конюх назватися, нежели от ваших списаниих единой земли назватися царемъ».
Александр в город Трою вошел и спросил, где могилы тех витязей; жители отвели его к ним. Взяв ливан и мирру, могилы их покадил и со слезами к ним обратился: «О дивные среди людей, храбрые витязи и львы Ацелеш, Ектор, Якш, Нестор, если бы живых вас увидел, честь достойную воздал бы вам, поскольку же ушли от нас, то вам, мертвым, жертву и ливан воздаю. Но блаженны вы и по смерти своей, потому что о вас, великих и дивных, написал в повестях Омир». Услышав это, философы Александру сказали: «Великий царь Александр, Ацелеш, сын короля Прелеша, по отцу брат тебе, потому что от Амона-бога и Фетиды-жены родился, а ты, царь Александр, родился от Амона-бога и от Олимпиады-царицы, поэтому вы от одного отца. И если смерть случится тебе, царь, то большими похвалами подвиги твоего царствования мы опишем, нежели Омир придийских и эллинских царей». Александр же сказал им: «Лучше бы мне в Омировых писаниях царевым конюхом быть, нежели в ваших писаниях всей земли царем».
Сему же бывшу Александр паки в Македонию возвратися со всими силами македоньскими и прочими цари и войсками их, иже в западнѣй странѣ мечемъ прияли бяху. И с сими яко победоносецъ в Македонию прииде, шесть на десят лѣтъ имѣлъ в далнихъ странах отшед от Македония. Мати же Алимпияда царица и мудрый еи казател Аристотелъ со всѣми македоняны и з женами и з девицеми на рецы Скамудруши[70] и с честными великими дары царя Александра срѣтоша и оттуду вси в Филипустъ градъ приидоша. И ту Александръ повелѣ македоняномъ 3 месяцы в домех своих почити и кони кормити и оружия направити. И еще на востокъ поити хотя и паки в Македонии Аристотеля и матерь свою остави. Вземъ с собою 100 тысяч войска, сущих единаких македонян оружием и бележцы и вси вооружены единаки гелмове, и роги на нихъ, на щитех же лвовы главы, и на всѣх единаки кахизма коркодилова на фарижех. И тако взятъ всѣмъ шатры около царева шатра поставити, никому же иному не вмешатися в македоньский полкъ. Повелѣ же избрати 2 тысяшши благообразных женъ и симъ колесницы и шатры отрядити повелѣ, терьяха[71] же нѣкоего над ними постави вся от них разумно управляти. Коли который воинъ жены требоваше, к терьяху пришедъ, златницу подаваше и, колки нощей держаше, толко златницъ даваше. Вся убо войска воюющих со Александром по уставу и подобию нарядившеся; 100 тысячь македонян тако с собою нарядив: егда царь Александръ на конь вседаше, тогда вси на конех обретахуся, и вси с нимъ во единомъ бяху, вси единацы коньми и оружие и свитами. Воевода всѣмъ Птоломѣй бяше, мужь любимъ и праведен, всякие добродѣтели исполнен, любим же Александромъ бяше велми. Егда кого македонян убиваху на бои, и от иных войскъ избираху изручна мужа и сими на мѣсто поставляше, никогда 100 тысяч македонян не умаляшесе.
