Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 322.43 Kb.
|
| Владимир Соллогуб БЕДА ОТ НЕЖНОГО СЕРДЦА водевиль Действующие лица: Золотников Александр Дарья Семёновна Маша Настенька Кубыркина Катя Слуга Парикмахер Лакей ЯВЛЕНИЕ 1. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. А, Боже ты мой! Розового-то платья всё-таки нет. Что ж это такое? Платье заказано для нынешнего вечера, а получишь завтра утром... Здесь всё так, всё так. Такая досада: просто побила бы кого-нибудь! Настя! Настя! Настенька! НАСТЯ. Я здесь, тётушка. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Ну, слава Богу! Где пропадала, матушка? В голове всё вздор, а ведь нет того, чтоб подумать о тётушке; посылала ли ты к marchande de modes? НАСТЯ. Посылала, тётушка. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Ну, что Машенькино платье? НАСТЯ. Готово, тётушка... ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Так что ж не несут? НАСТЯ. Да, тётушка... ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Ну что ты ворчишь? НАСТЯ (тихо). Без денег, тётушка, не отдают; говорят, и без того много должны. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Что ты, грубить мне, матушка, что ли, хочешь? Вот благодарность-то: сироту круглую взяла к себе дом, кормлю, одеваю, а она мне ещё колкости говорит. Нет, милая, забываться я не позволю. Что? Принесли сухари, а?.. Вертят мороженое... А?.. Ни об чём не подумаешь. Ну что ты стоишь как вкопанная? Видишь, Машенька ещё не причёсана; подавай шпильки. МАША. Вот здесь на лбу пустить бы колечки... вот так... Маменька, как вам угодно, а платье не принесут — я не выйду ни за что; останусь в своей комнате, скажусь больной. Как вам угодно. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Что ты? Что ты? С ума сошла! Для тебя я делаю вечер, а тебя не будет; прикажешь мне вместо тебя танцевать? У нас будут самые первые жени... то есть кавалеры. МАША. Да! Точно так и поедут. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. А отчего ж, матушка, и не поедут? МАША. Что они здесь забыли? Ведь бал-то есть нынче получше вашего; говорила я вам отложить, да вы всё хотите по-своему. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Пора бы тебе замуж, Машенька, а то с этими вечерами сил моих недостаёт. Смотри, сегодня будет князь Курдюков, постарайся ему понравится. НАСТЯ. Ах, тётушка, он старик! ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Вас никто не спрашивает. Что ж, что старик, деньги у него молодые. Входит слуга с письмом. Это от кого? Ну? (с досадой.) Прекрасно, бесподобно... Князь Курдюков извиняется, быть не может. МАША. Ну, что я говорила! ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. А что, Машенька, посылать ли за розовым платьем? Ведь князя не будет. МАША. Уж, разумеется, посылать... Что вы думаете? Что я из-за вашего старика буду без платья ходить, что ли? ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Ах, Машенька, ты хоть бы людей постыдилась. МАША. Да он француз, не понимает. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Ну, так я пойду за деньгами, пошлю за платьем. МАША. Давно бы пора... ну, ну... ступай же. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Вот и вырастила себе невесту — разорение да и только! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ 2. МАША (парикмахеру). Вот здесь ещё... так!.. Настя! Настя! Об чём ты думаешь? НАСТЯ. Так, ни об чём, грустно что-то... МАША. Вздор какой! Посмотри-ка, пристала ко мне эта причёска? НАСТЯ. Пристала. МАША. Очень пристала? НАСТЯ. Очень. МАША. Право... Ну а ты что наденешь? НАСТЯ. Да я так останусь, мне к чему наряжаться... меня никто не заметит. МАША. Ты хоть бы ленту вплела в волосы... там у меня в шкапу много старых лент. НАСТЯ. Нет, зачем? МАША. Ну как хочешь. ЗОЛОТНИКОВ (за кулисами). Дарья Семёновна дома что ли? МАША. Ах, стыд какой, мужчина! (Убегает, за ней парикмахер.) ЯВЛЕНИЕ 3. ЗОЛОТНИКОВ. Извините! я испугал здесь кого-то. (В сторону.) А, вот эта дочка.