Протокол судебного заседания по уголовному делу №1-88/09
Скачать 1.06 Mb.
|
| ». «По утверждению Мещанского суда», обвинение по которому поддерживал в суде прокурор Шохин лично, «моя вина» подтверждалась «письмом от 11.08.2000 года за моей подписью». Это было в томе 124 на л.д.79 и в стр.506-ю потом попало приговора. Ваша честь, это знаменитое так называемое письмо за подписью Лебедева теперь в материалах дела имеется, и все прокуроры, в том числе и новые прокуроры, вступившие в дело: Ибрагимова и Ковалихина, смогут убедиться, как оценивают у нас в стране доказательства. Что же там утверждалось? Из письма ЗАО «ЮКОС РМ» №514-552-34 от 11.08.2000 года на имя генеральных директоров предприятий, подписанного Лебедевым, видно, что Лебедев просил проконтролировать факт перечисления денежных средств и направить в Доверительный и инвестиционный банк г. Москвы платежное поручение на перечисление доли прибыли в соответствии с приложением. В действительности, как на самом деле видно из данного документа, моей, Лебедева, подписи на данном документе нет. В этом документе нет ничьей подписи. Очевидно, что Лебедев ничего не просил. «В данном документе Дирекции по розничным продажам ЗАО «ЮКОС РМ» «в месте для подписи указана должность и фамилия: Директор A.M. Бурмистров, вместо подписи (поскольку данный документ не является оригиналом) указано сокращение «п.п.», понимаемое в деловом обороте как заверение подлинности подписи, а также указан исполнитель Кочубеев», телефон приведен. По поводу данного факта очевидного служебного подлога, озвученного в ходе судебного разбирательства прокурором Шохиным, связанного с фальсификацией сведений и доказательств, кандидатом юридических наук, адвокатом Ривкиным в прениях в суде и позднее в кассационной жалобе от 12.09.2005 года пяти моих адвокатов было заявлено следующее: «Достоверно установлено, что в этом письме (я опускаю его реквизиты, Ваша честь), на которое имеется ссылка в приговоре как на важное доказательство виновности, вопреки утверждению суда подпись Лебедева отсутствует». Названную ложь, бездумно скопированную Мещанским судом из обвинительного заключения Лебедева, адвокатам в процессе судебного следствия приходилось опровергать неоднократно, в том числе в ходе прений сторон, сразу после выступления прокурора Шохина. По этому поводу защитой было сказано буквально следующее: «Прокурор Шохин произнес фразу, уже знакомую участникам процесса и по обвинительному заключению, и по судебному следствию в части оценки деятельности сбытовых организаций, таких, как «Белгороднефтепродукт», «Брянскнефтепродукт» и так далее. Вот что им было дословно сказано (цитирую): «То, что финансовые потоки данных предприятий контролировались и регулировались Лебедевым, подтверждается письмом ЗАО «ЮКОС РМ» от 11.08.2000 года за его подписью, обращенным на имя генеральных директоров предприятий нефтеобеспечения». Документ с этой датой, напомним, действительно имеется в деле Лебедева (том 79 л.д.124). Дальше я цитирую адвоката Ривкина: «Зная, какими темпами велось следствие, мы, хотя и с большим трудом, можем допустить, что бригада следователей, которым фамилия Лебедев с разными вариациями и инициалами виделась во всех попадающих им на глаза бумагах разного назначения, впопыхах составляя обвинительное заключение, что-то могла перепутать. Нетрудно предположить, что где-то на пятый день после сделанного в суде защитой заявления по поводу этого письма до прокурора Шохина дошел смысл сказанного: в приведенном документе подписи Лебедева нет, упоминания его фамилии нет. Он, к тому же, никак не мог подписать датированный августом 2000 года документ, поскольку к тому моменту уже более года в «ЮКОС РМ» не работал». Ваша честь, здесь я отвлекусь, у нас с Вами здесь будет самое интересное. Лебедев с 1999 года не работал в российских организациях. Таким образом, количество сфальсифицированных утверждений и ложных выводов, которые содержатся в обвинении, в обвинительном заключении, более чем за пятьсот зашкаливает. «Однако повторное изложение, уже в прениях, сведений, полностью не соответствующих действительности, развеивает все, даже с трудом допустимые, иллюзии. В связи с этим обстоятельством вышеприведенное высказывание господина Шохина можно охарактеризовать лишь в выражении, которое он сам однажды позволил себе допустить на нашем процессе: «враньем это называется», причем, добавим от себя, враньем беспардонным, поскольку ложь уже была разоблачена и суд в нашей правоте мог убедиться». Я понимаю, Ваша честь, обстоятельства, которые заставили госпожу Милинчук, в то время представителя Российской Федерации при Европейском Суде, не отправить протокол Мещанского суда в Европейский Суд по правам человека, потому что количество фактов, которые мы привели, как оценивают у нас доказательства, более чем убедительно. В Европейский Суд приложена копия этого знаменитого письма. Их здесь четыре приложено, с моей так называемой подписью, это все оценивал прокурор Шохин, он там ее разглядел. Не буду зачитывать, сколько судей кассационных, надзорных инстанций, вплоть до трех судей Верховного Суда РФ, увидели там, на этом документе, подпись Лебедева, и даже разглядели, что Лебедев просил. Теперь о несуществующих доказательствах. Это все нам предстоит, Ваша честь, здесь же. «Пример 3. Приведенное в приговоре доказательство - корпоративные карты «Американ экспресс», изъятые во время обыска на даче Лебедева (это стр.479 приговора), стороной обвинения Мещанскому суду не представлялись, к материалам уголовного не приобщались, в процессе судебного разбирательства не исследовались. В то же время в деле нет протоколов обысков или иных следственных действий, где бы фиксировался факт обнаружения и изъятия каких-либо корпоративных карт «Американ экспресс». На данное обстоятельство мною и защитой неоднократно обращалось внимание Мещанского суда в ходе судебного следствия». Здесь идут ссылки на протоколы судебного заседания. «Кроме того, из текста приговора прямо следует, что корпоративных карт «Американ экспресс» в материалах вообще не было, поскольку в числе вещественных доказательств, подлежащих по решению суда хранению в деле, они не указаны». Однако на это отсутствующее доказательство имеются ссылки в обвинительном заключении Ходорковского, в обвинительном заключении Лебедева, а также в рассматривавшемся ранее в Мещанском суде деле по обвинению Шахновского, хотя в справках – приложениях к обвинительному заключению ссылок на такое вещественное доказательство во всех трех не имеется. «Поэтому