Труба или кактусы
(О-о-очень страшные сказки)
Труба или кактусы
Девочка, которая могла делать все, что хотела
Чар-быг и языковый барьер
Заклинание Люсапендры
Тайна старого супермаркета
Сказка про Великого Колупателя
Красная рука
Коварная парта
Черепаха
ТРУБА ИЛИ КАКТУСЫ
Эта история происходит каждый день утром. Часов, примерно, в десять. Иногда, очень редко, она на час-полтора задерживается. Но в любом случае ровно к полудню всё бывает окончено. Вот так.
Начинается на рассвете. Человек просыпается и чувствует: что-то НЕ ТАК! Если тут же выскочить из постели, три раза покрутиться вокруг себя в любую сторону, но лучше по часовой стрелке, потом сложить пальцы крестиком и держать их, пока не почистишь зубы, то все наверняка обойдется. И история произойдет не с тобой, а с кем-нибудь другим. Но если этого не сделать, то, считай, труба тебе или кактусы. Такие дела. Сейчас расскажу подробнее.
В одном сером-пресером доме есть серая-пресерая комната. Существует версия, что дом черный, и комната тоже черная, но это враки. Серая. Я там была, так что знаю, что говорю. Посередине серой-пресерой комнаты стоит такая штука, напоминающая гроб на колесиках. Она настолько похожа на гроб, что снаружи нипочем не отличишь. А вот если залезть внутрь и закрыть крышку, то сразу ясно: это обыкновенный стукохрюкательный модулятор1. Управляют им два потусторонних чубрика обычной внешности: дохлые, полупрозрачные. Любят завывать и, когда долго не моются, немного попахивают тухлыми яйцами. Между прочим, у них банный день – раз в тысячелетие. Один чубрик обычно спит справа от модулятора, а второй вообще никогда не спит. Он охраняет СПИСОК ЖЕРТВ.
Вечером чубрики заглядывают в список и читают имя того, к кому они завтра отправятся. Потом они тщательно проверяют, делает ли их жертва по утрам зарядку и чистит ли зубы. И, если она чистит, то, на всякий случай, выясняют имя следующего в списке. Потому, что если жертва ежедневно делает зарядку, то есть небольшая вероятность, что, встав с постели, она решит покрутиться и побежать в ванную, скрестив пальцы. Тогда чубрикам будет облом, и придется срочно сматываться к следующему кандидату. Именно в эти дни дело задерживается до двенадцати часов. Но это редко бывает.
В то утро жертвой чубриков должна была стать Катюша Умницева. Поскольку выяснилось, что она частенько чистит по утрам зубы, третий год занимается балетом и любит кружиться, чубрики заранее выяснили, кто следующий.
- У, лазер в мою туманность! – выругался выспавшийся чубрик. – Прикинь, братан, если что, нам через пол-Европы с этим гробом переть. Следующий номер – Франц Майерш… Мейерш… В общем, неважно. Восточная Германия.
- А он зубы чистит? – полюбопытствовал второй чубрик.
Первый еще раз заглянул в досье.
- Он крутиться не будет, - ответил первый. – У него подагра, гипертония и осеннее обострение радикулита.
- Обострение – это хорошо, - одобрительно кивнул прозрачной головой второй. – А через пол-Европы неохота. А Катюха часто пальцы крестиком держит?
- Написано, что у нее вообще нет такой привычки. Так что, полагаю, все обойдется.
… Катя проснулась ни свет, ни заря оттого, что кто-то в соседней комнате громко хрюкнул. В соседней комнате спали папа и мама. Они обычно не хрюкали. А Катин папа даже никогда не храпел. Поэтому Катя удивилась. Но потом подумала, что это все ей приснилось. Она зевнула, посмотрела на часы и решила поспать еще немножко. Тем более, что по причине проблем с левой ногой в школу идти ей было не нужно. Но тут кто-то, скорее всего, нижний сосед, стал забивать гвоздь в стенку. Катя вздохнула и села на кровати. Что-то было НЕ ТАК. Не потому, что стучали и хрюкали, а … А как будто оглянешься, а там – гроб на колесиках! Катя натянула повыше одеяло и, зажмурившись, медленно оглянулась, потихоньку открывая один глаз. Никакого гроба сзади, естественно, не наблюдалось. Катя выдохнула и спустила ноги вниз. Сегодня палец уже почти совсем не болел. Наверное, через недельку можно будет пойти на репетицию. Катя наступила на одну ногу, на другую. Попробовала покружиться – получилось. Катя сказала: «Ес-с!» и выскользнула из комнаты чистить зубы.
