АДМИНИСТРАЦИЯ
ГОРОДА НИЖНЕВАРТОВСКА
ОТДЕЛ ПО ВОПРОСАМ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
ПРОФИЛАКТИКА
ЭКСТРЕМИЗМА И НАЦИОНАЛИЗМА В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ
Методические рекомендации для специалистов администрации города, муниципальных учреждений, работающих в сфере профилактики экстремизма в молодежной среде
г. Нижневартовск
4-5 февраля 2013 года
Проектная группа развития регионального социума:
Бобров И.В., Черепанов М.С., Шишелякина А.Л.(г. Тюмень), 2013.
Основные принципы и подходы к осмыслению проблемы экстремизма в современной России Понятия «экстремизм» и «радикализм»
Постсоветская Россия продолжает находиться в ситуации социетальной1 трансформации и разложения тоталитарности, когда кардинальные изменения охватывают все сферы жизни общества и государства. Многовекторные изменения претерпевают личные и групповые идентичности, в том числе, социального, этнического и религиозного происхождения, трудовые и экономические отношения, юридические и политические институты. Факторами этого процесса являются не только последствия распада советской государственности и ментальности, но и включение российского социума в современные глобальные перемены, характеризующиеся, кроме всего прочего, и мультикультурностью, мировоззренческой и политической гетерогенностью. В результате еще больше расширяются возможности формирования российскими гражданами той или иной идентичности и создания на их базе сообществ, имеющих свой образ желаемого ими будущего и путей его достижения. Уже сама по себе подобная ситуация порождает возможность конфликта и укоренения в институциональной среде и политической культуре механизмов согласования интересов и разрешения противоречий.
Однако, в современных условиях, когда социальные институты либо дисфункциональны, либо находятся в процессе восстановления, происходит снижение способностей общества к достижению согласия или созданию системы обязательных договоренностей о правилах взаимодействия. В этой ситуации возникает соблазн использования той или иной формы насилия в удовлетворении своих интересов или разрешении конфликта. Это порождает потребность придания политическому насилию общественной легитимации, что и получило определение экстремизма, то есть приверженности к крайним (выходящими за пределы нормативных, правовых, морально обусловленных политических действий) политическим действиям, ведущим к дискриминации определенных групп населения, созданию угроз общественной безопасности, правовым отношениям и к развязыванию общественных беспорядков или террористической деятельности.
Необходимость решения правовых аспектов противодействия экстремизму привела к законодательному определению экстремизма.
В качестве специальных законов, регулирующих отношения в области политического экстремизма, можно выделить три закона: Федеральный закон "О противодействии политическому экстремизму", Федеральный закон "О борьбе с терроризмом" и Федеральный закон "О политических партиях".
Согласно Закону, "экстремистская деятельность (экстремизм): деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на:
насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;
подрыв безопасности Российской Федерации;
захват или присвоение властных полномочий;
создание незаконных вооруженных формирований;
осуществление террористической деятельности;
возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию;
унижение национального достоинства;
осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы;
пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности;
пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения…
Во вторую очередь к экстремистской деятельности Закон относит: публичные призывы к осуществлению вышеуказанной деятельности, финансирование и предоставление материально-технических средств, недвижимости, учебной, полиграфической базы, информационных услуг и т.д. (ст. 1, п.п. 3, 4)."
Таким образом, законодательно были определены основные угрозы экстремизма, которым обязаны противостоять органы государственной власти и местного самоуправления.
В политическом смысле экстремизм – это проявление концепций, направленных на применение объяснительных схем и действий, следствием которых явится целеполагающее разрушение системы общественных ценностей и политических систем. Именно в этом смысле экстремизм является проявлением крайней, конечной политики, отвергающей ценности иных общественных групп, легитимность их социальных интересов и политических возможностей.