остается открытым вопрос», как прокурору Шохину и всем иным, «как Мещанскому суду удалось выполнить свою прямую обязанность – проверить и оценить доказательство, руководствуясь при этом законом и совестью», «если на самом деле это доказательство в деле отсутствует? Несмотря на то, что и сторона обвинения, и Мещанский суд активно использовали в своих выводах ссылки на несуществующие корпоративные карты «Американ экспресс», а защита в процессе судопроизводства активно разоблачала эти надуманные аргументы, Судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда полностью проигнорировала мои доводы» «и тем самым согласилась с тем, что Мещанский суд» «вынес приговор на неисследованных им и отсутствующих в деле доказательствах. Аналогично обстоит дело и с другим доказательством, активно использованным как стороной обвинения, так и Мещанским судом, якобы имеющимися в деле договорами между мною и иностранной компанией «Status Services Limited» об оказании консультационных услуг». Ну, и беспардонный факт, «солидарно с судебно-следственными органами, на них ссылается» даже автор Меморандума, уполномоченная Российской Федерации при Европейском Суде госпожа Милинчук. Прямой обман Европейского Суда. «На самом деле, таких договоров нет ни в деле Шахновского, ни в деле Ходорковского, ни в моем деле. Следствием» «не обнаружено ни одного такого договора, хотя это не помешало признать меня виновным в уклонении от уплаты налогов. Пойдя еще дальше в своем стремлении сфабриковать уголовные обвинения», прокурор Шохин и «судья Колесникова сначала на процессе по делу Шахновского, а затем и на судебном разбирательстве дел Ходорковского» и «Лебедева «назначила» меня, вопреки истине и материалам дела, «руководителем» той самой компании «Status Services Limited», которая, как указано в обвинительных приговорах, по фиктивным и подложным договорам выплачивала денежные средства за якобы не оказанные ей услуги, что и явилось основанием привлечения меня и Шахновского» и Ходорковского «к уголовной ответственности за неуплату налогов. При этом» прокурор Шохин и «судья Колесникова» умудрились «усмотреть мою руководящую роль в компании «Status Services Limited» непосредственно из уже упоминавшихся несуществующих в деле корпоративных карт «Американ экспресс». Приведенные в настоящем разделе примеры являются подтверждением использования в так называемом деле «ЮКОСа» метода создания фиктивной преюдиции, позволяющего Генеральной прокуратуре РФ при полной поддержке «независимых» судов распространять свои абсурдные обвинения на все больший круг лиц при отсутствии каких-либо доказательств их виновности». Ну, и кратко, Ваша честь, не буду все: сокрытие алиби. «Наряду с вышеуказанными методами ведения уголовного судопроизводства (Ваша честь, я никогда не называю это правосудием, а я называю это методом уголовного судопроизводства), были активно использованы способы сокрытия доказательств моей невиновности. Такая тактика была (это, кстати, о прокуроре Лахтине) взята на вооружение Генеральной прокуратурой РФ с самого начала дела «ЮКОСа», когда я в июле 2003 года был незаконно задержан, а затем арестован по решению Басманного районного суда г. Москвы». Вот здесь я поставлю точку. Секретарь, прошу записать, потому что остальное я дам. Теперь уже юридически установлено, Ваша честь, что то, ради чего меня задержали в июле 2003 года, и то, ради чего меня заключили под стражу незаконно, признано не только незаконным заключением под стражу Европейским Судом, но и теперь органами российской власти. Я ни по одному из обвинений, которые мне предъявили в 2003 году, не осужден, а даже оправдан. А господин Лахтин утверждал в присутствии госпожи Дударь, даже не видя вообще ничего, что всем доказательствам в совокупности дана надлежащая оценка в порядке, предусмотренном гл.гл.10 и 11 УПК РФ. Здесь эту фразу он уже озвучил, Ваша честь, восемнадцать раз, я это фиксирую. Как это происходило по данному сфабрикованному делу, это сказка, здесь мы переплюнули Мещанский суд везде. Что же сообщил господин Лахтин, а потом госпожа Милинчук? Это же ведь в Европейском Суде теперь лежит, уже после. «Пытаясь обосновать необходимость содержания меня под стражей, следствие указано на наличие у меня заграничных паспортов. Как выяснилось впоследствии, эти паспорта были изъяты при обыске и на момент ареста находились в Генеральной прокуратуре РФ, что не помешало суду лишить меня свободы. Несмотря на явную абсурдность описанной ситуации, а также уже состоявшееся решение Европейского Суда, признавшего нарушение моих прав при избрании меры пресечения, российские власти в лице автора Меморандума госпожи Милинчук вновь ссылаются на то обстоятельство, что Лебедев» имел в своем наличии действующие, подчеркиваю, общегражданские паспорта. Ну, какие они действующие, Ваша честь, это мы с Вами будем исследовать, просто на них стоит штамп «Аннулировано». Это уже другое дело. «Существенно также, что указанные заграничные паспорта не были приобщены к уголовному делу, рассматривавшемуся в Мещанском суде. Я уверен в том, что это было сделано умышленно, поскольку сведения из» этих «паспортов четко показывают, что в течение длительного времени в соответствующие периоды, описанные в фабуле обвинения, я», Лебедев Платон Леонидович, «находился в заграничных поездках, и поэтому не мог совершать преступления, за которые был, в конечном счете, осужден. Факты пересечения государственной границы, зафиксированные соответствующими штампами в паспортах, являются неоспоримым алиби. Однако данные сведения не исследовались ни Мещанским районным судом г. Москвы при вынесении приговора», «ни в последующем кассационной и надзорными инстанциями». И только в 2007 году, когда читинские суды (бывает же такое, Ваша честь, в нашей стране) признают действия Каримова незаконными, неоднократно, причем, более того, выносят даже частное постановление, и направляют его Гриню, потому что факт сокрытия алиби в течение четырех лет от меня даже ими был признан недопустимым. Причем, хочу обратить Ваше внимание, Ваша честь, что эти загранпаспорта отсутствовали и во втором деле. В деле они появились только после заявления о преступлении и после двух решений читинских судов, вступивших в законную силу. «В то же время имеются достаточные основания полагать, что сторона обвинения по-прежнему использует метод сокрытия существенной для дела информации. Так, Генеральная прокуратура РФ» в связи с возникшей проблемой, если так можно сказать, вынуждена была обратиться «в Федеральную пограничную службу