему и министрам базовой, сахарной и других министерств Кубы указание показать мне все, что меня интересует в этой чудесной стране. В мое распоряжение был предоставлен самолет и мы на нем совершили путешествие в восточные провинции, в течение которого я познакомился с крупнейшим никель-кобальтовым предприятием, городом Сантьяго де Куба. Нет смысла перечислять все провинции, города и предприятия, где я побывал. Но к концу моей работы на Кубе я объехал ее вдоль и поперек – с запада на восток и с юга на север. Везде делегацию нашего представительства местные власти встречали достойно, как говорится, по первому классу. Приказ Фиделя действовал без осечек и повсеместно. С Фиделем Кастро я лично не беседовал ни разу, хотя постоянно чувствовал его внимание. Встреч же с ним было много: и во время переговоров, и во время визита М.Горбачева, и во время приемов, которые устраивал наш посол. Без преувеличения, основной проблемой советско-кубинских экономических отношений была проблема поставок в СССР сахара-сырца, особенно вопрос цены на этот продукт. Конечно, были и другие проблемы: закупка никель-кобальтового концентрата, цитрусовых, строительство портов и поставка нефтепродуктов, возведение атомной электростанции, оказание технического содействия в рисоводстве и т.д. Но вопросом вопросов была цена на сахар-сырец. Я много времени посвятил его анализу и в конце концов (не вдаваясь в детали) пришел к выводу, что так называемая преференциальная цена на закупаемый нами сахар-сырец была экономически вполне оправдана, учитывая целый ряд факторов: субсидии США и Европейского Союза своим фермерам на выращивание сахарной свеклы и сахарного тростника; потенциальные затраты в СССР на выращивание такого же количества сахарной свеклы, которая была бы необходима для выработки такого же количества сахара-сырца, который мы закупали у Кубы; себестоимости и рентабельности производства его на Кубе; установленные США и Евросоюзом квоты на закупку сахара за рубежом. Низкая цена на сахар на мировом рынке – это результат дискриминационной политики ведущих капиталистических стран в отношении стран третьего мира и она проявляется в явно заниженных ценах и на другие продукты питания, а также сырье для промышленной переработки. Субсидии своим производителям и экспортные пошлины в развитых капиталистических странах сбивают цены на мировом рынке до уровня, который разорителен для стран третьего мира. Стоило только в 1970 годах производителям нефти объединиться в ОПЕК, как цены на этот стратегический продукт сразу же возросли в разы. Убежден, что М.Горбачев, а позднее Б.Ельцин допустили громадную стратегическую ошибку, свернув все виды отношений с Кубой, поддавшись нажиму США, которые до сих пор не сняли блокады в отношении Кубы. Место СССР занял Китай и ряд капиталистических корпораций, которым выгодна эксплуатация месторождений полиметаллических руд Кубы. Все наши инвестиции пошли прахом из-за преступной политики М.Горбачева и Б.Ельцина. Кубинский период нашей жизни, к сожалению, оказался очень непродолжительным и в 1991 году вновь пришлось окунуться в круговерть политической жизни своей страны, о чем я расскажу в следующей главе. В заключение хотелось бы поведать еще о некоторых впечатлениях и событиях во время нашего пребывания на гостеприимной кубинской земле. Несколько слов о кубинцах. На Кубе прекрасно уживаются представители различных рас: белых, желтых, негров и потомков от смешанных браков – метисов и мулатов. В ком-то, возможно, течет и кровь аборигенов: ведь не всех же коренных жителей в шестнадцатом веке вырезали испанцы. В стране многоцветие культур, но язык общий – испанский. Нельзя не сказать о некоторых чертах сложившегося этноса. Бросается в глаза любовное и уважительное отношение к детишкам. Я ни разу, повторяю, ни разу за все время пребывания на Кубе не слышал брани или даже сердитой речи в адрес детей. Не слышал детского плача. Повторяю, у нас рядом располагались детский садик и школа. Мамы и папы приводили в садик чистеньких, красиво одетых веселых детишек. Вечером таких же чистеньких и жизнерадостных их забирали. Наверное, такое теплое отношение