Экстремистские группы направлены даже не на ревизию существующей системы, а на ее слом. Подобный подход сужает квалификацию формаций, определяемых как экстремистские. Экстремизм есть целенаправленные действия (как высказывания, так и деяния), направленные на дискриминацию, сегрегацию, исключение и/или уничтожение социальных групп по причине приписываемой им внутренне присущей и неизменной антиобщественной сущности.
Зачастую, в политической сфере происходит смешивание экстремистской и т.н. радикальной политической деятельности, что особенно часто происходит в отношении политической оппозиции непривычных социокультурных гражданских ассоциаций (например, религиозного характера). Как представляется, продуктивным является понимание радикализма в политике как проявления политических концепций, ставящих в смыслообразующие основания политической деятельности коренные, корневые проблемы либо того или иного социально-политического движения, либо социально-политической деятельности. Например, не частные вопросы путей достижения капитализма в России, а необходимость соединения свободного рынка, правового государства и политической демократии как институциональных условий достижения капитализма как современной продуктивной социально-экономической системы.
Подобные радикальные концепции в современных российских условиях являются внесистемными, так как коренным образом меняют ценности политической деятельности и перспективы развития страны. «Радикальные» средства, которые используются данными формациями, также являются внесистемными, так как существующие механизмы политической коммуникации институализированы под иные задачи иных политических сил и, в целом, не доступны для радикалов, да и не соответствуют тем ценностям и целям, которых они хотят достичь.
Различия, позволяющие установить продуктивное разграничение понятий радикализм и экстремизм, коренятся в понимании ценностного антигуманизма экстремизма, полагающего социальные группы не исторически сложившимися или конструируемыми общностями, лишь ассоциирующими персон, их составляющих, а примордиальными2 группами, обладающими неизменными обезличенными культурными, моральными и т.п. характеристиками и строящего на основании этого тотальную политику исключения «чужих» групп.
Национализм3 как угроза социально-политическому развитию России
Угрозы, которые несет для общества распространение и легитимация националистических настроений и деятельность националистических организаций (вне зависимости от их этнических характеристик) для общества, политической системы и государственности многообразны. Пропаганда национализма ведет к укоренению в общественном сознании антигуманизма и отрицанию принципа справедливости. Легитимируется принцип дискриминации людей на основании их культурных характеристик, возможность этнизации социетальных отношений и сегрегации национальных сообществ. Все это создает предпосылки разрушения большого общества. В определенной мере подобное развитие ситуации уже осуществляется в субъектах Российской Федерации на Северном Кавказе, где легитимация национализма как образа мысли, политической идеологии и повседневных частных и публичных практик в значительной степени состоялось.
Отметим, что национализм угрожает дезинтеграции и той этнической группы, на представительство интересов которой претендуют националистические активисты. Как предосудительное поведение трактуются националистами все частные и общественные практики, расходящиеся с теми, которые одобряются и сакрализуются в националистической мифологии. Это наносит удар по межнациональным семьям и их детям; ведет к давлению и допустимости насилия в отношении тех, кто продолжает придерживаться осуждаемых националистами культурных традиций. Врагами нации, исключаемыми из ее состава, объявляются все граждане, которые оппонируют националистам, либо просто транслируют в общественное сознание культурные, исторические и т.п. нормы своей нации, отвергающие мифологию национализма.
Граждане, своей общественной и политической деятельностью прямо или косвенно затрудняющие реализацию общественных идеалов и политических целей националистов уже в настоящее время подвергаются с их стороны политическому насилию. Так, например, русские националисты свою многолетнюю террористическую деятельность направляют и против русских общественных деятелей, которые оппонируют им с позиций гуманизма, антифашизма или определяются националистами как предатели интересов русской нации. В последнем случае надо вспомнить, что часть нападений на офисы «Единой России» и опорные пункты милиции в 2010 г. совершались и русскими правыми радикалами.