ФСБ РФ с запросом на 27 человек, включая» меня, Лебедева Платона Леонидовича, Михаила Борисовича Ходорковского, и еще 27 человек, «о данных пересечения ими государственной границы РФ». Генпрокуратура РФ получила ответ. На двадцать шесть человек Пограничная служба ФСБ РФ дала ответы: кто, когда, откуда, куда вылетал, откуда, куда прилетал, но по отношению к этому фигуранту, который называется Лебедев Платон Леонидович, случайно, может быть, по неосторожности вообще сведений у Пограничной службы ФСБ РФ не имеется вовсе за весь период ведения ими своей базы. Я даже не хочу, Ваша честь, комментировать этот факт. Защита Вам привела решение Парламентской Ассамблеи 2005 года, Совета Европы. Это лишний раз подтверждает ее вывод о том, что вмешательство государства в дело «ЮКОСа», в дело Ходорковского, Лебедева происходит недопустимыми методами и недопустимыми средствами. Потому что мне, как гражданину РФ, поверить, что наши компетентные органы утратили напрочь все сведения о Лебедеве Платоне Леонидовиче, который более сотни раз выезжал за пределы РФ, и не имеют ни одного сведения, ни одной даты о том, когда я уезжал за пределы РФ, ну, если мне в это поверить, это значит всего лишь, завтра слетит руководитель Пограничной службы ФСБ РФ. Это какие же такие, как их называют, компетентные органы? Ваша честь, мы с Вами будем исследовать всего лишь два документа: мою трудовую книжку и два загранпаспорта, которые приобщили к делу. Только этих двух документов хватает залу здесь смеяться очень долго. Это в результате так называемой оценки доказательств в совокупности, руководствуясь совестью и так далее. Дальше, Ваша честь. Я попросил специально, это ст.105 Гражданского кодекса РФ. Здесь много говорили о добросовестности, чего только ни говорили. Ваша честь, цитирую. Прокурор Шохин: «Суд – это святое, это храм». Его поддерживал активно в этом прокурор Лахтин. Итак, прокурор Лахтин, Ваша честь, после того, как я огласил в суде свои возражения, цитирую абзац, который прокомментировал прокурор Лахтин. Во-первых, наконец-то я выяснил у Алышева, что это, оказывается, в мировой практике, а не в практике Басманного кривосудия, как я считал ранее, используется понятие подставных компаний, которые там, в мировой практике, именуются, как считает Алышев, ассоциированными лицами. Только за это феноменальное открытие, изобретение можно попасть в книгу рекордов глупости, с остальным бредом надо разбираться последовательно. Так, из материалов сфабрикованного дела следует, что дочерние нефтедобывающие общества поставляли по договорам купли-продажи нефть основному обществу, материнской компании ОАО «НК «ЮКОС». Основные взаимоотношения межу ними, на основании права корпоративного контроля, определяются положениями ст.105 ГК РФ, в том числе, и право основного общества давать дочернему обществу обязательные для него указания. Очевидно, что ни основное, ни дочернее общества к изобретенному самим Алышевым определению подставных компаний, как и ассоциированных лиц, не имеют никакого отношения. С чем же, Ваша честь, после моего выступления в это святое место, в этот святой храм пришел прокурор Лахтин? Он, не стесняясь, не просто высказывает свое мнение, даже пусть абсурдное, он обманывает суд, Вас, Ваша честь. У него была возможность за два дня хотя бы прочитать эту норму ГК РФ. Он не стесняется приходить в этот храм, в это святое место и нагло лгать Вам, что ст.105 ГК РФ таких оснований не содержит. Цитирую: «Лебедев дезинформирует Вас. «ЮКОС» не имеет права давать обязательные указания дочерним предприятиям». Ваша честь, если я попал, еще раз говорю, в суд, то у суда, когда Вас каждый раз просит прокурор Ибрагимова кому-то там сделать замечание, это я по одному расцениваю. Но когда представители государственной власти, наблюдающие за законом якобы, впрямую, в ходе публичного разбирательства обманывают судью, нагло фальсифицируя нормы законов РФ, которые они поклялись исполнять, не отступая и не допуская от них малейшего отступления, ну, это мы уже слишком далеко пришли. Теперь, Ваша честь, перед тем, как продолжить, я бы хотел еще раз со всей определенностью высказать свою позицию по поводу неприятных для гособвинения используемых мной определений с тем, чтобы больше не возвращаться к этой теме. Почему я считаю утверждение, которое я использую, определение, извините, «шизофрения» как абсолютно правильное, и почему я считаю, что мнения гособвинителей и обвинение шизофреническими? Всего лишь по одному, их много, но всего лишь могу привести один пример, достаточный для понимания полной шизофрении. Перед этим я всего лишь хочу (действительно, я благодарен Михаилу Борисовичу за подсказку), прокурорам Ибрагимовой и Ковалихиной: внимательно изучите мои возражения. Там, правда, нет еще четырех «кроликов в шляпе», я о них расскажу, как я буду, как я уже сказал, «рвать как Тузик грелку». Но теперь послушайте, Ваша честь, внимательно, что Вам прочитал прокурор Лахтин. Он пытался всем объяснить, что у добывающих предприятий «ЮКОСа» нефть была похищена. Раз. А далее он же прочитал, он же прочитал, что экспорт нефти – это легализация. Ну, я не знаю, какой термин они использовали. Это форма, способ, средство. Они разные слова используют, я даже на этом не устанавливаюсь. Но, поскольку у прокурора Ковалихиной, насколько я понимаю, лежат мои возражения, я попрошу открыть. Нет? Я, Ваша честь, тогда процитирую всего лишь один абзац. Он в завершение моих возражений. Это у них утверждение, которое они пришли сюда поддерживать, Ваша честь, и его огласил прокурор Лахтин. Я даже полагаю, что он даже не понимает, чего он прочитал на самом деле. «Нефть фактически реализуется самими нефтедобывающими организациями на экспорт». Итак, перед этим он рассказал, что нефть у нефтедобывающих предприятий всю похитили, а далее он утверждает, что, оказывается, реализация, если, правда, прокурор Лахтин понимает, что такое слово «реализация», но в возражениях я специально расшифровку, легальное определение, что такое реализация в Российской Федерации, привел. Правда, Ваша честь, он четыре раза прочитал слово «реализация», которое используется в обвинении, как «легализация», может быть, он эти слова путает, не знаю. Ну, так вот, реализация, я так понимаю, в возражениях моих ссылка на нормы права есть. Но если реализацией на экспорт занимались нефтедобывающие предприятия (это так называемые потерпевшие), то тогда получается следующее: что тогда потерпевшие после того, как мы с Ходорковским похитили у них всю нефть, далее похитили ее у нас