(Вслух.) А хозяйки нет дома, видно? НАСТЯ. Нет-с, дома; я пойду скажу ей. ЗОЛОТНИКОВ. Ни, ни, не беспокойтесь; мне именно вас-то и надо. НАСТЯ. Меня? ЗОЛОТНИКОВ. Да; позвольте хорошенько взглянуть только на вас. Повернитесь немного, вот так... бесподобно... лучше вас и желать бы не мог. НАСТЯ. Да я вас не знаю вовсе. ЗОЛОТНИКОВ. Со мной скоро познакомитесь. Который вам год? НАСТЯ. Восьмнадцать. ЗОЛОТНИКОВ. Отлично. Скажите, женихи есть у вас? НАСТЯ. Нет-с. ЗОЛОТНИКОВ. Что ж они, дураки, не глядят! А вы помышляете о замужестве? НАСТЯ. Извините, мне некогда. ЗОЛОТНИКОВ. Нет, вы не сердитесь. Я — Золотников, откупщик. Слыхали может быть? Человек разбогатевший, так речь у меня резка немножко. А, впрочем, я принимаю в вас живое участие; поверите ли, для вас нарочно приехал из Казани, чтоб сделать вам предложение. НАСТЯ. Вы? ЗОЛОТНИКОВ. Да вы не думайте, чтоб я о себе говорил. Во-первых, мне пятьдесят лет; во-вторых, физиономия моя далеко не взрачна; в-третьих, у меня жена сидит в Тамбове. Нет-с, я хочу женить своего сына, и именно, коли сказать всю правду, очень бы мне хотелось женить его на вас. Разумеется, если вы полюбитесь друг другу. Вы ведь никого не любите? Скажите по правде. НАСТЯ. Никого-с. ЗОЛОТНИКОВ. Ну, и не любите. Я сына вам представлю. Он — малый добрый. Сердце только нежное. Дайте только слово, что вы не будете прочь от моего предложения. НАСТЯ. Послушайте, слово не шутка: давши слово, надо его держать, а я сына вашего не знаю. ЗОЛОТНИКОВ. Так что ж? Он здесь дожидается, в гостиной. ЯВЛЕНИЕ 4. ЗОЛОТНИКОВ. Э да никак вот и хозяйка! Эге-ге-ге, как переменилась! Талия-то была в рюмочку, а теперь, слава тебе Господи! Дарья Семёновна, узнаёте ли вы меня? ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА (разглядывая). Виновата-с. ЗОЛОТНИКОВ. Припомните-ка хорошенько. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА Позвольте... Нет, не могу. ЗОЛОТНИКОВ. Спасибо, Дарья Семёновна. А позвольте спросить — играете ли вы ещё на фортепианах? ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. И, батюшка, куда мне... ЗОЛОТНИКОВ. А помните, в девятнадцатом году в Казани... ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Боже ты мой, Василий Петрович! ЗОЛОТНИКОВ. Аз многогрешный. Вот оно время-то. Другим человеком стал. (Указывает на жилет.) Тут ничего не было — появилось. (Указывает на голову.) Тут много было — ничего почти не осталось. Дарья Семёновна не узнала! ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Вот Бог привёл свидеться. Так ли я вам, батюшка, стара кажусь, как вы мне? Да я слышала, вы разбогатели страшно. ЗОЛОТНИКОВ. С горя, Дарья Семёновна. Как вы отказали мне, помните, я вошёл в дела, в торги, на беду свою, разбогател да с отчаяния и женился. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Из постоянства, верно; а сюда какими судьбами? ЗОЛОТНИКОВ. Делишки есть, да вот сына привёз. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. А детей у вас много? ЗОЛОТНИКОВ. Один сын всего. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Женатый? ЗОЛОТНИКОВ. Нет, холостой ещё. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Прошу покорнейше садиться. Настенька, погляди, зажжены ли свечи в гостиной. Садитесь, пожалуйста; о чём, бишь, мы говорили? ЗОЛОТНИКОВ. Да об сыне; женить хочу его. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Ах, будьте осторожны, Василий Петрович! В Петербурге девушки все хороши на вид; а как выйдут замуж, сразу видно, что воспитание не то, вовсе не то. Вот у меня дочка, так уж могу похвастаться. ЗОЛОТНИКОВ. Да я говорил сейчас с ней. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. И нет! Вы говорили с моей племянницей, сиротой, которую я держу из милости. Я мать, Василий Петрович... но я вам скажу, что дочь моя так воспитана, так приготовлена... МАША (за кулисами). Маменька! ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Что, светик мой? МАША. Платье принесли. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Сейчас, мой друг; и невинная такая младенца пристыдит. ЗОЛОТНИКОВ. Вот этого-то мне и надо. Саша мой малый добрый, только в голове у него ещё ветер; наговорили ему, что у него два миллиона... ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Два миллиона?.. ЗОЛОТНИКОВ. Два миллиона. Так поверите ль, сердце у него такое нежное, только юбку увидит, так и растает; что ни день, то влюблён; что станешь делать! Ну, для шалости оно бы ничего, а летом, в Тамбове, жениться вздумал на интриганке какой-то. К счастью, гусар подвернулся, а то бы я век с ним плакался. Я вижу дело плохо: сына с собой в Питер, да и к вам, Дарья Семёновна, из старой памяти знаю, что не откажите в добром совете; а у вас, я слышал, дочь. Кто знает? Может быть дети наши познакомятся, слюбятся? Коли не мы, так дети наши, Дарья Семёновна, не так ли? ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Что старое припоминать! ЗОЛОТНИКОВ. Не возвратится уж, подлинно. Ну на детей полюбуемся. Позвольте руку поцеловать. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. С удовольствием. ЗОЛОТНИКОВ. И рука-то постарела; вы табак нюхаете? ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Для глаз, Василий Петрович. МАША. Маменька, да подите же сюда; какие вы несносные! ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Сейчас, сейчас, мой ангел! Сейчас приведу вам её! Не будьте слишком строги. ЯВЛЕНИЕ 5. ЗОЛОТНИКОВ. Господи, что за перемена! Меня не узнала... вот тебе и урок, Василий Петрович! Тридцать лет вспоминал об ней с наслаждением... воображал её прежней красавицей. И вот дёрнуло меня сюда приехать! Ах, право хуже оплеухи, Как не видавшись тридцать лет, Найдёшь в развалинах старухи Любви восторженный предмет. Ах! Даша! В прежние годочки С тобой встречались мы не так; (Со вздохом.) Тогда ты нюхала цветочки, Теперь — ты нюхаешь табак! ЯВЛЕНИЕ 6. АЛЕКСАНДР (кидается отцу на шею). Батюшка, обними меня. Я согласен! Будь по- твоему! Я женюсь не ней! Она мне нравится, очень нравится. Я доволен, я рад, я счастлив, благополучен! Батюшка, обними меня. ЗОЛОТНИКОВ. Да погоди! АЛЕКСАНДР. Нет, обними меня. ЗОЛОТНИКОВ. Да выслушай! АЛЕКСАНДР. Нет, обними меня: вот так! Ещё раз. Кончено, решено, я исполню твою волю: я женюсь на ней, и именно на ней, ни на ком другом, а на ней! Вот придумал, вот отец! Обними меня ещё раз. ЗОЛОТНИКОВ. Да выслушай! АЛЕКСАНДР. Глаза, талия, волосы! какой характер! Сейчас видно. Батюшка, благослови! ЗОЛОТНИКОВ. Да отвяжись, пожалуйста! Мы ошиблись, это не она. АЛЕКСАНДР. Как не она? Она, она, она! Я не хочу, чтоб она была не она! ЗОЛОТНИКОВ. Да я сам ошибся: ты думаешь, что говорил я там в гостиной с дочерью? АЛЕКСАНДР. Ну да. ЗОЛОТНИКОВ. Вот в том-то и дело, что она не дочь. АЛЕКСАНДР. Как не дочь? Не родилась же она без отца и без матери?.. Чья-нибудь же она дочь?.. Мать была же какая-нибудь, да и отец тоже. ЗОЛОТНИКОВ. Она племянница. АЛЕКСАНДР. Всё равно. ЗОЛОТНИКОВ. Да говорят тебе, что она племянница. АЛЕКСАНДР. Да хоть бы дядей она была, я всё-таки на ней женюсь! Твоя была воля, воля отцовская — закон. ЗОЛОТНИКОВ. Да я прочил тебе другую. АЛЕКСАНДР Нет, воля отцовская — закон!.. Я не хочу другую. ЗОЛОТНИКОВ. Да не шуми, они идут сюда. АЛЕКСАНДР. Так пущай нейдут, скажи, чтоб не шли. ЗОЛОТНИКОВ. Да взгляни только. АЛЕКСАНДР. И глядеть не хочу. ЯВЛЕНИЕ 7. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Вот вам и моя Машенька, Василий Петрович; прошу любить да жаловать. (На ухо.) Держись прямее! (Громко.) Она у меня застенчива. (На ухо.) Да присядь же хорошенько. (Вслух.) Вы её извините, Василий Петрович: она у меня девушка не светская, всё за рукодельем да за книгами. МАША (на ухо матери). Да перестаньте, маменька! ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Нет, я ей говорю: «Что ты, Машенька, в свои лета глаза портишь, в твои лета надо искать удовольствий, веселится», а она мне говорит: «Нет, маменька, не хочу я ваших светских удовольствий, что в них. Женское дело не танцевать и не кокетничать, а быть доброй супругой, нежной матерью». МАША. Маменька, я уйду... ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Поверите ли, я ей всё хозяйство отдала на руки — пускай привыкает, а в свободное время музыкой занимается, рисует, где бишь у тебя эта головка, которую ты кончила без учителя, ну, знаешь, этого Аполлона Вельбедерского? МАША (вслух). Изорвала. (На ухо.) Маменька, вы мне надоели! ЗОЛОТНИКОВ. А вот, сударыня, и сынок мой. (Сыну.) Да кланяйся же! АЛЕКСАНДР. Не хочу. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Очень приятно познакомится: вы в первый раз пожаловали к нам в Петербург? АЛЕКСАНДР. Да! ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Долго думаете здесь оставаться? АЛЕКСАНДР Нет. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Отчего же это так? АЛЕКСАНДР. Так. МАША. Ах, маменька, ваши вопросы очень не скромны: может быть им неприятно. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. Да где мне уметь говорить с молодыми? Это твоё дело занимать молодых людей. Пойдём-ка Василий Петрович; сколько лет не видались, есть о чём переговорить. (На ухо.) Пущай они познакомятся; без нас посвободнее будет. ЗОЛОТНИКОВ. Конечно. ДАРЬЯ СЕМЁНОВНА. А ты, душенька, похозяйничай здесь без меня; пора привыкать: нынче девушка, а завтра сама, может быть, будешь жить домком. Всё в воле Господней. (Целует её в лоб и говорит на ухо.) Не забудь! Два миллиона! (Вслух.) Пойдёмте, Василий Петрович. ЯВЛЕНИЕ 8. МАША (в сторону). Он, кажется, вовсе необтёсанный. Ах, жалость какая! АЛЕКСАНДР (в сторону). Ну как её можно сравнивать с той! У той глаза, талия, волосы! Однако ж и эта порядочная так себе. МАША. Не угодно ли садится? АЛЕКСАНДР. Нет-с, зачем! Молчание. МАША. Как вам нравится наш Петербург? АЛЕКСАНДР (рассеяно). Что-о-с? МАША. Петербург вам нравится? АЛЕКСАНДР. Петербург, что ли? Город известный-с! МАША. Вы когда приехали? АЛЕКСАНДР. В самый день магнитного освещения, изволили, конечно, слышать? МАША. Да-с слышала, а не видела. Молчание. В Пассаже вы уже были? АЛЕКСАНДР. Как же, давеча внизу подовые пироги ел. МАША. Вам нравится? АЛЕКСАНДР. Пироги что ли? МАША. Нет. Пассаж. АЛЕКСАНДР. Приятное гуляние. МАША. Что ж вы не садитесь? АЛЕКСАНДР. Не беспокойтесь! (В сторону.) Глаза-то, глаза-то какие! Где ж у меня были глаза, что я не заметил её глаз! МАША. У нас в нынешнем году славная опера. АЛЕКСАНДР. Говорят-с. МАША. Вы сами, может быть, музыкант? АЛЕКСАНДР. Как же-с! Играю немножко. МАША. На фортепианах? АЛЕКСАНДР. Преимущественно на валторне. МАША. А! АЛЕКСАНДР. А вы-с? (Разнеживаясь.) МАША Я пою немножко. АЛЕКСАНДР. Неужели? Как это приятно! (В сторону.) Я не знаю, отчего она мне с первого разу не понравилась. Она очень-очень мила. И манера какая прекрасная. (Ей.) Я, право, не знаю, смею ли я вас просить. МАША. Как-с? АЛЕКСАНДР. Я говорю: я не знаю, смею ли я вас просить.. МАША. Что? АЛЕКСАНДР. Я не знаю, с первого раза смею ли я просить. Ободрите, пожалуйста. МАША (кокетничая). Отчего же? Что вам угодно? АЛЕКСАНДР. Смею ли я просить, например, (в сторону.) Да это прелесть, а не девушка. (Ей.) Осчастливте, пожалуйста, дайте послушать. МАША. Да мы ждём гостей. АЛЕКСАНДР. Успеете. МАША. Я, право, не в голосе. АЛЕКСАНДР. Попробуйте. МАША (кокетничая). Разве только для вас. (Идя к фортепиано.) АЛЕКСАНДР (в сторону). Для вас, для меня! Она сказала для вас! Я ей понравился! Да это не девушка — очарование! МАША. Только вы аккомпанируйте, пожалуйста; у меня тут новый романс. АЛЕКСАНДР. С удовольствием (садится за фортепиано.) МАША. Скажи, о чём в тени ветвей, Когда природа отдыхает, Поёт весенний соловей И что он песнью выражает? Что тайно всем волнует кровь? Скажи, скажи, какое слово Знакомо всем и вечно ново? Любовь! Скажи, о чём наедине В раздумье девушка гадает? Что тайным трепетом во сне Ей страх и радость обещает? Недуг тот странным назови, В котором вечная отрада. Чего ей ждать? Чего ей надо? Любви! Когда от жизненной тоски Ты, утомлённый, изнываешь И, злой печали вопреки, Хоть призрак счастья призываешь, Что услаждает грудь твою? Не те ли звуки неземные, Когда услышал ты впервые — Люблю?! АЛЕКСАНДР |
Добавить документ в свой блог или на сайт