Таким образом, национализм способствует укоренению в общественном сознании и политической практике экстремистских воззрений и политических стратегий. Это проявляется в целенаправленных действиях (как в высказываниях, так и деяниях), направленных на дискриминацию, сегрегацию, исключение и/или уничтожение социальных групп по причине приписываемой им внутренне присущей и неизменной антиобщественной сущности. Именно в этом смысле проявления этнополитического экстремизма являются выражением крайней, конечной политики, отвергающей ценности иных социокультурных и общественных групп, легитимность их социальных интересов и политических возможностей. Так как российская государственность базируется на принципах равенства людей вне зависимости от их национальных и иных различий, экстремизм националистов направлен на декларацию и реализацию концепций, следствием которых явится целеполагающее разрушение системы общественных ценностей и политической системы России.
В настоящее время в националистических сообществах уже легитимирована идея о допустимости и необходимости политического насилия в отношении мигрантов, левых и либеральных активистов, лиц, ассоциируемых с политическим режимом.
Таким образом, исключение националистами из гражданского сообщества заметных слоев населения, недостаточный, по мнению националистов, отклик общества на националистическую пропаганду, в целом, успешные действия правоохранительной системы и иных органов государственной исполнительной власти по сдерживанию и делегитимации национализма, а также многолетнее культивирование националистическими организациями политического насилия, практика террора способствуют распространению в националистических сообществах идеи о необходимости гражданской войны (национальной революции) как основного средства достижения своих идеалов. Именно поэтому националистические организации представляют одну из основных угроз общественной безопасности России.
Экстремизм в молодежной среде: сущность и формы проявления
В экстремистских сообществах и иных объединениях, допускающих в своей деятельности экстремистские проявления, заметно участие молодых граждан. Это вызвано рядом факторов.
Во-первых, современной российской молодежи наиболее сложно приходится в условиях социетальной трансформации, так как она, зачастую, не может использовать в качестве примеров и механизмов социализации опыт своих родителей и старших поколений, например, находящихся в процессе десоциализации. Это ведет к маргинализации части молодого поколения, укоренения в ее культуре асоциальных моделей поведения.
Во-вторых, социальные позиции, политический опыт части молодого поколения не позволяют ему последовательно и рационально следовать декларируемой ныне политической парадигме, а все более и более заставляют склоняться к осуществлению альтернативных современному политическому режиму проектов будущего России4. Наблюдаемый абсентеизм другой части молодежи также связан с критическим восприятием современных социально-политических практик, отчуждением от истеблишмента и государства, а значит – с возможностью асоциальных политических действий.
В-третьих, в этих условиях именно молодежь становится наиболее восприимчивой к радикальной политической пропаганде, предлагающей простые и быстрые способы преодоления социальной депривации, неравенства и конфликтов, а ее политический опыт делает молодежь доступным объектом манипуляции и вербовки со стороны идеологов и активистов, сознательно ведущих антиобщественную и антигосударственную деятельность.
Как показала современная российская политическая история, молодежные объединения создавались политическими партиями и движениями с целью использования молодежи как ресурса для уличных публичных выступлений и мобилизации своего электората. Таким образом, молодежи изначально отводилось место некого боевого отряда, решающего наиболее политически острые и общественно заметные публичные задачи. Однако, очень скоро молодые активисты, предназначенные для радикальных действий, пусть первоначально и в рамках закона, стали проявлять недовольство тем, что ими лишь манипулируют, добиваясь за их счет достижения договоренностей с властями, и не повышают значения молодых активистов в партийных или организационных структурах. Тогда молодые активисты, получившие опыт радикальных (на грани закона) действий, стали проявлять политическую самостоятельность, а разочаровываясь в политической принципиальности старших товарищей, все более и более стали практиковать эпатажные, а затем и экстремистские политические действия. Именно такую эволюцию пережил Российский коммунистический союз молодежи, связанный с ранее официально существовавшей Российской коммунистической рабочей партией (ныне действует как не нуждающееся в регистрации политическое движение). Примером подобных молодежных леворадикальных групп и оформился представляющий собой ассоциацию сообществ и общественных деятелей молодежный Левый фронт. Схожая политическая эволюция и у некоторых фашизоидных молодежных сообществ, известных под обобщенным определением «скинхеды», эмансипировавшихся от разнообразных националистических и фашистских объединений.