к детям способствует тому, что все кубинцы без исключения обладают обостренным чувством собственного достоинства. Каждый чувствует себя Личностью. Даже самые маленькие на вопрос, обращенный к ним, отвечают вежливо и с достоинством. Кстати, когда я заводил разговор об американцах с неграми, то они в один голос говорили, что никогда в жизни и ни за что не пустят янки на Кубу, ибо они в неграх не видят людей. Поскольку до Революции на острове практически все принадлежало США, которые были здесь полновластными хозяевами, то в истоках бунта против янки надо видеть и их расовую ненависть (или мягче выражаясь, пренебрежение) к неграм, метисам и мулатам. Что же касается чистоты, то она также воспитывается с малых лет. Чистота – это вторая характерная черта кубинцев. Мне говорили, что по потреблению мыла на душу населения кубинцы занимают первое место в мире. В любых столовых и кафе можно было без опаски съесть завтрак или обед, выпить чашку душистого и крепкого кофе с пирожным. Просвещение и здравоохранение на деле являются приоритетами руководства Кубы. Мы ежедневно наблюдали, как в школу привозили фрукты и молоко. Все дети учатся, беспризорников нигде не видно. Что касается медицины, то об ее достижениях можно судить хотя бы по такому факту, как низкая детская смертность. Куба создала свою прекрасную фармакологическую промышленность, а также производит все необходимое медицинское оборудование, о котором в СССР рядовые больницы и поликлиники не только мечтать не могли, но даже понятия о ней не имели. Думаю, что на Кубе лучшие в мире хирурги. Моей жене, например, сделали одну сложнейшую операцию и она встала на ноги через несколько дней, а в Эстонии в правительственной больнице ей даже правильного диагноза врачи поставить не смогли. О красотах Кубы можно рассказывать бесконечно. Историки утверждают, что еще до прихода сюда испанцев весь остров был покрыт лесом. Но европейская и североамериканская цивилизации сделали свое дело: огромные площади были заняты под плантации сахарного тростника, а долины между горными грядами использовались для выращивания таких культур как табак и кофе. Социалистическая Куба занялась лесопосадками и сейчас склоны гор покрыты молодым сосновым лесом. Посажены сотни гектаров садов: мандариновых, апельсиновых, для выращивания грейпфруктов. Сооружено большое число водохранилищ, в которых разводится рыба, а также систем орошения. Огромные площади заняты под рисовыми плантациями, представляющими собой сложнейшие гидротехнические сооружения. Словом, повсюду можно наблюдать созидание вместо хищнического использования природных ресурсов, в частности земли. На острове прекрасные пляжи, в частности, всемирно известное Варадеро. Много заповедных мест, таких, например, как питомник крокодилов или ботанический сад с тысячами видов орхидей в провинции Пинар-дель-Рио. Совершенно уникален и ботанический сад под Гаваной, совмещенный с зоопарком. Вообще нас, европейцев, поражает хотя бы то, что на Кубе круглый год что-нибудь да цветет: деревья, кустарники, садовые насаждения. Рассказывая о природе острова, нельзя не упомянуть и о таком явлении, как цикличность погоды, особенно в летнее время. Утро встречает вас чистым небом, к обеду собираются тучи и вскоре начинается гроза, сопровождаемая тропическим ливнем. Раскаты грома следуют один за другим, а ливень такой интенсивности, что улицы на время превращаются в бурные потоки, смывая в канализационные люки огромных размеров пыль и мусор. Через час-другой гроза прекращается, к вечеру облака исчезают, а на чистом ночном небе сверкают звезды. И так повторяется каждый день. Пока мы жили на Кубе, к нам приезжала дочка с сыном Жюльеном. Мы постарались им показать как можно больше достопримечательных мест, в том числе и в старой Гаване. На несколько дней в наше распоряжение была предоставлена хусеплановская гостевая дача на Варадеро, находящаяся в пятидесяти метрах от моря. Жюльену на Варадеро особенно понравилось феерическое представление дельфинов и памятник Дон Кихоту. Сумели мы им показать сказочно красивую долину в провинции Пинар-дель-Рио со знаменитыми «боготе» (одиночно стоящие скалы посреди ущелья). У нас в квартире в Таллинне в гостиной до сих пор радует глаз и напоминает о Кубе картина с изображением этого ущелья, подаренная нам в день отъезда на Родину А.