После этого Александр опять возвратился в Македонию со всеми силами македонскими, и с прочими царями, и войсками их, которых на западе мечом покорили. И с ними победителем в Македонию пришел, шестнадцать лет пробыв в дальних странах. Мать же его, царица Олимпиада, и мудрый наставник Аристотель со всеми македонянами, и с женами, и с девицами, с великими достойными дарами на реке Скамудруше встретили царя Александра, и оттуда пришли все в город Филиппуст. И тут Александр повелел македонянам три месяца в домах своих отдыхать, коней кормить и оружие готовить. И решил пойти в поход — на восток, и оставил в Македонии Аристотеля и мать свою. Взял с собою сто тысяч войска, все они были македоняне в одинаковых доспехах, и все вооружены одинаковыми шлемами, и рога на них, на щитах же львиные головы, и у всех одинаковые крокодиловые попоны на конях. И всем им свои шатры около царского шатра велел ставить, никому же другому не смешиваться с македонским полком. И повелел выбрать две тысячи красивых жен и им колесницы и шатры приготовить, терьяха некоего же над ними поставил всем у них разумно управлять. Когда какому-то воину жена нужна будет, к терьяху прийдя, златницу ему даст и, сколько ночей держит ее, столько златниц и дает. И все войска Александра по уставу, как подобало, устроились; сто тысяч македонян было при царе Александре: когда он на коня садился, тогда все на конях и все с ним вместе были, все одинаковы — конями, оружием, одеждой. Воеводой над всеми Птолемей был, муж, любимый Александром и справедливый, всякой добродетели исполненный. Когда кого-то из македонян убивали в бою, то из других войск добирали достойных мужей и их на место македонян ставили, так что никогда число македонян — сто тысяч — не уменьшалось.
СКАЗАНИЕ О ВОСТОЧНЫХЪ СТРАНАХЪ
СКАЗАНИЕ О ВОСТОЧНЫХ СТРАНАХ
Александръ шествие творя к востоку. Которые волею к нему приидоша, сии честь и прощение от него прияша, которые ему противляхуся, тѣмъ грады разбиваше, иных мечю предаваше.
Александр совершал поход к востоку. Кто добровольно к нему приходил, те честь и прощение от него приняли, а кто ему сопротивлялся, города тех разрушал, иных мечу предавал.
О семь же страх и трепет вси Асийскии страны обдержаше — и цари Палестиньстии, и Еврейское царьство, и Египетцкое царство. Вси бо тии Дарию подручни бяху, и мнози от нихъ к Дарию притекоша о напрасномъ нашествии македонянъ. Дарий же, царь перьский, с вѣстми посла ко Александру с листомъ: «Дарий, царь надъ цари, великий, силный гордѣниемъ и земскою славою, равен богомъ небесным, единако с солнцемъ от востока и до запада. Вѣсть во уши мои прииде, сыну Филиповъ, яко всю Елладию объятъ, и до великаго Рима дошедъ, и вси западныя цари подмял еси, и сихъ до конца затеръ еси, и до Окияна реки дошелъ еси, не точию о семъ доволенъ еси, но и нижнюю Варварию и Ефиопию и вся западныя страны, подручная царьствию моему, поколебалъ еси, и много богатества взялъ еси, и симъ еще не доволенъ еси, на Асию и Фругию, моея земли, наступилъ еси с подобными тебѣ гусари, с македоняны и отроки. В забитии положилъ еси подручную работу; к перъскому царству вси земьстии прилагаются царие. Да доволенъ буди тебѣ во отечествии обрестися, Еладиею обладати. Оставляем ти законную дань, юже отецъ твой ко царству моему приношаше. И сие помилование над тобою чиню за неизочтеную твою худость и за безмѣрную твою наглость, иже с подобными тебѣ гусарми учинилъ еси. Аще ли сему не повинешися, и силою перьскою поиду на тя и не может тебѣ вся вселенная предо мною укрыти, пред мечемъ моимъ казнити тя имам».
Поэтому страх и трепет охватили все страны Азии — Палестинских царей, и Еврейское царство, и Египетское царство. Все они Дарию подвластны были, и многие из них прибежали к нему из-за внезапного нашествия македонян. Дарий же, персидский царь, отправил к Александру послов с грамотой: «Дарий, царь над царями, великий, сильный гордостью и земною славою, равный богам небесным, вместе с солнцем от востока и до запада сияющий. Весть ушей моих достигла, сын Филиппов, что всю Элладу захватил ты и до великого Рима дошел, всех западных царей покорил и подчинил их себе до конца, и до Океана-реки дошел, и не только этим не удовлетворился, но и нижнюю Варварию, и Ефиопию, и все западные страны, подвластные моему царству, поколебал, и много богатств взял, и этим еще не доволен, на мои земли Азию и Фригию пришел с подобными тебе разбойниками-македонянами и отроками. Забыл служение подвластное; от персидского царства все земные цари зависимы. Доволен будь в отечестве своем находиться, Элладою обладать. Оставляем за тобою положенную дань, которую отец твой царству моему приносил. И этим милость тебе оказываю — за неизочтенное твое ничтожество и за безмерную твою наглость, которую с подобными тебе разбойниками проявил. Если же этому не покоришься, то с силою персидскою пойду на тебя, и мечом моим казню тебя, и не сможет тебя вся вселенная от меня укрыть».