с Ходорковским, поскольку далее (иной нефти не было) реализовывали эту нефть на экспорт самостоятельно, как вы утверждаете. А поскольку реализацию на экспорт вы включили к формам легализации, то они еще при этом занимались и легализацией. Я еще раз говорю, вы, когда чего-то про экономику, я вам предлагал с 2007 года, представителям следствия, вы хоть у меня уроки возьмите хотя бы. То, что вы врете в фактах, это одно, но то, что вы занимаетесь шизофренией, это другое, потому что в уголовном праве это юридически ничтожное утверждение, а с точки зрения здравого смысла – это шизофрения. Ваша честь, безусловно, я прекрасно понимаю, что у нас не может быть, лично у меня с обоими этими прокурорами, равноправия в этом процессе по тому предмету, который мы исследуем. Я всю жизнь этому учился, у меня международный огромный опыт, я принимал участие в составлении многих наших законодательных актов, которые действуют в Российской Федерации. Более того, я имею определенное «опосредованное отношение» к тому, что с 1997-го и 1998-го года у нас новые нормы финансового права появились и новые стандарты финансов, потому что с того момента, с 1998 года, с 1999-го Российская Федерация пошла в сторону гармонизации всех норм финансового права. А с 2005 года, точнее, юридически с 2006-го все открытые акционерные общества в Российской Федерации обязаны составлять финансовую отчетность по международным стандартам финансовой отчетности. Это значит, что любой следователь или прокурор, заходящий или расследующий любое дело в отношении такого общества, их обязан знать, как минимум, так же, а еще желательно лучше для того, чтобы на эту тему ерундить в суде, тем более. Ваша честь, одно слово «реализация», все те, кто понимает в нормах финансового права, одно слово убивает все обвинение, сразу все, причем, как легализацию, так и хищение. Легальное определение реализации можете посмотреть в Налоговом кодексе РФ, цитата в моих возражениях из нормы Налогового кодекса РФ существует. Более того, она полностью корреспондирует с основными нормами Гражданского кодекса РФ. Итак, Ваша честь, дилеммы у меня нет, несмотря на то, что прагматически, конечно, мне удобно с людьми, которые здесь играют в клоунов, удобно, публике интересно, смеяться будем, и так далее, но если мы боремся за институт правосудия. Я за то, чтобы суд – это было святое, чтоб это действительно был храм, чтобы представители закона приходили в суд, зная эти законы, чтобы они знали хотя бы основные нормы права. А играть в базар, Ваша честь, мне неинтересно. Если они способны найти людей, профессионалов, а в Российской Федерации их много, переделайте обвинение и приходите, поговорим. Мне же интересно посостязаться с теми, кто со мной хочет посостязаться, по моему предмету. Я «за». Академия наук в вашем распоряжении. Финансовая академия в вашем распоряжении. Высшая школа экономики в вашем распоряжении, Бог с ним, что там мои ученики, вперед. Приходите, поговорим по этому предмету: и по легализации, и по хищению. Но то, что здесь происходит, Ваша честь, это как минимум неуважение к Вам, неуважение к суду. А уж когда суд обманывают представители закона, причем обманывают нагло, у меня комментариев не существует. Поэтому, Ваша честь, поскольку я называю Вас «Ваша честь», я за Вашу честь борюсь и пытаюсь, чтобы в этом храме словоблудов и лицемеров в погонах не существовало. А у прокуроров Ковалихиной и Ибрагимовой будет время внимательно все-таки проанализировать наши аргументы и подготовиться. Если они понимают предмет, который мы обсуждаем, пожалуйста, я готов выслушать их доводы, аргументы и так далее, более того, даже готов ответить на все вопросы, причем как правового плана, так и предметного плана. Я даже сейчас не говорю о фактах, я не говорю о квалификации. Я говорю о правоприменительной практике. Она и для гражданского права (для материального права), так и для уголовного права, как права материального, одна и та же. Государственный обвинитель Шохин Д.Э.: Ваша честь, коль скоро сторона защиты посчитала возможным и необходимым, заявляя отвод государственным обвинителям, начать именно с вопроса нахождения журналистов в зале судебного заседания, позволю себе высказать несколько слов по данному вопросу. Заявление господина Краснова о том, что сегодня якобы чуть ли не введен закрытый режим, ограничена гласность и умалены демократические принципы, не имеет ничего общего с действительностью. Государственные обвинители исходили и исходят из того, что судебное разбирательство настоящего уголовного дела должно быть открытым. Именно об этом мы четко и недвусмысленно заявили сегодня в самом начале рабочего дня судебного заседания. Нахождение журналистов и иных представителей средств массовой информации в зале судебного заседания нисколько не умаляет наше уважительное отношение в прессе и даже, наоборот, на наш взгляд, позволяет уважаемым представителям средств массовой информации воспринимать все происходящее в зале судебного заседания непосредственно, не упуская из вида ни малейших деталей происходящего. Теперь по существу отвода. Даже тот особый статус, о котором столь громогласно заявил господин Краснов, не предполагает публичных высказываний, содержащих оскорбления личного характера. Стремление опорочить доказательства еще до того, как они были исследованы, и подменить охаиванием всего и вся ту истинную стадию судебного разбирательства, стадию представления и исследования доказательств, на которой как раз таки и становится очевидным, какие деяния и кем совершены – это, видимо, то особое ноу-хау, которым так незабвенно гордится господин Краснов. Сторона защиты раз от раза, используя всяческие тактические приемы и уловки, все дальше отодвигает начало исследования доказательств. Зачем это нужно защите, теперь уже, собственно, и не вопрос. Конечно, голословно обливать грязью процессуальных оппонентов гораздо легче, чем скрупулезно исследовать доказательства. Это-то господин Краснов очень хорошо понимает и с готовностью принимает на себя эту черновую работу. Стремление защиты закрыть рот государственным обвинителям понятно, только это не очень-то согласуется с незыблемыми конституционными принципами. Теперь позволю себе высказать несколько слов о том, что якобы прокуроры Лахтин и Шохин имеют какую-то неправомерную позицию по вопросу о мере пресечения. Цитирую действующие на территории Российской Федерации кассационные определения Верховного Суда РФ от 16.04.2008 года и 21.01.2009 года, вынесенными судебными коллегиями с участием судей Верховного