- Эх, лазер в мою туманность! – прошептали в углу ванной. – Крутилась и зубы чистит. У нее пальцы не крестиком?
- Не крестиком, не крестиком! – отозвался второй шепот.
- Точно?
- Да точно, точно. Будь спок. Все десять пальцев не крестиком. Так что сегодня здесь отработаем, а к Францу - завтра.
Разговора этого за плеском воды Катя не слышала.
Чубрики дождались, пока девочка вернется к себе в комнату, и запустили модулятор по второму кругу. «И кому пришла в голову идея в семь утра ремонт затевать?» - удивилась Катя. Она стояла посреди своей комнаты, и не знала, чем бы ей таким заняться. Спать уже расхотелось. Есть еще не захотелось. Можно, конечно, включить комп и поиграть в гонки-бродилки, но это без звука неинтересно, а со звуком предки проснуться. Хотя они и так скоро проснуться. Стук усилился. Похоже, сосед не просто забивал гвозди, а крушил кувалдой стенку. Не успела Катя удивиться тому, что никто в доме от такого грохота не просыпается, как стук внезапно прекратился. Зато за ее спиной кто-то громко и выразительно хрюкнул.
- Мама! – вскричала Катя и резко обернулась.
Но, вопреки ожиданиям, поросенка за ее спиной не было. Вместо поросенка посреди комнаты стоял внушительного размера гроб на колесиках.
- Чур, меня! – сказала Катя, пятясь к окну. – Или, кажется, чур не меня.
В гробу стучало и хрюкало. Катя допятилась до окна и замерла, упершись в стенку. Если бы этаж был первый, второй или даже третий, Катерина не раздумывала бы. Лучше переломать ноги, чем смотреть на такое! Но этаж у Кати аж восемнадцатый. Так что деваться ей было некуда. Гроб прилежно продолжал стучать и хрюкать, а Катя стояла, ни жива, ни мертва и лихорадочно думала, что же ей теперь делать. Так прошло почти полчаса или даже больше. Катя очень надеялась на то, что папа с мамой проснуться - им же на работу – и заглянут в ее комнату, но время шло, а ничего не менялось. Наконец, девочка решила попробовать обойти гроб стороной и выбраться из комнаты. Но как только она сделала шаг, как гроб затрясся еще сильнее и медленно покатился в ее сторону. Катя взвизгнула и прыгнула на подоконник. Гроб тут же остановился и даже стал стучать немного потише.
- Не бойся меня, девочка! – заунывным басом пропел гроб на колесиках. – Я к тебе ненадолго.
Катя чуть не вывалилась из окна от страха, но вспомнила о том, что ее прадедушка был Героем Советского Союза, а бабушка – летчиком-испытателем, и решила ниоткуда не вываливаться.
- А чего тебе от меня надо? – храбро спросила она.
Гроб тут же перестал стучать и хрюкать, откашлялся и по-деловому произнес:
- Твоя нормальная жизнь подошла к концу. Теперь у тебя есть два варианта: труба или кактусы. Выбирай. Как только выберешь, я быстренько укачусь. Думаешь, мне делать больше нечего – тебя пугать? Каждое утро одно и то же, сил моих больше нет.
И гроб замолчал. Обалдевшая Катя потихонечку слезла с подоконника и даже сделала пару шагов в сторону гроба.
- Что-что я должна выбирать? – переспросила она.
- Трубу или кактусы, - терпеливо повторил гроб. – Твоя нормальная жизнь подошла к концу. Ты должна выбрать трубу или кактусы. Потом отдать мне какую-нибудь свою вещь, можно самую ненужную. Я ее аннигилирую…
- Что ты ее?
- Да какая тебе разница! Короче, она исчезнет, а ты всю оставшуюся жизнь будешь жить в трубе или среди кактусов, вот и все дела.
- В жизни большего бреда не слышала! – заявила Катя. – Ну, допустим, я выберу кактусы. Ты отправишь меня в пустыню, в Африку, и я оттуда не выберусь? А если выберусь или мама с папой меня найдут?