В то же время, в России есть примеры экстремистских объединений, формировавшихся изначально как молодежные сообщества. Это Национал-большевистская партия, определенные солидарности «скинхедов», с определенными оговорками – Партия исламского освобождения (Хизб ут-Тахрир аль Ислами), Авангард красной молодежи. Даже в том случае, когда лидерами указанных объединений являются люди старших возрастов, сами формации образовывались как аккумулирующие молодое поколение, не связанное с предрассудками и оппортунизмом взрослых политических активистов. Молодежь в этих организациях воспринимается как антисистемная, революционизирующая часть общества, призванная совершить радикальный переход к качественно новому общественному порядку.
Именно поэтому молодежные объединения, порвавшие со своими материнскими организациями или возникшие как собственно молодежные сообщества, зачастую, более склонны к экстремистским проявлениям в своей политической деятельности.
В конце ХХ – начале ХХI вв. стало возможным говорить об общественно заметном распространении радикальных политических концепций в молодежной среде. Однако, сами по себе радикальные политические представления и практики не являются достаточным основанием перехода к экстремисткой деятельности. Политический экстремизм формируется в том случае, если общественная организация не может реализовать свои цели посредством нормативных политических институтов и механизмов. Например:
организация умышленно игнорируется, исключается из политического процесса органами власти или иными его участниками;
организация в своих идеологических построениях не может осмыслить актуальных социальных интересов того слоя населения, с которым она себя соотносит, и обрекает себя на т.н. «политическое сектантство», начинает противостоять всем, кто не поддерживает ее деятельно;
организация изначально ведет антисистемную политику, мыслит себя неким авангардом, который обязан своей деятельностью политически пробудить (заставить встать на антисистемные позиции) определенные группы населения;
организация находится под репрессивным давлением органов власти или политических антагонистов, что заставляет ее начать переосмысливать существующую политическую систему с антисистемных позиций и переходить к стратегиям защиты своих членов, сторонников и союзников.
В целом, в подобном положении дел в той или иной степени находятся организации националистической молодежи и исламистов. Исламская партия освобождения (Хизб ут-Тахрир аль-Ислами), пока пошла по пути большей конспиративности своей партийной деятельности с целью вывода себя из-под удара правоохранительных органов и политических конкурентов внутри исламского сообщества. Леворадикальные организации в настоящее время находятся в стадии идеолого-мировоззренческой эволюции, осмысления своего слабого влияния на массы. Гипотетический переход леворадикальных молодежных сообществ к экстремистской деятельности возможен в случае непродуктивности личностного роста их лидеров и неудачи в расширении их политического влияния на молодежь.
Важным моментом в оценке угроз экстремизма является осмысление возможности применения физического насилия. Как свидетельствуют факты, молодые русские националисты, действующие в России, регулярно практикуют политическое насилие. Насилие не только постоянно декларируется в их выступлениях, печатных и электронных материалах и лозунгах, наносимых на стены зданий, но и реализуется в нападении на анархистов, левых радикалов и лиц не русского происхождения. Можно утверждать, что значительна угроза применения насилия нерусскими националистами и исламистами. По меньшей мере, желательность и моральная готовность к этому декларируется внутри их среды. Применению насилия со стороны исламистов благоприятствует джихадистская пропаганда и утверждения о дискриминации мусульман, с которыми периодически выступают отдельные представители старшего поколения и молодых активистов мусульманского сообщества. Надо иметь ввиду, что подобное развитие ситуации свидетельствует, что отдельные представители вышеуказанных групп молодежи перешли или находятся в стадии идейной подготовки к террористической деятельности против определенных групп российских граждан и представителей государственной власти.