Суда РФ Кудрявцевой, Линской, Ермолаевой, Боровикова и Фетисова. Итак. «Судебная коллегия находит, что решения о необходимости применения в отношении Ходорковского Михаила Борисовича и в отношении Лебедева Платона Леонидовича меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания их под стражей не противоречат названным в ст.55 Конституции РФ целям. Данные решения приняты при наличии указанных в законе оснований, в судебном заседании, по судебному решению, на основании исследованных конкретных обстоятельств уголовного дела, в условиях состязательности сторон и при обеспечении участникам судопроизводства возможности обосновать свою позицию по рассматриваемому вопросу». Подчеркну еще раз, это решение не Лахтина и не Шохина, а Верховного Суда РФ. Резюмируя свою позицию по вопросу о заявленном отводе прокурорам Лахтину и Шохину, еще раз четко и категорично, со всей прямотой заявляю следующее. Данных о какой-либо заинтересованности Лахтина, а равно и Шохина, тем более, такой, которая бы препятствовала возможности разрешить дело по существу в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства РФ стороной защиты не приведено. И не приведено именно ввиду того, что этой заинтересованности просто нет. Насколько мне известно, а в отношении себя мне это уж известно доподлинно, прокуроры Лахтин и Шохин не являются потерпевшими, гражданскими истцами, гражданскими ответчиками или свидетелями по данному уголовному делу, не участвовали в качестве присяжных заседателей, экспертов, специалистов, переводчиков, понятых, секретарей судебного заседания, защитников, законных представителей подозреваемого, обвиняемого, представителей потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика в производстве по данному уголовному делу, не являются близкими родственниками или родственниками любого из участников производства по данному головному делу. Иных обстоятельств, дающих основания полагать, что прокуроры Лахтин и Шохин лично прямо или косвенно заинтересованы в исходе данного уголовного дела, не имеется. Во всяком случае, таких данных мне неизвестно. Таким образом, Ваша честь, для меня совершенно очевидно, что законных оснований для удовлетворения отвода прокурорам Лахтину и Шохину не имеется. Государственный обвинитель Ибрагимова Г.Б.: Ваша честь, хочу сказать, что мой уважаемый коллега Дмитрий Эдуардович Шохин довольно исчерпывающе выразил нашу позицию. Единственное, я хочу сказать (я буду кратко), хочу сказать о следующем. Если оппонент переходит на личности, значит, оппонент не имеет представления о предмете дискуссии, либо спора. То, что сейчас под видом отвода было сказано оппонентами, свидетельствует о явной противоположности тому, что здесь цитировалось и говорилось уважаемым мною адвокатом Красновым. Я присутствовала сегодня, впервые в своей практике, при заявлении отвода, при котором не было названо ни одного основания, предусмотренного ст.61 УПК РФ. Были проанализированы показания, документы процессуального характера, которые еще не исследовались в данном судебном заседании, к сожалению, с молчаливого согласия председательствующего, и на мои замечания о том с места никакой реакции не последовало. Далее, были ссылки на статьи различных изданий, которые тоже, не знаю, с какого бока имеют отношение к данному рассматриваемому делу, полностью вспомнили, видимо, еще не остыло, как проходил процесс в Мещанском суде, который также не имеет отношения к данному судебному разбирательству. Более того, поразили литературные пассажи, знание арабского языка и прочее, не говоря уже о, простите меня, самолюбовании и заискивающем отношении перед публикой, не могу об этом не сказать. Обвиняя государственных обвинителей, уважаемых Лахтина и Шохина, в том, что они, в нарушение требований уголовно-процессуального закона себя вели недостойно на стадии предварительного слушания или в последующем, защитники, подписавшие этот коллективный труд, называемый заявлением об отводе, тем не менее, сами допустили выражения, оскорбляющие честь и достоинство государственных обвинителей. И на месте (здесь я подчеркиваю, это не мое личное отношение к господину Краснову, а к его позиции), который выразил сегодня мнение защитников Ходорковского и Лебедева, я бы постеснялась ссылаться на великого русского юриста Анатолия Федоровича Кони. Здесь он хотя и говорит об обвинителе, какие значимые черты должен иметь обвинитель, но, тем не менее, ссылаясь на патриарха юриспруденции, чтобы озвучивать эти слова, необходимо самим соответствовать этим словам. Прежде чем претензии предъявлять оппонентам, нужно хоть на йоту, на йоту иметь право говорить о них. Ваша честь, хочу сказать, что каких-либо препятствий для дальнейшего участия государственных обвинителей Лахтина и Шохина в рассмотрении данного уголовного дела не имеется. Я понимаю, что здесь сидит специфическая публика (я не имею ввиду журналистов), которая (я уже об этом упоминала ранее) по определенным паузам, вздохам, взглядам в определенный момент, по определенному сценарию реагирует на то или иное, что происходит в зале. Это ни для кого не секрет. И поэтому все, что бы мы здесь ни говорили, государственные обвинители, понятно, какая будет вызвана ситуация. И не является неожиданным то, что, когда заявлялся отвод господином Красновым, он обращался не к суду, как это требуется положениями уголовно-процессуального закона, а к аудитории, которая у нас здесь постоянно заседает, ходит, как на место работы. Ваша честь, кроме того, хочу сказать, что мои коллеги Шохин Дмитрий Эдуардович и Валерий Алексеевич Лахтин, они добросовестно, безупречно и в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона выполняют свои служебные обязанности. Все те обвинения относительно злоупотребления служебными полномочиями (а фактически они прозвучали завуалированно) либо превышения ими не соответствуют действительности, и, соответственно, на все эти обвинения будет соответствующая реакция. Я считаю, что (я так думаю) это не первый отвод, который звучит в этих стенах. Звучали ранее и будут еще звучать, и, думаю, что следующая очередь наша, наверное, с Валентиной Михайловной Ковалихиной, но, как ни странно, увеличение числа отводов со стороны защиты и их подсудимых свидетельствует об активной позиции государственных обвинителей, которая неугодна стороне защиты, мешает осуществлению, повторюсь, заранее спланированного, заготовленного сценария с участием ангажированной общественности. Поэтому, Ваша честь, я прошу данные заявления об отводе отклонить как незаконные и необоснованные. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: Я тоже не нахожу обстоятельств, исключающих меня и прокурора Шохина от участия в производстве по данному уголовному делу. Из ст.61 УПК РФ, как и из других статей уголовно-процессуального законодательства, видно, что, в частности, при заявлении об отводе лицо, которое заявляет какие-либо требования и предложения об отводе, должно мотивировать свое заявление. Вместе с тем, никакой существенной мотивации я здесь не услышал. Повторяю, никаких объективных документальных данных не было приведено. И, соответственно, я считаю, что данное заявление, касающееся меня и прокурора Шохина, оно является голословным. А ссылки на участие меня и Шохина в судебных заседаниях, на выражение нами своего мнения в этих судебных заседаниях, они являются абсурдными, потому что прокурор обязан выразить свое мнение по существу предъявленного обвинения, по предмету, который рассматривается в том или ином судебном заседании. Это его конституционная и процессуальная обязанность на основании соответствующих норм уголовно-процессуального законодательства. Участвуя в судебных заседаниях, и я, и Шохин полностью следовали требованиям уголовно-процессуального законодательства и, в частности, ст.ст.37,246 УПК РФ и других норм уголовно-процессуального законодательства, и выполняли требования уголовно-процессуального закона, в частности, УПК РФ, в четком соответствии с положением ч.1 ст.1 УПК РФ, то есть следовали тексту специальных и иных норм уголовно-процессуального закона. Я не вижу оснований удовлетворять это ходатайство, поскольку какая-либо моя личная заинтересованность в исходе данного уголовного дела также не была ничем проиллюстрирована и доказана. Мое должностное и материальное положение с 2003 года, с того момента, когда я осуществляю надзор по уголовному делу №18/41, по которому ранее привлекались в качестве обвиняемых Ходорковский и Лебедев, до настоящего времени не изменилось. Я как занимал должность прокурора отдела по надзору за расследованием особо важных дел, так и занимаю до настоящего времени. И мое участие в судебных заседаниях определяла не моя личная заинтересованность, а поручения вышестоящих должностных лиц, в первую очередь, заместителя Генерального прокурора РФ и Генерального прокурора РФ, которые поручали мне, в силу своих должностных обязанностей, осуществлять надзор и за этим, и за другими уголовными делами, и поручали на основании доверенностей, заверенных гербовыми печатями Генеральной прокуратуры РФ, участвовать в данных судебных заседаниях. И обоснованность моего участия в этих судебных заседаниях не вызывала сомнений суда. Так или иначе, ни одно из постановлений судов, вынесенных по итогам моего участия в судебных заседаниях при избрании меры пресечения Ходорковскому, Лебедеву по первому уголовному делу и по второму уголовному делу и, в частности, при продлении срока содержания под стражей, оно не было отменено. Кроме того, постановления по первому уголовному делу, они были, их законность и обоснованность подтверждена приговором Мещанского районного суда г. Москвы, вступившим в законную силу. А равно, как правильно здесь упомянул прокурор Шохин, (имеется ввиду определение судебной коллегии по уголовным делам) и по второму делу ни одно из постановлений о продлении срока содержания под стражей, когда я участвовал в судебных заседаниях, в отношении Ходорковского и Лебедева, в частности, в Ингодинском районном суде г. Читы и в Читинском областном суде, не было отменено. Также что касается жалоб, касающихся производства обысков либо в адвокатских образованиях, либо касающихся других следственных действий. Ни одно из этих постановлений, касающихся судебных заседаний с моим участием, также не было отменено, что свидетельствует о законности и обоснованности моих действий и обоснованности и состоятельности моей позиции в этих судебных заседаниях. В данном судебном заседании я уже приводил данные постановления, касающиеся жалоб на производство обысков в «АЛМ Фельдманс», а также касающиеся обысков в поселке Жуковка в 2003 году, поэтому я не буду заниматься тавтологией, данные постановления, они находятся у Вас, Ваша честь, в имеющихся материалах уголовного дела. Что касается также легитимности, законности и обоснованности возбуждения, выделения уголовного дела и в 2004 году, и в 2007 году. Также я принимал участие в этих судебных заседаниях. Законность и обоснованность моей позиции подтверждена судебными решениями, вступившими в законную силу. А законность и обоснованность постановлений о выделении данного уголовного дела в отношении Ходорковского и Лебедева подтверждена постановлением, в частности, Басманного районного суда г. Москвы, вступившим в законную силу. Никогда ни я, ни Шохин ни в процессе по первому уголовному делу (я исхожу из протокола судебного заседания Мещанского районного суда), ни по второму уголовному делу в отношении Ходорковского и Лебедева (по данному уголовному делу) не выражались по поводу виновности подсудимых в совершении преступления до вынесения приговора, в частности, по первому уголовному делу. И я, и Шохин оперировали понятиями «совершили преступление» или «обвиняются в совершении преступления», что полностью корреспондируется и возможно в соответствии со ст.171 УПК РФ. Поскольку в настоящее время им предъявлено обвинение в совершении преступлений, относящихся к категориям тяжких и особо тяжких, поскольку по уголовному делу, я считаю это совершенно обоснованным, собраны достаточные доказательства для предъявления данного обвинения. Выражая свое мнение по поводу отсутствия необходимости допроса ряда лиц в этом процессе (что касается списка, который здесь представляла сторона защиты), то лично я выражал свое требование в соответствии с принципом состязательности сторон, который декларирован ст.15 УПК РФ, и на основании того, что я изучил данное уголовное дело и осведомлен о содержании доказательств, которые собраны и получены в соответствии с нормами гл.