Бланко – заместителем министра внешней торговли Кубы. В марте 1998 года я получил от посла Кубы в Риге Лозано Бриеля письмо, в котором он передавал приветы от А.Р.Мауреля, Х.Ф.Сантаны и других ответственных работников министерств и ведомств Кубы. Всем интересующимся современной Кубой советую почитать биографию Фиделя Кастро «Моя жизнь», написанную совместно с Игнасио Рамоне (издательство «Рипол классик», М.: 2009). В ней повествуется не только о жизненном пути Фиделя Кастро, о котором бразильский католический теолог Фрей Бетто сказал, что он «…освободил свой народ не только от голода, но также от безграмотности, нищеты, преступности и подчинения империи», но и о социалистической Кубе. Например, о том, что в этой стране не было коллективизации. Революция в 1959 году передала более чем 100 тысячам мелких индивидуальных хозяйств в собственность землю всем тем, кто ее арендовал или держал во временном пользовании. Национализированы были только крупные сахарные заводы («сентрали»), принадлежащие в основном американскому капиталу. О том, как функционирует уникальная система народного образования или обороны острова; об интернациональных акциях Кубы, а также о многом другом. |
Похожие:
 | Блаженный Августин Аврелий исповедь книга первая Философия: планы семинарских занятий для студентов гуманитарного факультета. Спб, 2004 |  | Исповедь убийцы ... |
| Исповедь гипнотизёра книга третья эго или профилактика смерти Февральская оттепель, ночь Шепчутся капли, с глухим стуком падают талые комья | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Предисловие российских издателей к книге Дж. Гатто «Фабрика марионеток. Исповедь школьного учителя» |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Классицизм, романтизм, ода, послание, лироэпическая поэма, байронизм, богоборчество, лирическая исповедь, кольцевая композиция, философская... | | Леви Владимир Львович Исповедь гипнотизера (книга 2) кот в мешке... Чтобы быть счастливым, достаточно жить внимательно, утверждает Коллега. Чтобы не быть несчастным, согласен я |
| Учебной дисциплины опд. Ф "Онтология и теория познания" специальность... Язык философии (гномы, поэма, диалог, лекция, исповедь, медитации, аффоризм, эссе, научный трактат) | | Исповедь на заданную тему Ссср председателя Верховного Совета рсфср бориса Николаевича Ельцина широко известна за рубежом. Не во всех оценках и выводах соглашаясь... |
| «Уроки садоводства», «Мои уроки садоводства», «Оптимистическая трагедия» «деревенском» этапе, в том числе и за время занятий садоводством. Без прикрас и самолюбования, а как бы исповедь самому себе – ибо... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Выразить его – удел немногих. Книга – это исповедь автора, это человек. Творец её не волшебник. Настоящий писатель – совесть человечества.... |
| Исповеди героев М. Ю. Лермонтова бунт, покаяние или раскаяние? М. Ю. Лермонтова. Работая с текстом романтических поэм: «Мцыри», «Исповедь», «Боярин Орша», «Демон» автор пытается найти ответ на... | | Реферат по предмету ''Зарубежная литература'' Студентки второго курса вечернего отделения Андре Моруа, Руссо относится к числу тех писателей, о которых можно сказать: “…без них вся французская литература пошла бы в другом... |
| А. Т. Твардовский. Поэма «По праву памяти» поэма-исповедь, поэма-завещание Перед нами ещё одно произведение, может быть, самое главное в его жизни с точки зрения восприятия действительности. Что заставило... | | И. И. Кальной Полтора месяца длится война, но сколько горя и слез уже принесла она. И сколько еще принесет. Фашистский сапог топчет землю Прибалтики,... |
| Анкета соискателя Полтора месяца длится война, но сколько горя и слез уже принесла она. И сколько еще принесет. Фашистский сапог топчет землю Прибалтики,... | | Анкета кандидата Полтора месяца длится война, но сколько горя и слез уже принесла она. И сколько еще принесет. Фашистский сапог топчет землю Прибалтики,... |