Отдельные представители леворадикального сообщества, в целом, готовы к применению ответного насилия к фашизоидной молодежи. Пока в среди леворадикалов мало сторонников системного насилия в отношении представителей органов власти и населения. Хотя, как уже отмечалось, социальная (классовая) неприязнь и допустимость организованного классового насилия будущего социалистического государства транслируется в молодежные круги, близкие коммунистическим объединениям, единичными его активистами. В среде анархистской, антифашистской и либеральной молодежи противоядием к применению насилия являются идеи гуманизма. Гипотетически применение политического насилия этими группами молодежи возможно как мера личной или политической обороны в ответ на применение к ним жестоких методов противодействия.
Этнополитический экстремизм, национализм в молодежной среде
В настоящее время можно констатировать, что для значительной части граждан России национализм обретает всё большую актуальность в политическом смысле. При этом наиболее масштабным является русский национализм. Так, по результатам исследования Аналитического центра Юрия Левады в 2012 г. всё большую значимость для населения России приобретает проблема ограничения притока приезжих. Численность сторонников лозунга «Россия для русских» остаётся на уровне 41 % населения при 55 % не согласных с этим утверждением5.
Основными средами воспроизводства этих идей становятся такие группы, как Русское национальное единство (РНЕ), Движение против нелегальной иммграции (ДПНИ), «Славянский союз», «Русский образ» и т.п.. Националистические идеи воспроизводятся в среде активистов православной общественности и казачества. Активная циркуляция радикализирующегося политического национализма различных типов запускается в футбольной среде фанатов, военно-патриотических объединениях, секциях боевых единоборств и тренажёрных залах. Одновременно с русским национализмом формируются националистические группы нерусской молодежи, хотя общественная заметность их гораздо ниже.
На рубеже ХХ-ХХI вв. русское национальное движение и идеи политического национализма претерпевают ряд существенных изменений. Одним из основных направлений этих изменений стало активное подключение к движению городской молодёжи старшего подросткового и студенческого возраста. Наряду с расистской идеологией скинхедов в национальном движении начинают воспроизводиться имперско-националистические и этнонационалистические течения политического национализма, способные, зачастую, сливаясь между собой, существовать одновременно как в рамках одной группы, так и в пределах одного сознания члена группы.
Национальная идентичность, формируемая в пределах имперско-националистических представлений, задаётся через идею восстановления и защиты «великодержавности» России, несущими опорами которой являются православное вероучение, особый правовой статус русского этноса как государствообразующего и государство как инструмент поддержания великодержавного порядка.
Объектом социальной самоидентификации этнонационализма является общеразделяемое представление о русском этносе как примордиальной сущности, определяющей качества, социальные интересы и права личности, к нему принадлежащей. Из этого вытекают мнения, в соответствии с которыми каждый человек, ассоциированный с той или иной этнической группой, является наследником приписываемых ей «изначальных»/«природных» положительных или отрицательных черт, обладает неизменными интересами, связанными с возрождением, развитием и защитой своего этноса, а также исконными преимущественными правами на территории, которая по тем или иным причинам рассматривается в качестве исторической родиной его этноса.
За пределы русского этноса в данных идеях, как правило, выводятся алкоголезависимые, наркоманы и гомосексуалы, определяемые в качестве «позора нации».
Идеалом образа будущего России данные идеологии определяют поддерживающийся государством социальный порядок, в котором доминирующее социальное, правовое положение обеспечивается принадлежностью к русскому этносу. Современная российская ситуация рассматривается при этом как этап этнической мобилизации в целях как политической, так и вооружённой борьбы с основными угрозами реализации описанного порядка.