гл.10 и 11 УПК РФ. Вообще, мое отношение и к Лебедеву, и к Ходорковскому, оно строится не на каких-то субъективных восприятиях данных людей, а на основании оценки доказательств, которые собраны, повторяю, и оценены, в частности, мною, как прокурором, в соответствии с нормами статей упомянутых мною глав УПК РФ, и на основании, соответственно, мнений судей, которые облечены в судебные решения, вступившие в законную силу. Что касается возможного оказания давления на тех или иных свидетелей, которых сторона обвинения намеревается вызвать в судебное заседание (это Брюса Мизамора и других), никакого давления ни на одного свидетеля не оказывалось в ходе предварительного следствия как по первому делу, так и по настоящему уголовному делу. Всем свидетелям предлагается дать показания. Естественно, они как ранее, так и, я надеюсь, если будут присутствовать в данном судебном заседании, обязаны быть предупреждены об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний, это требование закона. И ссылка здесь на упомянутого Вальдеса-Гарсия Антонио совершенно неуместна. Обстоятельства получения им травмы связаны не с теми обстоятельствами, которые здесь излагала сторона защиты, а совершенно с другими обстоятельствами. Вальдес-Гарсия получил эту травму, будучи в состоянии алкогольного опьянения, и сам, в результате падения, о чем он сам сообщил в ходе проверки, проведенной в порядке ст.ст.144,145 УПК РФ. И сам сообщил в судебном заседании, дав показания на этот счет в судебном заседании Басманного районного суда г. Москвы ранее, до того, естественно, как скрылся от предварительного следствия и суда по неизвестным мне, например, причинам. Ваша честь, ссылки на то, что ранее я относился к подсудимому Лебедеву предвзято и необъективно, в частности, при решении вопроса об избрании ему меры пресечения в виде заключения под стражей в июле 2003 года, когда судья Дударь Наталья Николаевна в Басманном суде выносила решение об избрании меры пресечения, совершенно не обоснованны. Решение было вынесено законно и обоснованно. И это не мое личное восприятие этого решения, а это определяется определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда, оставившего без изменения данное решение, и, в конце концов, приговором Мещанского районного суда г. Москвы и определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда, который не констатировал, что данное решение вынесено незаконно и необоснованно. И, Ваша честь, если подсудимый Лебедев акцентирует внимание на загранпаспорта, то мое мнение по поводу загранпаспортов, оно основывалось на тех сведениях, которые предоставляла мне, как прокурору, участвующему в этом процессе при избрании меры пресечения, Федеральная служба безопасности РФ. И это были не только те паспорта, которые были потом приобщены к материалам уголовного дела, но и иные паспорта. И кроме сведений, предоставленных Федеральной службой безопасности, имелись иные сведения и документы, которые послужили основанием для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу Лебедеву Платону Леонидовичу в 2003 году, более существенные, чем эти загранпаспорта, которые создавали как бы фон для избрания меры пресечения и использовались мною в соответствии с требованием ст.99 УПК РФ, потому что я, как прокурор, и судья Дударь, как судья, обязаны были акцентировать внимание и на иные обстоятельства. Так вот, это является иными обстоятельствами, которые в совокупности с другими, более существенными, обстоятельствами послужили основанием для избрания меры пресечения. Ваша честь, ссылка на опять же якобы имеющееся с моей стороны давление на свидетелей и иных лиц по другим уголовным делам также абсурдна. Я действительно осуществлял надзор по уголовному делу в отношении Алексаняна и, повторюсь, принимал участие в избрании меры пресечения Алексаняну, в даче заключения Симоновским районным судом и практически при решении вопроса обо всех продлениях, об избрании меры пресечения в отношении Алексаняна. Алексанян содержался под стражей законно и обоснованно. Это также подтверждено определениями судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда и Верховным Судом РФ (судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ). И никакого давления на него не осуществлялось, лечение производилось, в конце концов, в гражданском лечебном заведении, и дело было направлено в суд также с моим участием. Никакого судебного решения, констатирующего незаконность моей позиции по данному уголовному делу, нет. Так, кроме того, Ваша честь, я рассматривал ряд жалоб и ходатайств, когда прокурор мог рассматривать, до изменений в УПК РФ, ходатайства. Все эти ходатайства и жалобы были рассмотрены в соответствии с гл.гл.15,16 УПК РФ, в установленный законом, как правило, трехдневный срок. Ни одно из моих постановлений вышестоящим руководством, то есть прокурорами, не было отменено. Решение Ингодинского районного суда, сославшегося на то, что я якобы не вовремя уведомил Лебедева о состоявшемся решении в отношении него, я, действительно, признаю. Оно вступило в законную силу. Я действительно допустил там техническую ошибку, не более этого. Но само решение, по сути, оно не опорочено ни Ингодинским районным судом, ни судебной коллегией по уголовным делам Читинского областного суда. Кроме того, Ваша честь, помимо данного уголовного дела и уголовного дела, из которого выделено данное уголовное дело, я осуществлял надзор более чем по 20-ти уголовным делам, поэтому каждое из этих уголовных дел (большинство из которых – это уголовные дела многоэпизодные, по многоэпизодным преступлениям), они для меня также значимы, и также я осуществлял надзор в соответствии с нормами УПК РФ, как и по данному уголовному делу, и они равнозначны для меня, как для прокурора. Дела были многоэпизодные, по уголовным делам либо задерживались, либо привлекались к уголовной ответственности, практически по каждому уголовному делу, от 10-ти до 20-ти человек, поэтому как-то выделять данных обвиняемых, я никогда их не выделял из общего числа обвиняемых и объективно относился ко всем, на основании полученных доказательств по каждому уголовному делу. Так или иначе, оснований для своего отвода, равно как и для отвода прокурора Шохина, я не вижу. Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения постановления до 24 апреля 2009 года – 11 часов 30 минут. 24 апреля 2009 года – 12 часов 00 минут. Постановление вынесено и оглашено. Судебное заседание продолжено. Секретарь судебного заседания докладывает о явке вызванных в суд лиц. Подсудимый Ходорковский М.Б. – доставлен. Подсудимый Лебедев П.Л. – доставлен. Защитник Дятлев Д.М. – не явился. Защитник Клювгант В.В. – явился. Защитник Левина Е.Л. – явилась. Защитник Москаленко К.А. – не явилась. Защитник Терехова Н.Ю. – явилась. Защитник Лукьянова Е.А. – не явилась. Защитник Грузд Б.Б. – не явился. Защитник Краснов В.Н. – явился. Защитник Купрейченко С.В. – не явился. Защитник Липцер Е.Л. – явилась. Защитник Мирошниченко А.Е. – явился. Защитник Ривкин К.Е. – явился. Защитник Сапожков И.Ю. – не явился. Государственный обвинитель Шохин Д.