Медицина в Древнем Египте.
Египет, так же как Индия и Китай, является колыбелью человеческой цивилизации, страной, внесшей огромный вклад в историю мировой культуры.
Три периода медицины в Египте.
Египетская медицина является одной из самых древних. Как и общая история Египта, она знает, три периода своего подъема.
Первый период — это древнеегипетская медицина, расцветшая за 2000 — 3000 лет до нашей эры, медицина эпохи создания грандиозных пирамид Хеопса и др. От этой эпохи до нас дошел ряд медицинских папирусов и искусство бальзамировать трупы.
Древнегреческий историк древнего Египта Диодор свидетельствует, что все египетские врачи состояли на службе государства и были обязаны лечить всех больных бесплатно, вплоть до иноземцев, посещавших Египет.
Массовые эпидемические болезни заносились в Египет главным образом извне. «В продолжение долгого времени Египет был одной из самых здоровейших стран мира», — писал в 1829 г. «Вестник естественных наук и медицины»: «Иродот, (Геродот), Диодор, Тацит и пр. не упоминают ни о каких ужасных туземных и свойственных Египту болезнях».
Господствовавшее одно время среди европейских медиков мнение, что в древнем Египте была распространена проказа, было опровергнуто еще в 1897 г. известным нашим бактериологом Г. Н. Минхом.
По новейшим исследованиям немецких врачей, изучавших несколько тысяч мумий (правда, представителей почти исключительно египетской знати), рахит почти совершенно не встречался в древнем Египте, сифилитические. заболевания отмечались очень редко, подагра была найдена только в одном случае, кариес зубов также был чрезвычайно редким явлением.
Конечно, всем этим свидетельствам можно противопоставить и другие (например, Плиния, Корнелия, Цельса, Лукреция), говорящие о том, что и Египту были не чужды многие заболевания древнего мира.
Нельзя умолчать и о том, что древнеегипетская медицина в значительно большей мере обслуживала господствующие классы, нежели угнетенные низы, и о том, что эта медицина, несмотря на эмпирически верную основу, была сильно «заражена» жреческой мистикой и магией, но тем не менее для древнего мира вплоть до Гиппократа египетская медицина была, вероятно, вершиной медицины того времени.
И эта медицина надолго «пережила своих творцов; ее рецепты попадаются у Гиппократа и даже в народной европейской медицине» (Б. А. Тураев).
Второй славный период египетской медицины — это медицина так называемой Александрийской эпохи, когда основанный Александром Македонским город Александрия стал крупнейшим торговым центром древнего мира и средоточием эллинизма — культуры, объединившей Грецию и Восток (400—100 лет до н.э.).
Наиболее известный представитель александрийской медицины Эразистрат (умер в 280 г. до н.э.) дополнил взгляды Гиппократа на человеческий организм своим учением о центральномозговой природе способности человека к движению; Эразистрат первый указал на существование чувствительных и двигательных нервов и сделал ряд других важных открытий в области анатомии и физиологии головного мозга, пищеварения и кровообращения.
Немало вложил в медицинскую науку и другой видный представитель александрийской медицины Герофил — первый врач, произведший вскрытие человеческого трупа.
Врач Аммоний ввел в медицинскую практику литотрипсию — раздробление камней мочевого пузыря. Взгляд александрийских врачей-окулистов на глаукому приближался к взглядам современных врачей на это заболевание.
Третья вершина, достигнутая египетской медициной, приходится на IX—ХIII века н.э., это так называемая арабская медицина. В этот период была основана нынешняя столица Египта — Каир.
В организованное арабами великое мусульманское государство — Халифат —вошли Аравия, Месопотамия, Сирия, Персия, часть Индии и Туркестана, Египет, вся Северная Африка и Испания.
Арабская медицина создавалась трудами всех народов, объединенных в то время арабской культурой,— персами, сирийцами, арабами, евреями, испанцами, азербайджанцами, армянами, таджиками и др. Египтяне также внесли свой вклад в арабскую медицину.
Больше всего была разработана в арабской медицине медицинская химия и фармакология.
Арабская медицина присоединила к известным до нее лекарственным средствам много новых, положила начало предварительной проверке лекарств на разных объектах, установила точные правила для приготовления отдельных лекарств, создала первые фармакопеи. Весьма важным разделом арабской фармакологии было учение о ядах и противоядиях, наблюдения над побочным действием различных лекарств.
Были разработаны правила заготовок и хранения лекарственных веществ. В арабских странах появились первые аптеки. Арабской же медицине принадлежит, в частности, приоритет в деле получения и применения в медицине спирта.
В странах арабского Халифата мы впервые встречаемся с зачатками государственной медицины — со специальными должностными лицами по наблюдению за врачами и аптечным делом, с экзаменами врачей при государственных медицинских школах и пр.