Итак, можно утверждать, что по причинам идеологического и организационного характера проявления экстремизма наблюдаются в пропаганде и публичной деятельности разнообразных националистических молодежных сообществ. Объектами этих проявлений являются:
российское общество, т.к. по мнению националистов, его социальные институты препятствуют доминированию или ведут к дискриминации той национальной группы, выразителями интересов которой они себя считают;
российская государственная и политическая система, т.к. ее юридические институты и практики не способствуют реализации планов указанных экстремистских групп и оказывают противодействие их деятельности, расценивая ее как противозаконную, ведут к дискриминации слоев населения, с которыми ассоциируют себя экстремисты;
отдельные группы населения России, жизненный уклад или деятельность которых указанные экстремисты расценивают как недопустимую или вредную для социальной группы, с которой себя ассоциируют (для русских националистов – нерусские слои населения, особенно те, кто не низводит себя на роль младшего брата русского народа, русская интеллигенция и другие оппонирующие националистам группы русского населения; для татарских националистов – русское население как потомки захватчиков, продолжающие эксплуатацию природных и социальных ресурсов татарского народа, препятствующие его свободному развитию; для нерусских националистов – выходцев с Северного Кавказа и Закавказья – русское население как группа, на которую возлагается коллективная ответственность за боевые действия на Северном Кавказе и социальные фрустрации жизни в диаспоре, а также за действия русских националистов);
отдельные граждане, принадлежащие (или это качество приписано им экстремистами) к неприятным для экстремистов слоям населения.
Причинами довольно широкого использования экстремизма (пропаганда ксенофобии, расовой и национальной ненависти, призывы к дискриминации и насилию, совершение насильственных действий в отношении нерусских граждан) в своей общественной деятельности русскими молодежными националистическими сообществами является:
человеконенавистинческие расовые, этнические теории, которые низводят других людей до уровня нечеловека, существа, в отношении которого не действуют моральные нормы;
усвоение т.н. «гопнической» (люмпенской/десоциолизированной) культуры и морали в отношении других людей вообще; культ насилия; круговой поруки; эгоистического асоциального поведения; недоверие мнению других людей, а значит и легитимности нормативных в общественно-государственных взаимоотношениях процедур урегулирования интересов и конфликтов;
дезориентация в оценке системной социальной природы происходящих в стране изменений и конфликтов;
дезориентация, вызванная использованием этнических оценок и т.п. в средствах массовой информации, в заявлениях отдельных представителей органов власти, восприятие этого как легитимации этнополитического, националистического образа мыслей и действий;
уверенность в ненаказуемости.
Причинами экстремистского образа мыслей, распространения экстремистской пропаганды и отдельных насильственных преступлений экстремистского характера националистической молодежи нерусской национальности, кроме выше обозначаемых факторов, являются:
усвоение антирусских, антироссийских настроений, мнений, наличествующих в определенных группах татарского, кавказского и мусульманского населения;
усвоение и абсолютизация сегрегационных моделей, транслируемых отдельными представителями салафитского течения ислама;
проявление т.н. защитного национализма социокультурных или депривированных меньшинств (это не меняет негативных моральных и юридических оценок данного явления).
Религиозно-политический экстремизм в молодежной среде России и пути его предотвращения
Серьезные угрозы экстремизма формируются в поле религиозно-общественных отношений. Длительное распространение фундаменталистских религиозно-политических концепций христианского и исламского толка начинает сказываться на мировоззрении части верующей молодежи.
В 2000-х гг., в связи с оформлением религиозно-конфессиональных сообществ, в границах православного и исламского сообществ стали проявляться фундаменталистские группы, распространяющие идеи религиозного экстремизма. В рамках православного сообщества в настоящее время молодежь все еще является более объектом, чем субъектом экстремистской пропаганды, проповедующей религиозную исключительность, дискриминацию российских граждан неправославных вероисповеданий и атеистов.
В настоящее время, в силу меньшей институализированности ислама и мусульманских проповедников в российское общество, именно представители исламской молодежи становятся субъектами распространения ислама, зачастую, в его радикальных, политизированных версиях.
В мусульманском сообществе вследствие исламистско-политической пропаганды религиозной исключительности, необходимости сегрегации мусульман от российского общества, вторичности российской государственно-правовой системы по сравнению с шариатом, джихада как главной цели мусульманина молодые мусульмане различного этнического происхождения стали субъектами данной пропаганды, а то и членами антигосударственных нелегальных объединений. Все чаще молодые последователи ислама декларируют антироссийские идеи, ненависть к неверным (немусульманам), необходимость личного участия в джихаде в Афганистане, Пакистане, Центральной Азии и на Северном Кавказе.