- Так ты выбираешь кактусы? – уточнил гроб.
- Допустим! – с вызовом ответила Катя.
С каждой минутой она чувствовала себя все увереннее и увереннее. Может, все это не на самом деле, а, скажем, подстава. Вот сейчас дверь откроется, войдут добрые дяденьки и тетеньки, дадут сто баксов и скажут: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!» И все кончится хорошо.
- Ни в какую пустыню я тебя отправлять не буду, – сказал между тем гроб. – Просто тебе всю оставшуюся жизнь будет казаться, что тебя окружают не люди, а кактусы. Колючие и вредные. С шипами и колючками. Даже мама твоя будет кактусом. Даже папа. Даже любимая школьная учительница. И никого ты никогда не полюбишь, и ни с кем дружить не будешь, потому, что невозможно подружиться с кактусом и ходить с ним в кино и на дискотеку…
- Я пока не хожу на дискотеки, - пожала плечами Катя. – А где скрытая камера?
- Не понял вопроса, - после некоторой паузы ответил гроб. – Тебе насчет трубы рассказать или не надо?
- Не надо! – бодро сказала Катя. – Я поскорей хочу свои сто баксов!
- Тогда будем считать, что ты выбрала кактусы. Давай мне любую свою вещь.
- А вчерашний грязный носок подойдет? – лукаво предложила Катя, кося глазами по сторонам в поисках скрытой камеры.
- Грязный носок вполне подойдет! – серьезно ответил гроб. – Клади его сюда и ничего не бойся. Я немного пожужжу.
Катя хмыкнула, пожала плечами и положила один из своих носков в светящуюся выемку, которая услужливо выдвинулась из-под гроба. Было бы чего бояться! Только где же камера?
- На редкость понятливая девочка! – зевнул один из чубриков, который никогда не спал. – Никаких тебе истерик, никаких обмороков. До девяти часов управимся.
- Жалко ее немного, - кивнул туманностью второй. – Это ж с ума сойти можно: даже вместо фотографий – кактусы.
- Ну, не все же с ума сходят, - философски заметил первый. – Некоторые приспосабливаются как-то... А прикольно, что она нас совершенно не видит. Те, которые видят, им легче.
Стукохрюкательный модулятор между тем слопал носок и тихонечко зажужжал. Но тут что-то с ним стряслось, он громко хрюкнул и вычихнул носок обратно. А на дисплее (у приличного гроба-модулятора обязательно есть хороший цветной дисплей) высветилась надпись: «Артефакт. Жертва признана неподходящей по одному из трех параметров!»
- Но у нее не были пальцы крестиком! – воскликнули оба чубрика одновременно и дружно уставились на Катю.
Некоторое время они пялились то на нее, то друг на друга и ничегошеньки не могли понять. Потом одного из них озарила страшная догадка.
- А что у тебя с левой ногой, деточка? – злым и одновременно лисьим, хитрым тоном спросил он.
- Мизинец нарывает, - растерянно пролепетала Катя. – Снизу.
- А ну разбинтовывай! – рявкнул второй, до которого тоже стало доходить.
Трясущимися руками Катя стала снимать повязку. Один слой, второй, третий…
- А-а-а-а-а-а! – дурным голосом завопили оба чубрика одновременно, когда бинты были сняты.
Катин мизинец, длинный, красивый мизинец начинающей балерины с небольшим покраснением со стороны стопы, лежал загнутым на такой же длинный четвертый палец.
- Кто же так пальцы бинтует, дура! – заорал один чубрик. – Крестиком!!!
- Мне… Мне так удобнее показалось, - начала было оправдываться Катя. – И наступать не больно…
Но ее никто не слушал. Гроб на колесиках вместе с сопровождающими его чубриками уже на всех парах несся в Восточную Германию.
- Хорошо, что следующая жертва не в Китае, где уже давно полдень! – задыхаясь от скорости, выкрикнул тот чубрик, который первым догадался, в чем дело. – А то бы нас в один миг с работы бы выпихнули…
С Францем Майерсшварцем чубрики разобрались оперативно. Он достаточно быстро пришел в себя после кратковременного обморока, подробно расспросил про условия, выбрал трубу и запихнул в мерцающий лоточек свои старые очки, которые все равно уже не носил.