В важнейшей медицинской школе арабского мира, находившейся в иранском городе Джунджишапуре, городе медиков, скрещивались и обогащались влияния индийской, еврейской, греческой и египетской медицины и оттуда распространялись по всему арабскому миру.
Самой значительной из больниц арабского мира был «великолепный и громадный» госпиталь Мансура, основанный в 1283 г. в Каире. Здесь имелись особые отделения (дворы) для раненых, страдавших глазными заболеваниями, поносами, особый двор для больных женщин, затем специальные палаты для выздоравливающих, наконец, особые помещения для кухни, аптеки и аудитории, в которой главный врач госпиталя читал лекции. Число больных, как и время их пребывания в госпитале, не было ограничено, и.даже больные, пользовавшиеся услугами врачей госпиталя на дому, снабжались из больницы всем необходимым.
Упадок Египта начался в конце XI века — с так называемых крестовых походов, когда рыцари Западной Европы под флагом христианского креста организовали ряд грабительских вторжений в арабские страны.
В 1516—1517 гг. Египет был завоеван турками. С конца XVIII века Египет стал жертвой колониальной политики европейских государств, в первую очередь Англии и Франции. На национальное восстание Араби-пащи (1881—1882), имевшее целью освободить Египет от влияния иностранцев, английские колонизаторы ответили в 1882 г. бомбардировкой Александрии и английской оккупацией всего Египта. Египет был превращен в жестоко эксплуатируемую английскую колонию.
Плохое состояние здравоохранения и медицины Египта в этот период засвидетельствовано рядом русских авторов.
Один из первых русских людей, посетивших Египет в начале XVIII века (в 1727 г.) — киевский паломник пешеходец Василий Григорович Барский (1701— 1747) — «ступанием своим и пядию измеривший» в течение 24 лет значительную часть Европы, Азии и Африки, отмечая общее санитарное неблагополучие Египта, указывает на резко классовый характер этого неблагополучия: «Град Египет (Каир),— пишет Василий Григорович Барский,— именуется двугубо: Египет ветхий и Египет новий... Ветхий нине зело обетша, стени же и доми падоша многи, обаче нест ввся разорен и пуст, но и нине народ обитает; новий же град мало от ветхого есть отдален, в нем же князи и велможи и богатые купци». В одних и тех же городах одни улицы (центральные) «чисти и пометаемы на всяк день, неции же (окраинные) обретаются полни сметия и нечистот».
Познакомившийся с Египтом во время русской-турецкой войны 1832—1833 гг. Н. Н. Муравьев пишет о нем: «Голод и крайняя нищета суть язвы повсеместные; города в развалинах, деревни оставлены жителями, дома разорены — словом народ, истомленный игом жесточайшего рабства, влачится, так сказать, через развалины к могиле... По наблюдениям поселившихся в Египте европейцев, в урожайные годы нищета еще более возрастает, ибо тогда требования паши (англотурецкого ставленника) выходят из всякой соразмерности».
Тут же Н. Н. Муравьев сообщает о таком факте, уничтожающе обрисовывающем «культуру» англо-французских колонизаторов Египта: «В 1829 г. в одной части Египта, в особенности же в городе Розетте, был голод. Народ терпел крайнюю нужду, но не смел приступить к покупке припасов из обширных складов зернового хлеба, хранившегося для отпуска за границу. Продажу разрешили только тогда, когда запасы пришли в порчу, но и то по дорогим ценам с запрещением покупать их где-либо в другом месте. Такие же стеснительные меры были предприняты в Александрии и Каире».
Другой русский автор А. Рафалович, посетивший Египет в 1846—1848 гг., также отмечает нищету и страшную антисанитарию Египта. «Видя столько сот раз примеры чрезвычайной неопрятности и нечистоплотности нынешних египтян (потомков тех египтян, которые несколько тысячелетий тому назад отличались как раз чрезвычайной опрятностью и чистоплотностью), я, наконец, начал думать, — иронически замечает Рафалович,— что они находят какое-то удовольствие и наслаждение жить в грязи». Одновременно Рафалович отмечает показной характер европеизации египетских городов: «Мусор и нечистоты, сметаемые с улиц, складываются внутри дворов, и опрятный вид города только мнимый, наружный».
О госпиталях, устроенных в Египте колонизаторами (больше для защиты самих себя от заноса эпидемических заболеваний из кварталов, заселенных коренными жителями Египта, нежели для действительной борьбы с заболеваниями последних), А. Рафалович рассказывает следующее: «В Розетте существует казенный госпиталь для больных гражданского ведомства... Небольшие, дурно устроенные палаты... Я нашел тут всего одного больного. Арабы нигде в Египте не жалуют этих новых учреждений и поступают туда весьма неохотно...- Врач больницы есть вместе с тем и эконом заведения; ему поэтому выгодно иметь в пользовании много больных, и так как они добровольно не являются, то он по временам делает внезапные набеги на казенные фабрики и силою забирает работников, коих здоровье по его уверению требует поправления».