Поскольку догматическим основанием обозначенных идей и стратегий для части мусульман региона выступает салафизм6, социально-политические концепции, включающие данные идеи и оправдывающие данные стратегии, а также объединения, которые эти концепции разделяют, называют радикально-салафитскими7. Схожие идеи распространяют и члены запрещенной Верховным судом России как террористической организации Исламской партии освобождения (Хизб ут-Тахрир аль-Ислами)8.
Представители мусульманской молодежи, вступающие в исламистские организации, как правило, недовольны ситуацией в традиционном исламском сообществе. Для них не авторитетны руководители мусульманских общин, которые либо «недостаточно образованы», либо слишком терпимы к сложившейся религиозной ситуации в регионе и стране. Такой представляется обстановка исламистам.
В прошедшие десятилетия в Российской Федерации и, соответственно, в ХМАО росло число проповедников ислама, получивших религиозное образование в арабских странах, охваченных концепциями исламского возрождения и экспансионизма, или от людей, обучавшихся у сторонников различных версий радикально-салафитских политических идеологий. В результате именно модели исламского поведения, диссонирующие исламским традициям, укоренившимся в России, и обществу, не основанному на принципах шариата, наиболее часто транслируются исламскому сообществу. Нередко именно молодежь становится адептами подобных учений. Это связанно с ее социокультурным и социальным опытом, затрудняющим положительную вторичную социализацию, ценностным разрывом со старшим поколением, делающим его опыт невостребованным (а зачастую и контрпродуктивным), наличием в радикально-исламистской пропаганде элементов социальной критики, находящей свое подтверждение в окружающей молодых людей российской действительности.
В результате формируются салафитские молодежные солидарности, построенные на радикальном исламизме и отчуждении от российского общества и государства. Они оформляются вокруг отдельных проповедников, авторитетных знатоков ислама, харизматических личностей. Подобные сообщества не афишируют своей деятельности, привлечение новых членов идет индивидуально, почти вербовочными методами. Целями радикально-салафитских сообществ становятся: изучение ислама, исламский призыв (проповедь) и подготовка к джихаду9 против неверных (немусульман и т.н. «лицемерных мусульман»). Причем, джихад понимается в этом случае как военное противостояние неверным и нешариатским общественно-государственным системам.
Это чревато дальнейшей радикализацией общественных и религиозных взглядов молодых мусульман. Это может принимать форму экстремистских проявлений, допущенных мусульманской молодежью. Экстремистские действия части молодых мусульман оказывают моральное и политическое давление и на старшее поколение (зачастую, не удовлетворенное своим социальным статусом) исламского сообщества.
Основными концепциями, которые распространяются на сегодняшний день, и могут быть определены как источники радикальных и экстремистских религиозно-политических смыслов, являются радикально-салафитские концепции и идеология «Хизб ут-Тахрир аль Ислами».
Общими политическими признаками этих концепций являются:
восприятие общества в виде бинарной оппозиции («мусульмане» - «враги мусульман»);
признание нелегитимности для мусульман немусульманских неисламских государственных структур, а также производимых ими законодательных норм;
декларирование легитимности халифата10 в качестве системы управления общественной жизнедеятельностью, регулируемой нормами шариата и контролируемой халифом (главой мусульман);
признание вооружённой борьбы с «врагами мусульман» в качестве способа установления халифата на территориях проживания мусульман.
Однако в отличии от идеологии «Хизб ут-Тахрир аль Ислами» именно в радикально-салафитских концепциях мусульмане, придерживающиеся иных исламских догматико-обрядовых представлений, объявляются «врагами мусульман». По мнению салафитов, это позволяет (1) исправить ислам – очистить его от перекосов доминирования в обрядах и вероучении адата11, (2) оттеснить мусульманских проповедников традиционного ислама12, вносящих в жизнь российских мусульман нововведения, (3) отделить мусульман от неверных, лицемеров (псевдомусульман) и кафирского государства13. Важное место в проповеди салафитов занимает и тема единения мусульман, мусульманской солидарности, особенно с теми, кто ведет джихад.