…Люди, которые выбирают трубу, всю оставшуюся жизнь после встречи с гробом на колесиках живут, как в трубе. Света в этой трубе нет, и конца-края тоже. Ты идешь по ней, идешь и идешь. А она все не кончается, и не кончается. Иногда труба делает поворот, и какое-то короткое мгновение тебе кажется, что вот там, за поворотом, что-то изменится. Но труба поворачивает, и оказывается, что впереди ничего нового: такая же длинная, во всю жизнь длиной, беспросветная бесконечность. Вот и все. Так что если вы просыпаетесь утром и чувствуете, что что-то НЕ ТАК, то быстро, не раздумывая:
Вокруг себя 3 раза.
Пальцы крестиком.
И бегом чистить зубы.
Тогда обойдется.
ДЕВОЧКА, КОТОРАЯ МОГЛА ДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО ХОТЕЛА
Давным-давно, может год назад, а может и еще раньше, жила на нашей планете одна девочка. Звали ее не то Анна, не то Мария, а лет ей было шесть-семь, не больше. Анна-Мария ходила в школу, на музыку и на гимнастику, и везде старалась получать только одни пятерки. Старалась она, старалась, и вот в один прекрасный день ей так надоело стараться, что Анна-Мария решительно захлопнула учебник математики, забросила свою спортивную форму под пианино и сказала:
- Все. Я больше не могу!
- Что ты больше не можешь, Анна-Мария? - ласково спросила ее волшебница, которая как раз проходила мимо.
- Ах! - воскликнула Анна-Мария, - Я больше совсем ничего не могу! Я не могу решать примеры, играть гаммы и даже кувыркаться!
И из ее глаз брызнуло что-то мокрое и соленое.
- Наверное, ты просто устала, - сказала волшебница, - Ты все это по-прежнему можешь, но тебе не хочется.
- Нет, мне хочется! - заупрямилась Анна-Мария, - Мне хочется получать пятерки по всем предметам и вообще быть лучше всех! Мне так этого хочется! Ах, если бы я только могла делать все, что хочу! Волшебница, помоги мне пожалуйста!
Ручьи, текущие из глаз Анны-Марии стали еще обильнее, мокрее и солонее.
- Ну хорошо, - ответила волшебница, выбираясь из лужи и доставая свой волшебный пульт управления - Сейчас я нажму на эту кнопочку, и с этого момента ты сможешь делать все, что захочешь. И все у тебя будет сразу получаться, без забот и хлопот.
- Правда? Вот здорово!
Анна-Мария сразу вытерла слезы, запрыгала и захлопала в ладоши.
- Но учти, - озабоченно сказала волшебница, - Что ты сможешь делать только то, что захочешь. А то, что ты не захочешь делать, не сможешь сделать совсем. Никогда и ни за что. Сколько бы ты ни старалась, у тебя ничего не получится. Тебя это устраивает?! Подумай как следует, ты согласна?
- Тут и думать нечего! Я согласна!
Волшебница молча нажала на кнопочку, повернулась и исчезла. "Мне это приснилось," - подумала с горечью Анна-Мария и опять села за математику. "А может и не приснилось... Вот бы здорово, если бы не приснилось! Попробую...Что же я хочу уметь делать? Ну конечно же я хочу уметь решать задачки лучше всех в классе, нет лучше всех в школе!" Анна-Мария открыла глаза и заглянула в учебник. Задачки показались ей такими легкими, что непонятно, как это ей раньше приходилось с ними так долго возиться. В одну минуту Анна-Мария приготовила все уроки и решила попробовать сделать еще что-нибудь. Она подошла к пианино и открыла крышку. "Как бы я хотела играть так, как моя учительница, и даже еще лучше!" - подумала Анна-Мария, перелистывая ноты. Ноты показались ей знакомыми, хотя альбом был совсем новым. Анна-Мария сыграла наугад одну пьесу, потом другую... Мелодии журчали и переливались, пальцы девочки порхали над клавишами как - будто сами по себе. "Вот все удивятся!" - подумала Анна-Мария и закрыла пианино. Играть ей больше не хотелось. Теперь она решила позаниматься гимнастикой. "Хочу уметь садиться на шпагат!" - пожелала Анна-Мария, - " И делать сальто вперед! И назад тоже! И все остальное, как заправская олимпийская чемпионка!" Будущая олимпийская чемпионка тут же, не сходя с места села на шпагат, потом прошлась на руках, вскочила и победно посмотрела на себя в зеркало. Это было здорово! Анна-Мария побежала к маме.