Последняя из этих «экспедиций» врача-эконома подала повод к расследованию: по освидетельствованию захваченных рабочих большая часть их была возвращена на фабрики как совершенно здоровые.
Как бы подводя итог всем своим невеселым впечатлениям от Египта середины XIX века (в то время, когда англо-французские колонизаторы особенно расхваливали результаты своего хозяйничанья в Египте), А. Рафалович пишет в предисловии к своей книге: «Описания мои не сходятся с блестящею картиною Египта, находимой в книгах других исследователей», и не без иронии прибавляет: «Такое противоречие зависит, может быть, от различных способов путешествия по этому краю. Обыкновенно западные туристы останавливаются на некоторое время только в Александрии и Каире, где живут в хороших гостиницах, устроенных теми же европейцами; из деревень они видят лишь прибрежные, и то чаще всего с палубы своей баржи или быстрого парохода; памятники древности, развалины и мумии занимают их гораздо больше, чем феллахи живые и нынешние селения».
Посетивший Египет в 1889 г. врач Ф. Ф. Кетлинский также отмечает большое санитарное неблагополучие Египта и высокую заболеваемость населения, в частности глазами. «При первых же шагах на африканской почве — говорит он,— приезжего неприятно поражает громадное количество слепых и вообще больных глазами».
Останавливаясь на отдельных фактах колониальной эксплуатации Египта со стороны европейцев, Кетлинский пишет: «Громадное большинство прибывающих в Египет европейцев явилось в страну фараонов для служения Мамоне, оставив в Европе все высокие идеалы», и в другом месте: «Французы и англичане особенно повинны в нахальном и хищническом обирании несчастной земли».
Вместе с тем Кетлинский отмечает природную даровитость египтян и их тягу к культуре: «Копты, как и древние египтяне, любят писать, и теперь в Каире, что ни писарь, что ни уличный адвокат, то копт».
В 1903 г. Египет посетил известный русский гигиенист И. П. Скворцов, приехавший туда на I Египетский международный медицинский конгресс.
Конгресс этот был созван по инициативе русского же врача Воронова, уроженца Воронежской губернии, поселившегося в Египте с 1897 г. Однако задачи конгресса хозяевами страны — англичанами — были очень ограничены. «Какова цель этого конгресса?» — говорил в своей речи на конгрессе Ибрагим-паша-Гассан, директор Каирской медицинской школы, и отвечал: «Изучение болезней жарких стран... До недавнего времени это мало интересовало европейцев, так как их мало было на Востоке... Но теперь здесь европейские колонии умножаются. Поэтому вопрос о болезнях жарких стран приобрел большую важность и стал вопросом дня». Иначе говоря, собравшись на I Египетский международный медицинский конгресс, европейские медики были призваны защищать прежде всего здоровье европейских колонизаторов, осевших на богатой египетской земле, а не здоровье самих египтян.
Доктор Енгель в своем докладе о климате Египта указал на следующее парадоксальное явление: в то время как «больные грудью европейцы находят здесь значительное облегчение своим страданиям и даже выздоравливают», местное население Египта весьма подвержено туберкулезу. «Эта разница объясняется тем, — добавляет И. П. Скворцов, — что одни живут в Египте в очень дурных гигиенических условиях (коренные египтяне), а другие (европейцы) — в гораздо лучших».
«Медицинская (научная), помощь в Египте очень слабо развита,— пишет далее И. П. Скворцов.— Врачей нет не только по деревням, но и в некоторых городах». Но зато процветают аптеки. «В Египте нет ни своей фармакопеи (ее знал лишь средневековый Египет времен расцвета арабской медицины), ни специальных фармацевтических школ. Всякий, кто имеет свидетельство на звание фармацевта, из какой бы то ни было, страны, может открывать аптеки по всему Египту — и не одну, а любое число. Контроля за такими аптеками никакого нет и потому всевозможным злоупотреблениям дан широкий простор. Во-первых, отпуском лекарств заведуют часто совершенно невежественные люди, во-вторых, снабжение и устройство аптек часто ниже всякой критики и, в-третьих, обман и фальсификация встречаются на каждом шагу».
Каковы же конечные итоги трехсотлетнего владычества турок и полуторавекового господства в Египте англо-французских колонизаторов? «Египет — одна из самых неблагополучных в медико-санитарном отношении страна».
Таковы медицинские итоги иноземного господства над талантливым и трудолюбивым египетским народом.
|