Приим же Александръ листъ и прочетъ его и в той чась раздра, посла же повелѣ со гнѣвомъ на древѣ распяти, а инымъ главы отсещи повелѣ. Македоняне же приступльше к нему и рекоша: «Царю Александре, не подобаеть ти посла убити». Он же к нимъ рече: «Не ко царю послани суть, но к разбойнику и гусарю». И се рекъ половину их пусти к Дарию и к нимъ рече: «Не зазирайте мене о семъ, но царю вашему ругайтеся, азъ бо царя его имам, а он мене разбойника нарече; да егда вас к разбоинику послалъ есть, тогда вамъ главы отсѣклъ есть; царь бо посла никогда не убивает, да вы к разбойнику пришедше, погинули есте. Азъ же не яко разбойникъ, но яко царь живот вамъ дарую». Они же к нему рекоша: «Аще нас убиеши, царю Александре, самъ себѣ дѣлом разбойника наречеши. Дарию же малу тшету нанесеши, закон же царьский нами разориши, но умилися о нас, доволни бо есми имя твое в Персиде прославити». О семъ слове Александръ умилися и к Дарию их с листом посла: «Александръ царь Дарию, перьскому царю. Листъ твой приимъ и писания твоя в нем прочтох и благодарих, понеже не бѣ в немъ царского устава, ни подобия. Ты претиши нам, како западныя царства приемше, разорили есми. Вѣдомо да есть ти, яко всякъ человѣкъ ищетъ от нижних на вышняя преити и взыти, и се мы разумѣвше, на западе прияли есми и на востокъ идемъ. Ты претиши намъ, глаголя: “Вся вселенная полна есть имени моего и не может тебѣ укрыти и всѣхъ македонянъ”, ихже гусари наречеши. Ты велиши нас бити и ухватити, а мы к царству твоему сами идемъ. Да аще нас младых и крѣпких мниши быти, но паче камени адаманта твердѣйши явимся тебѣ, паче перцовых зернъ лютѣйши, государие всему твоему наречешся. На великий промыслъ надѣемся, емуже ты противишися равен быти. Но не утаися в персехъ, противу насъ изыди. Сут бо жены украшены с тобою, македоняне же суть лвове неутолимии, волею своею смерть за живот купуют». Дарий же листь Александровъ прочет, ярости и гнѣва напонився, рече к послу, иже бяше ходилъ ко Александру: «Коего возраста есть Александр, каков умомъ есть, явите ми, и коего лѣта рождение его, колика войска у него есть». Они же рекоша к нему: «Лѣта есть нынѣ тридесятнаго, ум же многолѣтенъ в немъ есть, красен же и храбръ есть зело и судитъ право, мудрость же его по листомъ познай, царю, войска же с нимъ видѣхомъ пятсоть тысяч. Премудрый же Соломан в книгах своихъ пишет: “Посмеяния устъ и поглядание очию, поступанию ногамъ возвещаетъ еже о мужи”». Дарий же все во умъ приимъ и рече: «Воистину сии суть великихъ царей белези, но сему не мню истинну быти». Повелѣние же по земляхъ своих и странах расписати повелѣ — на поле Сенар войску собирати повелѣ, идѣже языцы столпъ создали бяху, боящеся втораго потопа нашествия. Ту языкомъ размешение бысть, ту войску собиратися повелѣ.