Идеолого-политические концепции Хизб ут-Тахрир аль-Ислами (Исламской партии освобождения), как и все фундаменталистские религиозные течения, отвергают истинность любых религий, кроме ислама. Ислам рассматривается как целостная и всеобъемлющая концепция, позволяющая мусульманину избегать в своей личной и социальной жизни следования, не восходящие к исламской традиции морали, науки, светским идеологиям.
Целью Хизб в политическом плане является возрождение исламского образа жизни и распространение исламского призыва по всему миру. Она включает в себя возвращение мусульман к исламской жизни, в исламском государстве и обществе, где все дела решаются на основе шариата, а взгляды мусульман определяются установлениями и запретами Аллаха. Исламское государство – это халифат, где мусульмане выбирают себе халифа и дают ему клятву на верность с условием, что его деятельность основана на Коране и Сунне, и ислам будет распространяться по всему миру.
Формально Хизб не революционная организация. Восстановление Халифата мыслится как многоступенчатый процесс, который начинается с создания всемирной структуры Исламской партии освобождения, ее пропагандистко-агитационной деятельности по исламизации мусульман (исламский призыв) и лишь затем следует переход к восстановлению халифата (джихад), сначала в странах арабского Востока, затем – на всех территориях, над которыми хоть раз развевалось знамя пророка Мухаммеда, а на завершающей стадии – всемирное воплощение мусульманского миропорядка.
Важным аспектом политической стратегии Хизб является допущение джихада в борьбе за укоренение исламских ценностей, воссоздание халифата и его всемирное укоренение. Как отмечают эксперты14, политические документы Партии исламского освобождения практически всегда обозначают джихад именно как войну. Идеологи партии подчеркивают: «Джихад является обязанностью мусульманина. В соответствии с этим военная подготовка является обязательной. Джихад не является оборонительной войной, но это борьба за возвеличивание слова Аллаха. И мы должны вести джихад с целью распространения Ислама и исламского призыва даже тогда, когда неверные не нападают на нас»15. И хотя время наступления джихада остается прерогативой Аллаха, как отмечал видный активист Хизб, его наступление ожидается отдельными членами данной партии в течение ближайшего десятилетия.
В настоящее время основными политическими стратегиями региональных ячеек Хизб являются:
Во-первых, поддержание организационной структуры партии, периодически разрушаемой деятельностью правоохранительных органов.
Во-вторых, возобновление идеолого-пропагандистской работы среди мусульманского сообщества региона. Основными целями этой деятельности являются: (1) сотрудничающие с органами власти мусульманские лидеры; (2) часть салафитов, которые, по мнению лидеров Хизб, вместо того, чтобы готовить мусульман к задачам политического освобождения от власти неверных, погрязли в спорах о способах поклонения Аллаху и в борьбе за контроль над общинами и представительские статусы в глазах немусульманского государства, лишь разрушающих мусульманское единство.
В целом можно говорить о том, что усвоение и воспроизводство описанных концепций и стратегий частью мусульман региона порождает тенденцию их отчуждения и сепарации от российского общества. Кроме того, как представляется, оппонирование сторонников радикально-салафитских концепций представителям иных (несалафитских) мусульманских концепций, в том числе традиционного ислама из сферы догматического диспута неизбежно перейдет в общественно-политическую сферу, что может быть связано с проявлениями религиозно мотивированных дискриминации и насилия.
Формирующаяся таким образом отчужденность мусульман от общественно-государственной системы России ведет к замкнутости на своей идентичности, поиску в окружающей действительности происков, злоумышления против мусульман, снижению социальной компетентности российских граждан, исповедующих ислам, к их дезориентации в общественных и правовых отношениях. Постепенно формируется уверенность, что своих интересов можно добиться, полагаясь на личные неинституализированные механизмы, давление на органы государственной власти, шантаж, угрозы гражданского неповиновения и мятеж.
|