- Мама! Ты знаешь, кем я буду? - закричала она, - Я буду настоящей чемпионкой! Честное слово! И даже не то, что буду, а я уже чемпионка, прямо сейчас! Ты не веришь? Хочешь, я тебе покажу?! Я буду самой лучшей потому, что я так хочу!
- Конечно! - сказала мама, - Если ты хочешь стать чемпионкой, то обязательно ею станешь! Я в этом совершенно уверена! Но только давай отложим это хотя бы на завтра, ладно? Сейчас у нас с тобой есть дела поважнее.
- Какие дела?
- Мы должны пойти к зубному врачу.
Анна-Мария нахмурилась и потрогала языком зуб. Зуб действительно побаливал. Но идти в поликлинику не хотелось.
- Это будет совсем не больно, - сказала мама, - Я тебе обещаю! Не бойся!
- Я не боюсь!
- Ты у меня просто молодец! Иди одевайся, и пойдем.
Анна-Мария вздохнула и собралась было пойти одеваться, но вдруг почувствовала, что не может сдвинуться с места. Ноги как будто приросли к полу. Анна-Мария сразу поняла, что с ней произошло.
- Мамочка, - сказала она, - Я не могу пойти к врачу, потому что я не хочу туда идти. Понимаешь, одна волшебница...
- Что? - удивилась мама, - Какая еще волшебница?! Мало ли чего ты еще не хочешь! Если твой зуб не вылечить, он разболится и доставит тебе массу неприятностей!
Как будто в ответ на мамины слова зуб заболел посильнее.
- Но мамочка, я действительно не могу пойти! Я же не хочу!
Анна-Мария стояла на прежнем месте, как приклеенная. Зуб болел все сильнее и сильнее. Идти в поликлинику было страшно и совсем не хотелось.
- Ну что ж, - сказала мама, - Не хочешь, как хочешь.
И она вышла из комнаты. А Анна-Мария опять расплакалась. "Я хочу пойти к врачу" - уговаривала она сама себя, - "Я хочу не бояться! Я хочу, чтобы мой зуб был здоров!" Все было бесполезно. Зуб разболелся не на шутку, и чем сильнее он болел, тем сильнее Анна-Мария боялась и тем меньше ей хотелось идти к врачу. И неизвестно, чем бы это все окончилось, но как раз в этот момент мимо опять проходила волшебница...
- Волшебница! - радостно воскликнула Анна-Мария, - Как это здорово, что ты вернулась! Видишь ли, у меня так болит зуб, что просто ужас! Мне надо пойти к врачу, а я не хочу. А поскольку не хочу, то и шага не могу сделать. Не можешь ли устроить так, чтобы я могла делать и то, что хочу, и то, что надо, сразу и без хлопот?
- Ишь ты, какая умная! - усмехнулась волшебница, - Все сразу да еще и без хлопот? А вот не могу! Не могу я тебе так устроить!
- Какая же ты после этого волшебница! - разочарованно вздохнула Анна-Мария, держась за больной зуб.
- Какая-какая... Обыкновенная я волшебница. А для таких дел, как ты просишь, нужна необыкновенная волшебница. А я могу сделать только половину того, что ты просишь. Ты сможешь делать и то, что хочешь, и то, что надо. Вот только не сразу и с хлопотами. Подумай как следует! Ты согласна?
Ну что тут поделаешь? Зуб болел, выбирать не приходилось, да и потом не спорить же с волшебницей, пусть даже самой что ни на есть обыкновенной... Анна-Мария энергично кивнула головой, разбрызгивая слезы во все стороны, волшебница нажала нужную кнопочку, и все стало, как прежде.
Анна-Мария вылечила больной зуб, научилась решать задачи и очень неплохо играет на пианино. А что касается гимнастики, я вам ничегошеньки рассказывать не буду. Вот включите телевизор, когда будут показывать соревнования, и вы сами все увидите. Чудеса, да и только!
Потому, что когда ты умеешь делать и то, что надо, и то, что хочется, пусть даже не сразу и с хлопотами, чудеса начинают происходить сами собой. И никакие волшебницы для этого совсем не нужны. Может, без этих волшебниц даже интереснее...
|