Принял Александр грамоту, прочел ее и тотчас разорвал, и с гневом повелел посла на дереве распять, а иным головы отсечь. Македоняне же приступили к нему и сказали: «Царь Александр, не подобает тебе посла убивать». Он же им ответил: «Не к царю посланы они, но к разбойнику и бандиту». И половину из них отпустил к Дарию, сказав им: «Не меня осуждайте за это, но царя вашего вините, ибо я царем его считаю, а он меня разбойником назвал; когда вас к разбойнику он послал, тогда вам и головы отсек; ибо царь посла никогда не убивает, а вы, к разбойнику придя, уже погибли. Я же не как разбойник, но как царь жизнь вам дарю». Они же ему сказали: «Если нас убьешь, царь Александр, сам себя на деле разбойником явишь. Дарию малый убыток нанесешь, закон же царский нами нарушишь, смилуйся над нами, мы же имя твое в Персиде прославим». И Александр смиловался, и к Дарию их с грамотою послал: «Александр-царь Дарию, персидскому царю. Грамоту твою получил, и писания твои в ней прочел, и благодарен, хотя не было в ней ни царского устава, ни подобия. Ты обвиняешь нас в том, что западные царства, покорив, мы разорили. Да будет тебе известно, что всякий человек хочет от нижних к высшим перейти и возвыситься, и мы, понимая это, западные земли покорили, и на восток идем. Ты же угрожаешь, говоря: “Вся вселенная полна имени моего и не может тебя укрыть и всех македонян”, которых ты разбойниками называешь. Ты велишь нас разбить и схватить, а мы к царству твоему сами идем. Ты считаешь нас молодыми и крепкими, а мы тверже камня адаманта окажемся для тебя, лютее зерен перца, и государями над всем твоим станем. На великий промысл надеемся, которому ты противишься, желая равным ему быть. Но не скрывайся среди персов, против нас выходи. Твои персы — жены украшенные, а македоняне — львы неутолимые, добровольно своею жизнью жертвуют». Дарий же грамоту Александра прочел, яростью и гневом наполнился и сказал послу, что ходил к Александру: «Каков возрастом Александр, каков умом, скажите мне, и когда родился, и сколько войска у него». Они же сказали ему: «Лет ему сейчас тридцать, ум же его многолетен, красив он и храбр весьма и судит справедливо, мудрость его по грамоте познай, царь, войска с ним видели пятьсот тысяч. Премудрый же Соломон в книгах своих пишет: “Смех уст, и взгляд, и поступь ног сообщают о муже”». Дарий обдумал все это и сказал: «Поистине это приметы великих царей, но не верю, чтобы это было истинно». Повеление же по землям своим и странам отправить приказал: на поле Сенар войско собрать, где народы столп создали, боясь второго потопа. И тут, где разделение народов было, войску своему собраться повелел.
Во Иерусалим же и во Египет писа листъ, глаголя: «Не передавайтеся Александру, татеви и гусарю, аз бо силою перскою изручю васъ».
В Иерусалим же и в Египет написал грамоту: «Не предавайтесь Александру, вору и разбойнику, ибо я силою персидской выручу вас».
ШЕСТВИЕ ТВОРЯ КО ИЕРОСОЛИМУ
ПОХОД К ИЕРУСАЛИМУ
Александръ же вземъ воя своя, во Июдейскую землю и на Еврейское царство во Иеросалимъ отъиде. В то же время обладаше еврейсками сонмищи и Иеросалимскимъ царством пророкъ Бога Саваофа именемъ Еремея. И к симъ царь Александръ посла пусти с листом: «Александръ, царь над цари, сынь Филиппа царя и царицы Алимпияды, ко обретающимся началником Еврейского царства. Да есть вамъ, яко сотворилъ мя Богъ вышний царя паче всѣхъ царь в роде моемъ и вся западную страну и Рим приимъ, да вас доидох. Аще угодно есть вамъ мнѣ поклонитися и самѣмъ на отеческих законех быти и отчину и землю без боязни держати, и вѣстника ко мнѣ с словомъ пошлите и дани войску моему пошлите». Се же слышавше евреиский