Э. – явился. Государственный обвинитель Лахтин В.А. – явился. Государственный обвинитель Ковалихина В.М. – явилась. Государственный обвинитель Ибрагимова Г.Б. – явилась. Потерпевший Белокрылов В.С. – не явился. Потерпевший Демченко В.М. – не явился. Представитель потерпевшего Гришина Т.Ю. – представитель Федерального Агентства по управлению государственным имуществом – не явилась. Представитель потерпевшего Щербакова И.Л. – представитель Федерального Агентства по управлению государственным имуществом – явилась. Представитель потерпевшего Узалов И. – представитель Компании «Sandheights Ltd» – не явился. Представитель потерпевшего Пятикопов А.В. – представитель ОАО НК «Роснефть», ОАО «Томскнефть» – не явился. Свидетели – не явились. Участники процесса надлежащем образом уведомлены о месте и времени проведения судебного заседания, суд не располагает сведениями о причинах их неявки. Судом ставится вопрос о возможности продолжить судебное заседание при данной явке. Подсудимый Ходорковский М.Б.: не возражаю. Подсудимый Лебедев П.Л.: не возражаю. Защитник Клювгант В.В.: не возражаю. Защитник Левина Е.Л.: не возражаю. Защитник Терехова Н.Ю.: не возражаю. Защитник Краснов В.Н.: не возражаю. Защитник Липцер Е.Л.: не возражаю. Защитник Мирошниченко А.Е.: не возражаю. Защитник Ривкин К.Е.: не возражаю. Государственный обвинитель Шохин Д.Э.: не возражаю. Государственный обвинитель Лахтин В.А.: не возражаю. Государственный обвинитель Ковалихина В.М.: не возражаю. Государственный обвинитель Ибрагимова Г.Б.: не возражаю. Представитель потерпевшего Щербакова И.Л.: не возражаю. Суд, Постановил: Продолжить судебное заседание при данной явке. Защитник Ривкин К.Е.: Уважаемый суд, уважаемые участники процесса, защитой подготовлен ряд ходатайств. Причем я хочу специально оговориться, что эти ходатайства так или иначе связаны с планируемой стороной обвинения процедурой представления доказательств. Мы ставим своей задачей не только просить у суда принятия соответствующих процессуальных решений, которые в случае положительного разрешения в той или иной степени повлияли бы на процедуру представления доказательств, но и обратить внимание участников процесса на качество предварительного следствия и на те доказательства, с точки зрения их добросовестности собирания, которые представлены суду. Итак, если позволите, я обращусь к ходатайству о возвращении уголовного дела прокурору. Специально оговорюсь, что в разъяснениях Конституционного Суда РФ установлено, что в случае обнаружения определенных дефектов при составлении и содержании обвинительного заключения, Конституционный Суд разъяснил, что на любой стадии суд первой инстанции, рассматривающий дело по существу, вправе возвратить дело прокурору. И поскольку наши уважаемые процессуальные оппоненты неоднократно говорили о том, что в ряде случаев позиция защиты не соответствует обвинительному заключению, в частности, на вчерашнем заседании об этом говорил прокурор Лахтин, то мы хотели бы привлечь внимание участников процесса к тому, что из себя представляет обвинительное заключение, в котором изложена доказательственная база, которую собираются представлять нам прокуроры. На предварительном слушании защита ходатайствовала о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в связи с наличием для этого оснований, предусмотренных ст.237 УПК РФ. Внимание суда было особо обращено на нарушения стороной обвинения требований Уголовно-процессуального кодекса РФ, допущенные при составлении обвинительного заключения. А именно, в этом итоговом документе досудебного производства отсутствуют список свидетелей со стороны защиты и доказательства, на которые ссылается сторона защиты; имеются существенные разночтения при указании на предмет посягательства; не конкретизирован якобы причиненный ущерб; отсутствует ясность при описании способа совершения хищения; разные организации указаны в качестве потерпевшей стороны; имеются иные обвинения, выходящие за рамки отстаиваемой следствием уголовно-правовой квалификации. Поскольку в возвращении дела прокурору было отказано, защита продолжила анализ содержания обвинительного заключения и в результате пришла к выводу о наличии многих дополнительных фактов, свидетельствующих о несоответствии этого процессуального акта требованиям ст |
Похожие:
 | Встать! Суд идет! Прошу всех сесть. Ввести подсудимого гражданина... Всех присутствующих прошу записывать ход судебного заседания в виде конспекта по предложенному протоколу. В конце заседания протоколы... | | Уроки советского опыта Предисловие звучит как протокол судебного заседания, в котором автор книги подсудимый, а сочинитель предисловия прокурор, адвокат... |
| Программа вступительного испытания по уголовному праву, криминологии и уголовному процессу Программа предназначена для студентов-юристов ОмГУ. В ней представлены программа дисциплины «Уголовный процесс», нормативные акты... |  | План: Введение Классификация судебных доказательств Средства доказывания Вся деятельность лиц и органов, осуществляющих гражданское судопроизводство, направлена на установление обстоятельств дела, имеющих... |
| Протокол заседания от «30» августа 2011г. №01 Рассмотрено и утверждено на заседании учёного совета факультета педагогики и психологии протокол от 2012 г. № | | Решение именем Российской Федерации Мировой судья судебного участка №2 города окружного значения Югорска хмао-югры Колотилина Н. Л., исполняющий обязанности мирового... |
| Протокол от 31. 08. 2011г. №1 согласована протокол заседания управляющего... До революции село Вязовое являлось крупным волостным центром Грайворонского уезда Курской губернии. Здесь до 1917 года действовали... | | Протокол судебного разбирательства 8 Дисциплина «Арбитражный процесс» входит в учебный план дисциплин гражданско-правовой специализации и изучается студентами на 6-м... |
| Решение заседания кафедры Протокол №1 15 Охватывает период от а 0 до 18 месяцев | | Протокол заседания Конкурсной комиссии по вскрытию поступивших на конкурс №34631 конвертов |
| Решение заседания кафедры Протокол №1 «30» Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Решение заседания кафедры протокол № от 2013 Учебно-методический... |
| Протокол заседания мо боу шмр специальная (коррекционная) общеобразовательная... | | Итоги заседания Ученого совета факультета международных отношений... |
| Итоги заседания Ученого совета факультета международных отношений... | | Решение заседания кафедры Протокол №1 «27» Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