сонмъ молвою великою одержими бываху; листъ же Александровъ прочетше, вѣстника ко Александру послаша с листомъ: «Евреиский сонмъ Бога Саваофа людие, живущеи во Иеросалиме, Александру царю радоватися. Елико повѣдалъ еси намъ, с радостию увидѣхомъ. Вѣдомо да есть царствию твоему, яко отнелѣже преидохом Чермное море, ни единому повинухомся царю, но водимы есми рукою высокою и мышцею непобедимою Саваофа Бога. Се же напослѣдокъ времен разгнѣвавшуся на ны великому Богу, поработи нас Навходоносору, царю перьскому. Много же лѣтъ в порабощении быхомъ и паки возвратившеся во свою землю и нынѣ есм.и подручни перской десницы, ейже вся вселенная подручна есть. Аще ли тебѣ предадимся, нынѣ или утро Дарий пришед вся красная земли нашей разрушит. Аще ли Дария победиши и острию мечю перскому притупиши, во Иеросалимъ с миром приидеши и царь всей вселенней от еврей наречешися. Аще ли Дария не победиши, во Иеросалимъ невозможно ти внити». Евреи же единого с листомъ послаша ко Александру. Александрь же листь прочетъ и другий отписа к ним, рече: «Александръ, царь над цари, всѣмъ живущим во Иеросалиме пишу. Елика писасте ко мнѣ, ту познахъ. Не подобает вамъ, людемъ Бога живаго, подручным быти человѣку идолослужителю. Да не задержав, ко мнѣ дани принесите. Азъ бо, не поклонився Богу во Иеросалиме, на бой к Дарию не поиду. Вѣдомо да есть вамъ, яко Дариевы десницы напрасно избавити вас хощу». Вѣстника же еврейска отправи, а самъ ко Иеросалиму поиде. Пророкъ же Иеремѣя пришествие его слышав, совѣтъ сотвориша со иеросалимляны: «Добро есть, — рече, — намъ Александра пустити во град. Видѣхъ бо в нощь сию во снѣ пророка Данила глаголюща ко мне: “Се грядет к вамъ, о немже азъ древле прорекох, иже бо от персь пострадахомъ, сий Александръ возмездие нам платити имаетъ”». Се же людемъ угодно явися. Александрь же в ту нощь видѣ сонъ: явися ему пророкъ Иеремѣя во одеянии архиерея Аарона и рече ему: «Александре, поиди во Иеросалимъ и ту поклонися Богу Саваофу, и поклонився ему, на Дария иди; и сего победивъ, персомъ государь наречешися». Александрь же, от сна воставъ, властелем своим сонъ исповѣда и ко Ерусалиму поиде. И приближившуся ему ко граду, слышав же сего пророкъ Иеремѣя, всякому дыханию на срѣтение царю поити повелѣ. Сам же во одежи архиерейской со свещами и с кадилницами стрѣтоша и покадиша. Александръ же, видѣвъ пророка Иеремѣю, и ко властелемъ своимъ рече: «Сего пророка видех в сию нощъ». И тако Александръ ссѣдъ с коня и поклонися ему до земли и целова ризы его. Пророкъ же Иеремѣя покадивъ его и благослови и за руку имъ его, въ церковъ введе, Святая Святых, поклонитися, юже созда Соломан царь. Александръ же вопрошаше пророка: «Возвести ми, в коего Бога вѣруете?» Пророкъ же рече ему: «Во единаго Бога вѣруемъ, иже небо и землю сотворил и вся видимая и невидимая, иже око не видѣ и ухо не слыша, ни на сердце человѣку не взыде». О семъ Александръ удивися и рече: «Поистинне велику Богу раби есте вы; да вѣрую аз в него, исповѣдую, дѣла бо его яве творитъ; дарую ему дани, иже от вас взял бых яко от прочих языкъ; Богъ вашъ во мнѣ да будет и мирь его со мною да будет». Взем же пророкъ злата много с людми града того и сии ко Александру принесоша. Он же не восхотѣ взяти ничтоже, но вмѣсто дара дасть Богу Саваофу. И се рекъ, отъиде от земли еврейские, восхотѣ поити ко Египту. Проводи же его пророкъ Иеремѣя до полудни и сказа ему пророчество Данила пророка, иже преже бѣ, ко Александру рече: «На помощъ призывай Бога Саваофа и силу перьскую победити имаеши и всему от востока и до запада царь наречешися, егда вся си совершиши, тогда и близу рая доидеши и ту человѣки наидеши, иже |
